Глава 7 РАЗРАБОТКА НАУЧНЫХ ОСНОВ УПРАВЛЕНИЯ В СССР

ОГЛАВЛЕНИЕ

7.1.  Становление советской управленческой мысли в 20-е годы XX в.
7.2.  Советская управленческая мысль в 30-50-е годы XX в.
7.3.  Г.Х. Попов о развитии советской управленческой мысли в 60-е годы.
Разработка проблем управления в 70-90-е годы

7.1. СТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ УПРАВЛЕНЧЕСКОЙ МЫСЛИ в 20-е годы XX в.

Революция 1917 г. в России привела к уничтожению одной системы управления и утверждению новой, так называемой соци­алистической системы управления производством. Модели соци­алистов-утопистов были апробированы не раз на небольших объектах — на отдельных предприятиях, в ассоциациях, в городах. Но революция изменила судьбу одного из крупнейших государств в мире, где в одну ночь одна система сменилась на другую. Это по­требовало от руководителей молодой социалистической республики оперативной организации прежде всего прикладных исследова­ний в области адаптации старых, но полезных средств управления и разработки новых эффективных средств управления.
Основной вклад в разработку и организацию исследований про­блем управления социалистическим производством был сделан В.И. Лениным. Продолжая исследования дореволюционного периода и учитывая конкретную ситуацию и новые задачи, он разрабатывал
новые принципы управления и функции советской государствен­ной власти и ее органов. В своих работах он стремился обосновать «творческую, активную, созидательную роль государственной власти и системы управления в построении социалистического общества». Как видим, по своей постановке задача не очень отличалась от модели управления полицейским государством. Изменилась среда, поэтому изменились и средства, но суть верховенства государст­венной власти сохранилась. Именно власть и управление выдвигал Ленин в качестве факторов, которые, опираясь на социалистичес­кую собственность, сыграют роль организатора социалистического строительства. «Берет верх тот, у кого величайшая техника, орга­низованность, дисциплина и лучшие машины».
Будучи хорошо знакомым с работами Ф. Тейлора и понимая «остроту момента», В.И. Ленин выступил инициатором крупней­шего в истории управленческой мысли эксперимента в масштабах отдельно взятой страны по одному, но архиважному прикладному вопросу — «научная организация труда» (сиречь тейлоризм в усло­виях социалистической республики). Если проследить изменения взглядов Ленина и его оценок системы Тейлора, сделанных до и после революции, то они могут послужить не только примером научного обобщения и оценки уровня развития управленческой мысли на отдельном историческом этапе, но и полезным уроком методологии проведения всякого историко-научного исследования. Даже небольшие цитаты Ленина, приведенные ниже, демонстри­руют именно развитие взглядов одного и того же исследователя одной и той же системы управления, когда выводы во многом (если не во всем) определяются объективным состоянием и оцен­ками соответствующего исторического контекста — политической и социально-экономической ситуации внутри страны, окружающей страну внешней политической и социально-экономической среды — с учетом накопленных исследователем личного опыта и знаний.
Так, в 1913 г. Ленин в статье «"Научная" система выжимания пота» писал: «Прогресс техники и науки в капиталистическом обществе означает прогресс в искусстве выжимать пот». Обладая даром предвидения, еще в 1914 г. в статье «Система Тейлора — порабощение человека машиной» Ленин писал: «Система Тейлора без ведома и против воли ее авторов подготовляет то время, когда пролетариат возьмет в свои руки все общественное производство и назначит свои, рабочие, комиссии для правильного распределе­ния и упорядочения всего общественного труда». А в 1918 г. в работе «Очередные задачи советской власти» он уже писал:  «Крупнейший капитализм создал такие системы организации труда, которые при условии эксплуатации масс населения были злейшей формой порабощения и выжимания добавочного коли­чества труда, силы, крови и нервов меньшинством имущих клас­сов из трудящихся, но которые в то же самое время являются последним словом научной организации производства, которые должны быть приняты социалистической советской республикой, которые должны быть переработаны ею в интересах осуществления нашего учета и контроля над производством, с одной стороны, а затем — повышения производительности труда, с другой стороны».
Ленин рассматривал науку управления как систему наук, особо выделяя искусство управления. Много внимания в своих работах он уделял и кадрам управления. Он неоднократно подчеркивал, что «всякая работа управления требует особых свойств». Сформу­лированные им требования к руководителям и принципы работы с кадрами легли в основу кадровой системы. Ленин обосновал идею о совершенствовании как особой функции управления, о создании особого органа совершенствования управления, об осо­бом типе работника по совершенствованию управления.
Он часто выступал со статьями и речами о борьбе с бюро­кратизмом в управлении. Ленин сформулировал и реализовал на практике такие модели управления экономикой, как «военный коммунизм» и новая экономическая политика (нэп). На их базе в 20-е годы XX в. сформировались основные концепции управ­ления — организационно-административная и экономическая. Первая связана с именами И.В. Сталина и его группы, Л.Б. Каме­нева и Г.Е. Зиновьева и их группы единомышленников, а также Л.Д. Троцкого и его группы. Вторая концепция связана с именем Н.И. Бухарина и его группы.
Особыми были теоретические направления «рабочей оппози­ции» и «демократического централизма». В итоге острой идейной борьбы различных концепций победила административная кон­цепция Сталина и его соратников. В интересах развития сталин­ской концепции управления много сделали Ф.Э. Дзержинский, В.В. Куйбышев, Г.К. Орджоникидзе. Например, Дзержинский много внимания уделял разработке проблем организации управ­ления, его совершенствования. Куйбышев и Орджоникидзе руко­водили теоретическими разработками и внедрением результатов исследований по совершенствованию управления.
Над разработкой концепции организационного управления активно работали государственный деятель, дипломат, журналист, организатор Лиги «Время» (впоследствии «Научная организация труда (НОТ)») П.М. Керженцев (1881-1940) и талантливый ученый А.К. Гастев (1882-1938).
Первый значительный труд Керженцева «Принципы организа­ции» был опубликован в 1922 г. Эта книга рассматривалась как первый советский учебник в области организации. Весьма поло­жительно ее оценил Ленин. В своей работе «Лучше меньше, да лучше», касаясь именно этой книги, Ленин писал: «Объявить конкурс сейчас же на составление двух или больше учебников по организации труда и специально труда управленческого... Можно взять за основу книгу Керженцева». Кроме этой монографии, Керженцев опубликовал еще 2 крупные работы в 1923 г.: «НОТ — научная организация труда» и «Борьба за время», а также 2 инст­руктивных пособия для молодых организаторов: «Памятка орга­низатора» и «Организуй самого себя».
Важной заслугой Керженцева в развитии теории управления было выделение в качестве объекта исследования организации в целом. Организацию, как объект, он исследовал независимо от того в какой сфере — производственной или непроизводствен­ной — она находится. Он разработал принципы организации, исследовал цели и задачи, типы и формы организации, проблемы организационных связей и методов. Главным элементом органи­зации, по Керженцеву, является человеческий фактор.
Серьезный вклад в разработку теории управления в 20-е годы внесли исследования Центрального института труда (ЦИТ), воз­главляемого А.К. Гостевым. ЦИТ был первым в мировой истории институтом по изучению проблем организации труда и управления.
В 20-е годы активно разрабатывались проблемы наук, состав­ляющих теоретические основы управления производством. В част­ности, существенный вклад в общую теорию организации, которая явилась предшественницей кибернетики и общей теории систем, внес своими научными открытиями врач, организатор и директор Института переливания крови, философ-экономист А.А. Богданов (Малиновский) (1873-1928). Он был ярким представителем орга­низационно-технологического подхода к управлению. «Всякая задача, — отмечал он, — может и должна рассматриваться как организационная».
В своей основной работе «Тектология. Всеобщая организаци­онная наука» (1925-1929) Богданов предвосхитил многие идеи кибернетики, теории систем, синергетики и других наук. «Всеоб­щую организационную науку, — отмечает Богданов, — мы будем называть «тектологией». В переводе с греческого это означает «уче­ние о строительстве». «Строительство» является синонимом со­временного понятия «организация». В предисловии к 1-й части своего основного труда он писал: «Пережитые годы — годы вели­кой дезорганизации, как и великих организационных попыток, — породили во всем мире острую потребность в научной постановке вопросов организации».
Тектология Богданова — это общая теория организации и дезор­ганизации, наука об универсальных типах и закономерностях структурного преобразования любых систем. Основная идея тек-тологии состоит в тождественности организации систем разных уровней — от микромира до биологических и социальных систем.
Богданов был одним из пионеров использования математи­ческих методов при анализе организации и управлении организа­цией. В частности, им был разработан закон наименьших сил («скорость эскадры определяется скоростью движения самого медленно плывущего корабля»), составивший основу так называ­емого сетевого метода планирования и управления.
Для описания важных закономерностей функционирования организаций Богданов ввел и определил ряд новых научных тер­минов: динамическое равновесие, прогрессивный и консервативный отбор, регулятор и бирегулятор.
Прогрессивный отбор, являющийся основой возникновения, роста и развития системы, включает механизмы положительного и отрицательного отбора. В случае положительного отбора в сис­теме увеличивается неоднородность компонентов и количество внутренних связей и, таким образом, повышается ее сложность и степень автономии частей.
Тезис А.А. Богданова о положительном отборе как средстве повышения автономности и функциональной целостности орга­низации предвосхищает современные идеи многоплановой и мно­гофункциональной работы на базе многоцелевых технологий. Эти принципы лежат в основе концепции автономной междисципли­нарной рабочей группы — системной единицы предприятия но­вого типа; успешное формирование подобных единиц — один из важнейших результатов реинжиниринга.
Положительный отбор обычно повышает не только эффек­тивность организации (например, среднюю производительность труда), но и ее неустойчивость. Поэтому необходимы меры, которые ослабят его действие, они называются отрицательным отбором. При нем повышаются порядок и однородность, возрастает уровень централизации и координации отдельных действий. Отрицатель­ный отбор усиливает структурную целостность и устойчивость системы, но в то же время снижает ее функциональную эффек­тивность.
Направленность отбора, от которого зависит возникновение форм организации, относительно стабильна в неизменной среде; в быстро изменяющейся среде отбор идет то в одном, то в другом направлении. Современными примерами положительного отбора являются стандартизация и кооперирование отдельных предпри­ятий. Примерами являются отрицательного отбора в контексте стратегий «разработки, ориентированной на наиболее полное удовлетворение требований клиента» (например, «проектирова­ние, обеспечивающее высокое качество» (design for quality) или «проектирование для производства» (design for manufacturing), являются уменьшение количества деталей, упрощение их соеди­нений и процедур сборки.
Очевидно, что механизмы структурной селекции тесно связаны с определением рациональной меры децентрализации/централи­зации системы. Централизация ускоряет адаптацию и облегчает специализацию элементов системы. Но по мере развития центра­лизации все труднее совершенствовать технологии и внедрять инновации. Поэтому надо установить некоторый уровень децент­рализации, обеспечивающий большую защищенность системы (автономия способствует выживанию) и возможность продуктив­ного развития инициативы отдельных звеньев. При этом следует инициировать и поддерживать противоположные тенденции по отношению к классическому принципу специализации — идеи многофункциональности, процессы реинтеграции, ротации от­дельных функций на предприятиях. Эти идеи А.А. Богданова об эффективном соотношении децентрализации и централизации, спе­циализации и реинтеграции в организациях на 70—80 лет опередили свое время.
С именем А.А. Богданова связана также целенаправленная разработка организационных структур на основе предсказания будущих направлений их развития, в первую очередь развития в кризисных ситуациях. Его концепция «коллективной структуры», способствующая стиранию граней между управляющими и работ­никами, можно считать предшественницей посттейлоровских организаций. Чем сложнее организация, тем больше шансов у нее столкнуться в ходе развития с кризисной ситуацией, необходимостью структурной перестройки.
В своих трудах Богданов четко сформулировал принципы авто­номного поведения и близко подошел к идеям современной теории автопоэзиса (autopoiesis) и замкнутой круговой организации процес­сов. Так, понятие автономии тесно связано у него с круговоротом, рекурсией и регенерацией. Автономная система операционно замкнута, если ее организация характеризуется процессами, кото­рые рекурсивно зависят друг от друга и образуют устойчивую структурную единицу в области гомеостазиса.
Сохранение и развитие целостности, индивидуальности сис­темы обеспечиваются в автопоэзических процессах самообновле­ния (self-production), когда гомеостатическая система при внешних возмущениях постоянно заменяет собственные составляющие. Иными словами, автопоэзическая организация означает образо­вание сети самовоспроизводящихся и саморегулирующихся про­цессов.
Любые разнородные явления могут быть объединены общими структурными связями на основе единства и объективности законов организации объектов. Исходя из этого Богданов сформулировал задачу и способы ее решения: «Задача тектологии — систематизи­ровать организационный опыт; ясно, что это наука эмпирическая и по своим выводам должна идти путем индукции». Всякую чело­веческую деятельность Богданов считал организующей или дезор­ганизующей, предлагая рассматривать ее как некоторый материал организационного опыта и исследовать с организационной точки зрения.
В результате непрерывного взаимодействия формируется 3 вида комплекса (системы), которые Богданов различал по степени их организованности: организованные, неорганизованные, нейтраль­ные. Богданов полагал, что дезорганизация является частным случаем организации (причем верхнего предела организации и нижнего предела дезорганизации не существует). Во всем мире происходит борьба организационных форм, и в этой борьбе побеждают более организованные формы (не важно, идет речь об экономике, поли­тике, культуре или идеологии). Это происходит потому, что орга­низационная система всегда больше, чем сумма ее составля­ющих элементов, а дезорганизационная система — всегда меньше суммы своих частей. Поэтому основная задача тектологии состоит в лучшей организации вещей (техники), людей (экономики) и идей.
Богдановым была разработана идея о структурной устойчи­вости системы и ее условиях. В самой системе он выделял два вида закономерностей:
а)  формирующие, т. е. закономерности развития, приводящие к переходу системы в другое качество;
б) регулирующие, т. е. закономерности функционирования, спо­собствующие стабилизации нынешнего качества системы.
Богданов ввел ряд новых понятий, характеризующих этапы развития различных систем. Так, термин «комплексия» употреб­лялся им для обозначения ситуации, когда система представляет собой чисто механическое объединение элементов, между кото­рыми еще не начались процессы взаимодействия. Это характерно для случая, когда, скажем, предприниматель начинает создавать организацию (набрал кадры, закупил технику, помещение и т. д.), но сама организация еще не функционирует.
Конъюгация (по Богданову) означает уже такой этап развития системы, когда начинается сотрудничество между отдельными элементами системы (например, работники установили между собой формальные и неформальные отношения). Термин «ин-грессия» выражает этап перехода системы к новому качеству (например, рост сплоченности, взаимопонимание, сработанность коллектива), а понятие «дезингрессия» — наоборот, процесс деградации системы, ее распада как целостного объединения.
Богданову принадлежит заслуга в разработке личной текто­логии — науки об организации жизнедеятельности человека. Исходным пунктом такой организации Богданов считал сознание и самосознание, желательное тождество сознания и бытия, дейст­вия и бытия. Самосознание — исходный пункт, первоначало, ос­новной принцип менеджмента, с реализацией которого связаны самопознание, самовоспитание, саморегуляция.
Богданов из многих форм вычленяет тектологическое созна­ние и самосознание, отражающие организационные связи, орга­низационные принципы и функции. Каждый человек, по мнению Богданова, — это своя маленькая и несовершенная, стихийно по­строенная тектология. В практике и мышлении человек оперирует тектологическими понятиями, сам того не подозревая, подобно тому как обыватель, взглянув на часы, устанавливает астрономи­ческую величину помимо своего ведома и намерения. Но и эту обыденную тектологию Богданов не рассматривал как просто индивидуальную. Человек получает ее из социальной среды через общение с другими людьми. Из этого общения, считал Богданов, он формирует наибольшую долю своего опыта, особенно методов его организации, долю настолько большую, что его личный вклад по сравнению с этим представляет величину неизмеримо малую и к тому же величину зависимую.
Существенный вклад в разработку различных теоретических и прикладных проблем управления внесли ученые и исследова­тели 20-х годов — И.М. Бурдянский, Н.А. Витке, Э.К. Дрезен, Ф.Р. Дунаевский, Н.М. Ерманский, Е.Ф. Розмирович. Эти ученые «по призыву партии» занялись исследованиями проблем конкрет­ных наук об организации, в частности, конкретными задачами «научной организации труда» (НОТ), в рамках которой разра­батывались и вопросы управления в целом. Решением научных проблем управления занимались несколько специальных научных институтов и лабораторий: Центральный институт труда (ЦИТ), Таганрогский институт труда, Всеукраинский институт труда, Казанский институт труда, Центральная лаборатория по изуче­нию труда при Институте мозга и психической деятельности (Ленинград), Институт техники управления (ИТУ) и др. По дан­ным официальной статистики, в 1923 г. в советской республике насчитывалось 58 учреждений, так или иначе занимавшихся вопросами НОТ, в том числе вопросами управления производ­ством.
Бурное развитие исследований и успех полученных результа­тов по проблематике НОТ объясняются по крайней мере двумя причинами. Во-первых, возникла острая необходимость решения проблем минимизации трудовых затрат в масштабах всей страны. В годы сурового «военного коммунизма» было не до теоретико-методологических исследований, так как, учитывая последствия гражданской войны, крайнюю хозяйственную разруху, низкую грамотность трудового населения, общественная мысль была вы­нуждена искать средства скорейшего решения сугубо практичес­ких проблем. Поэтому-то и были привлечены для адаптации идеи Ф. Тейлора по хронометражу и нормированию трудовых процес­сов, оптимизации в организации рабочих мест.
Во-вторых, это направление исследований уже было «на ходу», так как тейлоризм в России был в моде, его изучали и применяли с начала XX в., только теперь исследование парадигм Тейлора получило общественно-политический заказ. Пригодились и оцен­ки тейлоризма, сделанные в свое время Лениным. Однако, как мы знаем, звучать они стали не столько ругательными, сколько реко­мендательными. В общем, научному направлению способствовали и ситуация, и удача.
В 20-е годы получила существенное развитие и теория плани­рования как главного рычага управления социалистической рес­публикой. Выдающимся теоретиком социально-экономического
прогнозирования и планирования был Н.Д. Кондратьев (1887— 1937)1. Активно исследовались проблемы экономического меха­низма и методов управления производством. Наиболее яркой фигурой среди теоретиков экономических методов управления был Н.И. Бухарин (1888—1938). В противоположность организа­ционной школе теоретики экономических методов управления разрабатывали концепции финансов, денег, цен как главных инст­рументов управления. Был разработан ряд концепций коопера­тивных форм организации производства. Крупнейшим теоретиком коопераций в области сельского хозяйства и вообще организатором сельскохозяйственной науки был А.В. Чаянов (1888—1939)2.
Зарождение нотовского движения в России. Представим генезис отечественной ИУМ в первые десятилетия существования СССР на основе фундаментальных исследований, которые были прове­дены ленинградской школой историков советской управленческой мысли во главе с профессором Э.Б. Корицким. Эта группа опуб­ликовала ряд монографий, посвященных исследуемому периоду, в которых были изложены оригинальные результаты и выводы о причинах и тенденциях развития советской управленческой мысли.
Исторически первой крупной советской школой управления была научная организация труда (НОТ). С целью устранения дву­смысленностей в понимании сути терминов, авторы монографии «Научный менеджмент. Российская история» начинают с понятия «научный менеджмент». В первые годы XX в. научный менедж­мент имел несколько интерпретаций. Тейлор ввел термин «науч­ный менеджмент», на русский это переводилось как «научное управление». Популяризатор и толкователь принципов Тейлора французский ученый, профессор де Шателье перевел этот термин на французский язык как «научная организация труда». В Герма­нии новая область науки быстро распространилась под названием «рационализация». В России все эти понятия нередко употреблялись
1  Основные идеи планирования изложены им в статьях «План и предвиде­ние», «Критические заметки о плане развития народного хозяйства», опубликованные в 1927 г. Мировую славу принесла Н.Д. Кондратьеву его работа «Большие циклы экономической конъюнктуры» (1925), посвя­щенная решению проблем цикличности капиталистического развития.
2  Основные его работы в области организации управления сельским хо­зяйством — «Оптимальные размеры земледельческих хозяйств» (1922), «Организация крестьянского хозяйства» (1925), «Как организовать крестьянское хозяйство в Нечерноземной зоне» (1926). как синонимы, а развитие научного менеджмента долгое время шло под флагом НОТ. Разделение научного управления и собст­венно НОТ произошло много позднее.
Нотовское движение зародилось в России примерно в то же время, что в США и в Европе. По свидетельству А.К. Гастева, уже в 1904 г. «где-то на Урале, в Лысьве и других заводах делались попытки применения принципов НОТ». Развитие НОТ связано с деятельностью многих крупных ученых. Здесь следует отметить «замечательный труд Белавененца, который по своему упорству и методической стройности чуть ли не оставляет позади работы Джильберта», — писал А. Гастев.
Одной из первых в области НОТ возникла школа профессора Н.И. Савина, издавшего труд «Резание металла», который в запад­ноевропейской литературе ставился на один уровень с трудами самого Ф. Тейлора. Представители этой школы на основе трудов Ф. Тейлора и Н.И. Савина начали практическую деятельность по внедрению принципов научной организации труда на нескольких заводах, прежде всего на машиностроительном заводе «Айваз» в Петербурге, построенном по последнему слову европейской тех­ники и организации производства. Это был один из немногих российских заводов, на котором впервые была внедрена система Тейлора (наряду с заводами «Вулкан», Семенова, орудийным заво­дом, «Южными железными дорогами»). До Первой мировой войны в России насчитывалось 8 предприятий, работа на которых была организована по системе Тейлора, а, например, во Франции — лишь одно.
Движение по организации труда и управления получило отра­жение и в литературе. Было создано специальное издательство во главе с инженером Левенстреном, в журналах «Русское богатство», «Мир божий», «Журнал для всех» и других регулярно публикова­лись статьи по данной проблеме. В годы Первой мировой войны и «военного коммунизма» научные принципы организации труда не могли получить широкого распространения, они использовались в усеченном виде и лишь на отдельных предприятиях военного производства. По окончании Гражданской войны, с переходом к новой экономической политике (1921), движение за научную организацию труда и управления быстро активизировалось.
За первые годы советской власти был накоплен уже и собст­венный опыт управления, собрано много фактов применения теорий управления на практике, были опубликованы результаты исследо­ваний по НОТ, возникли новые проблемы в области организации общественного производства. Эти причины и общественный ин­терес вызвали потребность в коллективном обмене мнений.
Мощный толчок процессу становления отечественного науч­ного менеджмента дала I Всероссийская инициативная конферен­ция по научной организации труда и производства, созванная под эгидой НКПС по инициативе Л.Д. Троцкого и начавшая свою работу 20 января 1921 г. В журнале «Организация труда», выхо­дившем в те годы, была дана такая оценка конференции: «первый как в России, так и во всем мире опыт широкого обсуждения вопросов труда». На самом деле Россия уже имела такой опыт и по существу большинства обсуждаемых на съезде проблем, и по форме (о чем было сказано в главе 5). Но некоторые вопросы и результаты были, конечно, специфичными для такого рода собраний. Хотя организатором конференции был Комиссариат путей сообщения, обсуждавшиеся на ней вопросы выходили далеко за пределы транспортной проблематики. Об этом свидетельствуют, например, доклады А.А. Богданова, В.И. Бехтерева, О.А. Ерман-ского, М.Н. Фалыснер-Смит, С.Г. Струмилина, Г.И. Челпанова и др., в которых поднимались такие теоретические проблемы, как организация труда в масштабах общества, хозяйственная плано­мерность, физиология и психология труда, отношение к тейло­ризму. Решения этих проблем требовала новая организация труда и управления, приходящая на смену тоталитарной системе «воен­ного коммунизма». Появилась необходимость теоретико-методо­логических обобщений.
На конференции присутствовали 313 участников и около 100 гостей. Работа велась в 5 секциях:
1)  организация работ в механическом производстве, в част­ности в железнодорожных мастерских;
2)  организация работ в железнодорожном транспорте;
3)  организация управления и его частей;
4) рефлексология труда;
5) мероприятия по объединению работ по научной организации труда и практическому их осуществлению.
Всероссийский форум обнаружил существенные расхождения в общетеоретических трактовках НОТ и управления. Главными вопросами, по которым велась наиболее острая полемика, явля­лись отношение к западным концепциям менеджмента, прежде всего к тейлоризму, и выработка методологически правильного подхода к НОТ.
В ходе дискуссии по вопросу об отношении к западным концеп­циям менеджмента сформировались два полярно противоположных лагеря: тейлористы и антитейлористы. Первые (И.С. Каннегисер, Н.Н. Гредескул и др.) склонны были отождествлять тейлоризм с научной организацией труда и управления. Они утверждали, что учение Тейлора не только принципиально неоспоримо, но и универсально, т. е. практически полностью приемлемо в любых общественно-экономических условиях. Вторые (прежде всего О.А. Ерманский) резко возражали тезису о политико-идеологи­ческой нейтральности тейлоризма и обращали внимание на недо­пустимость его отождествления с «научной организацией труда». Они отмечали ориентированность тейлоровского учения на мак­симальную, выходящую за пределы возможностей человеческого организма интенсификацию труда, что было несовместимо с цен­ностями нового строя, утвердившегося в России.
Кроме того, конференция показала достаточно глубокое пони­мание ее участниками сложности, многомерности самого понятия «научная организация труда и управления», выделив «не только хозяйственно-техническую сторону ее, но также общественно-экономическую и психофизиологическую». Такая трактовка воп­роса закладывала основу для выработки комплексного подхода к анализу вопросов менеджмента. Не случайно в работе конферен­ции принимали участие представители самых разных специаль­ностей: техники, инженеры, экономисты, психологи, физиологи, врачи и пр. В общей резолюции конференции было сформулиро­вано определение НОТ: «Под научной организацией труда надле­жит понимать организацию, основанную на тщательном изучении лроизводственного процесса со всеми сопровождающими его усло­виями и факторами. Основным методом при этом является изме­рение с натуры затрат времени, материалов и механической работы, анализ всех полученных данных и синтез, дающий стройный, наиболее выгодный план производства».
Однако последующее утверждение резолюции о том, что в основе НОТ лежат выводы психофизиологии, рефлексологии и гигиены относительно процессов труда и утомляемости человека, что якобы позволяет соблюсти не только требования «экономизации произ­водства», но и интересы трудящихся, явно страдает односторон­ностью, ибо игнорирует экономический, социально-политический и прочие аспекты проблемы и тем самым противоречит комплекс­ности подхода, идеи которого были озвучены на конференции.
На форуме были поставлены и такие чрезвычайно важные вопросы, как необходимость подготовки и введение в программы учебных заведений предметов по научной организации труда
и управления производством, создание специальных органов по проведению НОТ в жизнь и пр.
Явившись первым как в России, так и во всем мире опытом широкого обсуждения вопросов труда, конференция стала выда­ющимся событием в истории формирования отечественного ме­неджмента. Именно после I конференции широким фронтом под знаменем НОТ начинаются исследования по всей организационно-управленческой проблематике; непродолжительный по времени, но яркий период самоутверждения и быстрого развития менедж­мента в России, завершившийся с окончанием нэпа. В этот период вокруг таких ученых, как А.К. Гастев, Н.А. Витке, Ф.Р. Дунаев­ский, П. Есманский, Е.Ф. Розмирович и многих других, форми­руются первые школы управления.
Не следует забывать, что процесс становления и развития отечественного научного менеджмента происходил в сложных ис­торических условиях. В восстановительный, а затем и в период реконструкции, при острой нехватке ресурсов от науки в первую очередь требовалась разработка чисто практических указаний того, как следует планировать производство, стимулировать труд, рабо­тать с наименьшими затратами времени, материальных и денежных средств. Внимание ученых было сосредоточено на таких частных проблемах, как рациональная организация рабочего места, совер­шенствование структуры управленческого аппарата, упрощение делопроизводства, создание простых и дешевых форм учета и от­четности, постановка контроля над выполнением заданий и др. Многие работы были посвящены исследованию отдельных функций и методов экономического управления.
Однако было бы заблуждением считать, что в трудные 20-е годы отсутствовали теоретико-методологические исследования. Жаркие дискуссии проходили по таким вопросам, как определение поня­тия «управление», возможность и необходимость выделения осо­бой науки об управлении, ее предмет, метод, пути развития. Так, по мнению большинства российских ученых, управление произ­водством нельзя трактовать исключительно как искусство и не замечать при этом наличия в нем общих принципов и причинно-следственных связей. Управление должно стать одновременно самостоятельной наукой, областью точно сформулированных научных посылок и выводов.
Важно подчеркнуть, что основоположники научного менедж­мента в России, не отрицая определенной роли в управлении интуиции, индивидуальных качеств организаторов, не отрицая
наличия искусства, приоритет отдавали изучению и использова­нию закономерностей и принципов управления, объективно от­ражающих потребности производства. «Знания и опыт в вопросах управления трудом, — отмечал профессор В.Я. Подгаецкий в ра­боте «Что такое научная организация труда» (1925), — поддаются приведению в определенную систему, поэтому возможно и нужно считать научную организацию труда особой наукою». И чем полнее будет систематизирован управленческий опыт, чем больше будет выявлено и изучено законов и принципов управления, тем полнее и быстрее оно превратится из искусства, посильного лишь немно­гим индивидуумам, в науку, которой могут и должны овладеть многие хозяйственники. Но это отнюдь не означает исчезновения искусства управления, умения практически воплотить научные обобщения.
