Маржиналистская революция

8
Маржиналистская революция
ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПРЕДЕЛЬНОЙ ПОЛЕЗНОСТИ:
АБСОЛЮТИСТСКАЯ ИЛИ РЕЛЯТИВИСТСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ?
Термин "маржиналистская революция" обычно используется в связи с почти одновре-
менными, но абсолютно независимыми открытиями в начале 70-х годов XIX в. Дже-
вонсом, Меягером и Вальрасом принципа снижающейся предельной полезности как
фундаментального элемента при построении нового типа статической микроэкономи-
ки. Как утверждается, это являет собой один из наилучших примеров "залпового"
открытия в истории экономической мысли, который поистине взывает к какому-то
историческому объяснению, — невозможно поверить, что три человека, работавших
примерно в одно и то же время, в столь различной интеллектуальной атмосфере
Манчестера, Вены и Лозанны,, могли случайно напасть на одну и ту же идею. Беда
заключается в том, что ни одно из традиционных объяснений не убеждает. Уровни
экономического развития Англии, Австрии и Швейцарии в 60-х годах XIX в. были
столь различны, что все толкования в духе марксистских криптограмм — изменение
структуры производства, отношения между общественными классами — слишком
многого требуют от нашей доверчивости. Подобным же образом утилитаристско-эм-
пирицистская традиция философии Британии, неокантианский философский климат
Австрия и картезианская философская атмосфера Швейцарии не обнаруживают бук-
вально никакого единого элемента, который мог бы вызвать "революцию полезности"
в экономической науке. В действительности, в вопросах экономической политики
наблюдалась верность классическим воззрениям, и когда Джевонс и Вальрас писали
по вопросам экономической политики, что они делали часто, их практические реко-
мендации были весьма мало связаны с их взглядами на теорию ценности. Что касается
пресловутой "необходимости защищать капиталистическую систему", то для этого
трудно найти что-либо более подходящее, чем старый механизм "население-заработ-
ная плата" классической экономической науки или труды Бастиа (Bastiat), никакого
отношения к предельной полезности не имевшие. Наконец, в 60-х годах XIX в. как в
Англии, так и на континенте по настоящему не ощущалось интеллектуального кри-
зиса, который мог бы подтолкнуть к поиску альтернативных экономических моделей;
кроме того, Историческая школа предложила альтернативную модель, которая после
I860 г. продолжала завоевывать новых приверженцев не только в Германии, но также
и в Англии. Короче говоря, одновременное открытие предельной полезности действи-
тельно требует объяснения, но ни одно из существующих объяснений не удовлетвори-
тельно.
Возможно, трудность состоит в том, что сам образ "маржиналистской революции"
есть разновидность реконструкции задним числом развития экономических теорий
(подобно понятиям "меркантилизм" и "классическая экономическая наука" у Кейнса),
обреченной порождать псевдоисторические головоломки. Это значительная часть
проблемы, но еще не вся проблема. Полемика по поводу так называемой маржина-
листской революции на самом деле смешала две совершенно различные вещи: объяс-
нение возникновения революции (если это было революцией) и объяснение ее конеч-
ного триумфа.
276 Экономическая мысль 0 ретроспективе
ЬНовая отправная точка
Давайте вспомним основные направления классической экономической науки. Обра-
тимся ли мы к Смиту, Рикардо или Джону Стюарту Миллю, экономическая проблема
по сути представляется как противопоставление между количественно ненаращива-
емой землей и количественно наращиваемым трудом, где капитал относится к послед-
ней категории как подверженные откладыванию в запас промежуточные блага. Зада-
чей экономического анализа было раскрыть — как изменения в количестве и качестве
рабочей силы воздействуют на темп роста совокупного продукта. Так как темп роста
общественного продукта считался функцией от нормы прибыли на капитал, вековые
тенденции факторных цен и распределительных пропорций естественным образом
выступили на первый план в качестве ключевых эдементов экономического процесса.
