Библиотека Гумер - Экономика и менеджмент

Глава 4. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ В РОССИИ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА (1917 г.-1990-е гг.)

ОГЛАВЛЕНИЕ

4.1. Товарно-денежные отношения в период «военного коммунизма» и новой экономической политики
4.2. Денежные реформы в СССР 1922 — 1924 и 1947 гг
4.3. Реформы 1930—1960-х годов
4.4. Российский вариант перехода к рыночной модели хозяйствования (вторая половина 1980—начало 1990-х гг.)
Заключение

4.1. Товарно-денежные отношения в период «военного коммунизма» и новой экономической политики

По характеру экономической политики первые 10 лет после Октябрьской революции (1917—1927) подразделяются на период «военного коммунизма» (1918—1920) и период новой экономической политики — нэп (1921—1927), различающиеся между собой прежде всего отношением к частному капиталу, применению наемного труда и степенью использования и признания товарно-денежных отношений. Такой угол зрения позволяет увидеть, какую позицию занимало правительство большевиков по этим вопросам.
Следует отметить, что реформы, которые бы специально предусматривали переход к социально-экономической системе, получившей название «военного коммунизма», правительством не проводились. Система «военного коммунизма» сложилась постепенно из целой суммы мероприятий, проводимых советским государством при решении возникающих в ходе войны хозяйственных задач. То же самое относится и к периоду нэпа.
Традиционно в период сложных политических процессов и преобразований в социально-экономической сфере активно происходит переоценка событий прошлого. В значительной степени это определяется «социальной заявкой» представителей новых властных структур, стремящихся получить теоретическое обоснование правомерности своей деятельности, частью же вовлечением в оборот источников, использование которых прежде было нежелательно или невозможно.
Особую актуальность сегодня представляют проблемы развития товарно-денежных отношений в нашей стране К сожалению, в их освещении, как, впрочем, и целого ряда других проблем, вновь начинает преобладать политическая конъюнктура. Это находит выражение прежде всего в пос-тулировании тезиса о сознательном уничтожении большевиками товарно-денежных отношений как реализации программных установок. При этом нередко тенденциозно подбирается и преподносится материал, а также неправомерно обособляется послеоктябрьский период отечественной истории. Противопоставление периодов является «наследственной» методологической ошибкой, усиливающей тенденцию политизации науки в ущерб объективности.
Попытаемся взглянуть на экономическое развитие России как на непрерывный процесс. И хотя хронологические рамки данного раздела определены 1918-м — концом 1920-х годов, считаем необходимым кратко охарактеризовать основные социально-экономические процессы, происходившие до указанного периода.
Функционирование хозяйственного механизма нашей страны исторически имело несколько характерных особенностей, к которым относятся: традиционно большая роль государства в экономике (собственность государства на земли, леса, часть промышленных предприятий, кредитная монополия, железнодорожное строительство и т.д.) и экономической политике, а также формирование специализированных по производственному признаку регионов.
На рубеже веков в России разворачиваются процессы, охарактеризованные В.ИЛениным (1870—1924) как переход к новой стадии развития капитализма — империализму. Становление монополистического капитала сочетается с усилением позиций государственного аппарата в экономике. Одновременно еще более активно происходит разделение регионов на производящие сельхозпродукцию (Среднее Поволжье, Предкавказье, Западная Сибирь) и потребляющие (Центральный Промышленный, Северо-Западный), что существенно изменяет структуру товарооборота в стране и значение транспортной сети. Нормальное функционирование хозяйственного механизма России все в больше с пени зависело от стабильности межрегиональных свя , необходимость постоянного контроля и регулирования пос
объективно способствовала росту государственного вмешательства в экономику.
Первая мировая война внесла существенные коррективы в государственную экономическую политику, что связано с поиском ресурсов для ведения военных действий и расширения военного производства (в конце 1916 г. на армию работало 86% рабочих промышленности). При этом закономерно еще более повышается роль государства в хозяйственной жизни. Усиливающими данную тенденцию факторами явились нарастание экономических трудностей, а также весьма активно проходившая монополизация.
Главной проблемой первых месяцев войны стала проблема снабжения хлебом, заключающая в себе по сути две задачи: обеспечение армии и обеспечение потребляющих районов, где сосредоточивалась подавляющая часть военного производства. Решать эти задачи путем закупок по рыночным ценам становилось все труднее вследствие сокращения запасов, перебоев в работе транспорта, инфляции и т.д. Это привело государственные органы к выводу о необходимости введения твердых цен, что само по себе является шагом если не к свертыванию, то к ограничению товарно-денежных отношений. С середины 1915 г. начинается период так называемого «губернаторского регулирования рынка». Уже к середине 1916 г. губернаторы, чтобы обеспечить интендантству заготовки по «нормальным» ценам, запрещали вывозить хлеб из производящих губерний, скот из скотоводческих, лен, овес из тех районов, где они произрастали. Одновременно появились местные «таксы» на предметы первой необходимости, превратившиеся в скором времени в общероссийские твердые цены. А поскольку в условиях нарушения хозяйственных связей (снабжением городов должны были заниматься местные власти) и их обособления при развитой специализации районов неизбежно возникали разрывы в ценах (до 3 раз), стала развиваться спекуляция, борьбу с которой повели государственные органы. Но скоро и этих мер оказалось недостаточно. С начала 1916 г. в некоторых городах вводят карточки, устанавливают нормы выдачи муки и круп. 30 июня этого года был принят закон о четырех мясопустных днях в неделю. В конце ноября правительство приняло
предложение министра земледелия А.А-гиттиха о введении с января 1917 г. принудительной хлебной разверстки.
Несмотря на это планы заготовок не выполнялись: с осени 1916 г. до февраля 1917 г. было закуплено около половины требуемого количества, а до потребителя дошло всего 33%. Поэтому вполне логичный шаг и был сделан Временным правительством: 25 марта 1917 г. была введена хлебная монополия, в соответствии с которой весь хлеб прошлых лет и будущего урожая 1917 г. за вычетом необходимого для нужд владельца количества продовольствия, семян, фуража должен был поступать государству.
Вслед за этим в весенние и летние месяцы были установлены твердые цены на уголь, нефть, лен, кожу, шерсть, соль, яйца, масло, махорку и т.д. На несколько недель создавалась видимость, что положение исправляется. Министр Временного правительства А.И.Шингарев (1869— 1918) с оптимизмом отмечал: «... страна оправляется от разрухи прошлого режима». Однако экономический кризис продолжал развиваться. Естественно, что наиболее ярко он проявлялся на рынке потребительских товаров. Из продажи исчезли проволока, гвозди, подковы, обувь и пр. Летом 1917 г. разразился «папиросный кризис», сократилось производство мыла, чая, исчез кофе. Печатные издания постоянно жаловались на нехватку бумаги.
Одновременно происходили обесценение денег, рост цен, замена торговли простым товарообменом, повсеместно вводилась карточная система. Развивалась тенденция автаркии областей. Уже в конце весны отмечалось «запрещение вывоза хлеба из одной губернии в другую», в июне был запрещен торговцам вывоз из Петрограда яиц и масла без особых разрешений Продовольственной Управы, осенью Управа Кишинева предлагала Москве продукты за калоши. Правительство пыталось выйти из положения усилением регулирования рынка: создавались дополнительные органы — продовольственный комитет. Комитет по топливу, Комитет по перевозкам и так называемые особые совещания. В период деятельности Временного правительства учреждались новые органы: Экономический совет. Главный экономический комитет и др. Таким образом, постоянно расширялась зона регулирования, а следовательно, сокра-
Однако эти меры не принесли желаемых результатов, что вынудило правительство ввести чрезвычайные меры. Например, была создана «Хлебармия снабжения», в деревню направлялись вооруженные отряды, для уборки урожая привлекались армия и городское население, готовились решения о введении всеобщей, прямой, равной и открытой трудовой повинности. Но отсутствие реальной власти в руках правительства не позволяло проводить эти меры в условиях разрушенных государственных структур на местах и хозяйственного механизма в целом.
Временное правительство вопреки своим целевым установкам проводило политику, создающую социально-экономическую среду для возникновения диктатуры. К осени 1917 г. приход к власти последней стал неизбежным.
