Гете И. Фауст

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

АКТ ПЕРВЫЙ

КРАСИВАЯ МЕСТНОСТЬ

Фауст лежит на цветущем лугу. Он утомлен, неспокоен и старается уснуть.
Сумерки. В воздухе порхает хоровод маленьких прелестных духов.

Ариэль
(пение под аккомпанемент эоловых арф)

Только первый дождь цветочный
Отягчит весенний сад
И луга травою сочной,
Зеленея, заблестят,
Эльфов маленьких участье
Всем в беде уделено,
По заслугам ли несчастье,
Или без вины оно.
Паря над спящим чередой воздушной,
Уймите, как всегда великодушно,
Его души страдающей разлад.
Рассейте ужас, сердцем не изжитый,
Смягчите угрызений жгучий яд.
Ночь на четыре четверти разбита,
Употребите с пользой все подряд.
Расположив его на мягком дерне,
Росой забвенья сбрызните чело.
Пускай разляжется он попросторней
И отдохнет, пока не рассвело.
Не пожалейте сил, чтоб душу эту
Вернуть окрепшею святому свету.

Хор
(пение поодиночке, попарно и в других сочетаниях)

Тишина благоуханна,
Убывает духота.
Затуманились поляны,
Наступает темнота.
Спойте песенку, как детям,
Треволненья прочь гоня,
И глазам усталым этим
Затворите двери дня.


Ночь пришла и разместила
Бережно звезду к звезде.
Ярко искрятся светила
В темном небе и воде,
На поверхности озерной,
В черной горной вышине,
И печатью миротворной
Блещет месяц на волне.


Отошли часы мытарства,
И веселья час забыт.
Время – лучшее лекарство,
Верь тому, что предстоит.
Пред тобою край лесистый,
Горный благодатный край.
Волны нивы серебристой
Обещают урожай.


Наберись желаний новых,
Встретив солнечный восход.
Сон держал тебя в оковах,
Сбрось с себя его налет.
Подражать другим не надо
И бояться неудач:


Побеждает все преграды,
Кто понятлив и горяч.

Страшный шум свидетельствует о приближении солнца.

Ариэль

Слышите, грохочут Оры!
Только духам слышать впору,
Как гремят ворот затворы
Пред новорожденным днем.
Феба четверня рванула,
Свет приносит столько гула!
Уши оглушает гром.
Слепнет глаз, дрожат ресницы,
Шумно катит колесница,
Смертным шум тот не знаком.
Бойтесь этих звуков. Бойтесь,
Не застали б вас врасплох.
Чтобы не оглохнуть, скройтесь
Внутрь цветов, под камни, в мох.

Фауст

Опять встречаю свежих сил приливом
Наставший день, плывущий из тумана.
И в эту ночь, земля, ты вечным дивом
У ног моих дышала первозданно.
Ты пробудила вновь во мне желанье
Тянуться вдаль мечтою неустанной
В стремленье к высшему существованью.
Объятый мглою мир готов раскрыться.
Чуть обозначившись зарею ранней.
В лесу на все лады щебечут птицы,
Синеют прояснившиеся дали,
Овраг блестящей влагою дымится,
И сонная листва на перевале
Горит, росинками переливая,
Покамест капли наземь не упали.
Все превращается в сиянье рая.


А там, в горах, седые великаны
Уже румянцем вспыхнули по краю.
Они встречают день завидно рано,
А к нам он приближается позднее.
Вот луч сбежал на горные поляны,
Вот он спустился ниже, пламенея,
Вот снизился еще одной ступенью,
Вот солнце показалось! Я не смею
Поднять глаза из страха ослепленья.


Так обстоит с желаньями. Недели
Мы день за днем горим от нетерпенья
И вдруг стоим, опешивши, у цели,
Несоразмерной с нашими мечтами.
Мы светоч жизни засветить хотели,
Внезапно море пламени пред нами!
Что это? Жар любви? Жар неприязни?
Нас может уничтожить это пламя.
И вот мы опускаем взор с боязнью
К земле, туманной в девственном наряде,
Где краски смягчены разнообразней.
Нет, солнце, ты милей, когда ты – сзади.
Передо мной сверканье водопада.
Я восхищен, на это чудо глядя.
Вода шумит, скача через преграды,
Рождая гул и брызгов дождь ответный,
И яркой радуге окрестность рада,
Которая игрою семицветной
Изменчивость возводит в постоянство,
То выступая слабо, то заметно,
И обдает прохладою пространство.
В ней – наше зеркало. Смотри, как схожи
Душевный мир и радуги убранство!
Та радуга и жизнь – одно и то же.

ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ

Тронная зала. Государственный совет в ожидании императора. Трубы. Входят придворные всякого рода, великолепно одетые. Император восходит на трон, справа от него становится астролог.

Император

Привет вам всем. Вы в полном сборе
Из дальних мест сошлись у трона.
Мудрец уж занял пост исконный,
Но нет шута на наше горе.

Дворянский сын

Он нес ваш шлейф, и вдруг, бедняжка,
На лестнице упал врастяжку.
Гуляку вынесли. Пузан
Кондрашкой хвачен или пьян.

Другой дворянский сын

Но старому шуту мгновенно
Преемник вызвался на смену.
Нарядом – щеголь, но урод
Такой, что оторопь берет.
Пред ним у цели вожделенной
Скрестил секиры караул,
Да вот он: мимо прошмыгнул.

Мефистофель
(на коленях перед троном)

Что ненавистно и желанно?
Что нужно и не нужно нам?
Что изгнано и под охраной?
Что и сокровище и хлам?
Пред кем в душе дрожат вельможи
И кем пренебрегают вслух?
Кто жмется к твоему подножью
Верней и ниже всяких слуг?

Император

Здесь в ребусах нет недостатка.
Ты лучше дай нам их разгадку.
Ко мне стеклась вся эта знать
Одни загадки задавать.
Скончался шут мой приближенный.
Смени покойного у трона.

Мефистофель всходит по ступеням трона и становится слева.

Ропот толпы

Вот новый шут – болтлив и смел -
Тот был как чан – нам всем капут -
На шею сел – пропал пузан, -
А этот – жердь и тощ, как смерть.

Император

Вы в добрый час сошлись у трона,
Могу порадовать собранье:
К нам звезды неба благосклонны
И нам сулят преуспеянье.
Но точно ль совещаться надо
И портить скукой и досадой
Приготовленья к маскараду?
Вот этого я не пойму.
Но раз вы заседать решили,
Я неохоту пересилю
И слушаюсь. Быть по сему.

Канцлер

Наисияннейшая добродетель
Венчает императора. Лишь он,
Верховной справедливости владетель,
Осуществляет право и закон.
Лишь он творит на свете правосудье,
Которого так ждут и молят люди.
Увы, все это попусту! К чему
Душе беззлобье, широта уму,
Руке готовность действовать и воля,
Когда в горячке зла и своеволья
Больное царство мечется в бреду
И порождает за бедой беду?
Лишь выглянь из дворцового окна,
Тяжелым сном представится страна.
Все, что ты сможешь в ней окинуть оком,
Находится в падении глубоком,
Предавшись беззаконьям и порокам.
Тот скот угнал, тот спит с чужой женой,
Из церкви утварь тащат святотатцы,
Преступники возмездья не боятся
И даже хвастают своей виной.
В суде стоят истцы дрожа.
Судья сидит на возвышенье,
А рядом волны мятежа
Растут и сеют разрушенье.
Но там, где все горды развратом,
Понятия перемешав,
Там правый будет виноватым,
А виноватый будет прав.
Не стало ничего святого.
Все разбрелись и тянут врозь.
Расшатываются основы,
Которыми все создалось.
И честный человек слабеет,
Так все кругом развращено.
Когда судья карать не смеет,
С преступником он заодно.

(После некоторого молчания.)

Я дело мрачно описал,
Но ведь еще мрачней развал.
Когда враждуя меж собою,
Все ищут, на кого б напасть,
Должна добычею разбоя
Стать императорская власть.

Начальник военных сил

Не стало мирного приюта,
Везде усобицы и смуты,
Нужна жестокая борьба,
А власть верховная слаба.
Мещане в городской ограде
И рыцарь в крепости средь гор
Отсиживаются в засаде,
Оказывая нам отпор.
Нетерпелив солдат наемный
И требует уплаты в срок.
Не будь за нами долг огромный,
Все б разбежались наутек.
Но берегись дразнить наймита.
Не тронь осиного гнезда!
Они разграбят города,
Им отданные под защиту.
Во многих землях бунт в разгаре,
А где не буйствуют низы,
Не замечают государи
Над ними виснущей грозы.

Казначей

Пришел конец союзным взносам.
И денег никаким насосом
Теперь в казну не накачать.
Иссяк приток подушных сборов,
У нас что город, то и норов,
И своевольничает знать.
Теперь в любом владенье княжьем
Хозяйничает новый род.
Властителям мы рук не свяжем,
Другим раздавши столько льгот.
Из партий, как бы их ни звали,
Опоры мы не создадим.
Нам так же чужды их печали,
Как мы и наши нужды им.
Кому теперь какое дело,
Ты гвельф, или ты гибеллин?
Своя рубашка ближе к телу,
Все за себя, всяк господин.
У всех желанье стать богаче,
На всех дверях замок висячий,
Но пусто в нашем сундуке.

Смотритель дворца

И я в таком же тупике.
Пусть экономией мы бредим,
Мы прямо к разоренью едем.
Не знают меры повара.
Олени, зайцы, гуси, куры,
Поставки свежею натурой
Не убывают для двора.
Зато вина, к несчастью, мало.
Где в прежние года, бывало,
Переполняли нам подвалы
Его отборные сорта,
Теперь не то что мелководье,
А нет вина совсем в заводе,
Все выпили их благородья,
И вот – ни капли, пустота.
Пускай откроет магистрат
Свой погреб нашей пьющей знати.
Пусть напиваются и, кстати,
В управе под столами спят.
Пред всеми я один в ответе.
А я ростовщику жиду
Так много задолжал в году,
Что по своей бюджетной смете
Концов с концами не сведу.
От недокорму чахнут свиньи.
Хозяйство все по швам трещит.
Спим на заложенной перине
И даже хлеб едим в кредит.