Акцент делался на накопление капитала и экономический рост в контексте экономи-
ки частного предпринимательства. В рамках классической экономической теории
свободная конкуренция считалась желательной, так как она несла тенденцию к рас-
ширению рыночной сферы, вызывая дальнейший прогресс в разделении труда —
экономическое благосостояние понималось в физических категориях и принималось
приблизительно соответствующим объему совокупного продукта.
Однако после 1870 г. экономисты, как правило, постулировали некоторое заданное
предложение факторов производства, независимо определяемое началами, действую-
щими вне сферы компетенции анализа. Суть экономической проблемы заключалась
в поиске условий, при которых данные производительные услуги распределялись бы
с оптимальным результатом между конкурирующими направлениями использования
— оптимальным, в смысле максимального удовлетворения потребителей. Это исклю-
чало рассмотрение последствий как повышения количества и качества ресурсов, так
и динамического возрастания потребностей — последствий, которые экономисты
классической школы считали обязательным условием развития экономического бла-
госостояния. Экономика впервые стала наукой, которая изучает взаимосвязь между
данными целями и данными ограниченными средствами, имеющими альтернативные
возможности использования. Классическая теория экономического развития была
заменена концепцией общего равновесия в рамках принципиально статической
структуры.
Все это прекрасно представлено в подходе "новой экономической теории" к маль-
тусовой теории народонаселения. С пришествием предельного анализа последняя
исчезла из экономической науки, но не потому, что экономисты перестали в нее
верить. Большинство великих фигур того периода — Джевонс, Маршалл, Уикстид,
Вальрас и Кларк — считали теорию Мальтуса в целом справедливой. Но рост населе-
ния в новой экономической теории трактовался как экзогенная переменная. "Задача
экономической науки", по словам Джевонса, такова: "Дан определенный уровень
населения с различными потребностями и производственными возможностями, обла-
дающего определенным количеством земли и других материальных ресурсов; требу-
ется найти способ приложения его труда, который будет максимизировать полезность
произведенного".
Ударение на распределение данного объема средств с максимальным эффектом
намного сильней в лозаннской и австрийской традициях, чем в английской школе, где
доминировал Маршалл. Последний воспринял экономические знания от Милля и
сохранил связь с классическим течением мысли через теорию ценности на основе
реальных издержек. Более того, он никогда полностью не отказывался от глубоко
укоренившегося классического убеждения, что экономическое благосостояние зави-
сит от накопления капитала и роста населения в той же степени, как и от распределе-
ния ресурсов. Он сторонился рискованных абстракций общего равновесия, стационар-
ных условий и совершенной конкуренции склоняясь в сторону частичного анализа
определенных секторов с особым упором на долгосрочное приспособление растущих
отраслей к условиям свободной конкуренции. Но даже Маршалл больше внимания
посвятил действию конкуренции, как силы, стесняющей распределение ресурсов в
рамках заданной рыночной среды, нежели экспансии самого рыночного пространства.
Маржиналистская революция 277
Его теоретизирование по поводу долгосрочного временного горизонта по сути статич-
но, что первым признал бы он сам.
Господствующая роль понятия предельного замещения в новом экономическом
анализе объясняется неожиданным появлением в явном виде математической аргу-
ментации. Опять же не теория полезности, а скорее маржинализм как таковой придал
математике выдающуюся роль в экономической науке после 1870 г. Не случайно, что
австрийцы, всегда настаивавшие на ведущей роли полезности, были полностью не
сведущи в математике вообще — ни Менгер, ни Визер, ни Бём-Баверк во всех своих
трудах никогда не использовали в полном смысле слова алгебраических уравнений
или геометрических построений. Более того, они, исходя из методологических пред-
посылок, возражали против математики как инструментария экономического анали-
за. В письме Вальрасу от 1884 года Менгер настаивал на том, что математика бессильна
помочь экономисту постигнуть качественную "сущность" таких феноменов, как цен-
ность, рента и прибыль. Эта позиция оставалась характерной для представителей
австрийской школы, которые дошли до того, что стали избегать любого акцента на
взаимное и одновременное определение всех экономических параметров.