В наши задачи не входит анализ причин прихода к власти большевиков, поэтому констатируем лишь, что, по нашему мнению, это закономерный этап в реализации механизма действия экономических законов в сочетании с историческими традициями нашего Отечества. Трагичность положения новой власти заключалась именно .в том, что с момента Октябрьского переворота она была обречена проводить экономическую политику, противоречащую ее программным заявлениям. (Аналогичная ситуация сложилась и с пришедшим к власти новым правительством России, когда вопреки объявленной приверженности демократическим принципам и рыночной экономике оно проводит не только антидемократические, близкие к диктаторским решения, но и антирыночные, подрывая тем самым свою социальную базу.)
Как и в периоды деятельности царского и Временного правительств, основным вопросом (только еще более обострившимся) оставался вопрос снабжения населения потребляющих районов продовольствием в условиях продолжавшейся войны и ускоряющегося развала национальной экономики. Естественным и единственным выходом из сложившейся ситуации было наращивание мер государственного вмешательства в экономику. Самым примечательным в этом было то, что диктовавшиеся конкретным положением страны действия в значительной степени усиливались стратегическими политическими устремлениями наиболее радикальной части правящей партии (сторонники Н.И.Бу
харина (1888-1938), Л.Д.Троцкого (1878-1940)) к скорейшему разрушению товарно-денежных отношений — основы эксплуатации, имевшими реальную социальную базу в составе люмпен-пролетариата и беднейшего крестьянства.
Была ли проводимая политика «авантюризмом в экономических вопросах»'?
С таким тезисом невозможно согласиться. Экономическая политика того периода (как впрочем и большинства других) имела ситуативный характер, т.е. характер реагирования на происходящие процессы. Это выражалось в практических шагах: реализация Декрета о земле (раздел, а затем передел земли); сведение национализации финансовой системы (Государственного и частных банков) и промышленных предприятий к стихийной конфискации, что в конце концов подтолкнуло СНК к принятию решения о всеобщей национализации крупной (июнь 1918 г.), а позже (январь 1919 г.) всей промышленности, национализации торговли с ее заменой принудительным государственно организованным распределением и установлением прямого товарообмена между городом и деревней (ноябрь 1918 г.); введение продовольственной разверстки (январь 1919 г.) и всеобщей трудовой повинности и т.д. Очевидно, что указанные меры отнюдь не являлись реализацией общей программы большевиков, а проводились исключительно для того, чтобы таким способом спасти остатки хозяйственных связей и сосредоточить в своих руках оскудевшие ресурсы в условиях угрозы и разгорания гражданской войны и интервенции.
То же можно сказать и о продовольственной проблеме. В это время стало очевидным, что решить ее не только рыночными, но и любыми способами невозможно, поэтому был принят ряд мер военного характера: введена государственная монополия на хлеб, созданы продотряды, что в конечном итоге усилило социальную напряженность в деревне и стало одним из факторов возникновения гражданской войны.
Таким образом, развивающиеся в стране события привели к завершению натурализации хозяйственных отношений и в сфере производства, и в сфере потребления.
1 Шишков Ю. Упущенный шанс // Наука и жизнь. 1991. № 11- с- 3-
В 1918 г. создалось парадоксальное положение, когда реальная экономическая ситуация внешне совпала с теоретическими представлениями ортодоксальных марксистов о переходном периоде от капитализма к социализму (коммунизму): окончательный уход с арены товарно-денежных отношений стал основанием для вывода о его завершении. Поэтому трансформируются теоретические установки, сразу же переводимые в область практического осуществления. Теперь, опираясь на слепой энтузиазм масс, партия большевиков рассчитывала указаниями сверху из центра и велениями пролетарского государства организовать общегосударственное производство и распределение. Идея немедленного построения бестоварного хозяйства была изложена во 2-й программе РКП(б) в марте 1919 г. Пик коммунистических мероприятий пришелся на конец 1920 — начало 1921-го гг. (именно вто время, когда кризис достиг максимума). Принимаются декреты Совнаркома «О бесплатном отпуске населению продовольственных продуктов», «О бесплатном отпуске населению предметов широкого потребления», «Об отмене платы за всякого рода топливо» (декабрь 1920 г.), идет разработка «заменителей» денег — учетных трудовых и энергетических единиц.
Однако эти документы фактически остались на бумаге, поскольку в стране возникли новые условия развития, в связи с завершением в основном гражданской войны, и тупиковость избранной политики стала очевидной.
В той исторической обстановке трудно переоценить значение такого кардинального шага, как переход к продналогу, ставшего толчком к последующим процессам, характеризуемым понятием «новая экономическая политика».
В значительной части литературы, посвященной периоду нэпа, он трактуется как комплекс сознательно осуществляемых мероприятий, направленных на развитие товарно-денежных отношений, как единая перспективная государственная политика. Представляется, что и здесь мы наблюдаем проявления апологетики деятельности РКП (б). Действительно, разрешение свободной реализации излишков сельхозпродукции крестьянами подразумевало развитие местного товарооборота, а не торговли, возрождение которой стало для правительства неожиданностью. При
знание же торговли как способа смычки между городом и деревней заставило бы пересмотреть свои взгляды на роль денег в новом обществе. В то же время необходимость восстановления народного хозяйства привела к разрешению частнопредпринимательской деятельности и становлению хозрасчетных отношений в государственном секторе.
Есть и другие работы, в которых переоценивается значение рыночных отношений в развитии отечественной экономики. Понятно, что в современных условиях это необходимо для обоснования применяемых новыми властями решений и пропаганды прогрессивности рыночных отношений, основанных на частной собственности. Отметим здесь, что даже в период нэпа рынка в традиционном его понимании (свобода конкуренции) не существовало. Процесс денационализации коснулся лишь незначительной части хозяйственных объектов. Доминирующим оставался государственный сектор, в котором хотя и признавался хозяйственный расчет, но в весьма ограниченной форме.
Изначальным, глубинным противоречием функционирования товарно-денежных отношений в период нэпа, на наш взгляд, было то, что их использование становилось основным средством экономического преодоления капитализма. Другими словами, для построения социалистической системы привлекались рычаги, по своему сущностно-му содержанию несовместимые с социально-экономической моделью, которую предполагалось воплотить в конкретные формы общественного устройства (общественная собственность, плановость, государственное регулирование, управление и др.). Новая экономическая политика, подчеркивалось на XI съезде РКП(б), изменяет «методы и формы социалистического строительства, ибо допускает экономическое соревнование между строящимся социализмом и стремящимся к возрождению капитализмом на почве удовлетворения хозяйственных интересов через рынок многомиллионного крестьянства». Одновременно признавалась необходимость принятия административных мер к частному капиталу в случае, если он входил в противоречие с формирующейся социалистической системой.
В обществе и в высших эшелонах власти преобладало мнение о временности рыночных мер, KParкoъpвмeнaneллпус-к-я' частника, непбхпяимпсти максимального Vния системы управления хозяйственным механизмом, сложившейся в период «военного коммунизма».
В течение 1921—1923 гг. был принят ряд нормативных документов, расширявших сферу действия рыночных отношений: «О проведении в жизнь начал новой экономической политики», по вопросам организации управления государственными промышленными предприятиями, по внедрению коммерческого расчета, по трестированию и синдицированию промышленности и т.д. Тем не менее указанная сфера находилась под постоянным контролем государственных органов. Усиление контроля и подчинения начинается примерно с 1925 г., когда резко упали темпы роста общественного производства в связи с завершением в основном восстановления народного хозяйства и разработкой курса на индустриализацию. Поиск средств на проведение последней привел к нарушению эквивалентности обмена между промышленностью и сельским хозяйством, а также между отраслями промышленности (легкой и тяжелой). Это в свою очередь означало свертывание обмена на стоимостной основе и постепенную его замену государственным распределением, что усиливало тенденции к централизации управления экономикой и страной в целом.
В 1927 г. новая линия определилась в решениях XV съезда ВКП (б), в которых была выдвинута программа на «реконструирование» нэпа для решения задач социалистического строительства, развертывания кооперирования по производственному принципу, расширения плановых начал в экономике, активного наступления на капиталистические элементы города и деревни. Дальнейшие практические шаги по реализации этой программы привели к формированию системы, которая определяется ныне как «командно-административная».