Вопрос о наличии устойчивых закономерностей в организа­ционно-управленческой сфере деятельности людей и о необходи­мости их обнаружения и формулировки поднимался многими отечественными исследователями. Так, ученый и хозяйственный деятель М.И. Яковлев, выделил проблемы организации народ­ного хозяйства в целом в особую группу знаний и поставил вопрос о возможности существования в системе наук науки упрлвления производством. Он попытался также обозначить предмет последней, под которым подразумевал «законы построения хозяйственного аппарата». Изучение управления, не сомневался В.Я. Подгаецкий, «должно привести к созданию определенных правил и законов науки об управлении». Ранее подобную идею высказывал харь­ковский ученый Л. Жданов в работе «Пять основных принципов управления» (1922). Таким образом, уже в 20-е годы российские ученые ставили проблемы предмета науки об организации труда и управлении производством.
Российскими учеными-управленцами был высказан ряд сужде­ний и о методе науки о менеджменте, представляющих несомнен­ный интерес. Метод любой науки, как известно, призван выработать совокупность определенных способов и приемов исследования и обобщения явлений и процессов изучаемой данной отраслью знаний действительности. Как подчеркивали ученые 20-х годов, в своем развитии метод всегда идет рука об руку с развитием самой науки, способствует ее поступательному движению и сам крепнет в ее достижениях. «В медицине, например, — писал М.И. Васильев, один из организаторов Первой конференции по НОТ (1921), ученый, хозяйственный деятель, — широко используется одно могучее орудие, без которого не существовало бы многих самых важных ее достижений, — клинический метод распознавания болезней. В хозяйственной жизни тоже часто необходим "клини­ческий метод", и те работы, которые проделываются по нему, имеют полное право на эпитет "научный", право именоваться начинанием по "научной организации"».
Применительно к науке управления российские ученые начала XX в. сформулировали следующие способы и приемы изучения организационно-управленческих процессов:
•     принцип систематического наблюдения происходящих в уп­равлении явлений;
•     принцип выделения из всей совокупности явлений определен­ных объектов, изоляции их, разложения на составные части и описания (метод анализа);
•     принцип соединения отдельных звеньев изучаемого процесса в «центростремительное целое» (метод синтеза);
•     принцип измерения наблюдаемых явлений (во времени и про­странстве);
•     принцип эксперимента и, в частности, испытания практикой. Последнему принципу придавалась исключительная  роль,
утверждалось даже, что его применение является главным двига­телем науки управления.
Важно отметить и то, что наука управления мыслилась рос­сийскими учеными межотраслевой, применимой в одинаковой степени ко всем сферам жизни. Такой подход создавал базу для поиска основных закономерностей и принципов управления, об­щих для самых различных ступеней и звеньев народного хозяй­ства и иных сфер приложения физических и интеллектуальных способностей людей. Таким образом, развитие научного менедж­мента в России с самых первых его шагов осуществлялось в орга­ническом единстве прикладных и общетеоретических исследо­ваний. Причем ученым 20-х годов* удалось выявить устойчивую зависимость между степенью теоретико-методологических разра­боток и уровнем конкретно-прикладных изысканий. Они отмечали, что невнимание к вопросам методологии (или пренебрежение ими) не только неизбежно пагубно сказывается на развитии науки уп­равления, но и в конечном счете приводит к замедлению темпов работы по совершенствованию практической управленческой деятельности, которая в этом случае теряет свой теоретический фундамент.
Не отрицая важности как прикладных, так и теоретических исследований, отечественные ученые по-разному расставляли акценты, причем острота дискуссий достигала самого высокого накала. Назревала необходимость проведения II всесоюзной кон­ференции, которая подвела бы черту под этими обсуждениями и определила главную линию дальнейшего развития организаци­онно-управленческой науки. Особенно острой была полемика между так называемой «платформой 17-ти», отражающей позиции П.М. Керженцева, И.М. Бурдянского, М.П. Рудакова и других видных деятелей нотовского движения в стране, и «группой 4-х», отстаивавшей взгляды научной школы Центрального института труда во главе с А. Гастевым.
Представители «платформы 17-ти» ратовали за необходимость широких теоретических обобщений в области НОТ и управления, за народнохозяйственный подход к организационным проблемам, за широкое вовлечение масс в работу по НОТ через различные низовые ячейки, кружки, общества. Сторонники А.К. Гастева предостерегали от опасности чрезмерного теоретизирования и предлагали заняться в первую очередь практическими вопросами, рекомендуя начинать всю работу по научной организации труда и управления с определения самых слабых мест, с упорядочения труда отдельного человека, с рационализации трудовых операций. Существенные разногласия были и по важнейшему методологи­ческому вопросу — об определении НОТ. По свидетельству В.В. Куйбышева, главного инициатора и организатора II конфе­ренции, этих определений было около 20. «С самим термином НОТ, — говорил он, — происходят сущие злоключения. Одни этот термин признают, другие — нет. Это жонглирование словом "НОТ" создает страшную картину». Проанализировав обе платформы, Куйбышев пришел к выводу, что разногласия между ними не столь уж непримиримы. Это и должна была показать очередная конфе­ренция.
II конференция по НОТ начала работу в Москве 10 марта 1924 г. Из 7 ее секций наибольшее число докладов представила секция управления. Большое внимание было уделено методам рациона­лизации госаппарата, делопроизводству, постановке отчетности, канцелярской технике и другим проблемам практической направ­ленности. Весьма знаменателен лозунг, под которым проходила конференция: «В связи с жизнью, для жизни, не отрываясь от жизни!».
В резолюции этого представительного форума говорилось: «Необходимо категорически отвергнуть попытки трактования НОТ как целостной системы организации труда. Такое трактование, исходя из неправильного, немарксистского представления о воз­можности создания умозрительным путем совершенной системы организации труда, практически совершенно бесплодно и ведет лишь к праздным разговорам и вредному теоретизированию. НОТ нужно понимать как процесс внесения в существующую органи­зацию труда добытых наукой и практикой усовершенствований, повышающих общую продуктивность труда».
Несомненно, в этом определении научная организация труда понималась прежде всего как практико-рационализаторская дея­тельность в области организации труда и управления. Несомненно и то, что подобный подход принижал значимость теоретико-методологических разработок, названных почему-то не только «умозрительными», но и «немарксистскими». Сегодня «тяжкое» обвинение в адрес теоретиков НОТ звучит даже забавно, ибо хорошо известно, что свою «совершенную систему» организации будущего общества К. Маркс создал именно «умозрительным» путем.
Вместе с тем, критикуя определение II конференции, следует помнить о специфике современного ей этапа хозяйственного стро­ительства. Предложенное конференцией толкование НОТ не только и даже не столько отражало личные воззрения В.В. Куйбышева, партийного и государственного деятеля, которого трудно заподоз­рить в симпатиях к исследовательской, кабинетно-теоретической работе, сколько особенности определенного исторического периода, диктовавшего первоочередное решение практических проблем. Для восстановления народного хозяйства требовались огромные средства, которые нужно было срочно изыскать внутри страны, не уповая на помощь и кредиты извне. В связи с этим основными стали вопросы снижения себестоимости продукции и установления жесткого режима экономии, а для этого, в свою очередь, необхо­дима непрерывная рационализация труда, производства и управ­ления. На этом и основывалась концепция II конференции, суть которой была изложена В.В. Куйбышевым: «Побольше веры в то дело, которое мы здесь начинаем, побольше практицизма, побольше здорового чутья действительности, поменьше теоретизирования, оторванного от жизни».
В соответствии с выработанной линией конференция выдви­нула главные задачи в области НОТ:
•     переработка достижений западных теоретиков и практиков и обмен опытом с ними;
•    увязка научно-исследовательской работы с потребностями про­изводства;
•     установление тесной связи между институтами и лаборато­риями НОТ и их специализация;
•     опытное изучение труда в производстве и управлении, а также отдельных трудовых процессов;
•     организация школ для подготовки инструкторов, способных к внедрению лучших методов работы;
•     внедрение в труд и изучение на всех ступенях и во всех типах школ принципов НОТ.
После II конференции прикладные исследования начинают доминировать над теоретико-методологическими. Это метко под­метил А.З. Гольцман: «От споров о целесообразности науки о труде постепенно переходят к изучению ее основных принципов. В этом уже шаг вперед». Однако методологические исследования не были прекращены. Просто их удельный вес в общем объеме организа­ционно-управленческой тематики относительно сократился. И, как бы для закрепления отмеченной тенденции в развитии отечествен­ной мысли, подчеркивания ее происходит смена названий: дви­жение НОТ все чаще именуется рационализаторским, а термины «НОТ», «управление», «научное управление» все чаще заменяются словом «рационализация», употребляющимся как их синоним.
Организационные формы развития науки управления. Пробле­мами НОТ в 20-е годы (а затем и некоторое время в 30-е годы) в молодой советской республике занимались несколько десятков специально созданных научных институтов и лабораторий. Наи­более крупные из институтов — Центральный институт труда (ЦИТ, директор А.К. Гастев), Государственный институт техники управления при НК РКИ (ГИТУ, директор Е.Ф. Розмирович), Таганрогский институт организации производства (ТИОП, дирек­тор П.М. Есманский), Казанский институт научной организации труда (КИНОТ, директор И.М. Бурдянский), Всеукраинский институт труда (ВСУИТ, директор Ф.Р. Дунаевский). Основными задачами институтов и лабораторий являлись изучение проблем организации труда и управления и разработка обобщающих тео­ретических положений, создание систематизированных концеп­ций в области управления. Академические исследования тесно переплетались с практической работой, а большая часть институтов являлась и рационализаторскими центрами. И наконец, институты осуществляли и подготовку кадров управления и специалистов в области НОТ. По данным НК РКИ, в 1923 г. в стране насчиты­валось 58 специальных учреждений НОТ. Но, пожалуй, более оригинальным было создание в различ­ных организациях и учреждениях и на многих советских предпри­ятиях специальных опытных станций, контор по рационализации, консультационных бюро (орг-бюро) и лабораторий (так называ­емых орга-станций ЦИТа) для проведения конкретных исследо­ваний в учреждениях и на конкретных предприятиях («натур-экспериментов») по проблемам совершенствования процессов управления и производственной деятельности, а главное — для осуществления процессов рационализации в области управления и производства и соответствующего повышения квалификации кадров на конкретных предприятиях. Многие из экспериментов были проведены задолго до аналогичных хоторнских эксперимен­тов Э. Мэйо и Ф. Ретлисбергера — создателей школы человечес­ких отношений. Наряду с организационными формами в эти годы идеи управления пропагандировались в специальных периодичес­ких изданиях — в журналах «Организация труда» (начал выходить в 1921 г.), «Предприятие», «Инженерный труд», «Пути рационали­зации» и др.
Размах, масштабы и системность подхода в области организации НОТ в советской республике вызывали восхищение у зарубежных специалистов, которые посещали Россию в те годы и которые откровенно говорили о том, что в Западной Европе не существует ни одного примера подобного рода комбинации исследовательс­кого и педагогического учреждения, каковыми были в 20-е годы советские институты и лаборатории НОТ и орга-станции ЦИТ. И, конечно, количество исследований и экспериментов способ­ствовали получению ряда оригинальных научных результатов, во многом предвосхитивших ныне пропагандируемые открытия в области менеджмента. Остановимся на некоторых достижениях российских специалистов в области управления в 20-е годы XX в.
Методологические проблемы в работах советских исследова­телей 20-х годов. Несомненно, лидером отечественной науки управления и НОТ в 20-е годы был А. К. Гастев. Основная заслуга А. Гастева — разработка теоретических и экспериментальных идей новой науки — социальной инженерии («социального инжене-ризма»), соединявшей методы естественных наук, социологии, психологии, педагогики и биологии. А. Гастев и его коллеги по ЦИТ называли свою самобытную концепцию научной организации труда и управления производством, базирующуюся на социальной инженерии, технобиосоциальной концепцией трудовых установок. Концепция ЦИТ включала три взаимосвязанных блока:
1) теорию трудовых движений в производственных процессах и организации рабочего места;
2)  методику рационального производственного обучения;
3)  теорию управленческих процессов.
А. Гастев не скрывал своей «протейлоровской» позиции в оценке трудолюбия и увлеченности своей работой любого работника, считая, что рабочий никогда не работает в полную силу. Эта пред­посылка вместе с целью повышения интенсивности и производи­тельности труда и породила потребность в изучении физических и психических возможностей человеческого организма и дальней­шего использования результатов исследований. При этом А. Гастев предлагал отказаться от «глубинных познаний» существа труда, а исследовать лишь «реакции работника» в рамках конкретных производственных операций, а задачу НОТ в целом он видел в максимальной активизации человека, сочетаемой со сбереже­нием сил и здоровья работников, рациональным расходованием их энергии.
Решая проблему, «как развить в каждом работнике постоян­ную внутреннюю потребность в непрерывном совершенствовании своего труда, как "намагнитить" его методами научного труда и управления», коллектив ЦИТ разработал специальную методику производственного обучения, ставшую основой социальной кон­цепции ЦИТ. Суть методики — ускоренный метод обучения со строжайшей дозировкой знаний. Работа по созданию методики быстрого и массового обучения трудовым приемам и операциям велась комплексно и сопровождалась лабораторными исследова­ниями и экспериментами в области биомеханики, энергетики, психотехники и др. Методика позволяла за 3-6 месяцев подгото­вить высококвалифицированного рабочего, на что в специальных школах требовалась 3—4 года. Внедрение методики осуществля­лось посредством орга-станций ЦИТ, созданных в 1921 г. при Центросоюзе, на заводах «Искромет», «Электросила», в 1922 г. на текстильных предприятиях Трехгорной мануфактуры, в Орехово-Зуевском тресте, в Богородско-Щелковском тресте, в АО «Хлебо­продукт», при газете «Гудок», в кассах отдела Соцстраха и др.
Что касается исследования процессов управления производ­ством, методология А. Гастева базировалась на разделении пред­мета исследования на две предметных области. А. Гастев разделял управление производством на два вида — управление вещами и управление людьми. При этом утверждалось, что обоим видам присущи общие черты: «Рабочий, который управляет станком, есть директор предприятия, которое известно под именем станка (машины-орудия)». Такой подход ведет «к высшей степени демо­кратической идее организации, когда на каждого рабочего, даже на каждого чернорабочего, мы смотрим как на известного «директо­ра», имеющего дело с определенным предприятием. Мы кладем решительный конец разделению на так называемый исполнитель­ный персонал и персонал управленческий. Мы говорим, что это только функции, часто совершенно неразделимые даже на самой автоматической работе, и в самых рабочих низах мы можем опре­делить, где именно рабочий выступает со своими «директорскими», со своими управленческими функциями», — писал А. Гастев в статье, опубликованной в 1924 г. в журнале «Организация труда». Исходя из этой идеи, А. Гастев подходил к решению проблем управления с точки зрения рабочего места, распространяя полу­ченные выводы на управление предприятием, отраслью, народ­ным хозяйством и даже государством: «Тот, кто умеет тщательно отделать свое рабочее место, разложив его на стойку, хватку, точ­ность в распределении движения, аккуратность в расположении материала, тот, кто одержит экзамен в пределах этой рабочей зоны, тот также блестяще выдержит экзамен и на управление цехом, и на управление заводом, и, смеем сказать, на управление госу­дарством». Правомерность такого подхода А. Гастев пытался под­твердить выявленным им циклическим набором функций, якобы инвариантных как при выполнении работы у станка, так и в управ­лении заводом в целом. Состав и последовательность функций, по А. Гастеву, таковы: «Расчет — установка — обработка — конт­роль — учет — анализ — систематика; расчет — установка...».
С целью корректности изучения многогранного явления и процесса «организация труда и управления» А. Гастев предлагал выделять в предмете исследования и изучать характеризующие его аспекты — технический, психофизиологический, педагогический, экономический.
И наконец, А. Гастев сформулировал и предпринял попытку исследовать несколько до сих пор актуальных методологических проблем науки управления. Среди них — выработка строгих науч­ных определений понятий и категорий, характеризующих органи­зацию производственных процессов; разработка и классификация законов и закономерностей, изучаемых наукой организации про­изводства. В связи с последней проблемой в трактате «Как надо работать» (1921) А. Гастев предложил разделять все таковые зако­ны на две группы — аналитические («организационные тенденции по раскалыванию производственного процесса на отграниченные акты») и синтетические («тенденции по непосредственному связы­ванию и сложной композиции актов в организационные агрегаты»). Оценивая вклад трудов А. Гастева и ЦИТ в развитие управленчес­кой мысли, можно утверждать, что эта группа исследователей впервые предложила комплексный подход к разработке теории управления, сформулировала ключевые направления исследова­ний по управленческой проблематике, предложила и реализовала на практике оригинальные решения некоторых проблем органи­зации производства. Причем исследованием проблем управления занимался не только ЦИТ, но многие орга-станции на предпри­ятиях. Вот некоторые темы исследований орга-станций:
•     исследование техники административно-хозяйственного аппа­рата, системы работ учреждения и его составных частей;
•     выяснение изменений, которые могут повысить продуктив­ность работы аппарата;
•     установление  кратчайших  административно-хозяйственных действий и распоряжений.
Результаты исследований одной из орга-станции были изло­жены в статье сотрудника ЦИТ Е.Д. Саломонович «Опыт фото­графии рабочего дня администратора» (1924). В статье приводятся 5 групп видов деятельности администратора в течение рабочего дня:
1)  чтение писем и телеграмм;
2)  разговоры по телефону;
3) диктование распоряжений;
4)  подписание на документах;
5)  прием сотрудников и посетителей. «Преобладающий процент времени, — говорилось в статье, падает на прием сотрудников, который происходит непрерывно целый день... — 75% всего рабочего дня администратора». Иссле­дователи делают выводы о необходимости регламентирования вре­мени докладов и приемов, разгрузки руководителя помощниками, установления точной регламентации обязанностей и прав каждого сотрудника.
Одним из родоначальников НОТ в России является О.А. Ерман-ский (1866—1941), автор трактатов «Научная организация труда и система Тейлора» (1922), «Теория и практика рационализации» (1928). Он известен в мире отечественной науки управления как разработчик концепции «физиологический оптимум», которая стала фундаментом рациональной организации всякого труда, в том числе управленческого. О. Ерманский писал, что для воз­никновения научно-организованного предприятия в обществе должны быть объективные причины и предпосылки, среди кото­рых — высокий уровень зрелости технико-экономических усло­вий и развития крупного машинного производства, потребность в организующих и рационализирующих научных методах и уровень развития научной мысли (прежде всего экономической, техничес­кой, а также психофизиологии труда). «Рациональную организацию» он определил как теорию наилучшего, оптимального использова­ния всех видов энергии и всех факторов производства, предметом (и результатом) которой являются три основных принципа (закона):
1)  принцип положительного подбора (выполняемой работы и соответствующих орудий труда);
2) закон организационной суммы (которая больше арифмети­ческой суммы составляющих сил);
3)  принцип физиологического оптимума.
Если два первых принципа были развитием известных еще до О. Ерманского утверждений А.А. Богданова, И.М. Бурдянского, других российских и зарубежных ученых, то термин и принцип «физиологический оптимум» были открытием О. Ерманского. Он считал, что главнейшими элементами в любой производственной деятельности являются не время («скорость», «интенсивность») и пространство («длина пути») выполняемой работы, а расходу­емая энергия всех производственных факторов (Е) и достигаемый при данной затрате энергии полезный результат (R). Он писал, что нельзя рассматривать как самую рациональную такую органи­зацию работы, при которой получается максимальная величина R, но достигается она ценою затрат огромного количества энергии. Аналогично нельзя принять за критерий рациональности и мини­мальный расход энергии, ибо в этом случае достигнутый результат может оказаться ничтожным.
В качестве же критерия рациональности организации работ О. Ерманский предлагает коэффициент рациональности, выража­емый как отношение R к Е, который и следует оптимизировать при планировании работ. Сам принцип оптимума, по Ерманскому, определен следующим образом: получение возможно большего по­лезного результата на единицу затрат или использование возможно меньшей энергии на единицу достигаемого результата всегда долж­но находиться в поле зрения организаторов производства. А для того чтобы добиться максимального соотношения затрат и результата, требуется углубленное знание закономерностей производственных процессов, знание черт и особенностей как личных, так и вещест­венных факторов производства. Энергетический принцип опти­мума, писал О. Ерманский в статье «О критерии рациональности» (1928), является главным и универсальным законом рациональ­ной организации, действующим «как в области сознательной дея­тельности людей, так и в области стихийных процессов природы, особенно органической». Исходя из этого, Ерманский был нетер­пим к иным подходам в обоснованиях НОТ. В частности, он резко выступал против идеи «узкой базы» А. Гастева, называя его плат­форму примитивной, он также критиковал зарождавшийся тогда социально-психологический подход к управлению в работах Н.А. Витке и его единомышленников (Я.С. Улицкого, Р.С. Май-зельса, С.Д. Стрельбицкого, Г.А. Нефедова и др.).
В первой половине 1920-х гг. широкое распространение среди нотовцев получили работы Н.А. Витке по проблемам «человеческих отношений в управлении», опередившие аналогичные разработки американских ученых М. Фоллетт, Э. Мэйо, Ф. Ретлисбергера, о которых шла речь в предыдущей главе учебника. Статьи Н. Витке по социально-управленческой проблематике выходили с 1922 г., а основной труд «Организация труда и индустриальное развитие (Очерк по социологии научной организации труда и управления)» был опубликован в 1925 г. К этому времени уже накопилось доста­точно много работ, претендующих на «фундаментальные основы НОТ», что и вызвало критику создавшейся в научно-практичес­кой литературе ситуации со стороны представителей социального направления. Один из них — Р. Майзельс — в своей работе «Струк­тура учреждений и организация делопроизводства» (1924) образно охарактеризовал почти затоптанное поле определений НОТ: «Это слово (НОТ. — М.В.) широко шагает по нашим учреждениям и в каждом из них получает иное содержание, иной костюм. В одном оно представляется в виде глубокого старца, одетого в мантию средневекового алхимика, с волшебным камнем в руках, прикос­новение которого превращает все предметы в золото; в другом оно принимает образ легкомысленного и шаловливого Меркурия, который во всякий момент не прочь угнать золоторунных овец из-под самого носа Юпитера; в третьем оно рисуется в виде мас­титого ученого, который что-то думает, творит, создает, но что ни­какого отношения к практической работе учреждений не имеет».
По мнению представителей социальной школы управления, в исследованиях научной организации труда и управления произ­водственными системами следует четко различать две предметных
области. Первая из них — это возникающие в производственном процессе отношения отдельного работника с вещественными фак­торами производства. Практическая цель таких исследований — рационализация трудового процесса или научная организация труда, что и составляет собственно НОТ. Вторая предметная об­ласть — это возникающие отношения между двумя человеками и более, вовлеченными в производственный процесс. Прикладная цель этих исследований — рационализация взаимодействий человека с человеком в производственной деятельности. Это сфера другой науки — научной организации управления (НОУ), или научного менеджмента. Сторонники школы Витке занимались проблемами второго рода, считая, что управление вообще и организационный фактор в частности будут все более значимыми в прогрессиру­ющем развитии производства. Тот же Майзельс писал: «Если XIX в. вполне заслуженно получил название века пара и электричества, то XX в. будет веком рациональной организации».
По мнению Витке, колыбель НОТ — это индустриализация общества и концентрация производства. На большом количестве примеров Витке показал, как концентрация в развитых капиталис­тических странах привела «к отделению управления от владения, к обезличиванию капитала и к могучей централизации управле­ния предприятиями... Управление становится своеобразной про­фессией специальных наемных людей». Причем «чем крупнее и внутренне сложнее организация, тем определеннее управлен­ческая функция становится самостоятельной и профессионально осуществляемой. Это — профессия организатора и администра­тора». Одновременно Витке отмечает, что «организационная революция наших дней не ограничивается организационно-тех­нической областью, но овладевает и областью социально-органи­зационной. Она простирает свое влияние не только в отношении предмета к предмету и человека к предмету, но и в отношении людей друг к другу в производственном процессе предприятия... Она овладевает людскими взаимоотношениями в процессе произ­водства, перестраивает индивидуалистически-авторитарную сис­тему управления на принципиально от нее отличную систему кол­лективно-трудового сотрудничества и заниматься одновременно специальной и плановой работой над культивированием духа улья, активной заинтересованности каждой рабочей группы и всего рабо­чего коллектива в успешном выполнении своего задания». Витке от­мечал: «Работник организации должен чувствовать удовлетворение своим трудом. Поэтому:
•     он должен понимать его общественный смысл;
•     он должен хорошо владеть техникой;
•     ему должны давать вполне исполнимые и вместе с тем не слиш­ком легкие задания.
Удовлетворение дается чувством собственной силы в преодоле­нии сопротивления».
Витке принципиально различал организационно-администра­тивную и управленческую деятельность на предприятиях. Он писал: «Во всякой организации надо отличать два круга явлений: ее внут­реннюю организацию и внешние взаимоотношения. При этом совершенно очевидно, что внутренняя организация служит целям внешних взаимоотношений... Это создает разделение руководства. Один тип руководства исходит из анализа изменений общеокру­жающей среды. Другой тип руководства, подчиненный первому, заботится о состоянии организации, наилучшем ее построении и действии и приводит ее в движение соответственно с получен­ными заданиями. Первый верховный тип руководства имеет дело с постоянно меняющимися и чрезвычайно сложными явлениями мно­гообразной, грозной внешней среды (выделено нами. — М.В.). Здесь пока менее всего возможны точный и длительный, методичный расчет и жесткое планирование. Здесь многое зависит от быстроты решения и счастливой интуиции. Второй тип руководства — административно-внутренне-организационный — имеет дело со сравнительно-замкнутыми и устойчивыми явлениями, с постоян­ным комплексом фактов и данных, потому может и должен ставить свою работу на основании прочного расчета, точного знания, четкого плана действий». Эти действия двух типов руководства Витке обозначил как стратегию (политику) и тактику (админист­рацию).
Сутью организационно-административной работы является создание в организации атмосферы дружного коллективного со­трудничества («духа улья»).
Витке провел анализ уже известных нам 5 функций управ­ления (согласно административной школе А. Файоля) и сделал следующие выводы. Две функции — предвидение и контроль — относятся к плановому руководству оперативным процессом пред­приятия. Три другие функции — организация, распорядительство и координация — «направлены в сторону социальной организации предприятия и имеют дело с коллективно-трудовым аппаратом». По мнению Витке, построение эффективной социальной органи­зации и есть одна из важнейших задач НОТ и НОУ: «Научная организация труда и управления есть стремление сложить специ­альную систему знаний, выработать особую технику организацион­но-административной деятельности, т. е. определенную систему правил, дающих наибольший результат при известных, заранее рассчитанных условиях. Научная организация труда и управления вырабатывает свою технику, опираясь на ряд теоретических наук. Она стремится превратиться в новую и целостную систему знаний о рациональном построении и руководстве трудовыми коллективами индустриального общества».
Ряд методологических проблем разрабатывала Харьковская школа НОТ во главе с ее лидером — Ф.Р. Дунаевским (1887—1960). Ф. Дунаевский известен как автор концепции комплексной целост­ности организации, изложенной в его основном труде «Комплекс­ность в организации. Предпосылки рациональной организации» (1928). Суть концепции сводилась к необходимости определения всего «состава организационных функций, образующих организа­ционное целое». А поскольку, писал он, «исчерпывающее решение подобной проблемы не может быть дано сейчас при нынешнем состоянии науки об организации», то главные цели своего науч­ного трактата Дунаевский сформулировал так: разработать основ­ные категории организационных функций, дать их развернутое конкретное содержание и на этой основе раскрыть социальное существо рационализации организации.
Состав организационного целого в виде классификации ос­новных организационных функций по Дунаевскому представлен в табл. 7.1. В качестве признака классификации Дунаевский избрал «основные фазы организационного процесса», что позволило ему выделить три группы фаз и соответствующие группы функций на каждой фазе организационного процесса.
Другим достижением Ф.Р. Дунаевского в развитии взглядов на управление явилась разработанная им концепция «админист­ративной емкости», под которой он понимал способность непо­средственно руководить определенным числом лиц. Для разрешения проблемы роста так называемого «промежуточного звена» руко­водителей и органов управления, возникающего при увеличении «управляемого населения», Дунаевский предлагал две меры:
во-первых, работа с персоналом — тщательный подбор персо­нала, специальная его подготовка, планирование персонала, сти­мулирование персонала и т. д.;
во-вторых, расширение границ «административной емкости» с помощью техники управления, передачи машинам рутинной, механической работы, автоматизации управления.
Таблица  7.1
Фазы и основные функции организационного процесса (по Ф. Дунаевскому)

