Блауг М. Методология экономической науки, или Как экономисты объясняют

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 14. Новая экономическая теория семьи

Производственные функции домашних хозяйств

Чикагская теория максимизирующей семьи, которую иногда называют новой экономической теорией домашнего хозяйства, будет нашей последней конкретной иллюстрацией методологических принципов. Статья Гэри Беккера 1965 г. об аллокации времени и более ранняя работа Джейкоба Минсера и Беккера о показателях рождаемости, формировании человеческого капитала и участии в рабочей силе замужних женщин положили начало исследовательской программе широкого охвата, которая дает единую интерпретацию всей разнообразной рыночной и нерыночной деятельности семей: решений о вступлении в брак, решений завести детей, разделения домашних обязанностей между мужем и женой, степени участия на рынке труда и даже решений о разрушении семьи путем развода.
Традиционная теория рассматривает семью как состоящее из одного человека домохозяйство, максимизирующее функцию полезности, определенную на множестве товаров и услуг, покупаемых на рынке. Новая экономическая теория семьи рассматривает ее как состоящую из нескольких индивидов производственную единицу, максимизирующую производственную функцию, аргументами которой являются товары и время, навыки и знания различных членов семьи. Результат состоит не только в распространении стандартных инструментов микроэкономической теории на проблемы, обычно отдаваемые на откуп социологии, социальной психологии и социальной антропологии, но и в изменении традиционного объяснения по-

требительского поведения1. Как и в теории характеристик Ланкастера (см. выше, главу 6), потребители максимизируют полезность, приписываемую товарам, и эта полезность зависит не только от потребляемого количества товаров. Так, например, они не минимизируют своих перемещений, а скорее выбирают комбинацию различных характеристик перемещения (скорость, комфорт, издержки и т.д.), так что различные способы передвижения становятся ресурсами в производстве необходимого семье блага "передвижение". Тогда размер домашнего хозяйства, возрастная структура, образование, расовая принадлежность, род занятий и другие характеристики социо-экономического статуса влияют на теневые цены производимых внутри семьи услуг и, таким образом, становятся объясняющими переменными потребления семьи, в дополнение к таким традиционным переменным, как цены и доход.
Новая исследовательская программа снабжена и новым "твердым ядром". Нет ничего нового в ее приверженности методологическому индивидуализму, или рационалистическом представлении, что все семейные решения, включая само решение образовать семью, являются результатом сознательного взвешивания альтернатив. Новым является то, что данная программа последовательно избегает сопутствующей методологическому индивидуализму гипотезы о том, что вкусы меняются со временем и что у разных людей они различаются. Неспеци-фицированными изменениями вкусов со временем и неспеци-фицированными различиями во вкусах между людьми, как мы
1 Цитируя слова Беккера: "Традиционная теория домашнего хозяйства является в основном теорией домашнего хозяйства, состоящего из одного члена, и она почти, если не полностью, бесплодна (от полной бесплодности ее спасает важная теорема [sic] об отрицательном наклоне кривых спроса). Напротив, новая теория домашнего хозяйства — это теория семьи, состоящей из многих членов с взаимозависимыми функциями полезности, и она сосредоточивается на вопросах координации и взаимодействия между ее членами при принятии решений о заключении брака, заведении детей, разделении труда при определении времени, посвящаемого работе и инвестициям в рыночные и нерыночные навыки, защите членов семьи от рисков, при определении величины трансфертов между поколениями в семье и т.д. Экономисты, таким образом, только начинают приписывать семье ту доминирующую роль в обществе, которую она традиционно играет у социологов, антропологов и психологов. В то время как теория фирмы за прошедшие тридцать лет в целом не изменилась, домашнее хозяйство в экономической теории из бесплодного поля превратилось в одну из наиболее захватывающих и многообещающих областей" (Becker G.S., 1976, р. 169).