4.2. Денежные реформы в СССР 1922—1924-го и 1947-го гг.

Развивающееся народное хозяйство заинтересовано в упорядоченном денежном обращении. Без устойчивой денежной системы нельзя осуществлять в широких масштабах
накопление капитала, развивать торговлю и кредитные отношения. Устойчивая денежная система нужна производителям, объективно заинтересованным в широком рынке Продавая свои товары, производители должны быть уверены, что вырученные в результате их продажи деньги не будут обесценены.
Перед буржуазно-демократической революцией денежная система России несмотря на высокий процент обеспечения банкнот золотом была неустойчивой вследствие общей экономической отсталости страны, значительного дефицита государственного бюджета и громадной внешней задолженности. При этом золотой запас страны не имел прямой связи с товарооборотом, отчего денежная система России была неэластичной.
В годы первой мировой войны обмен банкнот на золото был прекращен и разрешался выпуск кредитных билетов для финансирования военных расходов государства. В результате банковские билеты фактически превратились в бумажные деньги. Россия вступила на путь длительной инфляции, которая имела пагубные последствия для народного хозяйства и тяжким бременем ложилась на плечи трудящихся.
Временное правительство еще более использовало денежную эмиссию. Количество денег в обращении в октябре 1917 г. по сравнению с довоенным периодом увеличилось более чем в 9 раз и составило на 1 ноября 1917 г. 22,4 млрд.руб. Цены на хлеб к этому времени возросли по сравнению с 1914 годом в 16 раз, на картофель — в 20 раз, сахарный песок — в 27 раз, мясо — в 5 раз. В период Октябрьской революции рубль стоил всего лишь 6 довоенных копеек. В обращении кроме кредитных билетов и новых денежных знаков — керенок, выпущенных Временным правительством, использовались различные денежные суррогаты (чеки, боны, марки, облигации государственных займов, обязательства казначейства). Это был практически процесс распада денежной системы России. Перед страной возникла угроза финансового краха.
Централизованное руководство советской власти эмис-сионно-кассовыми операциями после Октября не смогло (в том числе и по объективным причинам) стабилизировать денежное обращение вследствие сокращения поступ-лений в доход государственного бюджета. Дореволюционные денежные знаки, несмотря на падение их ценности, представляли собой значительную экономическую силу. Большевистский проект денежной реформы 1918 г. осуществить не удалось из-за начавшейся гражданской войны и военной иностранной интервенции.
В период «военного коммунизма» эмиссия денег резко возросла из-за увеличивающегося из года в год дефицита бюджета, усилилось обесценение денег, вызывающее у населения стремление превратить денежные знаки в материальные ценности, что увеличивало скорость их обращения и еще больше падение их ценности. Взвинчивание рыночных цен оборачивалось перераспределением национального дохода в пользу спекулянтов и крупных производителей. Ускорение темпов обесценения денег вело к расшатыванию и без того неустойчивой денежной системы. Всего на территории бывшей Российской империи обращалось свыше 2000 разновидностей денежных знаков. Дефицит государственного бюджета в 1920 г. составил 1055 млрд.руб.
Натурализация хозяйственных отношений вела к окончательному расстройству денежной системы — была введена карточная система, что свидетельствовало о нарушении принципа эквивалентности обмена, когда деньги уже не могли нормально выполнять функцию меры стоимости. На местных рынках появились натуральные эквиваленты (зерно, соль и пр.), что подрывало финансовую базу государства, а окончание войны потребовало изменений его хозяйственной политики.
Этапы и проблемы денежной реформы 1922—1924 гг. Новая экономическая политика создавала условия свободы торговли. Первоначально государством был организован товарообмен без использования денег, который, однако, был быстро вытеснен куплей-продажей, т.е. торговлей. Неудача товарообмена показала необходимость перехода к развитию товарно-денежных отношений, к политике государственного регулирования рынка и денежного обращения, которую можно было осуществить, опираясь на устойчивую денежную систему. Ее формирование позволило бы использовать деньги не только для восстановления
хозяйства, создания основ плановой экономики для развития хозяйственного расчета, но и для решения задач общегосударственной системы Ценообразования а также кредитной и финансовой систем.
В условиях многоукладной экономики периода нэпа денежная система должна была удовлетворять стабилизации рубля на длительное время, что выдвигало определенные требования. В частности:
сохранить золото в качестве денежного товара т.к. золото исторически объективно выступает как всеобщий эквивалент и выполняет функции меры стоимости всех товаров;
обеспечить реализацию принципа валютной монополии и монополии внешней торговли, т.к. денежная система должна быть независима от иностранного влияния'
обеспечить возможность регулирования денежного обращения и его планирования: денежная система должна быть максимально устойчивой, эластичной и экономной;
обеспечить проведение единой государственной денежной политики как в центре, так и в отдельных районах страны.
До осени 1921 г. денежная политика фактически по-прежнему ограничивалась вопросами выпуска и распределения денежных знаков. Создание в октябре 1921 г. Государственного банка означало, что государство делает важный шаг в регулировании денежного оборота. Государственный банк при помощи кредита должен был помочь восстановлению пострадавшего от войны и разрухи народного хозяйства, способствовать установлению и развитию хозяйственных связей между различными районами и отраслями. Его первостепенной задачей стало укрепление денежного обращения и развитие товарно-денежных отношений в стране. Исходя из понимания социализма как системы с решающей ролью общественной собственности Государственный банк в условиях новой экономической политики должен был с помощью кредита поощрять прежде всего развитие государственной и кооперативной торговли.
К концу 1922 г. наметились определенные успехи в восстановлении хозяйства, был получен хороший урожаи, объем промышленной продукции возрос на 30,7%. Вырос товарооборот, благодаря возродившейся внешней торговле
были накоплены валютные резервы; часть прибылей отчисляли государству хозрасчетные предприятия; стал приносить проценты государственный кредит: аккумулировали взносы населения сберегательные и страховые кассы.
Советское правительство начало первый этап денежной реформы. Для стабилизации рубля были проведены две деноминации денежных знаков1. В 1922 г. были выпущены государственные денежные знаки РСФСР образца 1922 г., так называемые совзнаки. Новый 1 рубль приравнивался к 10 тыс. прежних рублей. В 1923 г. были выпущены совзнаки, рубль которых равнялся 1 млн. прежних рублей и 100 рублям образца 1922 г. Это значило, что курс новых денег падал. Одновременно с выпуском совзнаков в конце 1922 г. Госбанк выпустил червонцы, обмениваемые на золото. Поскольку червонец содержал золота на уровне «десятки» 1913 г. (т.е. довоенного периода), то это была уже устойчивая валюта. Устойчивость червонца обеспечивалась Государственным банком на 25% драгоценными металлами и иностранной валютой, а на 75% — легко реализуемыми товарами, векселями и другими обязательствами. Червонец успешно внедрялся в хозяйственный оборот города и деревни. Назначение денежных единиц было различным. Если прежние денежные знаки выпускались для покрытия бюджетного дефицита, то червонцы предназначались для обеспечения нормального хозяйственного оборота. По мере восстановления промышленности и сельского хозяйства увеличивалась товарная масса в обращении и возрастал товарооборот, уменьшалась дефицитность бюджета. Так были подготовлены условия для проведения второго, завершающего этапа денежной реформы. На этом этапе, в феврале 1924 г., были выпущены в обращение казначейские билеты в 1, 3 и 5 рублей золотом. Кроме того, чеканилась разменная серебряная и медная монета. Эмиссия старых денежных знаков — совзнаков — была прекращена.