Ф.Р. Дунаевский одним из первых в советской России призывал к формированию особой науки организации и управления, или организационной технологии, которая должна базироваться на двух основаниях — рациональной системе учета и теории распоряжения.

7.2. СОВЕТСКАЯ УПРАВЛЕНЧЕСКАЯ МЫСЛЬ в 30—50-е годы XX в.

В 30-е годы исследования проблем общей теории управления были также централизованно свернуты, как в 20-е централизо­ванно развернуты, «в связи с завершением формирования адми­нистративно-командной системы управления». В то же время 30-е годы характерны развитием инициативных и плановых ис­следований по конкретным наукам основ управления, которые проводились по отдельным функциям управления (финансы, снаб­жение, учет, экономическое районирование страны).
В 1937 г. в СССР был издан один из первых советских учебни­ков по организации производства — «Организация производства в машиностроении», посвященный вопросам организации произ­водства только в одной отрасли промышленности. Дальнейшие успехи исследований в области организации производства в других отраслях позволили разработать и опубликовать в 1950 г. межот­раслевой учебник по организации промышленного производства — «Организация и планирование социалистического промышленного предприятия», автором которого был СЕ. Каменицер.
Вместе с тем во многих отраслях разработки отдельных наук рб управлении уже не обеспечивали потребностей практики. Не­обходимость перестройки административной системы требовала качественно нового уровня научных основ управления, разработки теории управления как важнейшей составной части научных ос­нов управления. Формирование теории управления общественным производством и выделение ее в качестве учебной дисциплины произошло в 60—70-е годы.
Оценивая общую ситуацию в 30-50-е годы в отечественной ИУМ, профессор Э.Б. Корицкий пишет: «Взлет отечественной науки управления в 20-е годы сменился падением в 30-50-е годы. Внимательное ознакомление с литературой этого периода позво­ляет констатировать совершенно бесспорный факт: прежнее разно­образие методологических подходов к анализу организационно-управленческой проблематики стремительно таяло. Абсолютно все рассмотренные выше течения и научные школы, за исключением разве что зарубежья, были разгромлены, а лучшие отечественные ученые обвинены во "вредительстве" и репрессированы».
В эти годы наметился отход от принципов нэпа, одновременно усиливали свои позиции административно-командная система и авторитарный централизм. В итоге научная организация управ­ления становилась все более ненужной и вскоре была отторгнута административной системой как «буржуазная выдумка». Уже во вто­рой половине 20-х годов ликвидируется лига «Время», а в 30-е годы упраздняются все научно-рационализаторские органы при ведом­ствах и предприятиях во главе с самой РКИ, закрываются опытные станции и орга-станции, институты и лаборатории, славившиеся достижениями в области НОТ и управления во всем мире, пре­кращаются дискуссии в Госплане, Академии наук и т. д. Во всем этом административная система усматривает смертельную опас­ность для своего существования, ибо она по своей сути антаго­нистична научности. Основная ставка делается на «сильного» руководителя, единолично управляющего вверенным ему участком, неукоснительно, порой слепо, выполняющего все директивы центра.
Однако даже в это мрачное для научной организации труда время окончательно искоренить ее «побеги» не удалось. Индустри­ализация страны, повлекшая за собой радикальную структурную
перестройку народного хозяйства и выдвинувшая на передний план тяжелую промышленность, потребовала от нового поколения ученых сконцентрировать свои изыскания в области организации производства именно в этой отрасли.
Так, в 1931 г. был создан Центральный научно-исследователь­ский институт организаций производства и управления промышлен­ностью Наркомтяжпрома (ЦИО), который развернул исследования проблем массового и поточного производства, диспетчирования оперативного управления, внутризаводского планирования (в част­ности, разработки техпромфинплана), ряда других проблем. По­добные исследования велись в этот период не только в ЦИО, но и в образующихся отраслевых проектно-технологических инсти­тутах, в ряде вузов Москвы и Ленинграда, в Промышленной ака­демии по подготовке высшего командного состава и некоторых других организациях.
Научные изыскания в организационно-управленческой сфере в эти годы приобрели новые особенности. Речь прежде всего идет о строго отраслевом характере исследований, пришедшем на смену межотраслевому. Кроме того, резко усилился прикладной аспект исследований и почти исчез общетеоретический. Последний про­должал теплиться, пожалуй, лишь в стенах ЦИО. Сотрудники этого института Б.Я. Каценбоген, К.Я. Корницкий, Н.Е. Левинсон и др. сформулировали принципиально новую общетеоретическую кон­цепцию, которую можно назвать «организационно-производствен­ной». Появилась в ней и новая терминология. Вместо терминов «НОТ», «управление», «рационализация» стало применяться по­нятие «организация производства», которое, по мнению новых исследователей, успешно заменяло все другие. Вероятно, вытес­нение старых категорий объясняется прежде всего тем, что научные концепции 20-х годов в глазах представителей нового поколения были необратимо дискредитированы.
Предметом теории организации производства ученые 30-х го­дов считали «непосредственный процесс производства во всей его целостности, охватывающий как совместное функционирование средств производства, так и самый процесс труда и кооперацию I носителей его субъектов производства — рабочих». Содержание этой науки, по их мнению, охватывало 3 больших спектра вопросов:
1)  проблемы организации труда;
2)  проблемы организации кооперации средств производства;
3)  проблемы организации управления производством. Подобную группировку предлагали и многие представители
научного менеджмента 20-х годов, в частности, И.М. Бурдянский, П.М. Керженцев и др. Но, в отличие от предшественников, со­трудники ЦИО полагали, что организация производства не имеет собственных закономерностей, она основывается на научном по­знании, во-первых, тех объективных законов, которые управляют общественным производством (законов экономики), и, во-вторых, тех законов естествознания, которые технология прилагает к произ­водству. Б.Я. Каценбоген писал: «Наука об организации производ­ства, таким образом, является дисциплиной технико-экономичес­кой, объединяющей в себе экономические науки и различного рода технологии. Кроме того, теория организации, по убеждению «последних могикан» научного менеджмента в России, не может не учитывать законы психофизиологии труда, а также данные правовых дисциплин — хозяйственного и трудового права».
Как видим, теория организации по-прежнему трактуется ши­роко — как наука, включающая вопросы и НОТ, и собственно организации производства, и управления. Выделение этих трех на­правлений в самостоятельные отрасли научного знания произойдет позднее. В этой цепи вызывает сомнение правомерность отрицания собственных закономерностей теории организации и управления, ибо в таком случае подлежит сомнению и сама необходимость выделения отдельной науки.
Вместе с тем «организационно-производственная» трактовка имела и свою сильную сторону. Она внятно и четко указала на зависимость организационно-управленческой сферы от объектив­ных экономических законов, пренебрегать которыми научный менеджмент, если он желает быть эффективным, просто не вправе. Отсюда органично вытекала необходимость в изучении механизма действия этих законов и учете полученных теорией сведений в практике хозяйственного управления. Однако утверждавшая свое безраздельное господство административная система не восполь­зовалась этой идеей. Наоборот, насильственным изменениям подвергалась среда, в которой только и могут действовать естест­венные законы экономической жизни. Такой средой «обитания» экономических законов является, как известно, рынок. Восста­новленный в эпоху новой экономической политики, пусть и не в полном объеме, он теперь вместе с самим нэпом стремительно уничтожался. С ликвидацией реальных рыночных отношений переставали действовать законы спроса и предложения, ценооб­разования, вырождался, следовательно, и основанный на них хоз­расчет, который все более отрывался от рынка и трактовался как метод «планового, централизованного хозяйствования», как «ос­новной рычаг планирования», как «способ реализации плановых установок». Все более популярным становился выдвинутый Н.А. Вознесенским тезис о том, что в советской экономике «нет стихийных законов развития», и «движение определяется самими людьми (рабочим классом под руководством партии)».
Понятно, что подобный подход фактически узаконивал субъ­ективизм и полный произвол в деле организации и управления народным хозяйством, подводя при этом некое «теоретическое обоснование» существования административной системы. Послед­няя же неуклонно и перманентно усиливала директивно-плановое начало, переходя к прямому распределению материально-техни­ческих и финансовых ресурсов между предприятиями, к центра­лизованному решению вопросов нормирования, ценообразования, кредитования. «Хозяйство, — писал в этой связи русский эконо­мист Б.Д. Бруцкус, — стало окончательно строиться не индуктивно, нащупывая на рынке потребности населения и измеряя в сво­бодно колеблющихся ценах их интенсивность, а априорно, исходя из статистически обоснованных планов». Единственная брешь, ос­тававшаяся в советской плановой экономике вплоть до 1930 г., — коммерческий кредит, позволявший предприятиям продавать друг другу товары в кредит и выписывать векселя, — была «задраена» реформой кредитной системы от 31 января 1930 г., которая упразд­нила последние атрибуты рыночной экономики и ознаменовала «полную и окончательную» победу административно-командной системы.
В трудные годы Великой Отечественной войны и первых после­военных пятилеток происходило дальнейшее укрепление позиций планово-административного централизма. Управленческая мысль в этот непростой период жизни страны продолжала работу в об­ласти оперативного управления, планирования и учета производ­ства. Событием этого времени, как уже говорилось, было издание в 1950 г. учебника СЕ. Каменицера «Организация и планирование социалистического промышленного предприятия».
К концу 50-х - началу 60-х годов ситуация в области организа­ционно-управленческих исследований заметно меняется к лучшему. Кризис научного управления 30-50-х годов сменился оживлением, а затем и подъемом в 60-е годы. Причины резкого повышения внимания к вопросам управления связаны прежде всего с количест­венным и качественным усложнением народного хозяйства, основу которого составляла многоотраслевая индустрия. Высокого раз­вития достигла отечественная наука, ее результаты были признаны во всем мире. Изменилась и социально-политическая атмосфера: период жесточайших сталинских репрессий сменился хрущевской «оттепелью», возрождавшей условия для научных поисков и дис­куссий. Рост масштабов производства, числа хозяйственных связей, многовариантность решения экономических задач объек­тивно вызывали усложнение процесса управления, это требовало новых подходов к организации управленческих систем, а наме­тившаяся демократизация раскрепощала интеллектуальную дея­тельность ученых, сделавших абсолютно верный вывод о том, что потенциальные возможности традиционных форм управления исчерпаны.
Послевоенные годы и последующие 50-е годы характерны для ИУМ прежде всего тем, что ведется активная разработка конкрет­ных проблем организации управления хозяйством страны, сильно разрушенным во время войны. Решались вопросы формирования организационных структур центральных государственных органов управления процессом восстановления народного хозяйства; фор­мирования новой системы планового управления; создания от­раслевых и региональных министерств, комитетов; разработки генеральных планов и стратегий развития важнейших отраслей восстанавливаемого хозяйства. В связи с этим разрабатывались проблемы хозрасчета и демократических форм участия работников в управлении экономикой, финансовой дисциплины и хозрасчета, кадровые проблемы (подбора, расстановки, резерва, ротации, сти­мулирования, обучения, оценки кадров), сочетания централизации и децентрализации, делегирования полномочий и др.
К сожалению, в силу оперативности многие управленческие преобразования приходилось осуществлять без проведения экспе­риментов, без учета глубоко разработанной научной базы — эмпирическим путем, методом «проб и ошибок», что часто приво­дило к принятию неэффективных решений.
В частности, неудачными оказались попытки создания «супер­министерств» в соответствии с законом «О преобразовании ми­нистерств» (март, 1953). Согласно этому закону ряд отраслевых министерств были слиты в межотраслевые комплексы. Очень скоро стало ясно, что они нежизнеспособны в силу своей громоздкости и негибкости. Последовал ряд управленческих решений по преоб­разованию этих комплексов, сокращению числа подразделений в них и в итоге по упрощению организационных структур. Этот поиск эффективных организационных форм завершился принятием в 1957 г. закона, согласно которому практически все общесоюз­ные и союзно-республиканские министерства были упразднены. Управление народным хозяйством переходило от отраслевого принципа к территориальному. В каждом крупном администра­тивном районе был создан Совет народного хозяйства (совнархоз), которому передавались функции планирования, оперативного управления и контроля.
Это было знаменательным событием в развитии управленческой мысли. Во всемирной истории управления редко можно встретить такого рода эксперимент. В истории же молодого социалистичес­кого государства такой эксперимент уже проводился во второй раз. На этот раз он оказался более продолжительным, чем в 20-е годы. Лишь в 1965 г. система управления на основе территориального признака была опять трансформирована в министерскую (отрас­левую) систему.
И в той, и в другой системе были свои положительные и отри­цательные стороны. Так, отраслевая система весьма эффективно использовала ресурсы с точки зрения интересов отрасли. Однако в результате ее применения очень быстро происходило истощение региональных запасов, природных ресурсов, неоптимально с точки зрения народного хозяйства в целом размещались многие сред­ства (например, транспортные), загрязнялась окружающая среда в регионах. В итоге народнохозяйственные показатели неуклонно падали.
В свою очередь, территориальный подход, оперативно, раци­онально и эффективно выстраивая систему управления местным хозяйством, очень быстро приводил к созданию дублирующих подсистем управления, формированию «государств в государстве», и в итоге опять-таки общенациональные показатели эффектив­ности падали. Как всегда, истинное решение находилось где-то посередине, и суть его, скорее всего, заключалась в переключе­нии режима управления народным хозяйством с одного принципа управления на другой по прошествии определенного числа лет. Эмпирически этот срок установился в пределах 7—9 лет.
Тем не менее реальные эксперименты не проходили незаме­ченными для науки управления, и в конце 50-х - начале 60-х годов, начинается новый «управленческий бум». Оживляются и быстро совершенствуются подходы 20-х годов — организационно-кибер­нетический, технический, праксеологический, функциональный и пр. Причем, и это чрезвычайно важно отметить, многие из пере­численных подходов отпочковываются в самостоятельные науки. Так возникла, например, кибернетика, определяющая общие за­коны управления на различных уровнях иерархии и в разных сферах — от технических объектов до общественно-экономичес­ких систем и живых организмов. Для представителей этой науки управление есть «выбор желательного хода процесса, контроль хода процесса и воздействие на систему, обеспечивающее жела­тельный ход». Возникли и новые самостоятельные науки — исследование операций, праксеология, теория организации и др. В связи с широким проникновением в науку математических методов появилась принципиально новая теория — оптимальное планирование народного хозяйства, большой вклад в становление которой внесли Л.В. Канторович, Л. Лурье, В.В. Новожилов, B.C. Нем­чинов и др. В то же время некоторые ученые поставили вопрос И о необходимости формирования самостоятельной науки управ­ления экономикой, отличной не только от кибернетики, полит­экономии, праксеологии и т. п., но и от смежных наук типа НОТ и научной организации производства.
Но если такая наука необходима, то изучение какой части управления она должна взять на себя, не деформируя при этом предметы исследования других наук? Каковы в таком случае ее собственный предмет и содержание? Вот главный методологичес­кой вопрос, ответ на который напряженно искала отечественная управленческая мысль 60-х годов. Надо сказать, что мнения сто­ронников новой науки значительно различались.
Одни ученые выдвигали организационно-кибернетическую трактовку содержания теории управления, по существу подменяя последнюю кибернетикой и теорией организации. Они рассмат­ривали управление как воздействие на объект, выбранное из мно­жества возможных воздействий на основании имеющейся для это­го информации, улучшающее функционирование или развитие данного объекта. По мнению В.П. Боголепова, структура теории управления должна включать следующие разделы:
•     общая теория управления, в том числе теория автоматизации управления;
•    теория информации (она должна рассматривать как существо информации, так и всю работу над ней — и при анализе обста­новки, и при подготовке решений, и при руководстве их осу­ществлением);
•    теория исследования действий, или операция (методология подготовки решений), как общая, так и применительно к част­ным областям использования;
•    теория алгоритмов (или, что имеет несколько иное значение, теорию логико-математического моделирования), относящаяся отчасти к подготовке, отчасти к реализации решений;
•    теория технических средств управления, включая вычислитель­ные машины.
Подобная трактовка содержания науки управления не полу­чила всеобщего признания. Несмотря на неоспоримую важность кибернетики, она не есть наука управления экономикой, ибо не изучает социально-экономические аспекты управления. Киберне­тику, как уже отмечалось, интересуют лишь общие закономерности управленческих процессов, осуществляемых как в неживой природе (технических системах), так и в биологических и социальных системах безотносительно к их содержанию. Поскольку управление в данной системе есть одна из ее черт, постольку оно может быть понято лишь на основе и в процессе познания всей системы в целом, вскрывающего объективные законы ее функционирования и развития. Технико-кибернетический подход исклю­чительно важен, но недостаточен. Становилось все более очевидным, что успех в деле оснащения органов управления таким мощным инструментарием, как автоматизированная система управления (АСУ), зависит не только от уровня развития математики, физики, механики, но и в огромной степени от уровня социально-экономических исследований. Наряду с организационно-техническими концепциями теории управления в 60-е годы завоевали популярность и другие трактовки, анализ которых будет приведен в разд. 7.3.
Основные теоретические разработки в конце 50-х — начале 60-х годов стали сосредоточиваться на совершенствовании мето­дов управления, организационных структур и в целом — систем управления народным хозяйством, основываясь на достижениях родственных наук. Общесоюзная научно-практическая дискуссия начала 50-х годов об основах политической экономии социализма, разработка в 60—70-х годах принципов ценообразования, вопро­сов материального и морального стимулирования, новых методов планирования (в том числе известной методологии СОФЭ), ре­зультаты научных исследований в ряде других отраслевых науках (экономическая кибернетика, психология, социология, государ­ственное право и др.) способствовали развитию собственно науки управления. Однако по-прежнему оставались неразрешенными ключевые (как мы знаем, с 4-го тысячелетия до н.э.), прагматические по своей природе вопросы: «Как повысить эффективность и добиться результативности системы управления хозяйством? Существует ли универсальный системный способ решения этой задачи или в каждый конкретно-исторический период времени надо конструировать свои методы и элементы системы управле­ния?» От решения этих вопросов зависел прежде всего теоретически обоснованный выбор системы управления экономикой
в определенный период развития экономики страны. Очевидно, что эту проблему невозможно было решить без комплексного и системного подхода, ибо объект исследования — система управ­ления народным хозяйством — отличался именно этими наиболее существенными характеристиками.