Император
(после некоторого раздумья)

А у тебя нет жалоб, шут?

Мефистофель

А место ли сомненьям тут?
Какие жалобы возможны
Средь этой пышности надежной,
Когда держава так прочна,
Когда твои войска готовы
Разбить любые вражьи ковы,
Когда усердия полна
Трудолюбивая страна?
Средь неба ясного такого
Какая буря нам страшна?

Ропот толпы

Без мыла лезет, егоза.
Умеет пыль пускать в глаза.
А врать-то, врать-то как горазд!
Я знаю, он проект подаст.

Мефистофель

У каждого – своя беда.
Здесь денег нет, и в них нужда.
Их с полу не поднять, мы знаем,
Из-под земли их откопаем.
В горах есть золото в избытке,
Под зданьями зарыты слитки.
Ты спросишь, кто отроет клад?
Пытливый дух с природой в лад.

Канцлер

Дух и природа – не для христиан.
Вот где ты уязвим и досягаем.
Мы нечестивцев на кострах сжигаем
За эти лжеученья и обман.
Природа – грех. Дух – сатана. И оба
Родят сомненья, недоверье, злобу.
У нас все по-другому. Основанье
Империи, ее святой оплот -
Духовное и рыцарское званье.
Им власть в стране, им земли и почет,
Зато крестьянин бестолков
И горожане без рассудка,
И пляшут под чужую дудку
Безумцев и еретиков.
Ты в заговоре с ними всеми
И ты проник под этот свод,
Прикрывшись дерзостью острот,
Чтоб заронить неверья семя
Средь этих избранных господ.

Мефистофель

Узнал ученого ответ.
Что не по вас, – того и нет.
Что не попало в ваши руки, -
Противно истинам науки.
Чего ученый счесть не мог, -
То заблужденье и подлог.

Император

Не помогают нам беседы.
Ты действуй, а не проповедуй.
Что пользы от вниканья в суть?
Нет денег, ты их и добудь.

Мефистофель

Добуду больше, чем нужда,
Руками голыми добуду,
Легко, без всякого труда,
Вся трудность только в том, откуда?
В века нашествий и невзгод,
Когда огни пожаров тлели,
Спасаясь бегством, в подземелья
Сносил сокровища народ.
Так будет век, так было в Риме.
Все, что зарыто в землю встарь,
То, вместе с землями твоими,
Твое по праву, государь.

Казначей

Шут разбирается в законе,
Земля принадлежит короне.

Канцлер

В мечтах о золотой казне
Не сопадитесь к сатане.

Смотритель дворца

Хотя б я и в грехах увяз,
Пополню кладовых запас.

Начальник военных сил

Дурак неглуп. Откуда вклад.
Не станет спрашивать солдат.

Мефистофель

А если вам сомнительно немного,
Вот человек: спросите астролога.
Он изучил небесные тела.
Пусть скажет вам, как на небе дела.

Ропот толпы

Сошлись у трона руки греть
И людям расставляют сеть.
Что шут нашепчет на ушко,
Мудрец объявит широко.

Астролог
(говорит по подсказке Мефистофеля)

Нам солнце блещет золотом в лазури,
За деньги служит вестником Меркурий.
Все возрасты Венера привлекла,
И утром нам и вечером мила.
Луна чем недоступней, тем капризней.
Кровавый Марс угроза нашей жизни.
Юпитер краше всех. Сатурн не мал,
Но малым кажется. Его металл
Все остальные весом превзошел
И дешев, потому что так тяжел.
Сойдется солнце с месяцем вдвоем,
И золото сольется с серебром, -
На свете ничему препятствий нет,
Все рады, достижим любой предмет:
Роскошный сад, отделанный чертог,
Приязнь красавицы, румянец щек.
Как их достать? Ученый человек
Даст средства к достиженью этих нег.

Император

Хоть он и на два голоса вещал,
Но ими ничего не доказал.

Ропот толпы

И слушать лень их дребедень.
Врать мастера, и песнь стара.
Слыхал сто раз. Вот и весь сказ.
Он шарлатан, и все – обман.

Мефистофель

Не веря дивному открытые,
Вы рады отшутиться все,
О мандрагорах вздор твердите
И глупости о черном псе.
Но надо ль поминать о бесе,
И кто за пятку ловит вас,
Когда, теряя равновесье,
Вы падаете оступясь?
Земля – источник сил глубокий
И свойств таинственных запас.
Из почвы нас пронзают токи,
Неотличимые на глаз.
Когда на месте не сидится
И кости ноют и мозжат
Или сведет вам поясницу,
Ломайте пол, под вами клад.

Ропот толпы

Чего-то заломило бок
И палец на ноге затек.
Корежит, локоть онемел,
И, кажется, в спине прострел.
Так, значит, если он не врет,
Тут золота – невпроворот.

Император

Так к делу, к делу, пустомеля!
Не увернешься все равно.
Где своды этих подземелий
И это золотое дно?
На время я сложу державу
И сам займусь копаньем ям,
Но если ты надул, лукавый,
Проваливай ко всем чертям!

Мефистофель

Туда я сам найду дорогу.
Но если б знали вы, как много
Богатств, забытых по углам,
Валяется и ждет владельца!
Вдруг вывернет у земледельца
Кубышку золотую плуг;
Со всей бесхитростностью, вдруг,
Селитру роя на задворках,
Найдет бедняк червонцы в свертках
И в страхе выронит из рук.
Что ж нам сказать про знатока?
Тот, кто охотится за кладом,
Взломает своды тайника
И спустится в соседство с адом
Через проломы потолка.
Бокалы, рюмки из рубина,
Ряды как жар горящих блюд!
И тут же редкостные вина
Его отведыванья ждут.
Вино б могло за долгий срок
По капле вытечь из бочонка,
Но винный камень твердой пленкой
Гнилые бочки обволок.
Все эти перлы виноделья,
И эти перстни, ожерелья
Недаром покрывает тьма.
Ценить их в блеске дня – не диво,
Найти их – требует ума.

Император

Так напряги свой ум пытливый
И плугом вытащи на свет
Кубышку, полную монет.
Впотьмах, когда все кошки серы,
Не верю я в твои аферы,
Потемки – истине во вред.

Мефистофель

Возьми лопату сам, владыка,
Тебя возвысит сельский труд.
Копай, и под твоей мотыгой
Стада златых тельцов сверкнут.
Тогда в лице твоей любезной,
Разряженной во все цвета,
Сойдутся в блеске ночи звездной
Могущество и красота.

Император

Скорей! Довольно рассуждений!

Астролог
(по-прежнему)

Умерь, властитель, нетерпенье.
Пусть празднество пройдет сперва,
Не тем забита голова.
Рассеянным житьем досужим
Даров небес мы не заслужим.
Кто блага ждет, пусть будет благ
В своих желаньях и делах.
Кто хочет пить, пусть гроздья давит,
Кто ждет чудес, пусть чудо славит.

Император

В забавах время проведем
Пред наступающим постом
И кутерьмою беспечальной
Наполним праздник карнавальный.

Трубы. Все расходятся.

Мефистофель

Им не понять, как детям малым,
Что счастье не влетает в рот.
Я б философский камень дал им, -
Философа недостает.

МАСКАРАД

Обширный зал с примыкающими комнатами, украшенный для маскарада.

Герольд

Здесь не тевтонской пляской смерти
Вас встретят ряженые черти,
Здесь жизнерадостнее тон.
В дни римского коронованья
За Альпами край ликованья
Монархом нашим в виде дани
К державе присоединен.
У папы туфлю лобызая,
Он с императорским венцом
Привез другой подарок края -
Колпак дурацкий с бубенцом.
С тех пор, благодаря фиглярству
Переродившись целиком,
Мы прячем светское коварство
Под скоморошьим колпаком.
Но вот и гости вереницей
Проходят в дом из цветника.
Еще дурачествам пока
Нам не приходится учиться:
Мы от рожденья, где случится,
Разыгрываем дурака.

Садовницы
(пение под мандолину)

Чтоб блеснуть на вечеринке
Щегольством своих обнов,
Молодые флорентинки,
Появились мы на зов.


Мы набросили на челки
Тонкий шелковый покров,
В локонах у нас наколки
Из искусственных цветов.


Долговечен цвет поддельный,
Время не берет его,
Не завянет в срок недельный
Рук усердных мастерство.


На цветы пошли обрезки,
Вместе сшитые тесьмой,
И теперь явились в блеске
Симметричности самой,


Мы привлечь умеем чувство
И не пропадем в тени,
Потому что суть искусства
Женской сущности сродни.

Герольд

Ну-ка, что у вас, затейниц?
Дайте бросить взгляд один
На самих вас, коробейниц,
И на внутренность корзин.
Неспроста в аллеях рощиц
Столько шумной тесноты:
С миловидностью разносчиц
Могут спорить их цветы.

Садовницы

Только не торгуйтесь с нами,
Мы сговорчивы с любым
И крылатыми словами
Каждый дар сопроводим.

Оливковая ветвь

Ветвь с плодами, я при этом
Не завидую букетам.
Ненавистна мне вражда.
Я по всей своей природе
Воплощенье плодородья,
Миролюбья и труда.
Я могу наверняка
Пригодиться для венка.
Венок из золотых колосьев
Дар Цереры дамам статным
Предлагаю в волоса.
Смесь полезного с приятным -
Наилучшая краса.

Странный венок

С мальвою бумажной сходство,
Из сухого мха листва,
Мода терпит сумасбродства
И не любит естества.