Составной частью реформы было проведение обязательного обмена совзнаков на новые деньги. Для обмена устанавливалось соотношение: 1 рубль 1924 г. — 50 тыс .руб. сов-
' Деноминация — изменение нарицательной стоимости денежных знаков по определенному соотношению старых денежных знаков на новые денежные единицы.
знаков 1923 года или 50 млрд.руб. до деноминации 1923 Обмен закончился к июню 1924 г. Кроме того, был принят декрет, запрещавший использовать для покрытия бюджетного дефицита эмиссию бумажных денег.
Таким образом была создана единая денежная система которая включала имеющие одинаковую платежную силу банковские билеты (червонцы), казначейские билеты и разменные монеты. Было осуществлено слияние кассового аппарата Наркомфина с аппаратом Государственного банка. Денежное обращение стал регулировать Госбанк. Введение в стране твердой конвертируемой денежной единицы (червонца) позволило остановить инфляционный процесс, обеспечить восстановление народного хозяйства. Стабилизация валюты способствовала развитию кредита. В 1921— 1923 гг. была создана советская кредитно-банковская система. Помимо Госбанка, единственного эмиссионного банка страны, были учреждены: Торгово-промышленный банк (Промбанк) для финансирования промышленности, Электробанк для кредитования электрификации, Российский коммерческий банк (с 1924 года — Внешторгбанк) для финансирования внешней торговли. Центральный банк коммунального хозяйства и жилищного строительства (Цекомбанк), Центральный сельскохозяйственный банк (Сельхозбанк). Эти банки осуществляли краткосрочное и долгосрочное кредитование, распределяли ссуды в рамках привлеченных ресурсов, назначали ссудный, учетный процент и процент по вкладам. Получила развитие кредитная кооперация. В октябре 1922 г. был выпущен первый государственный заем в денежной форме, что наряду с развитием сети сберегательных касс способствовало мобилизации денежных средств и укреплению государственных финансов.
Одновременно с денежной реформой была проведена налоговая реформа, по которой с конца 1923 г. промышленные предприятия стали отчислять в казну 70% всех прибылей. Это означало, что основным источником доходов бюджета стали прибыли предприятий, а не налоги с населения. В 1923-1924 гг. бюджет был сбалансирован, 50% его доходов дали неналоговые поступления. Основная часть расходов направлялась на восстановление и раза народного хозяйства и социально-культурные меро
тия. Со всевозрастающим превышением доходов над расходами сводился госбюджет и в последующие годы.
Денежная реформа 1947 года и дальнейшие изменения в денежной системе. Вторая советская денежная реформа была проведена в 1947 году. Ее необходимость определялась тем, что в годы войны (1941—1945) резко возросли военные расходы, тогда как производство потребительских товаров сократилось, уменьшился розничный товарооборот. Для покрытия возрастающего дисбаланса выпускалось в обращение большое количество денег. Кроме того, реформа назрела потому, что на временно оккупированной территории гитлеровцы выпускали фальшивые деньги, что тоже увеличивало их излишек в обращении. Необеспеченность денег товарной массой понизила их покупательную силу. Реформа была необходима также для нейтрализации спекулятивных элементов, накопивших денежные запасы и сохранявших их в кубышках.
Был разработан вариант изъятия излишней массы денег из обращения путем денежной реформы, что диктовалось жизнью и являлось объективной необходимостью.
Реформа связывалась с отменой карточной системы, которую не удалось провести в 1946 г. или первой половине 1947 г. из-за постигших страну в 1946 г. большой засухи и неурожая. В сентябре 1946 г. было осуществлено важное подготовительное мероприятие к денежной реформе, заключавшееся в сближении коммерческих и пайковых цен путем снижения первых и повышения вторых. Повышение пайковых цен было компенсировано увеличением мало- и среднеоплачиваемым рабочим и служащим заработной платы (хлебной надбавки).
Благоприятное развитие промышленности (достижение к концу 1947 г. довоенного уровня) и сельского хозяйства | (в 1947 г. урожай превысил на 58% уровень 1946 г.) позволило накопить товарные запасы, необходимые для то- * варной интервенции в момент проведения денежной реформы. Успеху денежной реформы способствовала устойчивая сбалансированность государственного бюджета: в 1946 г. было достигнуто превышение доходов над расходами. Таким образом, во второй половине 1947 г. создались все необходимые экономические и финансовые предпосылки для проведения денежной реформы.
В декабре 1947 г. было издано постановление «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары». Денежная реформа заключалась в обмене находившихся в обращении денежных знаков на новые в соотношении 10:1 и дифференцированной переоценке денежных накоплений: мелкие вклады в сберегательных кассах до 3000 руб., составлявшие 80% всех вкладов, не подлежали переоценке, вклады, превышавшие 3000 руб., переоценивались сверх этой суммы в соотношении 3:2 (до 10000 руб.), а вклады сверх 10 тыс. руб. — в соотношении 2:1. Льготные условия переоценки накоплений были установлены и для держателей облигаций государственных займов: облигации массовых займов обменивались на облигации нового займа в соотношении 3:1, облигации свободно реализуемого займа 1938 г. — в соотношении 5:1, а облигации займа 1947 г. переоценке не подлежали.
После отмены карточной системы государственные розничные цены в 1948 г. были на 17% ниже предреформенного состояния цен, а рыночные цены снизились более чем в 3 раза. Реформа существенно укрепила систему государственного кредита, наблюдался большой приток вкладов в период реформы и после ее проведения. Реформа нанесла удар по спекулянтам, державшим свои накопления на руках полностью лишила возможности использовать как фальшивые деньги, так и советские, вывезенные оккупантами из СССР.
В результате реформы были ликвидированы последствия второй мировой войны в области денежного обращения, без чего невозможно было отменить карточную систему и перейти к торговле по единым ценам.
В условиях денежной реформы 1947 г. был использован накопленный страной опыт проведения денежной реформы 1922—1924 гг. и нормализации (санирования) сферы обращения в 1935—1936 гг.
Денежная реформа 1947 г. значительно отличалась от реформы 1922—1924 гг., что объяснялось различиями в организации военной экономики в 1941—1945 гг. и в период «военного коммунизма» в 1918—1920 гг.
Денежная реформа 1947 г. являлась в сущности завершением процесса санирования денежной системы, при проведении реформы не было необходимости глубокой перестройки. Тогда как в 1920 г. и начале 1921 г. в период перехода к мирной экономике процесс натурализации экономических отношений и расстройства денежной системы достиг кульминационной точки. Поэтому, чтобы перейти от системы бумажноденежного к системе банкнотного обращения, пришлось коренным образом перестраивать механизм денежного обращения.
Вторая денежная реформа была проведена в очень короткий срок, в то время как первая реформа осуществлялась в течение двух лет при большом противодействии отдельных групп населения.
Таковы различия и вместе с тем черты сходства между двумя денежными реформами советского периода.