7.3. Г.Х. ПОПОВ О РАЗВИТИИ СОВЕТСКОЙ УПРАВЛЕНЧЕСКОЙ МЫСЛИ в 1960-е годы

Анализ работ советских авторов показывает, что одна из про­блем, которая занимала их в 60-е годы, — это выработка общей методологической позиции. И если в части предмета расхожде­ний не было, ибо всех интересовало только управление, то в части трактовки объекта точки зрения были разными. Это обусловли­валось как научными интересами, так и научной платформой авторов. Приведем взгляды выдающегося советского ученого про­фессора Г.Х. Попова о тенденциях в развитии советской управ­ленческой мысли этого периода, опубликованные в его всемирно известной монографии «Проблемы теории управления» (1974).
По мнению Г.Х. Попова, в 60-е годы существовало по мень­шей мере 3 наиболее известных объектных подхода к трактовке исследований проблем управления. Первая группа ученых, прежде всего экономистов, считала, что необходимо анализиро­вать только собственно социалистическое производство. В одном из известных учебников О.В. Козловой и И.Н. Кузнецова «Науч­ные основы управления производством» (1970) управление про­изводством определялось как «целенаправленное воздействие на коллективы людей для организации и координации их деятель­ности в процессе производства». По мнению авторов, только с учетом специфики социалистического производства можно сформулировать цель управления производством, определить структуру органов управления хозяйством и другие элементы системы управления хозяйствующим субъектом.
Вторая группа ученых во главе с правоведами считала, что нельзя рассматривать хозяйственные органы в отрыве от дру­гих органов социалистического государства. Известный ученый А.Е. Лунев в 1966 г. писал: «Следует отметить неправильное, одно­стороннее, применительно только к экономике, понимание науки управления». Другой правовед профессор Ю.А. Тихомиров ука­зывал:   «Раздвоение  государственных  органов  и  ограничение управления экономикой означает недооценку управления как надстроечной категории». Профессор М.И. Пискотин высказал более конкретное предложение, считая, что во всех областях госу­дарственного управления есть общие черты, которые и являются главными, а объекты управления привносят лишь особенности, которые, конечно, надо учитывать. Эту же позицию занимала про­фессор Ц.А. Ямпольская, она утверждала: «Только на базе анализа государственного управления можно совершенствовать формы и методы управления экономикой, культурой, здравоохранением, народным образованием, бытовым обслуживанием населения и т. д. и т. п.». Как видим, эта группа ученых считала важным учи­тывать в исследованиях черты государственной формы, т. е. черты субъекта управления, при этом управление они характеризовали как многогранную организационную деятельность государства через его органы.
В то же время в научной литературе встречались высказыва­ния, в том числе и юристов, где была показана недостаточность чисто государственного подхода к управлению производством. Так, С. С. Алексеев пишет: «Ряд общественных отношений не может быть предметом правового регулирования потому, что данное по­ведение людей не допускает внешнего контроля и не может быть обеспечено (вызвано) при помощи специфических правовых средств». Ю.М. Козлов подчеркивает: «Практика знает случаи, когда ряд функций осуществляется параллельно как государствен­ными органами, так и общественными организациями». В.В. Лаптев также отмечает «преувеличение некоторыми учеными-юристами таких общих понятий, как государственное управление и орган государственного управления, забвение существенных различий между управлением в собственном смысле и хозяйственным управ­лением».
Приверженцы третьего подхода предлагали анализировать управление в социалистическом обществе в целом. Этот подход преодолевал ограниченность подхода с позиций как одного объ­екта — производства, так и одного субъекта — государства. Как мы знаем, в 1921 г. в итоговом документе I конференции по НОТ было сказано, что объектом анализа проблем управления должны быть все сферы производственной и непроизводственной жизни. В трактате «Научное управление обществом» (1968) В.Г. Афа­насьев тоже пишет: «В целостном социальном организме, каким является социалистическое общество, нет и не может быть реше­ния относительно какой-либо одной сферы общественной жизни, которое в большей или меньшей степени не затрагивало бы все  другие его сферы... Управление — это свойство, внутренне при­сущее обществу».
Подход с позиций общества в целом позволил правильно по­дойти к ряду важных проблем управления, однако и он вызвал серьезные возражения. Пожалуй, самые главные состоят в том, нто такая наука вообще не обособится от научного коммунизма, или ее рекомендации будут столь общие, что не подойдут ни для управления государством, ни для управления производством. «По­лучается некая необъятная наука наук, на которую возлагаются непосильные задачи заниматься всем и вся, начиная от руководства социальными преобразованиями, строительством социализма И коммунизма и кончая созданием научно обоснованной системы информации» [81. С. 39-40].
Как и в западной ИУМ XX в. (точнее, в США), в СССР стали раздаваться голоса о необходимости объединения усилий с целью выработки единой методологической точки зрения с учетом плюсов и минусов каждого из 3 подходов. При всех разногласиях анализ этих подходов, проведенный профессором Г.Х. Поповым, выявил несколько общих моментов: «Во-первых, каждый из подхо­дов, опираясь на собственную концепцию, дает ценный материал, касающийся управления. Например, анализ социалистического производства позволяет сформулировать важное положение об экономических методах воздействия. Анализ государственного управления позволяет выявить ряд принципов построения аппа­рата управления. Анализ управления обществом позволяет понять специфику места и роли государственного управления среди дру­гих субъектов управления.
Во-вторых, каждый из подходов, выдвигая серьезные доводы в пользу своего метода и точно так же выдвигая серьезные обви­нения в адрес конкурента, приводит малоубедительные доказа­тельства в пользу своей исключительности. Фразы о единственно правильном, единственно возможном, наилучшем подходе обычно остаются лишь фразами. В-третьих, практика показывает, что только использование достижений всех подходов дает возможность сколько-нибудь полно описать конкретный процесс управления. Конечно, в зависимости от стоящей задачи можно выделить какой-то веду­щий подход. В одном случае — это анализ управления с позиций особенностей субъекта, в другом — анализ управления с позиций общества и т. д. Но всегда требуется определенное сочетание всех подходов. Исходя из всего сказанного, будет, вероятно, правиль­ным утверждение, что все три подхода к анализу проблем управ­ления правомерны и взаимосвязаны... Нужно отвергнуть не тот или иной подход, а его претензии на исключительность, на моно­полию. Именно на базе таких претензий возникают трудности в анализе, появляются недостаточно обоснованные выводы, вы­падают из поля зрения важные особенности. Конечно, при таком тройственном подходе неизбежно определенное дублирование проблематики. Но, в конечном счете, от этого выигрывает анализ проблем управления при социализме».
Как видим, в результате анализа сохранилась проблема опре­деления ведущего подхода «в зависимости от стоящей задачи» в том или ином конкретном случае. Если говорить об управлении производством, то ни у кого не вызывало сомнения положение о ведущей роли экономики. В подтверждение приводились слова В. И. Ленина: «Производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развива­ются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей и из которой они поэтому должны быть объяснены — а не наоборот». Об этом же говорили и ученые рассматриваемого периода. Например, в сборнике трудов правоведов содержится мысль о том, что «эконо­мические факторы оказывают определяющее влияние на систему и организацию управления». Это же утверждали и философы: «Поскольку производство, экономика составляют материальную основу жизни общества, экономические решения являются осно­вой решения социально-политических и идеологических задач, а управление экономикой — ключом к управлению социальными и духовными процессами».
При этом ученые не воспринимали как догму ведущую роль процессов управления в производстве по отношению к другим видам управления. Они понимали, что управление в разных сферах общества оказывает и обратное воздействие на черты и особен­ности управления в хозяйстве. Например, несомненно влияние на теорию управления предприятием, развитую А. Файолем, прин­ципов управления в армии (штабная система) и в государствен­ном аппарате (принцип единства распорядительства). Поэтому тезис о ведущей роли управления в экономике не являлся дово­дом в пользу того, что только анализ управления экономикой представляет научный интерес.
Другая причина выработки общей позиции состояла в том, что значительная часть недоразумений в ходе научной дискуссии по проблемам управления была связана с нечетким определением
подхода к объекту, т. е. расхождения начинались на аксиоматичес­ком уровне. И хотя ученые употребляли одни и те же термины — «функции», «методы», «органы управления» и т. д., но вкладывали в них разный смысл. В конце концов большинство ученых при­знали в качестве объекта социалистическую экономику, не отка­зываясь от общения со специалистами из других сфер научной деятельности.
Определение объекта повлекло за собой наведение порядка в понимании термина управление социалистическим производством, ибо к 60-м годам оно присутствовало во многих науках как часть исследований и, естественно, приобрело в них устойчивую и спе­цифическую интерпретацию. Этот вид управления исследовали в своих работах экономисты, философы, юристы, социологи, кибернетики, психологи. Вариантов трактовок такого сложного и многогранного явления, как управление социалистическим производством, было очень много, и предстояло навести в них порядок, выявить противоречия и общность позиций.
Проанализировав научные работы, исследователи выявили следующие трактовки управления социалистическим производ­ством:
•     как системы аспектов: экономического, организационно-тех­нического, психологического, политического и т.д.;
•     как системы признаков, общих с другими видами управления и специфических, присущих только этому виду управления;
•     как набора всех элементов;
•     комплексная, системная трактовка управления.
Кроме того, каждая из указанных трактовок отличалась и уров­нем объекта исследования, уровнем управления производством. Были также исследованы вопросы управления всем народным хозяйством, управления теми или иными хозяйственными систе­мами (отраслью, территорией и т. д.), управления производственной организацией (участком, цехом, предприятием, объединением).
Приведем краткую характеристику трактовок, следуя позиции Г.Х. Попова.
Трактовка первая. К этой группе можно отнести концепции, в которых управление сводится к одному из его аспектов (сторон) или управление рассматривается как набор нескольких аспектов. Подтверждением устойчивости таких взглядов послужил пример выделения секций на I Всесоюзной конференции по проблемам научной организации управления социалистической промышлен­ностью, состоявшейся в 1966 г. В частности, были выделены такие секции: экономические проблемы управления; организационные проблемы управления; правовые проблемы управления. При та­ком подходе управление как система разделялось на подсистемы, причем основой разделения служила принятая в мире классифи­кация наук. Положительной стороной аспектного подхода явля­лась относительная легкость его реализации в соответствующих научных исследованиях. Подход как бы обращается к представи­телям разных наук с призывом собрать в своей сфере материал, относящийся к управлению, и представить его на обсуждение. Очевидно, что на определенной стадии развития исследований по управлению только такой подход и возможен.
Однако недостатки его также очевидны. Это не столько анали­тический, сколько инвентаризационный подход. При достаточно полной явке разных наук картина об управлении становится мно­гокрасочной. Однако очевиден и тот факт, что при сборе мате­риалов по управлению из разных наук часть аспектов выпадала, сказывалась неравномерность развития управленческой пробле­матики в науках. И опять конкретные примеры. На II Всесоюзной конференции по управлению в 1972 г. уже не было правовой секции, зато появилась секция социальных проблем управления. А психологам не повезло ни в 1966 г. , ни в 1972 г. — их секция так и не была организована.
Другой проблемой аспектного подхода является вопрос о де­тализации самих аспектов. Так, экономический аспект можно разбить на политэкономический и конкретно-экономический, конкретно-экономический, в свою очередь, — на отраслевые ис­следования и т. д. Дифференциация самих наук и их внутренняя детализация зашли очень далеко, причем каждой из наук было что сказать об управлении. Однако чем более дробными станови­лись аспекты, тем более пестрой и нецельной становилась общая картина управления.
Трактовка вторая. Другая точка зрения на управление социа­листическим производством была высказана в работах, в которых делалась попытка представить управление уже как самостоятель­ное явление, в нем выделялись те или иные признаки и черты. Так, кибернетики изучают черты, присущие всем видам управле­ния: в неживой природе, в организмах, в обществе. Праксеологи изучают признаки, присущие всякой человеческой деятельности. Есть экономисты, которые пишут о признаках, присущих данному Виду управления в силу того, что его объектом является производ­ство. Примерно в этом же плане построены и работы некоторых юристов. Они понимают, что правовые проблемы управления — это чересчур обособленная часть, и стремятся говорить о правовых элементах, имеющихся в каждой конкретной проблеме управления производством.
Несомненно, шагом вперед в развитии этого направления была идея о том, что признаки управления можно разбить на две группы: общие и специфические. Специфические присущи только данному виду управления, а общие — нескольким видам управления. Вна­чале под общими понимались только всеобщие, кибернетические признаки. Но потом стало очевидно, что есть несколько групп общих признаков для тех или иных классов и подклассов видов управления. Например, у всех видов управления производством в разных формациях есть не только коренные различия, но и ка­кие-то общие черты. При достаточно правильном выявлении всех признаков трактовка управления как совокупности общих и специ­фических признаков была шагом вперед по сравнению с аспектной характеристикой.
Трактовка третья. Обширный материал об управлении содер­жался в работах, посвященных отдельным его элементам: функ­циям, методам, составным частям, проблемам. Согласно первому варианту элементной трактовки управления во многих работах анализировались такие функции, как учет, планирование, контроль, мотивация, оперативное руководство. Авторы этих работ исходили из идеи, что управление состоит из набора функций.
Второй вариант такого рода трактовок управления — анализ составных частей управления: кадров, техники, органов управления.
Третий вариант элементной характеристики управления — анализ отдельных его проблем: возможность применения эконо­мико-математических методов, внедрение новой техники, ответ­ственность, борьба с бюрократизмом, демократизация и т. д.
Так, на II Всесоюзной конференции по управлению в 1972 г. уже появились две секции, выделенные по элементному принципу: секция кадров управления и организации их труда и секция уп­равления техническим прогрессом.
Несомненная заслуга элементных трактовок управления за­ключается в том, что основой анализа являются уже не аспекты, и даже не признаки, а конкретные проблемы управления. В то же время многие представители элементного подхода, выбрав эле­мент анализа, зачастую исследовали не элемент в целом, а только некоторые его аспекты. Например, при исследовании функции планирования рассматривались только экономические или только экономико-правовые проблемы планирования и не затрагивались, например, социальные проблемы.
Другая уже, по существу, непреодолимая ограниченность эле­ментного подхода — его бессистемность. Всегда очень легко дока­зать важность анализа какого-то элемента, но глубокий его анализ сделать трудно, так как элемент берется в отрыве от управления в целом, не ясно его место в общей системе. Практически это означает, что ценные идеи (например, об улучшении учета или о внедрении ЭВМ) не реализуются в силу того, что другие элементы управления (которые не были приняты в расчет или о существо­вании которых даже не подозревали) выступают противодейству­ющим фактором. Поэтому элементный подход, хотя и обогащал анализ управления, все же не мог дать полной характеристики управления.
Трактовка четвертая. В связи с тем, что все рассмотренные под­ходы имели существенные недостатки, возникла необходимость комплексной трактовки управления производством. Появление такой трактовки явилось главным итогом исследований 70-х годов. Комплексность заключалась в том, что было признано необходи­мым анализировать все аспекты и все признаки управления. Ком­плексный подход исходил из идеи, что существует иерархия в аспектах: ведущая роль принадлежит экономическому, он опре­деляет правовой и, в свою очередь, испытывает обратное воздей­ствие и т. д. Комплексность анализа предполагает, что общие и специфические признаки неравноправны, ведущее значение при­надлежит специфическим признакам. Взаимодействие же аспек­тов и признаков приводит к появлению в реальном управлении новых качеств, которые нельзя обнаружить при анализе отдельных аспектов или признаков.
В принципе идея комплексного подхода вполне правильна и была шагом вперед в развитии концепций управления. Однако этот подход был все еще абстрактным. Даже если взять все аспекты и все черты управления, остается сфера абстракции высокого порядка. Поэтому как этап теоретического анализа комплексный подход очень важен, особенно для выработки методологии анализа проблем управления. Но он недостаточен для полной картины исследуемого явления управления социалистическим производ­ством.
Комплексный подход необходимо дополнить системностью. Системный подход стремится представить все элементы и про­блемы управления в виде взаимоувязанного целого. Правда, по­нятие система управления разные авторы трактовали по-разному, но у всех была одна общая идея: от анализа отдельных элементов надо перейти к анализу системы управления в целом. Системный подход нисколько не умалял значения дальнейших исследований в области функций управления или каких-то конкретных проблем управления. Напротив, развитие концепции о системе управле­ния социалистическим производством создает действительно прочную теоретическую базу для исследования элементов этой системы. Идея системного подхода состоит также в том, что целое (в данном случае — управление социалистическим общественным производством) имеет признаки и законы, которых не было у составляющих это целое элементов. Поэтому логическим выво­дом из концепции системного и комплексного подхода является положение о наличии в управлении не только экономических, правовых, организационных и т. п. аспектов, не только общих и специфических черт, не только принципов, присущих отдельным функциям управления, но и новых, особых признаков — признаков управления в целом.
Оставалось прийти к консенсусу относительно уровня собст­венно производства. Существовало много разновидностей комп­лексного, системного подхода. Например, были локальные иссле­дования, в которых изолированно изучались либо предприятие, либо отрасль, либо территориальный район. Даже если исследо­вание этих объектов выполнялось комплексно и системно, оно, по существу, оставалось неполным. Дело в том, что в социалисти­ческом обществе все локальные хозяйственные системы выступали не изолированно, а как части одного целого — народного хозяйства. Только с позиций народного хозяйства можно было по-настоящему понять проблемы управления отраслью или предприятием, рес­публикой или территориальным комплексом.
Поэтому, признавая необходимость и правомерность комплекс­ного, системного анализа отдельных локальных хозяйственных систем, на первое место все-таки стали выдвигаться проблемы управления общественным производством в целом. В конце концов, комплексная и системная трактовка управления всем социалис­тическим общественным производством была признана обще­методологической трактовкой предмета и объекта исследований по управлению производством.
На самом деле ученые редко придерживались какого-то одного из 4 указанных подходов. Однако классификация Г.Х. Попова позволила на абстрактном уровне упорядочить обширный накоп­ленный материал, систематизировать существовавшие трактовки управления. Следуя его логике, приведем подробные характерис­тики различных трактовок, отраженные в научных работах.
Аспектная характеристика управления социалистическим про­изводством. Разные ученые, придерживавшиеся явно или неявно аспектного подхода, выделяли разное число аспектов. Обычно ведущее место отводилось экономическим проблемам управления. Иногда в составе экономических проблем выделяли политэконо-мические аспекты. Выделение экономических проблем управле­ния позволяло рассматривать вопросы планирования, финансов, хозяйственного расчета.
Следующими по важности и популярности были социальный и психологический аспекты управления. Имеется немало плодотвор­ных результатов, полученных при анализе психологических проблем или социальных проблем управления. Иногда внутри социального аспекта выделяли социально-политические проблемы управления производством, конкретно-социологические аспекты управления, проблемы партийного руководства экономикой. Довольно часто выделяли организационные проблемы управления, при этом осо­бое внимание уделялось органам управления народным хозяйст­вом. В отличие от исследований XIX в. гораздо реже выделялись и исследовались правовые аспекты или правовые проблемы уп­равления социалистическим производством (за исключением государственно-правовых проблем). Это можно объяснить либо снижением уровня правовых знаний (что маловероятно), либо существовавшим идеологическим табу на проведение такого рода научных исследований (что более вероятно).
Экономические аспекты управления. Прежде всего, в рамках этих исследований четко различались политэкономический и кон­кретно-экономический аспекты управления. Советские ученые придавали наибольшее значение научным результатам в области политэкономических исследований проблем управления общест­венным производством. По их мнению, политическая экономия, раскрыв характер производственных отношений, экономических законов их становления и развития, показав роль планомерности и основного экономического закона, выявила объективную основу управления социалистическим производством. Это было самое широкое направление исследований, которые вели несколько групп ученых. Первая группа исследователей связывала управле­ние производством с главным производственным отношением социализма — отношением собственности. Вторая группа иссле­дователей делала особый акцент на механизмы использования объективных экономических законов социализма. Третья группа особо выделяла и исследовала роль закона планомерного, про­порционального развития, роль планомерности как главной базы управления социалистическим производством. Четвертая группа исследовала экономические интересы граждан социалистического общества. И наконец, существовала пятая группа исследований, в которых отношения управления признавались частью производ­ственных отношений, и соответственно все внимание сосредоточи­валось на определении места отношений управления среди других производственных отношений.
Отмечая исключительную роль политэкономических аспектов управления социалистическим производством, Попов полемизи­ровал с некоторыми ее интерпретаторами. Он писал: «Ряд авторов, усвоив со студенческих лет такие категории, как производствен­ное отношение, закон и т.д., воображают, будто эти категории выступают как таковые и на поверхности. Так, А.С. Петров на вопрос: «Управляет ли директор машинами, оборудованием и постройками?» — отвечает так: «"Конечно, нет. Что касается директора, то он управляет... производственными отношениями"». Эти авторы забывают, пишет Попов, что К. Марксу потребова­лась огромная сила теоретической абстракции, чтобы вскрыть за конкретными явлениями производственные отношения. Этого не смогли достичь самые выдающиеся ученые классической буржу­азной политэкономии.
Но открытие К. Маркса не изменило того факта, что на поверх­ности общества, как до Маркса, так и сейчас, производственные отношения не лежат чистенькие и незапятнанные. Собственно, в этом случае наука не понадобилась бы. Попытки перенести про­изводственные отношения в окружающий нас мир приводят к попыткам решить конкретные проблемы хозяйства, исходя только из законов производственных отношений. Реальные зерна требуют реальных жерновов, построенных, конечно, на основе абстракт­ных знаний о зерне, камне и т. д. Попытка получить муку из абстрактной мельницы рождает на практике неудачи. Попытки актуализировать роль и значение политэкономии, сделать ее кон­структивной противоречат ее предмету и, по существу, дискреди­тируют подлинное значение этой науки. Нельзя приуменьшать роль абстракции, но нельзя и превращать ее в категорию, с кото­рой, как шутила специалист по математической логике профес­сор МГУ С.А. Яновская, авторы учебников политэкономии на улице за руку здороваются. Один социолог даже сказал по поводу попыток заселить конкретный мир абстракциями: «Если я встречу всеобщую волю, прогуливающейся по улице, как я смогу узнать ее?».
Производственные отношения в чистом виде в практике хозяй­ствования не выступают. Они являются мыслительным продук­том, результатом абстрагирующейся деятельности ума теоретиков. Это нисколько не отменяет ни их объективности, ни их матери­альности. Так, известный в мире советских ученых как политэко­ном и правовед В.П. Шкредов в своей работе «О разграничении предмета политической экономии и теории управления производ­ством» пишет: «Будучи непременным элементом системы общест­венных отношений производства, управление как таковое имеет свою, специфическую определенность, отличающую его от собст­венно материальных производственных отношений, которые со­ставляют предмет политической экономии... Непосредственно отношения между управляющими, с одной стороны, и исполни­телями, с другой, не представляют собой ни процесса производ­ства, ни процесса распределения, ни процесса обмена продуктов. В качестве таковых для них характерно отношение воли одних к воле других. Это есть, следовательно, волевое общественное отношение в процессе производства и воспроизводства... Управ­ленческие отношения в целом и в отдельных своих проявлениях имеют свое особое содержание, которое характеризует именно сознательно-волевую сторону производственной деятельности людей. Данная совокупность отношений составляет собственный предмет специальной науки (теории) управления и получает от­ражение в соответствующей системе категорий: хозяйственная информация, план, функции органов управления, методы воз­действия, контроль исполнения и т.д».
Наряду с политэкономическим в рамках экономических иссле­дований существовал второй подход — конкретно-экономический. Исходя из политэкономических категорий, сторонники этого под­хода пытались дать конкретную картину хозяйства. Поэтому в хозяйстве вместо производственных появляются экономические отношения и хозяйственные связи. В состав производства включа­лись и техника, и кадры. В конкретном экономическом отноше­нии, как подчеркивал один из идеологов этого подхода профессор СЕ. Каменицер, проявляется уже не то или иное производственное отношение, а вся их совокупность. «Ни одно явление в хозяйстве нельзя связывать с действием какого-либо одного экономического закона, взятого изолированно. Только в совокупности законы опре­деляют существо каждого явления в экономической жизни страны». Но даже если исходить из конкретно-экономической трак­товки управления, этого будет недостаточно для достоверности выводов об управлении производством, ибо, как писал П. Брюйн (1968), «экономические условия редко являются единственными исходными данными, на основе которых принимаются решения, так как технические или социальные аспекты проблем оказывают не меньшее влияние на эти решения». А потому, как утверждалось в коллективной монографии «Организация и управление (вопросы теории и практики)» (1968), «даже самая полная инвентаризация разрозненных формулировок, относящихся к различным отсекам экономической науки, не дает нам предметного представления о реально-целостных процессах жизнедеятельности предприятия как объекта управления. Мы недостаточно изучаем предприятие в целом, как единство свойств экономических, технических, соци­ально-политических». Именно поэтому делались попытки вклю­чить в характеристику общественного производства правовые, социальные и другие аспекты.
Правовые аспекты управления. Конкретное экономическое (хо­зяйственное) отношение между отдельными лицами представляет собой волевое выражение объективных производственных отно­шений данного общества. Признание волевого момента в конк­ретных экономических отношениях не означает, что они теряют материальную природу. «Конкретные экономические акты, — писал юрист С.Н. Братусь, — волевые, но не идеологические». Ему вторит юрист С.С. Алексеев: «Авторы, отрицающие волевой характер конкретных экономических отношений, их волевую сто­рону, не замечают, насколько велики затруднения, которые встают перед ними при последовательной защите отстаиваемых ими пози­ций. Им приходится объявлять производственным каждое отдельно взятое отношение по денежным расчетам, страховым операциям, трудовым соглашениям, пенсионному обеспечению, исследова­нию и т. д.».