336

337

знаем, можно объяснить практически любое наблюдаемое поведение. Поэтому новая исследовательская программа в области экономической теории семьи решительно отстаивает "негативную эвристику": de gustibus поп est disputandum! (о вкусах не спорят). В позитивном выражении это звучит так: «широко распространенное и/или устойчиво повторяющееся человеческое поведение можно объяснить обобщенным анализом максимизирующего полезность поведения, не вводя ограничения "при неизменных вкусах"» (Stigler G.J. and Becker G.S., 1977, p. 76; см. также Becker G.S., 1976, p. 5, 7, 11—12, 133, 144).
Таким образом, признается, что постулат о стабильных и единообразных функциях предпочтений вводится по методологическим причинам: это делается для выдвижения однозначно опровержимых предсказаний о поведении людей, а также для того, чтобы избежать, там, где это возможно, объяснений ad hoc, основанных на изменениях и различиях во вкусах, неведении и импульсивном или невротическом поведении. Складывается впечатление, что чикагская исследовательская программа, в ряду немногочисленных исследовательских программ современной экономической теории, твердо привержена методологическим нормам, заложенным Карлом Поппером. Хотя бы по одной этой причине она заслуживает нашего внимания.
Однако сейчас не время и не место пытаться провести полномасштабную оценку чикагской модели производства в домашних хозяйствах. Ее основные черты ясны, но над многими ее деталями еще предстоит поработать; она только-только начала подвергаться критике2, а без критического обсуждения преимущества и недостатки любой подающей надежды, перспективной исследовательской программы нельзя оценить справедливо; кроме того, для адекватной оценки потребовалось бы рассмотреть альтернативные социологические и антропологи-
2 Впрочем, см. работы: Leibenstein H. (1974, 1975), Keeley M.C. (1975) и Fulop M. (1977), авторы которых имеют дело исключительно с экономической теорией рождаемости — одним из направлений в новой исследовательской программе. Лайбенстайн (Leibenstein H., 1974, р. 463, 466, 468—469) делает несколько интересных замечаний о различных методологических установках разных представителей Чикагской школы, но портит дело, отрицая, что прогнозные возможности теории являются подлинной проверкой ее истинности (1975, р. 471). См. также работу Ferber M.A. and Birnbaum B.G. (1977), в которой содержится единственная на сегодняшний день попытка критического анализа новой экономической теории семьи в целом.

ческие объяснения поведения семьи, что завело бы нас далеко в глубь неисследованных территорий. Поэтому я ограничусь некоторыми комментариями к работе Беккера, которые могут побудить читателей изучить новую экономическую теорию семьи и сделать собственные оценки.

Подгонки задним числом (Adhockery)

Как мы уже сказали, Беккер решительно настроен свести к минимуму иммунизирующие стратагемы, как их называет Поп-пер, и в частности избежать объяснений задним числом (ad hoc) в случаях, когда наблюдения противоречат теории. Тем не менее можно поразиться частоте, с которой он прибегает к предпосылкам ad hoc, когда нужно выдать проверяемые выводы. Например, формирование человеческого капитала появляется в модели производства в домашних хозяйствах под маской инвестиций в "качество" детей, в то время как само решение завести детей рассматривается как инвестиции в их "количество"; дети рассматриваются как потребительские товары длительного пользования, услуги которых хотят потреблять родители. Модель предсказывает, что семейный доход положительно связан не с числом детей, но с полезностью, извлекаемой из предоставляемых ими услуг — качество и количество детей рассматриваются как субституты в производственной функции семьи. Более того, из-за альтернативных издержек времени, которое тратит мать, растя детей, увеличение семейного дохода порождает экономящее время замещение качеством детей их количества: одним словом, богатые имеют меньше детей, которые более образованны, в то время как бедные имеют больше и хуже образованных детей. Но этот центральный вывод модели в отношении рождаемости — отрицательная связь между доходом и рождаемостью среди домашних хозяйств как в отдельный момент времени, так и на временном отрезке — следует не из самой модели, а из правдоподобной вспомогательной предпосылки (о том, что эластичность спроса на качество детей по доходу значительно выше, чем эластичность спроса на их количество), которая вводится, чтобы помочь решить исходную задачу максимизации (Becker G.S., 1976, р. 197,199; см. также р. 105—106). Аналогично, в экономической теории альтруизма Беккер делает вывод, что рост дохода донора вызовет непропорцио-

