Филиппович Афанасий. Диариуш. История Беларуси IX – XVIII веков

По изд.: Памятники полемической литературы в Западной Руси. Кн. 1, СПб., 1878. Столбцы 49-156.

В примечании к этой публикации сказано:

«Диариуш» вписан в конец «Толковой Псалтири», принадлежащей ныне Московской Синодальной Библиотеке. В «Указателе» архимандрита Саввы (изд. 3, стр. 162), рукопись эта стоит,под № 113; говорят о ней также Горский и Невоструев, въ своемъ «Описании» (кн. II, стр. IV–V, 66 - 69); для истории этой рукописи могут служить следующие надписи, сделанные на первом листе: «Сіа книжка дается пречестнЪйшему отцу Іоасафу Дранику, архимандриту Бизюковскому, ради діаріюшу блаженнаго Афа[на]сія, на Москву; а прошу о возвращеніе знову до Могилева, до насъ. Силвестеръ Троцевичъ, игуменъ». Несколько ниже: «Псалтирь Толковая Ростовскаго архіереа Димитріа».

ДІАРІУШЪ

албо списокъ дЪевъ правдивыхъ, въ справЪ помноженя и объясненя вЪры православное
голошеный, волею Бозскою и молитвами Пречистой Богородици, въ недавнопрошлыхъ часехъ: впродъ у благочестивого царя Московского Михаила, потомъ у его милости короля Полского Владислава Четвертого, наостатокъ у преосвященного архiепископа,
всея Россiи метрополиты, Петра Могилы, и списаный презъ смиренного iеромонаха Афанасiя Филиповича, на сесь часъ iгумена Берестя Литовского, презъ которого то въ монастыру Печаро-Кiевскомъ и выписуется, для вЪдомости людемъ православнымъ, хотячимъ о томъ теперъ и у потомные часы вЪдать. Року 1646 мЪсяца дня [в оригинале не указан ни месяц, ни день - прим. публикаторов].

Псаломъ 101. ПовЪдЪте вся чудеса его, хвалЪтеся во имя святое его, да возвеселится сердце ищущихъ Господа, взыщите Господа и утвердЪтеся [Псалтирь, 104, ст. 2-4: "повЪдите вся чудеса его. Хвалитеся о имени святомъ его: да возвеселится сердце ищущихъ Господа. Взыщите Господа и утвердитеся.- прим. публикаторов].

Въ початку исторіа, списаная одъ покорного Афанасіа Филиповича, законника чину Святого Василіа Великого, о образЪ Пресвятой Богородици, въ крестЪ изображенномъ, на небЪ одъ негожъ самого видЪномъ и Михаилу, цару Московскому, на хорогви военные въ помножене православнои вЪры, албо противъ кождому непріателеви Креста Христова даномъ (року 1638, мЪсяца марта),- въ тые слова:

ВЪдомо нехай будетъ величеству твоему, Михаиле, православный цару Московскій, ижъ Господь нашъ Ісусъ Христосъ, во всемъ на свЪтЪ рядца,- поневажъ (якъ мудрецъ
мовитъ): "въ руку бо Его и мы и словеса наша, мудрость и художество и каране [Ср. Книга Прем. Солом., гл.7, ст.16 – прим. публикаторов],- "дивнымъ прейзренемъ своимъ, зъ Литвы, зъ монастыра Купятицкого, миля отъ Пиньска лежачого, послалъ мя зъ послушникомъ моимъ до самого царского величества, якъ бы
для ялмужны на збудоване церкви Воведеніа Пречистой Богородици, въ которой то церкви образъ малый матеріею въ крестнымъ знаку, але великій въ чудахь найдуется, о которыхъ чудахъ не часъ досконале выписовати, толко вкоротцЪ потребнЪйшіе, судбами Бога, въ Тройци Святой православно славимаго, примушоный будучи, ознаймую:

Церковъ тая зъ початку (якъ естъ вЪдомость) збудована была православныхъ селянъ радою, за оказанемся на дереви образу Пречистой Богородици въ крестнымъ знаку. По спаленю оное одъ татаровъ, знову, за оказанемся въ огнистыхъ поломеняхъ тогожъ образу, на томъ же мЪстцу збудована отъ православныхъ мужей зостала. И гдЪ благословенствомъ Божіимъ Ярославови княжати князство на Турови, Пинску и иншихъ мЪстахъ и мЪстечкахъ злецоно, въ той часъ великими чудами уславилъ Ісусъ Христосъ тую церковъ Матки Своее. Што видячи, князь Ярославъ потребами достатними оную и мЪшкаючихъ при ней опатрилъ. Федоръ Ярославовичъ зъ женою своею Геленою Олелковичовною ижъ потомства не мЪлъ, зачимъ мЪста и села князства
его одошли до державы кролевства Полского, и роздЪлилося князство на воеводства и повЪты.

По нЪкоторомъ часЪ, село Купятицкое зъ церковью Пречистое Богородици кроль Полскій даровалъ вЪчностю жолнерови своему мужному, наимя Григорію ВойнЪ. По немъ розные владцы того села и церкви были, межи которыми церковъ тая (якъ то одъ многихъ пЪстуновъ) згола до упадку южъ се была схилила. Теды, судбами непонятого Бога, року 1628-го, збужоная Духомъ Святымь, пани Полоніа ВоловичовнаСоколовая Войниная, каштелянка Берестейская, зъ сыномъ своимъ паномъ Василемъ Коптемъ, каштеляномъ Новогродскимъ, старане о церкви учинивши, село Купятицкое вЪчностю зо всЪми ее приналежностями купили и заразъ при церкви законникевъ чину св. Василіа Великого послушенства всходнего фундовали, и игумена побожного одъ старшого Виленского Іосифа Бобрикевича, наимя Иларіона Денисовича набыли, который зобралъ братіи болшъ тридцати и съ тоею братіею въ винници Христовой працуетъ.

Взявши о томъ вЪдомость, святобливый мужъ, его милостъ господинъ отецъ Петръ Могила, православный метрополитъ Кіевскій, Галицкій и всея Россіи, екзархъ святого апостолского фрону Константинополского, полецилъ му працу духовную и въ мЪсти Пинскомъ при церквяхъ своихъ, въ тыхъ часехъ одъ унитовъ, за ласкою Божіею, одысканыхъ, бо предъ тымъ въ великомъ преслядованю тамъ были православнiи одъ унiатовъ. Незадолго потомъ, въ року 1636, тотъ же святобливый мужъ киръ Петръ Могила, метрополитъ Кіевскій, листъ прислалъ и росказалъ ему ялмужны святои жебрати [так в публикации; ср. совр. бел. “жабрак” – “нищий” – О.Л.] въ мЪсти Пиньскомъ и повЪти томъ на поправу Cофiи Святой церкви катедралной Кіевскои. И гды послано гроши упрошоные року 1637 мЪсяца мая, довЪдался святобливый метрополитъ отъ посланца господина отца Макаріа Токаревского, же церковъ въ Купятичахъ чудотворная барзо южъ стара, и реклъ: "а добре бы тые гроши на церковъ тамтую обернути, але жесте [так в публикации, возможно, нужно “але ж есте”- О.Л.] ихъ привезли и тутъ суть потребны; еднакъ, даю вамъ листъ универсалный, старайтеся презъ ялмужну святую реставровати оную”.
И гды привезено листъ до монастыра для ялмужны на збудоване церкви, ігуменъ побожный Иларіонъ Денисовичъ, учинивши раду зо всею еже о ХристЪ братіею, въ той
жебранини вложилъ тяжаръ послушенства на мене смиреннаго Афанасiа Филиповича, намЪстника своего тогожъ монастыра Купятицкого, зъ послушникомъ Онисимомъ Волковицкимъ. О, дивные справы Бозскіе! Заразъ тамъ въ трапезЪ страхъ барзо великій палъ на мене, и власне якъ бы одрентвЪлый сидЪлемъ у столу; до цельи моеи вшедши, защепилемся и почалемъ Богу Всемогущему офероватися въ томъ послушенствЪ. По малой хвилЪ, стоячому мнЪ на молитвЪ, страхъ мя такій обнялъ, жемъ утекати зъ келіи моеи поривался, и нЪякось моцью Бозскою задержаный зоставши, долго ревливе плакалемъ. Въ томъ безъ жаднои особы голосъ вдячный слышати было таковый: "Царъ Московскій збудуетъ Ми церковъ, иди до него!" Въ томъ мене якъ варомъ облито, знову почалемъ тяжко плакати, мыслячи, што то будетъ.

Року теды 1637, мЪсяца новембра, гды ми зближался часъ отъЪзду въ тую дорогу, зъ
церкви, по утрени, идучи, повЪдаю о томъ голоси побожному ігуменови моему, а онъ, ухилившися на сторону троха зъ стежки: "брате милый, гдЪ тебе Богъ Всемогучій и Пречистая Богородица попровадитъ, тамъ иди. А я тутъ зъ братіею буду молитися, абысь ся до насъ здорово вернулъ. А о чомъ ты мовишъ, невЪдаю, што то будетъ, гдыжъ и листу, одъ короля пана нашего на то даного, немашъ». Потомъ мнЪ вже идучи въ дорогу, пожегнавшися зъ братіею, вступилемъ въ притворъ церковный и полецаючися въ всемъ опатрности Бозской, ударилемъ поклоновъ килка, потомъ погледЪлемъ оконкомъ на образъ чудотворный Пречистои Богородици, али о то
шумъ барзо страшный въ церкви быти здался. Онымъ я престрашоный, хотЪлемъ знагла
отбЪгчи, потомъ осмЪлившися, повторе погледЪлемъ оконкомъ, мовячи: "о, Пречистая
Богородице, будь зо мною!» А о то натыхмЪстъ одъ образу чудотворного Пречистои Богородици голосъ ретельный слышати было таковый: "иду и Я съ тобою». А Неемій діаконъ, на лЪвомъ крилосЪ образомъ малеванымъ стоячи (который-то діаконъ въ молодыхъ лЪтехъ своихъ иноческихъ побожне живучи, килка лЪтъ предъ тымъ преставился отъ земныхъ), якъ бы заикаючися вымовилъ: «иду, иду и я при Паніи моей!" ЗдумЪлемся и почалемъ ревливе плакати и въ боязни быти, мыслячи, що то будетъ. Вмъхалемъ въ дорогу зъ монастыра, болшей жадное речи никому не повЪдаючи, каптуръ подшитый зъ головы спалъ, и по того не вернулемся.

ПриЪхавши намъ до Слуцка, отецъ Шицикъ, архимандритъ, розгнЪвался барзо на отца нашего ігумена Купятицкого о тое, же ся его, намЪстника метрополитанского, не докладалъ, высилаючи насъ на БЪлую Русь по ялмужну, листы одъ насъ одобрати казалъ, и презъ всЪ свята Рождества Христова въ великой насъ тръвозЪ держалъ. Потомъ престрашоный презъ сонъ видЪньемъ якимсь (якъ самъ казалъ), оддалъ листы,
мовячи: «чиню то для Пречистои Богородици, а не для вашого ігумена, идЪте зъ Богомъ, гдЪ хочете». Одтамтоль до монастыра Кутеенского подъ Оршу прибылисмо. Тамъ постерегши святобливого мужа Іоиля Труцевича, ігумена тамошнего, повЪдилемъ
о послушенствЪ нашомъ и прейзреню Бозскомъ. Реклъ ми Дамаскина Св. слова: "побЪждаются естества уставы о ДЪвЪ Чистей». СвЪдоцтва, еднакъ, до Москвы, которого просилемъ, порадившися зъ братіею, дати ми не зезволилъ; и овшеки [так!
– прим. публикаторов] намЪстникъ его Іосифъ Сурта реклъ: "господине отче Афанасій, трудно безъ пашпорту кроля пана нашего ити вамъ на Смоленскъ и Дорогобужъ за границу до Москвы. Виленскіи чернци мЪли и пашпортъ кролевскiй, также для ялможны, а много ся набЪдили». Слышачи я тое, понехалемъ южъ былъ тоее
дороги до Москвы и, упросивши отъ ігумена Кутеенского карточокъ свЪдочныхъ о собЪ до протопоповъ и до братствъ православныхъ, шолемъ до Копыси, до Шклова, до
Могилева и до Головчина, але мнЪ тамъ всюды ялмужны не дано: выбирано ее пилно епископови своему, господину отцу Силвестрови Косовови [так!- прим. публикаторов] на справу зъ Селявою, владыкою Полоцкимъ, уніятомъ. А вернувшися я
до монастыра Кутеенского, ознаймилемъ господину отцу ігумену повожене наше. И гды южъ до дому выбралисмося (власне то справою Бозскою), хути погамовати не могу ити до Москвы. Въ томъ часЪ прешедши отецъ намЪстникъ Сурта и мовитъ ми: «отче Афанасій, брате милый, жаль ми тебе, же мало што справивши въ послушенствЪ
своемъ отъЪждзаешъ до дому; ражу тобЪ: иди на Трубецкъ до Бранска, ачъ и тамъ зъ
трудностю будетъ, еднакъ за волею Бозскою, въ столици Московской будешъ». Пало ми тое на сердцу и престалемъ на радЪ. Ознаймилемъ о томъ и господину отцу ігумену Кутеенскому, который, благословячи мя, реклъ: «нехай будетъ воля Божая съ тобою», и далъ ми въ своихъ потребахъ листъ до князя Петра Трубецкого.

А такъ пустилемся въ тую дорогу, о имени Ісусъ Христовомъ, на Пропойскъ, на Попову Гору, на Стародубъ до Трубецка. И заразъ буря повстала, же и свЪта видити
не было, и не толко съ полудня до вечера, але и всю ночъ въ заметахъ кружачи и блудячи, мало - мало въ течайнЪ ДнЪпровой (снатъ, душного непріателя перешкодою)
не потонули. За Пропойскомъ, на ночлегу въ селЪ, мнЪмалемъ на санехъ моихъ, же хомутъ лежитъ, а то былъ несъ: такъ мя за руку уЪлъ! А въ томъ [подразумевается:
“селе” – прим. публикаторов] зъ невчасу огонь опановалъ, же маломъ одъ того живота не пострадалъ. Въ Поповой ГорЪ, конь въ ночи зшолъ зъ господы, чили тежъ хто его былъ взялъ зъ господы; а гдымъ ся о немъ рано пыталъ и до двору о томъ удатися хотЪ, теды мало насъ не позабіано. Въ Стародуби, на запусты, пяници много насъ турбовали, еднакъ одъ всего згола Ісусъ Христосъ и Пречистая Богородица безъ шкоды насъ заховала. Въ Трубецку, князь Трубецкій молодый, мянуючися быти стражникомъ, подъ великимъ каранемъ заказалъ, абымъ не йшолъ за границу до Бранска, мовячи: "што я вЪдаю подъ той часъ погрому козацкого. Што вы
справуете?»? Зачимъ вернулемся вже былъ назадъ до дому, толко хотячи быти въ монастыру Човску, въ полмилЪ одъ Трубецка, тамъ Ъхалемъ. ПриЪждзаючи подъ гору, гдымъ пЪшо ишолъ оподаль предъ конемъ, молячися Господу Богу и Пречистои Богородици, натыхмЪстъ страхъ великій мене опановалъ, ажъ заволалемъ голосомъ барзо: "о Боже мой и Пречистая Богородице, змилуйся надо мною, што то дЪется!» Въ томъ здало ми ся, якъ бы послушникъ мовитъ: "на што помочи людскои потребуешъ, иди до Москвы, я съ тобою!» Гдымъ ся злучилъ зъ послушникомъ, пыталемъ его, што до мене мовилъ? А онъ одповЪдилъ: "ничогомъ до тебе не мовилъ и, овшемъ, фрасуюся на васъ, же ся дармо волочимъ».

Взышлисмо на высокую гору до монастырка того Човска, а привитавшися зъ братіею, ознаймую, жемъ ся былъ запустилъ прейзренемъ Бозскимъ до Москвы для ялмужны, але
ми неспЪшно одповЪдилъ старецъ еденъ: "не дойдешъ, господине отче, подъ той часъ
трвожливый погрому козацкого, але если естъ съ тобою (якъ мовишъ) справа Бозская, то можно дойти, иди еще до Новогородка Сиверского, до воеводы пана Петра Песечинского: добра твоя будетъ, если каже перепустити, бо теперъ тутъ стражъ всюды великая естъ». А такъ съ того монастырка приЪхалисмо на ночлегь до села названого Великая Зноба. Тамъ на господЪ, гды всЪ спали, въ полночи самой прийдетъ на мене страхъ барзо великій. Здало ми ся, якъ бы хто гонитъ зъ немалымъ гуфомъ, шукаючи мене на страчене, и мовятъ: "естъ, естъ, онъ тутъ». А гды тое троха утихло, я господара, потиху обудивши, ничого ему о томъ страху неспоминаючи, просилемъ, абы насъ тогожъ часу на дорогу Новогородскую навелъ. И гдысмы ся вже пустили на пущу, бЪдую, не вЪдаючи, гдЪ и куды Ъду, зачалемъ пЪснь
спЪвати Пречистои Богородици акафистовую овую: "возбранной воеводЪ побЪдительная» и пр., "аллилуіа, аллилуіа" припЪваючи. И гды вже было преде днемъ, здремалемся. А о то знагла страхъ мя огорнулъ, и туча червоная слонечная,
подъ часъ всходу солнца. Оттряснувши я сонъ отъ очей, обачилемъ млоденца въ мантіи, на конЪ нашомъ сидячого, въ тылъ до насъ смотрячого а дорогу простуючого. Вырекши тотъ млоденецъ: "я Неемій діаконъ, сполмЪшканецъ вашъ Купятицкій", зникнулъ. А гды взышло солнце, заразъ за солнцемъ обачилемъ на небЪ
крестъ, и въ немъ образъ Пречистои Богородици зъ Дитяткомъ, на кшталтъ Купятицкого, променями слонечными выритый и обточоный. И гдымъ на него не мало смотрЪлъ здумЪваючися, хотЪлемъ указати тотъ чудъ Божій и послушникови моему Онисиму. Онъ, зо сну порвавшися, почалъ коня бити, а въ томъ образъ на небЪ невидимъ зосталъ, о которомъ я ему на тотъ часъ южъ не споминалъ ничого.

А приближившися до села пограничного, дивне предъ полуднемъ минули есмо стражъ воеводы Новогородского: осажчій того села, наимя Феодоръ Драгомиръ, стоялъ надъ дорогою шапку знявши; а гдымъ ся зъ нимъ привиталъ, мовилъ до мене: «што то за пани, отче, и гдЪ Ъде съ такимъ оршакомъ немалымъ»; я не вЪдаючи, што одповЪдити
ему, толко реклемъ: «але, але», и одшолемъ до сани. ВыЪждзаючи мнЪ зъ села того,
великая тлуща людей вышла такъ стражи, якъ и посполитого чловЪка, ажъ въ самый конецъ села того присмотруючися поЪздови. И Ъдучи намъ поблизу храму Афанасіа Св., который храмъ въ конци села того въ полю стоитъ. Перешолемъ волею Бозскою за границу до першого села вашего царского величества названого Шепелева. Люде, тамъ будучіе, приняли насъ ласкаве и дивовалися, якъ стражъ минулисмо. НевЪста една змежи посполитства рекла: "заправды, заправды, Богородица зъ ними Ъде, и што за дивъ, же стражъ минули"! И иншіе люди дивовалися въ такомъ переЪздЪ нашомъ, уважаючи судьбы Божіе. А гдысмы ся далЪй въ Москву пустили, поткалъ насъ
въ дорозЪ чловЪкъ якійсь въ бЪломъ одЪнью; тотъ, мало о што насъ спытавши, реклъ: "идЪте вже и рукава спустивши (то есть безпечно), вЪдаю до царя для ялмужны Ъдете и болше того справовати будете». Потомъ приЪхалисмо въ городъ СЪвскъ 10 февраля року 1638, гдЪ перемЪшкавши въ гостинници дней три, барзо трудно для козаковъ Запорозскихъ, которыхъ тамъ въ тотъ часъ зъ погрому людского
великое мнозство было. Тамъже пришолъ до насъ голова Микита Федоровичъ зъ другими розрядцами, выпытуючи насъ, для якои потребы прибылисмо. А довЪдавшися, же листовъ до вашего царского величества ни отъ кого не маемъ повЪдилъ: «не есть
речь можная, же бысте дойшли столици». Реклемъ я: "ведлугъ воли Бозскои иду и образу того, которого вамъ даю на паперу друкованого». И дали намъ въ томъ вЪру;
еднакъ, ничого не постановивши, одойшли. Потомъ писалемъ до воеводы, просячи его
о ласку, якъ то воеводу. Онъ розгнЪвался, же не былъ воеводою, толко намЪстникомъ, розумЪючи, же дворую, выгнати насъ казалъ.

И выгнанiи будучи на Путивлскую дорогу, приЪхалисмо до села Кургановъ, гдЪ пришолъ на мене страхъ Божій и мышлене, же бымъ ся вернулъ до Москвы. Зачимъ вернулемъ ся якъ бы до монастыра подъ Бранскомъ будучого церкви Успенія Пречистои Богородици. А такъ Ъхалисмо неподалеко СЪвска города на Погребы, село боярское. Тое село переЪхавши, власне въ дубрави, южъ при заходЪ солнца, барзо великая туча мене зъ послушникомъ огорнула, ажъ послушникъ заволалъ: "што то, для Бога!" и почалъ собою трвожити. Я зась, якъ бы въ восхищенью будучи, правдиве слышалемъ ретельный голосъ таковый: "о Афанасій, иди до Царя Михаила и рци ему: звитяжай непріатели наши; бо южъ часъ пришолъ, мЪй образъ Пречистое въ крестЪ Купятицкій на хоругвяхъ военныхъ для милосердя; а въ битви той каждого чловЪка, мянуючогося православнымъ, здорово заховай». По таковомъ страху, зъ дороги зблудилисмо, и позно южъ въ ночи приблукалисмося до деревни Кривцова, пять верстъ отъ СЪвска лежачое. Тамъ до христіанина на ночлегъ упросившися, обачилемъ сына господарского, барзо хорого, и усЪдши я при немъ, реклемъ въ собЪ: «Владыко человЪколюбче, Господи Ісусе Христе Боже мой! милостивъ буди мнЪ грЪшному: яви сіа тайны, яже слышахъ и видЪхъ чувствами моими, истинствуютъ ли, или ни; не искушаю Тебе, Создателя моего, но за немощъ мою сіа Ти глаголю, аще естъ воля Твоя святая, да увЪмъ азъ, рабъ Твой, презъ сіа благодЪяніа Твоя, уврачуй, немощнаго сего чловЪка». Назавтрее рано пришолъ зъ другои избы отецъ сына хорого и мовитъ до мене: «старче великій! еслись священникъ, помолися Богу о сыну, абы былъ здоровъ». Я теды съ послушникомъ моимъ приготовавши столикъ пристойне, гдымъ одправилъ молебенъ, знаменалемъ его образомъ Пречистои Богородици, въ крестЪ изображенномъ, Купятицкимъ паперовымъ, который того року першiй разъ зъ друку Кіевского выданъ. О, дивные справы Бозскіе! Власне якъ бы зо сну обужоный, вставши хорый заволалъ: «одколь то тутъ пришла надежда моя Богородица лЪчити мене». И заразъ вставши и похваливши Бога служилъ у столу намъ: люде зась притомные зъ радостю и страхомъ барзо ся тому дивовали. Отецъ его, въ глубокой старости будучи, угостивши насъ ведлугъ убозства своего и давши
ялмужну святую, выпроводилъ на дорогу Бранскую, радячи, абымъ Ъхалъ до столици, што мнЪ и пало добре на сердцу.

Лечъ тамъ, заразъ по одестю оного старца, барзо великую трудность задавалъ ми послушникъ мой Онисимъ и утикать отъ мене порывался, мовячи: «вернемся до Литвы,
бо тутъ згинемъ, для чого такъ нендзу терпимо и на небезпеченство болшее доброволне ся удаемо; наперся еси быти въ столици Московъской; не будешъ, не будешъ!» И болшей тыхъ противныхъ словъ (снатъ, духомъ злымъ былъ натхненый) зъ гнЪву мовилъ. Я зась молитву въ собЪ до Господа Бога и Пречистои Богородици учинивши, реклемъ до него тихо: "брате милый, бойся Бога, самъ слышалесь и видЪлъ не мало зъ нами справъ Бозскихъ, чомужъ небачне поступуешъ». И предложилемъ ему докладнЪй прейзрене Бозское надъ нами. На остатокъ реклемъ: "естъ притомная намъ Пречистая Богородица, ведлугъ обЪтници своеи, и Ангелъ проводникъ нашъ, которогомъ власне видЪлъ въ особЪ Нееміа, діакона Купятицкого, на томъ и на томъ мЪстцу». Онъ тое выслухавши, прощенія просилъ, и одъ того часу
Ъхалисмо зъ собою згодне.

Въ деревни Брасови переночовавши, рано пыталисмося до монастыра Свенского, подъ Бранскомъ будучого, и пустившися въ тую дорогу дивными судбами Божіими якъ бы зблудили до села ЛЪсокъ, а потомъ до города Карачова, гдЪ и монастыръ Воскресеніа изъ мертвыхъ Ісусъ Христова. Тамъ Афанасій Феодоровичъ, ігуменъ честный, принялъ насъ вдячно и порадилъ, жебысмы дойшли до воеводы Карачовского,
человЪка въ лЪтехъ поважного, наимя Петра Игнатовича, ознаймуючи о собЪ и о листъ просячи до величества твоего. Который-то воевода, мовы нашое терпливе выслухавши, реклъ: «Дивные справы Бозскіе! Я о нихъ много бадатися не хочу, але каждой справЪ Бозской простымъ сердцемъ вЪрую». И такъ далъ намъ листъ и проводника до самои столици, на имя Филона Пушкара, зъ которымъ Ъхалисмо на Болхово, на БЪлево, на Калугу и на многіе мЪста и мЪстечка тутъ до столици Московской. О тожъ, за волею Бозскою, переводомъ Пречистои Богородици и Ангела доброго въ особЪ Нееміа, діакона Купятицкого, якъ тому простымъ сердцемъ вЪрую, до вашего царского величества прибылисмо.