Странный букет

Имени мне Теофраст
Дать не мог бы и не даст.
Редкостные единицы
Только могут мной плениться,
Но в прическу и на грудь
К моднице какой-нибудь,
Может быть, попасть случится.

Вызов

Пусть искусственность пародий
Скромности наперекор
Следует крикливой моде
И причудой тешит взор,
Заплетая в кудерьки
Золотые лепестки.

Почки роз

Мы же
скрылись притаясь.
Счастлив, кто отыщет нас.
Розы ждут начала лета,
Это время их расцвета.
В это время с ними в лад
Дышат клятвы и обеты,
И огнем любви согреты
Сердце, чувство, ум и взгляд.

В крытых зеленых аллеях садовницы со вкусом раскладывают свой товар.

Садовники
(пение под аккомпанемент теорб)

Блеск цветов доступен глазу,
И о них шумит молва.
А плодов не хвалят сразу,
Не отведавши сперва.


Взявши что-нибудь на пробу
И на выбор надкусив,
Оцените вкус особый
Вишен, персиков и слив.


Розы могут быть воспеты,
Чуть распустится их кисть,
Яблоко же и поэту
Надо перед тем разгрызть.


Продавщицы, станьте с нами,
Поместив под общий кров
Рядом с нашими плодами
Вашу выставку цветов.


В свежей зелени беседок
Средь расставленных красот
Каждый сыщет напоследок
Почку, лист, цветок и плод.

Под звуки гитар и теорб обе группы продолжают раскладывать свой товар на продажу гуляющим.

Мать и дочь.

Мать

Дочка, чуть ты родилась,
Чепчик обновила.
И лицом ты удалась
И фигуркой милой.


И тебе я, дочь моя,
Богатейшего в мужья
В мыслях находила.


Годы шли, за годом год,
Полные заботы.
Разлетелся хоровод
Женихов без счета.
Мы плели им сеть интриг,
Звали их на бал, пикник,
Ставили тенета.


Были фанты и лото
Лишнею затеей.
Не повис из них никто
У тебя на шее.


Хоть сегодня не глупи
И на танцах подцепи
Мужа-ротозея.

К матери и дочери подходят подруги. Завязывается громкий задушевный разговор. Являются рыбаки и птицеловы с сетями, удочками и ветками, намазанными клеем для ловли птиц. Они и девушки гоняются друг за другом, перебрасываясь веселыми шутками.

Дровосеки
(входят грубо и развязно)

Все прочь сойдите
С дороги ровной.
Мы валим бревна,
Таскаем доски.
При переноске
Сшибем, смотрите!
Зато бесспорно:
Без нас и дюжей
Работы черной
Замерзли б в стужу,
А то и хуже,
И вы позорно.
Но мы вас греем
Теплее шубы,
Когда потеем
Мы, дроворубы.

Полишинели
(нескладно-придурковато)

Вы дурачины,
Что гнете спину,
А мы умнее,
Не трудим шеи.
И наши тряпки,
Нашивки, шапки
С горбами всеми
Ничуть не бремя.
Встаем с постели,
Живем в безделье.
С простонародьем
По рынкам бродим,
Предлога ищем
И вдруг засвищем.
Столпотворенье!
Содом! Смятенье!
А мы в тревоге
Давай бог ноги!
И, как с пожара,
Айда с базара!
Быть может, плохо,
Что мы – причина
Переполоха?
Нам все едино!

Паразиты
(льстиво и корыстно)

Вы, дровоколы
С рукой тяжелой!
Вы, углевозы,
Без вас нам – слезы.
Что б приживалу
Перепадало
От принципала
И доброхота
За смех, остроты,
Позор, бесчестье
И горы лести,
За исполненье
Его желаний
Без дров в чулане?
Но жгут поленья,
Трещат камины,
Не жизнь – малина!
На кухне варят,
Пекут и жарят,
И под котлами
Бушует пламя.
И рад сластена,
Когда дворовый
Из кухни вносит
Гостям здоровый
Кусок жаркого,
И произносит
Свой увлеченный
Тост за патрона.

Пьяный
(в приподнятых чувствах)

Воле нашей не препятствуй,
Все мне братья, все друзья.
Песнь моя – мое богатство,
Вольный воздух – жизнь моя.
Выпьем! Что вы присмирели?
За раздолье, за веселье
Двинь стаканом о стакан,
Непонятливый чурбан!


От дражайшей половины
Вылетел я кувырком.
Назвала меня скотиной
И гороховым шутом.
Эй, шуты и пустомели,
Выпьем! Что вы присмирели?
Двинь стаканом о стакан!
Ты-то пьян, а я не пьян.


Я скажу вам без утайки:
Мне в трактире счет открыт.
У хозяина, хозяйки
И служанки пью в кредит.
Ну так двинем всей артелью
За раздолье, за веселье,
Так, чтоб зазвенел стакан!
Наклоняй пониже жбан.


Всякому своя дорога,
И у всякого свой вкус,
А лежачего не трогай,
Если я под стол свалюсь.

Хор

Выпьем, братцы, друг за друга
И еще полней нальем!
Но уже храпит пьянчуга,
Растянувшись под столом.

Герольд объявляет о приходе поэтов разных направлений, певцов природы, придворных стихослагателей и прославителей рыцарства. В давке соискателей никто не дает друг другу говорить. Только один протискивается вперед с немногими словами.

Сатирик

Я был бы счастья полон,
Когда б по прямодушью
Я всем пришелся солон
И правдой резал уши.

Певцы кладбищ и полуночи просят извинения. В данный момент они отвлечены интереснейшей беседой с одним новопоявившимся вампиром, из чего в будущем может развиться новый род поэзии. Герольд принимает это к сведению. Он вызывает к ряженым представительниц греческой мифологии. Они костюмированы по современному, не теряя своих особенностей.

ГРАЦИИ

Аглая

Жизнь даря, в ее даянье
Вкладывайте обаянье.

Гегемона

Обаяния печатью
Наделяйте восприятье.

Ефросина

Обаятельней всего
Благодарных существо.

ПАРКИ

Атропос

Я пришла к вам прясть, старуха,
Жизни нить, мое изделье.
Много требуется духу
За кручением кудели.


Нить кручу я мягче воска,
Не щадя своих усилий,
Чтобы лен, смягченный ческой,
Не рвался на мотовиле.


Здесь, в пиру, не выходите
Из границ, жалеть придется!
Помните про тонкость нити,
Перетянете – порвется.

Клото

Ножницы в распоряженье
Мне даны – такой позор
Принесло нам неведенье
Старшей из моих сестер.


Удлиняла без скончанья
Прозябание калек,
Жизни, полной обещаний,
Укорачивала век.


Но и я ведь с молодежью
Допускала произвол.
Чтоб держать себя построже,
Спрячу ножницы в чехол.


Всем даю сегодня волю.
Трезвым или во хмелю,
Всем прощаю, всем мирволю
И ко всем благоволю.

Лахезис

Мне, как более смышленой,
Меру соблюдать дано.
Постоянно, неуклонно
Вертится веретено.


Набегая на катушку,
Нить должна за ниткой течь.
Я им не даю друг дружку
Обогнать и пересечь.


Дай себе я миг свободы,
Гибелью я заплачу.
Намотавши дни на годы,
Я мотки сдаю ткачу.

Герольд

Вошедших женщин вид неузнаваем,
Хотя бы изучили вы античность.
Под ласковостью внешней скрыта личность,
Которой с вами мы не разгадаем.


Они красивы, молоды и чинны,
Что это – фурии, никто не скажет.
Приблизьтесь к ним, и вам они покажут
Змеиный нрав под маской голубиной.


К их чести, впрочем, здесь они сегодня,
Где каждый недостатком щеголяет,
Овечками себя не выставляют,
А вслух зовутся карою господней.

ФУРИИ

Алекто

Мы – фурии и не хотим таиться.
Но мы вас усыпим. Наш голос вкрадчив,
И мы, по-женски с вами посудачив,
Взведем на ваших милых небылицы.


Мы скажем, что они – кокетки, лживы,
Нехороши ни кожею, ни рожей,
Что если вы жених, избави боже, -
Помолвку надо привести к разрыву.


Мы пред невестами вас оклевещем.
Мы скажем: "Перед вашим обрученьем
Он говорил другим о вас с презреньем", -
И вас поссорим карканьем зловещим.

Мегера

Игрушки это! Дай им пожениться,
И я несоответствием пустячным
Испорчу жизнь счастливым новобрачным,
Различны времена, несхожи лица.


Всегда желанья с разумом боролись,
Довольство не спасает от фантазий,
В привычном счастье есть однообразье,
Дай людям солнце, захотят на полюс.


Я парами людей губить умею,
Ни разу пальцем жертв своих не тронув.
Я подсылаю в дом" молодоженов
Ночами злого духа Асмодея.

Тизифона

Меч и яд, а не злословье
Подобают каре грозной.
Каждый рано или поздно,
За измену платит кровью.


Где ты был в тот миг, в ту пору,
Как предательство лелеял?
Ты пожнешь, что ты посеял,
Не помогут уговоры.


Если даже за бесчестье
Мир простит и не осудит,
«Кто неверен, жить не будет!» -
Камни вопиют о мести.

Герольд

Эй, расступись! Не вашего разряда
Явилась в маске новая шарада.
Увешанная тканями гора
К нам движется, ввалившись со двора,
С клыками, с хоботом, под балдахином,
Загадка, но с ключом к живым картинам.
На шее сидя у слона верхом,
Им правит сверху женщина жезлом.
Другая, стоя на его хребте,
Спокойно, властно блещет в высоте.
Две пленницы шагают по бокам,
Цепями скованные по рукам.
Одна, томясь, на волю рвется вон,
Другая ничего не замечает
И вольною в душе себя считает.
Пусть не таят от нас своих имен
И скажут, что они изображают.