4.3. Реформы 1930—1960-х гг.

Реформы 1930-х годов (кредитная реформа, реорганизация управления промышленностью, налоговая реформа) означали окончательную ликвидацию нэпа.
Постановление ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 г. предусматривало превращение синдикатов в объединения и передачу им управления промышленностью. Тресты теряли хозрасчетную самостоятельность.
Вместе с тем провозглашался перевод предприятий, входящих в тресты, на хозрасчет, который по существу сводился к учету себестоимости и стимулированию ее снижения. Ни собственных оборотных средств, ни права участвовать в распределении прибыли предприятия не получили.
Кредитная реформа последовала непосредственно за реорганизацией управления промышленностью.
Ко времени проведения кредитной реформы кредитно-денежная система нэпа уже была полностью демонтирована. Однако основа этой системы — коммерческий кредит и вексельное обращение — все еще сохранились.
Коммерческий кредит оставался последним каналом нерегламентированного перераспределения «капиталов» между отраслями и предприятиями. В ликвидации коммерческого кредита прежде всего и состояла кредитная реформа 1930 г.
Реформа строилась на следующих теоретических предпосылках. Предполагалось, что ликвидация многоуклад-
158
ности, отказ от нэпа делают излишними товарно-денежные отношения, реальное функционирование кредитно-денежной системы. Поэтому купля-продажа между предприятиями внутри государственного сектора должна превратиться в плановое распределение, оплата товаров — в простую формальность, кредитование предприятий — в разновидность финансирования, всецело подчиненного плановым заданиям. В этих условиях нет места для взаимной задолженности предприятий (т.е. для коммерческого кредита), внепланового перераспределения средств, разделения собственных средств предприятий и кредитов банка.
Реформа предусматривала новый порядок кредитования, расчетов и организации оборотных средств предприятий.
Коммерческий кредит перестал существовать. Речь шла не просто об упразднении векселя как документа, оформляющего задолженность одного хозяйственного органа другому, а о ликвидации всякой задолженности между этими органами. Поставляемая продукция должна была оплачиваться немедленно, т.е. автоматически, за счет средств покупателя или кредитов банка.
Автоматизм расчетов был неизбежно связан с автоматизмом кредитования. Расчеты кредитовались немедленно и без ограничений, причем кредит предоставлялся и поставщику и покупателю. Кредиты предприятий на продовольственные нужды формально должны были ограничиваться плановыми заданиями. Но поскольку план постоянно пересматривался и запаздывал, кредит практически превращался в неограниченный.
Формально получателем кредита становилось не объединение, а предприятие, но при этом предприятие не наделялось собственными оборотными средствами. Поступления за реализованную продукцию и банковские кредиты начислялись на единый счет предприятия — контокоррент. Таким образом сливались и обезличивались собственные и оборотные средства.
Негативные последствия кредитной реформы обнаружились уже в 1930—1931 гг. Реформа, оторванная от реальности в силу своих идеологических и организационных принципов, создавала ситуацию, в которой хозяйство не могло функционировать нормально. Резко возросли незаконные, некомплектные поставки, катастрофически на- 1 растала масса кредитов и денег в обращении. Темп оборота общественного «капитала» резко замедлился, приросты промышленного производства, полученные ценой жертв и лишений, были заморожены в запасах и не давали реального расширения ресурсов для дальнейшего роста.
В 1931—1932 гг. были внесены «исправления» в кредитную реформу. Предприятия стали наделяться собственными оборотными средствами. Для этой цели Госбанк предоставлял кредит, который погашался выплатами из госбюджета в течение 1932—1938 гг. Собственные и заемные средства разграничивались на расчетном и ссудном счетах, открываемых банком каждому хозрасчетному предприятию. Вместо автоматической оплаты поставщиком в качестве основной формы расчетов сводился акцепт (перечисление средств на счет поставщика после согласия покупателя оплатить отгруженный товар). Отменялось кредитование «под план», представляющее собой на практике неограниченное накачивание в хозяйство кредитов.
Эти исправления кредитной реформы отнюдь не означали восстановления кредитно-денежной системы 20-х годов. Они сохраняли основные черты сложившейся на рубеже 20-х и 30-х годов кредитно-денежной системы, но придавали ей устойчивость, способность функционировать, не вызывая немедленных разрушительных последствий.
Одновременно с «исправлениями» кредитной реформы разукрупнялись объединения (бывшие синдикаты), из ВСНХ были выделены промышленные наркоматы. Расширялись права предприятий в сфере снабжения и сбыта, восстанавливалась роль хозяйственных договоров. Иными словами, создавались элементарные условия для хозрасчета промышленных предприятий.
В середине 30-х годов была осуществлена санация де- д нежного обращения на основе постепенного расширения производства продуктов сельского хозяйства и промышленности. Были сняты запреты с базарной торговли, расширены возможности для приусадебного хозяйства колхозников, постепенно восстанавливалось сначала полеводство, а затем и животноводство, почти вдвое сократившееся в годы коллективизации.
Налоговая реформа 1930 г. установила, что в бюджет должно перечисляться не менее 81% прибыли.
Однако скоро обнаружилось, что автоматическое перечисление прибыли в бюджет задевает оборотные средства, ухудшает положение предприятий без вины с их стороны.
В 1931 г. пытались преодолеть автоматизм перечислений, но уже в 1932 г. он восстановился, потому что бюджет не располагал механизмом, гарантирующим устойчивость его доходов.
Единая норма отчислений прибыли в бюджет была выгодна высокорентабельным отраслям и невыгодна низкорентабельным. Те предприятия, которые осуществляли в соответствии с планом капиталовложения, внеся в бюджет 81% прибыли, получали затем из бюджета запланированные ассигнования. Поэтому в 1931 г. был установлен минимальный, общий уровень отчислений от прибыли в бюджет — 10%, остальная прибыль распределялась в соответствии с планом:
целиком оставалась у предприятия, если ему были предусмотрены соответствующие капиталовложения, или практически полностью перечислялась в бюджет. Прибыль перестала
быть стимулом производства. Предприятия были заинтересованы в получении ассигнований, которые могли превышать прибыль.
Как уже говорилось, предприятия были переведены на хозрасчет, наделены оборотными средствами. За ними были закреплены определенные основные фонды. Они стали основными ссудополучателями. Вместе с тем хозрасчет предприятий проводился весьма непоследовательно.
С одной стороны, процесс воспроизводства требует систематического перераспределения средств, с другой, — самостоятельность и хозрасчет предполагает их закрепление за предприятием.
В 1931 г. предприятия были наделены оборотными средствами при одновременном ослаблении механизма кредитного перераспределения. Объединениям разрешалось перераспределение оборотных средств предприятий сроком на один месяц с обязательным возвратом. В 1946 г. перераспределение оборотных средств между предприятиями было запрещено, а в 1954 г. вновь разрешено. Практически наркоматы, главки, министерства всегда перераспределяли оборотные средства между предприятиями, поскольку последние не могли юридически этому воспрепятствовать.