По одправЪ насъ зъ столици Московской въ недЪлю цвЪтную, въ ростокъ ледный, чудовне презъ рЪки на Можайскъ и на Вязму до Дорогобужя приЪхалисмо. Одтоль чудовне въ розводЪ ДнЪпромъ въ чолнку на Смоленскъ до Орши и до Могилева заЪхали, зъ Могилева возомъ року 1638 іюня 16 на Минскъ до Вилня, зъ Вилня до монастыра своего Купятицкого, ведлугъ послушаніа, прибылисмо року 1638 іюля 16.

Тамъ до Купятичъ незадолго зъ Берестя прислано, просячи на ігуменство Берестейское зъ двохъ едного: албо отца Макаріа Токаревского, албо мене, Афанасіа Филиповича. Блаженный Иларіонъ, игуменъ Купятицкій, волею ся Бозскою мяркуючи, учинилъ раду зо всею о ХристЪ братіею и, зъ совЪту общого назначилъ иншихъ на тое послушаніе, а насъ ободвохъ охоронялъ на тамъ-тотъ часъ, якъ бы въ
Купятичахъ потребныхъ. Присланыхъ зась одправилъ зъ Купятича зъ листомъ таковымъ:

«Славетные а мнЪ велце ласковые панове! Ижъ до тыхъ часъ не выгодилося священникомъ (не дЪетея то, Боже не дай, зъ легкомыслности и прейзреня нашого, толко зъ трудности и бЪдъ, а найбарзе же на схилку того вЪку трудно у благочестивыхъ о люде; немаль овые слова Христовы выполняются: "жатва многа, дЪателей же мало»), еднакъ хочъ собЪ тяжко учинивши доброму жаданю милостей вашихъ выгажаемъ и съ посродку себе господина отца Климента НесвЪцкого, священноинока, зъ діакономъ Флявіаномъ, посылаемъ, маючи уфность въ БозЪ, ижъ такъ житіемъ своимъ прикладнымъ, якъ и проповЪдью слова Божого можетъ милостямъ вашимъ услужити. Господина отца Афанасіа ижъ ся послано до Каменца, буде въ всемъ зноситися зъ отцемъ НесвЪцкимъ, и если бы указала того потреба, часъ якiй можетъ змЪшкать для лЪпшого спораженя и господинъ отецъ Афанасій у милостей вашихъ. Толко пилне прошу, абы милости ваши, будучи на нихъ ласкавыми, въ любви зъ ними посполу о добромъ церковномъ радили и въ всемъ зъ собою ся зносили. Притомъ оддаюся братолюбію милостей вашихъ зъ молитвами. Зъ Купятичъ, [i]юня 13,
року 1640. Милостей вашихъ богомольца уставичный Иларіонъ Денисовичъ, игуменъ монастыра Купятицкого».

Ведлугъ того листу посланецъ не взялъ мянованыхъ до Берестя. Зачимъ пишетъ зъ Пинска господинъ отецъ игуменъ до мене въ тые слова:

«Честный господинъ отче Афанасій! Пришедши я до Пинска, засталемъ пана Еустафіа и отца Климентіа, а то съ тыхъ мЪръ не Ъхали до Берестя, ижъ панъ Еустафій не хочетъ отца Климентіа; толко, ведлугъ злеценя, проситъ о честь твою: приЪдь пре то честь твоя до насъ и што нужнЪйшого зъ собою озми. Будетъ ли на то воля Божая, поЪдешъ зъ ними, не будетъ ли - зостанешъ; ключи отъ книгъ и твоее избы и
коморы до панамаря оддай. Прочее о молитву прошу».

За тою карточкою, гдымъ приЪхалъ до Пинска, по многихъ радахъ братіа межи собою якъ бы жартомъ рекли: "ліосы нехай кинутъ зъ отцемъ Макаріемъ, кому Ъхать до Берестя». Гды кинули, пришолъ ліосъ на мене, Афанасіа, ведлугъ воли Бозскои. Зачимъ господинъ отецъ игуменъ, зъ жалемъ высылаючи мене до Берестя, на томъ же листы пишетъ тые слова: «По написаню того листу, не хотЪлъ панъ Еустафій взять въ листЪ написанныхъ: прето, хочъ зъ тяжкою моею бЪдою, мусилемъ (надъ волю Божую трудно) половицу мене, господина отца Афанасіа оджаловавши пустити. Молю: "сопостраждЪте въ всемъ ему, да со Христомъ воцаритеся». Толко о мнЪ Афанасію писаня было. Зъ которого я, надъ все волю Бозскую уважаючи, гдымъ приЪхалъ до Берестя, пыталемся о фундаціахъ, на чимъ жити. Лечъ, не указавши мнЪ панове мЪщане на пожите ничого, принесли фундаціи и привилея на паргаменахъ въ шести штукахъ, на братство предъ унеею наданые, зъ которыхъ еденъ, фундушъ епископскій, кождому на вырозумЪне выписую въ тые слова:

"Волею Божіею и молитвами Пречистое Его Богоматере, мы, смиренный Мелетій Хребтовичъ Литаворовича Богуринскій, прототронъ, епископъ Володимерскій и Берестейскій, архимандритъ Кіевскій великои лавры монастыра Печерского. Обмовившися посполъ и изволившися зъ капитулою, крылошаны нашими въ богоспасаемомъ градЪ Берестейскомъ церкве столечности нашое соборное святого чудотворца и архіерея Николы, молиша насъ многіе благочестивые и христолюбивые панове мЪщане мЪста господарского Берестейского у великомъ князствЪ Литовскомъ, сыны послушные о ХристЪ возлюбленніи парафіи епископства нашого. За которыми молилъ насъ его милость велможный и благородный панъ Адамъ Патій, каштелянъ Берестейскій, и иншіе зацные ихъ милости панове обыватели повЪту Берестейского, сыны о ХристЪ возлюбленные и православные епископства нашого - благословитися имъ отъ нашого смиреніа достойно пріати чинъ Виленского и Лвовского благословенного братства, храму у Вилни живоначалное Тройци, а у Лвови храму Успеніа Пречистое Богородици. Къ тому тежъ просили насъ оные панове мЪщане, яко епископа и пастыра своего, же бысьмо имъ, яко парафiаномъ нашимъ, въ церкви нашой епископской соборной Святого Николы позволили дати и мЪти предЪлъ святыхъ боголюбивыхъ мученикъ князей Россійскихъ Бориса и ГлЪба во святомъ крещеніи нареченныхъ Романа и Давыда, особливымъ. У которомъ предЪлЪ позволилемъ имъ мЪти
чтыри праздники, то есть: першій праздникъ Богоявленіа, другій ГлЪба и Бориса, третій - св. безсребреникъ Козмы и Даміана, четвертый - святого Юря. Въ которомъ
предЪлЪ ихъ братскомъ нихто жадное переказы имъ чинити не маеть, такъ я самъ епископъ, яко и по мнЪ будучіе епископы, намЪстники, протопопы и всЪ причетники церковные вЪчными часы, заховуючи во всемъ вцале, ведлугъ стародавного звычаю, владзу и зверхность ихъ, а благословенство наше пастырское епископское - ведлугъ
правъ и привилеевъ нашихъ, одъ ихъ милостей господарей королей и великихъ князей
Литовскихъ, пановъ нашихъ, [даныхъ]. До которого то звышъ мененого ихъ предЪлу братского святого Бориса и ГлЪба придаемъ имъ грунты и церковища Св. Юря зо всЪми пожитками, такъ тежъ грунты св. Козмы и Даміана, то есть волокъ двЪ въ ЛебедевЪ и у мЪсти церковище, и подданые, на тотъ часъ на томъ грунтЪ осЪлые, заразъ,- въ моцу, въ владзу и въ держане ихъ подаемъ. Лечъ оны тые пожитки, на церковъ Козмодемянскую належачіе, сами доброволне отцу Пятницкому поступили, теразнЪйшому презвитеру нашому Іоанну Савичу, до живота его - а по смерти оного на тотъ предЪлъ ихъ ГлЪба и Бориса зо всЪми пожитками поступуемо вЪчными часы. Што мы, епископъ, добре усмотривши къ намъ, епископу, пастыру своему, моленіе ихъ зЪло честно и богоугодно и любезно, ихъ, пановъ мЪщанъ мЪста Берестейского, порядки духовные, церкви святой потребные, благословеніемъ Божіимъ зверхности нашое пастырское мнЪ врученой и даное власти свыше отъ Вседержителя Бога и зверхнЪйшого пастыра нашого, святЪйшого вселенского патріархи Константинополя Нового Рыма кира Іереміи, благословляемъ и въ всемъ соединяемъ, и прилучаемъ совершеннЪйшому, прежде званному братству Виленскому и Лвовскому, единочестно и единомысльно и единонравно правовЪрно жити, ведлугъ възаконеніа святого православіа благочестіа святое Іерусалимское восточное кафолическое апостолское Христовое Божое церкве матере нашое, седми соборми вселенскими утверженое, ничимъ не отлучно, со смиренномудріемъ въ любви нелицемЪрной, въ вся вЪки строити по обычаю реченного братства, о ГосподЪ всегда любовію и кротостію собирающеся; священниковъ благоугодныхъ, честныхъ, православныхъ, некорчемныхъ, отколже колвекъ се имъ потрафитъ, могли собЪ избирать; учителей же школьныхъ чадомъ своимъ и пришелцомъ убогимъ по чину школъ приймати; болницу, шпыталь убогихъ своихъ строити; церковное благолЪпіе по силЪ своей честно украшати; собране свое наданное маетности отъ когожъ колвекъ боголюбца въ влагалищи своемъ
и шпыталными братскими праведно справовати и рядити маютъ ку оздобЪ и потребЪ церковной; въ напастехъ, бЪдахъ и въ недузЪхъ братіамъ своимъ сановнымъ помагати
и до гробу равночестно провадити, и нищихъ, по преставленіи братіи своее, сиротами и вдовами еликомощно пещися; между же братіею своею кротостію и попеченіемъ нелицемЪрно праведно разсуждати. Аще ли же въ нЪкоей винЪ недоумЪются, по всякому слученію да вопрошаютъ о семъ истиннЪйшого разсужденія соборного епископского, и по увЪщанію правиломъ всЪмъ любовію смирятися. Аще кто
отъ братій не будетъ жити зъ братствомъ въ единой мысли, но, противно мысля, творити будетъ соблазну между братіею и не престанетъ ли такового, мы, епископъ,
со разсужденiемъ нашимъ, да отлучимъ отъ общаго ко цЪломудрію; тогды мы, а въ небытности насъ, соборъ нашъ капитула и зъ ихъ священникомъ да ижденутъ отъ церкве. И аще бы кто собЪ искалъ иного безчинного братства во уничиженiе сему благословенному братству, таковые да не имЪютъ ни единоя власти въ всемъ строеніи церковного братства. Ибо Господь нашъ Іисусъ Христосъ рече: «иже нЪсть со мною, на мя есть, и иже не собираетъ со мною, растачаетъ». Сего ради отъ нашего смиренiа завЪщавается и въ Святомъ Духу повеливается, быти братству сему нераздрушно и неподвижно во вЪки, ни же отъ единого по временехъ пришлыхъ по насъ обрЪтаемыхъ епископовъ, ни же отъ князей, пановъ или священниковъ или мирскихъ, подъ запрещеніемъ и непрощеніемъ отлученіемъ нераздрушнымъ отъ святое восточное кафолицкое Божее церкви, святого православіа нашого христіанского. И аще кто явится разоряяй сіа, яко соблазнитель и разоритель и злотворецъ и діаволу другъ и врагъ Христу, да будетъ отлученъ отъ Отца и Сына и Святого Духа и проклятъ и по смерти нераздрЪшенъ, и да имЪетъ клятву триста и осмнадесятъ отецъ, иже въ Никеи и прочихъ святыхъ. Богъ же всякоя благодати да совершитъ вы,
да утвердитъ, укрЪпитъ, сохраняя отъ всякого вреда противна. ТЪмъ же радуйтеся о
ГосподЪ, совершайтеся, утЪшайтеся, тоже мудрствуйте, миръ имЪйте, и Богъ любве и
мира да будетъ съ вами. Сего ради бысть нашего смиреніа писаніа сіа и дается паномъ мЪщаномъ Берестейскимъ, зъ печатю нашею завЪсистою епископскою, и съ подписомъ руки моее. Въ лЪто отъ созданіа миру семитысящнаго девятдесятъ осмого,
а отъ воплощенiа Господа нашего Іисуса Христа тысеча пятсотъ деветдесятъ первого, мЪсеца октябра двадцатъ шестого дня. Мелетій Хребтовичъ, Божіею милостію епископъ Володимерскій и Берестейскій, архимандритъ Кіевскій власною рукою».

По смерти блаженного Мелетіа Богуринского, ПотЪй, епископомъ ставши, ствержаетъ всЪ фундуши и клятвы, на отступныхъ въ нихъ замкненые, тыми словы:

"Милостію Божіею, Ипатіе епископъ Володимерскій и Берестейскій. ВЪдомо чиню всЪмъ нынЪшнимъ и напотомъ будучимъ, кому то вЪдати належитъ. Ижъ пришедши передъ насъ еже о ХристЪ братство, ктиторы храма св. іерарха Христова Николы соборныя церкви, предЪла же св. Богоявленіа, гражане Берестейскіе, оповЪли и показали намъ фундуша церковного братства отъ святЪйшихъ патріарховъ киръ Іоакима, патріархи Великіа Антіохіа, списаный порядокъ и утверженіе привилейное киръ Іереміи, архіепископа Константинополского, Нового Рыма и вселенского патріархи, зверхнЪйшого пастыра нашего, таже и здЪшняго архіепископа, метрополиты Кіевскаго и Галицкаго и всея Россіи со всЪми епископы соборное утверженіе и постановленіе на сіе братство, и листы певные отъ небожчика продка нашего Мелетіа Хребтовича, владыки Володимерского и Берестейского» и проч., якъ ся фундушъ въ собЪ маеть.

Иншихъ фундушовъ не пишу, толко зъ кролевскихъ хочъ еденъ привилей, ствержаючій фундуши и клятвы на отступныхъ, выписую въ тые слова [В первом томе «Актов Южной
и Западной России» (№ 206, стр. 243-244) напечатана эта грамота, но со списка неисправного.-прим. публикаторов]:

«Во имя Божое станься. Ку вЪчной памяти и змоцненью речи нижейописаное. Мы, Жигмонтъ Третій, Божію милостію король Полскій, великій князь Литовскій, Рускій,
Прускій, Жомоитскій, Мазовецкій, Инфлянскій и кролевства Шведского найближшій дЪдичъ и пришлый король. Ознаймуемъ симъ листомъ нашимъ, кому то вЪдати будетъ належало, нынЪшнимъ и напотомъ будучимъ. Штожъ мы, господарь, щасливе пануючи надъ людомъ народовъ христіанскихъ въ панствахъ нашихъ, не толко стародавныхъ правъ, свободъ и волностiй сторожомъ и оборонцею будучи, але завжды при надаваню
и примноженю ихъ обывателемъ панствъ нашихъ ласкаве ставечися, и тымъ болшею хутью надо все помноженя хвалы Божое и порядковъ слушныхъ захованя зычачи, за донесенемъ намъ прозбъ одъ становъ многихъ, а на чоломбите мЪщанъ мЪста нашого Берестейского людей народу Руского, братьи церковного братства церкви заложеня св. Николы, предЪла Богоявленіа, прозываемаго ГлЪба и Бориса, зъ ласки нашое господарское, позволяемъ имъ, для свободного и спокойного уживаня всякихъ обходовъ церковныхъ и розширеня хвалы Божое набоженства ихъ, ведлугъ порядку мЪстъ нашихъ столечныхъ, Виленского церкви Святое Тройци а Лвовского церкви св. Пречистое, и волностей, одъ насъ господаря братству мЪста Виленского и Лвовского
наданыхъ, такъ же ведлугъ благословенства и листу пастыра ихъ, въ БозЪ велебного
Мелетіа Хребтовича Литаворовича Богуринского, епископа Володимерского и Берестейского, архимандриты Кіевскаго монастыра Печерского, который отъ нихъ и передъ нами покладаный былъ, подъ датою року тисеча пятсотъ деветдесятъ первого,
мЪсяца октобра двадцать шестого дня, и съ подписомъ руки и зъ печатю привЪсистою
владыки Володимерского и Берестейского. То есть: напервЪй, братство церковное, которое собЪ улюбили для справъ побожныхъ, ведлугъ застановеня своего, мають мЪти и въ всемъ ся въ немъ рядити и справовати порядкомъ и прикладомъ мЪстъ нашихъ Виленского и Лвовского вЪчными часы. И домъ ихъ братскій, въ которомъ справы свои братства церковного одправовати будутъ, отъ всякихъ платовъ и повинностей нашихъ господарскихъ и мЪстскихъ и отъ стояня въ немъ гостей всякого
стану такъ при бытности нашой господарской, яко и въ небытности, вызволяемъ и волнымъ чинимъ вЪчными часы. Такъ тежъ олтаръ, въ которомъ попъ ихъ братскій служити будетъ, ведлугъ листу волности отъ владыки Берестейского, на то имъ даного, ихъ заховуемъ, и нихто имъ въ томъ переказы жадное до предЪлу ГлЪба и Бориса зъ становъ духовныхъ и свЪцкихъ чинити и входу волного церковного забороняти не маетъ. А для науки дЪтей народу христіанского всякого стану, ку оздобЪ и пожитку речи посполитое, позволяемъ имъ мЪти школу Греческого, Латинского, Полского и Руского языка, и людей ученыхъ въ тыхъ школахъ волно ховати духовного и свЪцкого стану. Братствомъ ихъ самыхъ, и церковью, олтаромъ, попами, школою и всею челядью братскою, такъ и грунтами, до братства и олтаря належачими, не маетъ нихто справовати, толко они сами, братство вышъ помененое, зоставуючи въ всемъ цЪле зверхность пастыра владыки Володимерского и Берестейского. А хтобы зъ доброе воли своее на тое имъ братство церковное што надалъ, албо тестаментомъ описалъ, и потомъ хотя хто и безъ тестаменту надастъ, албо одпишетъ такъ речи рухомые, яко и лежачіе, то на всЪ потомные часы при ономъ братствЪ ихъ церковномъ вЪчне зоставати маетъ, чого имъ никоторый врядъ таковыхъ речій отъ того братства оддаляти и одыймовати не маетъ. И на то дали есмо братству церковному Берестейскому сесь нашъ листъ, съ подписомъ руки нашое господарское и зъ нашею печатью. Писанъ у Варшавы, на сейми валномъ, лЪта Божого
Нароженя тисеча пятсотъ девятдесятъ второго, мЪсяца октобра первогонадцатъ дня. Sigismundus Rex. Матей Война, писаръ».

Такіе я права маючи на паргаменахъ и видячи, же суть потребные, актиковалемъ ихъ
до книгъ гродскихъ и, повыймовавши выписами, смЪлЪй волею Бозскою поступовати почалемъ. Же унея зъ Рымомъ Старымъ, не ведлугъ порядку Церкви Всходнее принятая, вЪчне проклята, доводы на тое певные маючи, явне въ церкви и на розныхъ мЪстцахъ голосилемъ. Зачимъ въ мЪсти томъ Берестейскомъ и въ всемъ повЪтЪ воеводства того въ великой тръвозЪ унiаты зоставать почали. Потомъ, бывши
ми на сейми, року 1641, септембра мЪсяца, повыймовалемъ екстракта привилевъ, ствержаючихъ фундуши и клятву на отступныхъ, съ канцеляріи кролевское въ тые слова:

"Владиславъ Четвертый еtc. Ознаймуемъ симъ листомъ нашимъ, кому то вЪдати належитъ. Прошени есмо были о выдане съ книгъ канцеляріи нашое болшое великого князства Литовского екстрактомъ справы нижей выражоное, которая ся въ книгахъ святобливое памети короля его милости Жигимонта Третего, пана отца нашого, знашла тыми словы писаная: «Во имя Божое станьсе. Ку вЪчной памети и змоцненью речи нижей описаное. Мы Жигмонтъ Третій» и проч. Доконченье зась екстракту того таковое: «Мы, король, на прозбу стороны потребуючое ласкаве призволивши, тую справу, въ сесь листъ вписаную, екстрактомъ, въ року теперешнемъ 1641, мЪсяца септембра шестнадцатого дня, подъ печатью великого князства Литовского, выдати росказали есмо. Писанъ у ВаршавЪ, за справою освецоного Албрыхта Станислава Радивила, княжати на ОлыцЪ и НесвЪжу, канцлера великого князства Литовского, Пинского, Гніевского, Тухольского еtc. старосты. Албрыхтъ Станиславъ Радивилъ, канцлеръ в. к. Литовского. Янъ Довкгало Завиша, секретаръ его королевской милости корыговалъ. Моцарскій екстрактъ мЪщаномъ Берестейскимъ».

Тогожъ часу на сейми въ ВаршавЪ, волею Бозскою и молитвами Пречистое Богородици,
привилей новый на братство Берестейское при церкви южъ Рождества Пречистое Богородици, презъ комисара и дворанина его королевской милости, ведлугъ дипліомы
поданой, съ потверженьемъ першого права и позволенемъ набыти пляцъ на домъ братскій, съ подписомъ руки кролевское, набылемъ въ тые слова:

«Владыславъ Четвертый, зъ Божей ласки король Полскій, великій князь Литовскій, Рускій, Прускій, Жомоитскій, Мазовецкій, Инфлянтскій, Смоленскій, Черниговскій а
Шведскій, Готскій, Вандальскій дЪдичный король. Ознаймуемо тымъ листомъ нашимъ, кому то вЪдати належитъ. Донесена естъ намъ презъ нЪкоторыхъ пановъ радъ и урядниковъ нашихъ дворныхъ прозба именемъ обывателей и мЪщанъ братства церковного Берестейского, небудучихъ въ унеи, абысмы имъ церковь Нароженя Пречистое Богородици въ мЪсти нашомъ Берестейскомъ (монастыръ мЪстскій), уже имъ
презъ дворанина нашого въ року 1633 поданую, для лЪпшое и грунтовнЪйшое моци, особливымъ привилемъ нашимъ, такъ помененую церковь, якъ и монастыръ ствердили. Мы теды, до прозбы ихъ ласкаве ся склонивши, тымъ привилемъ нашимъ церковь Пречистое ДЪвы Богородици Маріи, зацній монастыръ мЪстскій, ведлугъ поданя дворянского, зо всЪми приналежностями, здавна приналежачими, ствержаемо и умоцняемо. При которой церкви мЪшкаючи законники реліи Грецкое, не-униты, волно въ всемъ, ведлугъ Церкви Всходнее, набоженства и церемоніи заживати маютъ вЪчными часы, якожъ и братство ихъ церковное, ведлугъ привиля его милости пана отца нашего, позволяючи имъ тое братство при помененой церкви (нимъ упривилееваный рекуперуютъ олтаръ), мЪти аппробуемо и позволяемо; при томъ школу
языка Руского и Полского и шпиталъ при той же помененой церкви мЪти и пляцъ собЪ
на домъ братскій на той же улици ближе мЪста набыти позволяемъ. Што все ствержаючи, для лЪпшое вЪры рукою ся нашею подписавши, печать великого князства Литовского притиснути росказали есмо. Данъ въ Варшавы, мЪсяца октобра 13 дня, року 1641, панованья нашого Полского девятого, а Шведского 10 року. Wladislaw Rex. Станиславъ Нарушевичъ, писаръ».

Того привилья заразъ на сейми панъ канцлеръ и подканцлерій гды не хотЪли запечатовати, потомъ знова року 1643 на сеймъ съ тымъ же привилемъ для запечатованя зъ мЪщаны братства Берестейского приЪхалемъ. И постерегши, же южъ незносную кривду Церковъ Восточная терпитъ одъ уніатовъ проклятыхъ и отъ всЪхъ властей Рымскихъ, бо значне волали, же южъ-южъ вЪра и церковъ православная въ панствЪ короля Полского помножатися не маетъ (о чомъ яснЪй въ «Новинахъ» описано
естъ), теды прейзренемъ то Бозскимъ супликовалемъ въ ВаршавЪ публице) въ сенатЪ презъ образъ Пречистое Богородици, въ крестЪ изображенный Купятицкій, зъ гисторіею видЪня того образу на небЪ въ граници Московской, до короля его милости Полского, зъ написомъ такимъ:

«Для того, наяснЪйшiй кролю Полскій, панъ мой милостивый, тотъ чудъ Божій маестатови вашому прекладается, абы унея проклятая была згублена на вЪки: абовЪмъ есть барзо, барзо проклята правомъ то слушнымъ доводне ся покажетъ. О, бида, бида тымъ, которіи суть прокляты отъ отца духовного, власне собЪ належного. ХотЪй же, ваша кролевская милость, ласкаве въ то вейзрити, для врожоное вашое доброти и присяги вашое кролевское милости, абы вЪра правдивая Грецкая грунтовне была успокоена, а унея проклятая вынищена и внивечъ обернена; бо если унею проклятую выкорените, а всходнюю правдивую церковъ [на поле в сноске: “вЪру” – прим. публикаторов] успокоите, то щастливые лЪта ваши поживете.
А если не успокоите вЪры правдивое Грецкое и не знесете унеи проклятои, то дознаете запевне гнЪву Божого. Южъ бо вЪмъ ваги несправедливости до самого центрумъ припали; вже злость людская и пыха ажъ назбытъ се вынесла; силы зась въ
людехъ правовЪрныхъ зъутлЪли и барзо знемощнЪли. Въ таковыхъ теды часехъ помочъ Бозская наступуетъ, якъ видите; той образъ, въ крестЪ изображенный, Пречистое Богородици трубою естъ и знакомъ, упережаючимъ страшный судъ Божій, который правдиве прійти маетъ, ведлугъ еуангеліи святои: благословенныхъ вылучивши, пошлетъ до царства небесного, а проклятыхъ втрутитъ (ахъ, бЪдажъ!) до пекла на вЪчные муки. ВЪдаю, же нЪкоторый будетъ сопротивляючійся таковой пересторозЪ и невЪрнЪйшій надъ Фараона закаменЪлого. Сподиваюся тежъ, же будетъ и Авраамъ, вЪрный Богу, Сотворителю своему, который тому увЪритъ. Въ воли то человЪчей естъ. Обирай же собЪ, што хочъ, поки часъ маешъ: отъ, ти части обЪ зъ вЪры, вЪра
тобЪ».