Боязнь

Свечи, факелы, лампады
Точно снятся наяву.
Я бежать отсюда б рада,
Только цепи не порву.


Пусть смеются зубоскалы,
Мне насмешка не страшна.
Всем, что в жизни угрожало,
Я сейчас окружена.


Милый друг мне вырыл яму,
Рядом тоже западня,
Сзади прячется тот самый;
Что хотел убить меня.


Прочь от них куда угодно!
Но повсюду смерть грозит.
Если б я была свободна,
Все равно мне путь закрыт.

Надежда

Здравствуйте, мои сестрицы!
Прячете под маской лица?
Завтра, сняв наряды эти,
Вы покажетесь пред всеми
В вашем настоящем свете.
Верьте, сестры, будет время,
Без цветных огней, не в маске
Станет жизнь сама как в сказке.
Радостная задушевность
Уподобит труд гулянью,
Превратив существованье
В праздничную повседневность.
То трудясь, то отдыхая,
То все вместе, то отдельно,
Разойдемся мы по краю
Добровольно и бесцельно.
Все откроют нам объятья,
Кто бы ни был, все равно.
Лучшее из вероятии
Сбыться где-нибудь должно.

Разумность

От Надежды и Боязни
Отступите в глубь прохода.
Худших нет бичей и казней
Человеческого рода.


Я слона-гиганта с башней
Палочкой вожу по залу,
Но от пагубы всегдашней
Этих в цепи заковала.


Женщина же на вершине,
Простирающая крылья,
Представляет ту богиню,
Власть которой всюду в силе.


Светлая богиня дела,
Преодолевая беды,
Блещет славой без предела,
И зовут ее Победой.

Зоило-Терсит

Постойте, я сейчас вас всех
Разделаю тут под орех.
И первой из почтенных дам -
Победе этой я задам.
Размер ее орлиных крыл
Бедняжке голову вскружил.
Ей кажется, что ей всегда
Должны сдаваться города.
Меня до исступленья злит
Бесстыдство тех, кто знаменит.
Увижу славу, злость берет,
Заслуги, подвиги, почет,
Все, все б перевернул вверх дном,
Смешав, как в зеркале кривом.

Герольд

Ах, вот ты как, паршивый пес?
Вот я тебя, горбун, жезлом!
Свернулся, негодяй, клубком.
Но где ж он? Вместо горбуна
Лишь куча мокрая одна.
Она свивается в кольцо
И превращается в яйцо.
Но лопается пополам
Яйцо – и открывает нам
Внутри пустого пузыря
Гадюку и нетопыря.
Ползком гадюка на пустырь,
За ней на крыльях нетопырь,
Чтоб узы вновь восстановить.
Я б не хотел там третьим быть.

Ропот толпы

Часть уже пустилась в пляс.
Я хочу уйти сейчас.
Духи носятся кругом.
Нечисть залетает в дом.
Не задев едва волос,
Что-то мимо пронеслось.
Что-то бросилось меж ног.
Поднялся переполох.
Сгублен бал. Испорчен пир.
Это дело тех проныр.

Герольд

Я пред каждым маскарадом
Опытным герольдским взглядом
Проверяю у портала
Приглашенных к карнавалу,
Чтоб негаданно-нежданно
Не прокрался гость незваный.
Но в раскрытые окошки
Залетают эльфы-крошки,
И рассеять наважденье
Я бессилен, к сожаленью.
Если невозможно было
В горбуне узнать Зоила,
Что тогда сказать про группу
У колонного уступа?
Я бы должен был по чину
Объяснить вам смысл картины,
Но, обняв изображенье,
Сам нуждаюсь в объясненье.
Что, взаправду, там такое?
Никого не беспокоя,
Из передней в залу мчится
Четвернею колесница.
Юноша, не глядя, правит,
Кони никого не давят.
И туманною картиной,
Как в волшебном фонаре,
Звезды движутся в гостиной,
Утонувшей в серебре.
Колесница предо мной!
Расступитесь! Страшно!

Мальчик-возница

Стой!
Скакуны, убавьте прыти!
Свой полет остановите.
Верные своей породе,
Чувствуйте мои поводья!
Это место всех священней:
Чтите это помещенье!
Круг поклонников теснится,
Обступивши колесницу,
Веря, что герольд опишет
То, что видит он и слышит.
Дай, герольд, в своем разборе
Объясненье аллегорий.

Герольд

Это выше разуменья.
Опишу лишь впечатленье.

Мальчик-возница

Так начни.

Герольд

Без дальних слов:
Молод ты, красив, здоров.
Зелен ты, пострел, лукавец,
Но созрел на взгляд красавиц,
А как вырастешь, вконец
Будешь горем их сердец.

Мальчик-возница

Дальше облик мой черти,
Ты на правильном пути.

Герольд

По молниям в глазах и по сверканью
Камней в кудрях, сравнимых с тьмой ночной,
По ниспадающей небрежно ткани,
Внизу обшитой красною каймой,
Ты сам еще ужимкою веселой
На девушку невинную похож,
Но скоро к девушкам поступишь в школу
И жизни азбуку у них пройдешь.

Мальчик-возница

Какой, по-твоему, седок
Так важно смотрит с этих дрог?

Герольд

Он кажется царем щедрот,
И потому восторг законен
Всех тех, к кому он благосклонен:
Он им, что может, раздает,
А сам становится богаче,
Чем больше жертвует в раздаче.

Мальчик-возница

Такого описанья мало.
Подробней! Это лишь начало.

Герольд

Достойного не описать.
Но круглоликость, полнокровье,
Но губы, полные здоровья,
Но показавшаяся прядь
Из-под роскошного тюрбана,
Но одеянье, стройность стана!
А о величье что сказать?
Я узнаю в нем властелина.

Мальчик-возница

Он – Плутус, он – богатства бог
И прибыл к вам не без причины
В ваш императорский чертог.

Герольд

Скажи, ты сам тут для чего?

Мальчик-возница

Я – творчество, я – мотовство,
Поэт, который достигает
Высот, когда он расточает
Все собственное существо.
Я тоже сказочно богат.
Чем был бы Плутус без поэтов?
Я для его балов, банкетов
Незаменимый, редкий клад.

Герольд

Тебе пристало хвастовство,
Но покажи и мастерство.

Мальчик-возница

Где щелкать пальцами я буду,
Появятся сокровищ груды.

(Пощелкивая пальцами.)

Вот жемчуг, шею им украсьте,
Вот гребешки, а вот запястья.
Вот женский золотой венец,
А вот вам несколько колец.
И огоньки куда попало
Разбрасываю я по залу.

Герольд

Толпою кинулись к добыче.
Посередине, в толкотне,
Бросает в сотню рук возничий
Свои подарки, как во сне.
Но это – плутовские штуки:
Чуть схватят драгоценность в руки,
Ее внезапно нет как нет.
Была браслетка, где браслет?
Кто думал, что на самом деле
Владеет ниткой жемчугов,
Сжимает вместо ожерелья
Горсть копошащихся жуков:
Одни с жужжаньем вверх взлетают,
Другие бабочек хватают.
Кто ждал несметного добра,
Трезвеет от мечтаний сразу:
Все речи мальчика – проказы
И золото все – мишура.

Мальчик-возница

Герольд, ты мастер объявлять,
Какие темы и предметы
Изобразил переодетый,
Но слаб в их сущность проникать.
Что спорить нам? Без ссор и крика
Я обращусь к тебе, владыка.

(Повернувшись к Плутусу.)

Скажи, не мне ль ты поручил
Четверки этой резвый пыл?
Бывало, только скажешь: «Двигай!»
Уже летит моя квадрига.
И пальму первенства в езде
Не я ли добывал везде?
Не я ль бросался в сотни стычек?
Не за тебя ль я войны вел
И, счастья твоего добытчик,
Тебе венок лавровый сплел?

Плутус

Все это ясно без того.
Какие могут быть сомненья?
Ты – дух от духа моего,
Моих желаний исполненье.
И, знаешь, как я ни богат,
А ты богаче во сто крат,
И мне венок, тобой сплетенный,
Дороже золотой короны.
Что спрашивать? Ответ один:
Горжусь тобой, любимый сын.

Мальчик-возница
(к толпе)

Над вами я своей рукой
Разлил огонь священный мой.
Он в виде легких диадем
Над этим вьется и над тем
И голову за головой
Венчает вспышкой огневой.
Но редко-редко где на миг
Взовьется ярко вверх язык,
А то, еще не разгорясь,
Мигнет и гаснет в тот же час.

Бабья болтовня

Все – ложь – четверка и рыдван,
Возница – главный шарлатан.
А позади него другой,
Петрушка с высохшей ногой.
Моща! Щипи его иль нет,
И не почувствует, скелет.

Тощий

Подальше, подлое бабье!
Вы – наказание мое.
Я звался Скупостью, пока
Жена стояла у горшка.
Хозяйство множилось в те дни;
Все в дом, а из дому – ни-ни!
Ужель не доблесть, а порок,
Что я копил, что я берег?
Но с женщинами перемена:
Копить теперь несовременно.
Теперь у баб, как у банкротов,
Желаний больше, чем расчетов,
И муж, влезающий в долги,
На положении слуги.
Что сбережет жена, припрятав, -
Все для любовников и сватов.
Забыта честь, потерян стыд,
С утра до ночи дом открыт.
Я скряга сам, и я за скряг,
Я за мужчин, я бабам враг.

Атаманша

Все враки, враки, что ни скажет.
С драконами водись, дракон!
Мужей нам только взбудоражит,
Чтоб в гроб вогнали бедных жен.

Женщины в толпе

Воронье пугало! Клюка!
Паяц! Калека изможденный!
Не бойтесь ничего. Драконы
Из деревяшки и картона.
Лупи их! Дай им тумака!