Затем за предприятиями были закреплены определенные основные фонды, однако амортизационные отчисления до 1938 года централизовались и использовались в значительной части на новое капитальное строительство. Как результат — завязывание оборотных средств предприятий в капитальном ремонте, невосполняемый износ оборудования. Лишь в 1938 году за предприятиями были закреплены амортизационные отчисления на капитальный ремонт. Но предприятия по прежнему не получили в свое распоряжение средств для обновления оборудования. Отсюда — прогрессирующее старение оборудования на действующих предприятиях, разбухание сферы капитального ремонта.
В годы войны (1941—1945) резко возросла эмиссия наличных денег: произошло перераспределение денежных доходов между городом и деревней в пользу последней, резко возросли рыночные цены, вновь были введены карточки и коммерческая торговля. Последствия войны в денежном обращении ликвидировала денежная реформа 1947 года.
Равновесие в денежном обращении базировалось на резком ограничении платежеспособного спроса крестьян ства и ограничении денежных доходов рабочих и служащих (низкая заработная плата, принудительные займы, постоянный пересмотр норм выработки).
Реформы 50-х годов отличались от урегулирования 30-х годов и денежной реформы 1947 года качественными изменениями: происходило постепенное правовое выравнивание городского и сельского населения и соответственно складывалось принципиально новое равновесие в денежном обращении (значительно выросли денежные доходы и в городе и в деревне, была создана система пенсионного обеспечения рабочих и служащих, отменены принудительные займы).
Однако кредитно-финансовая система, сложившаяся в 30-х годах, просуществовала без качественных изменений до реформы 1965 года. Характерные черты этой системы:
сосредоточение в бюджете подавляющей части прибыли;
отсутствие твердых критериев при распределении прибыли между предприятиями и бюджетом; широкие полномочия вышестоящих инстанций (министерств, совнархозов) перераспределять между подведомственными предприятиями прибыль, оборотные средства; централизация не только
основной массы прибыли, но и амортизации (за исключением амортизации на капитальный ремонт); определение норматива оборотных средств предприятию вышестоящими инстанциями; постоянное замораживание собственных оборотных средств и восполнение их за счет кредита.
Очевидное несовершенство сложившейся кредитно-финансовой системы было связано с объективными противоречиями:
попытки установить единые нормативы распределения прибыли и единый норматив отчислений в стимулирующий фонд (фонд директора, позднее — фонд предприятия) наталкивались на огромную дифференциацию рентабельности, не зависящую от работы предприятия;
самофинансирование за счет оставляемой у предприятия части прибыли ограничивалось несовпадением (по отдельным предприятиям и годам) доли оставляемой прибыли и плановой потребности в капиталовложениях. Отсюда — централизация практически всех финансовых источников капитальных вложений и широкое использование бюджетного финансирования;
попытки ограничить безвозмездное финансирование, развивать долгосрочный кредит сталкивались с весьма узким использованием долгосрочного кредита, с большой проблематичностью его возврата. Там же, где долгосрочный кредит применялся широко (в сельском хозяйстве), он фактически превращался в безвозмездное финансирование;
ужесточению условий кредитования (постановление о Госбанке 1954 года) мешали объективные процессы воспроизводства, обусловливающие постоянную нехватку оборотных средств.
Перед реформой 1965 года стояла задача разрешить эти противоречия. Для этого цены и платежи из прибыли (введение фиксированных рентных платежей) перестраивались так, чтобы рентабельность отражала реальные условия предприятия и могла служить основой для стимулирования и развития производства. Были расширены возможности финансирования капитальных вложений за счет прибыли, амортизации, долгосрочного кредита. Предприятия получили самостоятельность в определении норматива оборотных средств и право получать эти средства за счет сверх-
плановой прибыли, временного сокращения отчислений в стимулирующие фонды, долгосрочного кредита. Упорядочивались взаимоотношения предприятий с бюджетом, вводились заранее определенные платежи, в частности, плата за фонды. Была расширена доля прибыли, направляемая на материальное стимулирование и социальное развитие, выделены специальные фонды на эти цели, формируемые по определенным нормативам.
Но реформа 1965 года проводилась некомплексно, непоследовательно, была растянута во времени, изменения в сфере финансов не были подкреплены соответствующими изменениями в планировании и материально-техническом снабжении — к оптовой торговле средствами производства так и не перешли, хотя и намечали. В результате уже в первые годы реформы децентрализованные капиталовложения оказались необеспеченными материальными фондами, а в последующем их просто ограничили в административном порядке.
Насколько же реформа 1965 года разрешила противоречия, присущие кредитно-финансовой системе в 30-50-е годы?
Уже с 30-х годов доля оставляемой у предприятий прибыли зависела от утвержденного плана капитальных вложений, а не от эффективности их работы. Введение единых норм распределения прибыли означало бы, что формирование денежных накоплений у предприятий не зависит от спускаемых им планом капитальных вложений, а это, как полагали, противоречит принципам социализма. В результате предприятия были заинтересованы не в том, чтобы рационально и экономно использовать капитальные вложения (и имеющиеся основные фонды), а в том, чтобы привлекать как можно больше капитальных вложений. Действующий механизм всемерно поощрял спрос на инвестиции, и в результате капитальное строительство стало трудноуправляемым.
В соответствии с реформой 1965 года доля прибыли, оставляемая у предприятий, по-прежнему определялась с помощью индивидуального норматива. На деле самофинансирование на основе индивидуальных нормативов ничем не отличалось от безвозвратного бюджетного финансирования. Экономические последствия те же — раздутый спрос на капиталовложения, неэкономное, неэффективное их использование.
В ходе реформы 1965 года предполагалось, что в результате роста рентабельности будет исключено авансирование хозяйством бюджета. Однако формы и сроки перечислений в бюджет прибыли и налога с оборота не были изменены, сохранилась возможность изъятия в бюджет оборотных средств хозяйства и формируемых предприятием финансовых фондов, которая и была вскоре реализована.
Реформа разрешила предприятиям самостоятельно определять норматив оборотных средств, временно использовать в обороте средства фондов стимулирования и развития. Однако предприятия не получили постоянного и надежного источника пополнения оборотных средств, продолжалось их изъятие за счет платежей в бюджет, завязывание в капиталовложениях, утрата (в результате убытков), замедление оборота. Различные прорывы по-прежнему покрывались с помощью кредита. Следовательно, комплекс вопросов, связанных с формированием оборотных средств, краткосрочных кредитов и, в частности, с кредитной эмиссией, остался открытым.
В начале 70-х годов стало очевидным, что реформа 1965 года не дала ощутимых результатов. Продолжался неуправляемый рост запасов и капитальных вложений, разрасталось финансирование оборотных средств за счет кредита, особенно платежного. В 70-е годы импульс, данный реформой 1965 года, постепенно затухал, замедлился, а затем и остановился рост производства, нарастало инфляционное разводнение оборотных средств, всех видов доходов и финансовых фондов.