По таковомъ поступку моемъ на сейми у короля его милости Полского, гды мя отцеве
старшіи обвинили, розумЪючи, жемъ то самъ презъ себе учинилъ, а не зъ воли Бозскои, до сконченья сейму въ вязаню держали мя. Потомъ розъЪждзаючися, зъ Варшавы до Кіева мя прислали. Въ Кіеви, презъ килканадцатъ недЪль гдымъ былъ, въ
тотъ часъ на гисторію вышъ-описаную и на поступокъ предъ кролемъ паномъ Латинскимъ языкомъ вырозумЪне таковое выдано:

"Ex historia, in civitate metropoli Moschovi descripta per Athanasium Philipovicz, moderno tempore ihumenum Brestensem, monachum Ord. S. Basilii, data
Michaeli Duci Moschovitico, anno 1638,

summa talis:

1. Manifestando aflictionem fidei Grce et ecclesie Orthodoxe sub rege Poloniae,
tanquam propter elemosinam pro dificanda ecclesia, ad Orthodoxum Ducem Moschoviticum ex Lituania a monasterio Cupiaticiensi Athanasius, cum alio monacho, sine literis (non sine Divino instinctu), advenit.

2. In regno Poloni in monasterio Cupiaticiensi, ubi et ecclesia dedicata sanctissim Virgini Deipare, cum imagine eius miraculosa, in cruce expressa antiquitus invenitur, quasi vox audiebatur Ducem Moschoviensem ecclesiam ibi novam dificaturum.

3. Imago Deipar in cruce ad similitudinem Cupiaticiensis, in celo illico post
ortum solis visa, ut Dux Moschoviticus in vexillis militaribus suorum militum similem gerendo cum iis contra quemlibet hostium suorum egrederetur.

4. In eo prlio quemlibet hominem, qui se orthodoxum profiteretur, idem quasi Dux Moschoviticus ut salvum conservaret.

Totius huius histori, quamquam circumstantie peregrinationis varie sunt, summa
tamen rei talis est, ut hic demonstratur.

Initium huius histori tale est:

Notum tibi, serenissime ac invictissime Michael, princeps Moschovi, domine orthodoxe, quod Deus omnipotens summus, rector et gubernator universi, "in manu enim eius (ut Sapiens dicit) et nos et sermones nostri et omnis sapientia et operum scientia et disciplina" etc. etc. usque ad finem.

Allegorice ex historia non nulli intelligunt; loco ducis - Christum aut Michle Archangelum, loco ecclesi - populum orthodoxum, loco in cruce imaginis Deipare
- tubam terribilis, iuditii cum misericordia significari, nam et postea, quod factum est, maxime miraculo sum est.

Transactis quinquis annis post redditam Duci Moschovitico hanc historiam, quam ibidem anno 1638 martii in metricis conscripserunt, idem Athanasius Philipowicz,
anno 1643 martii decimo, feria sexta, e meridie, tertia hora, in comitiis generalibus Varsavi perspecta nimia persecutione fidei Grece, nam idem
Athanasius, tunc explorabat privilegium pro ecclesia orthodoxa Brestensi, sed consignare illud, ad oblationem triginta talerorum nolebant. Dicebant enim sibi quasi cancellarius Radzivil et vicecancellarius Trizna, sub anathemate a Papa Romano, prohibitum esse ne ullo modo fides Grca cresceret. Eo autem tempore, ut supra, dictus Athanasius (spiritu certe bono), tanquam supplicando et iustitiam desiderando per imaginem in cruce Beatissim Virginis Deipare, in septem voluminibus, linteis sigillatim pulchre depictam, simul etiam cum historia Moschovitica, qu erat cuilibet imagini appensa, in arce publice senatum, ante conspectum regis agressus causaque iudiciali coram rege dirupta, tradidit imaginem unam, marginibus deauratis pulcherrime ornatam et holoserico obvolutam,
regi Poloni Vladislao quarto, senatoribusque sigillatim non nullis, iuxta exigentiam titulorum ipsorum, et legatis etiam in comitiis eadem hora per diaconum suum optimum obedientem, nomine Leontium, cum inscriptione tali:

Id circo, serennissime rex, domine noster clementissime, hoc miraculum divinum magestati vestr regali proponitur, ut unio maledicta deleatur, et enim est maxime ac maxime maledicta iure id convenienti evidenter demonstratur. O v, ve,
v huic, qui devinctus est anathemate a patre spirituali, legitime sibi illato. Velit, vestra regalis magestas, id intendere, pro innata tua bonitate et iuramento regali vestro, ut religio Grca radicitus quietat reddatur, unio autem maledicta eradicetur, si hanc everteritis et orthodoxam fidem pacaveritis, feliciter vestros traducetis annos. Si autem non pacaveritis fidem veram Grcam et non eradicaveritis unionem maledictam, experiemini iram Dei. Jam et enim trutin iniustitie usquam ipsum centrum tetigerunt, iam malitia humana modum
maxime excessit, vives autem in hominibus orthodoxis deficiunt et maxime debilitantur. Talibus itaque temporibus Divina potentia advenit; ut videtis, haec imago in cruce Beatissim Virginis tuba est et signum preoccupans terribile
iudicium Dei, quod vere advenire debet iuxta evangelium sanctum: beatos electos mittet ad Regnum Clorum, maledictos autem protrudet (ah, miserabile) ad inferos in scula seculorum. Novi contrarium fore huic cantelle quempiam Faraonem
duriorem lapide, futurum etiam et Abrahaamum fidelem Deo qui crediderit. In libero hoc positum est arbitrio hominis. Elige tibi quod placet do nec tempus habes.

Въ Кіеви, подъ часъ того Латинского шкрипту и вырозумЪнья, барзо мене, Афанасіа,
турбовано, и въ консисторіи справоваться казано. Лечъ, не нашедши въ мнЪ вины, одослали до его милости отца метрополиты, якъ и въ «Новинахъ» нижей, описуется. Его милость отецъ метрополитъ, видячи невинность мою (бо ани отъ короля пана, ани одъ Речи Посполитое институючихъ на мене не было), а до того маючи прозбу одъ братства всего Берестейского, посылаетъ мя знову, за листомъ своимъ, до Берестя. Которого листу я тамъ, для забЪженя въ потомные часы невинности въ той справЪ, его милости отца нашего метрополиты православного, до книгъ актиковавши,
выписомъ взялъ въ тые слова:

«Выписъ съ книгъ староства Берестейского. ЛЪта отъ Нароженя Сына Божого тисеча шестсотъ сорокъ четвертого, мЪсяца августа четвертого дня. На врадЪ гродскомъ, въ замку его королевскои милости Берестейскомъ, передо мною Миколаемъ Табенскимъ, писаромъ земскимъ в подстаростимъ Берестейскимъ, постановившися очевисто велебный въ БозЪ его милость отецъ Афанасій Филиповичъ, игуменъ монастыра св. Симеона Берестейского, покладалъ и, ку актикованю до книгъ врадовыхъ гродскихъ Берестейскихъ, подалъ листъ вже отвористый въ БозЪ превелебного его милости отца Петра Могилы, архіепископа, метрополиты Кіевского,
Галицкого и всея Россіи, ексархи святого апостолского фрону Константинополского и Печерского архимандриты, до братства Берестейского церкви святое восточное Рожественское въ справи и речи, нижей въ томъ листи выражоной. О который [подразумевается «лист» – прим.публикаторов] жадалъ помененый отецъ игуменъ, абы
принятъ и до книгъ гродскихъ Берестейскихъ уписанъ былъ. Въ чомъ я, подстаростій, видечи быть речъ слушную, тотъ листъ принявши велЪлемъ до книхъ гродскихъ Берестейскихъ уписати. И уписуючи въ книги писмомъ Рускимъ, въ слово до слова, такъ ся въ собЪ маетъ: "Петръ Могила, милостію Божіею архіепископъ, метрополитъ Кіевскій, Галицкiй и всея Россіи, ексархъ святого апостолского фрону
Константинополского, архимандритъ монастыра Печерского Кіевского. Благороднымъ, благочестивымъ и христолюбивымъ ихъ милостямъ панамъ братіамъ братства крестоносного церкви святое восточное и нашего смиреніа въ святомъ ДусЪ наймилшимъ сыномъ ласка, покой и милосердіе отъ Христа Спасителя и наше архіерейское благословеніе отъ столици метрополіи Кіевское препосилаемъ. Поважаючи милостей вашихъ листовную причину за отцемъ Афанасіемъ, благословилемъ
ему на тое жъ послушаніе игуменства Берестейского Ъхати, за належнымъ наказаніемъ духовнымъ за выступокъ оного таковый, который всей Церкви Россійской
нанеслъ былъ великого жалю и трудности. РозумЪемъ теды, же, по томъ исправленіи нашомъ, осторожнЪй собЪ будетъ поступовати въ справахъ церковныхъ, а звлаща предъ кролемъ его милостью паномъ нашимъ милостивымъ и всЪмъ пресвЪтломъ его сенатЪ въ послушаніи зась своемъ, поневажъ по тые часы угожалъ милости вашой, такъ и на пришлые часы тщаніа приложитъ, абы повинности своей духовной и потребамъ милости вашой моглъ добре выгодити. Затымъ, самого себе и молитвы мои архіерейскіе милостямъ вашимъ пилно вручаемъ. Зъ монастыра Печерского Кіевского,
дня 20 іюня, року 1643». У того листу при печати подписъ руки тыми словы: «милостей вашихъ зичливый въ Святомъ Духу отецъ, пастыръ и богомолца Петръ Могила, архіепископъ, метрополитъ Кіевскiй, рукою власною». Который же тотъ листъ, за поданемъ до книгъ особы верхуменованое, естъ до книгъ гродскихъ Берестейскихъ уписанъ, съ которыхъ и сесь выписъ, подъ печатю врадовою и съ подписомъ руки писарское, его милости отцу Афанасію, игумену монастыра св. Симеона естъ выданъ. Писанъ у Берестю».

За тымъ листомъ метрополитанскимъ, а найбарзЪй за волею Бозскою, мЪшкалемъ въ Берестью въ покою часъ немалый. Въ томъ оддано ми листъ от пана Зычевского, слуги и юристы его милости пана Казановского, зъ Варшавы, о запечатованю привилея въ тые слова:

«Велебный въ БозЪ, милостивый отче игумене Берестейскій, мой велце милостивый отче и давный добродЪю! Любо то ваша милость въ ВаршавЪ, зъ одважного вашей милости моего милостивого отца progressu, для imminentia, которое ecclesia Christi по всЪ дни свои терпЪла pericula и цЪлости religionis sequestrovano было, concludovalem я, еднакъ, жесь то ваша милость zelo religionis navis ecclesi Christi на такъ великомъ оцеани periculo tum dolore oppressione quotidiana ad extremum afflatu Spiritus Sancti ductus divino cum dispendio vitae
in conspectu Domini et Reipublic processit. Въ томъ теды рази тотъ conamen вашей милости оддано стараню моему и праци. И любо durum erat contra stimulum calcurare, faxit еднакъ Deus, же ведлугъ intentiej вашей милости справилемъ, и тотъ привилей запечатованый маю. А якъ паномъ братіамъ вашей милости обЪцалемъ дати знати, даю зъ умыслу, нанявши козака, и пишу до нихъ особливе. Рачъ ваша милость, ex officio suo, абы якъ найпрудшей высилали, бо res cum persones illustribus agitur, и на прудкомъ коню потреба, и сама моя рада естъ, бо гды южъ
до Кракова отъЪде, трудно будетъ и што выречи, оныхъ serio упоминати, абы прудко
присилали. Тому козакови мусилемъ за дорогу 15 золотыхъ, ad rationem десять, а ваша милость маете му дати тамъ пять, а притомъ абысь его ваша милость humanissime (ut solet) приняти рачилъ, и ему и коневи, нимъ его ваша милость одправишъ, не жалуючи стравы. Ширей выписалемъ до пановъ братій вашей милостй. Ваша милость зъ того листу вырозумЪти будешъ рачилъ. А я тежъ особливои за послуги мои хути ихъ милостей выгледаю. А вашу милость, моего милостивого отца, котораго я а minorennitate additum ку собЪ зналемъ, прошу, абысь мя въ молитвахъ
своихъ святыхъ не препоминалъ при офери святой, iterato о oremus прошу. А затымъ
всЪмъ ихъ милостямъ отцемъ чоломъ, бъючи, вашей милости, моему милостивому отцу,
якъ найпилней съ послугами моими оддаюся. Зъ Варшавы 3 мая 1644. Вашей милости моего милостивого отца и добродЪя зычливый слуга Вавринецъ Зычевскій».

Заразъ по томъ листи, великіе утиски и кривды отъ иновЪрныхъ и одъ уніатовъ проклятыхъ мЪлемъ (о чомъ естъ нижей въ «Новинахъ»), ижъ взновилася першая церковная справа. Въ тотъ часъ взято мя до вязеня одъ короля пана (якъ бы о Дмитровича, царевича Московского) до Варшавы, и былемъ въ оковахъ презъ рокъ и болшъ. Тамъ же я, зъ везеня указавши невинность мою взглядомъ царевича Московского, объясняю о собЪ нендзномъ, же естемъ слугою Бозскимъ и въ якой справЪ одъ давного часу волею Бозскою услугую, и власне подъ часъ сейму року 1645, гды кроль панъ зъ другою южъ малжонкою женитися мЪлъ, выписалъ «Новины» православнымъ.

Новины

ПравовЪрнымъ пожаданые о успокоенiи вЪры и церкви православной восточной, якъ бы
супликуючи презъ нихъ до кроля пана и до сенату его всего, ведлугъ титуловъ кождого, въ тые слова:

НаяснЪйшій по ІисусЪ ХристЪ, кролю Полскій, пане, пане и добродЪю мой велце милостивый! Яко вЪрный подданный вашое кролевское милости пана а пана мнЪ милостивого, я, убогій законникъ чину св. Василіа Великого, такъ вашой кролевской милости, пану мнЪ милостивому, якъ и всЪмъ станомъ вышшимъ, среднимъ и нижшимъ, ознаймую, ижъ запевне-запевне хотЪлемъ и готовалемся, южъ справою Духа Святого (якъ тому простымъ сердцемъ вЪрую) на сейми валномъ, въ року теразнЪйшомъ 1645, на пересторогу всего христіанства, подъ той часъ схилку свЪта
(въ чомъ воля Творци нашого естъ), списавши въ килка десять фастикуловъ въ костелЪ Варшавскомъ, при бытности вашой кролевской милости, якъ найспокойнЪйшій часъ, рознымъ особомъ и сенаторомъ подати, оголосити и доводне, не самъ презъ себе, але о укрЪпляющемъ мя ІсусЪ ХристЪ, довести и указати.

Лечъ дивные справы Бога, въ ТройцЪ Святой православно славимаго и Пречистое Богородици, Ходотайки, БлагодЪтелки и Патронки нашое, упередивши той часъ передъ
сеймомъ за килканадцать недЪль, якъ бы о причинЪ иншой, о Дмитровича, царевича Московского (а то власне прикладомъ слЪпорожденнаго воженя одъ суду до суду для лЪпшого обясненья такъ великои, страшнои, поважнои и святобливои справы свЪтлости, мовлю, всЪмъ пожаданое вЪры православное), взято мене до вязеня и въ оковы. За що я понижонымъ сердцемъ, якъ правовЪрный слуга Божій, православно Творцу моему подяковавши, о то изъ везеня, ведлугъ воли Бозскои и часу потребного, вспоможенемъ Пречистои Богородици, повинности моей досыть чиню: о воли Его пресвятой и о собЪ нендзномъ обясняю такимъ порядкомъ:

Я то нендзный Афанасій Филиповичъ, который, праве зъ дЪтинства и отъ взятя розуму моего, ласкою Божею и молитвами Пречистои Богородици, въ вЪры православной и церкви правдивой Восточной статечнымъ будучи, по наукахъ церковно-рускихъ, служилемъ на розныхъ мЪстцахъ и у небожчика пана Сапеги, гетмана, 7 лЪтъ служилемъ за инспектора Дмитровичу, якомусь Царевичови Московскому, который, за вЪдомостю кроля Жигмонта Третего, въ опецЪ его былъ. Тамъ же, зрозумЪвши омылность свЪта того, чернцемъ зосталемъ, року 1627, у Вилни
при церкви православной Святого Духа, рукоположеніемъ господина отца годной памети Іосифа Бобриковича, и былемъ зъ послушенства въ монастыру Кутеенскомъ подъ Оршею и и [так в публикации – О.Л.] въ Межигорскомъ подъ Кіевомъ, презъ часъ немалый учачися воли Бозской и законного живота. Лечъ бываетъ въ законниковъ перемЪна. Зъ Межигоря послушне, гды знову Ъхати ми пришло, святои памети годный мужъ господинъ отецъ Коментарій, игуменъ на тотъ часъ Межигорскій при отцу Самоилу Борецкимъ, реклъ ми на ползу тые слова: «брате Афанасій, чернецъ естесь въ монастырЪ М[еж]и[го]рскомъ [возможно, все-таки следует читать “в монастыре мирском”, т.е. метафорой, но без оригинала трудно сказать – О.Л.]; принамнЪй тые три речи заховай. Першая - будъ послушнымъ старшимъ своимъ, другая
- правила церковного пилнуй, третяя - бесЪдъ женскихъ стережися; тые гды, дастъ Богъ, сохранишъ, спасешися и будешъ потребенъ на службу церкви Христовой. Иди съ
миромъ!» Идучи мнЪ до Вилна, за Чорнобилемъ предъ Мозиромъ, по взрЪчу ДнЪпра, въ
пущи на дорозЪ придалъ ми ся человЪкъ барзо хорый. Взялемъ его на себе и неслъ немало. Той человЪкъ потомъ (дивные справы въ таемницахъ Бозскихъ много зо мною мовивши) далъ ми имя найсолодшее, Іисусъ Христосъ, на сердце мое и указалъ ми, якъ тое маю заховати: 1) мЪрность зо всЪми людми въ пожитіи розумне мЪти; 2) послушенство, чистость и убозство заховати законное; 3) на смерть двоякую памятати уставичне; 4) воли Бозской завше-завше въ всемъ се оддавати: што я паметаючи (дару Бозского ведлугъ часу таити не треба) и по сесь часъ, выритое ласкою Его святою, на сердцу своемъ маю; 5) если бы што противного воли Бозской зъ немощи ся тЪлеснои притрафило, то исповЪдью и покутою досконалою себе очищати.

Я то нендзный Афанасій, который зъ Вилня, по вступленю порядномъ на іерейство, зъ воли Бозской и старшихъ моихъ, былемъ намЪстникомъ въ монастыру Дубойскомъ, подъ Пинскомъ, тамъ презъ три лЪта зъ духами злыми, видомыми и невидомыми, барзо
бЪдилемся. И гды князь Радивилъ, канцлеръ Литовскій, року 1636, именемъ Полоза утискуючи церковъ православную, одбиралъ монастыръ той Дубойскій на езуиты барзо
мудріе, фундуючи ихъ въ мЪсти Пинскомъ, а въ тотъ часъ барзо страшнiи видоки на неби и на земли (не презъ сонъ, але въ денъ и на явЪ, толко якъ въ захвиценю якомъ будучи) видилемъ: на небЪ - хмуры барзо гнЪвливые зъ войсками ушиковаными,
на каране готовыми, и на земли - седмъ огнювъ пекелныхъ, на седмъ грЪховъ смертелныхъ зготованыхъ; зъ тыхъ огнювъ, въ пятомъ жаристомъ гнЪвЪ, трохъ особъ выразне видилемъ: нунціуша легата, въ коронЪ папежской, Жигмонта кроля и Сапегу,
гетмана, за преслядоване церкви Восточной барзо смутно седячихъ. Которое видЪне,
гдымъ другимъ указовалъ, видите не могли. Толко одинъ святобливый мужъ господинъ
отецъ Иларіонъ Денисовичъ, игуменъ Купятицкій и Пинскій, тые справы Бозскіе видилъ и дивовался. Подстаростій Пинскій, панъ Огродинскій, незадолго потомъ, гды заЪждзалъ тотъ монастыръ, голосно волалъ: «отцеве! для Бога, што то естъ?! Страхъ мя здыймуетъ; чи не машъ якои здрады: пале подъ мостомъ чи не подпилованы? Отцеве, для Бога, не жартомъ то мовлю, страхъ мя здоймуетъ!» И долго ся трвожачи, ажъ за проводомъ отцевъ Виленскихъ, въ монастыръ зо всЪмъ поЪздомъ въЪхалъ и обнялъ. Я, зась зъ горливости моее до благочестіа святого, списавши жалосный листъ взглядомъ людей православныхъ, которыхъ тамъ не тисеча было, маючи добрую надЪю зъ вЪры православное, же ся тыи люде, або въ особЪ тыхъ
людей вся церковъ Восточная до православіа святого маетъ вернути, и полецилемъ тотъ листъ Пречистои Богородици Купятицкой, зъ подписами рукъ людей годныхъ не мало. А мяновите подписался: отецъ Силвестеръ Краскіевичъ, игуменъ Циперскій, Леонтій Шицикъ, игуменъ Дубойскій, Іларіонъ Денисовичъ, игуменъ Купятицкій, Самоилъ Рогаля, друкаръ братства Виленского, Афанасій Филиповичъ, намЪстникъ Дубойскій, Себестіанъ Гуляницкiй, урядникъ Дубойскій, Иванъ Крупка, писаръ Дубойскій провентовый, и иншихъ не мало. Мене зась одъ того часу въ монастыру Купятицкомъ на послушаніе оставлено, и былемъ терпливе.

Я то нендзный Афанасій, который, року 1637 съ Купятичъ для ялмужны на БЪлую Русь
будучи высланый, дивною справою Бозскою и переводомъ Пречистое Богородици Купятицкое (который образъ на граници Московской правдиве и на небЪ видЪный былъ), безъ писаня, чудовне столици Московской доЪхавши, за рЪкою Москвою, въ Ординской улици, на господи, тамъ даной, будучи, справедливе о томъ, што ся дЪяло въ дорозЪ, исторію списавши, царю Московскому, ведлугъ росказаня Бозского (якъ тому простымъ сердцемъ вЪрую), на задержанье и оборону и помножене вЪры святой православной подалемъ.

Я то нендзный Афанасій, который року 1640 послушне зъ Купятячъ за волею Бозскою (што доводно показуется) на игуменство церкви православное до Берестя Литовского
(гдЪ то фундаментъ унеи проклятои стался) приЪхавши, права и привилея, на пергаменахъ найденые, зъ страшнымъ проклятствомъ на униты, до книгъ гродскихъ Берестейскихъ актиковалемъ и оголосилемъ въ церквя и на розныхъ мЪстцахъ, волею Бозскою указуючи, же тое роздЪлене Руси а приняте унеи, незвычайнымъ способомъ зъ неналежнымъ пастыремъ, есть барзо проклятое. Потомъ, зъ метрикъ вашой кролевской милости Варшавскихъ екстрактами тые справы повыймовавши ново, привилей съ потверженьемъ оныхъ правъ на церковъ православную Берестейскую одъ вашое кролевское милости, пана намъ щасливе пануючого, Владыслава Четвертого, съ
подписомъ руки, набылемъ. Але запечатовати его ксіонже канцлеръ и ксіондзъ подканцлерій и за тридцать таляровъ твардыхъ не хотЪли. И гдымъ былъ въ покояхъ ихъ милостей, мовили до мене: «будете всЪ уніатами, то дармо запечатуемъ; бо вЪдайте, же подъ клятвою намъ заказано отъ святого отца папежа, абы южъ болшей вЪра Грецкая тутъ не множалася». На тотъ часъ и ксіонже Клецкій въ покою ксіонжеця канцлера былъ и причинялся, прочитавши привилей, абы запечатовано. Лечъ жаднымъ способомъ не запечатовали.

Потомъ пришолемъ до старшихъ отцевъ моихъ, а о то зрозумЪлемъ, же кождый зъ нихъ
свою привату уганяетъ. Господинъ отецъ Коссовъ двохъ тисечей золотыхъ въ кождый рокъ на владыцство Могилевское доходитъ; отецъ Гулевичъ баницію зъ себе зноситъ,
владыцство ІІремыское пустивши въ вЪчность (якъ въ конституціи написано) «на унею»; отецъ Жолудъ цегелню толко въ Вилню правомъ сталюетъ; отецъ Шицикъ привиля, оденъ собЪ на архимандрію Овруцкую, а другій Филатею на игуменство Золотоверхого Михаила набываетъ. Единъ господинъ отецъ Варлаамъ ДЪдковскій святобливе къ [так в публикации – О.Л.] справахъ церкви Печерской зъ розсудкомъ духовнымъ працовалъ. Иншіе отцеве всЪ и законники въ своихъ приватахъ приЪхали, и мовятъ зъ собою: «я маю, я маю зъ потребу у себе церквей; якъ собЪ хто хочетъ;
нехай ся домовляетъ; я не дбаю». И южъ о грунтовнымъ успокоеню вЪры православнои
ани зменки было.