В разнообразные имущественные, трудовые, земельные, фи­нансовые отношения, выступающие на поверхности производства, включается волевой момент. Это позволяет правильно подойти к правовому аспекту социалистического производства и преодо­леть существующий у некоторых экономистов правовой нигилизм. При анализе правового аспекта управления можно выделить как признаки, присущие всякому государственно-правовому подходу, так и специфические черты государственно-правового подхода к управлению при  социализме.  «Всякое общество,  — писал
Ю.А. Тихомиров, — предполагает организацию, дисциплину, власть. Основоположники марксизма-ленинизма различали власть в широком социологическом аспекте, свойственную любому об­ществу, и власть политическую».
В рамках правового аспекта также были «отраслевые» разно­видности. Однако больше всего работ было по исследованиям государственно-правового аспекта управления. Еще Аристотель писал о 3 системах органов: Законодательное собрание, прави­тельственные органы и судебные. Буржуазия сделала знаменем лозунг «разделение властей на особые, независимые друг от друга органы». А юристы русского императора Петра I нападали на этот принцип как на нерациональный, порождающий несогласован­ность, и защищали рациональное соединение власти в руках абсо­лютного монарха, который и законы издает, и управляет, и судит.
Признаками всякого государственного управления являются публичность, территориальная организация, первичность власти (власть класса) и ее вторичность (власть органов государства), суверенность и единство власти, ее неограниченность, деление власти на социально-политическую и административную, правовой механизм и др.
С одной стороны, правоведы вполне логично стремились указать на те дополнительные и специфические возможности, которые дает управлению государственная форма. Но, с другой стороны, они приписывали государственному управлению те черты, кото­рые, по существу, присущи любому социальному управлению; тем самым они абсолютизировали государственное управление и его правовую форму. Идея об ограниченности достоинств государ­ственной формы управления в обществе (см. главу 5) была одной из теоретических концепций либеральной буржуазии в ее борьбе за ограничение государственного вмешательства в экономическую и социальную жизнь. Маркс показал, что дело не столько в том, активно или нет вмешивается государство в экономическую жизнь, сколько в ограниченности самого государственного управления как такового. «Самое поверхностное рассмотрение законодатель­ства... показывает, чего достигали господствующие, когда они воображали, что могут осуществить что-нибудь при помощи одной своей господской воли, т. е. в качестве носителей одной только воли». В то же время он показал огромную роль государства и права: «Будучи надстройкой над уже сложившимися экономи­ческими взаимоотношениями, право в свою очередь является фак­тором, толкающим и дающим определенное направление этим взаимоотношениям. Несомненно, оно имеет свойство как закреп­лять, так и толкать, вызывать, способствовать по крайней мере зарождению тех взаимоотношений, к которым законодатель стре­мится. И в этом состоит сущность творческой роли законода­тельства».
Среди юристов шла дискуссия по поводу того, какой смысл вкладывать в термин «государственное управление». Некоторые отождествляли его с деятельностью государственных исполнитель­ных органов. Более широкое толкование связывает государственное управление с деятельностью всех органов государства (представи­тельных, исполнительных, правоохранительных), но относит к нему только исполнительскую деятельность, подзаконную и подконт­рольную. Есть еще более широкие концепции, в соответствии с которыми государственное управление охватывает и все органы государства, и все виды их деятельности.
Особенно плодотворным был самый общий подход, позволя­ющий полнее раскрыть черты управления. Социалистическое го­сударство, сохраняя некоторые черты всякого государства, имеет и только ему присущие черты. «Поэтому анализ правового аспекта управления в первую очередь, — писал Г.Х. Попов, — должен был затронуть именно эти черты, специфические для социалистичес­кого государства и соответственно присущие управлению произ­водством при социализме в той мере, в какой оно приобретает государственно-правовую форму. Государственные органы явля­ются тем звеном в системе политического руководства социалис­тическим обществом, где политика партии трансформируется в политику государства и становится обязательной для всех граждан».
Вопрос о специфических чертах государственного управления при социализме, например, ставил А.И. Лепешкин в учебнике «Курс советского государственного права» (1961), выделяя специфи­ческие особенности социалистического государства. Обобщая опыт советского государства и других социалистических госу­дарств, ученые пытались выявить специфику причин, порожда­ющих социалистическое государственное управление, специфику положения государства, ставшего собственником подавляющей части средств производства, проанализировать превалирование хозяйственно-организационных задач над насилием, особую при­роду государства, выражающего интересы большинства народа и превращающегося постепенно в общенародное. В социалисти­ческом государственном управлении новый характер приобретают право, которое выражает интересы всего народа, и правовое регу­лирование, которое базируется не столько на принуждении, сколько на моральном авторитете юридических норм, убежденности и сознательности граждан. «Принуждение как таковое не исчезло, но перестало быть главным методом и чаще выступает лишь как потенциальная возможность». В социалистическом государстве нет особых органов местного самоуправления и нет органов, пред­ставляющих центральную власть на местах. Социалистическое государственное управление характеризуется верховностью, само­стоятельностью, суверенитетом, неограниченностью. В то же время полномочия каждого органа строго ограничены рамками закона, правовых норм. Социалистическое государство сочетает прямую демократию с представительным характером правления. Социалистическое государственное управление закрепляет в пра­вовых нормах особую роль партии рабочего класса.
Важной проблемой правового аспекта управления являлась проблема системы государственных органов. В Советском госу­дарстве понятия «законодательство» и «управление» получают особый смысл, отражают на основе единства власти специфику разделения управленческого труда. До 1936 г. вообще четко не раз­делялись законодательская и исполнительская виды деятельности и часто издавались совместные декреты ВЦИК и Совнаркома. Конституция 1936 г. строго дифференцировала органы: органы власти, органы управления, суд и прокуратура. Но название «орга­ны управления» как-то противопоставляло власть и управление, давало почву мнению о том, что управление сводится только к исполнительской деятельности. Даже пятилетний план оказыва­ется за пределами управления, так как он принимается как закон. Гораздо точнее говорить о представительных, исполнительных и судебно-контрольных органах государственного управления.
В методическом отношении важно отметить, что иногда в черты правового аспекта включались признаки, входящие в экономи­ческий аспект, или черты, присущие всем процессам управления при социализме. Например, демократический централизм присущ и управлению социалистическим государством, но он вовсе не является особенностью только государственного управления. Иногда к специфическим признакам социалистического государства отно­сили черты всякого правового аспекта управления. Например, юристы выделяли такие формы управления: материально-техни­ческие операции, организационные мероприятия, гражданско-правовые сделки, меры государственного принуждения, акты управления. Не касаясь правильности и логичности этого переч­ня, надо заметить, что перед нами типичные проблемы любого государственного управления, а не проблемы исторически опре­деленного, социалистического государственного управления.
Или возьмем экономическую роль государства. Определенная экономическая роль присуща любому государству. Специфика социалистического государства не в существовании самой по себе этой функции и даже не в ее масштабах. Ведь при современном государственно-монополистическом капитализме масштабы го­сударственного участия в делах хозяйства иногда значительны. Специфика в том, как указывал В. И. Ленин, что хозяйственно-организаторская деятельность стала главной функцией социалис­тического государства.
То же относится и к вопросу об участии общественности. Об­щественность участвует в делах любой демократически устроенной буржуазной республики. Действительная специфика социалисти­ческого государственного управления — участие всех трудящихся и характер их участия.
Различные правовые науки исследуют разные черты правового аспекта управления. «Поэтому было бы правильнее, — писал про­фессор М.И. Пискотин, — выделить новую науку — науку госу­дарственного управления, которая объединит эти исследования, будет в комплексе изучать государственное управление». Но даже если и появится новая наука, то она, скорее всего, заключает Г.Х. Попов, тоже не охватит всех проблем правового аспекта управ­ления социалистическим производством, и для полного раскрытия этого аспекта понадобится и в будущем привлекать материал из различных правовых наук.
Другие аспекты управления. Наряду с правовым большое значе­ние придавалось социально-психологическим аспектам управления социалистическим общественным производством. «Необходимость глубокого изучения многочисленных факторов социально-психо­логического микроклимата предприятий, исследования человека на производстве имеет неоценимое значение для рациональной орга­низации всей системы управления социалистическим производ­ством», — указывалось в коллективной монографии «Научная организация управленческого труда» (1968). В западных школах в тот же период проводилось много исследований психологичес­ких проблем производства в рамках теории малых групп, семьи, учебной группы, бригады, коллектива учреждения.
В то же время известно, что в предвоенные и послевоенные годы в СССР имела место борьба с «психологизацией». Профессор Б.Д. Парыгин в своей капитальной работе «Социальная психология как наука» (1967), комментируя этот период, отмечал, что «за про­тестами против психологизации нередко скрывалось упрощенное представление о ходе и закономерностях исторического процесса. Пока есть основания больше опасаться другого — вульгаризации теории исторического материализма в духе чисто экономического детерминизма, когда не рассматриваются вопросы духовной жизни, особенно всевозможные душевные движения различных социальных групп, классов, наций и народов, смена настроений, увлечений, верований, обычаев и традиций людей в прошлом... В результате картина исторического процесса схематизировалась, обесцвечивалась, поскольку в ней не отражался дух времени, а вместо живых лиц изображались носители социальных функций. А игнорирование психического содержания личности превращают ее в персонифицированную социальную функцию, единицу, вин­тик и другие детали безликого социального механизма».
Б.Д. Парыгин выделяет 4 аспекта общественной психологии:
1)   совокупность компонентов коллективной психологии: настро­ения, коллективная воля, общественное мнение, традиции, групповые отношения;
2)   психологические особенности больших социальных групп (народов, наций и классов), профессиональных групп (произ­водственные бригады, научные группы, коллективы артистов, отдел учреждения и т. д.), возрастных групп и прочих малых групп (семья, родственники, соседи, приятели и т. д.);
3)   психологические стороны разных сфер общественной жизни: материального производства, быта, политики и т. д.;
4)   социально-психологические стороны различных форм общест­венного сознания (психология права и нравственности, психо­логия религии, психологические аспекты науки и т. п.). Ограниченность аспектного подхода. Подход к характеристике
управления производством с точки зрения различных его аспек­тов позволил раскрыть ряд существенных признаков управления. В то же время, по мнению Г.Х. Попова, ему присуща и ограничен­ность. Прежде всего, сами трактовки, например, правового аспекта управления сильно различаются. Одни специалисты фактически сводили трактовку к хозяйственному праву, другие — к админист­ративному праву, третьи пытались выделить нечто более широкое, чем тот или иной вид права. Так же сильно различаются позиции по вопросу об экономических проблемах управления или о соци­ально-психологическом аспекте. С такого рода разночтениями можно было бы смириться, так как они являются неизбежным спутником развивающегося участка науки. Отшлифованность и устойчивость свидетельствуют о том, что исследовательский этап развития на данном участке науки уже пройден и началось ее учебно-методическое совершенствование. Иногда неправильно трактуется роль тех или иных аспектов управления. Например, преувеличивается (или преуменьшается) роль психологических проблем. А какие-то аспекты вообще игнорируются. Но и такого рода ограниченность можно преодолеть. Есть еще одна проблема. Например, многое из того, что описано под видом, экономичес­ких проблем управления, упоминается в хозяйственном праве. Однако это дублирование аспектных подходов также не смущает: определенное дублирование неизбежно, особенно на стыках наук. Аспектному подходу присущи такие ограниченности, которые вытекают из его сущности и которые он не может преодолеть. ' Во-первых, аспекты управления — это своего рода абст­ракции. В действительности нет отдельно экономических проблем управления и отдельно правовых. Только теоретически можно раз­делить эти стороны единого явления «управление», на практике они неразрывны. Конечно, иногда встречаются практические про­блемы сугубо правового содержания, и тогда аспектный подход начинает прямо помогать практике. Но большинство практичес­ких проблем управления, будь то постановка цели управления или формирование органа управления, являются комплексными. По­этому изучение управления как набора аспектов всегда останется чем-то оторванным от реальной действительности. Эту ограни­ченность аспектный подход преодолеть, скорее всего, никогда не сможет.
Во-вторых, даже если все аспекты управления приняты во внимание, останется проблема их взаимодействия. Проблемой синтеза никто из представителей, придерживавшихся аспектного подхода, в 50-60-х годах не занимался. Эта проблема оказалась за пределами интересов и возможностей и правового, и психологи­ческого, и других аспектов. Игнорирование проблемы взаимодей­ствия аспектов — логическое следствие разложения комплексных явлений управления на абстрактные аспекты.
И наконец, в-третьих, при аспектном подходе всегда труд­но провести грань между психологией и психологическим аспек­том управления, между правом и правовым аспектом управления. Поэтому материал сугубо правовой или сугубо политэкономичес-кий нередко составляет главную часть работ по соответствующим аспектам управления, а сами управленческие проблемы выступают
как своего рода довески. Вместо исследования политэкономи-ческих аспектов управления автор постепенно увлекался какой-нибудь традиционной проблемой самой политэкономии.
Конечно, вполне возможно выделить в управлении различные аспекты, и, наверное, анализ каждого из аспектов имеет важное самостоятельное значение. Однако мир устроен не так, пишет Г.Х. Попов, и приводит в подтверждение высказывание западных исследователей управления П. Райветта и Р. Акоффа: «Было бы большой ошибкой рассматривать отдельные отрасли науки как различные аспекты реальной действительности. Иными словами, мы исходим из предположения, что природа организована так же, как университеты. Нет ничего более далекого от истины. Так, например, мы говорим о физических, химических, медицинских и биологических проблемах, рассматриваем психологические, социальные, политические и экономические проблемы, как будто проблемы, которые ставит перед нами окружающий мир, можно классифицировать точно таким же образом, как и сложившиеся научные дисциплины. Но, по существу, имеются просто проблемы, а различные прилагательные описывают всего лишь различные подходы к их изучению».
Общие и специфические черты управления социалистическим производством. Представители этого подхода попытались преодо­леть ограниченность аспектного подхода и представить управле­ние как набор общих и специфических признаков. В соответствии с известной классификацией видов управления на управление в неживой природе, в биологических системах и в обществе, авторы предполагали, что управление в социалистическом производстве имеет общие черты:
•     со всеми другими видами управления — в природе, в технике и в обществе;
•     со всеми видами управления, в которых человек выступает как субъект;
•     со всеми видами управления в человеческих коллективах;
•     со всеми видами управления в обществе;
•     со всеми видами управления производством (в разных форма­циях).
Однако главным, как отмечал Г.Х. Попов, являются специфи­ческие черты управления, отражающие сущность социалистичес­кого способа производства. Можно отметить 3 группы таких черт. Во-первых, поскольку производство — часть общества, то черты, присущие управлению в социалистическом обществе, должны иметь место и в управлении социалистическим производством. Во-вторых, поскольку в управлении производством при социализме главным субъектом выступает государство, то черты социалисти­ческого государственного управления — необходимый элемент при характеристике управления производством. В-третьих, управление производством при социализме отражает коренные черты и осо­бенности объекта управления социалистическим производством.
В связи с интересом в большей степени к методологическим проблемам, далее Попов кратко характеризует особенности каждой группы черт, а не работы авторов идей.
Черты управления, отражающие экономический базис. При соци­ализме плановое управление впервые становится главной составной частью хозяйственного механизма, решающим фактором эконо­мического развития. Говоря о специфических признаках социалис­тического планового управления, Попов подчеркивает, что первый фактор — это уровень развития производительных сил, степень развития общественной формы труда, их необходимый минимум. Степень кооперации — это второй важный фактор. Решающее влияние на черты управления социалистическим производством оказывает третий фактор — общественная собственность, т. е. тот факт, что все хозяйство сосредоточено в руках одного собственника. Это создает объективную возможность и необходимость центра­лизованного управления всем общественным производством.
Конечно, прежде всего необходимо выделить те признаки уп­равления социалистическим производством, которые вытекают именно из наличия общей собственности, а затем уже те, которые вытекают из масштабов фактической кооперации труда в ее рамках.
Первую группу признаков можно было бы назвать владельчес­ким управлением, а вторую группу — управлением кооперацион­ным. В социалистическом обществе, в условиях и на базе общест­венной собственности, управление производством выходит за рамки предприятий и объединений, оно охватывает отрасли, территори­альные комплексы, все общественное производство. Такое преоб­разование социальной основы и масштабов управления не может не привести к его качественным изменениям.
Управление социалистической экономикой ставило перед со­бой цели, которые вытекали из основного закона социализма. При этом ссылка делалась на классиков социалистических теорий. Так, во время подготовки первой программы партии Г.В. Плеханов определил цель социалистического производства как удовлетво­рение нужд всего общества и отдельных его членов, что очень напоминает формулировки целей правителей первых государств-полисов. В.И. Ленин отстаивал положение о том, что целью явля­ется обеспечение полного благосостояния и свободного всесто­роннего развития всех членов общества. Тем не менее советские экономисты продолжали вести бурные дискуссии по вопросу о цели социалистического производства. Академик А.М. Румянцев писал: «Если капитализму нужен работник, то социализму нужна личность». Профессор В.Н. Черковец в работе «О методологичес­ких принципах политической экономии как научной системы» (1965) писал: «Нам представляется, что трактовать социалисти­ческое производство как производство прибавочного продукта, объявлять целью социалистического производства прибавочный продукт, хотя бы и с уточнениями, что он принадлежит обществу, было бы теоретически неправильно».
Другой предмет дискуссии — основной атрибут, или основная черта, социалистического хозяйства. Здесь ученые были едино­душны, признавая первенство за планомерностью в масштабах всей страны. Планомерность и сознательность являются неотъемлемым атрибутом функции управления и в этом смысле, хотя и в своеоб­разной форме, присущи, как отмечал К. Маркс, всякой коопера­ции и управлению. Принципиальное отличие социалистического управления от других форм управления производством состоит в том, что планомерность стала признаком всего общественного производства. Это позволило в социалистическом обществе раз­рабатывать и осуществлять не только планы для предприятий или объединений, но и планы народнохозяйственные. Важнейшим признаком народнохозяйственной планомерности является цент­рализм. Именно он обеспечивает приоритет народнохозяйственного подхода и наиболее полно отражает новую природу управления производством при социализме.
Управление при социализме характеризуется не только цент­рализмом, но и демократизмом. Управление выражает интересы всех трудящихся, сознательно и планомерно организующих про­изводство и общественную жизнь. Демократизм проявляется и в определенной децентрализации процесса принятия хозяйственных решений между различными звеньями социалистической эконо­мики в рамках и на основе народнохозяйственного плана. «Цент­рализм, понятый в действительно демократическом смысле, — писал Ленин, — предполагает в первый раз историей созданную возможность полного и беспрепятственного развития не только местных особенностей, но и местного почина, местной инициативы, разнообразия путей, приемов и средств движения к общей цели». Демократический централизм в условиях товарно-денежных от­ношений при социализме неразрывно связан с хозяйственным расчетом. В резолюции XI Всероссийской конференции РКП(б) (1921) говорилось: «Хозяйственный расчет должен лежать в основе ведения всей государственной промышленности».
Если народнохозяйственный подход — один из резервов и пре­имуществ социалистического пданового управления, то другой его резерв — возможность опереться на инициативу всех трудящихся, на их энергию и активность. С этой целью взамен исчезнувшей конкуренции предлагалась иная форма проявления инициативы и энергии трудящихся — социалистическое соревнование, призван­ное стимулировать активность каждого члена общества, каждого звена социалистической экономики. «Социализм не только не угашает соревнования, а, напротив, впервые создает возможность применить его действительно широко, действительно в массовом размере, втянуть действительно большинство трудящихся на арену такой работы, где они могут проявить себя, развернуть свои способ­ности, обнаружить таланты, которых в народе непочатой родник. И если при капитализме это было частным делом отдельного капи­талиста, помещика, кулака, то при Советской власти это не част­ное дело, а важнейшее государственное дело», — писал Ленин. Он призывал «увлечь массу рабочих и сознательных крестьян великой программой на 10—20 лет».
И хозрасчет, и соревнование должны быть связаны с личной заинтересованностью — моральной и материальной. Во время дискуссии о профсоюзах в 1921 г. В.И.Ленин критиковал идею Л.Б. Троцкого, что «ударность в производстве — уравнительность в потреблении». Ленин писал: «Это совершенно неверно... Если меня так будут предпочитать, что я буду получать восьмушку хлеба, то благодарю покорно за такое предпочтение. Предпоч­тение в ударности есть предпочтение и в потреблении. Без этого ударность — мечтание, облачко, а мы все-таки материалисты». При всей важности соревнования, материального и морального стимулирования как двигателей экономического прогресса под­черкивалась необходимость и роль системы ответственности. Хозяйствование — столь сложная область, что работники должны иметь право принимать те или иные решения в конкретных ситу­ациях. Но если работники имеют возможность выбирать варианты решений, они должны и отвечать за свои действия.
Еще одна группа проблем управления социалистическим производством концентрировалась вокруг вопроса о механизме хозяйствования. Одни говорили о товарном характере механизма социалистического хозяйства, другие — о нетоварном, третьи — о товарном и нетоварном одновременно. Последняя концепция с точки зрения анализа проблем управления могла бы быть при­емлема, если только признать ведущую роль нетоварного плано­мерного фактора, оставить бесплодные попытки сконструировать вечную модель социализма, стать на точку зрения диалектики, т. е. точку зрения развития. Тогда станет ясно, что в XX в. меха­низм хозяйствования развивался от более товарного к менее то­варному. Этот процесс, собственно, идет даже при капитализме, где сфера рынка и конкуренции сокращается. Было бы странно, если бы общественная собственность не способствовала и не содей­ствовала процессу, который даже в условиях частной собственности пробивает себе дорогу, рождая разного рода дирижизм, програм­мирование, прогнозирование и т. д. Общественная собственность вовсе не мирится и вовсе не безразлична к рынку, а в силу внут­ренних законов стремится его вытолкнуть как инородное тело, изжить, преодолеть. Но вывод о наличии тенденции — это прежде всего теория. В конкретные периоды — и это ярко показал нэп — могут быть актуальны возвраты, отступления, особенно если, например, предприятия отрасли автомобилестроения в социалис­тической стране меньше кооперированы, чем заводы концерна Форда, или если имело место в силу объективных условий чрез­мерное ограничение сферы действия закона стоимости.
Соглашаясь с антитоварниками о конечной перспективе разви­тия, Г.Х. Попов отмечал, что для советской страны, вынужденной ради индустриализации и быстрейшего послевоенного восстанов­ления тяжелой промышленности сильно ограничить товарные механизмы, является иногда актуальным определенное расширение сферы товарных, стоимостных рычагов. Таким образом, можно лучше обеспечить проверку критериями эффективности ранее принятых решений о структуре хозяйства, о размерах предпри­ятий. В таких условиях можно создать более оптимальную базу для образования объединений из заводов, близких друг другу не в силу подчиненности одному главку, а по действительной кооперации. Таким барометром можно дополнительно проверить состоятель­ность и пригодность тех или иных хозяйственных руководителей; воспитать тех, на кого моральные факторы действовали недоста­точно, лучше поощрить тех, кто может проявить инициативу.
Но было бы глубоким заблуждением возводить нужду в добро­детель, говорил Г.Х. Попов, и, исходя из временной текущей потребности в расширении сферы стоимостных рычагов, выдви­гать теории об истинном социализме, якобы возможном лишь как рыночная экономика. В конкретных условиях может оказаться настоятельно необходимым (и это сегодня видно на примере неко­торых стран) и другой путь — ограничить рыночные механизмы, которые начали давить на саму общественную собственность, выхолащивая ее суть, сводя ее к бумажке, лозунгу, вывеске.
Таков вкратце анализ Г.Х. Попова общих признаков и черт, присущих управлению социалистическим производством. Кроме того, в своей монографии он приводит характеристику специ­фических черт управления социалистическим обществом. Еще в 20-е годы Е. Ф. Розмирович разработала схему, характеризующую всякое управление в социалистическом обществе. Она считала, что социалистическое общество является управляемым (в отличие от преимущественно стихийных предшествующих общественных формаций), и схема управления им включала учет, планирование и организацию. А.К. Гастев, формулируя схему управления, исходил из анализа рабочего места. Но под рабочим местом он понимал любое место — на заводе, в учреждении и т. д. Схема А.К. Гастева включала расчет, установку, обработку, контроль. Профессор Ю.О. Любович правильно отмечает, что микромодель Гастева и макромодель Розмирович обнаруживают существенную общность и строятся по одному и тому же принципу, в них речь идет о чертах управления в социалистическом обществе.
Именно при анализе черт управления социалистическим об­ществом прежде всего появляется такой признак, как управляе­мость. В отличие от предшествующих социально-экономических формаций, социалистическое общество — это сознательно управ­ляемая целостная система. Одна из важнейших сторон управле­ния обществом при социализме — ведущая роль политических факторов и значительный удельный вес политической организа­ции, политических методов управления. Субъектами управления при социализме являются партия, государство, общественные организации, каждый трудящийся. Экономисты считают партий­ность принципом хозяйственного руководства, юристы — прин­ципом государственного управления. По мнению же Попова, в деятельности партии сращиваются два момента: руководство другими организациями, прежде всего государством, и непосред­ственное участие в управлении. Но в обоих случаях партия воз­действует через людей, через членов партии. Специфика роли партии — воздействие через механизм подбора и расстановки кадров в различных органах управления; особый упор на такие функции, как выработка программы деятельности, целей, системы применяемых методов. Партия широко использует пропаганду и агитацию. Специфика роли партии также и в том, что ее дея­тельность не сливается с деятельностью других органов, что по­зволяет ей осуществлять контроль. В то же время «политика партии, — пишет В.Г. Афанасьев, — не исчерпывает всего содер­жания управления. Она дает общее направление, определяет соци­альную направленность управления, ставит общие цели, задачи, указывает на общие средства, принципы решения этих задач».