Однако, за этим исключением, все экономисты того периода обладали по меньшей
мере средней математической подготовкой. Джевонс, Маршалл, Уикстид, Викселль,
Кассель — примеры так называемых грамотных экономистов, хотя среди них только
Маршалл и Викселль могут считаться владеющими математической техникой. Такие
экономисты, как Вальрас, Курно, Эджуорт и Парето, были, конечно, в чистом виде
экономистами-математиками, хотя здесь стоит отметить, что Вальрас обладал только
чутьем математика, а не какой-либо техникой. Тем не менее, впечатляет тот факт,
что среди великих экономистов второй половины XIX в. только Кларк и Бём-Баверк
сумели внести фундаментальный вклад в экономическую теорию без использования
или знания математики.
Л-
2. Принцип максимизации
Математический аппарат, применявшийся экономистами того времени, не шел даль-
ше дифференциального исчисления. Экономические функции неизменно предпола-
гались дифференцируемыми и непрерывными. Однако основополагающий принцип
максимизации в равной степени приложим и к разрывным функциям. Общий прин-
цип — это упорядоченный перебор ряда допустимых состояний, выражаемых соответ-
ствующими значениями подобающего максимизируемого показателя, где оптималь-
ное состояние — то, которое присваивает этому показателю максимально возможное
значение. Является ли этот показатель полезностью, прибылью или продуктом в
физическом выражении, анализ формально остается идентичным. Предельный ана-
лиз должным образом применим, только когда максимизируемая функция непрерыв-
на по максимизируемому показателю. Но разрывность представляет лишь формаль-
ную, а не содержательную сложность в анализе. В этом смысле предельный анализ
как таковой переходит на второй план, а то, что выдвигается на первый план, — это
принцип, что экономическое поведение есть максимизирующее поведение при нали-
чии ограничений.
Для большей ясности добавим, что обсуждаемый принцип • это принцип уравни-
вания предельных значений: если определенное количество чего-либо распределяется
между несколькими конкурирующими способами применения, то среди возможных
распределений существует некоторое "эффективное", когда каждая единица делимого
распределена так, что выгода перемещения ее к одному из способов будет в точности
равна потерям из-за отвлечения ее от другого способа. Относим ли мы это к распреде-
лению фиксированного дохода между некоторым числом потребительских благ, или
фиксированных выплат между некоторым числом производственных факторов, или
данного количества времени между трудом и досугом, — принцип везде остается
одним и тем же. Более того, в каждом случае проблема распределения имеет макси-
мизирующее решение тогда, и только тогда, когда передача единицы делимой вели-
чины одному-единственному способу употребления подвержена закону убывающей
отдачи. В теории домашнего хозяйства оптимальное состояние достигается, когда
278 Экономическая мысль в ретроспективе
потребитель распределил данный доход таким образом, чтобы уравнялись предельные
полезности каждого доллара или покупки; "закон" убывающей предельной полезно-
сти обеспечивает существование такого оптимума. В теории фирмы оптимальный
результат достигается, когда уравнены предельные физические продукты на каждый
доллар стоимостной оценки фактора производства — "закон" убывающей предельной
производительности играет ту же роль, что и убывающая предельная полезность в
теории спроса. Оба примера представляют собой просто практическое применение
"принципа равенства предельной нормы замещения". Неоклассическая экономиче-
ская наука в целом есть не более, чем расшифровка этого принципа в еще более
широком контексте вкупе с демонстрацией того, что севершенная конкуренция в
определенных условиях действительно продуцирует распределение расходов и ресур-
сов в соответствии с принципом равенства предельной нормы замещения.
Легко видеть, что принцип равенства предельной нормы замещения относится
только к заданным количествам денег, ресурсов или времени, которые нужно распре-
делить, и имеет значение лишь постольку, поскольку справедливо начальное предпо-
ложение о фиксированности делимой величины. Сегодня нам стали известны такие
виды экономических теорий, которые не опираются на принципы максимизации. В
современной макроэкономике мы можем постулировать совокупный результат инди-
видуальных актов выбора в соответствии с определенным глобальным правилом, не
обязательно будучи в состоянии продемонстрировать, почему это глобальное правило
работает — например, функция потребления у Кейнса построена не на основании
индивидуального максимизирующего поведения. В классической экономической на-
уке анализ в конечном счете возвращается к исходному пункту—максимизирующим
действиям индивидов, но в центр внимания ставятся — вместо изучения распределе-
ния ресурсов на какой-то момент времени — траектории во времени последователь-
ных состояний равновесия. К лучшему или нет, но в промежутке 1879-1914 г. эконо-
мическая теория почти полностью заключалась в статическом микроэкономическом
анализе, непосредственно основанном на правиле равенства предельной нормы заме-
щения.