МЪщане зась убогіе зъ Люблина, Сокаля, Орши, Пинска, БЪлска, Кобрыня, Берестя и зъ иншихъ мЪстъ и мЪстечокъ плачливе ляментуютъ, же южъ не маютъ и людей, зъ кимъ бы церквей своихъ доходити могли! Нимашъ отца и мужа святого Леонтіа Карповича, архимандриты Виленского, и отца Іосифа Бобриковича, старшого Виленского! Нимашъ мужей памяти годныхъ Михаила Кропивницкого, Лаврентіа Древинского и пана Мефодіа Киселя, зъ колегами его, въ полЪ рицерскомъ не стало,
абы о успокоене грунтовное вЪры православное Грецкое домовлялися! Немашъ въ набоженствЪ належномъ ведлугъ сумнЪня православныхъ людей волности южъ и за гроши! Ахъ, бЪдажъ! Креста не принявши дЪтки а дорослые безъ шлюбовъ живутъ, а умерлыхъ въ поляхъ, въ огородахъ и въ пивницахъ потаемне въ ночи погребаютъ! Немашъ, мовлю, волности южъ и за гроши! Надъ турецкую неволю, тутъ въ панствЪ христіанскомъ православные люде болшую неволю терпятъ и маютъ! Бо оршане бЪдные за тое, що въ братствЪ своемъ новую церковъ збудовали, двЪстЪ червоныхъ золотыхъ
подканцлерому за печать давали. А сокаляне сто червоныхъ золотыхъ и пятдесятъ коровъ до фолварку особы едной за причину толко давали. И иншіе также барзо ся убіали, а ничого южъ не справили. Якожъ и црошлыхъ часовъ, противники правды святой, умыслне (поджогою духа злого) хотячи вынищити тутъ въ панствЪ христіанскомъ вЪру православную Грецкую, одъ сейму до сейму незбожне огризуючи одкладали; наостатокъ, торгаючи сеймы, и докладати южъ въ конституціахъ, абы укрывжоная усправедливене мЪла, не зезволяли.

Тое все выбачивши, я, нендзный зъ дару Духа Святого, якъ тому простымъ сердцемъ вЪрую, шолемъ до господы, за "Панну-Марію", презъ новое мЪсто въ ВаршавЪ, мыслячи въ собЪ презъ имя Іисусъ Христово, въ сердцу моемъ нарисованое, и зъ горливости вызнаня православного мовячи: «о, Боже справедливый! Якъ то ваги несправедливости южъ-южъ до самого центрумъ и крЪсу препали; южъ-южъ и сами отцеве наши старшіи въ вЪры православной о помноженю хвалы Бозское не дбаютъ; южъ вси якъ бы ся ее встыдаютъ; а што болшая - нЪкоторые, для гоноровъ и свободы
свЪта того, латиною и много о собЪ розумЪньемъ ошуканы будучи (ахъ, бЪдажъ!), зъ
вЪры правдивое до иншое вЪрки, якъ Смотрицкій, Скуминовичъ и иншіе, небачне перекидаются; и всЪ немаль зъ латинниковъ нашихъ милыхъ, праве въ еденъ струпъ злЪвшися, власне южъ въ вонтпливость людемъ простымъ вЪру правдивую и церковъ Всходнюю подаютъ и, якъ бы храмлючи, волаютъ: «о, и тая, о, и тая вЪра есть добрая»! А то быть не може, абы много вЪръ мЪло быти добрыхъ, бо написано: «единъ Господь, едина вЪра, едино крещеніе» [Ефес., гл.4, ст.5 – прим.публикаторов] и прочее. Тое мыслячи, обачилемъ невЪсту, одъ костела Панны Маріи якъ бы въ роспачи обнаженно бЪгучую и волаючую зъ великимъ ляментомъ, руки
вложивши на голову: «згинуламъ! взято ми зъ ложка взголовье и колдру». Помыслилемъ въ собЪ презъ имя Іисусъ Христово: «такъ теперъ церковъ православная
тутъ въ панствЪ томъ христіанскомъ ляментуетъ, въ окраденю одъ злодЪевъ полуденныхъ (то есть уніатовъ проклятыхъ) ложа мысленнаго Соломона и въ обнаженю
зъ покрытя еи прекраснаго» (бо въ тотъ же часъ превротникъ якійсь, злодій и блюзнерца Касянъ выдалъ книжку, обнажаючи сакрамента пресвятые церкви православнои Восточнои). Тое мыслячи, гдымъ поровнался истемъ зъ тоею невЪстою, далемъ ей червоный золотый, мовячи: «купи собЪ што можешъ». А о то заразъ палъ на мене Духъ Святый въ плачливомъ жалю и долго въ томъ ревливе плакалемъ. Потомъ
въ господи, у Стефана Русина Пикаря въ коморци, гдымъ одправовалъ акафистъ до Пречистои Богородици, теды, власне въ тыхъ словахъ: «отъ всЪхъ насъ бЪдъ свободи», барзо ретелный голосъ одъ образу Пречистои Богородици слышати было таковый: «о, Афанасій, супликуй теперъ на сейми презъ образъ Мой, въ крестЪ изображенный Купятицкій, до кроля Полского и Речи Посполитое, грозячи правдивымъ
гнЪвомъ и страшнымъ судомъ Божіимъ, который правдиве южъ-южъ приходитъ, если ся не обачатъ; нехай же первЪй унею тую проклятую вЪчне зганятъ, бо того впродъ потреба, и може быть еще добре».

За росказаня теды я Пречистое Богородици и моцью Честнаго Креста о имени Іисусъ ХристовЪ, якъ тое ся и объясняетъ, року 1643, права маючи добріи, якъ играчъ якій, маючи карту добрую, и якъ Иліа Пророкъ горливостью до православнои вЪры, въ ВаршавЪ, на сейми валномъ, образъ ІІречистои Богородици, въ крестЪ изображенный Купятицкій, въ седми штукахъ, на плотни малеваныхъ, зъ гисторіею Московскою (вЪрность въ томъ вашой кролевской милости, пану моему милостивому, освЪдчаючи) и зъ написомъ, на пересторогу гнЪву Божого и страшного суду Его, вмЪсто суплики отъ церкве Всходнеи, въ замку и въ избЪ сенаторской, предъ маестатомъ и обецностю вашое кролевское милости, пана мнЪ милостивого, певнымъ а
велце поважнымъ особомъ самъ очевисто, а въ рицерскомъ коли презъ діакона моего нЪкоторымъ особамъ также значнымъ,- подавалемъ и голосно, ведлугъ прейзреня Бозского, права показуючи, волалемъ: «НаяснЪйшій кролю Полскiй, панъ мой милостивый, о то кривду незносную маемъ. Не хочутъ намъ, людемъ правовЪрнымъ, въ
справахъ побожныхъ церковныхъ привилеовъ печатовати, не хочутъ насъ ведлугъ правъ заховати поприсяжоныхъ вашой кролевской милости, и, южъ то отъ пятидесятъ лЪтъ, вЪра правдивая и церковь Восточная Грецкая, подъ вами, паны христіанскими,
въ кролевствЪ Полскомъ, для збытковъ унеи проклятои, ажъ назбытъ утиски терпитъ.
А то - за причиною и помочю ненавистныхъ каплановъ рымскихъ, а найбарзЪй езуитовъ барзо мудрыхъ. Которые то езуиты, внутрности людскіе въ дЪткахъ малыхъ отливными словы на науки облудные и на титулы высокіе побравши, въ школахъ комедіи строячи, въ костелахъ катедры маючи, и книжки переницованые, измышленые ошуканемъ шатанскимъ, выдаючи, незбожне до людей простшихъ, потаковниковъ своихъ, въ огиду подаютъ и преслядуютъ правовЪрныхъ христіанъ, сами будучи неправовЪрные».

Я то, нендзный Афанасій, который назавтрее, въ суботу, ведлугъ росказаня нЪкоторыхъ пановъ сенаторовъ, самъ пришолемъ зъ діакономъ моимъ Леонтіемъ до пана Опалинского, маршалка, даючи о собЪ справу, а одъ пана маршалка посланый былемъ до его милости ксіондза бискупа Познанского, наимя Андрея Шолдровского, человЪка велце уважного, о которомъ и его милость отецъ нашъ метрополитъ Могила мовилъ (гдымъ былъ въ Кiеви слышалъ): «добрый то мой пріатель». Тотъ, у вечеръ приЪхавши, зъ сенату одъ вашей кролевской милости, тую потЪху рачилъ намъ ознаймити, же «король, панъ нашъ милостивый, казалъ запечатовати вамъ тотъ привилей, которого потребуете; прійдЪте ютро до подканцлерого, а теперъ идЪте до
господы».

Я то, нендзный Афанасій, который одъ своихъ отцевъ старшихъ до запечатованя привилею недопущоный и злыми словы зганеный, за шаленого менованый, а згола въ всемъ (Пане Боже, имъ прости!) уруганый, оплваный и осмЪяный и обвиненый зосталемъ, а за тое самое, жемъ ся ихъ не докладалъ, справуючи тые суплики (если
то слушно докладатися въ такихъ таемницахъ Бозскихъ). Ахъ, бида жъ мудрымъ зъ латины до чого пришло! Южъ ничого вЪры не прикладаютъ и воли Бозской не послушаютъ, але, все на себе и на розумы свои принявши, свого волю полнятъ и свои своихъ гнембятъ. Бо тамъ заразъ въ ВаршавЪ, на Долгой улици, въ господи одверного вашой кролевской милости, наимя Яна Желязовского, презъ килка недЪль ажъ до розъЪзду сеймового въ вязеню нендзно мя зъ діакономъ моимъ Леонтіемъ вязили и трапили. Съ которого то вязеня не могучи я жаднымъ способомъ (въ справи
такъ знаменитой церковной, которая ся точитъ ведлугъ воли Бозской) до розсудку ихъ духовного повабити и привести (о то ревностю Дому Божого запалившися и собою
взгордивши, не будучи шаленымъ и овшемъ маючи имя Іисусъ Христово, на сердцу моемъ выритое, толко для самого упаметаняся старшихъ отцевъ моихъ, доброволне не
жалуючи обнажити себе и въ болотЪ ся помазати, абы Церковъ, облюбеница Христова,
одЪта и очищена была), шалемнымъ якъ бы учинившися [на поле: “юродство доброволное для Христа” – прим. публикаторов] изъ везеня самъ вчесне вышедши наго, толко каптуръ и парамантъ для знаку законного на собЪ маючи, въ болотЪ ввесь поплюскавшися и костуромъ себе бючи, по улицахъ Варшавскихъ бЪгалъ и волалъ великимъ голосомъ: «бЪда проклятымъ и невЪрнымъ! бЪда проклятымъ и невЪрнымъ! V maledictis et infidelibus!» Што постерегши въ господи, челядь владычая слЪдъ пошляковали и бЪгучого мене южъ до брами Краковское (бо хотЪлемъ въ рынку въ костелы вбЪгати и волати тые жъ слова, а то въ день ЗвЪствованя, по-новому: «бЪда, бЪда проклятымъ и невЪрнымъ!», тамъ теды подъ брамою мя обскочили и, потрутивши въ болото, въ колЪно и болшъ глубокое, стали надо мною зъ великимъ тумултомъ людей презъ долгій часъ, ажъ зъ господы возъ привезено. Тогды я, нендзный Афанасій, якъ бы умерлымъ удаючися, великое зимно терпЪлъ (бо мЪсецъ былъ марецъ) и южъ якъ бы ледво живый на вози до господы владычей привезеный и знову до вязеня вкиненый былъ.

Я то, нендзный Афанасій, который обвиненый будучи за суплики презъ образы Пречистои Богородици, въ сенати поданые, и за обнаженеся мое для Церкви Христовы, якъ бы шаленое, инстигаціею якогось Даниловича, писара владычого, одъ старшихъ отцевъ (до мене ведлугъ діоцезіи и мЪстца сеймового въ справи той судити неналежныхъ) былемъ сужоный, декретованый, презвитерства и ігуменства деградованый. И южъ на вмъзди зъ Варшавы, не маючи гдЪ мя подЪти, былемъ пресыланый одъ господы до господы: отъ отца владыки до ігумена Луцкого, одъ того
до старшого Виленского, зъ господы знову до отца Косова за Вислу рЪку човномъ проважено, зъ-за Вислы повторе до Варшавы проважено до отца старшого Виленского,
господу на лазни маючого. Старшій Виленскій, выЪждзаючи, казалъ челяди своей оддати мене до отца Шицика подъ генсіорекъ; тотъ потрете перевозитъ мя презъ Вислу. Одтоль же хотЪлемъ догледЪти, абы запечатовано привилей (ведлугъ ознайменя бискупьего) у подканцлерого. Не давши ми вЪры въ томъ, отцеве старшіи мои провадятъ зъ Варшавы до Кіева. Въ Кіеви жаденъ мя не спыталъ, што бымъ кому былъ виненъ, презъ часъ немалый. Што мя барзо фрасовало, звлаща видячи, же о покой церковный и о помножене хвалы Бозское не дбаютъ. А надто трапили мя огнЪ алхимицкіе, которіе палено въ седми печкахъ на ошукане особы еднои, на которой, ведлугъ того часу, много бы належало взглядомъ вЪры православной и церкви Восточной, о чомъ ся ознаймовалемъ одчасти господину отцу Зосиму Печерскому и отцу Іосифу Дунаевскому.

Я то, нендзный Афанасій, который знову (ведлугъ злого уданя), за росказанемъ его
милости отца нашего метрополиты Кiевского Петра Могилы, въ консисторіи Кiевской отъ духовныхъ отцевъ, якъ злочинца якій, сужоный былемъ,- на томъ судЪ, гдымъ припомнилъ, якъ мя въ ВаршавЪ водили одъ господы до господы, отецъ Гизель рекъ: «якъ одъ Аннаша до Каифаша». Потомъ видили, жемъ и безъ позву нань сталъ, инстигатора не мЪлемъ, заразъ одъ всего, безъ декрету, волнымъ мя учинили, и, за
благословеніемъ его милости отца нашего метрополиты Кiевского и всея Россіи, ексархи святого апостолского фрону Константинополского, Петра Могилы, одправовалемъ литургіи святыя такъ въ печерахъ, якъ и на великомъ престоли въ церкви Успеніа Пречистой Богородици Печерскои чудотворнои, зъ діакономъ меамъ [латин. «meam» - прим.публикаторов] частокротне. А той судъ и декретъ, неслушне на мене въ Варшави учиненый, потлуменый зосталъ безвЪстне.

Я то, нендзный Афанасій, которій, первЪй за волею Бозскою, а потомъ и за благословеніемъ листовнымъ его милости отца нашего метрополиты Кіевского, зъ напомненемъ пастырскимъ, знову, ведлугъ жаданя братства православного Берестейского, на ігуменство присланый, гдЪ, въ монастыру убогомъ зъ братіею моею законною колконадцатми (що вЪдомо Богу и людемъ) пристойне живучи, мЪлемъ такъ я самъ, яко и братіа моя (а мЪщане убогіи зособна) одъ студентовъ своеволныхъ езуитскихъ и одъ поповъ унитскихъ, непоеднокротъ битя, мордованя, уруганя, на монастыръ нахоженя, дорогою истья презъ ринокъ зъ святостями вшелякими забороненя и незносніи утрапеня. Въ Кобриню Облочинскій якійсь, архимандритомъ унитскимъ мянуючійся, на дорози доброволной, законниковъ, на моихъ коняхъ до мене зъ Купятичъ посланыхъ, гвалтовне забравши (о, бида жъ!), священноинокови бороду урЪзалъ, діакона обнажилъ и выгналъ ихъ; а кони два зъ возомъ зъ речами на килкасотъ золотыхъ заграбилъ. И одъ иншихъ на многихъ мЪстцахъ барзо великіе кривды и бЪды мЪлемъ и мЪвалисмо.

Въ певныхъ теды потребахъ церковныхъ и монастырскихъ, особливымъ прейзренемъ Бозскимъ, Ъздилемъ до Кракова. Тамъ будучи у его милости пана СапЪги, воеводы Новогродского, просилемъ, яко добродЪя своего (бо на его милости грунти мЪшкаемъ), абы зъ ласки своеи зъеднати рачилъ у вашой кролевской милости листъ упоминалный до тыхъ кривдниковъ, для того, же у кождого права намъ, православнымъ христіаномъ, о справедливость трудно. На кождомъ мЪстцу, въ дворахъ и въ судахъ, уругаются зъ насъ и гучатъ на насъ: «гугу, русинъ, люпусъ, реліа, господи-помилуй, схизматикъ, турко-гречинъ, одщепенецъ, Наливайко» и болшей того, хто ихъ вЪдаетъ, якъ на огиду насъ подаючи до людей, навымышляли. О
тожъ, ведлугъ того теды утрапеня нашего и уруганя, листу упоминалного до тыхъ кривдниковъ просилемъ. Але убогихъ утрапене - паномъ жарты,- реклъ: «попъ зъ попомъ побился - що ми за речъ? будте уніатами, будте, то въ покою будете жити, або идЪте собЪ до ихъ старшихъ по справедливость, и листъ, тутъ до мене писаный,
въ которомъ признаваетъ, же вамъ кривду учинилъ, о то вамъ на свЪдЪцтво до права
отдаю. А тутъ дармо есте проклусалися и стравили килкадесятъ золотыхъ». Зачимъ я
далемъ всему покой. Толко порекреовавши вколо мЪста зъ оказіи для ялмужны (а снатъ и прейзренемъ Бозскимъ), былемъ у посла Московского, припоминаючи ему и бытье мое опатрностью Бозскою, року 1638, въ столици Московской. А гдымъ былъ пытанъ о Дмитровичу, о которомъ, подъ небытность мою въ Берестю, южъ ся и довЪдали одъ пана Галенского, намЪстника гродского, въ якомъ онъ тутъ титули и выхованю, а я реклемъ: «Дмитровичъ и самъ о себЪ не вЪдаетъ, хто есть, поготову жаденъ, аже не подписуется царевичомъ». Я, якъ невЪдомый жаднои хитрости и не маючи полеценя ни отъ кого въ таемницахъ о немъ, далемъ картку его, до мене зъ господы писаную, зъ подписомъ руки въ тые слова: «Янъ Фавстинъ Дмитровичъ».

Съ Кракова Ъхалемъ до Варшавы для выкупеня привилею, о которомъ презъ писане юристы, наимя Зычевского, мЪлемъ вЪдомость, же тотъ привилей, которогомъ на сейми потребовалъ, есть южъ запечатованъ. Але же за тую печать хотЪлъ шести тисячи золотыхъ, мянуючи: «о немъ то презъ езуитовъ справилъ, а коштомъ моимъ великимъ». Я зась, убогій, до задатку першого десяти червоныхъ золотыхъ (на которые и теперь церографъ его маю), давалемъ еще двадцать червоныхъ золотыхъ, а
наболшей обликъ давалемъ. Але же не взялъ. Теды я, огледЪвши тотъ привилей запечатованый а постерегши, же его въ метрикахъ немашъ, болшей не убивалемся: полецилемъ все воли Бозской и часови щасливому.

ПриЪхавши я до братіи моей, до Берестя, рихло потомъ въ кляштори отцовъ барнадиновъ першій разъ зъ сцептрумъ, умысломъ звитязства (бо видилемъ запечатаный привилей), далемъ образъ Пречистои Богородици въ крестЪ Купятицкій вымалевати. Вымалеваный гдЪ ми принесено, за червоный золотый одержалемъ его. И маючи въ целіи моей, гдымъ ведлугъ часу предъ тымъ образомъ одправовалъ молитвы,
натыхъмЪстъ, якъ и прошлыхъ часовъ, барзо-барзо великій страхъ палъ на мене, и власне одъ образа того слышати было голосъ таковый: «о, Афанасій, супликуй еще презъ образъ мой въ крестЪ Купятицкій на сейми пришломъ до кроля Полского и до Речи Посполитое о вынищене грунтовное унеи проклятои. Добре будетъ, если услухаютъ и вынищатъ еи: поживутъ еще въ приданыхъ лЪтахъ щасливе, ибо и планеты
указуютъ Меркуріуша для Венери ласкавость въ тыхъ лЪтехъ. А порядокъ Сына Моего въ суженю: первЪй пытати Адама, потомъ Евы; на остатку декретъ страшный якъ слово вымовити злому будетъ за выреченемъ слова». По томъ теды я престрашеню, барзо слабый былемъ пять дній, правдиве ани пилемъ, ани Ълъ, мыслячи што чинити:
«бЪда мнЪ мовити таковые речи и на таковомъ мЪстцу, бЪда не мовити справъ Бозскихъ!» Постановилемъ въ собЪ, еднакъ, мовити. НатыхъмЪстъ пришло ми вырозумЪне и побудка зъ дару Духа Святого (якъ тому простымъ сердцемъ вЪрую), же
уніаты волею своею одъ Рымлянъ ошуканы, а Рымляне мяновите въ постановеню Бозскомъ и порядку духовномъ ошуканы отъ шатана проклятого. Образъ Богородици и тое справуетъ, абы всЪ и геретици узнали, же есть правдиве Кролевою Небесною и ДобродЪйкою великою всему народу людскому, ведлугъ прироженя, а затымъ и всЪ святыи Божіи. Крестъ знаменуетъ (якъ хоруговъ гербовая) пристье Христово на судъ
справедливый барзо-барзо прудко. «Ознаймуй же, Афанасій, о тыхъ справахъ Моихъ и
неодкладне волай, голоси, якъ труба найкриклившая, верещи, бо часъ тому. Абы вси, що именемъ Іисусъ Христовымъ титулуются, до направы пришли, то естъ: отщепенци и геретики, лютеране, арiане, нуріане, сасове, звингліане и иншіе, тымъ подобные, што ено вЪруютъ въ Христа Господа, абы въ порядокъ правдивый, духовный, седми сенодами постановленый, пришли, то есть: на правицу теперь прихилилися и прилучили, бо врихлЪ не будутъ часу мЪти до покуты. А войну мЪти съ потребы и слушне съ поганы и невЪрными Христови, абы былъ надъ всЪми еденъ пастырь Іисусъ Христосъ, а не папежъ, и една овчарня Іисусъ Христова, а не папежова, бо тежъ не папежъ въ евангеліи святомъ мовитъ: «ины овца имамъ, яже не
суть отъ двора сего, и тыя ми подобаетъ привести и гласъ мой услышатъ: и будетъ едино стадо и единъ пастыръ» [Иоан., гл.10, ст.16 – прим.публикаторов].

Таковою теды я, нендзный Афанасій, волею Бозскою примушоный будучи, южемъ былъ почалъ се готовати на высокомъ театрумъ свЪта того, сейму, мовлю, валного, въ Полщи будучого, предъ всЪмъ гминомъ людскимъ: въ костелЪ, подъ бытность вашой королевской милости, по прочитаню евангеліи, въ казаню, поднести писаня въ килкадесятъ фастикулахъ, зъ образами Пречистои Богородици Купятицкои и зъ гисторіею Московскою (якъ и на прошломъ сеймЪ въ сенатЪ), а рознымъ станомъ короннымъ и великого князства Литовского, также купцомъ чужеземцомъ (которыи если бы были), на розныхъ мЪстцахъ потрафляючи въ найлЪпшее оголошене, зачатую справу подати и обяснити, за причиною Пречистои Богородици и всЪхъ святыхъ, чого
по насъ въ тыхъ схилку лЪтъ и страшного суду Богъ Всемогущій потребуетъ.

Щожъ я, нендзный робакъ, за обмову о собЪ дамъ, гды то Творца мой Іисусъ Христосъ и Матка Его Пречистая Богородица Купятицкая такъ трудную, дивную и барзо великую справу и послугу на мене, покорного, якъ на быдлятко Валаамово, вложити зезволили? О, Іисусе Христе, мой Одкупителю! Чи не волЪлъ бымъ я, нендзный, сидЪти въ монастыру, якъ другіи духовныи отцеве и братіи мои, молячися
ТебЪ, Творцу моему, за себе и за всю владзу, духовную и свЪтскую, а особливе за добродЪевъ моихъ? Чи не уважалемъ я того собЪ? Уважалемъ и уважаю, дивуючися непонятымъ справамъ Его святымъ. Подаю то до побожного уваженя вашеи кролевской милости пану и добродЪеви мнЪ велце милостивому, што бымъ я мЪлъ чинити нендзный
чловЪкъ, простакъ, гарбарчикъ, калугеръ убогій, межи монархами свЪта, вашою кролевскою милостью и царомъ Московскимъ, гды бы не было въ томъ особливои воли и опатрности Бога въ Тройци Святой Единого? Поневажъ самъ рачитъ мовити: «безъ мене не можете творити ничегоже» [Иоан., гл.13 – прим.публикаторов].

Русь же одъ патріархи Константинополского Нового Рыму по Володимеру князю зъ прейзреню Божого окрестилася року Божого 987, въ двадцатъ лЪтъ и двЪ по полякахъ. И одъ того тамъ часу до патріархи Константинополского въ духовное послушенство и благословенство належитъ. Тое многимъ вЪдомо, а невЪдомыи нехай въ Длугоша, каноника Краковского, и въ иншіе лЪтописци вейзрятъ.