338

339

нальное увеличение его добровольных пожертвований, в то время как рост дохода реципиентов будет иметь совершенно противоположные последствия (р. 275), и осуждает "изрядное количество подгонок задним числом", которые необходимы традиционному подходу к экономике благотворительности, чтобы добиться хорошо подтвержденного результата. Опять-таки, этот вывод сильно зависит от наших предположений о форме функции полезности донора и о том, как благосостояние реципиента входит в нее.
Или еще один пример: для того, чтобы прийти к основным результатам своей теории преступности, например, к выводу, что преступников сильнее сдерживает вероятность осуждения, чем суровость наказания, которое они понесут, Беккер прибегает к произвольным предпосылкам об отношении преступников к риску (р. 48—49). Иными словами, в собственном методе анализа Беккера почти настолько же часто употребляются подгонки задним числом, как и в традиционном: качественные расчеты в однопериодной, статической модели производства в домашнем хозяйстве просто не могут давать четкие количественные выводы о разных аспектах человеческого поведения без произвольно добавленной дополнительной информации3.

Некоторые результаты

Работы Беккера очень легко пародировать, поскольку они используют громоздкий аппарат для формулировки иногда очевидных, если не банальных, выводов4. Его теория заключения браков начинается с наблюдения, что "поскольку мужчины и женщины конкурируют в поиске пары, можно предполагать существование брачного рынка" (Becker G.S., 1976, р. 206). Человек принимает решение вступить в брак, "когда ожидаемая полезность от брака будет превышать полезность от того, чтобы оставаться одиноким, или полезность от дополнительных поисков более подходящей пары" (р. 10). Выгоды от вступле-
3Ту же мысль высказывает Саймон (Simon H., 1987, р. 29—31) по поводу беккеровского "Трактата о семье" (1981).
4 См. тяжеловесный юмор Блайндера (Blinder A.S., 1974), излагающего экономическую теорию чистки зубов, и Бергстрема (Bergstrom Т.С, 1976), который пишет об экономической теории сна.
340

ния в брак связаны с взаимодополняемостью между мужчинами и женщинами в отношении продуктивности времени, затрачиваемого на нерыночную деятельность, и способности приобретать рыночные товары (р. 211). Для объяснения характера фактически заключаемых браков Беккер применяет эджуорто-ву теорию "ядра" в экономике добровольного обмена5, чтобы показать — мужчины и женщины будут разбиваться на семьи таким образом, что выпуск рыночных и нерыночных "товаров", производимых семьями, будет максимальным для всех семей: "Разбивка людей по семьям называется равновесной, если при данной разбивке люди, не состоящие в браке, не могли бы пожениться и улучшить благосостояние друг друга" (р. 10). Проанализировав выгоды "браков по расчету" в терминах сравнительных преимуществ мужчин и женщин в различных видах деятельности, он добавляет:
"Выгоды от брака также зависят от человеческих свойств, таких как красота, ум и образование, влияющих на нерыночную производительность и, вероятно, на рыночные возможности. Анализ разбивки... подразумевает, что увеличение ценности тех свойств, которые влияют на нерыночную производительность, при постоянном значении рыночной производительности, как правило, увеличит выгоды от заключения брака. Предположительно, это объясняет, почему, например, менее привлекательные или умные люди с меньшей вероятностью вступят в брак, нежели более привлекательные или более умные" (p. 214)6.
5 Теория "ядра" Эджуорта рассматривает случай набора агентов с перво
начальной наделенностью некоторыми благами в отсутствие чего-либо похо
жего на систему цен; эти агенты свободны формировать любые блоки и коа
лиции, чтобы улучшить свое положение с помощью торговли, и никакие
сделки не разрешаются, если каждый участник не изъявляет добровольного
согласия. С ростом числа агентов можно удивительным образом показать, что
(1) "ядро" будет содержать равновесное распределение благ, которое реали
зовалось бы при работе ценового механизма совершенной конкуренции, и
(2) в пределе только равновесные аллокации, полученные в результате кон
куренции, удовлетворяют требованиям стабильности "ядра". Упрощенное из
ложение этой очень сложной темы можно найти в: Johansen L. (1978).
6 Это утверждение игнорирует такой фактор, как "любовь", который,
впрочем, почти не меняет положения вещей: "На абстрактном уровне любовь
и прочие эмоциональные связи, такие как занятие сексом или частый и близ
кий контакт с определенным человеком, можно рассматривать как особен
ные нерыночные товары, производимые домашними хозяйствами, и что-либо
существенное добавлять к анализу нет необходимости" (Becker G.S., 1976,
р. 233). Книга фактически полна подобными самодовольными сентенциями,
не делающими чести чувству юмора автора.
341