Герольд

Молчать! К порядку! Я сумею
Жезлом... но уж не нужен он:
Ворочая драконьей шеей,
Ползут чудовищные змеи,
Взяв крыльями большой разгон.
Огнем из пасти пышут звери,
Все кинулись в смятенье к двери,
Зал пуст, порядок водворен.

Плутус сходит с колесницы.

Бог Плутус мановеньем рук
Велит драконам снять сундук
И Тощего зовет спуститься
Движеньем царственной десницы.
Все сделано. Нельзя понять,
Как быстро сняли эту кладь.

Плутус
(вознице)

Теперь избавлен ты от груза.
Лети на волю, без обузы.
Круг помыслов твоих не тут,
Средь давки масок и причуд,
Но там, где, в ясности, один
Ты друг себе и господин.
Там, в одиночестве, свой край
Добра и красоты создай.

Мальчик-возница

В том царстве, как посол твой полномочный,
Я буду выражать твой мир заочно.
Ведь мы сродни. Где ты, там полнота,
Где я, там счастья высшая черта.
Что людям предпочесть? Тебя, обилье,
Или меня, воображенья крылья?
Те, что с тобой, не ведают труда,
Те, что со мною, заняты всегда.
Мне скрытничество ни к чему не служит:
Дохну – меня дыханье обнаружит.
Прощай! Ты волю мне даешь. Я рад.
Но лишь шепни, и я примчусь назад.

(Удаляется так же, как появился.)

Плутус

Теперь пора с сокровищ снять запоры.
Взмахнем жезлом и в руки их получим.
Сундук открылся. Медные амфоры
Полны до края золотом текучим.
Короны, цепи, кольца и булавки
Текут и тают, раскалясь от плавки.

Беспорядочные крики толпы

Смотрите, золота струя
Перетечет через края!
Сосуды плавятся, и вслед
Рулоны золотых монет.
Дукатов новеньких игра,
Как из монетного двора.
Пустите! Денег сколько! Страсть!
Неужто дать им так пропасть?
Вот деньги, на полу лежат,
Возьми, и будешь ты богат,
А лучше сзади подойдем
И завладеем сундуком.

Герольд

Вот дурачье! Какой сундук?
Ведь это – маскарадный трюк.
Тут в шутку все, а вы всерьез.
Так вам и дали денег воз!
Для вас не то что медный грош,
Вид фишки чересчур хорош!
Вам разве видимость понять?
Вам все бы пальцами хватать.
Среди примет, поверий, грез
Давно ль у вас на правду спрос?
Одетый Плутусом, скорей
Брюзгливых скопище рассей.

Плутус

Опять твой жезл мне будет впрок,
Дай мне его на малый срок.
Я кончик в пламя окунул.
Кричите, маски, караул!
Вот наконечника металл
Уже накаливаться стал.
Я здесь стою средь вас в кругу,
Не подходите, обожгу!

Крики и давка

Живьем сгорим и пропадем!
Спасайся все! Бегом, бегом!
Куда, куда! Назад, назад!
Уж искры мне в лицо летят.
Рубашку посох мне прожег.
Назад! Отхлынь, людской поток!
О, если б крылья я имел,
Скорей подальше б улетел!

Плутус

Все в сторону оттеснены
И, вижу, не обожжены.
Толпы наплыв
Остановив,
Я место, чтоб сдержать орду,
Незримым кругом обведу.

Герольд

Спасибо. Мы б могли пропасть.
Ты разум выказал и власть.

Плутус

Хвалиться рано. Погоди.
Волнений много впереди.

Скряга

На всех отсюда брошу взгляд.
Живой стеною стали лица,
Где что урвать, чем поживиться, -
Суются дамы в первый ряд.
Ведь я еще не сдан в архив,
И в женщинах еще разборчив,
И, рожу надлежаще скорчив,
Бываю весел и игрив.
Однако как шумит народ!
Среди такого многолюдства
Болтать друг с другом – безрассудство.
Пущу телодвиженья в ход.
И если не помогут жесты,
Я слиткам золота, как тесту,
Любую видимость придам,
Всегда понятную глазам.

Герольд

Так этот испитой костяк
Еще к тому же и остряк?
Он, как для лепки матерьял,
Меж пальцев золото размял,
Катает, комкает, крошит,
Придал комкам бесстыдный вид
И тычет всем наперебой.
Крик, суматоха, женский вой!
Пред женщинами, не стыдясь,
Он всячески разводит грязь.
Нам надо выгнать из дворца
Безнравственного наглеца.
И я не помирюсь со злом,
Пока не пну его жезлом.

Плутус

Опасности не видит он.
Когда безвыходность заставит,
Он глупости свои оставит.
Нужда сильнее, чем закон.

Сумятица и пенье

В долине с гор бежит рекой
Без удержу поток людской.
Великий Пан их божество.
Ватага чествует его.
Кто Паном на балу одет,
Известен только им секрет.

Плутус

Мне ведомо, кто вы и он.
Я в эту тайну посвящен.
Я все узнал из первых рук
И вас пущу охотно в круг.
Удачи смелому почину?
Кто чуду вверился, тот прав,
Хоть кинулся бы, как в пучину,
Возможностей не рассчитав.

Дикое пенье

Обманчив неженок убор,
А мы толпой скатились с гор,
Закалены и горячи,
Выносливые силачи.

Фавны

Эй, фавны, в пляс,
Весельчаки!
В кудрях у вас
Листва, венки.
И, прячась в них, торчит легко
Чуть заостренное ушко.
Скуластый и курносый вид
Успехам фавна не вредит.
Протянет лапу он и, глядь,
Идет с красивейшей плясать.

Сатир

А сзади делает прыжок
Сатир со всех козлиных ног.
Он, словно серна, сухопар,
Проворен, жилист и поджар.
Он дышит воздухом высот,
Глядит, как человек живет,
И презирает быт долин,
Детей, и женщин, и мужчин.
Они во тьму погружены,
А он посмотрит с крутизны
И видит – мир пред ним открыт
И весь ему принадлежит.

Гномы

Мы, карлики, бежим, толпясь,
Не парами, а все зараз.
Забот у гномов – вороха.
На нас кафтанчики из мха,
При каждом – лампа горняка
Величиной со светляка.
Средь кутерьмы и толчеи
Хлопочем мы, как муравьи.
Кто к домовым нас причислял,
А кто зовет: «хирурги скал».
Затем, что мы в любви к труду
Горам пускаем кровь – РУДУ.
И, правда, сколько горных жил
За век свой каждый отворил!
Приветом добрым: «В добрый час!» -
Под землю провожают нас,
И в этом правда есть своя;
Хорошим людям мы – друзья.
Но нашим золотом из гор
Воспользуется сводник, вор,
Железо наше попадет
В распоряженье воевод,
Не мы виной, само собой,
Что гонят войско на убой.
Не чуткий к заповедям трем
Уже бессовестен во всем.
Тут наша общая беда,
И вы терпите, господа.

Великаны

В долинах Гарца поделом
Мы дикими людьми слывем
За силу, наготу и рост,
За то, что каждый, нравом прост,
В ручищу взял сосновый ствол
И бедра листьями оплел.
Телохранители, каких
Нет и у римских пап самих.

Нимфы
(хором, окружив великого Пана)

Вот бог полян,
Лесных берлог,
Вселенной бог,
Великий Пан.
Мы окружим его кольцом,
Развеселим и развлечем.
Он – добрый бог, хотя и строг,
И любит смех и топот ног.
Он смотрит ночи напролет
На голубой небесный свод,
А днем, когда наперерыв
Журчат ручьи и он сонлив,
Все в робости замрет кругом,
Едва забудется он сном.
Боится дунуть ветерок,
И не шелохнется листок.
В лесной тиши – полдневный зной,
Травою пахнет и сосной.
Ступают нимфы, как в чаду,
И засыпают на ходу.
Но каждый ужасом объят,
Чуть голоса его раскат
В лесу прокатится как гром.
Все – наутек, и все вверх дном!
Панический безумный страх
Находит на людей в боях,
Храбрейших повергая в прах.
Почет тому, кто наш оплот
И столько страху задает.

Депутация гномов
(великому Пану)

К жилкам золота в граните,
К залежам железных руд
Вместо путеводной нити
Гному дан волшебный прут.


Гном ушел под землю, в гроты,
В вечный мрак, под корни пня,
Чтобы ты свои щедроты
Раздавал при блеске дня.


Мы поблизости открыли
Новый чудный ключ средь скал,
Изливающий в обилье
То, о чем ты не мечтал.


Прояви о нем заботу,
Овладей им и присвой.
К пользе мира все, чего ты
Ни коснулся бы рукой.

Плутус
(к герольду)

Давай-ка запасемся хладнокровьем.
Событий мы с тобой не остановим,
Такой неотвратимый час пришел.
Произойдет ужаснейшая драма.
Все будут отрицать ее упрямо,
А ты ее запишешь в протокол.

Герольд
(дотронувшись до жезла, который Плутус не выпускает из рук)

Вот с гномами подходит Пан
Взглянуть на огненный фонтан.
Через расселины края
Взлетает пламени струя
И, спрятавшись назад в подкоп,
Выбрасывает новый сноп.
А Пан, нагнувшись над огнем,
Беспечно смотрит в водоем.
Жемчужно пенится каскад,
И брызги в сторону летят.
Прижав к краям колодца грудь,
Пан хочет глубже заглянуть,
Вдруг, отвязавшись, борода
У Пана падает туда.
Кто Пан? является вопрос,
Раз подбородок без волос.
Но, поднеся ко рту ладонь,
Укрывшись, смотрит Пан в огонь.
Нежданно новая беда:
Обугленная борода,
Еще не догорев дотла,
Летит обратно из жерла
И рассыпается, упав
На плечи Пана и рукав.
Горит венок, горит костюм,
Ожоги, стоны, крики, шум!
Сбегаются, чтоб затоптать
Воспламененной пакли прядь,
Но все сильней и все дружней
Змеятся языки огней.
И маски слепо, наугад
Рвут платье, мечутся, горят.
Ужель не ложь, не клевета
То, что течет из уст в уста?
Ужели и такую весть
Нам ночь должна была принесть?
Да, это правда. Страшный слух
Всех завтра облетит вокруг.
Кто думать и поверить мог?
У императора ожог!
Он сильно мучится от ран.
Так, значит, вот кто этот Пан!
Проклятье тем, кто кучей всей
В одеждах из сухих ветвей
Произвели здесь толкотню
И подвели его к огню.
О, резвой юности года,
Где мера шуткам и проказам?
Могущество, когда, когда
Соединишь ты с властью разум?