Унея же есть проклятая - правомъ доводне ся доказуетъ. Хто колвекъ отбЪжитъ пастыра [На поле: “власть епископа Хребтовича Богуринского” – прим.публикаторов]
своего власного, благословенного и братства а удастся до другого, собЪ неналежного, тотъ нехай будетъ проклятый отъ Отца и Сына и Святого Духа; нехай будетъ и по смерти не раздрЪшенъ; нехай будетъ мЪти клятву отцевъ святыхъ, што сенодовали въ Никеи, и всЪхъ святыхъ Божіихъ! А той то [на поле: “владза патрiаршая” – прим.публикаторов] пастыръ и отецъ духовный правдиве такъ везалъ. Которому правдиве, ведлугъ воли Божіей, межи пятми столицами духовными на томъ дочасномъ свЪтЪ, съ певныхъ а тыхъ барзо важныхъ причинъ и таемницъ Бозскихъ, Духомъ Святымъ утвороныхъ и споряжоныхъ, межи столицами, мовлю, пятма: Константинополскою, Антіохійскою, Рымскою, Але[кс]андрійскою, Іерусалимскою, - едина владза и ровность духовнои владзы зъ иншими столицами Константинополской дана есть, владза правдивымъ порядкомъ звязовати и розвязовати, ведлугъ росказаня Христова: «глаголю вамъ, его же свяжете на земли, будетъ связанъ и на небеси, а его же раздрЪшите на земли, будетъ раздрЪшенъ и на небеси» [Матф., гл.18, ст.18: «глаголю вам: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси;
и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех» – прим. публикаторов]. Хто того не вЪдаетъ, же унитъ тотъ, который одбЪгъ пастыра своего
власного для своее воли, есть правдиве проклятъ, а меновите тотъ, который безъ сповЪди и покаянія належного изшолъ зъ того свЪта.

ВЪдати и тое потреба, якъ люциперови зъ найвишшого неба зтручене, такъ унитови зъ церковного неба, для пожаданя столка сенаторского, проклятство ся стало. ГрЪхъ Содомскiй и иншіе великiе своеволи въ велебныхъ отцевъ, для певныхъ сродковъ, опущаются, лечъ пыха проклятая найбарзЪй ся ганити муситъ. Потій, предъ владыцтвомъ, каштеляномъ Берестейскимъ будучи, мЪлъ столокъ въ сенатЪ. Гды
зась зосталъ владыкою, оного ему умкнено. Зачимъ розумЪючи о собЪ много, въ розныхъ особахъ и у пана Виленского Ходкіевича порады шукалъ и бадался: «чему то
подъ кролемъ Полскимъ волности маемъ сполные, а не засЪдаемъ столковъ зъ бискупами?» Теды духовные Рымскіе порадили оному, же «за причиною короля пана: гды будете мЪти одъ отца святого, Старого Рыму папежа, благословенство, то латво
вамъ будетъ мЪти межи нами и столокъ сенаторскiй». Потій теды, для самого столка
сенаторского, зъ Терлецкимъ, зъ Рогозою и зъ иншими наслЪдовцами своими, таемне намовившися, выборнЪйшихъ людей правовЪрныхъ зъ народу Россійского, такъ княжатъ, пановъ, яко и земянъ обывателей нЪкоторыхъ, въ реестръ списалъ, именемъ
всей церкви Россійской православной Восточной, здрадливе, не помнячи на клятву, которую и самъ на себе писалъ и выдалъ, Рымскому папежови, ведлугъ принятя вЪры и креста святого, до народу Россійского неналежачому, послушенство оддалъ. Еднакъ, за тое столка не одержалъ. Толко, зъ похлЪбства ксіенжій и порады ихъ особливой, ласку кролевскую въ оборонЪ тоей унеи и фундацій ихъ церковныхъ до сего часу мЪлъ.

Одъ того теды часу, взявши ненависть, за злою оферою своею и за непоряднымъ уроженемся въ той проклятой унеи,- якъ Каинъ Авеля и Измаилъ Ісаака, такъ проклятый унитъ православного брата своего забіялъ и преслядовалъ, и ажъ по сесь
часъ, за помочью похлЪбцовъ и противныхъ правды святой ведлугъ часу за попущенемъ Божіимъ,- що хотЪлъ, то броилъ: людей убогихъ вшелякого стану - такъ въ братствахъ церковныхъ, якъ и въ радахъ вшелякихъ, судовыхъ и цеховыхъ будучихъ, потваряючи незбожне зо всего, що маютъ православные христіане - зъ вЪры православной, зъ сумненя чистого, зъ славы доброй и маетности и зо всего почтивого - злуплялъ, торгалъ и шарпалъ и розмаите мордовалъ и забивалъ; а надъ то - що болшая - церкви печатовалъ, одбиралъ, нищилъ, внивечъ оборочалъ; набоженства сумненью побожному волного заборонялъ; въ мЪстахъ, въ мЪстечкахъ и селахъ, въ добрахъ кролевскихъ и шляхетскихъ, якъ то въ Люблини, Сокалю, въ БЪлску, въ Полоцку, Витепску, Острогу, Лвови, Грубешови, въ Белзи, Кобрыню, Берестю и въ иншихъ, ажъ назбытъ прикрости и злости выражалъ и преслядовалъ. Въ многихъ розныхъ мЪйсцахъ въ панствЪ томъ христіанскомъ непотребные колотнЪ для тои проклятои унеи ажъ по сесь часъ дЪялися. На остатокъ, и зъ козаками внутрняя
война непотребная, для тои унеи проклятои, была. Для тоей, милость немаль въ всЪхъ высхла; для тоей, похлЪбства, лакомства, зазрости, зрады, нецноты а найбарзЪй пыха ся проклятая замножила; для тоей, и порядокъ духовный и свЪтскій южъ-южъ погинулъ, о которомъ сами уже волаютъ: «не рядомъ стоимо». Отожъ теперъ порядокъ, ведлугъ воли Бозской, стаетъ, теперъ часъ наступилъ роздЪленья благословенныхъ одъ проклятыхъ, теперь гнЪвъ справедливый Бозскій и судъ Его страшный на лЪвицу пришолъ. Хто маетъ уха до слуханя, нехай слухаетъ, што ся то голоситъ, ведлугъ часу, мЪстца и потребы.

А що нЪкоторіи мовятъ: «кролю пану до вЪры не належитъ; же волно якъ хотЪти вЪрити». Такъ есть. Не виненъ кроль панъ, гды хто въ духовной справи блудитъ. Але же, за помочью кролей ихъ милостей, тоя унея проклятая въ панствЪ томъ христіанскомъ зъ допущеня Бозского стала; треба справедливымъ судомъ, въ часЪ замирономъ, ведлугъ воли Бозской, абы за помочю кролевскою и упала. А хтожъ замЪшаня въ дому повиненъ успокоити, если не господаръ, звлаща добрый и чулый въ
повинностяхъ своихъ? Велебные отцеве певне южъ того не поправятъ, бо самымъ имъ впродъ треба ся поправити! Южъ тутъ диспутаціи не треба! Прейзренемъ то Бозскимъ
на елекціи щасливой медіаторомъ покою былъ ваша кролевская милость въ той справи, и на коронаціи зъ присягою зашла обЪтница грунтовне успокоити. А чему жъ
ся не успокоила? Нехай же ся успокоитъ, бо южъ часъ пришолъ! Нехай кождый при своей сторонЪ, якъ собЪ подобалъ и заслужилъ, при той зостаетъ: благословенный по правици, а проклятый по ливици [так! – прим. публикаторов].

Стороны Дмитровича добре ся стало, за ласкою Божіею; же оного ваша кролевская милость, панъ мой милостивый, якъ правдивый въ пріазни до кождого, на признанье чимъ естъ - до царя Московского послати рачилъ. Неслушно бовЪмъ пану, зъ натуры и зъ дару особливого Бозского такъ будучи справедливымъ, мЪшатися въ справы несправедливые. Лацно познати кождому, гды бы былъ зъ Мнишковны, воеводзіанки Сендомирской Дмитровичомъ. Значная естъ фамиліа ихъ милостей пановъ Мнишковъ! Якъ панъ кухмистръ Коронный, староста Осецкій, и иншіе одозвали бы ся въ повиновацтво, гдыжъ то великая речъ быти правдивымъ царскимъ сыномъ. До того еще
зъ устъ небожчика Сапеги, гетмана, слышалемъ, гдымъ педагогомъ былъ. Просилемъ килима обить ему надъ лужкомъ; теды голосно зъ гнЪвомъ рекъ: «на що обитя надъ лужкомъ? хто его вЪдаетъ, хто онъ есть». Я на то реклемъ: «навЪжаючи шляхетскіе дЪтки при педагогахъ своихъ школные, пытаются въ кого бы былъ въ опецЪ». То онъ помысливши, заледве казалъ килимокъ и колдерку купити. Я потомъ врихлЪ законникомъ зосталемъ и теперь волею Божіею въ томъ ся найдую. Ово згола сумматимъ [лат. summatim – прим. публикаторов] мовится: не на доброе онъ тутъ въ
титули царскомъ почалъ ся ховати, бо много злого презъ него, якъ презъ инструментъ якій, своволною купою а хитростями барзо мудрихъ людей шатанъ проклятый, за допущенемъ Бозскимъ, могъ бы броити. Звлаща, гды бы ся повело шатанови въ цесарской сторонЪ, иншіе речи потомъ вЪдомы будутъ, бо «нЪсть тайно,
еже не откриется» [Лук., гл.8, ст.17: “несть бо тайно, еже не явлено будет” – прим.публикаторо]. ОбЪдвЪ тыи справы, такъ о Дмитровича, якъ и о успокоене грунтовное вЪры православнои Грецкой,- кладу на шали уважного розсудку вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого. ВЪдаю, же лацно будетъ и справедливость святую познати, звлаща, гды не отъ тЪла и въ тЪли тквячимъ [так в
публикации – О.Л.] мниманьемъ, але безъ заслоны отъ души и въ души мЪшкаючимъ правымъ розумомъ тую такъ великую, ясную и важную речъ будутъ мЪрковати, бо «до такой помЪри (зъ Липсіушомъ и Діоенесомъ филіозофами рекну) треба розуму, а не шнура».

Войска арматные, гды бы были миліонъ миліонами, трудно зъ Богомъ правдивымъ воевати,- кождый тое вЪдаетъ. Еще и тое докладается: войска, противные Богу и росказаню и спораженю Его, не видячи непріятеля, сами ся порЪжутъ презъ незгоду свою. Треба тое памятати, абовЪмъ Богъ Всемогучій; въ часи замЪрономъ, якъ хто згрЪшитъ, такъ и караетъ: нерядъ нерядомъ стираетъ,- который ся тутъ нерядъ ажъ назбытъ замножилъ, звлаща въ велебныхъ преложоныхъ.

А запытаетъ ли хто: «чи пророкъ ты, що то мовишъ?» Въ покори сердечной одповЪмъ:
«не пророкъ, толко слуга Бога Сотворителя моего, посланый ведлугъ часу, абымъ правду кождому мовилъ». Еще ли хто запытаетъ: «а хто жъ того зъ тобою свЪдкомъ?»
Въ боязни Божой одповЪдаю: «таемницы Его святыи не потребуютъ великого выбадываня, толко вЪры; Моисей самъ видилъ купину горящую а незгаряемую; также Петръ Святый - плащеницу ему спущеную зъ розными гадинами, абы кололъ и Ълъ [Деян., гл.10, ст.11-12 – прим. публикаторов], самъ видилъ; а вси, дивуючися справамъ дивнымъ Бозскимъ, тому вЪруемо. Того жъ и тутъ потреба, гдыжъ вЪра не выдворная фундаментомъ есть кождому въ збавене, которая на доброй воли чловЪчей зависла».

О непорядку костела Рымского въ другомъ на-долъ стопню, зъ воли Бозской и часу замЪроного (звлаща, гды першій стопень щасливе въ скутку своемъ зостанетъ), отъ кого колвекъ правдиве ся укажетъ. Мене зась, нендзного Афанасіа, Богъ Сотворитель мой на тое власне послалъ, абымъ впродъ о вынищеню проклятои унеи оголосилъ и обяснилъ. Которую послугу волею Его святою и помочью Пречистои Богородици съ повинности моей православно-служебничей доситъ учинилемъ, якъ то видити рачите. Згола есть на воли кождого вЪрити тому и не вЪрити. А я, на остатокъ, и въ пЪсни, въ турмЪ зложоной, се оголошаю нотно въ тые слова:

Даруй покой церкви своей, Христе Боже,
терпЪти болшъ, не вЪмъ, если хто зъ насъ зможе.
Дай помощъ отъ печали,
абысмы вцЪли зостали

въ вЪри святой непорочной [на поле: "кафалицкой" - прим. публикаторов] въ милы лЪта,
гдыжъ приходятъ страшные дни въ конецъ свЪта,
вылучаешъ, хто зъ насъ, Пане,
по правици Твоей стане.

Звитяжай же зрайцовъ, первЪй унiатовъ,
препозитовъ, также и ихъ номинатовъ,
абы болшъ не колотили,
въ покою лЪтъ конецъ жили.

Потлуми всЪхъ противниковъ и ихъ рады,
абы болшей не чинили гнЪву и зрады
межи греки и рымляны,
гдыжъ то людъ твой естъ выбраный.

Пришолъ той часъ роздЪленя зъ проклятыми:
не зъЪстъ хлЪба ошарпанецъ зъ везваными.
До темности каже втрутить,
звязаного въ вЪки мучить.

Тутъ южъ злости антихриста! Унiате,
кламцо и похлЪбцо, рожоный лжи брате!
Памятайся въ своей злости,
зажiй на собЪ литости.

Пекло на тя горящее зготовано;
гордость твою и думы зле бы спалiоно.
Стережися того огня,
не вЪръ дiаблу рукоимя.

Для тебе то церковъ грецка ляментуетъ:
въ многихъ мЪстцахъ много утисковъ прiймуетъ.
Перестань же такой злости,
не чини болшъ южъ прикрости.

Не барзо тебе Рымъ прагнетъ, и латина
може бовЪмъ обыйтися безъ русина.
Навернися до Всходнеи
церкви своеи святои.

Поможетъ въ томъ Пречистая и святыи,
молитвы свои даючи приемныи
въ славу Богу своему,
въ Тройци Святой единому.

Будь же сыномъ православнымъ, унiате,
естъ покута живымъ людемъ, милый брате!
Христосъ то тебе взываетъ,
и Пречистая чекаетъ.

Проситъ за тя зъ плачемъ горкимъ въ трубЪ страшной
Матка Сына въ крижу, мовячи мнЪ, жалосной [речь, видимо, ведется от имени Церкви
- О.Л.]:
"Теперь чловЪкъ ласку маетъ,
напотомъ болшъ не узнаетъ".

Хвалимъ же вси Христа и Творца нашего,
же намъ далъ южъ Матку неокрутно Его -
речъ святая и знаки
неомылны суть навЪки. Аминъ.

При томъ, съ повинности моеи духовнои, въ особЪ всеи церкви Всходнеи, молитвы святыи въ побожность и приняте ласкавое вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого, залецивши, цЪлымъ сердцемъ прагну, абы Богъ Всесилный вашу кролевскую милость зо всЪмъ пресвЪтлымъ сенатомъ и панствомъ въ долгофортунные лЪта благословилъ, и помножалъ панство, и справовалъ найлЪпшій рядъ. Не толко зъ
добрыхъ планетъ, Меркуріусъ, Геркулесъ, Іовишовъ сынъ, але самъ Творца всЪхъ тыхъ, Іисусъ Христосъ, Сынъ правдивого Бога Отца зъ Духомъ пресвятымъ, за повабою и ублагословенемъ пренаймилоснЪйшои Венеры, Маріи Пречистои Богородици, Кролевои Небеснои, абы имя тое вашое кролевское милости, Владиславъ, на земли и на неби зъ годными Богу владнуло славою на вЪки,- того вЪрне спріяючи, и облюбеницу мЪти зъ Москвы зычу. Бо и въ томъ значное, дастъ Богъ, будетъ надъ вашою кролевскою милостью благословенство Его святое въ нынишнемъ и въ будущемъ вЪку. Аминъ.
_______________________

Другій нижшій стопень, абы не труднилъ невЪдомыхъ мыслій людскихъ, барзо вкоротце а правдиве ся обясняетъ. Фундаментъ непорядку костела Рымского тотъ естъ власне, ижъ, еще передъ Фліоренскимъ сенодомъ, а найбарзЪй по сенодЪ, костелъ Рымскiй, презъ папежовъ своихъ, одорвавшися самъ одинъ отъ братій своихъ
чотырохъ патріарховъ Восточныхъ, благословенства порядного не маетъ. АбовЪмъ не мнЪйшій старшого благословити повиненъ, але старшій мнЪйшого. Гдыжъ якъ сынъ не можетъ родити собЪ отца, такъ меншій благословити старшого; але власне отецъ родитъ сына, и старшiй благословитъ меншого. Наприкладъ: хочъ бы и найболшъ было
діаконовъ, не могутъ посвятити собЪ презвитера, тылко повиненъ епископъ зъ діакона посвятити священника. А если бы гдЪ такъ трафилося, ижъ бы діакони посвятили собЪ священника, албо священники епископа, теды муситъ ся признати, ижъ то зъ дефекту якогось стало, и непорядокъ значный бы ся оказалъ. Ведлугъ науки святого апостола Павла, безъ всякого прекословія меншее отъ болшого благословляется. Обачмы жъ тутъ: въ костелЪ Рымскомъ старшого повЪдаютъ быти папежа, а меншихъ одъ папежовъ посвященныхъ кардиналовъ, власне якъ одъ отца спложоныхъ сыновъ. И такъ естъ. Гды умретъ который кардиналъ, може отецъ папежъ на мЪстце его уродити сына и найболшей примножити; але гды умретъ отецъ ихъ папежъ (бо смертелны естесмо), не могутъ кардинали, сынами будучи, родити собЪ отца, то есть, мнЪйшими будучи одъ папежа, посвятити собЪ папежа; але посвящаютъ
владзою меншою, якую маютъ. То меншого себе посвящаютъ, а не старшого, хочъ (справою люциперскою) мниманемъ старшимъ называютъ!

Одъ того теды тамъ часу, мовлю, отъ одерваняся одъ церкви правдивои Всходнеи, то
есть, одъ зволоченясе хоботомъ люциперскимъ отъ найвышшого неба церковного, завше ваги несправедливости на-долъ, на-долъ, на-долъ, на-долъ, на-долъ, на-долъ, на-долъ [так в подлиннике – прим. публикаторов] упадали, и ажъ до самого центрумъ пекелного упали. А такъ, поневажъ ся мЪра злости выполнила въ часи замЪронымъ, ото правдиве пришолъ страшный судъ Божій на роздЪлене благословенныхъ одъ проклятыхъ! Тылко еще за причиною Пречистои Богородици, Матки милосердя, надъ народомъ людскимъ срогости своеи Богъ Всемогучiй фолгуетъ,
и то взглядомъ посполства и убогихъ людей, которыхъ великое мнозство звлаща до Пречистои Богородици побожныхъ правдиве ся найдуетъ. Але панове и преложоные згола въ звЪровъ и птаховъ драпежныхъ ся перекинули и подобными стали, а праве южъ и надъ звЪровъ подданныхъ своихъ и убогихъ людей драпежатъ и надъ ними ся збыткуютъ. А тое вЪдати потреба, ижъ пыха и немилосердіе найбарзЪй готуютъ собЪ пекелныи вЪчныи муки. Ведлугъ выроку Духа Святого: «не прійде ко МнЪ нога гордыня, и рука грЪшнича да не подвижитъ Мене», то есть: пышный и немилосердый не дознаетъ милости отъ Бога Всемогучого.

А если хто спытаетъ: «въ церкви Восточной що за порядокъ благословенства правого?» ОдповЪдается: «гды патріарха, который въ часЪ замиронымъ и назначонымъ
одъ Бога, предъ маестатъ Его святы презъ смерть поволаный будетъ, теды на его мЪстце посвящаютъ не владыкове, не метрополиты, ани ексархи патріаршіе, але сами
патріархи, ровныи межи собою будучи братіа, въ столицахъ своихъ зособна мЪшкаючіи. За данемъ собЪ вЪдомости, зъЪхавшися, зешлому брату одправивши молитвы и учинивши памятку звыклую, обраного на его мЪстце два або три (для болшеи поваги и моци въ святости) прибывши, албо презъ молитвы едностайнымъ умысломъ, порядкомъ правдивымъ духовнымъ, о имени Іисусъ Христовомъ оного благословятъ и посвящаютъ, ведлугъ науки Евангелскои: «гдЪ два або три собрани во имя Мое, ту Азъ посредЪ ихъ есмъ». О тожъ сродкуетъ и порядокъ веде духовный самъ Іисусъ Xристосъ въ церкви правдивой Всходней, а не якiй охмистръ, або умоцованый змышліоный и видомая голова.
_________________________

Суплика третяя, писаная року 1645-го

НаяснЪйшій кролю Полскій, панъ а панъ мой милостивый! Яко вЪрный подданый вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого, южъ то надъ утрапеного Вартимея, подъ Ерихономъ на дорози сЪдячого и волаючого [Марк., гл. 10, ст. 46-48 – прим. публикаторов]: «сыне Давидовъ, Іисусъ, помилуй мя», я, нендзный Афанасій, слуга Іисуса Христа, Господа моего и Пречистои Богородици, Патронки нашеи, не разъ, не
два волалемъ, волаю и верещу: «наяснЪйшій кроль Полскій, пане мой милостивый, сыне Жигмонта Третего, Владыславе Четвертый, змилуйся надъ утрапеною церковью Всходнею, правдиве кафолицкою, Грецкою, въ панствЪ тутъ вашомъ христіанскомъ найдуючуюся! Рачъ быть ей судьею, самъ не спущаючися ни на кого, принамнЪй такъ,
якъ евангелиста святой описалъ о суди и вдовици» [Лук., гл. 18, ст.1-9 – прим. публикаторов]!

Супликовалемъ правдиве зъ росказаня Бозского въ року 1643, презъ образъ чудовный
въ крестЪ Купятицкiй Пречистои Богородици, зъ гисторіею Московскою, публице въ сенатЪ до вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого, о успокоене вЪры правдивои кафолицкои Грецкои а о знищене унеи проклятои. Писалемъ и на сейми прошломъ въ року 1645, марца 16 дня, презъ пана Осинского, маршалка, и пана Огинского, воеводы Минского, и презъ иншихъ ихъ милости пановъ сенаторовъ зъ вязеня моего. Которая суплика не вЪдаю, если дошла вЪдомости вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого. А велце потребна.

Пишу и теперъ: змилуйся, кролю Полскій, пане христіанскій! Рачъ въ той справи обачити [на поле: «вейзрити» – прим. публикаторов] самъ а усправедливити вЪру и церковъ, правдиве кафолицкую, Всходнюю, въ панствЪ вашомъ тутъ найдуючуюся, ведлугъ воли Божей, гдыжъ запевне гнЪвъ великiй Бозскій по цесаріи тутъ надъ тымъ панствомъ пышнымъ короны Полскои срого виситъ. А за тое самое найбарзЪй, же
церковъ правдивая Восточная, тутъ въ панствЪ христіанскомъ найдуючаяся, кривды вже незносніи терпитъ. Которая то церковъ, прейзренемъ Божіимъ принявши щасливе крестъ святый за Володимера святого, княжата руского одъ року 987 (якъ Длугошъ, каноникъ Краковскій, въ кройници своей языкомъ латинскимъ, въ роздЪли второмъ описалъ) черезъ шестсотъ и осмъ лЪтъ, благословенствомъ пастыра власного своего,
патріархи Нового Рыму Константинополского, ведлугъ артикуловъ вЪры и порядку въ сакраментахъ и календара правдиве кафолицкого, седми сенодами ствержоного и жадной клятвЪ не подпадаючого, въ покою была.

А теперъ, пятдесятъ лЪтъ тылко тому, якъ унея проклятая, для столка сенаторского
и для поваги пышныхъ духовныхъ, нещасливе настала и такъ потурбовала панство тое
спокойное, же не тылко въ краинахъ, въ князствахъ, повЪтахъ. въ мЪстахъ, въ мЪстечкахъ и въ селахъ селянъ зъ селянами, мЪщанъ зъ мЪщанами, жолнеровъ зъ жолнерами (бо и зъ козаками война внутрная непотребна о томъ была), пановъ зъ поддаными, родичовъ зъ дЪтками, а и духовныхъ зъ духовными, на остатокъ монаховъ
зъ монахами - до гнЪву непогамованого приводила, приводитъ и нещасливе розжариваетъ.

А поки жъ того злого будетъ, [з]авжды для Бога треба ся упаметати, треба той злый бЪгъ отмЪнити. Хто тежъ тому не вЪритъ, же естъ страшный судъ Божій? Хто того не вЪдаетъ, же кождому злочинци, бы и найдолшей грассовалъ, прійде ему еднакъ встыдливая заплата? Отожъ и той унеи проклятой завстыдатися потреба за свое еи таковое грасоване и колотнЪ непотребные, межи людми спокойными починеные. Нехай болшей уже не ошукиваетъ, двулично ся указуючи! Нехай любъ на правицу, або на лЪвицу вылучается! Бо вже часъ пришолъ [Матф. гл. 35 – прим. публикаторов] роздЪленя благословенныхъ одъ проклятыхъ, а врихлЪ барзо и страшный судъ Божій наступуетъ.То правдиве именемъ Іисусъ Христовымъ мовлю.

Тылко если пожаданое успокоене церкве Всходнеи правдиве кафолицкои, то есть сенодалнои Грецкои, за причиною Пречистои Богородици и доброти урожоной вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого, початокъ тутъ взявши, ведлугъ воли Бозской и присяги вашой кролевской милости, пана намъ щасливе пануючого, въ скутку зостане; то еще на придане лЪтъ щасливыхъ гнЪвъ справедливый Бозскiй зготованый задержится, и благословенство Его святое обфите выльется такъ на вашу
кролевскую милость, пана и добродЪя мнЪ милостивого, якъ и на все панство тое христіанское.