4.4. Российский вариант перехода к рыночной модели хозяйствования (вторая половина 1980 — начало 1990-х гг.)

Экономические процессы предыдущего периода, выразившиеся прежде всего в падении темпов развития до уровня простого воспроизводства (около 2% годовых), «проедании» сырьевых ресурсов, вынудили новое руководство страны изменить экономическую политику.
Новая экономическая политика с 1985 г. получила название «курс ускорения» и была сформулирована в общих

чертах в документах КПСС и Советского правительства. Основной целью данного курса объявлялась всемерная интенсификация общественного производства за счет приоритетного развития ряда сфер: научно-технического прогресса, структурной перестройки, эффективной системы управления, организации и стимулирования труда.
Эта модель была явно теоретически не проработана, поскольку очевидно, что структурная перестройка экономики невозможна без реорганизации всего хозяйственного механизма. Поэтому уже спустя год понятие «ускорение» выходит из употребления и заменяется термином «перестройка».
К середине 1987 года была разработана и принята программа коренной перестройки управления экономикой. Она предусматривала и ее социальную переориентацию, и структурные преобразования, и реформу ценообразования, и перестройку финансово-кредитной системы при общей направленности к регулируемой рыночной экономике.
Особое место отводилось реформе цен. Но против нее была развернута мощная кампания в условиях острой борьбы за власть. Под давлением популизма были сняты или ослаблены ограничители роста денежных доходов в хозрасчетной сфере, без учета реальных возможностей в условиях экономической стагнации началось осуществление дорогостоящих социальных программ. Таким образом, экономика все больше становилась заложницей политики, что сделало обреченными все предлагаемые программы (Абалкина — Рыжкова, «500дней», компромиссная программа, разработанная под руководством М.Горбачева).
Другой важной особенностью периода до 1989 года следует считать массированную атаку на так называемую «командно-административную систему» под различными политическими лозунгами. В результате этой борьбы возникла ситуация хозяйственного безвластия, приведшая в конечном итоге к распаду СССР.
После августа 1991 года был выбран монетаристский путь реформы в шоковом варианте, основанный на попытке достижения рыночного равновесия посредством одноразового размораживания цен, сокращения дефицита бюджета и удорожания кредита. Предполагалось, что быстрый
переход к свободным рыночным отношениям автоматически создаст стимулы для структурной перестройки и преодоления кризиса.
Избранный правительством путь на практике оказал негативное влияние на народное хозяйство, усугубил кризис, умножил невзгоды широких слоев населения. К прежним факторам падения производства добавились новые — непомерные цены на материальные ресурсы (рост примерно в 32 раза), система налогообложения и цена кредитов (до 200% годовых). Уровень инфляции составил 2200% в год, цены на потребительские товары и услуги возросли более чем в 100 раз.
Падение производства, нарушение хозяйственных связей приобрело обвальный характер. За 1990-1993 гг. производство сократилось почти наполовину. Полный крах потерпела инвестиционная политика. Втрое сократилось жилищное строительство, откатившись к уровню 1951 года.
Особенно пострадало сельское хозяйство — «ножницы цен» подорвали здесь элементарные основы воспроизводства и привели к сокращению посевных площадей и поголовья скота. Практически во всех отраслях оказалась невозможной рентабельная работа многих предприятий. Отсутствие конкурентной среды не дало возможности проявиться механизму спроса и предложения. Цены на товары стали складываться в основном на базе растущих издержек производства, что приводило к росту цен при сокращении товарной массы. Одной из причин провала реформы следует, по-видимому, считать попытку наложить монетаристский подход к оздоровлению экономики на совершенно чуждую ему систему — государственную централизованную экономику.
Когда отрицательные последствия реформы стали проявляться достаточно явно, предпринимается попытка форсировать приватизацию и разгосударствление на основе акционирования и ваучеризации, что осложнило и экономическую, и политическую ситуацию.
Развал СССР привел к разрушению налаженных производственных связей, что усугубилось войной цен (кто быстрее поднимет цены, тот имеет выгоду), и в свою очередь привело к развалу рублевой зоны и гиперинфляции.
Оказались неулаженными многие экономико-международные проблемы (долговые обязательства бывшего СССР, кредитные проблемы).
Бурный VII съезд народных депутатов Российской Федерации, прошедший в декабре 1992 года, заставил серьез- , но задуматься и переосмыслить цену, которую приходится s платить обществу, его народу на пути экономических преобразований. Пересмотреть и, возможно, сменить с учетом всемирного опыта направления и приоритеты избранной модели рыночной экономики демократического общества, опирающейся на три постулата: роль государства, соотношение форм собственности, степень решения социальных проблем.
Но главное, на наш взгляд, следует учитывать российскую специфику, ее исторические традиции. Возможно, российский вариант рыночного хозяйства будет не столь эффективным, как в государствах-лидерах, но он должен быть непременно легитимным, т.е. поддерживаемым и понятным абсолютному большинству населения, отвечающим его психологии.^,^
Российская специфика нам видится, во-первых, в традиционном решении социальных проблем на общегосударственном уровне. Российской экономике исторически присущи элементы государственного патернализма. Национальные традиции, свойственное россиянам понимание справедливости потребуют, пожалуй, от государства определенных гарантий обеспечения достаточно высокого уровня социальной защиты, хотя, видимо, ценой определенных утрат в экономической эффективности.
Российская модель рыночного хозяйства вряд ли обойдется без поддержки как государственных предприятий, так и отечественных предпринимателей, без разветвленной системы государственных закупок, целевых народнохозяйственных программ, т.е. политики разумного протекционизма. Социологическое исследование показало (сентябрь 1992 г.), что 60% россиян рассчитывают на государственную поддержку отечественных предпринимателей и лишь 4% возлагают надежды на иностранный бизнес.
Российскому варианту чужда пассивность государственной власти при жесткой рыночной конкуренции предпри
ятий, массовых банкротствах, крупномасштабной безработице и т.д.
В регулируемой государственной поддержке нуждается также аграрный сектор, как его крупные коллективные предприятия, так и фермерские хозяйства, пока еще не определяющие ситуацию в нашем сельском хозяйстве.
Во-вторых, специфика определяется и ролью государственной политики и подавляющей долей государственной собственности, на которую приходилось до 96% общей стоимости национального капитала. Российская рыночная модель, видимо, должна совмещать традиционно значительную государственную экономику с многоуклад-ностью, включая своего рода натуральное хозяйство, которое в России с ее громадными просторами, слабыми коммуникациями, значительными территориальными различиями и региональными рынками также имеет право на жизнь. По нашему мнению, приватизация все же не уничтожит государственный сектор, а лишь освободит его от предприятий, которым по роду их деятельности уготована иная, частная экономическая судьба.
В-третьих, российская экономика отягощена чрезмерной милитаризацией и сырьевой ориентацией экспорта. Тоталитарный режим их не создал, но предельно обострил. И хотя лауреат Нобелевской премии Василий Леонтьев (род. в 1906 г.) предрекает нам еще долгие годы «оставаться поставщиком сырья и природных ресурсов», он же и сокращает срок построения в России полноценной, эффективно действующей рыночной экономики, определяя его в семь десятилетий в отличие от семи столетий, потребовавшихся странам Запада для достижения нынешнего уровня их развития.