Лучшего примера "пальбы из пушки по воробьям" в экономической литературе пришлось бы поискать.
Более серьезная проблема с беккеровской исследовательской программой состоит в том, что модель производства в домашних хозяйствах сформулирована в таких общих терминах, что оказывается совместимой практически с любыми фактами. Основной вопрос, возникающий в антропологической литературе по поводу браков в истории человечества, заключается в том, почему моногамия постепенно стала преобладающей формой брака во всем мире и почему бывшая достаточно распространенной полигамия со временем резко сдала свои позиции. Беккер объясняет преобладание моногамии как "наиболее эффективной формы брака" над различными формами полигамии предпосылкой, что прирост производительности, достигающийся при объединении мужчин и женщин в домашние хозяйства, характеризуется убывающей отдачей (р. 211). Но, хотя такая предпосылка разумна, легко увидеть, что если бы факты свидетельствовали о преобладании коммунальных домашних хозяйств, состоящих из нескольких взаимодействующих друг с другом семей, модель могла бы легко объяснить и это — тогда надо было бы просто предположить, что функция выгод от заключения брака имеет несколько другой вид.
В действительности, даже Беккер признает, что существуют предпосылки о различиях в производительности между мужчинами, объясняющие существование полигинии как частного случая полигамии (р. 239). Иными словами, теория фактически не может предсказать преобладание моногамии без наложения различных культурных ограничений на поведение людей в рамках своих тендерных ролей. На самом деле новая экономическая теория семьи может продемонстрировать, что семьи рационально приспосабливаются к традиционному разделению труда внутри семьи, но не то, что само это разделение рационально. Вы говорите, что мужья и жены распределяют домашние обязанности в соответствии с принципом сравнительных преимуществ, при том, что ограничения рынка труда в основном обрекают жен на незначительные заработки. Но если мы привлекли к рассмотрению обычаи и традиции, ограничивающие рыночные возможности, как мы можем исключить их из аргументов функций предпочтения? (Ferber M.A. and Birnbaum B.G., 1977, p. 20—21).
Помимо объяснения преобладания моногамии, теория браков Беккера также направлена на объяснение хорошо подкреп-

ленного эмпирически феномена "выбора по сходству", иными словами, того, что люди предпочитают вступать в брак с похожими на них партнерами, где сходство определяется такими характеристиками, как возраст, рост, образование, интеллект, расовая и религиозная принадлежность, этническое происхождение, величина финансовых активов и место проживания. Теория Беккера предсказывает, однако, что в отношении способности мужей и жен зарабатывать деньги будет наблюдаться выбор по различию, поскольку в производственной функции домашнего хозяйства эти способности являются близкими субститутами. Доступные нам факты это предсказание опровергают. Беккер, однако, утверждает, что его теория относится ко всем семьям, а доступные нам факты смещены, поскольку относятся только к семьям, где жены работают (Becker G.S., 1976, р. 224—225). Таким образом, к концу аргументации мы остаемся наедине с почти пустыми выводами, поданными так, словно они куда драматичнее, чем на самом деле:
«...экономический подход дает многочисленные выводы о поведении, которые могли бы быть опровергнуты. Например, он подразумевает, что в брак склонны вступать люди, "похожие" по интеллекту, образованию, расе, семейному происхождению, росту и многим другим переменным, но "непохожие" по уровню заработков и значению некоторых других переменных. Вывод, что мужчины с относительно высоким заработком женятся на женщинах с относительно низким уровнем заработков (при постоянстве прочих переменных), удивляет многих, но выглядит совместимым с доступными данными, когда делается поправка на значительную долю неработающих замужних женщин. Экономический подход также предполагает, что люди с высоким уровнем дохода вступают в брак раньше и разводятся реже остальных, что согласуется с доступными нам данными, но идет вразрез с общепринятыми убеждениями. Еще один вывод состоит в том, что рост относительных заработков жен увеличивает вероятность разрыва брака, и это отчасти объясняет большую частоту разводов в черных семьях по сравнению с белыми» (р. 10—11).
Нам снова и снова демонстрируют совместимость теории со всеми известными данными о браках и разводах (р. 214, 220, 221, 224), неудивительную при такой гибкости модели. Например, чтобы совместить покупаемые рыночные товары и услуги с временем и навыками различных членов домашнего хозяйства в единый агрегат "полного дохода", предполагается, что "техноло-