Природе управления социалистическим обществом соответст­вуют особые формы единоначалия и коллегиальности, особая сис­тема выдвижения руководителей. В управлении социалистическим обществом важную роль играют методы воспитания, агитации, пропаганды, убеждения, исключительно велика роль контроля. Среди специфических черт управления социалистическим обще­ством основное место занимает демократический централизм. Один из важных аспектов — анализ социально-психологических проблем управления социалистическим обществом. Процесс уп­равления при социализме проникнут коллективизмом и интерна­ционализмом, патриотизмом и гуманизмом. Для эффективного осуществления управления необходимо определить систему соци­альных идеалов, место навыков и привычек, роль нравственных начал, общественного мнения, коллективного и массового настрое­ний, массовых увлечений. Все эти явления, с одной стороны, оказывают определенное влияние на процессы управления, опре­деляют их черты, а с другой — сами являются объектом управля­ющих воздействий. Исключительное значение для анализа управления при социализме имеет проблема места и роли глав­ного субъекта управления — личности, члена общества, каждого человека.
Надо заметить, что исследователи не всегда четко различали признаки управления социалистическим производством, вытека­ющие из характера производственных отношений, и признаки, вытекающие из всей совокупности отношений социалистического общества. Например, партийность и плановость — это скорее черты всякого управления при социализме. Демократический цент­рализм присущ в определенных формах и производству, и всему социалистическому обществу.
Ввиду того, что управление социалистическим производством выступает в значительной мере как деятельность социалистического государства, вполне правомерно было бы рассмотреть и признаки управления, связанные с государственной формой управления. Но в управлении социалистическим производством большое место занимает партийное руководство экономикой, управление в коопе­ративных организациях, деятельность общественности. Поэтому было бы неправильно отождествлять управление социалистичес­ким производством с государственным управлением социалисти­ческим производством. Последнее — важнейшая составная часть первого. Тем не менее среди юристов бытовало мнение, что все управление социалистическим производством — государственное, так как партия руководит хозяйством через государство, обще­ственность нуждается в государственных нормах и т. д. Однако, по мнению Попова, «не только при коммунизме, но уже при соци­ализме значительная часть проблем управления минует государст­венную форму. Речь идет не только о так называемой подзаконной деятельности, которая государством и правом не регулируется. Дело в том, что партия руководит хозяйством не только через государственные органы, но и непосредственно. Например, она устанавливает цели управления, принимая на съездах директивы по пятилетним планам. Партия руководит колхозами зачастую также непосредственно. И роль общественности нельзя сводить только к действиям по полномочию государственных органов.
Совершенно правильно, что решающая часть управления про­изводством при социализме осуществляется через государство. Но также очевидно, что государство все же — один из субъектов управления». Поэтому Попов рассматривал признаки государ­ственного управления не в разделе о признаках управления, а в разделе об аспектах управления социалистическим производством.
Черты управления во всяком производстве. Помимо специфи­ческих черт управление социалистическим производством имеет и черты, общие с другими видами управления (например, присущие процессу управления во всяком производстве). Управление про­изводством в прошлом развивалось путем выделения из общих производственных операций управления как особой деятельности: от управления храмовым хозяйством Древнего Египта или афин­ской эргастерией до управления всем транспортом, от экономичес­кого человека Ф. Тейлора до мультипликаторов и акселераторов национальной экономики Дж.М. Кейнса, от техницизма Г. Форда до психологических опытов Э. Мэйо.
Управление в производстве возникает на базе кооперации труда. Но сама эта кооперация определена не только разделением труда, но и масштабами собственности. Кооперация труда, перерастающая рамки собственности, тре­бует согласования, но это согласование достигается через стихий­ный регулятор — рынок, выступающий как антитеза производ­ственного управления. В то же время масштабы собственности могут перерасти масштабы реальной кооперации производства. Так не раз было в период феодальных завоеваний или при случай­ном объединении в руках капиталиста совершенно разнородных предприятий. Таким образом, необходимо сочетание целого ряда условий, чтобы возникло управление производством.
Во всяком производстве должна иметь место непрерывность, превращающая его в воспроизводство. Во всяком производстве необходимо разделение вновь созданного продукта на потребля­емую и накопляемую части, необходимо возмещение затраченных средств производства. Всякое производство распадается на собст­венно производство, обмен, распределение и потребление. Всякое производство имеет определенную территориальную и отраслевую структуру, в нем идут процессы специализации, технического про­гресса и т. д. Даже цель общественного производства, отмечает A.M. Румянцев, «в своей основе... обусловливается сущностью человеческого труда как такового». Все эти черты объективны, и управление производством должно следовать законам управля­емого объекта.
На дифференциацию управления влияет необходимость учи­тывать сам процесс производства, снабжение, сбыт и т. д., матери­альную сторону производства и работников, отдельные факторы или параметры производства: качество продукции, издержки и т. д. Анализ позволяет выявить место управленческой деятельности среди других видов труда в производстве и показать общественно необходимый и эффективный характер управленческого труда.
Черты, присущие всем видам управления. Существуют ли общие черты для всех видов управления в природе, обществе, технике? Кибернетика дает на этот вопрос положительный ответ. Кибер­нетика, пишет А.И. Берг, обобщает закономерности процессов управления, происходящих в живой природе, в человеческом обществе, в промышленности. Точка зрения по этому вопросу изложена выше. Анализ работ разных ученых показывает, что конкретный перечень кибернетических черт управления сильно зависит от области, в которой работает автор. У одних чувствуется влияние техники, у других — биологии, у третьих — экономики. Пожалуй, наиболее полно раскрывают эти признаки авторы фило-софских работ по кибернетике.
Так, в качестве признаков всякого управления в работах по кибернетике называют следующие моменты:
•     наличие системы;
•     причинные связи элементов в системе;
•     наличие управляющей и управляемой систем;
•    динамический характер системы;
•     наличие управляющего параметра;
•     усилительная способность системы, ее способность претерпе­вать большие изменения от малых воздействий;
•     хранение, передача и преобразование информации;
•    обратная связь;
•     целенаправленность, наличие цели во всяком управлении;
•     антиэнтропийность управления.
Очевидно, что каждая из этих черт присуща всякому управле­нию. Например, никакое управление невозможно без постановки цели. А вот попытка, например, включить в общие черты управ­ления оптимальность неправильна, так как оптимальность — это лишь идеал, который присущ только группе процессов управления. Кибернетические черты можно объединить в две группы: свой­ственные форме и структуре управления (статические черты) — это системность, детерминизм, управляющий параметр и т. д.; свойственные содержанию управления (динамические черты) — это обратная связь, целенаправленность и т. д.
Однако кибернетика как наука не охватывает всех общих черт процессов управления. Общие черты всякого управления вскры­вают и другие науки. Так, теория систем тоже выявила ряд общих особенностей управления. И управление, и организация не суще­ствуют сами по себе, пишет А.С. Петров в своей работе «Эконо­мические основы управления производством» (1966). Они носят соподчиненный характер и действуют в рамках какой-то третьей категории. Такой категорией является система. Система характе­ризуется целостностью (свойства целого — это нечто большее, чем сумма свойств, составляющих это целое элементов), составом, структурой, взаимосвязью с внешней средой и т. д.
Специалисты по исследованию операций выделяют свой подход, противопоставляя его и кибернетике, и теории систем. В центре операционального подхода оказывается процесс функционирова­ния деятельности.
Ряд общих черт управления выявляет и теория организации. «Организация не есть и не может быть частью управления, а во всех случаях управление составляет часть общей организации:
точнее, управление подчиняется организационному фактору», — пишет В.П. Боголепов. Примерно так же считает и В.И. Терещенко: «Под организацией понимается структура, состав, в рамках кото­рого проводятся отдельные мероприятия. Управление же — это совокупность скоординированных мероприятий, направленных на достижение определенной цели. Организация — это своего рода анатомия предприятия, управление — это его физиология. Если хотите, организация — это статика дела, управление его динамика».
Организационный подход позволяет выявить целый ряд важ­ных моментов. Надо, конечно, помнить, что само по себе управ­ление имеет тоже определенную структуру, и наряду с организа­цией и управлением можно говорить об организации управления и даже об управлении организацией. Среди общих черт, присущих управлению, особый интерес представляют некоторые признаки управления в биологических системах. Так, в высшие нервные центры поступает не детальная, а лишь обобщенная информация о деятельности отдельных частей организма, достаточная в то же время для координации всех органов. Отдельные органы — крове­носная система, почки и т. д. — работают с высокой степенью автоматизма. Но центральная нервная система вмешивается в их работу, хотя это вмешательство, за исключением чрезвычайных случаев, имеет не детальный характер. Оно идет чаще всего или по пути перенастройки подчиненных систем без подмены их функ­ций, или путем вмешательства в деятельность данного органа через другие органы. Например, изменяется темп сердцебиения не путем приказа из мозга, а через местную стимулирующую систему.
Черты, присущие всем процессам управления с участием человека. Еще одна группа признаков — общие признаки всякой деятель­ности с участием человека. Систематическую попытку изучить законы человеческой деятельности предпринял и Т. Котарбинский в цикле работ, посвященных праксеологии. Будучи президентом Академии наук Польской Народной Республики, Котарбинский имел богатое поле для организационной деятельности и проверки своих идей. Праксеологические идеи возникали у многих ученых. В 1926 г. Е. Слуцкий опубликовал в Киеве статью «Приложение к проблеме построения формально-праксеологических принци­пов экономики». Исключительно много праксеологических поло­жений содержится у теоретиков НОТ — как советских (например, в работах А.К. Гастева «Как надо работать» и П.М. Керженцева «Организуй самого себя»), так и зарубежных (Ф. Тейлор, Г. Эмер­сон и др.).
Речь идет о чертах, присущих всем процессам управления, которое осуществляет человек. Первый признак этого управления — мышление. Оно позволяет создавать информационные модели процессов, планировать деятельность. Деятельность распадается на 3 звена: план в голове — реальный процесс — контроль за соот­ветствием результата плану. Человек познает мир и изучает соответ­ствие знаний и мира. Он свободен в действиях и может выбирать варианты действий. Он мотивирует свои поступки различными причинами, реальными и вымышленными, биологическими и соци­альными, основанными на знаниях, соответствующих действитель­ности, или вытекающими из превратных представлений.
Специальной задачей праксеологии Т. Котарбинский считал выработку правил эффективной деятельности независимо от при­роды этой деятельности, независимо даже от того, умственное это действие или физическое.
В праксеологии исследуют такие понятия, как действие, цель, орудие достижения цели, способ, продукт, виновник (автор дейст­вия), импульс и произвольный импульс и т. д. Она изучает приспо­собление средств к цели, задачи улучшения продукта, критерии эффективного действия. Например, цели различаются по времен­ному признаку, по количеству субъектов (индивидуальные, груп­повые, общие), по шкале ценностей (главная цель и побочные) и т. д. С праксеологической точки зрения осуществляется оценка изделия, оценка действия, оценка виновника. В оценках изделий выделяют точность, четкость, чистоту, оперативность. Чистота включает в качестве одного из видов экономичность, определяемую как отношение ценности изделия и возможных убытков. В оцен­ках действия выделяют рациональность (вещественную и методо­логическую), осторожность, смелость и рискованность. Смелость, например, в свою очередь подразделяется на элементы, в том числе энергичность, которая тоже имеет варианты — например, инициа­тива, интенсивность, стойкость и т. д. Существует система оценок и с точки зрения виновника, т. е. действующего лица: предприим­чивый, трудолюбивый, стойкий, опытный. Оценка «опытный» включает такие градации: знаток, мастер, гроссмейстер.
Праксеология формулирует правила хорошей работы: дирек­тивы по экономизации действий, препарации действия, инстру-ментализации действия и т. д.
Праксеология является лишь одним из аспектов анализа об­щих черт всякой человеческой деятельности. Другим источником могла бы стать, например, инженерная психология, или психология труда. Во всяком случае, не вызывает сомнений сама возможность обобщения на основе данных различных наук тех черт, которые присущи всякой человеческой деятельности, рассматриваемой как управление. Выводы, полученные при таком подходе, будут столь же полезны, как и выводы кибернетики. Анализ общих черт чело­века как такового и анализ общих черт управления с участием человека — составной элемент процесса познания конкретного вида управления. Этот анализ не имеет ничего общего с субъекти­вистскими представлениями, согласно которым определяющими силами общественно-исторического процесса (а следовательно, и поведения людей) являются чувства, страсти, влечения отдель­ных индивидуумов.
О той роли, которую играют общие признаки работы, можно судить, ознакомившись хотя бы с некоторыми правилами А.К. Гас-тева, которые по существу являются праксеологическими. Правило первое. «Прежде чем браться за работу, надо всю ее продумать, продумать так, чтобы в голове окончательно сложилась модель готовой работы и весь порядок трудовых приемов. Если все до конца продумать нельзя, то продумать главные вехи, а первые части работ продумать досконально». Правило второе. «Если ра­бота не идет, то не горячиться, а лучше сделать перерыв, одуматься и приняться снова, опять-таки тихо: даже нарочно замедлять, чтобы себя выдержать».
Черты всех видов управления в коллективах людей. Большая группа общих признаков появляется тогда, когда и управляющие, и управляемые системы состоят из сознательно действующих эле­ментов. Вероятно, поэтому Ю.О. Любович считал, что только применительно к коллективам можно вообще начать говорить об управлении. К сожалению, только в 60-е годы стали предприни­маться специальные попытки анализировать черты управления именно в человеческих коллективах. И вполне естественно, что за это взялись ученые, связанные со школой праксеологии. В первую очередь следует назвать монографию профессора Варшавского университета, директора Института праксеологии Польской ака­демии наук Я. Зеленевского «Организация человеческих коллекти­вов (введение в теорию организации и руководства)» (1971).
По мнению Г.Х. Попова, при анализе черт управления коллек­тивами необходимо выделить два важных этапа: первый — анализ управления, осуществляемого в коллективе одним человеком; второй — анализ управления, когда управляющая система сама уже представлена коллективом лиц. Когда объект управления состоит из сознательных и свободных в выборе людей, естественно, возникает вопрос: чем обусловлено возникновение отношений власти и подчинения? Они — продукт коллективных связей (как оркестр нуждается в дирижере). Анализ управления выявляет про­блемы власти, авторитета, этапов процесса принятия решения и т. д. Человеческая деятельность, выступавшая при анализе труда как целое, как неразрывное сочетание плана в голове человека и действий его рук, теперь как бы'распадается на две части: одна из них становится функцией руководителя, а другая — подчиненного.
Именно здесь впервые могут быть сформулированы этапы процесса управления во времени: предварительное управление, оперативное управление, контроль.
Предварительное управление включает выработку цели управ­ления, прогнозирование (предвидение результатов развития, со­вершающегося под действием существующих факторов) и плани­рование (система мер, необходимых для преодоления отклонения прогнозируемых итогов от интересующей нас цели). Оперативное управление включает деятельность по реализации этих мер. Она может быть подразделена на организацию (создание нужной струк­туры из необходимых ресурсов), координацию, распорядительство, командование (мотивацию) в условиях созданной структуры. Контроль включает анализ достигнутых результатов (обратная связь) и является исходным пунктом нового цикла управления.
Создание системы управления, состоящей из иерархии людей, позволяет выделить и исследовать число ступеней управления (инстанций), закрепить отдельные этапы управления за опреде­ленными людьми или даже органами. Появляются руководители разных рангов, при этом высшие руководители сосредоточивают в своих руках решение принципиальных вопросов.
При анализе иерархии управляющей системы возникают про­блемы передачи ответственности на низшие уровни иерархии, проблемы централизации и децентрализации процесса принятия решения и самой организации управления. По типу организации иерархии подразделяются на линейную, штабную, функциональ­ную и т. д. Именно при анализе управляющей системы, состоящей из людей, можно проанализировать и технику управления.
Подчеркивая необходимость и плодотворность общего анали­за процессов управления в коллективах, Попов отмечает, что «для многих буржуазных школ является традиционным рассматривать черты управления именно на данном уровне, абстрагируясь от классовых и других социальных проблем, пытаясь в рассуждениях о власти, об авторитете, о мотивах, о формальной и неформальной организации утопить генеральные проблемы всякого конкретного управления: кто управляет, в чьих интересах, на основе каких конкретно отношений и т. д. Для мелкобуржуазных теоретиков именно уровень управления в коллективе служит базой всякого рода теорий о бюрократизме вообще, об абсолютной несовмес­тимости индивида и управления, о конформизме как таковом. Поэтому неправильна попытка абсолютизировать выводы, полу­ченные при анализе руководства вообще. Но в то же время он позволяет наметить целый ряд моментов, важных для понимания управления в той или иной конкретной форме, в том числе и в социалистическом производстве».
Черты управления всяким обществом. Среди коллективов осо­бое значение для исследования имеют общество, производство и государство. «Общество, — писал Ф. Энгельс, — порождает известные общие функции, без которых оно не может обойтись». В определенных условиях часть этих функций переходит к госу­дарству. Однако и до возникновения государства, и, разумеется, после его отмирания вся совокупность процессов управления в об­ществе имеет общие черты. Одной из проблем является анализ власти уже не просто в коллективе, а власти как элемента всякого общества. «И что за чудесная организация, — писал Ф. Энгельс, — этот родовой строй во всей его наивности и простоте! Без солдат, жандармов и полицейских, без дворян, королей, наместников, префектов или судей, без тюрем, без судебных процессов — все идет своим установленным порядком... Хотя общих дел гораздо больше, чем в настоящее время... тем не менее нет и следа нашего раздутого и сложного аппарата управления. Все вопросы решают сами заинтересованные лица, и в большинстве случаев вековой обычай уже все урегулировал».
Важно исследовать и проблему выделения категории лиц, осу­ществляющих в обществе функции управления, принудительность и характер власти в обществе. «Самый жалкий полицейский слу­житель цивилизованного государства имеет больше авторитета, чем все органы родового общества, вместе взятые; но самый могу­щественный монарх и крупнейший государственный деятель или полководец эпохи цивилизации мог бы позавидовать тому не из-под палки приобретенному и бесспорному уважению, которое оказывают самому незначительному родовому старейшине».
Или возьмем проблему регламентации бюрократической про­цедуры. Русский художник А. Бенуа в годы царской либерализации перед Первой мировой войной жаловался: если бы знать еще точно, что можно и чего нельзя, тогда было бы полбеды, но ведь именно этого-то никто не знает; с одной стороны, как будто все дозволено, а с другой — как будто все и запрещено. Художник не понимал, что свободное усмотрение и отсутствие догматических норм есть первое условие произвола. Самое жесткое правило про­грессивнее и выше самого либерального конкретного подхода. По этому поводу еще К. Маркс писал: «Урегулированность и порядок являются именно формой общественного упрочения данного спо­соба производства и потому его относительной эмансипации от просто случая и просто произвола».
Попытки анализировать признаки управления всяким обще­ством в то время только предпринимались, но ожидания были большими. Как писал профессор А.Е. Мушкин, «на какой бы сту­пени развития ни находились общественные отношения, всегда общество, как совокупная воля, должно подчинять себе индиви­дуальные воли, должно регулировать общественные отношения, руководить действиями и поступками индивидуумов». Анализ признаков, общих для управления социалистическим производ­ством и других видов управления, позволяет глубже раскрыть характеристику данного вида управления.
Итак, профессор Г.Х. Попов рассмотрел одну из характерис­тик управления социалистическим общественным производством. Эта характеристика состоит в том, что в управлении социалисти­ческим производством были выделены общие и специфические черты и раскрыто содержание каждой группы признаков — как специфических, так и общих. Основной недостаток такой харак­теристики состоит в том, что управление как бы распадается на группы черт. Но картину реального управления нельзя получить путем механического сложения отдельных признаков, ибо все признаки, присущие управлению социалистическим производ­ством, не просто сосуществуют друг с другом, они переплетены в разных аспектах, взаимодействуют и взаимовлияют. Синтез всех этих разрезов управления не только является суммой указанных групп признаков, но и рождает качественно новые черты. Поэтому характеристика управления по признакам, даже если не преувели­чивать роль общих признаков и подчеркивать ведущую роль спе­цифических признаков, является неполной. Это, как говорят в математике, необходимая, но еще недостаточная составная часть анализа проблем управления социалистическим производством.
Функциональная характеристика управления. Выделение в уп­равлении различных функций и их анализ были важной вехой в ИУМ, о чем говорилось в главе 6. Собственно, именно с функ­ционального анализа управления, проведенного Ф. Тейлором и А. Файолем, берут свое начало всякого рода концепции научного менеджмента. Конечно, совершенно неправомерно зарождение научного анализа управления связывать с углублением исследова­ний его организационно-технических аспектов, но сама по себе важная роль функционального подхода несомненна. Главная черта функциональной трактовки управления состоит в том, что управ­ление трактуется как набор функций. Еще Файоль писал, что управление как совокупность определенных организационных, экономических, технических и технологических функций решает весь комплекс задач по обеспечению процесса производства.
Трактовка понятия функция управления была различной у со­ветских авторов. В учебнике О.В. Козловой и И.Н. Кузнецова «Научные основы управления производством» функция управления определена как «отрасль работы, представляющая совокупность решений, действий или процессов, объединенных общностью объекта и решаемых задач по управлению производством».
Б.В. Смирнов пишет, что под функциями управления следует понимать объективно необходимый вид трудовой деятельности по ассимиляции информации для выработки решений, определяющих цель деятельности в коллективе.
В первом и втором определениях верно подчеркивается, что функция — это отрасль работы, вид деятельности. Но в первом определении эта отрасль неправильно связывается с решением задачи (есть функции, которые непосредственно задач управле­ния не решают, например учет), а во втором — преувеличенный упор сделан на информационную, а не на содержательную сторону функций управления.
По мнению Попова, функции управления — это, во-первых, часть управленческой деятельности, во-вторых, обособившаяся часть данной деятельности. Но сводить функцию только к про­цессу разделения труда в управлении было бы неверно. Не всякое разделение труда в управлении означает выделение функций уп­равления. Например, выделение операций печатания на машинке не означает появления функции управления, а приводит только к появлению нового участка (элемента) работы. Какое же разделе­ние труда приводит к появлению функций управления? Видимо, такое, при котором специализируется, выделяется относительно
самостоятельный участок. Базой этой самостоятельности могут быть или структурные части объекта управления, или связанные группы задач управления (на это и обращают внимание О.В. Коз­лова и И.Н. Кузнецов). Но базой могут быть и другие основания, например, разные субъекты управления или разные этапы управ­ленческой деятельности (сбор информации, анализ и т. д.).
Таким образом, функция управления — это особый вид управ­ленческой деятельности, продукт процесса разделения труда и спе­циализации в управлении, отличающийся относительной самостоя­тельностью участок управления. В литературе функции управления иногда отождествляют с задачами управления. Задача управления — это субъективно понятая объективная цель управления. При таком подходе трактовка функции управления приобретает субъективную окраску. Цели управления действительно диктуют набор функций управления, но этот набор зависит и от других факторов.
Иногда функции управления отождествляют с функциями органов управления или с функциями работников управления. На самом деле именно функции управления создают базу для пони­мания функций и органов управления и работников, поэтому они должны быть рассмотрены самостоятельно.
Трактовка управления как совокупности функций позволила успешно решить много проблем. Процесс управления был рас­членен на части. Первоначально А. Файоль, как мы знаем, выделил административные функции с точки зрения последовательности развертывания процессов управления во времени: предвидение, организация, распорядительство, согласование, контроль. Затем этот перечень уточнялся: были выделены этап целеполагания, а также функция мотивации (активизации).
Идея о том, что управление надо расчленить на части, позво­лила провести специализацию в управлении. А специализация в управлении, как и в производстве, резко повышает эффективность. Об этом говорил еще А. Смит. Специализация позволила уделить внимание таким функциям, как планирование, определение пер­спективных целей, которые обычно затирались управленческой текучкой и терялись среди оперативных проблем.
Особое значение функционального подхода состояло в том, что было обращено внимание на подготовку управления, на пред­варительные стадии управления производством. Специализация позволила выделить и эффективно организовать такие участки, как подбор кадров, учет, контроль и т. д.
В результате функционального подхода удалось углубленно разработать содержание многих участков управленческой деятель­ности. Например, была подчеркнута роль функции мотивации (побуждения к деятельности). Функция распорядительства, коман­дования гораздо полнее и глубже достигает своих целей, если от­даваемые приказы или сразу отвечают интересам исполнителей, или включают элементы, призванные создать и развить такую заинтересованность. Мотивация не только увеличивает силу при­каза, но зачастую заменяет такой приказ. Если мотивация сильная, можно некоторое время не отдавать конкретных приказов, так как имеется уверенность, что подчиненный в данной ситуации сам будет действовать в нужном направлении.