Выводы

С октября 1917 по 1991 г. в нашей стране осуществлялась попытка построить социалистическое общество, основанное на общенародной (государственной) собственности на землю, промышленные и сельскохозяйственные предприятия, недра, транспорт, леса, банки и т.д. В условиях все-
общего огосударствления в СССР сложился иной, чем в странах с рыночной экономикой, механизм хозяйственного управления, который в настоящее время называют командно-административным. Централизованное директивное планирование, бюджетное финансирование всех сфер общественного воспроизводства, выключение из товарно-денежного обращения решающей доли валового общественного продукта (группы А, достигавшей в 1986 г. 75,3%), приоритетное развитие отраслей ВПК из-за противостояния двух социально-экономических систем предопределили (несмотря на высокие темпы развития в такие периоды, как нэп, годы индустриализации, 40—50-е годы) в конечном итоге несоответствие такой системы хозяйствования требованиям развития производительных сил, что проявилось в замедлении темпов экономического роста, снижении эффективности, невосприимчивости экономики к НТП.
Реформы, проводившиеся в рамках прежних базисных отношений, оказались не столь успешными, как хотелось бы. Это поставило правительство страны перед проблемой смены социально-экономической ориентации.
Однако анализ российского варианта перехода к рыночной модели хозяйствования, осуществляемого со второй половины 80-х гг. по настоящее время, показывает, что реформа теоретически не проработана, осуществляется некомплексно, не учитывает отечественный и зарубежный опыт подобных преобразований.
Реформа начата в 1985 г. К настоящему времени она уже сменила несколько этапов: курс ускорения, перестройка, монетаристский путь. Намечавшиеся на каждом из этих этапов преобразования, включающие структурную перестройку, поворот к научно-техническому прогрессу, демонтаж военно-промышленного комплекса, переход к рыночной экономике, остались невыполненными, что оказало негативное влияние на народное хозяйство. Оно находится в состоянии глубокого кризиса: систематическое падение производства, гиперинфляция, резкое снижение уровня жизни основных слоев населения, разрушение производственных связей между районами, складывавшихся веками. В итоге на сегодняшний день реформа не принесла ожидаемых результатов.
Без компетентности реформаторов, знания содержания, методов реализации, результатов и социальной опоры экономических реформ, проведенных в России и зарубежных странах, успех реформы невозможен.

Вопросы

1. Почему чрезвычайная экономическая политика не должна носить долговременного характера?
2. Какие рыночные связи были восстановлены в период нэпа?
3. В чем заключается механизм денежной реформы 1922— 1924 гг. и какова роль реформ 1920-1930-х гг?
4. Чем была вызвана необходимость реформирования системы управления экономикой в середине 60-х годов?
5. Почему, по Вашему мнению, не удалась попытка реформы
1965-1976 гг.?
6. В чем Вы видите причины неудач настоящей реформы в России?

Заключение

XX век принес мировой хозяйственной цивилизации как жестокие испытания, так и разнообразные, довольно впечатляющие, в порою даже блистательные варианты выхода из них.
Проделанный в настоящей работе анализ ряда социально-экономических проблем позволяет провести определенное обобщение. Среди множества альтернатив преодоления кризисных ситуаций можно, пожалуй, выделить три:
путь государственного социализма в его интернациональном варианте (СССР, а затем страны народной демократии и др.), путь национал-социализма, или фашизма (Германия, Япония, Италия, Испания), и наконец, третий путь, сохраняющий основы частной экономики и рынка при внедрении мощных механизмов государственного регулирования экономики и социальной зашиты (США, Великобритания, Франция и др.).
Первым зашел в тупик и потерпел крах национал-социалистический путь. Государственный социализм, охватив треть человечества, добился ряда успехов, но оказался несостоятельным в обеспечении ускоренного научно-технического прогресса и внедрении достижений в социально-экономические сферы, защиту окружающей среды, в' обеспечении достойной жизни и свободы человека и т.д.
Лишь третья модель — модель регулируемого рыночного хозяйства, социально ориентированной экономики, демократического государства, оберегаемого надежным и стабильным законодательством и правопорядком, одержала победу в историческом соревновании уходящего века. Именно на ее основе живут ныне страны, добившиеся определенного уровня процветания при безусловной национальной специфике.
Сложившаяся зарубежная система регулирования хозяйственного механизма, обеспечившая социально-экономические достижения, явилась продуктом длительного развития общества. В ней аккумулированы колоссальная практика опыт, знания. Она может послужить моделью реорганиза^ ции нашего производства и общества.
Для России на нынешнем этапе развития весьма разумным будет использование опыта и достижений постиндустриального общества. Признание частной собственности наряду с другими ее формами: коллективной, муниципальной, государственной, рыночная экономика в сочетании с регулируемой, социальная ориентация регулирования, гарантия прав и свобод личности, подлинная демократия при безусловном учете российских условий позволят воссоздать российскую цивилизацию на современном, высоком мировом уровне.

.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Экономика и менеджмент