3. Ценность и распределение
Экономисты классической школы выводили цены продуктов из так называемых "ес-
тественных" норм вознаграждения трех производственных факторов. Таковые, в свою
очередь, толковались отдельными теориями: земельная рента определялась как диф-
ференциальный излишек сверх предельных издержек возделывания земли, оплата
труда регулировалась долгосрочными издержками призводства средств существова-
ния, а норма прибыли на капитал трактовалась как остаточная величина. Только в
случае труда присутствовала проблема распределения, которая решалась путем не-
посредственного приложения теории ценности. Ценность земли и капитала должна
была быть объяснена с помощью принципов, кардинально отличных от тех, которые
применялись для толкования относительных цен продуктов.
В рамках "новой экономики" теория распределения интерпретировалась как не
более, чем аспект общей теории ценности. Факторы вознаграждаются по причине их
дефицитности относительно запросов потребителей на продукты, которые эти факто-
ры могли бы произвести. Процесс производства и распределения имеет значение лишь
постольку, поскольку он модифицирует возможность потребительского выбора.
Спрос на факторы является производным; когда предложение факторов и их техноло-
гические нормы преобразования заданы, тогда цены производственных услуг и цены
потребительских благ в равной степени определяются запросами потребителей. Поэ-
тому здесь нет места для специального анализа ценности каждого фактора производ-
ства. То, что авторы классической школы выдвинули специальную теорию распреде-
ления, как раз и является предметом критики со стороны современных авторов.
Экономисты классической школы часто излагали вопрос так, как будто распреде-
ление предшествует оцениванию продуктов в смысле причинности. С другой стороны,
казалось бы, что ранние маржиналисты и особенно представители австрийской школы
утверждали, что причинный порядок должен быть обращен вспять, причем доход
Маржиналистская революция 279
факторов производства является результирующей величиной относительно рыноч-
ных цен продуктов производства. Фактически, конечно, цены продуктов и факторов
определяются взаимно и одновременно. Подлинная претензия новой экономической
науки состояла з том, чтобы сокрушить "раздельный" подход рикардианского анализа.
Рикардо, Мнлль и Маркс рассуждали о товарах так, будто все они производились с
постоянными издержками при фиксированных технологических коэффициентах. Ри-
кардо допускал изменчивость факторных пропорций в главе о "машинах", но при этом
уступка никогда не вливалась в русло основного течения классической теории. Пуще
того, общностью пожертвовали ради частного случая сельскохозяйственной продук-
ции, где предельные издержки производства отклонялись от средних. Классическая
экономическая наука, следовательно, была вынуждена оперировать двумя теориями
ценности: цена промышленной продукции зависит исключительно от условий пред-
ложения, тогда как цена сельскохозяйственной продукции изменяется с масштабом
производства и потому зависит от характера спроса. Это был намек на фатальную
неопределенность в классической теории распределения, так как товары рабочего
потребления большей частью считались продуктами сельского хозяйства, реальная
заработная плата зависела от положения "границы обработки земли" и, следователь-
но, от длительности инвестиционного цикла в сельском хозяйстве.
Таким образом, в долгосрочном плане заработная плата в классической системе
зависела от темпа накопления капитала, который в свою очередь зависел от состояния
спроса. Но Рикардо и даже Маркс были склонны трактовать предложение капитала
как управляемое минимальной — из существующих — нормой прибыли наподобие
механизма "заработная плата - население". Помимо и сверх этой минимальной нормы,
предложение капитала стимулировалось ростом и сдерживалось снижением нормы
прибыли через ее воздействие на способность к инвестированию. Взамен этого Милль
предположил, что предложение капитала через упомянутый стимулирующий эффект
является функцией нормы прибыли, но тогда представление о цене предложения
капитала в долгосрочном аспекте оставалось висеть в воздухе. В конечном итоге
классическая экономическая наука не предложила ясного и законченного варианта
анализа условий, регулирующих предложение капитала, так и не увязав состояние
спроса с условиями предложения. В этом смысле рикарднанской теории распределе-
ния не только недоставало общности, но она еще и оказалась неспособной выполнить
свои собственные обещания.