342

343

гия" домашнего хозяйства характеризуется постоянной отдачей от масштаба и отсутствием одновременного производства разных "товаров" и что увеличивающие производительность факторы, такие, как образование, действуют на все производимые домашними хозяйствами "товары" одинаково (эти предпосылки обеспечивают осмысленность агрегирования индивидуальных производственных функций). Отказ от предпосылки о постоянной отдаче от масштаба и допущение совместного производства, а также множественности черт, по которым могут отличаться друг от друга члены семьи, позволяет объяснить практически любую наблюдаемую разбивку людей по семьям (р. 226, 228)7.
"Подтверждает ли мой анализ справедливость распространенного убеждения, что более красивые, обаятельные и талантливые женщины чаще выходят замуж за более богатых и удачливых мужчин?", — спрашивает Беккер (р. 223). И да, и нет: выбор по сходству в общем случае оптимален и, следовательно, будет возникать сам собой, но он не оптимален для каждого случая, поскольку различия в способности зарабатывать деньги ведут к выбору по различию. Так что же получается: если бы красивые, талантливые женщины выходили за бедных неудачников, это приветствовалось бы в качестве разительного подтверждения теории? Наконец, когда мы начинаем учитывать "отношения" (caring), может произойти что угодно: "Большинство людей, несомненно, находят концепцию рыночной разбивки по любящим парам странной и нереалистичной. И, как я показал, учет отношений может разительно изменить итоги функционирования брачного рынка" (р. 235). Действительно, "отношения" способны превратить отбор по различию в отбор по сходству (р. 238).

И вновь верификационизм

Несмотря на постоянное обращение к методологическим нормам фальсификационизма, в целом работы Беккера серьезно заражены более легким в реализации верификациониз-
7 Отказ от этих предпосылок также затрудняет оценку производственных функций домашних хозяйств, и все же трудно получить независимые данные, которые исключали бы убывающую отдачу от масштаба и одновременное производство нескольких благ (см. Pollak R.A. and Wachter L.M., 1975, особ. p. 256, 270; 1977).
344

мом: мы начинаем с доступных сведений о человеческом поведении в областях, которыми экономисты традиционно пренебрегали, а затем поздравляем себя с тем, что объяснили это поведение не более как применением стандартной экономической логики. Но мы никогда не приходим к действительно неожиданным выводам, привлекающим наше внимание к "новым фактам", о существовании которых мы до того и не подозревали, то есть к фактам, для предсказания которых теория не была предназначена специально. Более того, мы славим экономический подход как самую лучшую из возможных альтернатив, но в наших собственных интересах ограничиваем диапазон сравнения и в действительности никогда не указываем те альтернативные подходы, которые имеем в виду8. Если правила игры таковы, ясно, что проиграть мы не можем.
В "экономическом империализме" самом по себе нет ничего особенно похвального, тем более если признать, как это делает Беккер (р. 8, 9, 14), что экономический подход не может быть с равной продуктивностью применен ко всем аспектам человеческого поведения. Предположительно, вторжение экономистов в другие области знания может быть оправдано либо тем, что оно проливает новый свет на старые проблемы социологии, антропологии и политологии, либо тем, что оказывает влияние на традиционную область собственных интересов. Каким бы ни был наш взгляд на чикагскую исследовательскую программу в первом аспекте, трудно отрицать ее вклад в экономическую науку во втором. Нет больших сомнений в объяснительной ценности неденежных издержек потребления, особенно затрат времени, для анализа поведения, связанного с передвижением, отдыхом, образованием, миграцией, здоровьем и, прежде всего, поиском информации о свойствах потребительских товаров и услуг9.
s «Я не претендую на то, — оговаривается Беккер, — что сделал достаточно глубокий анализ для объяснения всех сходств и различий между браками в разных культурах или в разное время. Но "экономический" подход работает неплохо, и уж определенно лучше, чем любая из доступных альтернатив» (1976, р. 206). Далее в книге мы находим несколько кратких ссылок на исследования социологов и антропологов, и это все, что мы услышим о конкурирующих, неэкономических подходах к анализу браков.
9 Например, чикагская программа способна объяснить существование рекламы даже в условиях совершенной конкуренции (Stigler G.J. and Becker G.S., 1977, p. 83-87).
345