Все в пламени, цветник и сад,
И лес вдали огнем объят,
И дом, от лестничных перил
До стен и кровельных стропил.
Конец, отрезаны пути,
И никому нас не спасти.
Образчик роскоши былой
К заре рассыплется золой.

Плутус

Вас достаточно пугали.
Пусть покой наступит в зале.
Посохом ударю в пол,
Чтобы гул кругом пошел.
Воздух, принеси нам в дар
Вольных нив холодный пар.
Слушайтесь меня, туманы,
Отзовитесь с океана
На моей тревоги зов!
На столбы и перекрытья
Пеленою расстелите
Остужающий покров.
Тучи от речного яра,
Ливнями излейтесь ниц.
Это зарево пожара
Превратите в блеск зарниц.
Поджигателям бесстыжим
Мы ответим чернокнижьем.

САД ДЛЯ ГУЛЯНЬЯ

Восход солнца. Император, окруженный двором, Перед ним на коленях Фауст и Мефистофель, одетые прилично, без крикливости.

Фауст

Прости пожар наш мнимый, государь.

Император
(знаком приказывая им встать)

Проказничай почаще так, штукарь.
Я очутился в круге подожженном
И вдруг почувствовал себя Плутоном.
Ночь, скалы, по зубцам известняков
Перебегали змейки огоньков,
И языками вверх со дна провала
С чередованьем пламя вылетало,
Соединяясь у своих высот
В подобный куполу горящий свод.
Я видел толпы подданных, рядами
Протискивавшихся ко мне сквозь пламя
В проходах меж горящих колоннад
Был так неузнаваем маскарад,
Что царством саламандр мне двор казался,
А я себе царем их представлялся.

Мефистофель

Да, ты их царь. Ты правильно сказал.
Ты – царь всех элементов и начал
Ты испытал огня повиновенье.
Где на море всего сильней волненье,
Нырни на дно, – стеной отвесных вод
Сойдется вкруг тебя водоворот.
Сквозь столб воды кайма волны лазурной
Со дна тебе покажется пурпурной.
Где ты ни стой, куда ни отходи,
Все будешь в центре, все посереди.
Везде дворцы. Где ни поставишь ноги,
Вслед за тобой потянутся чертоги.
Пройдешь сквозь стен живую череду
И все найдешь в движенье, все в ходу.
Морские дива, словно за стеклом,
Обступят круг, очерченный жезлом.
Переползет дракон, хребет сутуля;
Со смехом ты посмотришь в пасть акуле.
Там будет как на танцах толчея,
Но сдержит всех заветная струя,
За исключеньем самых милых с виду.
В твой тайный круг заглянут нереиды,
Взметет Фетида раковинок пласт
И новому Пелею руку даст,
И на Олимпа высь за облаками...

Император

Стихией воздуха владейте сами,
Детей влекут воздушные края.

Мефистофель

Но, государь, земля – давно твоя.

Император

Своею тысячей одною ночью,
Пожалуйста, всегда нас так же потчуй.
Будь, как Шехеразада, плодовит
И никогда не будешь мной забыт.
Случайся под рукою постоянно,
Когда я к вечеру от дел устану.

Смотритель дворца
(торопливо войдя)

Не чаял я дожить до этой чести:
Тебя порадовать такою вестью.
Мой повелитель, это сон, мечта,
Оплачены, подумай, все счета!
И я освобожден от верховенства
Ростовщиков и не боюсь банкротства!
Я на верху блаженства! Кончен ад,
Я словно на седьмое небо взят!

Начальник военных сил
(так же поспешно)

Ландскнехтам дан задаток в счет
Походов будущих вперед.
Безмерен радости масштаб
Солдат, трактирщиков и баб.

Император

Как дышат все легко! Какие лица!
Исчезли складки. Каждый суетится,
Спеша вбежать другим наперерез.

Казначей
(неожиданно появившись)

Спроси вот их, вершителей чудес.

Фауст

Долг канцлера отчет о том представить.

Канцлер
(медленно приближаясь)

Я рад. Ты можешь старика поздравить.
Вот лист, где бедствий тяжкая пора
Навек избыта росчерком пера.

(Читает.)

Объявлено: означенный купон -
Ценою в тысячу имперских крон.
Бумаге служат в качестве заклада
У нас в земле таящиеся клады.
Едва их только извлекут на свет,
Оплачен будет золотом билет.

Император

Тут жульничество кроется, подлог.
Кто нашу подпись здесь подделать мог?
Наказан ли мошенник злополучный?

Казначей

Ты подписал билет собственноручно,
Когда, одетый Паном на балу,
Остановился с канцлером в углу.
Мы с ним для нужд общественного блага
Тебя просили подписать бумагу,
И эту подпись короля вчера
Размножили несчетно мастера.
Чтоб сделать дело доброе мгновенным,
Мы отпечатали по разным ценам
Билеты казначейские в дукат,
А также в десять, тридцать, пятьдесят.
Восторг на улицах неописуем,
И вместе с населеньем мы ликуем.
При имени твоем уже и так
Одушевлялся радостью бедняк,
Теперь, под казначейскою печатью,
То имя стало знаком благодати.

Император

И вместо золота подобный сор
В уплату примут армия и двор?
Я поражаюсь, но не протестую.

Смотритель дворца

Беглянки разлетелись врассыпную.
Бумажек не вернуть уж. Первый вал
Вкатился с улиц в лавочки менял.
Там разменяли каждую кредитку
На золото с положенною скидкой.
И деньги потекли из кошелька
К виноторговцу, в лавку мясника.
Полмира запило, и у портного
Другая половина шьет обновы.
В трактирах – людно, стук тарелок, чад,
Все: «Пьем за императора!» – кричат.

Мефистофель

Кто выйдет на прогулку в парк из вас,
Красавицу заметит у террас.
Павлиньим веером прикрывши щеку,
Она на вас в полглаза взглянет сбоку
И ждет от вас не блесток, не острот,
Не красных слов, а несколько банкнот.
Вы носите их в боковом кармане,
У сердца, как любовное посланье.
Всегда солдату отягчал кушак
Запас в него зашитых звонких денег.
Насколько легче вес таких бумаг!
В молитвенник засунет их священник.
Прости, что я в картину широты
Вношу такие мелкие черты.

Фауст

Твоя земля таит без пользы тьму
Сокровищ, не известных никому.
Мысль самого высокого полета
Не может охватить богатств без счета.
Восторженный мечтатель и фантаст
Понятья никогда о них не даст,
Но дальновидный риска не боится
И в безграничность верит без границы.

Мефистофель

С билетами всегда вы налегке,
Они удобней денег в кошельке.
Они вас избавляют от поклажи
При купле ценностей и их продаже.
Понадобится золото, металл
Имеется в запасе у менял,
А нет у них, мы землю ковыряем
И весь бумажный выпуск покрываем,
Находку на торгах распродаем
И погашаем полностью заем.
Опять мы посрамляем маловера,
Все хором одобряют нашу меру,
И с золотым чеканом наравне
Бумага укрепляется в стране.

Император

Благополучьем край обязан вам.
По мере сил я равным вам воздам.
Даю вам на храненье наши недра,
Заведуйте статьею этой щедрой.
Разметьте на поверхности земли,
Где надо рыть, где клады залегли,
Вдвоем казной заведуя, без шума
Копите государственные суммы,
Чтобы у нас в гармонии одной
Слились подземный мир и мир земной.

Казначей

Мне очень нравится, что казначею
Ты в помощь назначаешь чародея.

(Уходит с Фаустом.)

Император

Я дам подарки всем, кто сообщит,
На что он этот дар употребит.

Паж
(принимая подарок)

Я зачащу к знакомым на пирушки.

Другой паж
(так же)

Цепочку и кольцо куплю подружке.

Камергер
(так же)

Запью еще сильнее, но с разбором.

Другой камергер
(так же)

Сыграю в кости с новеньким партнером.

Титулованный землевладелец
(рассудительно)

Я замок выкуплю из ипотек.

Другой титулованный
(так же)

Я средства округлю на весь свой век.

Император

Я думал вызвать вас на подвиг новый,
Но, хоть осыпь вас золотым дождем,
Вы остаетесь прежними во всем
С неисправимой старою основой.

Шут
(появляясь)

Тут благ раздача? Дайте мне хоть грош.

Император

Ты снова ожил? Ты его пропьешь.

Шут

В листках волшебных ничего не смыслю.

Император

Увы, я дураку их и отчислю.

Шут

Вот падают еще. Все это мне?

Император

Лови. Будь рад свалившейся казне.

(Уходит.)

Шут

Пять тысяч крон, вот дело ведь какое!

Мефистофель

Воскрес, мнимоумерший от запоя?

Шут

Я воскресений всех не перечту.

Мефистофель

И это ты от радости в поту?

Шут

Скажите, это деньги не на шутку?

Мефистофель

Все, что для глотки надо и желудка.

Шут

На них куплю я поле, дом и скот?

Мефистофель

Конечно, лишь пусти их в оборот.