Но самое главное воздействие функциональной трактовки уп­равления состояло в том, что были получены объективные основа­ния для построения органов управления производством — как в совокупности, так и каждого в отдельности. Функциональный под­ход позволил разработать основные типы структур управления — линейную, функциональную, а также разные комбинированные структуры. Благодаря этому удалось точно определить круг прав и обязанностей тех или иных органов, их внутреннюю структуру, права и обязанности их подразделений. Это, в свою очередь, по­зволило определить профиль необходимых работников, сформули­ровать требования к их знаниям, навыкам, личным качествам. Без функционального анализа никогда не удалось бы построить такую сложную организацию, которой является управление производ­ством. В то же время функциональный подход столкнулся с целым рядом проблем. Функциональный анализ на первых порах мало интересовался содержанием управленческой деятельности и ее объектом. Как было показано в главе 6, чисто организационные трактовки функций управления были подвергнуты критике даже в западной литературе в ходе полемики представителей школы человеческих отношений с классической организационной теорией.
Это заставило сторонников функционального подхода при­влечь материал, отражающий содержание управления, а также особенности объекта. Однако и в настоящее время трактовки от­дельных функций управления часто страдают некомплексным подходом. Так, например, теоретики планирования недостаточно интересуются правовыми проблемами, а в трактовке мотивации чрезмерно увлекаются психологизмом.
Вначале особенности объекта управления пытались отобразить с помощью схожих функций. Это не удалось. Поэтому попытки ввести в функциональный анализ моменты, связанные с содержа­нием управленческой деятельности, завершились тем, что начали выделять новые функции. Появились функции управления снабже­нием, финансами, качеством, социалистическим соревнованием, функции нормирования, технического контроля и т. д. Количе­ство функций стало быстро расти, а соотношение их оказалось очень запутанным.
Смысл обособления функций состоял в том, чтобы выделить относительно самостоятельные участки управления. Однако выяс­нилось, что функция планирования, например, снабжения вторга­ется в сферу функции управления снабжением, а функция управ­ления соревнованием пересекается со всеми функциями. Таким образом, разрушилась стройность, которая была при организаци­онной трактовке функций как этапов управления, и основания для формирования структур управления стали зыбкими.
Функциональный подход даже при правильной трактовке са­мих функций тяготеет к так называемой функционалке. Суть этого явления состоит в том, что отдельные функции начинают жить своей жизнью. Обособленность превращается в самостоятель­ность, и цели отдельной функции начинают восприниматься как самодовлеющие. Уже не бухгалтерия существует для обслужива­ния управления, а управление обязано подстраиваться под требо­вания бухгалтерии.
Некоторые функциональные участки, даже ненужные с точки зрения интересов дела, стремятся отстоять свое право на суще­ствование, придумывают для себя дела, иногда бесполезные, а иногда и просто вредные для успешного хода управления. Они стремятся захватить побольше ассигнований, кадров. Полученное стараются полностью истратить, чтобы не урезали будущие ассиг­нования. В результате возникает постоянная тенденция к росту функций.
Функциональный подход не смог объяснить многих явлений управления. Даже в трактовке такой функции, как планирование, обнаружились противоречия. С одной стороны, планирование трактовали как этап, стадию управления, следующую за функци­ей целей и (в типичной трактовке) предшествующую функциям организации и распорядительства. Но при ближайшем рассмотре­нии оказывалось, что реализация этой функции требует знания не только проблем целей управления, но и методов, и кадров, и орга­нов, и мотивов. Ведь надо спланировать всю систему управления, все ее элементы. Значит, при раскрытии функции планирования  (при последовательном подходе) надо раскрыть все управление. Но тогда эта функция покрывает все управление и исчезает как особая стадия. Можно спорить лишь о том, какой термин сохра­нить. Предпринимались попытки дать узкую трактовку планиро­вания (например, как этапа в деятельности системы управления), но при таком подходе возникала путаница в трактовке других функций, так как из сферы планирования выпадал этап планиро­вания самой системы управления.
Наиболее сложной и неразрешимой для сторонников функцио­нального подхода к управлению оказалась проблема классификации функций управления. Например, в наиболее распространенной тогда классификации функций, приведенной в методических ука­заниях НИИ труда (1966), было выделено общее руководство и функциональное руководство. В составе функционального руко­водства, например, выделена функция организации труда и зара­ботной платы как особая. Но одновременно выделена функция материально-технического снабжения.
Не говоря уже о том, что материально-техническое снабже­ние является не функцией управления, а одной из функций про­изводства (в управлении можно выделить функцию управления снабжением), остается неясным, куда входит организация труда и заработной платы работников снабжения: в функцию управле­ния снабжением или в функцию организации труда и зарплаты. И главное — почему она входит в оба блока? Ведь при обоих ва­риантах возникает нелогичность: либо существует управление снабжением без организации труда, либо есть функция организа­ции труда, из которой почему-то исключили организацию труда работников снабжения.
В учебнике О.В. Козловой и И.Н. Кузнецова «Научные основы управления производством» дано несколько разных классифика­ций функций управления, но в перечне функций за подбором кадров следует снабжение, как будто в управлении снабжением нет подбора кадров. Делопроизводство также выделено в отдель­ную функцию управления наряду с планированием, хотя очевидно, что планирование без делопроизводства невозможно. Основная причина трудностей создания указанных классификаций состоит в том, что делаются попытки построить классификацию однораз­мерную, линейную (на основе одного признака). На самом деле разделение труда в управлении и выделение функций происходят под воздействием разных причин, и функции по-разному пересе­каются друг с другом.                                                                                
Чтобы создать логичную классификацию функций управления, нужно было рассмотреть на совокупность функций управления отстраненно. Но перед этим управление было разделено на функ­ции, и такого «внефункционального» наблюдательного пункта при делении не осталось. А с позиций учета или планирования дать классификацию всех функций просто невозможно. Получалось противоречие. Или управление — сумма функций, но тогда с ка­ких позиций определить эти функции? Или такая позиция есть, но тогда в управлении должен быть какой-то участок, стоящий над функциями.
В результате функционального подхода к управлению появился ряд учебных курсов и наук: планирование, статистика, учет и т. д. Но учебник по управлению, который представлял бы собой сово­купность глав обо всех функциях, в те годы так и не был написан именно потому, что удовлетворительной и непротиворечивой клас­сификации функций создать не удалось.
Таким образом, делает вывод Попов, функциональный под­ход, позволивший существенно продвинуться в понимании ряда серьезных проблем управления, в целом не смог стать теорией, объясняющей все управление производством при социализме.
Элементная (или элементарная) характеристика управления. Разновидностью и своего рода детализацией функционального подхода является элементная трактовка управления. В этом слу­чае управление трактуется не как совокупность функций, а как совокупность разного рода элементов (кадры, органы, технические средства, документы и т. д.). В качестве элементов могут высту­пать и отдельные этапы процесса управления (решение, инспек­тирование и т. д.), и отдельные явления управления (бюрократизм, например).
Бывает, что характеристика элемента дается одноаспектная (например, только экономическая или только психологическая). Однако много работ посвящено комплексному описанию и ана­лизу элементов системы управления. Какого-либо полного перечня элементов дать невозможно, так как авторы по-разному делят управление на те или иные аспекты. Положительное значение эле­ментного подхода к управлению состоит в том, что акцентируется внимание на тех или иных конкретных проблемах управления.
В результате такого подхода появились интересные работы, Детально исследующие различные вопросы. Обращают на себя внимание, в частности, исследования проблемы ответственности, в которых выделяется вопрос о той мере, в какой исполнитель, выполняющий приказы начальника, отвечает за те или иные дейст­вия. Как правило, отмечает Я. Зеленевский, получение приказа сверху нисколько не реабилитирует подчиненного, если его дейст­вия неправильны. В то же время, выполнение приказа сверху не означает, что подчиненный не достоин награды. Однако в иссле­дованиях часто встречались нелогичности. Если результат показал, что приказ был неудачен, — пытаются реабилитировать исполни­теля, снять с него вину. Если же приказ был правилен, этот же теоретик склонен поднимать на щит исполнителя (хотя при данной точке зрения надо и успехи, и просчеты отнести на счет автора приказа). Наиболее правильно, по мнению Попова, считать сте­пень ответственности при неудаче и степень заслуги при успехе соизмеримыми. «На наш взгляд, надо всегда возлагать и ответ­ственность, и поощрения как на руководителей, так и на испол­нителей. Только при таком подходе исполнитель с инициативой выполнит правильный (по его мнению) приказ и будет всеми силами сопротивляться тому, что он считает неверным в приказе».
Элементный подход позволил проанализировать и другие явления управления: стиль работы, авторитет, документооборот, наказание, демократизацию и т. д. В то же время элементный подход еще в большей степени, чем функциональный, страдает некомплектностью, бессистемностью, уклоном в детали и частности, увлечением отдельными частями целого. Даже при комплексном подходе к характеристике тех или иных элементов очень трудно дать более или менее полное описание этих элементов. Обычно элемент находится в многочисленных динамических и функцио­нальных связях с другими элементами, и изолированное его рас­смотрение неизбежно оказывается существенно отдаленным от действительности. Например, чтобы по-настоящему понять, плох или хорош руководитель, необходимо знать подчиненных, с кото­рыми ему приходится работать. Кроме того, надо знать, каковы начальники данного руководителя, каков объем прав у руководи­мого им органа и т. д. Анализ захватывает все новые проблемы, наглядно демонстрируя недостаточность элементного подхода.
Мы рассмотрели позитивные и негативные стороны трех трак­товок управления. Как видим, нужна была такая теория, которая смогла бы синтезировать положительные элементы своих пред­шественниц и элиминировать их слабости. Такой теорией и стала комплексная, системная концепция управления.
Комплексная характеристика управления социалистическим произ­водством. Представим себе, что формируется новое промышленное министерство. В этой деятельности необходимо учесть и черты управления в социалистическом обществе (например, демократи­ческий централизм), черты управления в коллективах (например, требование кворума), кибернетические черты и другие, присущие управлению социалистическим общественным производством. В процессе работы придется иметь дело и с правовым, и с соци­альным, и с психологическими аспектами, с проблемами отдельных функций управления, с особенностями управления в промышлен­ности. Другими словами, решение конкретной проблемы управ­ления требует комплексного подхода.
В.Г. Афанасьев в трактате «Научное управление обществом» (1968) писал: «Комплексный подход позволяет учесть всю сово­купность факторов, воздействующих на течение общественных процессов, определить место и значение каждого из них в общест­венной системе, выделить основные задачи, решив которые воз­можно успешно разрешить все многообразие управленческих задач». Некоторые специалисты, соглашаясь с идеей комплексного подхода к управлению социалистическим обществом, отрицают его применительно к управлению социалистическим производ­ством. «Между тем элементарное общественное отношение уп­равления социалистическим производством "рабочий — дирек­тор" может содержать и экономический, и идеологический, и даже национальный аспекты. Те, кто хотели ограничить управление производством экономикой, пытаются разделить его как отсеки подводной лодки. Эти бдительные вахтеры за проходную завода склонны пропустить только производственные, в крайнем случае, экономические, отношения, а правовые отношения отвезти на трамвае через два квартала в здание горисполкома или профсовета. У них отдел кадров оперирует с правовыми отношениями, а отдел труда — с экономическими. Нет ничего вульгарнее подобной схе­мы», — писал Г.Х. Попов. Необходимость комплексной трактовки управления общественным производством при социализме посто­янно подчеркивал один из старейших советских теоретиков уп­равления профессор Ю.О. Любович: «Важнейшим направлением теоретической научной работы по вопросам организации произ­водства следует считать планомерное изучение их социологических и психологических аспектов». Из идеи комплексной характерис­тики управления исходил и СЕ. Каменицер, когда сформули­ровал тезис о том, что «в практике хозяйственного руководства предприятиями применяются организационные, воспитательные и экономические методы управления».  «Следует иметь в виду, что при управлении производством имеет место большое разнообразие отношений, которые не могут быть исследованы на базе только экономических законов. Это, с одной стороны, политические, классовые отношения, с другой — отношения, связанные с принадлежностью одних работников к аппарату управления, и других работников, занятых непосред­ственным трудом. Это — отношения между людьми, различными по полу, возрасту, интеллекту и т. п.», — писали ленинградские ученые А.А. Годунов и Б.В. Смирнов.
Таким образом, комплексная концепция управления обще­ственным производством на первый план выдвигает конкретные явления процесса управления. Эти явления рассматриваются в единстве, как комплекс разных аспектов. В одних случаях за управлением преимущественно стоят экономические отношения, в других — психологические отношения и т. д. Но гораздо чаще в конкретных явлениях управления сочетаются (на основе веду­щей роли производственных отношений) те или иные комбина­ции разных аспектов либо даже комплекс всех их. Убедительным свидетельством необходимости подхода к социалистическому производству как комплексному социальному явлению служили перспективные планы — план ГОЭЛРО, пятилетние планы. Пла­нирование всегда стремилось реализовать комплексный подход к управлению и боролось с тенденциями «техницизма» и «эко­номизма». «Планирование — это, собственно говоря, не просто экономическая деятельность, как часто многие считают. Это раз­работка социальных проблем, проблем, связанных с повышением уровня жизни народа. План мы рассматриваем как комплекс экономических и социальных задач, которые предстоит решить в плановом периоде, как комплекс всех вопросов, связанных с жизнью человека», — писал один из руководителей советского государства А.Н. Косыгин (1972).
Характерно, что при анализе итогов Великой Отечественной войны известный советский военачальник маршал Г.К. Жуков трактовал военное управление тоже как комплексное явление, охватывающее «широкий круг военно-политических, моральных, психологических факторов».
Управление хозяйством должно учитывать все аспекты — тех­нический, организационный, экономический, социально-полити­ческий, психологический и др.
Управление как единство общих и специфических признаков. После характеристики общих и специфических признаков управления социалистическим производством — общие, которые характерны и для других видов управления, и специфические, присущие только ему, профессор Г.Х. Попов предложил ряд синтетических признаков управления социалистическим производством как со­вокупность результатов, полученных при анализе каждой группы признаков.
-ц Первая группа синтетических признаков управления социали­стическим производством возникает как пересечение признаков общих черт, имеющихся у разных видов управления. Вторая группа синтетических черт управления возникает при взаимодействии общих и специфических черт. Третья группа признаков управле­ния выявляется при взаимодействии лишь специфических черт управления социалистическим производством. Очень ярко про­блема синтеза разных признаков выступает при анализе сочетания и взаимодействия в управлении социалистическим производст­вом признаков, связанных с хозяйством, и признаков, связанных с тем, что главным субъектом управления при социализме явля­ется государство.
Эта проблема была поставлена в работе В.П. Шкредова «Эко­номика и право» (1967). Шкредов требует различать в конкретных актах управления то, что вытекает из их государственной природы, и то, что в них пришло из потребностей экономики. До Шкредова эту же проблему ставил A.M. Бирман, который выделял в управ­лении хозяйством как административную сторону (деятельность государственных органов), так и экономическую. Он критиковал шараханье из стороны в сторону, когда, например, «одно время экономическая роль государства возвеличивалась до сверхъестест­венных размеров, а в другой период она же полностью отрицалась, как якобы нарушающая действие объективных экономических законов социализма».
Анализ взаимодействия этих двух групп признаков в управле­нии социалистическим производством — одна из важнейших про­блем исследований по управлению. Необходимость анализа при управлении социалистическим хозяйством проблемы синтеза, государственного и хозяйственного, станет еще более очевидной, если привлечь материал о практике вмешательства буржуазного государства в экономическую жизнь. Буржуазное государство всегда выполняло определенную экономическую роль, хотя бы в качестве охранителя торговых путей и частной собственности. Но совре­менное буржуазное государство, по мнению Попова, пытаясь как-то ослабить объективную потребность в социалистическом обобществлении средств производства, уже давно усиленно сти­рает различие между public administration и business management, т. е. между управлением общественным, государственным и управ­лением деловым, экономическим. Буржуазное государство все чаще отказывается от классического принципа свободной конкуренции, заменяя его рецептами кейнсианского толка. Поэтому, когда воз­никает вопрос о том, является ли, например, деятельность прави­тельства США в сфере науки управлением, с наших позиций ответ очень прост: если подходить с точки зрения государства, то эта его деятельность, как и другие виды государственной активности, не­сомненно есть управление. Если же подходить с позиций объекта управления, то деятельность правительства является управлением лишь в части тех учреждений науки, которые находятся в собствен­ности государства, а для остальных сфер науки эта деятельность — типичное вмешательство буржуазного государства.
Управление как единство всех функций. При рассмотрении функ­ционального подхода к управлению было показано, что основные трудности при таком подходе связаны с отсутствием интегральной характеристики всей совокупности функций управления. Кроме того, возникают трудности с отражением в содержании функций того факта, что объектом управления является производство, и не просто производство, а производство социалистическое. Решение первой проблемы и попытки рассматривать всю совокупность функций управления неизбежно связаны с необходимостью выде­лить в управлении функцию особого рода, которая призвана объ­единять, координировать, интегрировать все прочие функции в единое целое. Необходимость такой функции понимал уже А. Файоль. Но у Файоля интегративная функция выделена для объединения в целое всех функций производства. Таковой функцией он правильно считал администрирование. Однако хотя Файоль и чувствовал, что и в самом управлении нужна функция, объединя­ющая его участки (планирование, учет и т. д.) в целое, он эту функ­цию все же не выделил. Г.Х. Попов вводит такую интегрирующую функцию в управлении и называет ее руководством. Руководство призвано объединять в слаженный ансамбль и планирование, и организацию, и мотивацию. Именно оно призвано преодолевать диспропорции между отдельными функциями управления.
На практике к функции руководства относят иногда и частные функции (например, контроль или установка целей). Но теорети­чески функция руководства — это именно функция синтеза, интег­рации. Функция руководства — это как бы мозг всего управления или его центральная нервная система, поэтому все прочие функ­ции можно назвать частными. Иногда функцию руководства отож­дествляют с функцией координации. Действительно, руководство включает и координацию других функций, но все же оно шире, так как предполагает не просто и не только координацию, но прежде всего интеграцию всех частных функций в единое целое.
Следует заметить, что проблема интеграции возникает и при реализации отдельных функций управления (например, между элементами функции планирования). Но руководство внутри функции планирования или учета есть разновидность более об­щего явления руководства в системе всех функций управления.
Таким образом, комплексный подход к управлению как един­ству всех функций позволил выделить новое в характеристике управления — функцию руководства. Другое новшество, выявляе­мое при интегральном подходе, — функция совершенствования управления. Чем сложнее система функций управления, чем она более дифференцированна, тем острее перед руководством встает задача постоянного совершенствования управления как внутри каждой специальной функции, так и особенно в межфункциональ­ном разрезе. Сложность этой задачи и привела к тому, что от руко­водства все чаще отпочковывается функция совершенствования управления, которая выделяется в самостоятельный участок.
И наконец, еще одним следствием интегрального подхода явля­ется возможность построить обобщенную модель классификации функций управления. Существующие классификации не избежали противоречий.
Надо исходить из того, что все классификации функций — это абстракция, а в реальном разделении труда и его специализации в управлении выделяются участки работы, обособившиеся в силу действия одновременно нескольких причин. Такой участок в раз­личных классификациях займет поэтому разное место. Например, функция «планирование снабжения» выделена на основе двух причин специализации: разделения видов управленческой деятель­ности на этапы с учетом фактора времени (планирование, учет и т. д.) и обособления управленческой деятельности по стадиям производства (собственно производство, снабжение, сбыт и т. д.).
В общем виде можно выделить такие принципы классификации
Функций:
• основной управленческий, когда функции выделяются с точки зрения фактора времени — как этапы процесса управления. Здесь можно вы­делить предварительное управление (целеполагание, прогнозирование, планирование), оперативное управление (организация, координация, распорядительство, мотивация), контроль (учет, анализ и корректи­ровка);
•     производственный, в соответствии с которым выделяются функции, отражающие особенности объекта управления. Например, выделя­ются функции управления стадиями производства (собственно про­изводство, снабжение, финансы, сбыт) или функции управления по уровням (участок, цех, завод и т. д.);
•     специфический управленческий, когда выделяются, например, функ­ции, выполняемые разными субъектами производства (государствен­ные органы, партийные органы, общественные организации), или функции управления кадрами в управленческой системе, заработной платой и т. д.;
•     технологический управленческий, в соответствии с которым выделя­ются функции сбора информации, анализа, принятия решения и т. д. Таким образом, один и тот же объем управленческой деятель­ности как бы рассматривается с разных позиций. Многообразие возможных принципов классификации функций управления отра­жает многообразие факторов, влияющих на процессы специали­зации в сфере управления. До Г.Х. Попова аналогичные классифи­кации предлагали и другие советские ученые, например, И.И. Сигов, В.И. Олигин-Нестеров, Г.Э. Слезингер. Но и они не избежали противоречий из-за линейности подхода в отличие от многомер­ного подхода Г.Х. Попова.
Так же, как и любая классификация функций, каждый прин­цип разделения труда в управлении — своего рода теоретическая абстракция. В действительности не существуют отдельно ни функ­ция планирования, ни функция управления снабжением. Любой участок управленческой деятельности является результатом сразу нескольких принципов разделения труда. Например, функция пла­нирования материально-технического снабжения на предприятии есть результат взаимодействия трех принципов разделения труда в управлении: 1) по вертикали (предприятие), 2) по времени (пла­нирование) и 3) по стадиям производства (снабжение). Известный специалист в области управления Л.А. Аллен критиковал А. Файоля как раз за то, что у него функции, связанные с субъектом управ­ления, оторваны, изолированы от функций, связанных с объек­том управления. Аллен подчеркивал, что отмеченные Файолем этапы управления (предвидение, организация и т. д.) относятся к каждой функции управления, связанной с объектом (т. е. и к уп­равлению финансами, и к управлению качеством, и к управлению сбытом).
Если попытаться отразить идею многомерной модели класси­фикации функций формально, то общее число функций будет равно произведению всех элементов из каждого класса. А понятие функции можно сформулировать так: «функция, которая состоит в том, что министерство (орган управления) в масштабе отрасли (уровень управления) определяет цели (административная функ­ция) в области капиталовложений (область финансовой деятель­ности) на повышение квалификации хозяйственников (элемент внутренней среды организации)». Или: «функция, состоящая в том, что министерство в масштабе отрасли планирует средства на повышение квалификации хозяйственников». В модели эти две функции будут различаться лишь одним признаком. Таким образом, комплексный подход к управлению как к единству всех функций позволяет сделать ряд ценных выводов: о функции руководства, о модели функций управления, о функции совершенствования управления. Возможны и другие следствия. Но в целом ясно, что комплексный подход позволил продвинуться в анализе проблем управления гораздо дальше, чем это позволял сделать анализ отдельных функций или аспектов управления.
Системная характеристика управления социалистическим произ­водством. При рассмотрении элементной концепции управления отмечалось, что характеристика элемента может быть комплексной, если учитывать взаимодействие разных его аспектов, сочетание общих и специфических признаков. В таком случае нерешенным остается один вопрос: каким образом увязать элементы в систему, как из характеристик отдельных элементов составить общую кар­тину управления?
Чтобы получить такую картину, необходимо описать систему управления в статике и в динамике. Эти две системы объединяют различные элементы, характеризующие управление. Управляющая система предстает перед нами как система органов управления. За органами управления стоят субъекты управления — государство, общественные организации, партия. Сами органы формируются из двух основных элементов: кадры и технические средства (здания, машины, носители информации и т. п.).
Управление как процесс можно представить в виде отдельных этапов: выработка целей управления, выбор методов управления, организация разработки плана и его реализация и т. д. Чтобы этот процесс осуществлялся успешно, необходимо предварительно комплексно рассмотреть проблему целей, принципов, методов и функций управления. Это, так сказать, общая характеристика механизма управления.
И наконец, из процесса функционирования системы управле­ния целесообразно выделить работу, которая направлена как на совершенствование самой управляющей системы, так и на улучше­ние процесса ее функционирования. Речь идет о выделении этапа рационализации самой системы управления — этапа ее совершен­ствования, реорганизации, развития. Обобщая, можно сказать, что эпицентрами, вокруг которых группируются проблемы управле­ния социалистическим производством, являются: теоретические положения о механизме управления; управляющая система в статике; управляющая система в динамике; совершенствование системы управления. Рассмотренные выше аспекты управления, общие и специфические черты управления, функции и элементы управления как бы покрываются предложенной группировкой разделов. Комплексная концепция управления тем и характерна, что она, во-первых, ассимилирует все то ценное, что дали пред­шествующие исследования, во-вторых, позволяет продвинуться дальше в анализе проблем управления социалистическим произ­водством. Точнее, только комплексный и системный подход по­зволяет наиболее глубоко анализировать проблемы управления.
В рамках этого подхода также имелись различные позиции ученых. Так, если в трактовке Г.Х. Попова упор делался на реаль­ные явления управления, то в трактовке комплексного подхода О.А. Дейнеко и Д.М. Крук упор делается на управленческие отно­шения. Соглашаясь с необходимостью комплексного анализа управленческих отношений, все же стоит заметить: отношения — это уже нечто, стоящее за конкретными явлениями управления, т. е. они вторичны, а деятельность — первична. Их следует исследо­вать, но главная проблема, по мнению Г.Х. Попова, — объяснение и преобразование конкретных явлений: органов, кадров, процес­сов и т. д.