Также верно и то, что есть что-то очень неуютное в традиционном изображении домашних хозяйств, взаимодействующих с фирмами на рынках товаров и факторов производства, когда домашнее хозяйство в основном рассматривается так, как если бы оно состояло из единственного принимающего решения агента. Предпочтительнее ли подходить к проблеме поведения семей, рассматривая домашние хозяйства в качестве производителей, а не потребителей, остается открытым вопросом, но в любом случае модель производства в домашних хозяйствах дает нам что-то, что можно противопоставить лан-кастеровскому подходу к спросу. Наконец, можно только приветствовать исследовательскую программу, которая осмеливается предписывать сильную "позитивную эвристику"; а что может быть более сильным или смелым, чем предпосылка, что все человеческое поведение отражает бесхитростную попытку максимизировать, при некоторых ограничениях, функцию полезности, за которой стоят абсолютно стабильные и единообразные предпочтения? Подобная теория буквально напрашивается на строгую проверку, а строгая проверка, если верить Попперу, является признаком научного прогресса. Я сомневаюсь, что Беккер и компания всегда поступают так, как проповедуют, но по крайней мере они явно придерживаются методологических стандартов, по которым их можно судить.
Нет ничего проще, чем истреблять новые исследовательские программы, нагромождая горы идеологических возражений против их "твердого ядра" и одновременно по мелочам придираясь к теориям их "защитного пояса". Изучение экономической методологии должно было научить нас, насколько трудно оценивать даже зрелые исследовательские программы, не говоря уже о новорожденных. Чикагская исследовательская программа в области экономической теории семьи — продолжающееся предприятие, которое уже привлекло немало последователей10. Мое личное мнение таково, что программа неплохо работает в области анализа преступности, хуже — в области заключения браков и рождаемости и совсем плохо — в области

анализа социальных взаимодействий (не потому, что не выводит здесь "теорем", а оттого, что содержательно эти теоремы чрезвычайно пусты). Несомненно, через пять лет я буду думать совсем иначе — и именно так и должно быть. Только погрязший в мещанстве обыватель решительно выносит приговор научно-исследовательской программе раз и навсегда.

Оглядываясь назад

Было неверным полагать, что так называемая новая экономическая теория семьи будет процветать и привлекать все больше новых последователей и что я сменил бы свой взгляд на нее на более благоприятный в 1985-м или в 1990-м году по сравнению с тем, как смотрел на нее в 1980-м. Сам Беккер переработал свой ранний "Экономический подход к человеческому поведению" (1976) в более законченный "Трактат о семье" (1981), применив экономический подход к более широкому кругу явно не экономических проблем, таких, например, как наркотическая зависимость. Однако очень немногие экономисты последовали за ним, в то время как большинство социологов презрительно отвергли "экономический империализм", заложенный в чикагском подходе к анализу социального поведения (Swedberg R., 1990, р. 28, 46, 325—327). Чикагская исследовательская программа в той области, которую Беккер теперь называет "экономической социологией", выглядела очень многообещающе десять или пятнадцать лет назад, но теперь она представляется личным предприятием автора.

10 Беккер (Becker G.S., 1976) перечисляет большую часть работ, написанных вплоть до 1975 г. С тех пор их стало намного больше: см., например, Becker G.S., Landes E.M. and Michael R.T. (1977) и Fair R.C. (1978). См. также: McKenzie R.B. and Tullock G. (1975) — вульгаризацию новой экономической теории семьи в виде учебника.

346

347
.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Экономика и менеджмент