Неоклассическая теория достигла большей степени общности и экономности в
рассуждениях путем объяснения и факторных, и продуктовых цен на основе единого
принципа. Новая теория охватывала как воспроизводимые, так и невоспроизводимые
блага, как постоянные, так и варьирующие издержки. Теория дифференциальной
ренты Рикардо была обобщена на все нетрансферабельные ресурсы, в то время как
постулат, что ценность определяется производством при "наименее благоприятных
условиях", был взят за основу определения всех цен. Большая степень общности,
однако, редко является однозначным достижением. Если новая теория не охватывает
всех параметров старой, степень общности будет меняться вместе с анализируемым
предметом. Неоклассическая наука некоторым образом более ограниченна, чем клас-
сическая, — например, она принимала заданность предложения труда. Более того,
предмет ее гордости — относительная экономность аргументации — был в значитель-
ной мере сведен на нет в последующие десятилетия. Если все, что сделал Бём-Баверк
в области теории процента, как следует прокипятить, то в осадке останется одно
утверждение: рынок капиталов ставит особенные проблемы из-за вездесущности фак-
тора временной уценки. Маршаллом были отмечены и обсуждены "специфические
свойства труда". В каждом случае, чтобы объяснить характеристики факторных рын-
ков, привлекаются особые элементы/отсутствующие у большинства продуктовых
рынков.
Когда предложение ресурсов задано в самом начале анализа, эти сложности по
большей части исчезают. Но как только мы покидаем царство краткосрочного анализа
и задаемся характерными для классиков вопросами о накоплении капитала и росте
280 Экономическая мысль в ретроспективе
населения, претензия новой экономической науки, будто теория распределения есть
не более, чем особый аспект теории ценности, выглядит чистой формальностью. Жел-
чный критик мог бы сказать, что неоклассическая экономическая наука на самом деле
достигла 'большей общности, но только посредством постановки более простых вопро-
сов.
4. Генезис теории предельной полезности
Обрисовав ведущие характеристики новой экономической науки, мы теперь в состо-
янии поразмышлять немного о происхождении маржиналистской революции. Выдви-
нутые объяснения распадаются примерно на четыре категории: (1) автономное интел-
лектуальное развитие в рамках экономической науки; (2) плод философских течений;
(3) результат определенных институциональных изменений в экономике; (4) протест
против социализма, в особенности марксизма.
Рассмотрим по порядку. Первое — наиболее правдоподобное (если искать единст-
венную причину) и наиболее широкое объяснение. Оно указывает на банкротство и
распад классической экономической теории в 50-60-х годах XIX в., на фактический
отказ от трудовой теории ценности в "Принципах" Милля, и в особенности на его
отречение от доктрины рабочего фонда в конце 60-х годов. В ходе полемики против
доктрины рабочего фонда Торнтон и Лондж обратили внимание на возможность
искажения функций спроса и предложения на рынке труда; вдохновленный этим
противоречием, Флеминг Дженкин изобразил кривые спроса и предложения в статье,
опубликованной в 1870 г. Курно сделал это еще в 1838 г., но он был почти неизвестен
в Англии. Джевонс работал над своей книгой, начиная с 1860 г., и уже опубликовал
"Краткое описание общей математической теории политической экономии", где вы-
двигалась теория ценности на основе предельной полезности. В 50-е годы возродился
интерес к трудам Бентама; следуя по его пути, Ричард Дженнингс в 1855 г. выдвинул
принцип убывающей предельной полезности в форме "закона об изменении ощуще-
ний", а Маклеод в 1858 г. предвосхитил понятие антитовара (discommodity) и антипо-
лезности (disutility) Д жевонса в своем обсуждении нулевой и отрицательной ценности.