А если, уховай Боже, упоръ якій и окаменелость фараонская противъ такъ значной воли Бозской мЪла бы ся нещасливе оказать,- о, бида жъ! нещасте тому! То, якъ слуга правовЪрный Іисуса Христа, Пана Моего, правдиве мовлю: гдыжъ день Господень [Матф., гл.24 – прим.публикаторов], яко сЪть на птахи и якъ злодій, прійде несподиване: будутъ ся люди веселити, женити, будовати, а въ томъ знагла судъ страшный Божій нападе. Треба всЪмъ на тое пилно памятати, и кролемъ.

Писалемъ вже о томъ, що нЪкоторые мовятъ: «не належитъ кролю пану до справъ духовныхъ». Належитъ справедливымъ судомъ Божіимъ до выкорененя тои унеи проклятои; бо презъ кролевъ пановъ, за побудкою и порадою небачныхъ духовныхъ Рымскихъ, и подвышшенье еи стало - листами то и привилеями, уніатомъ даными, доводне ся показуетъ.

Хто жъ того не вЪдаетъ, же въ панствахъ направы вшелякихъ нерядовъ, такъ свЪцкихъ, якъ духовныхъ, и сеноды великіе за прейзренемъ Божіимъ, съ помочью христіанскихъ цесаровъ и кролевъ, бывали и бывати маютъ. На Никейскомъ сенодЪ першомъ цесарь Грецкій першій христіанскій Константинъ былъ. На остатокъ, и на Фліоренскомъ зломъ сенодЪ (для того злымъ ся мянуе, же отъ того часу найгоршій гнЪвъ межи Греки и Рымляны станулъ; бо много Грековъ на немъ позабивано торгаючи
сенодъ, а то за причиною опата якогось Родиского, который, зъ двЪма тисячми людей военныхъ на конецъ сеноду притягнувши, намовилъ отца святого папежа Евгенія и розорвалъ добрую згоду, южъ намовленую; а затымъ и форта до Греціи туркомъ поганомъ ся отворила), на Флiоренскомъ, мовлю, сенодЪ всходній цесаръ Іоаннъ Палеоліогъ былъ а заходній Албрихтъ зъ княжатъ Ракускихъ; при тыхъ зъ кролевства Полского Владыславъ Ягеловичъ, а зъ князства Литовского Жигмонтъ, великій князь Литовскій (которого въ Трокахъ забито) и иншіи панове христіанскіи, такъ особами своими, якъ и презъ пословъ своихъ, бывали и згодне зъ духовными въ справахъ духовныхъ працовали.

Поневажъ теды и теперъ на томъ естъ воля Бога, Творци нашого, въ Тройци святой православно славимого, Отца и Сына и Святого Духа, за молитвами Пречистои Богородици и всЪхъ святыхъ, абы ваша кролевская милость, панъ мой милостивый, пристойне и съ пилностью доглянути рачилъ! О то не до владыковъ, не до бискуповъ, не до арцибискуповъ, ани до жадныхъ становъ зъ духовенства костелного, але власне и мяновите до вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого и побожного Владыслава Четвертого короля Полского, мене, убогого законника, еднакъ же священника Своего, Іисусъ Христосъ пославши правдиве казалъ
и каже волати и объяснити о такихъ справахъ своихъ Бозскихъ. Которому то росказаню святому я, нендзный, досытъ чинячи, прикладомъ Мойсея, Ноя и Лота Справедливого, презъ килка лЪтъ южъ волаю, голошу и верещу: «змилуйся, кролю Полскій, змилуйся, панъ а панъ мой милостивый, Владыславе Четвертый, рачъ пилне вейзрити въ тые справы церковные а усправедливити вЪру и церковъ Всходнюю, въ панствЪ вашомъ тутъ найдуючуюся, правдиве кафолицкую, бо теперъ пилно того потреба, а то можная учинитъ, ведлугъ воли Бозскои, хотячому».

НЪкоторыи мовятъ и до мене, нендзного: «чому владыки и старшіи отцеве ваши того ся не домовляютъ, але ты взгорженый еденъ?» Такъ естъ. Що я виненъ, же, якъ убогого чловЪка Нафана [Царств. Кн.2, гл. 12 – прим.публикаторов] до крола Давида святого (не зъ арцикаплановъ), такъ мене до вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого, Богъ Всемогущій назначилъ и послалъ, абымъ обяснилъ о воли
Его святой? ВЪдомо вашой кролевской милости, панъ мой милостивый, якъ дорога душа человЪчая у Бога Творца нашого. Самъ Ісусъ Христосъ мовити рачитъ: «що за зыскъ человЪку, коли бы ввесь свЪтъ позыскалъ, а душу свою стратилъ; або що человЪкъ дастъ за отмЪну за душу свою» [Матф., гл.16, ст.26: “Кая бо польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит; или что даст человек измену за душу свою” – прим. публикаторов] и прочее. А ижъ такъ великій народъ христіанскiй упоромъ губити, уховай Боже!

А що ся дотыкаетъ костела Рымского въ вынищеню унеи проклятои, теды и въ томъ треба ся пригледЪти, якъ великои въ всемъ костюлъ [так в публикации; костiол? – О.Л.] Рымскій, а мяновите зъ стороны духовнои потребуетъ поправы. О то, безъ вшелякихъ околичностей, треба отцу святому папежови (если хоче правдиве покоры Христовы наслЪдовати), абы, гнЪвъ свой неслушный, справою духа злого утвороный, опустивши и зъ наганою моцно подоптавши. поедналъ ся годне зъ братіами своими, въ одномъ крещеніи святомъ порожеными, патріархами, мовлю, святыми Всходными; гдыжъ они суть старшими, ведлугъ статечности своеи въ вЪрЪ православнои [на поле: “правдивой” – прим.публикаторов] кафолицкой, то естъ, сенодалной, и ведлугъ пятеракой личбы въ братствЪ крестоноснымъ своемъ, а не папежъ - старшій,
который одорвавшися самъ одинъ по своей воли ся найдовалъ. Нехай зъ того не хелпится костюлъ Рымскій, же въ достаткахъ и въ славЪ свЪта того плываетъ. Все то дочасное. Нехай и зъ того не выкрикаеть, же такъ великій урослъ въ своей воли
и долго не былъ караный. Милосердіе то Бозское справовало. Але не маешъ у Его вшехмоцной опатрности ничого прошлого, ничого пришлого: все Онъ свое въ притомности своей маеть. Апостолъ святый мовитъ: «день еденъ (у Бога) яко тисеча
лЪтъ, и тисеча лЪтъ яко день одинъ» [Второе послание ап.Петра, гл.3, ст.8 – прим.публикаторов]. Большей не дишкурую. Гдыжъ ваша кролевская милость, панъ мой
милостивый, до тои теперь не належишъ, тылко первЪй до выкорененя унеи проклятои
барзо великое старане приложити потреба, абысь владнулъ славою и зъ кролями святыми въ небЪ, памятаючи на тое.

Кролю, пане мой милостивый, мовлю то якъ слуга именемъ Іисуса Христа, Господа моего: недалекось естъ царства небесного! Бо добре ся стало, же легата [На поле:
“наместника” – прим.публикатора] папезского зъ панства того выслано. Добре и то,
же Лубу якогось, на признане чимъ естъ до царя Московского послано, а надто добре, же згоду святую миловать рачишъ, и людій всходнихъ, и Москву. О, зычу упреймымъ сердцемъ и съ повиноваченяся святого зъ ними: гейже, гейже - того зъ жродла сердца моего зычу, гдыжъ благословенный той, который маетъ фамилію въ СюонЪ [В публикации через «ижицу» - О.Л.] и повинніи въ ЕрусалимЪ.

Стороны припомненья въ обясненью страшныхъ таемницъ Бозскихъ родича вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого, и въ томъ сродокъ святобливый волею Его святою за причиною Пречистои Богородици и за покорою, вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого, щасливе дознавать будешъ рачилъ. Короля сватого Давида въ наслЪдованю воли Бозской вашой кролевской милости, пану мнЪ милостивому, святобливе залецаю и ражу духовными, добрыми и въ славЪ небе[с]ной въчными справами ся забавляти, а не дочасными, злыми, то есть: сенодами около узнаня единои въ Христа правдивои церкви и вЪры, а не войнами; бо человЪкъ зъ натуры порожневати не можетъ. А то обое на воли зостаетъ.

Поселъ вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого, до Москвы посланый, якъ въ свЪтлыхъ променяхъ воли Бозскои зъ дару Его святого внутрнымъ окомъ вижу, заровнивается въ одправЪ зо мною, посломъ Бозскимъ. Якъ я, нендзный, выслуханъ и
усправедливенъ буду въ справахъ такъ великихъ и поважныхъ Его святыхъ, успокоеню, мовлю, вЪры православнои Грецкои, то такъ и тамъ волею Бозскою ехо паде.

Затымъ воли Бозской и патронству ПресвятЪйшеи Богородици и всЪхъ святыхъ и вашой
кролевской милости, пану мнЪ милостивому, въ всемъ баченю высокому, въ побожностяхъ покорного Іисуса Христа наслЪдуючи, покорне ся оддаю и молитвы мои звыклые священническіе въ пріемность воли Бозской и вашой кролевской милости, пану мнЪ милостивому, щирымъ сердцемъ оферую. Аминъ.
________________________

Тая суплика въ руки кролевскіе отдана естъ, бо въ атласъ зеленый оправлена была и незначне въ карету, Ъдучому съ Подъяздова Двору до замку Варшавского, оддана. Зачимъ Ъдучи помалу самъ всю читалъ, а до замку приЪхавши пану Пацови у столу казалъ голосно читати. Потомъ одъ многихъ зъ пановъ духовныхъ и свЪцкихъ преписована была, року 1645.
________________________

По той суплици листъ мнЪ до турмы одъ незначнои особы, на имя Михаила, по-словенску писаный, оддано въ тые слова:

«Пречестный и преподобный о ХристЪ ІисусЪ господине отче Афанасій! Подвигомъ добрымъ со Павломъ подвизатися, теченiе совершити, вЪру соблюсти, главы видимыхъ
и невидимыхъ врагъ сокрушити и вЪнецъ, уготованный вамъ въ явленіе Іисусъ Христово, со всЪми любящими пришествіе Его и со глаголавшимъ сіа Павломъ, глаголю, отъ Христа Бога пріати превелебности вашей желаю. Братію превелебности вашей, со Лвова возвращающуюся, видЪвъ и лобызавъ; и отъ нихъ яже о превелебности вашей бываемая подробно увидЪвъ и житіе по ХристЪ крестоносное и многострадательное, рукою вашею списаное, прочетъ, зЪло утЪшихся и возрадовахся.
Не точію о семъ, яко церковъ въ время се раздранно и растерзанно отступническимъ
враждованіемъ не лишися исповЪдника, но и о семъ, яко истинно о ней болЪюща, пекущася и страждуща до узъ, яко злодЪй, и язвы на тЪлЪ своемъ носяще, и душу свою за други своя полагающе, ея же любве болЪе что не обрЪте и самъ БогочеловЪкъ Іисусъ Христосъ Спаситель нашъ изрещи. Сицевого, глаголю, породи сына во времена послЪдняя, и между терпЪніемъ толицЪмъ и запустЪнiемъ процвЪте цвЪтъ благовоненъ, не толко Россійскому народу (аще восхощутъ и возмогутъ видЪти
и исповЪдати и Богу благодарити и ревновати), но и всему соборному и вселенскому
благочестію - свЪтлосіающаго Сампсона и многокроткаго, во братiи малЪйшаго, но паче всЪхъ достойнЪйшаго Давида. Радуюся о семъ зЪло, и паки реку: радуюся! Но и
превелебности вашей глаголю: радуйся о ГосподЪ и веселися, яко тебЪ единому подобаетъ радоватися, яко единъ зо всЪхъ страдати сподобился еси! Аще ли же апостоли біеми идоша радующеся отъ лица собору, яко за имя Христово сподобишася безчестіе пріати, что азъ возглаголю до вашей радости аще не Христовы словеса: «блажени, егда поносятъ вамъ и ижденутъ вы, и рекутъ всякъ золъ глаголъ на вы лжуще, мене ради, радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесЪхъ» [Матф., гл.5, ст. 11-12 – прим.публикатора]. И понеже многа поношеніа, безчестiа, уничиженіа, еще же и узы темницъ, и палицами біеніа, и зноемъ изнуреніа, и юродъ быти по ХристЪ (да будеши, поПавлу, мудръ), и ина многа страданіа вашей превелебности прочтохъ, - что ино реку, точію со Давидомъ, по множеству болЪзній твоихъ утЪшеніа да возвеселятъ душу твою, и да будетъ мечъ обоюдоостръ на враги, и да не убоишися и не ужаснешися, но всяко изречеши; и не точію имя Христово (яко же мы въ мірЪ, паче же азъ першій), но истинно и смерть по Немъ и по вЪры православной, аще воля будетъ Господня, пріяти удостоишися. Во
страшный же день пришествіа Христова съ преподобными восхвалишися въ славЪ и на ложи своемъ возрадуешися, възношеніа Божіа во гортани имЪя и мечъ обоюдоострый во руку твоею, да сотвориши отмщеніе въ языцЪхъ невЪрныхъ, и обличеніе въ людехъ
отступныхъ и развращенныхъ, и свяжеши царей ихъ путы, яко же нынЪ связанъ еси, и
славныя ихъ ручными оковы желЪзными, и сотвориши въ нихъ судъ написанъ: слава си
есть всЪмъ преподобнымъ Его [Псал., 149. Здесь изложены 4-9 стихи: «Яко благоволит Господь в людех своих, и вознесет кроткия во спасение. Восхвалятся преподобнии во славе, и возрадуются на ложах своих. Возношения Божия в гортани их, и мечи обоюду остры в руках их. Сотворити отмщение во языцех, обличения в людех. Связати цари их путы, и славныя их ручными оковы железными. Сотворити в них суд написан – слава сия будет всем преподобным его». – прим. публикаторов] и
любящимъ Его, и гонящимъ Его и умирающимъ Его ради, и не временная, тлЪнная, мимотекущая, но вЪчная, небесная, нетлЪнная постизающимъ. Сіе твоей превелебности, глаголю, сіа ти ся уготовляютъ. «Мнози - рече предузникъ твой - въ позирище текутъ, единъ же пріемлетъ почесть» [Первое послание к Коринф., гл.9, ст.24: “не весте ли, яко текущии в позорищи вси убо текут, един же приемлет почесть” – прим.публикаторов]. Мнози и въ Россіи мнятся тещи, но сидяще
и стояще и боящеся текутъ; иніи же и спяще, иніи же и воспять возвращающеся, иніи же и ко противнымъ отбЪгающе; иніи же и паче противныхъ отбЪгше ратуютъ и препинаютъ шествіе къ небеси, и многихъ въ слЪдъ себе отриваютъ, и отъ церкве оттерзаютъ, и неотторженныхъ схизматизуютъ, еже есть: отторженныхъ наричутъ, себе же, схизматизанныхъ, сирЪчъ отторженныхъ, стоящихся мнятъ быти, и проповЪдуютъ быти тако, не точію вЪруютъ. Обаче превелебность ваша, всЪхъ сихъ уметы одбигающе, течеши единъ, единъ убо, по Павлу, и почесть пріемлеши и пріймеши. «Добрый рабе, благій и вЪрный! въ малЪ былъ еси вЪренъ, надъ многими тя поставлю, внійди въ радость Господа своего», ибо единъ добрЪ дЪлаеши таланта тебЪ въвЪренные. Да поспЪшитъ ти Господь, да вразумитъ тя, да поможетъ ти, да исполнитъ вся прошеніа твоя, и во имя Господа Бога нашего и православіа церковнаго возвеличимся! Стой, мужайся и да крЪпится сердце твое, и уповай на Господа и на Пречистую Его Матерь! Той похвала твоя, Той вЪнецъ твой, Той и Матерь Его да дастъ ти животъ вЪчный! Мы же, яко лЪнивы и боязливы, именемъ точію, не дЪломъ христіане, паче же азъ, всЪхъ меншій, прошу о молитву святую. ИмЪхъ же нЪчто ко утЪшенію вашему препослати, но не поспЪши ми ся въ се время, аще же Богъ изволитъ и приключится время и сему возможно быти. НынЪ же да не стужаю болшимъ писанемъ превелебности вашей. Кончаю, и Христу васъ, себе же молитвамъ святымъ, о нихъ же несумнителне вЪрую, яко не имате запомнити, вторицею и третицею себе вручаю. Зъ келіи, 1 іюня, року 1645. Превелебности вашей всЪхъ благъ небесныхъ и земныхъ желатель присный, Михаилъ многогрЪшный». Титулъ того листу таковый: «Преподобному о ХристЪ ІисусЪ іеромонаху, господину отцу Афанасію Филиповичу, игумену Берестейскому, обители св. преподобнаго Симеона Столпника, отцу и молитвеннику моему присному, со метаніемъ до земли въ руцЪ честные и преподобные да вручится честне».
__________________________

Въ приготованю на судъ напродъ, зъ воли Бозской, пересторога кролю пану, а то для того, же мовятъ нЪкоторіи «не чинитъ кривды никому», зъ псалма 33:

«Уклонися отъ зла и сотвори благо, взыщи миръ и пожени и, очи Господни на праведныя и уши Его въ молитву ихъ, лицо Господне на творящая злая, же потребити
отъ земля память ихъ. Возваша праведніи, и Господь услыша ихъ, и отъ всЪхъ печали ихъ избави ихъ. Близъ Господь сокрушенныхъ сердцемъ и смиренныя духомъ спасетъ. Многи скорби праведнымъ и отъ всЪхъ ихъ избавитъ и Господь. Хранитъ Господь вся кости ихъ, и едина отъ нихъ не сокрушится. Смерть грЪшникомъ люта и ненавидящiи праведнаго прегрЪшатъ. Избавитъ Господь душа рабъ своихъ, и не прегрЪшатъ вси уповающіе нань [ст.15-23 – прим.публикаторов].

Сумма зъ псалму:

Похвалная то речъ зла кому не чинити,
Лечъ при той еще треба добре творити.

Потомъ о волности Божей тыи вЪрши:

Перестерегаетъ Богъ голубкомъ Ноя
И осломъ Валаама, а человЪкомъ своя
Люди упоминаетъ, бы волю святую
Его ховали, а не якую иную.

__________________________

ПРИГОТОВАНЕ НА СУДЪ.

НаяснЪйшiй кролю Полскій, панъ и панъ мой милостивый! Въ справЪ церкви Всходнеи,
обясненя и причины правдивыи зъ утрапеня моего неоднорочного тыи суть:

Щоколвекъ зо мною, нендзнымъ слугою, правдиве (іерей естемъ) до тыхъ часъ дЪялося и дЪетъ, то исъ посланіа мене до Берестья Литовского на ігуменство доводне ся указуетъ, же зъ воли Бога правдивого, Творца моего. АлбовЪмъ одъ окрещеняся всея Россіи, року 987, же належитъ церковъ Руская, въ панствЪ найдуючаяся, въ послушенство духовное до столици Константинополскои и церкви Всходнеи Грецкои, - на доводъ того - звычай Грецкій въ набоженствЪ, писмо зъ Грецкого Словенское въ заживаню, кройники и права суть.

Съ початку Богу улюбленное писмо лЪвосторонное законное, и церковъ въ церемоніахъ старозаконная, жидовская, же правдивого Месіи не приняла, для того справедливымъ судомъ Божіимъ, зо всЪми еи цЪлопалеными оферами, обрядами и литералнымъ писмомъ, естъ на вЪки выклятая тыми словы: «да будетъ домъ вашъ пустъ». За принятемъ зась вЪры въ Христа Господа, напервЪй, одъ всходнихъ людей грековъ, затымъ и писмо южъ правосторонное, всходнее волею Бозскою грекомъ найпервЪй естъ дано. Потомъ зъ писма грецкого писмо латинское, въ всемъ зъ грецкимъ згодное, опрочъ въ нЪкоторыхъ словахъ и назвыскахъ словныхъ якъ бы незгодное, стало, и вЪра една въ Христа Господа, апостолская, кафолическая, Восточная на заходЪ а въ РимЪ естъ принятая. СвЪткомъ естъ писмо-титла, на крестЪ написаная: жидовскимъ, грецкимъ и рымскимъ языкомъ.

Въ панствЪ тутъ съ початку вЪра христіянская, кафолическая, една оріенталная, же
за ласкою Божіею одъ всходу и заходу естъ принятая: зе всходу зъ Нового Риму, Константинополя, Русь вся, поводомъ невЪсты Олги Московки, Псковянки, жоны Игора, всеи Россіи князя, року 952; одъ заходу зась, зъ Старого Риму поляки, поводомъ панны Дубровки, Болгарки, дочки Богеміи, за князя Полского Мечислава, року 965. Зъ тыхъ причинъ, одъ одного грецкого писма, Русь - словенскимъ и рускимъ, а поляки - латинскимъ и полскимъ языкомъ, ведлугъ народу и потребы литералной книгъ заживаючи двоякую якобы вЪру чинили, и двояко ся тутъ здавна русь и поляки, звлаща въ набоженствЪ заховали. СвЪдчатъ о омъ права Бозскіи въ звычаю набоженства, и людскіи въ писаню волностій ограничоныхъ. Волности ограничоныи маютъ варунки публичныи въ канонахъ, статутахъ и конституціахъ, а приватныи - въ фундушахъ и привилеяхъ. А такъ Бозское право зъ звычаями Богу Всемогущому полецивши, право писаное людское припоминается мяновите одтоль. Годный святой памяти кроль Жигмонтъ-Августъ, року 1569, за приверненьемъ ся землЪ Волинскои и Кiевскои до Короны Полскои, привиля надаючи имъ, вЪру святую такъ варовати рачилъ: «обЪцуемо и повинни будемо достоинствъ, дигнитарствъ и урядовъ въ земли Волинской и Кіевской, духовныхъ и свЪцкихъ, великихъ и малыхъ, такъ рымского, якъ и грецкого закону будучихъ, не уменшати, ани затлумляти, и овшемъ вцЪли заховати вЪчными часы».

По жалосной смерти короля Августа, подъ часъ интерегнумъ на сейми въ Варшави, року 1573 такъ варовано, мяновите наданя церковныи: «абы всЪ добра, поданя кролевскіи преложенства костелного, яко то: арцибискупствъ, бискупствъ и иншихъ вшелякихъ добръ, были даваны не иншимъ, одно рымского костела клирикомъ, шляхтичомъ полскимъ, ведлугъ статуту, а добра, церкві грецкои належачіи, той же вЪры грецкои людемъ подаваны быти маютъ». Тыи теды варунки и на конфедераціи принявши и докладнЪй обсталевавши, кролеве ихъ милости полскіи, одинъ по другомъ
щасливе на кролевство наступуючи по АвгустЪ, Генрикъ, Стефанъ и Жигмонтъ кроль, годный святои памяти панъ отецъ вашой кролевской милости, пана моего милостивого, зъ присягою приобЪцати рачили вцЪли заховати вЪру святую тыми словы: «а для розрозненя вЪры варовали тое собЪ нЪкоторіи обыватели Коронныи конфедераціею особливою, же въ той мЪри, въ справЪ набоженства, мають въ покою быти заховани, которую мы имъ обЪцуемо задержати вЪчными часы». И потомъ зась, по присягахъ своихъ, кролеве ихъ милости полскіи варовали тыми словы: «А покою и
тихости межи розрознеными въ вЪрЪ особливе стерегчи будемо, ани жаднымъ способомъ, албо владзою нашою, албо урядниковъ нашихъ, и которого колвекъ стану зверхностью, никого кривдити и утискати въ справЪ набоженства не допустимо, ани сами укривдимо, ани утиснемо въчными часы».

Патріархи Константинополскiи, правъ тыхъ пилнуючи и повинностей своихъ пастырскихъ, такъ презъ листы и посланци свои, яко и особами своими, ведлугъ часу и потребы, волею Бозскою завше тутъ навЪжали. Святои памяти годный, святЪйшій патріархъ Іеремiа, на волное одправоване справъ духовныхъ въ церквяхъ своихъ и людехъ послушенства своего, въ панствЪ христіанскомъ тутъ будучихъ, року 1589 приЪхавши, порядокъ весь духовный справовалъ, а то и за листомъ кроля его милости Жигмонта Третего, ему на то даного. Которого листу правдивый доводъ кождому, хотячому видЪти, оказуется о то видочне.

Клятва страшная такъ въ канонахъ отцевъ святыхъ, якъ и въ фундушахъ порядку духовного братского, одъ патріарховъ и епископовъ власне належачихъ, правдиве есть въ вЪчность наложона, а мяновите - на тыхъ зрайцовъ и згоршителевъ, которіе
бы отступовали и утикали одъ церкве своеи духовнои и вЪры правдивой христіанской
поприсяжоной. На тое доводи суть:

Потій, владыка Берестейскій, зъ митрополитомъ Рогозою и иншими товаришами своими, же здрадливе, безъ вЪдомости пастыра своего и парафіянъ своихъ, для власныхъ приватъ своихъ, то есть для гоноровъ рымскихъ духовныхъ и для столковъ сенаторскихъ, хотячи выривати пожитки зъ рукъ свЪтскихъ людей, неналежному и въ набоженствЪ собЪ незвычайному пастыреви, именемъ всей Россіи, безрозумне, кламливе оддали послушенство, - на доводъ того листы ихъ до княжата Острожского и до люду посполитого писаны суть.

Кролеве ихъ милость, жалосне въ томъ ошуканы будучи отъ небачныхъ своихъ духовныхъ рымскихъ, же на унею тую во всемъ помагали и отъ клятвы отступныхъ боронили (що если слушне), - привилея унитомъ, на тое даныи, вызнаваютъ.

Унитскіи колотнЪ и злости на розныхъ мЪстцахъ а праве всюды починеные, бо и зъ козаками внутрняя война непотребная о тое жъ была, - на то барзо много доводовъ и протестацій всюды найдуется.