7.4. РАЗРАБОТКА ПРОБЛЕМ УПРАВЛЕНИЯ в 70-90-е годы

Большой вклад в разработку организационно-управленческих вопросов внесли I (1966) и II (1972) Всесоюзные научно-техни­ческие конференции по проблемам научной организации управ­ления социалистической промышленностью. В обширном докладе Ю.О. Любовича, представленном на I конференции, с позиций комплексного подхода анализировались проблемы определения
управления, предмета науки управления, ее содержания и основ­ных разделов. Участники II конференции были единодушны в том, что в изучении процессов управления производством заметное место должна занять комплексная теория управления, открывающая и формулирующая собственные законы, не входящие в предмет ни одной из существующих наук. Знаменательно и то, что само управление не ограничивалось рамками какого-либо аспекта, а опре­делялось как комплексное явление, представляющее собой единство социально-политических процессов и организационно-технических факторов. Такое определение следует рассматривать как опреде­ленный итог всего предшествующего пути, пройденного отечест­венной теорией управления экономикой.
Специфика комплексной науки управления состоит в том, что она не «отслаивает» те или иные аспекты управления, а изучает закономерности организации и функционирования системы уп­равления как единого целого, закономерности сложной, много­мерной управленческой деятельности. Взаимодействуя с другими науками, она осуществляет собственный интегральный подход к исследованию реальной управленческой практики.
В 70-е годы в СССР активно стала формироваться комплексная наука управления социалистическим общественным производ­ством как результат многочисленных исследований, проводимых различными научными коллективами, а также реформы управления экономикой страны 60-х годов. Следует отметить, что хозяйственная реформа 60-х годов мыслилась как комплексное мероприятие. Можно выделить 3 основных ее элемента:
1)   восстановление на новой основе отраслевой структуры управ­ления;
2)   резкое расширение хозяйственной самостоятельности и ини­циативы предприятий на основе активизации рыночных отно­шений и сокращения числа централизованно утверждаемых показателей;
3)   внедрение экономических методов управления (прежде всего полного хозяйственного расчета), усиление экономической заинтересованности трудовых коллективов и отдельных работ­ников в эффективном труде и повышение их ответственности за его результаты.
Идеологи хозяйственной реформы отстаивали преимущества экономических методов управления перед административными. «Административное руководство, — писал один из реформаторов
профессор Я.А. Кронрод, — часто не считается с наличием противо­речий между общественными и коллективными, коллективными и личными интересами, обязывает предприятие вопреки его инте­ресам заниматься деятельностью, нужной обществу, а работника — деятельностью, необходимой предприятию, безотносительно к тому, насколько это соответствует его личным интересам. Во многих слу­чаях эти задания или совсем не выполняются, или их реализация дает очень мало эффекта, ибо вместо экономического побуждения действуют только административные рычаги. Иное дело — эконо­мические методы руководства. Они призваны полностью исполь­зовать интересы и стимулы, учитывать и разрешать коллизию интересов при помощи системы таких экономических рычагов, как цена, прибыль, материальное поощрение и т. п.».
Аналогичные идеи развивали В. Белкин и В. Ивантер, кото­рые утверждали, что экономические методы в отличие от адми­нистративных указаний создают возможность так называемого саморегулирования (названного оппонентами «пресловутым»), совершенствования хозяйства, исправления ошибочных решений.
Последовательные сторонники реформы призывали к более полновесному использованию конкурентно-рыночных отношений в хозяйственном управлении и связывали наличие в последнем серь­езных недостатков с игнорированием действия закона стоимости. Показательны в этом плане работы Г.С. Лисичкина, Н.Я. Петра­кова, Б.В. Ракитского и др., в которых обосновывался тезис о том, что закон стоимости — важный регулятор общественного произ­водства и при социализме. Объясняя хронические диспропорции в народном хозяйстве, Г.С. Лисичкин указал на 2 основные при­чины их живучести. Это, во-первых, невозможность своевремен­ного переливания средств из одной отрасли в другую, из одного предприятия в другое; во-вторых, отсутствие объективного крите­рия, позволяющего автоматически открывать то тут, то там клапан, чтобы выпускать излишние средства, направляя их туда, где их можно эффективнее использовать. Невозможность автоматичес­кого переливания средств производства из одних отраслей, спрос на продукцию которых вдруг снизился, в другие, где разрыв между спросом и предложением неожиданно углубился, по мнению  автора, дорого обходится народному хозяйству. Выход он видел в необходимости использования некоего автоматического регуля­тора, коим и должен являться закон стоимости, выступающий в форме цены производства. Это означало, по словам Г.С. Лисич­кина, признание наибольшей, максимальной прибыли в качестве
важнейшего критерия и показателя эффективности производства, хотя при социализме, осторожно оговаривается автор, стремление к максимальной норме прибыли не имеет того всеобщего харак­тера, как при капитализме.
Общепризнанно, что реформа 60-х годов заметно оживила темпы экономического роста в 8-й пятилетке, однако эффект проводимых мероприятий оказался весьма кратковременным. Действительно, уже к концу 60-х годов явственно обозначился принципиальный отход от основных идей реформы. Ее сторонники так и не сумели органично дополнить курс на рыночное хозяй­ствование преобразованиями в области форм собственности на средства производства и форм централизованного управления экономикой. Как справедливо отмечал О. Лацис, интересы пред­приятия по-прежнему в общем-то игнорировались, несмотря на разговоры о «повышении заинтересованности». Ставка, как и прежде, делалась не на то, чтобы по-новому формировать интересы предприятий, а на то, чтобы более надежно принуждать их дейст­вовать вопреки своим интересам. По-прежнему считалось, что единственным адекватным выразителем общенародных интересов является разрабатываемый центром народнохозяйственный план, который предприятия, «не рассуждая», обязаны выполнять и в зависимости от выполнения которого оценивалась и стимулиро­валась их деятельность. В этой схеме управленческих отношений совершенно отсутствовал потребитель, запросы которого нахо­дились на обочине механизма реформ. Исключив же из сферы управления потребителя, реформа создавала благоприятные усло­вия для атрофии принципа материальной заинтересованности производителей в конечных результатах труда.
Концептуальная недоработанность реформы в конечном счете привела к тому, что ее идеологи вскоре были вынуждены очистить поле боя под дружным напором последовательных представите­лей социалистического учения, «не поступавшихся великими принципами». В науке возобладали представления, генеалогически родственные воззрениям ученых 30—50-х годов XX в., предостере­жения об опасности ослабления централизма и подрыва устоев социализма. Естественно, что подобные бурно прогрессировавшие в 70-е годы трактовки «вытравливали» сам дух реформы 60-х годов, закладывали основы для быстрого восстановления традиционной административной системы управления. «Именно благодаря адми­нистративному руководству в масштабах всего народного хозяй­ства, — писали, например, Д.В. Валовой и Г.Е. Лапшина, — удается наиболее рационально сочетать личные, коллективные и обще­ственные интересы, преодолевать существующие между ними неантагонистические противоречия». Реформаторские взгляды и намерения «товарников» были подвергнуты резкой критике в работах А.В. Бачурина, А.М. Еремина, Н.А. Моисеенко, М.В. По­пова и многих других авторов. Суть развиваемого ими научного направления сводилась к необходимости постоянно наращивать плановое централизованное начало в управлении экономикой. Именно это направление стало, по существу, парадигмой в науке управления 70-х — первой половины 80-х годов. Отстаивая тезис о несовместимости рынка и социализма, сторонники этой пара­дигмы все недостатки хозяйственной практики связывали с нераз­витостью «непосредственно общественных отношений», с недо­статочно твердо проводимым в жизнь централизмом.
Естественно, возобладала аспектная концепция управления производством, в которой акцент делался на преимущество про­изводственных отношений над управленческими, в том смысле что «управленческие отношения являются частью производствен­ных». Этому способствовало еще и то обстоятельство, что сами теоретики управления не могли отстоять свою автономность. Как показала жизнь, прогрессивными все-таки оказались результаты именно тех разработок, в которых с упорством исследовалось не только собственно управление как реальная деятельность, но и управленческие отношения, возникавшие по поводу и в связи с этой деятельностью.
Сторонники исследования управленческих отношений пре­красно понимали, что эти отношения гораздо сложнее как пред­мет исследований, чем деятельность, прежде всего в силу своей практической неизмеримости. На самом деле, ведь до сих пор нет удовлетворительных научных результатов по проведению реаль­ных экспериментов по измерению изменений управленческих отношений на каком-либо уровне и/или объекте управления. А на этой предпосылке строятся (довольно неустойчивые в смысле валидности и верификации) концепции мотивации, организаци­онного поведения, организационной культуры, организационного развития, многие практические рекомендации по устранению конфликтов, поведению лидеров, управлению изменениями и др. Однако это направление прогрессивнее, о чем свидетельствуют результаты исследований по более узкой элементной и проблем­ной тематике — мотивации (теории процессов), лидерства (ситу­ационные модели), оргструктур (внешняя среда) и др.  Очередная попытка выработать трактовку управления была предпринята сотрудниками научного Центра проблем управления экономического факультета МГУ во главе с профессором Г. Попо­вым. Ими была предложена комплексная характеристика управ­ления производством.
В качестве средств решения поставленных научных задач были предложены, во-первых, система знаний о творческой деятель­ности, к каковым относится упрабление социальными объектами, и, во-вторых, система знаний об управлении производством — методологические основы, конкретные науки об элементах управ­ления, теория и искусство руководства. Основным результатом этого подхода стали первые полноценные формулировки предмета и метода науки (теории) управления. Под предметом науки управ­ления стали понимать закономерности управления общественным производством, как целостного, комплексного и конкретного соци­ального явления и процесса, т. е. как реальной практической дея­тельности.
Отметим, что известный ученый Е. Старосьцяк в свое время писал по поводу предмета науки управления следующее: «Некото­рые воображают, что науки об организации и руководстве имеют целью составить как бы катехизис определенных рецептов: как нужно организовывать, как нужно действовать, чтобы организа­ция и деятельность были как можно исправнее, и что именно в этом заключается практичность наших наук. Но это, конечно, явное недоразумение. Невозможно дать такой свод конкретных советов. Невозможно потому, что каждое учреждение в каждый определенный момент работает в иных условиях. Поэтому мы не имеем рецептов правильной организации или правильной деятель­ности. Мы ищем скорее довольно общие закономерности». j            Под методом науки (теории) управления понимался метод анализа и синтеза управления как деятельности, базирующийся на | диалектическом методе и характеризующийся народнохозяйственным, плановым, системным, комплексным, оптимизационным J     и прагматическим подходом.
Трудность разработки науки управления была вызвана прежде
всего уникальностью предмета исследования: наблюдать прихо­дится не материально-вещественные блага, которые относительно просто измерить количественно, а творческие обобщения, идеи, 1 концепции, информацию, принимающие чаще всего форму уп­равленческих решений. Причем конечные результаты обществен­ного производства не совпадают по времени и в пространстве с моментом принятия этих решений. Тем самым дополнительно возникает немало трудностей в связи с измерением и реальной оценкой эффективности деятельности органов управления.
Специфика предмета потребовала и специальных методов ис­следования. Наряду с логико-историческим методом исследования, способствующим формированию собственно теории руководства, был предложен и метод анализа конкретных образцов как сред­ство исследования искусства управления, творческих аспектов управленческой деятельности. В завершение учеными МГУ была предложена схема, отражающая содержание и логику теории руко­водства. Она состояла из 3 частей.
1.  Общая характеристика системы управления производством (разделы: управление как структура и процесс; цели, принципы, функции и методы управления).
2.  Характеристики управляющей системы в статике (органи­зационная структура управления, кадры, техника и органы управ­ления).
3.  Характеристики функционирования управляющей системы (процесс управления, оценка эффективности управления, совер­шенствование и развитие управления).
Совокупность охарактеризованных представлений научной школы управления Г.Х. Попова о парадигме «Управление как сис­тема» отражена в табл. 7.2. В ней присутствуют два представления о системе управления (УС) в статике и динамике. В статике пред­ставлены характеристики и элементы системы управления, а в динамике — процесс управления и развитие управления (включа­ющий совершенствование и изменение системы управления). Именно отраженные в табл. 7.2 составляющие системы управле­ния и получили отражение в научных разработках и публикациях представителей школы Г.Х.Попова.
В целом указанные положения были скорее планом разработки науки управления, чем реальными научными открытиями в этой области. Как отмечал Г.Х. Попов, теория управления не могла быть создана без участия реальных руководителей. Однако в те годы отсутствовал «механизм, который бы связал вместе руководите­лей и ученых. Этот механизм должен быть постоянно действу­ющим. Этот механизм должен соединить знания, умения и опыт руководителя со способностью ученого анализировать, обобщать, оценивать, формулировать».
В качестве основных предлагались 2 формы контактов ученых и хозяйственников: рационализация, или эксперименты управления

Таблица   7.2 Управление организацией как система (УС)

(включая управленческое консультирование), и учеба руководи­телей. И та, и другая формы стали активно внедряться в практику управления. Были открыты специальности по управлению, в раз­личных вузах страны были созданы факультеты «организаторов производства», отраслевые ИПК и т. п. Одновременно учебные и отраслевые институты приступили к выполнению крупномасш­табных хоздоговоров (консалтинговых проектов) с предприятиями страны по проблемам совершенствования управления, в своих исследованиях они использовали отечественные и зарубежные достижения в области науки управления и управленческого кон­сультирования, одновременно способствуя дальнейшему развитию науки управления.
В 80-90-е годы было создано большое количество творческих научных коллективов, избравших предметом своих научных инте­ресов разработку науки управления общественным производством. Это лаборатории проблем управления в МГУ им. М.В.Ломо­носова, в Московском инженерно-экономическом институте им. С. Орджоникидзе, Московском институте народного хозяйства им. ГВ. Плеханова, Ленинградском финансово-экономическом институте им. Н.А. Вознесенского, в академических и отраслевых научно-исследовательских институтах и др. Эти лаборатории на­чали масштабную, многоплановую работу по сбору и системати­зации накопленных результатов в мировой науке управления, формированию информационного обеспечения специалистов по управлению, разработке и реализации планов научных исследова­ний по управлению, внедрению управленческого консультирования в практику выполнения хоздоговоров.
Было налажено переиздание и издание отечественной и пере­водной зарубежной литературы по проблемам теории и практики управления, появилась управленческая рубрика во многих эконо­мических, юридических, социологических и других периодических изданиях, начали выходить ежемесячный реферативный сборник ВИНИТИ «Организация управления», специальные сборники «Организация управления» в серии АН СССР «Итоги науки», став­ший очень быстро популярным журнал «ЭКО» и др. Именно в эти годы были переизданы труды П.М. Керженцева и А.К. Гастева; вышла коллективная монография «Научная организация труда и управления» (1966); переведены с английского известные работы В.И. Терещенко «Организация и управление» (1965) и «Курс для высшего управленческого персонала» (1970); опубликованы работы Д.М. Гвишиани «Организация и управление», СЕ. Каменицера «Основы управления промышленным производством», Л.Н. Кача­линой «Научная организация управленческого труда — оргпроекти-рование», труды Р.А. Белоусова, Д.М. Берковича, А.Г. Аганбегяна; коллективные монографии «Управление социалистическим произ­водством: Вопросы теории и практики», «Научные основы управле­ния социалистическим производством» (под редакцией Д.М. Крука), «Теория управления социалистическим производством» (под ре­дакцией О.В. Козловой), «Организация управления общественным производством» (под редакцией Г.Х. Попова, Ю.И. Краснопояса) и многие другие.
Наряду с издательской активностью заметно увеличилось число мероприятий научно-организационного характера. В эти годы в СССР регулярно проводились международные и всесоюзные, республиканские межотраслевые и отраслевые конференции, сим­позиумы, семинары и другие форумы, собиравшие на свои заседа­ния известных ученых и специалистов по управлению, практиков-бизнесменов, педагогов и молодых специалистов со всего мира. Наиболее крупными мероприятиями были всесоюзные конференции по теме «Проблемы научной организации управления социалис­тической промышленностью», после завершения которых публи­ковались рекомендации для центральных органов управления по важнейшим направлениям совершенствования управления народ­ным хозяйством в целом и отдельными его отраслями на основе комплексного и системного подхода. Наряду с разработкой общих проблем управления некоторые ученые продолжали исследования функциональных, элементных и аспектных проблем управления. Наибольший интерес для истории мысли, на наш взгляд, представляют разработки тех лет в области методов управления, функций и структур управления, кадров управления, НОУТ, процессов управления, совершенствования управления.
В свою очередь, наиболее острой была полемика ученых-спе­циалистов относительно обоснования экономических методов управления. Методологической базой и одновременно предметом дискуссий были трактовки объективных экономических законов, являющихся основой экономических методов. А так как послед­ние были предметом политической экономии, то расхождение или сходство взглядов управленцев зависело от политэкономической школы, от их трактовки производственных в целом и экономи­ческих в частности отношений управления социалистическим производством, от трактовки стоимостных инструментов (цены, кредитования, финансирования и др.).
Наиболее устойчивой и аргументированной выглядела точка зрения, изложенная в трудах ученых-управленцев МГУ, которые в своих разработках использовали результаты коллег соседних подразделений, прежде всего разработки ученых кафедр полити­ческой экономии и экономики промышленности МГУ.
В трудах управленцев (например, в коллективной монографии «Методы управления социалистическим производством» под ред. Г.Х. Попова) структура производственных отношений рассматри­валась как единство 3 групп отношений: 1) непосредственно об-,    щественных, планомерных отношений; 2) товарных эквивалентно-t    возмездных отношений и 3) косвенных товарных отношений. Эта \    основа позволила перейти от раскрытия содержания 3 видов от  -ношений к трактовке и конкретизации 3 групп экономических -    методов: методов планомерного управления, планомерно-стоимост­ных методов и методов косвенного воздействия соответственно. Важнейшей общей экономической характеристикой 3 групп методов был экономический расчет. Его основой были сознательное использование всей системы экономических законов, пред­видение экономических последствий управленческих решений, материальная заинтересованность и материальная ответственность управленческих работников за последствия принимаемых реше­ний. Экономический расчет состоял из двух форм: прямого эко­номического расчета, основанного на 1-й группе отношений, и хозяйственного расчета, основанного на 2-й и 3-й группах отно­шений. При этом отмечалась устойчивая тенденция в обществе к усилению и расширению действия хозрасчетных отношений.
В свою очередь, в качестве средства практического исполь­зования экономических методов предлагались различного рода показатели, характеризующие качественные результаты хозяйст­венной деятельности (эффективность управления производством на разных уровнях народного хозяйства). Среди показателей вы­делялись директивные, расчетные и внутренние (собственные); натуральные и стоимостные; эквивалентные и неэквивалентные и т. п. Указанные показатели раскрывались по своему содержанию и различались в зависимости от уровней управления.
Следует также отметить, что в 1970—90-е годы советские ученые и практики продолжали развивать концепцию совершенствова­ния и развития системы управления, которая базировалась на так называемом триедином подходе: научные исследования в области управления, подготовка новых кадров управления для работы в изменяющихся и измененных условиях, рационализация (экс­перименты) всех элементов системы управления. Этот подход впервые реализованный еще в 1920-х годах в советской России, совершенствовавшийся в 70-90-х годах XX в. в СССР, вполне со­временен и актуален и сегодня, особенно в той его части, которая относится к проведению кадровой работы.
Результаты научных исследований находили отражение в пар­тийных и правительственных документах, что, в свою очередь, слу­жило толчком для дальнейшего развития научной мысли. Так, среди «Основных направлений развития народного хозяйства на 1976—1980 годы» были названы совершенствование планирования, методов хозяйствования и экономического стимулирования, орга­низационной структуры управления. На апрельском (1985 г.) Пле­нуме ЦК КПСС было указано на необходимость приведения форм хозяйствования в соответствие с современными условиями и по­требностями, намечены более конкретные направления совершен­ствования и перестройки системы управления. Эти направления ставили перед советской наукой управления очередные задачи ее организации в области междисциплинарных исследований акту­альных проблем, мобильности научных кадров, гибкости структур научных учреждений и разработок.
С начала 80-х годов в теории управления постепенно нарас­тало понимание необходимости новой крутой ломки сложившейся административно-командной системы. В работах экономистов
того времени по существу закладывались теоретические основы для осуществления реформы, в них обосновывалась необходимость радикальных сдвигов в соотношении централизованного управления и хозяйственной свободы производственных звеньев, в установ­лении новой меры сочетания плановости и рыночных методов, предусматривающей существенное расширение самостоятельности основного звена экономики и резкое повышение уровня его ответ­ственности за конечные итоги производственной деятельности. Иными словами, в этих работах формулировалась концепция «ко­ренной перестройки» системы управления экономикой.
Однако новая система мыслилась в рамках существующего строя, она должна была придать ему большую устойчивость и динамизм, упрочить его основы, укрепить порядок и организованность.
Но все усилия по «коренной перестройке» управления, сохра­няющие и централизованный план, которому хотелось придать лишь «новый облик», и государственную форму собственности почти в прежнем объеме, и большинство других основополагающих социалистических ценностей, не оздоровляли экономику страны. Стало ясно, что реформа существующей системы обречена на неудачу. Тогда, в 1986—1989 гг., в литературе был поставлен вопрос: а возможна ли в принципе новая система управления в рамках существующей модели социализма, внутренняя логика развития которой неизбежно ведет общество в тупик? В этот период страна зачитывалась публикациями Л.И. Абалкина, П.Г. Бунича, Г.Х. По­пова, Н. Шмелева и многих других экономистов, открыто и остро ставивших этот вопрос. В подавляющем большинстве публикаций пока не подвергалась сомнению доброкачественность социалис­тической идеи, но уже говорилось о кризисе ее существующего варианта, о несовместимости рыночной системы и плана, о необ­ходимости исторического перевоплощения прежде всего самой социалистической идеи. События 1991 г. внесли ясность в ситуа­цию противостояния и, по сути, ознаменовали собой завершение социалистического этапа развития, а вместе с этим и окончание очередного этапа эволюции управленческой мысли.
Подводя итог, можно утверждать: развитие взглядов на управ­ление социалистическим производством, происходившее все предыдущие годы, послужили основой для проведения в середине 90-х годов революционной перестройки политической и экономи­ческой систем управления в нашей стране. Перестройка привела к разрушению десятилетиями слагавшуюся систему централизован­ного управления, к экспериментированию различными формами
демократического управления. Так, на смену хозрасчету в форме арендного подряда пришла кооперативная форма управления. Бурно развивалась система совместных предприятий, служившая своего рода мостом между советской системой централизованного управления и новейшими зарубежными децентрализованными системами.
Развиваемые различные формы собственности трансформиро­вались в многообразие форм и методов управления. Как и многие годы назад, по-прежнему актуальными остаются проблемы функ­ций, структур и процессов управления, но уже в терминах ре­структуризации управления организациями с учетом перехода на рыночную экономику; кадровые проблемы и среди них вопросы мотивации и стимулирования, вопросы подготовки, а главное — оперативной переподготовки кадров для работы в абсолютно но­вых условиях. Все более актуальными в научных исследованиях по управлению становятся новые парадигмы управления: стра­тегическое управление и стратегический маркетинг; организаци­онная культура и организационное развитие; реструктуризация и реинжиниринг, бенчмаркинг и управление изменениями, науча­ющиеся организации и ситуационное лидерство.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1.    В чем содержание всеобщей организационной науки А.А. Богданова?
2.    Дайте краткую характеристику основных положений школы НОТ и управления.
3.    Каково содержание научной школы ИТУ?
4.    Охарактеризуйте социологию научной организации труда и управ­ления школы Н.А. Витке.
5.    Каковы идеи повышения эффективности организации и труда в ра­ботах А.К. Гастева и его последователей в ЦИТе?
6.    Охарактеризуйте опыт работы орга-станций на советских предпри­ятиях.
7.    Дайте характеристику принципов организации П.М. Керженцева.
8.    Что было общего в теориях управления трудом советских авторов и западных школ научного управления? В чем было различие?
9.    Раскройте содержание исследований аспектных, функциональных, элементных и комплексных проблем управления. Что в них обще­го? В чем различие?
10.  Каково содержание и в чем различие подходов научных школ уп­равления Г.Х. Попова и О.В. Козловой?
11.  По каким направлениям велись исследования проблем управления в 1990-х гг. и каковы их результаты?

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.  Труды I Всероссийской инициативной конференции по научной организации труда и производства. 20—27 января 1921 г. — М., 1921.
2.  Стрельбицкий С. Администратор: Этюд из научных проблем тру­да. — Харьков, 1923.
3.  Подгаецкий В. Что такое научная организация труда (НОТ). — Харьков, 1925.
4. Яковлев М.И. Проблема администрирования хозяйственных орга­нов. - М„ 1921.
5.  Жданов Л. Пять основных принципов управления // Хозяйствен­ный расчет. К вопросам методологии промышленной работы в совре­менных условиях. — Таганрог, 1922.
6. Добровольский А., Соколов Н. Метод исследовательско-рационали-заторской работы // НОТ и хозяйство. 1925. № 8.
7.  Васильев М.И. О применении НОТ // Предприятие. 1924. № 1.
8.  Вызов Л. Пути рационализации учреждений. — М., 1925.
9. Добровольский А., Соколов Н. Основы исследовательско-рациона-лизаторского метода // НОТ и хозяйство. 1925. № 13-14.
10.  Куйбышев В.В. Задачи ЦКК и РКИ (лекции, читанные в универ­ситете им. Я.М. Свердлова в 1924 г.). — М., 1924.
11.  НОТ и РКИ: Беседа с наркомом РКИ В.В. Куйбышевым (март 1924 г.). Научная организация труда и управления / Под ред. А.Н. Щер-баня. — М., 1965.
12.  Научная организация труда 20-х годов: Сб. документов и матери­алов. — Казань, 1965.
13. Бюллетень II Всесоюзной конференции по НОТ. 15 марта 1924 г. — М., 1924.
14.  Гольцман А. Реорганизация человека. — Л., 1925.
15.  Терехов Р. Рационализация промышленности и управления. — Харьков, 1928.
16. Лавриков Ю.А., Корицкий Э.Б. Развитие теории управления соци­алистическим производством. — Л., 1989.
17. Адамецки К. О науке организации. — М., 1972.
18.  У истоков НОТ: Забытые дискуссии и нереализованные идеи. — Л., 1990.

.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Экономика и менеджмент