Шут

И рыбный пруд и луг с лесною чащей.

Мефистофель

Еще бы! Как помещик настоящий.

Шут

Переберусь сегодня ж на покой.

(Уходит.)

Мефистофель
(один)

Хоть и дурак, а вместе ум какой!

ТЕМНАЯ ГАЛЕРЕЯ

Фауст и Мефистофель.

Мефистофель

Зачем мы в этих галереях?
Немало поводов вокруг
Среди гуляющих в аллеях
Для всяких выходок и штук.

Фауст

Старо, старо! Как ты неловок!
Всегда найдешь ты что-нибудь,
Чтоб с помощью таких уловок
От разговора увильнуть.
Пойми, я должен непременно
Закончить с блеском карнавал,
А я Париса и Елену
На днях им вызвать обещал,
Мужчины олицетворенье
И лучшей женщины пример.
Наш император в нетерпенье,
Как я узнал из высших сфер.
Все ждут. Об этом ежечасно
Напоминает государь.
Исполнить надо, дело ясно.
Подумай, поищи, пошарь!

Мефистофель

Ты обещанье дал напрасно.

Фауст

Средь дел своих ты упустил,
Чем эти плутни завершатся.
Раз ты людей обогатил,
Они желают развлекаться.

Мефистофель

Нельзя так сразу, невзначай,
С бухты-барахты. Это крупный
Вопрос. Тут мы пред неприступной
Тропой в предельно чуждый край.
Елену вызвать – это шаг
Опасный и немаловажный,
Не то что призрак благ бумажный.
Созвать колдуний, ведьм – пустяк,
Тут я всегда к твоим услугам,
Но героини, как-никак,
Ведь не чета моим подругам.

Фауст

Опять завел свою шарманку,
Отец сомнений и помех.
Тебе, чтоб веровать в успех,
Все нужно новую приманку.
Два-три заклятья прогнусавь -
И вызовешь Елену въявь.

Мефистофель

Язычники живут в своем аду.
Я там чужой и дел их не веду.
Но средство есть.

Фауст

Скажи скорей, какое.

Мефистофель

Я эту тайну нехотя открою.
Богини высятся в обособленье
От мира, и пространства, и времен.
Предмет глубок, я трудностью стеснен.
То – Матери.

Фауст
(испуганно)

Что? Матери?

Мефистофель

В смятенье
Ты сказанным как будто приведен?

Фауст

Да. Матери... Звучит необычайно.

Мефистофель

Всегда такими и бывают тайны.
Да и нельзя иначе. Сам прикинь:
Мы называем нехотя богинь,
А вам непостижимы их глубины.
Они нужны нам, ты тому причиной.

Фауст

Где путь туда?

Мефистофель

Нигде. Их мир – незнаем,
Нехожен, девственен, недосягаем,
Желаньям недоступен. Ты готов?
Не жди нигде затворов и замков.
Слоняясь без пути пустынным краем,
Ты затеряешься в дали пустой.
Достаточно ль знаком ты с пустотой?

Фауст

Вот новости! Такой вопрос излишен.
В нем отголосок «кухни ведьмы» слышен.
Решил тряхнуть ты этой стариной?
Я по свету таскался, до истомы
Учил тщете, учился по-пустому,
Дух пустоты, надеюсь, схвачен мной.
Мне также одиночество знакомо.
Когда я стал судить трезвей, число
Людей далеких вдвое возросло.
В отчаянье от их вражды, в унынье,
Я удалиться должен был в пустыню,
Где, чтобы одному не одичать,
Я душу черту должен был продать.

Мефистофель

Все это вздор. Есть даже в океане
На что смотреть, не все пустая гладь.
Там видно, как не устает играть
Твоею жизнью волн чередованье,
Как плещутся дельфины, как в пучину
Глядится месяц, звезды, облака.
Но в той дали, пустующей века,
Ты ничего не сыщешь, ни единой
Опоры, чтоб на ней покоить взор,
Один сквозной беспочвенный простор.

Фауст

Так врали новичкам жрецы мистерий,
В святилище им преграждая вход,
Но предо мною ты, наоборот,
Услужливо распахиваешь двери
И посылаешь в капище пустот,
Чтоб с помощью изученных заклятий
Руками загребал тебе я жар.
Но я в твоем «ничто» надеюсь, кстати,
Достать и все посредством тех же чар.

Мефистофель

Хвалю тебя, пока нам не пришлось
Расстаться: черта знаешь ты насквозь.
Вот ключ, ты видишь?

Фауст

Жалкая вещица.

Мефистофель

Возьми. Не брезгуй малым. Пригодится.

Фауст

Он у меня растет в руках, горит!

Мефистофель

Не так он прост, как кажется на вид.
Волшебный ключ твой верный направитель
При нисхожденье к Матерям в обитель.

Фауст
(содрогаясь)

При спуске к Матерям! Чем это слово
Страшнее мне удара громового?

Мефистофель

Вот косность! Ты боишься новых слов
И хочешь слышать только повторенья?
Пора бы не бояться пустяков
И принимать любые превращенья
Спокойно, без боязни катастроф,
Как ни звучало б их обозначенье.

Фауст

Я не ищу покоя столбняка.
Способность потрясаться – высока,
И непривычность чувства драгоценна
Тем, что роднит с безмерностью вселенной.

Мефистофель

Тогда спустись! Или: «Направься ввысь», -
Я б мог сказать. Из мира форм рожденных
В мир их прообразов перенесись.
В следы существований прекращенных,
Давным-давно прервавшихся всмотрись.
Но, чтобы их держать на расстоянье,
Размахивай своим ключом в тумане.

Фауст
(воодушевленно)

Мне ключ как бы вливает бодрость в тело.
Грудь ширится, я рвусь смелее к делу.

Мефистофель

Когда увидишь жертвенник в огне,
Знай, кончен спуск, и ты на самом дне.
Пред жертвенником Матери стоят,
Расхаживают, сходятся, сидят.
Так вечный смысл стремится в вечной смене
От воплощенья к перевоплощенью.
Они лишь видят сущностей чертеж
И не заметят, как ты подойдешь.
Тогда кидайся смело на огонь
И с властностью ключом треножник тронь.

Взмахнув ключом, Фауст делает повелительное движение рукою.

Мефистофель
(наблюдая его)

Так. Хорошо. Потом свершай подъем.
Треножник двинется вслед за ключом.
Пока заметят Матери грабеж,
На крыльях счастья в зал ты попадешь.
Ты вызовешь средь общей кутерьмы
Героя с героинею из тьмы.
Власть эта выпадает тем в удел,
Кто похищенье совершить посмел.
Дым жертвенный посредством колдовства
Мы превратим в два этих божества.

Фауст

Сейчас что делать?

Мефистофель

Топни раз ногой
При спуске, пред поднятием – в другой.

Фауст топает ногой и исчезает.

Мефистофель

Насчет ключа все гладко ли сойдет?
Вернется ль он? Не вышло бы хлопот.

ЯРКО ОСВЕЩЕННЫЕ БАЛЫ

Император и князья. Двор в оживленье.

Камергер
(Мефистофелю)

Вы обещали с духами картину.
Скорей! Не раздражайте властелина.

Смотритель дворца

Сейчас он свиту спрашивал и двор.
Так мешкать – непочтение, позор.

Мефистофель

Товарищ мой затем и заперся
В тиши уединенной кабинета.
Потребуется сила знанья вся,
Чтоб чудо красоты представить свету.
Вторгающийся в эти тайники
Знать магию обязан мастерски.

Смотритель дворца

Мне дела нет до этих областей,
Но государь велит начать скорей.

Блондинка
(Мефистофелю)

Зимой я, сударь, недурна собой,
Но лето делает меня рябой.
Коричневые пятна эти – с детства.
Не знаете ли от веснушек средства?

Мефистофель

Душа моя! При белизне такой
Полгода быть пятнистой, как пантера,
Испортить может женщине карьеру.
Вы жабью слизь с лягушачьей икрой
Порядком вскипятите в полнолунье
И смажьте кожу майскою порой.
Веснушки пропадут у вас в июне.

Брюнетка

Все к вам попасть стремятся до сеанса.
Я ногу отморозила. Ступня
Стесняет в танцах и ходьбе меня
И мне мешает делать реверансы.

Мефистофель

Я наступлю ногой вам на подъем.

Брюнетка

Игривость не в характере моем.

Мефистофель

Тут не роман, и вам гнушаться нечем,
Но мы подобное подобным лечим,
Стопу – стопой, спинным хребтом – хребет.
Не надо ножкой двигать мне в ответ.

Брюнетка
(вскрикивая)

Ай-ай! У вас нога грузней копыта!

Мефистофель

Зато и вред долой и боль забыта.
Теперь пляшите вволю и с дружком
Любезничайте ножкой под столом.

Дама
(проталкиваясь)

Пустите! Я истерзана печалью.
Он был со мной вчера еще, не дале,
И вот – с другой, что он творит со мной!
Он повернуться смел ко мне спиной!

Мефистофель

Серьезный случай. Этим угольком
Испачкайте рукав его камзола,
Чтоб не заметил, как-нибудь тайком.
Его измучат совести уколы,
А вы, не запивая ни глотком,
Весь этот уголь съешьте всухомятку,
И в ту же ночь он к вам придет украдкой.

Дама

Но тут не яд?

Мефистофель
(возмущенно)

Обижусь напоследок!
Поймите вы, как этот уголь редок!
Он вынут из костра еретика
И мне доставлен был издалека.

Паж

Влюбился я, а говорят – я мал.

Мефистофель
(в сторону)

Желающих совета полный зал.

(Пажу.)

Оставьте молодых и их причуды.
Для пожилых вы – лакомое блюдо.

К Мефистофелю протискиваются другие.

Все новые! Как разредить затор?
Начать им правду говорить в упор?
О Матери! Задавят! Помогите
И Фауста скорее нам верните!