Кроль панъ милостивый, святой памяти годный, Жигмонтъ Третій, панъ отецъ вашой кролевской милости, пана моего милостивого, дивною справою Бозскою, року 1599, правдивыхъ духовныхъ вложоною клятву на униты правдиве ствердивши, тымъ же привилеемъ всЪ обороны уніатомъ потлумити рачилъ. На тое доводы на паргаменахъ суть. Уніаты Рымскому костелови Заходнему оддавши послушенство (што всЪ Богомъ ученыи снадне зрозумЪти могутъ) такъ явными и значными церкви единой святой кафолической, апостолской, Христовой, Божой противниками, злосниками и тиранами стали, же то всЪхъ окрутниковъ и незбожниковъ злости и тиранства выполнили и превышшыли. А мяновите въ тыхъ головныхъ чотырохъ справахъ [На поле: «доводы ляхомъ о отметности вЪры» - прим.публикаторов]: же одопхнули мизерне правдивого,
единого пастыра Іисуса Христа одъ церкве, Его власною кровію пренайдорожшою набытой, и одтяли голову сполне Бозскую и чловЪчую одъ тЪла Его (ажъ зъ уруганемъ пышнымъ) а приняли собЪ на тое мЪстце чловЪка едного за пастыра и голову. Другая: же взрушили право посполитое духовное и свЪтское, публичное и приватное, то естъ: каноны, статуты и конституціи, фундуши и привилея, также значне и явне чинячи умнЪйшене и затлумене вЪры правдивой грецкой, бо доложоно того въ листи, отъ отца папежа Климентіа имъ данымъ, абы вже толко ведлугъ сенодовъ Фліоренского и Триденского заховывалися, то естъ: щоколвекъ вже други костелъ Рымскій, Заходній хвалитъ, абы и они хвалили. Похоженіе Святого Духа такъ и одъ Сына, якъ и одъ Отца, сакраментъ святый въ оприсноку подъ единою особою, чистецъ душамъ по смерти огнистый, постъ соботный и иншіи посты розерваныи, безженство капланомъ свЪтскимъ, календару отмЪна, юбеліуши на непопел[не]ныи грЪхи, отцущеніа грЪховъ, и все ведлугъ наукъ вымышленыхъ, новыхъ, папежскихъ, що-рокъ одмЪнныхъ, а не ведлугъ Христовыхъ, апостолскихъ сенодовъ седми и каноновъ Отцевъ Святыхъ. Третяя: же цЪлость двомъ тылко реліамъ, мяновите Рымской и Грецкой зъ давныхъ часъ тутъ правомъ наданую и змоцненую, отняли и поторгали. Четвертая: же присязи своей власной, при посвященіи у патріархи выконаной, кламцами зостали.

А такъ уніаты, ведлугъ таковыхъ своихъ поступковъ, явныхъ и значныхъ, явне тежъ одпали и значне пастыра своего власного и церкви Восточной и вЪры православной Грецкой, а притомъ и добръ, церкви грецкой наданыхъ, одпали, называючися вже костела Рымского, Заходнего неслыханымъ въ христіанствЪ именемъ – «уніатами», а не церкви Восточной Грецкой - православными христіанами.

Съ тыхъ теды причинъ, Русь незуніованая, опатрностью Бозскою и справою Духа святого постерегши тую субтелную хитрость люципера проклятого и вЪдаючи добре о превротностяхъ его, же можетъ зъ птаха псомъ и лисомъ ся перевернути, зъ лиса волкомъ и лвомъ быти, а зъ лва базилишкомъ и смокомъ пекелнымъ станути, а то зъ тыхъ найголовнЪйшихъ двохъ штукъ познаваючи ((першая: же подъ титуломъ словка того «уніа», то естъ подъ именемъ згоды преложоныхъ духовныхъ, на земли будучихъ, и то меншихъ владыковъ, мовлю, зъ бискупами, на тріумфы и процесіи позверховныи (бо не въ набоженствЪ) згажати замыслилъ, обЪцуючи имъ за тое столки сенаторскіе и добра земскіе, и такъ лисавымъ якимся кумовствомъ албо товаривствомъ, первЪй по ялмужну выправуетъ, то есть, фундаціи церковныи, въ шафункахъ и мЪстахъ кролевскихъ будучіи, одбираетъ и якъ бы, первЪй, опаливаетъ,
хотячи тымъ снаднЪй овечки Христовы самому волкови драпежному и смокови пекелному на пожарте вЪчное зъ уруганемъ выдати, прикладомъ оной байки: лишка зъ
волкомъ покумалася; гды пошли по ялмужну, волкъ мовитъ: «кумо, вполъ дЪлити будемо, - первЪй, ащо мое и твое, то я то зъЪмъ обое». Хто жъ того не знаетъ, же
бискупъ и владыко то жъ а то жъ значитъ! А варовано канонами отцевъ святыхъ, же одъ едного пастыра надъ однымъ мЪстомъ два бискупы быти не маютъ. Другая: же подъ титуломъ «милости Божей», а тутъ утаилъ якого Бога: чи доброго, чи злого? Людей зъ людми словомъ тылко згажаетъ, а не самою речью; то естъ, въ милость политичную, свЪтовую, облудную толко приводитъ, а не въ духовную и правдивую; сакраментовъ, мовлю, святыхъ, артикуловъ вЪры и догматъ церковныхъ зъедночаетъ. ХотЪлъ противникъ, правдивую милость розорвавши, тЪмъ снаднЪй церковь Христову и
вЪру правдивую въ вонтпливость подавши, зъ памети и розуму людского вырвати, потлумити и на вЪки затратити. Що хотЪлъ былъ учинити и кресту честному, на ГолгофЪ горЪ будучому, бо на томъ мЪстцу (яко Метафрастъ и иншіе гисторики свЪдчатъ) каменици былъ презъ жидовъ побудовалъ, которіи зъ трудностью Елена, матка цесара грецкого Константина Великого, ламлючи крестъ Христовъ, знашла року
325)), - тое, мовлю, все вЪдаючи и знаючи ((звлаща науки правдивой слухаючи Iисусъ Христовы, который мовить: «аще и око соблазняетъ, исткни е; аще и рука, отсЪци ю»)), зачимъ слушне, ведлугь каноновъ отцевъ святыхъ и права посполитого,
духовного и свЪтского, на соборЪ, въ Берестю Литовскомъ порядне одправованымъ, за моцью патріархи и за позволенемъ кроля пана своего одъ духовныхъ и свЪтскихъ людей, универсалне року 1596 октовріа 6 дня зобраный [так в тексте – прим.публикаторов], прикладомъ иншихъ енералныхъ и помЪстныхъ соборовъ въ всемъ поступуючи ((якъ Аріа, презвитера Александрійского, который Іисуса Христа створенемъ чинилъ и ровности зъ Богомъ Отцемъ оному не признавалъ, на Ниценскомъ
першомъ соборЪ потоплено на вЪки, бо форумъ мЪлъ; Македоніа духоборца на Константинополскомъ, Несторіа на Ефескомъ, Діоскора на Халкедонскомъ, Оригена на
Константинополскомъ, образоборцовъ на Никейскомъ, Гоноріа, папежа Рымского, монотолиту, на Константинополскомъ, Ливеріа, папежа Рымского, аріанина, и Маркелла, балвохвалцу, на Рымскомъ соборЪ помЪстномъ, Гилдебранда, папежа Рымского, который чорнокнижствомъ и на папежство вступилъ, на Бриксинскомъ соборЪ, помЪстномъ анафемЪ вЪчне оддано, бо тамъ форумъ мЪлъ и проч.)), - прикладомъ теды тыхъ соборовъ, о то и уніаты, якъ одорванци, здрайци и непріятеле головныи церкви Всходней, Грецкой, Руской, правдиве тежъ на Берестейскомъ соборЪ помЪстномъ, бо тамъ форумъ мЪли, за неупаметанемся ихъ самыхъ, опатрностью Бозскою правомъ сутъ преконаны, отъ церкви отлучены и справедливымъ судомъ Божіимъ сутъ потоплени и клятвЪ на вЪки вЪчныи одданы. Декрета о томъ свЪдчатъ, въ книгахъ великого князства Литовского трибуналскихъ, Новогородскихъ, правдиве вписаніи и найдуючіися. Хрисостомъ святый мовитъ: «тамъ
найлЪпшая згода, гдЪ гнилость одтинается». А кролюючій Пророкъ мовитъ: «всякъ человЪкъ ложь». Алфонсусъ якійсь де-Кастра пишетъ: «вшелякій чловЪкъ блудити въ вЪри святой можетъ и самый папежъ».

Року 1638 же былемъ якъ бы для ялмужны на збудоване церкви Купятицкои безъ писаня жадного въ МосквЪ, то власне волею Бозскою и преводомъ Пречистои Богородици, въ крестЪ Купятицкой, а снатъ для того, же церковъ правдивая Восточная, въ панствЪ тутъ христіанскомъ найдуючаяся, за розорваньемъ згоды святой першей, и за унеею тоею проклятою, а барзЪй за наступленемъ презъ утискъ уставичный людей правовЪрныхъ, не толко фундацій, але жадной помочи южъ-южъ не мЪла и мЪти не могла. Въ столици Московской будучи, гисторію повоженя моего подорожного, зъ объясненемъ таемницъ Бозскихъ, замыкаючихъ въ себЪ помочъ утрапленой Всходнеи Церкви, правдиве що написалемъ. Теды и на сейми, року 1643, публице въ сенатЪ въ ВаршавЪ, опатрностью Божіею, зъ росказаня Пречистои Богородици, въ крестЪ Купятицкой, презъ образъ Еи святый, супликуючи до вашой кролевской милости, пана мнЪ милостивого, и до иншихъ ихъ милостей пановъ сенаторовъ, о справедливость святую Церкви и вЪры правдивой грецкой правдиве подавалемъ.

Року 1644 до Кракова же Ъздилемъ въ кривдахъ и потребахъ церковныхъ, то естъ: о найстя студентовъ на церковь, о преслЪдоване и бите на улицахъ, о забране кони двохъ зъ возомъ зъ речами на килкасотъ золотыхъ въ Кобриню одъ якогось Облочинского, уніата, а найбарзЪй о урзненье бороды священноинокови и о обнажене
діакона и о иншіе деспекта и кривды незносные, одъ того жъ Облочинского и одъ поповъ уніатскихъ починеніи, принамнЪй - о листъ упоминалный жадаючи кроля пана до тыхъ кривдниковъ, а надто - за листомъ, до его милости пана СапЪги, воеводы Новогородского, писанымъ, и за листами слуги его милости пана Казановского, маршалка, на имя Вавринца Зычевского, юристы, - о привилей запечатаный на церковъ православную Берестейскую. О томъ всемъ доводы суть правдивые. ___________________________

Порада побожная, именемъ Іисуса Христа, Откупителя нашего, кролю Полскому Владиславови Четвертому, пану а пану мнЪ милостивому.

Опачное литералное писмо и книги жидовскіи всюды и чорнокнижскіи если бы гдЪ были (бо въ РаковЪ и въ КраковЪ слышать было) въ панствЪ тутъ христіанскомъ, старатися зъ великимъ усилованемъ выгубити, гдыжъ противное естъ Богу правдивому
и пришестю второму Его святому. Имя въ людехъ взнецоное, имени Іисусову барзо противное, а мяновите – «езуитское», въ панствЪ тутъ христіанскомъ зганити потреба, и старатися, абы его не было, бо значніи то суть предотечи антихристовы.

Родичови своему милому, Жигимонтови Третему, святобливую памятку въ каплици годно кролевского кошту и ушанованя учинити, а не на слупи. На слупЪ зась томъ образъ Пречистои Богородици чудотворный, Купятицкій, зъ матеріи спижовой, або якъ воля кролевская, на избавленіе души пана отца своего коханого, удатися потреба на молитвы презъ листы до патріарховъ пяти Церкви правдивой, кафолицкой,
Восточнои, прикладомъ Феодоры, невЪсты побожной, которая за мужа своего Феофила,
цесара грецкого, образоборцу, тымъ порядкомъ благала маестатъ Бога правдивого и ублагала. Але то все снадне волею ся Бозскою справитъ, гды соборъ головный зъ Заходу зе Всходомъ будетъ на узнане вЪры и церкви единой правдивой, а не такъ, якъ въ Торуню, «слЪпый слЪпого провадячiй» соборъ былъ, бо «не всякъ глаголяй Ми: Господи, Господи, внидетъ въ царство небесное», также и мовячій: «кафолисъ, кафолисъ» [не] естъ правдивый кафоликъ.

Еще на остатокъ о томъ же имени Іисусовомъ мовлю: «що то за лiосъ - быти господаремъ въ неряднымъ дому и паномъ въ своволномъ панствЪ?» Добре ся то стало, же десятину зъ плебанiй даютъ каплани вашой кролевской милости, пану мнЪ милостнвому. Значитъ то - понижене гордости Римского панства, и южъ упала. ____________________________

Зъ седми даровъ Духа Святого лацно познати рядъ правдивый духовный въ пяти патріархахъ и въ едномъ папежу що естъ

Даровъ Духа Святого седмъ:

умъ, разумъ, совЪтъ, крЪпость, вЪдЪніе, благочестіе, страхъ Божій 1. мудрость зверхность то естъ: кроль панъ въ панствЪ своемъ. 2. розумъ скарбы добра его рухомыи и нерухомыи
3. порада рада сенатъ, сенодъ, сеймы, суды
вшелякіи
4. мужность моцъ власть, рядъ, реиментъ, офиціери,
преложоныи
5. умЪетность слуги подданыи, послушенство, жолдаки,
неволники
6. побожностъ похвалы обЪтници, нагороды, данины и заплаты
7. боязнь Божая наганы гроза, выгнане, стручене, муки, каране, потуплене

7. Богъ Отецъ по Богу во Тройци Святой Единый
6. Богъ Духъ Святый
5. Богъ Сынъ
4. моцъ на небЪ и на землЪ
3. слуги на небЪ и на землЪ
2. похвалы на небЪ и на землЪ
зачало премудрости страхъ наганы на небЪ и на землЪ.

1. мужность, моцъ, власть, реиментъ, офиціери, преложенство
2. умЪетность, вЪдомость, слуги, послушенство, подданныи, жолдаки, неволники повинность маютъ згодне зъ собою жити.
3. побожность добрымъ
4. боязнь злымъ въ небЪ на землЪ, то естъ духовная и свЪцкая, аже кождый вЪдаетъ.

СвЪтъ духовный - вЪчный, а свЪтъ свЪтскій - дочасный. Въ свЪтЪ теды невидомымъ -
владза вЪчная, въ свЪтЪ зась видомомъ - владза дочасная въ особахъ людскихъ дочасныхъ. Прето жъ волею правдивого Бога Отца и Сына и Святого Духа, Бога, мовлю, въ Тройци Святой Единого, православно отъ правовЪрныхъ славимаго, же въ семъ дочасномъ свЪтЪ станулъ реиментъ духовный и свЪтскій надъ душею и тЪломъ человЪку, надъ душею - Богъ Сотворитель, въ Тройци Святой Единый, а надъ тЪломъ - человЪкъ, въ смыслахъ здоровый. Смыслы въ человЪку суть духовныи и тЪлесныи; смыслы суть: видЪнiе, слышаніе, повоненiе, дотыкане, смаковане.

Тыи смыслы же суть причиною, албо слугами до збавеня и до згиненя человЪку, а человЪкъ естъ мудростью Божею и свЪтомъ малымъ. Который то человЪкъ, гды ся былъ
послизнулъ въ раю, презъ тыи оконка смыслу направилъ его самъ собою Сынъ Божій Іисусъ Христосъ зъ милости своей. А направивши далъ всЪмъ людемъ Своимъ на всемъ
томъ свЪтЪ видомымъ, ведлугъ пяти смысловъ, пять столицъ на утечку духовную, - то естъ: столицу Іерусалимскую, Александрійскую, Рымскую, Антіохійскую, Константинополскую, и патріарховъ въ нихъ пять на преложенства и на науку духовную всЪмъ людемъ Своимъ, таковымъ порядкомъ, яковый и въ небЪ установилъ былъ пяти архангеловъ зверхнЪйшихъ: Люципера, Гавріила, Уріила, Рафаила, Михаила. А гды зъ нихъ одинъ спалъ зъ неба, ото презъ человЪка наполняючи тотъ хоръ, самъ Сынъ Божій Іисусъ Христосъ сталъ досконалымъ человЪкомъ и архіереемъ вЪчнымъ обоей стЪнЪ, небесной и земной, ведлугъ реченного въ псалмЪ 117: «камень, егоже небрегоша зиждущіи, сей бысть въ главу углу», и той естъ фундаментомъ единымъ, головою едною, пастыромъ еднымъ, добрымъ церкви своей святой, то естъ тЪлу своему духовному. Бо церковъ естъ тЪло Христово, по еуангелію: «разорЪте церковъ сію и треми денми возвигну ю». Онъ же глаголаше о церкви тЪла Своего, естъ теды Іисусъ Христосъ власне рукою, Соломономъ въ Духу Святомъ видЪною, о которой и написалъ: «душа праведныхъ въ руцЪ Божіи», то естъ зъ вЪры справедливыхъ. Ото жъ тая рука Бога и человЪка досконалого о пяти палцахъ здоровыхъ, то естъ властехъ згодныхъ, найдуючаяся, всЪ недостатки людскіи наполняетъ и сама реиментуетъ въ пяти столицахъ свЪта того. А человЪку одному жадному южъ не повЪрилъ, для того, же ся и ангелъ въ небЪ оному зневЪрилъ.

А такъ патріархи тіи вси пять, ведлугъ воли Бозской туть на моцъ духовную установленіи, якъ офиціери единого кроля, повинни власне зъ собою жити згодне въ
милости братерской, послушне зъ милости братерской, похвалне въ добромъ зъ милости братерской, наганне въ злымъ зъ милости братерской, гдыжъ и цноты головныи чтыри тыи суть: ростропность, мЪрность, справедливость и мужество.

Знати потреба и то, же естъ Богъ добрый, згоды, естъ тежъ Богъ злый, незгоды. Згода - въ особахъ ровныхъ, незгода - въ особахъ неровныхъ; неровность естъ пыха, ровность - покора; покора естъ жродломъ цноты, пыха - жродломъ нецноты; нецнота - въ Люциперу, цнота - въ Богу правдивомъ. Правдивый Богъ - вЪчне добрый. а неправдивый - вЪчне злый; злый роспорошаетъ марнотравне, а добрый збираетъ пристойне. Добрый якіи скарбы маетъ. такіи и бранцемъ своимъ роздаетъ; злый якiи скарбы маетъ, таки и бранцемъ своимъ роздаетъ. Въ роздаваню Бозскомъ и
въ браню людскомъ волность вЪчне зостаетъ.

Ото жъ и ведлугъ того всего лацно познати правду святую, що естъ въ патріархахъ згодныхъ и теперъ пяти (бо въ МосквЪ опатрностью Бозскою россійскій станулъ, наполняючи литеру 5, на мЪстце рымского), и що естъ въ папежу едномъ, который, одорвавшися, самъ столицею своею сталъ непріятелемъ головнымъ церкви соборной Восточной и преслядовцею збытнымъ, презъ умоцованыхъ своихъ, на братію власную свою, патріарховъ, мовлю, гнЪваючися, всЪ каноны и соборы святыи зневажилъ и поотмЪнялъ, то естъ артикулы вЪры, сакрамента святыи, крестъ святый, догмата церковныи, календаръ, и все згола новое, ведлугъ уподобаня себе самого, склЪтилъ. Жалься, Боже! Аминъ.
__________________________

О фундаментЪ церковномъ, - же спорка естъ, такъ вкоротцЪ вЪдати:

«Tu es Petrus et super hanc petram aedificabo ecclesiam meam» [Матф., гл. 16, ст.18: «Ты еси Петр, и на сем камени созижду церковь мою» - прим.публикаторов]. Petrus est nomen masculinum, petra – faeminini
generis. P?tpa естъ то словко
грецкое, значитъ - камень мягкій, подлЪйшій, то естъ отъ каменя камень, а самый твердый и дорогій камень по-грецку называется
b?Fog. Ото жъ на томъ естъ власне
уфундована Церковъ Христова, бо такъ царствуючій Пророкъ мовитъ: b?Fov ?v
?peook?agav
o?
o?koooo?vteg
o?tog ?yev?Fu
e?g kewab?v
ywv?ag [Здесь и далее
при публикации классических греческих цитат использованы тексты с сайта греческой Библии http://www.myriobiblos.gr/bible/; для прочтения ряда символов необходима гарнитура Palatino Linotype; в тексте «Диариуша» c на конце слов
переданы как g – О.Л.], то естъ: «камень, его же небрегоша зиждущіи, сей бысть
во главу углу» [Псалт., пс. 117, ст.22 – прим.публикаторов]. О которомъ вЪдаючи добре и діаволъ, гды кусилъ Іисуса Христа, реклъ:
?p? zeipv
?po?g?v [в тексте
«Диариуша» o? в этом слове переданы одним символом, схожим со старославянским
«ук»; кроме того на конце слова отсутствует v –
О.Л.] g?, ? pot?
ppogk?w?g
pp?g
b?Fov t?v p?oa
go?, мовитъ: «на рукахъ возмутъ тя, да некогда преткнеши о камень
ноги твоея» [Псалт., пс. 90, ст. 12. – прим.публикаторов]. А духъ святый о коронаціи Христовой такъ мовитъ:
?Fukag ?p?
t?v kewab?v
a?to? c?wavov
?k b?Fov
ti?o? [для o? в тексте использован
тот же символ, схожий с «ук», что и выше –
О.Л.], «положилъ еси на главЪ его вЪнецъ отъ камена честна» [Псалом 20, ст. 4 – О.Л.]. Павелъ святый мовитъ: «основанія бо иного никто же можетъ положити, паче лежащаго, еже есть Iисусъ Христосъ».

О другомъ зась каменю мовитъ Пророкъ: p?tpa
katawvy? to?o
baywo?g, то естъ:
«камень прибЪжище заяцемъ» [Псалт., пс. 103, ст.18 – прим.публикаторов], и индЪй
мовитъ тые слова: ?k
p?tpag ?bi
?z?ptagev
a?to?g, «и одъ каменя меду насыти
ихъ» [Псалт., пс.80, ст.17 – прим.публикаторов]. Тыи слова значатъ: super hanc petram aedificabo; на той опоци обЪцуетъ збудовати Іисусъ Христосъ, то естъ - на
вызнаню. А вызнане естъ власне Іисусъ Христосъ. Августинъ Святой и Феофилактъ мовятъ, же «Іисусъ Христосъ на собЪ Петра святого, а не на ПетрЪ Себе фундовалъ».

Моцъ зась звязаня и розвязаня не одному Петрови святому, але и всЪмъ апостоломъ своимъ Іисусъ Христосъ далъ досконалую. Правда, впродъ мовилъ Петрови святому: «еже аще звяжеши на земли, будетъ звязана на небесЪхъ, и аще разришиши на земли,
будетъ разришено на небесЪхъ» [Матф., гл. 16, ст. 19. После этого в подлиннике следуют две чистые страницы. Кустодия свидетельствует, что пропуска в тексте нет. – прим.публикаторов]. Тыи жъ слова мовилъ и до всЪхъ учениковъ своихъ: «елика аще разришите на земли будутъ разришена и на небесЪхъ». А надъ то, по воскресеніи своемъ, презъ замкненіи двери вшедши и мовивши «миръ вамъ», дунулъ, мовячи: «приймЪте Духъ Святый, которымъ отпустите грЪхи - отпустятся, а которымъ
задержите – задержатся». А що мовилъ Петрови св. трикротъ: «любиши ли мя, паси агнца моя, паси овца моя», - на тое всЪ докторове церковныи згажаются, же тымъ трикротнымъ пытанемъ направилъ Іисусъ Христосъ Петра святого трикротное запренеся.

О сукцессіахъ зась такъ розумЪти маемо. Якъ Юліушови апостатЪ глупство тое зганено, що повЪдалъ о собЪ, якъ бы душа кроля Александра Великого въ его тЪло вступити мЪла, и онъ былъ Александеръ Великій, такъ и тутъ неслушне, абы Петра святого моцъ духовная мЪла переходити въ папежи. Болшъ не дишкурую, толко похваляю за все Бога, въ Тройци православно славимаго, Ему же слава въ вЪки вЪкомъ, аминь. Пресвятая Богородице, молися о мнЪ грЪшнемъ Афанасіи! ______________________________

Ведлугъ приготованя на судъ, гды мя не слухано въ справЪ церковной, я тое приготоване, также оправивши въ атласъ, подалемъ, презъ мЪщанина Берестейского, Ъдучому въ карети кролю пану. Лечъ кроль панъ, до рукъ своихъ не принявши, рекъ тые слова: «не треба, не треба южъ ничого; казалемъ его выпустити». И заразъ розковано мя. Потомъ панъ полковникъ, забЪгаючи встыду своему, же мя провадилъ безчестне, на уругане благочестіа святого, зъ Берестя пишетъ до намЪстника моего, игуменомъ его мянуючи зъ невЪдомости, абымъ толко въ Берестю не былъ. Которого листу копіа такая съ полского по-руски:

«Велебный отче игумене Берестейскій! Зъ росказаня его милости кроля пишу до вашей милости, абы ваша милость послалъ до его милости метрополиты, абы тутъ прислалъ кого свого по того чернца, который тутъ сЪдитъ въ везеню, въ Варшави. Его кролевская милость, любо заслужилъ великое каране, пущаетъ то мимо себе. Того, еднакъ, потребуетъ по его милости отцу метрополитЪ, абы его въ такое мЪстце заслалъ, жебы въ немъ не моглъ жадныхъ галасовъ робити. Тое ознаймивши вашей милости, пріазни ся вашей милости оддаю. Зъ Варшавы, дня 19 октобра, року 1645. Вашей милости зичливый пріатель и служити готовъ. Самоилъ Осинскій, обозный великого князства Литовского, економъ Берестейскій и полковникъ кролевской его милости, рукою». Титулъ того листу такій: «Въ БозЪ велебному отцу
Давиду, игуменови церкви Св. Симеона въ Берестю оддати». И отдано его, якъ игуменови Берестейскому, мнЪ въ турмЪ.