(Осматриваясь кругом.)

Тускнеют свечи. Государь и двор
Проследовали через коридор,
Наполнив пестрым множеством народа
Углы и сводчатые переходы.
В собранье рыцарей вошли потом,
Набив большую комнату битком.
Оружье в нишах блещет, и на стены
Навешаны ковры и гобелены.
Здесь, обходясь без вызова волхвов,
Выходят духи сами из углов.

РЫЦАРСКИЙ ЗАЛ

После входа императора и двора. Слабое освещение.

Герольд

Я снова выступаю толмачом,
Но что разыгрывается на сцене,
Не объясню сегодня нипочем,
Настолько духи спутали явленья.
Вот зрители расположились в зале,
И император впереди рядов
Осматривает занавесей штоф
С картинами прославленных баталий.
Все в сборе: государь, и двор, и знать,
И скамьи сдвинуты на заднем плане,
Где парочки, пугаясь заклинаний,
Впотьмах друг другу руки будут жать.
Смолкает разговор мужчин и дам.
Все духов ждут, рассевшись по местам.

Трубы.

Астролог

Наш государь, молчавший до поры,
Велит скорее обратиться к драме.
Стена, раздвинься! Врозь ползут ковры,
Как будто бы их скатывает пламя.
Оборотясь изнанкою, драпри
Изображают сцены углубленье.
Мерцает свет таинственный внутри,
И я уже стою на авансцене.

Мефистофель
(высовываясь из суфлерской будки)

Мое призванье – шепот, подговор.
Черт – прирожденный, записной суфлер.

(Астрологу.)

Ты, знающий планет пути и сроки,
Уловишь на лету мои намеки.

Астролог

Магическою силой древний храм
На сцене в глубине показан нам.
И как Атлант, подперший небо шеей,
Легко несут постройку пропилеи.
Колонн под ней неисчислимый лес,
Хотя и двух хватило бы в обрез.

Архитектор

Вот в чем античность? Мне она тогда
Своей тяжеловесностью чужда.
В противность этой грубости, невольно
На ум приходит свод остроугольный.
При виде сети стрельчатых окон
Душой я как бы к небу вознесен.

Астролог

Да будет превознесена звезда,
Которою нам этот час дарован.
Да будет заклинаньем разум скован
И не теснит фантазии узда.
Старайтесь увидать, что вам приятно.
Что невозможно, то и вероятно.

Фауст поднимается на сцену с другой стороны.

А вот искатель счастия упрямый
В венке и одеянии жреца.
Он доведет, что начал, до конца.
Земля разверзлась, жертвенник из ямы
Поднялся кверху в дыме фимиама,
Пора священнодействие начать.
По-видимому, можно счастья ждать.

Фауст
(величественно)

Вы, Матери, царицы на престоле,
Живущие в своей глухой юдоли
Особняком, но не наедине.
Над вашей головою в вышине
Порхают жизни реющие тени,
Всегда без жизни, и всегда в движенье.
Все, что прошло, стекается сюда.
Все бывшее желает быть всегда.
Вы эти семена задатков голых
Разбрасываете по сторонам
Во все концы пространств, всем временам,
Под своды дня, под ночи темный полог.
Одни вбирает жизнь в свою струю,
Другие маг выводит к бытию
И, верой заражая, заставляет
Увидеть каждого, что тот желает.

Астролог

Ключом треножник тронул он, и гарь
Клубами мглы окутала алтарь.
Но это только видимая мгла,
На деле это – духи без числа.
У них способность есть за пядью пядь
В земле шагами музыку рождать.
Их поступь – песнь, симфония, псалом, -
Не описать ни словом, ни пером.
Следы их приближенья ощутив,
Поют колонны, стены, свод, триглиф.
Вдруг юноша неписаной красы
Выходит из туманной полосы.
Внимательней смотрите на кулисы:
Вы видите прекрасного Париса.

Появляется Парис.

Дама

В каком расцвете юношеских сил!

Вторая

Как персик свеж и несказанно мил!

Третья

Красивый рот с надутой верхней губкой.

Четвертая

Ты пить не прочь бы из такого кубка?

Пятая

Хорош, хорош, хотя немного хмур.

Шестая

Да и неповоротлив чересчур.

Рыцарь

Не царский сын, а пастушок топорный,
Без признаков учтивости придворной.

Другой рыцарь

Полунагой, пожалуй он – по мне.
А вот каков-то будет он в броне?

Дама

Он сел. Какие гибкие движенья!

Рыцарь

Вас так к нему и тянет на колени?

Другая дама

Рукой прелестно голову подпер.

Камергер

Разлечься так при всех! Какой позор!

Дама

Мужчина рад к чему-нибудь придраться.

Камергер

Пред государем на полу валяться!

Дама

Он вправе полагать, что он один.

Камергер

Для грубостей не вижу я причин.

Дама

Он хочет спать и засыпает сладко.

Камергер

И даже всхрапывает для порядка.

Молодая дама
(восхищенно)

Но что за примесь в ладан введена?
Я веяньем ее освежена.

Дама постарше

И у меня забилось сердце чаще.
Я думаю, так дышит мальчик спящий.

Пожилая дама

Пред нами – распустившийся цветок,
Душистый, как амброзии глоток.

Появляется Елена.

Мефистофель

Так вот она какая! Я бесстрастно
Любуюсь ей. Она мне не опасна.

Астролог

Владей я словом огненных поэм,
Я б все равно пред ней остался нем.
Она вошла, и мелко все на свете,
Что ей во славу создали столетья.
Кто взглянет на нее, спален дотла.
Блажен счастливец, чьей она была.

Фауст

Я не ослеп еще? И дышит грудь?
Какой в меня поток сиянья хлынул!
Недаром я прошел ужасный путь.
Какую жизнь пустую я покинул!
С тех пор как я тебе алтарь воздвиг,
Как мир мне дорог, как впервые полон,
Влекущ, доподлинен, неизглаголан!
Пусть перестану я дышать в тот миг,
Как я тебя забуду и погрязну
В обыденности прежней безобразной!
Как бледен был когда-то твой двойник,
Явившийся мне в зеркале колдуньи!
Он был мне подготовкой накануне,
Преддверьем встречи, прелести родник!
Дарю тебе все напряженье воли,
Все, чем владею я и чем горю,
И чту твой образ и боготворю,
Всю жизнь, и страсть, и бред, и меру боли.

Мефистофель
(из суфлерской будки)

Владей собой, не выходи из роли.

Пожилая дама

Стройна, крупна. А голова – мала.

Молодая дама

Нога несоразмерно тяжела.

Дипломат

Княгинь я знал. Наружность – мой конек.
Она прекрасна с головы до ног.

Придворный

К заснувшему подходит шаловливо.

Дама

В сравненье с ним она так некрасива!

Поэт

Он ею, как лучами, озарен.

Дама

Она – луна, а он – Эндимион.

Поэт

Действительно, богиня, как в романе,
К нему нагнулась, пьет его дыханье.
Целует! – С завистью смотрю туда.

Дуэнья

При всех? Особа эта без стыда.

Фауст

К мальчишке благосклонность!

Мефистофель

Тише, брат!
Пусть делают виденья, что хотят.

Придворный

Проснулся он, и прочь она идет.

Дама

С оглядкой! Я ведь знала наперед.

Придворный

Он видит чудо и смущен немало.

Дама

Ей это не в диковинку: видала.

Придворный

Вот повернулась и идет к нему.

Дама

Теперь научит, бедного, уму.
Наверно, первым, как и все мужчины,
Себя считает дурачок невинный.

Рыцарь

Как царственно строга и как стройна!

Дама

Какая вольность! Как искушена!

Паж

О, быть бы этим юношею там!

Придворный

Кто б не хотел попасть в ее тенета?

Дама

Сокровище ходило по рукам.
С нее порядком стерлась позолота.

Другая дама

Гуляла, видимо, лет с десяти.

Рыцарь

Пусть так, но я готов с большой охотой
Прекрасные останки унести.

Ученый

Судить нельзя, увидев рост, осанку,
Елена это или самозванка.
Недостоверна видимость натуры
В сравненье с данными литературы.
Но в древней Трое, говорит рассказ,
Она старейшим по душе пришлась.
Итак, есть доводы со всех сторон,
Что это настоящая Елена.
К тому же совпаденье несомненно:
Не молод я и тоже восхищен.

Астролог

Не мальчик больше он. Шагнул вперед.
Она напрасно рвется из объятий,
Приподнял на руки и, слов не тратя,
Унесть намерен.

Фауст

Дерзкий сумасброд!
Остановись! Ни с места, одержимый!

Мефистофель

Ты сам ведь ставишь эту пантомиму!

Астролог

Я понял наконец. Названье сцены,
Как видно, «Похищение Елены».

Фауст

Как «похищенье»? Разве я не в счет?
Я разве не сжимаю ключ чудесный,
С которым совершил я переход
Чрез ужасы пустыни неизвестной
И ненадежность области другой?
Здесь мир действительности без притворства.
Здесь сам я стану твердою ногой
И с духами вступлю в единоборство.
Здесь собственный мой дух сплотит тесней
Двоякий мир видений и вещей.
Спасти ее! Не дать ей скрыться с глаз!
Счастливый случай вновь не повторится,
Ее не вызвать в следующий раз.
О Матери, зову на помощь вас!
Узнав ее, нельзя с ней разлучиться.

Астролог

Стой, Фауст, стой! Не помнит ни о чем!
Схватил ее, и расплылась фигура.
Он юноши касается ключом.
О Фауст! Ты нас всех погубишь сдуру!

Взрыв. Фауст падает наземь. Духи обращаются в пар.

Мефистофель
(взваливая Фауста на плечи)

Ну вот тебе! Какие недотроги!
Нет, черту с дураком не по дороге.

Темнота. Переполох.