Въ томъ часЪ, гдымъ былъ волный зъ оковъ и варты, вже надано толко двохъ наглядниковъ, власне потребовали, абымъ утекъ изъ турмы, якожъ и голосы тые были: «пустЪте его, если пойдетъ». ЗрозумЪвши я тое, умыслне чекалемъ порядного зъ турмы выпущеня а надъ то въ справЪ церковной, ведлугъ воли Бозской, мене выслуханя. Аже презъ килка недЪль изъ турмы не выпущано и въ справЪ церковной не
слухано. Писалемъ до розныхъ ихъ милостей пановъ сенаторовъ, при боку кроля пана
на тотъ часъ будучихъ, мяновите: до его милости пана Казановского, маршалка, пана Рылского, подкоморого Коронного, пана Осолинского, канцлера Коронного, и до
наяснЪйшого кролевича, пана молодого, и иншихъ ихъ милостей пановъ сенаторовъ, наветъ - до невЪстъ побожныхъ, до панеи Казановской и до иншихъ паній сенаторскихъ писалемъ, просячи о причину, бы мя его кролевская милость, панъ мой
милостивый, въ справЪ церковной выслухати рачилъ. Зъ которыхъ листовъ, снатъ, кролю пану дойшла была вЪдомость потребы моей, и южъ былъ отъ него терминъ назначоный въ четвергъ - слухати мене въ справЪ церковной. Лечъ подобно панове сенаторове не радили слухати, указуючи кролю пану, же то речъ великая - съ подлою особою трактовати о томъ неслушне. И гды кроль панъ того жъ тыдня, въ суботу на ночъ, поЪхалъ на ловы, я тое приготоване въ тыждень, въ пятокъ, послалъ до пана канцлера Коронного, который принявши, не вЪдаю, если же читалъ тое самъ, албо нЪ, толко вЪдаю, же Ъздилъ рано въ пятокъ до езуитовъ на пораду; бо езуиты, по обЪдЪ, до турмы до мене пришли строфовати, же такъ беспечне галасую. Назавтрее, въ суботу въ обЪдъ, панъ канцлеръ, въ дорогу мя выправуючи, пять таляровъ до турмы прислалъ и листъ универсалный, въ тые слова:

«Владиславъ Четвертый, зъ ласки Божей король Полскій, великій князь Литовскій, Рускій, Прускій, Мазовецкій, Жмоитскій, Инфлянскій, Смоленскій, Черниговскiй а Шведскiй, Готскій, Вандалскій дЪдичный король. ВсЪмъ вобецъ и кождому зособна, кому то вЪдати належитъ, а особливе старостомъ, подстаростимъ, борграбимъ, державцомъ, бурмистромъ, войтомъ, райцомъ, лавникомъ мЪстъ, мЪстечокъ и селъ нашихъ, дозорцомъ и ихъ намЪстникомъ ознаймуемо. Естъ то выразная воля и росказане наше кролевское, абысте тому чернцови, которого до велебного метрополиты Кіевского, зъ придаными собЪ зъ гвардіи нашое двЪма драганами, одсылаемо, кони на подводы три, будь зъ возомъ, будь безъ воза, якь собЪ дати роскажетъ, давали и обмышлевали, безъ жадного омЪшканя и трудности. Назадъ зась Ъдучихъ до службы нашей тыхъ же драгановъ, абысте волно и безпечне всюды презъ даваня подводъ (людскость имъ только, якъ жолдакомъ нашимъ, освЪдчаючи) препущали, иначей [не] [в публикации «ен» - О.Л.] чинячи, для ласки нашое и съ повинности своей. Данъ въ Варшави, дня 3 мЪсяца новембра, року Господня 1645, панованя нашого полского 13, Шведского 14 року. На власное его кролевской милости росказане Ерій Осолинскій, канцлеръ великій Коронный» [К этому открытому
листу была приложена печать великого Коронного канцлера – прим.публикаторов]. ____________________________

«Причины поступку моего таковыи въ церкви святой Печаро-Кіевской чудотворной, на
Воздвиженіе Честнаго Креста, року 1646:

1. О укрЪпляющимъ мя IисусЪ ХристЪ жаль незносный знялъ въ кривдЪ церкви правдивое.

2. Абымъ речъ правдивую, волею Бозскою зачатую, правдиве, ведлугъ силъ немощныхъ
моихъ, въ совершенство и до увЪреня правовЪрнымъ духовнымъ и свЪцкимъ людемъ привелъ.

3. Абымъ звитяжцею о імени Іисусъ ХристовЪ могъ стати надъ унеею проклятою.

4. Абымъ указалъ видочне, же то въ той справЪ церковной не зъ привати якой чиню,
але власне дла Бога Творца моего.

5. Абымъ уругане зъ себе знеслъ въ тыхъ, которіи мовятъ: «дурный то чинитъ» и довЪдался одъ кого и за що терплю изгнанiе.

6. Абымъ пыху въ своихъ си покорилъ покорою презъ мене Іисусъ Христовою.

7. Абымъ статечность мою въ справи Бозской, волею Его святою мнЪ врученой, заховалъ и въ часи певномъ указалъ.

«Ово згола въ всемъ воли моего Бога Іисуса Христа чинити предсявзялемъ зъ молитвами Пречистои Богородици, особливе презъ образъ Еи святый чудотворный, въ крестЪ изображенный, Купятицкiй. Болшей до себе не знаю; толко въ всемъ воли Бозской и преосвященству вашему покорне себе полецаю. Афанасій Филиповичъ, игуменъ Берестейскій».
_________________________

З листу Михаила, побожного человЪка, зъ Замостя писаного, до Давыдіа, намЪстника
моего, до Берестя, речъ си зменкуючую о мнЪ грЪшномъ Афанасію, о вЪры православной а унеи проклятой, и о старшихъ нашихъ - каждый нехай зрозумЪетъ, для чого то въ церкви Печеро-Кіевской, на Воздвижене Честнаго Креста Господня, при архіерею и сенатори такомъ, попущеніемъ Божіимъ, отъ особы недурной, суплика
крвавая ся стала, выписуется въ тые слова:

«ИзвЪствуете превелебность ваша, яко пречестный отецъ Афанасій отъ узилища раздрЪшенъ иновЪрныхъ, въ узы послася единовЪрныхъ до Кіева. Се нЪсть ми дивно и
чудно, яко и Христосъ Господь нашъ сіе пострада: не бо отъ невЪрныхъ, но отъ вЪрныхъ и своихъ Ему преданъ бысть въ руцЪ человЪкъ грЪшныхъ. И хощете послати, да возвращенъ вамъ будетъ отецъ игуменъ вашъ. Не будетъ - вЪруйте ми. РазвЪ аще тако есть воля Божая – паче же глаголю и да не пророчествуетъ о имени Господни и
о вЪри православной сотворятъ ему. Аще же восхощетъ пророчествовати, умретъ скорЪе яъ рукахъ ихъ, нежели отъ туждыхъ. Обаче о семъ о молитву просите и пречестнаго отца Кирилла. Глаголю: яко аще вЪруете, тако быти вамъ отъ сихъ молитвъ; по вЪри вашей буди вама, ибо Богъ, кромЪ молитвы, вЪсть еще, аще кто проситъ Его что, точію да творитъ волю Его; вы же творите, яко вЪрую - вЪруйте и
вы, яко то пріймете. Пророчествуетъ господинъ отецъ Афанасій, яко унія погибнетъ. Сему бы вЪровалъ, аще бы достоинство наше видилъ; но не вижду и не смЪю вЪровати во конецъ. Чесо ради речете? Сего ради, яко наша Русь сего не хощетъ; паче же старийшины. Что бо есть, еже не хощутъ вамъ отъ Кіева пречестнаго господина отца игумена вашего послати вамъ. Се есть яко на унею рать
творитъ: иже убо не хощетъ ратовати на унею, хощетъ унею; сего ради старийшины наши хощутъ унею, аще не словомъ, но дЪломъ, еже горЪе».

О СМЕРТИ

Славнои памяти небожчика отца Афанасiа Филиповича, iгумена Берестейского православного (повЪсть презъ послушниковъ его списана), року 1648 сталой, подъ часъ безкрулевя.

Штоcмо очима нашими видЪли и што одъ другихъ тежъ особъ могли ся вывЪдати - о мукахъ и зейстю зъ сего свЪта небожчика отца Афанасіа ігумена нашего, тое пишемъ
и свЪдчимъ. Не пишемъ о житію его и справахъ, о которыхъ и сами вЪдаютъ всЪ, и скрипта тежъ небожчиковскіе о томъ опЪваютъ достатечне, а мы тутъ толко о мукахъ
и смерти его, если бы хто прагнулъ вЪдати теперъ албо напотомъ. Напродъ теды, абысмо порядокъ справы въ той справЪ нашой заховали, припоминаемъ и тое: одъ оного часу, яко славной [Чья-то позднейшая рука постаралась написать по этому же
слову «святой» - прим.публикаторов] памети наяснЪйшій Владиславъ Четвертый, король полскій, заслалъ былъ небожчика отца ігумена зъ Варшавы до Кіева, мЪшкалъ
тамъ неисходимо, ажъ до смерти святой памети господина отца Петра Могилы, метрополиты Кіевского. Потомъ приЪхавши его милость отецъ Пузына, епископъ Луцкій, до Кіева на погребъ метрополитанскій, взялъ его зъ собою до Луцка, яко до своей діецезіи належачого, и взась до Берестя, за прозбою нашею и за прозбою братства свЪтского, до насъ на ігуменство прислалъ.

Отъ, хтось недобрый въ томъ часЪ збурилъ войну зъ козаками. И повстало великое преслЪдоване и непотребная суспиціа на бЪдную Русь отъ іновЪрныхъ по всей КоронЪ
Полской и великомъ князствЪ Литовскомъ. Ничого жъ небожчикъ отецъ ігуменъ южъ противного и не мовилъ противко уніатомъ: сидЪлъ собЪ тихо въ монастыру подъ часъ тотъ трвожливый. Алитъ панове судовые каптуровые воеводства Берестейского, за уданемъ пана Шумского, капитана на тотъ часъ гвардіи кролевской, прислали особъ килка шляхты до монастыра нашего, абы его взяли до замку. А былъ на тотъ часъ день соботный, мяновите - першій іюля, и одправовалъ самъ небожчикъ – литургію въ храмЪ Рождества Пречистои ДЪвы Богородици въ другомъ своемъ монастыру. Кгды теды обачилъ тую шляхту въ церкви, которая по него пришла была, а власне подъ часъ спЪваня «Иже хоровимъ», стоячи у престола, стрвожился былъ собою барзо, и, якобы въ запомнене пришовши, стоялъ много, ничого не одправуючи,
моглъ бы другій разъ еще пЪснь херовимскую проспЪвати. Потомъ взась одправовалъ,
и всю оную литургію порадне скончилъ. А по сконченю выслухалъ шляхты, же по него
пришла была. И заразъ, изъ церкви не отходячи нигдЪ, а взявши зъ собою и другого
брата, пошолъ до замку. Тамъ же, гды передъ пановъ судовыхъ пришолъ, почалъ былъ
впродъ до нихъ нисходително мовити и, зъ многою ихъ честію, приводити оное, яко Павелъ святый былъ передъ королемъ Аггриппою и щасливого себе розумЪлъ, же передъ нимъ мЪлъ оповЪдати. Але оные панове судовые згордили небожчика ігумена тою мовою и, не слухаючи далЪй, казали інстигаторови, помененому пану Шумскому, справу противъ ему - о посылане якихсь листовъ и пороху до козаковъ - зачати и доводити. А отецъ ігуменъ на тое (то естъ мовитъ): «Милостивые панове! Удане и змышленая речъ, абымъ я мЪлъ албо листы, албо порохи до козаковъ посылати! Але такъ маете всюды свои мытники, шлите жъ собЪ до нихъ, нехай они признаютъ, если я коликолвекъ куды порохи провадилъ. А стороны листовъ - нехай ми тутъ доводъ якій на тое покажетъ, абымъ ихъ посылалъ, яко повЪдаетъ». Послали теды заразъ того інстигатора своего и иншихъ при немъ, абы монастыри наши обадва страсли и пошукали тыхъ листовъ и пороховъ. А кгды ничого тамъ не знашли и назадъ южъ одходили, выригнулъ свою злобу тотъ інстигаторъ и реклъ до гайдуковъ своихъ: «ей, бодай васъ позабіано, же не подкинули есте якого ворка пороху и не повЪдили, жесмо то тутъ у чернцовъ знашли». Обачили затымъ и самые панове судовые, же не было жадного на тое доводу, але простая толко и словная мова. а праве – явный потваръ. И дали тому покой.

А о иншую речъ почали пытати и мовили: «але тысь то унею святую ганилъ и проклиналъ?» ОтповЪдаючи на тое небожчикъ отецъ ігуменъ, а напродъ знаменіе великого креста на собЪ положивши, реклъ до нихъ: «Чи по то есте, милостивые панове, казали мнЪ до себе прийти, щомъ я ганилъ и проклиналъ унею вашу? Я щомъ на сеймЪ у Варшави передъ королемъ его милостью, паномъ своимъ наяснЪйшимъ, Владыславомъ Четвертымъ, и сенатомъ его пресвЪтлымъ мовилъ, и завше всюды оголошалъ по воли Божой, тое жъ и передъ вами теперъ твержу: проклятая естъ теперешняя унея ваша, и вЪдайте о томъ запевне, если еи зъ панства своего не выкорените, а православной церкви Всходней не успокоите, гнЪву Божого надъ собою
заживете». А тое мовилъ великимъ голосомъ, абы и тые, которые тамъ оподаль были,
добре могли слышати. Заразъ теды тамъ нЪкоторые на тые слова его крикнули: «стяти, чвертовати, на паль вбити такого схизматика»! И южъ почали было его оденъ до другого пхати и шарпати. А панове судовые всЪмъ казали на часъ зъ избы уступити. И намовившися зъ собою, мовятъ до отца ігумена: «годен есь, абы тя заразъ тутъ ганебная смерть поткала, яко жъ тя тое и не минетъ. А теперъ до вязеня тя взяти кажемо, ажъ вЪдомость якую будемо мЪти зъ Варшавы». Тамъ того теды брата, который зъ нимъ былъ, волнымъ учинили, а его до цекавзы до вязеня въ
томъ же замку Берестейскомъ отдано року отъ Нароженя Іисусъ Христова 1648, мЪсяца іюля першого дня.

Въ килка дній зась потымъ еще и кайданы на ноги вложити казали, и такъ въ ономъ вязеню седЪлъ ажъ до дня пятого мЪсяца септемвріа того жъ року. А тымъ часомъ небожчикъ посылалъ зъ вязеня рази килка одного зъ насъ брата до пановъ судовыхъ,
просячи, абы одно зъ тыхъ двохъ речей для него учинили: албо жебы кайданы зняти казали, албо жебы зъ цекавзы выпустили; а въ кайданахъ поты ходити обЪцовалъ, поки сами схочутъ. То онъ чинилъ для тоей власне причины, яко намъ самъ повЪдалъ, абы досвЪдчилъ ихъ и зpoзyмЪлъ, если бы отмЪнили южъ упору своего щоколвекъ стороны унеи. «Бо если, -мовитъ, - такъ ласкаве зо мною поступятъ, же бы мя албо зъ кайдановъ, албо зъ турмы уволнили, и слова мои, противъ унеи речоные, знесутъ и приймутъ; если зась на тую мнЪйшую речъ не хочутъ позволити, певная же и на болшую не позволятъ, и еще при унеи моцно стоятъ; а затымъ и о покою, - мовитъ,- бынамнЪй собЪ тушити не можемъ, который отъ насъ въ томъ панствЪ власне для унеи естъ отнятый и для кривды церкви матки нашеи православной». Для того жъ онъ, кгды видЪлъ, же на жадную речъ не хотЪли позволити, смЪле южъ почалъ мовити: «не выйдетъ зъ того панства мечъ тотъ и война, ажъ муситъ конечне унея шію зломити, а благочестіе зась незадолго, дасть Богъ, заквитнетъ; ей, ей, заквитнетъ, а унея прудко згинетъ!» И часто такъ бывало, гды обачитъ шляхту, до нихъ зъ цекавзы презъ окно волаетъ. Пришолъ разъ до отца ігумена тотъ же братъ, который въ той справЪ до судовыхъ ходилъ, и повЪдаетъ ему, же «не хотЪли васъ панове ани зъ кайдановъ, ани зъ турмы уволнити, ажъ ся война зъ козаками успокоитъ». А пришла была на тотъ часъ до него и шляхта за тымъ братомъ слухати, що тежъ на тое отецъ ігуменъ отповЪдитъ. А онъ заразъ при всЪхъ реклъ то: «не успокоитъ бо ся тая война, бо не хочутъ унеи зъ панства своего выкоренити». Шляхта, отъ него то почувши, рекла: «вей, якій схизматикъ!» И заразъ пошли отъ него до суду.

Разъ, при бытности ксiонженціа и бискупа, которыхъ тутъ не именуемъ [На поле: «бискупъ Луцкій – Гембицкій, ксіонже канцлеръ Радивилъ – прим.публикаторов], казали панове судовые небожчика въ кайданахъ таки привести передъ себе. И запыталъ его тотъ бискупъ, если бы проклиналъ унею? И признался небожчикъ до того, мовячи: «такъ бо и естъ, же проклятая». А онъ, не хотячи его слухати далЪй, рекъ: «будешъ языкъ твой ютро передъ собою въ катовскихъ рукахъ видити». И взась казали до вязеня отвести и всадити.

Когды потымъ день четвертый мЪсеца септемвріа въ томъ вышпомененомъ року минулъ,
а ночъ пятого дня наступила, взято небожчика отца ігумена оной ночи зъ вязеня и,
съ кайдановъ росковавши, до обозу запроважено. А первЪй нижели его до обозу взято, повЪдають, же езуиты, вЪдаючи южъ о его смертя, тои жъ ночи приходили до него до вязеня, яко звыкли и завше чинити, и напродъ его тамъ словами и обЪтницами отъ вЪры отводили православной, а потымъ и огненными муками страшили.
Але ничого, за ласкою Божею, не справивши, сами назадъ одойшли, а студента своего еще за нимъ посылали, доганяючи, абы ся былъ намыслилъ и не далъ губити себе. На що имъ онъ такъ одповЪдити казалъ: «нехай езуиты вЪдаютъ о мнЪ такъ: якъ имъ мило естъ въ сегосвЪтнихъ роскошахъ мЪшкати, такъ мнЪ мило теперъ на смертъ пойти».

Тамъ зась въ обозЪ що ся зъ нимъ дЪяло, такіе голосы носятся посполите межи людми. Кгды его той ночи до обозу южъ было припроважено, и до пана воеводы Берестейского [На поле: «воевода Масальскій» - прим. публикаторов], на тотъ часъ
тамъ будучого, оддати его хотЪли, панъ воевода не хотЪлъ его до себе брати, и такъ реклъ: «по що сте его до мене привели? Маете южъ въ рукахъ своихъ, чинЪте жъ собЪ зъ нимъ, що хощете!» Кгды теды южъ такъ былъ выданый отъ старшого, взяли
его до себе тые, которые крви его давно прагнули, и вели его до борку, который недалеко былъ отъ обозу, а одъ мЪста въ чверть милЪ Ъдучи до села Гершоновичъ, въ лЪвой сторонЪ. Тамъ его сами напродъ пекли огнемъ, а гайдукъ оденъ стоялъ тамъ на тотъ часъ оподаль и слышалъ голосъ небожчика отца ігумена, а онъ имъ щось грозно одповЪдалъ на мукахъ оныхъ. Потымъ зась заволали и гайдука того, и казали му мушкетъ набити двома кулями. Тамъ же передъ нимъ заразъ и долъ казали наготовати. Доперожъ спытавши его впродъ, если бы ревоковалъ словъ своихъ стороны унеи, а кгды имъ одповЪдилъ: «щомъ южъ реклъ, томъ реклъ и зъ тымъ умираю», казали тому гайдукови, абы въ лобъ му стрЪлилъ зъ мушкета. Гайдукъ, зась видячи, же то естъ духовный и знаемый ему добре, еще ся зъ тымъ не квапилъ,
але первЪй о прощеніе и благословеніе его просилъ, а потымъ въ лобъ до него выстрЪлилъ и забилъ. О чомъ всемъ самъ тотъ гайдукъ певнымъ и вЪры годнымъ людемъ повЪдалъ, а мы южъ отъ нихъ ся довЪдали и тутъ написати казали. То дивная, що повЪдалъ тотъ же гайдукъ: же небожчикъ, южъ пострЪленый двома кулямы [так в публикации – О.Л.] въ лобъ на выліотъ, еще, спершися о сосну, стоялъ часъ
якій о своей моци, ажъ его впхнути въ онъ долъ казали. А и тамъ - мовитъ - еще ся самъ лицемъ въ гору обернулъ, руки на персяхъ на крестъ зложилъ и ноги протягъ, якосмо тежъ его напотомъ такъ власне лежачого и знашли на томъ мЪстцу. Той зась ночи, коли его трачено, великій страхъ былъ на насъ и на всЪхъ мЪщанъ, зъ тихъ мЪръ, же ночъ была погодная и на одну стопу хмуры нигдЪ не видати было, а блискавица барзо страшная была и великая по всемъ небЪ. Казали тежъ были панове всЪмъ цехомъ и гайдукомъ зобратися и въ ринку цЪлую ночъ напоготовю стояти, и тые теды всЪ оные страхи на небЪ видЪли и повЪдали о нихъ. Сами зась шляхта и жолнере, на то назначоные, другою брамою потаемне на тотъ часъ выпровадили небожчика отца игумена зъ замку на Замухавча, и вышречонымъ способомъ его стратили на мЪстцу помененомъ.

А такъ лежалъ небожчикъ въ невЪдомости нашой безъ погребу одъ дня пятого септемвріа ажъ до дня першого мая, презъ мЪсяцей осмъ. ВЪдалисмо, же его южъ немашъ на свЪтЪ живого, але не вЪдали, гдЪ его было тЪло, ажъ хлопецъ оденъ, въ лЪтехъ семи албо осми, указалъ намъ тое мЪстце, гдЪ было загребено. А хотЪлисмо напродъ довЪдатися, если онъ естъ власне, албо хто иншій, иже бысьмо потаемне могли его зтоль выпровадити, бо то езуицкій былъ грунтъ, на которомъ тЪло его лежало. Прето жъ, дочекавши ночи, одкопалисмо его и, познавши, же онъ естъ власный, заразъ на иншое мЪстце взялисмо его зтоль. При тЪли тежъ ничогосьмо зъ вещей не найшли, кромЪ того, же тылко кошуля его была, и то вся подраная, а папуцъ оденъ. Назавтрее зась, за позволенемъ его милости пана Фелиціана Тишкевича, пулковника хоругвій повЪтовыхъ Берестейскихъ, припровадили его до своего монастыра Рождества Пречистои Богородици. А въ килка дній потымъ, въ храмЪ преподобного отца нашего Симеона Столпника, на правомъ крилосЪ, въ склепику поховали, напродъ погребъ ему ведлугъ порядку церковного одправивши [На
поле: «мая 8-го, на Iоанна Богослова» - прим.публикаторов]. Тамъ же и до тыхъ часъ тЪло его, благодатію Божею, безъ сказы захованое знайдуется.

Знаки зась муки и смерти его на тЪли тыи сутъ: подъ пахами зъ обохъ сторонъ кости голые, а трохи тЪла мЪстцами зостало, и то одъ огня зчорнЪло барзо; потымъ
въ головЪ дирокъ три - двЪ близко уха зъ лЪвой стороны, такъ великихъ, якъ бы куля мушкетовая, а третья зъ правой стороны, за ухомъ, южъ далеко болшая, нижли першіе двЪ; лице ему пречъ зчернЪло все одъ пороху и отъ крвЪ: языкъ зъ рота межи зубы троха выйшолъ и тамъ присохъ: дорозумЪваемся причины, же живого его еще загребли, и для великои трудности въ умираню, тое ся стало.

Богъ благодатію Своею и насъ нехай змоцнитъ въ благочестіи и дастъ терпливость для имени Его Святого. Аминъ.
___________________________

НАДГРОБОКЪ

отцу Афанасію Филиповичу, ігумену
Берестейскому, въ року 1648 зешлому

О, Матко моя, Церкви Православна,
въ которой правдиве мЪшкаетъ Богь здавна,
тобЪмъ помагалъ речью и словами
я, Афанасій, и всЪми силами,

а найвенцей въ томъ своего стараня
зъ Бозскогомъ власне чинилъ розказаня,
абы не была унея проклятая
тутъ, толко ты, одна Церкви святая!

Теперь мусилемъ южъ такъ уступити,
о кривду твою будучи забитый
отъ рукъ шляхетскихъ подъ часъ козаччизни
въ Берестю Литовскомъ на своей отчизни.

Предсе ты, Церкви, туши добре собЪ,
Богъ еще будетъ самъ помоченъ тобЪ,
найзрить зъ Своеи святои столици ***
до тебе, бЪдной, скажоной винници.

Онъ ми далъ, жемъ сталъ въ Вилни законникомъ,
тутъ игуменомъ, а впродъ священникомъ,
Тотъ, же ми казалъ и теперь знать давати,
же южъ пришолъ часъ Сионъ ратовати.

Аминъ.

*** [На поле двустишие:

Хто въ сердцу имя Христово мЪть буде,
того Онъ въ царствіи своемъ не забуде. – прим. публикаторов].