То были авторы, из которых, по словам Джевонса, "более или менее осознанно разви-
лась моя система".
Что касается Англии, то мы можем распознать нечто вроде самоветвления идей,
питаемого растущим чувством неудовлетворенности прежними взглядами. Тот факт,
что книга Джевонса была принята без восторга, подтверждает эту интерпретацию.
Доктрина предельной полезности медленно преодолевала упорное сопротивление;
новое и старое продолжали существовать бок о бок. "Экономика промышленности"
Маршалла (1879) демонстрирует влияние "революции", а "Математическая психоло-
гия" Эджуорта (1881) представляет собой мысленный экскурс в высшие сферы новой
теории. Но "Ведущие принципы" Кернса (1874) и "Принципы" Сиджвика (1883) были
целиком отлиты в старые формы. Доминирующей среди английских экономистов в
70-80-х годах XIX в. была позиция исторической школы. Английский историцизм
вырос на собственной почве, его корни уходили вглубь — к протестам Карлайла и
Раскина против узости кругозора классической политической экономии. Он отражал
реакцию не только на классическую экономическую науку, но и на все абстрактные
экономические теории любого толка. С этим английским Methodenstreit было покон-
чено с помощью труда Джона Невилла Кейнса "Охват и метод политической эконо-
мии" (1890) и примирительной позиции Маршалла в "Принципах" (1890), ко времени,
когда новое движение успешно преодолело все рудименты классической науки.
Трудность с этим "абсолютистским" толкованием маржиналистской революции
состоит в приложении его к континентальной Европе. Ни Менгера, ни Вальраса не
подталкивали, как Джевонса, авторы, которые намекали на идею предельной полез-
ности; они также отнюдь не выступали против хорошо окопавшейся идейной школы
— такой, как доминировавшая в британских университетах в 50-60-х годах XIX в..
Вальрас опирался на идеи своего отца Огюста Вальраса и вдохновлялся, изучая Курно
и Дюпюи. Менгер приписывал теорию ценности на основе полезности длинному
Маржиналистская революция 281
перечню авторов XVIII и XIX в., но никто из упомянутых авторов не связывал идею
убывающей предельной полезности с проблемой детерминации цен. Выдающаяся
книга Госсена Entwicklung der Gesetze des memchlichen Verkehrs (Развитие законов
человеческого взаимодействия", 1854), в которой закон убывающей предельной полез-
ности ясно сформулирован и применен к индивидуальным актам потребления, про-
шла мимо внимания Менгера. Все же, несмотря на различие обстановки и традиций,
Менгер и Вальрас пришли к идее предельной полезности почти в одно и то же время.
Трудно поверить, что это произошло исключительно благодаря случайным интеллек-
туальным усилиям.
Сказанное толкает к поиску каких-либо общих подвижек в философии или обще-
ственных науках, которые, возможно, способствовали акценту на интроспекции как
инструменте построения гипотез об экономическом поведении. Некоторые авторы
были захвачены ренессансом кантианской философии, начавшимся в Германии ще-то
в середине столетия и распространившимся по всему континенту. "Назад к интроспек-
ции и чувственному впечатлению" — был лозунг этого философского течения. Однако
нет свидетельств тому, чтобы сам Меигер был движим каким-либо подобным учением
— всю свою жизнь он оставался привержен аристотелевой модели мышления — и в
случае Вальраса все говорит о подчеркнутом отсутствии интереса к современным ему
философским дискуссиям. Так что и это, второе, объяснение работает опять-таки
только на британской сцене — гедонизм пользовался значительной популярностью в
Англии 50-х годов XIX в. и должен быть отмечен как одно из подспудных воздействий
на взгляды Джевонса.
Иногда довод того же рода объясняет запоздалое признание теории полезности в
Англии на том основании, что субъективная теория ценности есть продукт католиче-
ской культуры, тогда как теория трудовой ценности естественно проистекает от про-
тестантского мировоззрения. Протестантизм помещает в центр теологии рабочее
место и трудовую деятельность, тогда как католическая философия занята возвели-
чиванием умеренного стремления к удовольствиям вместо труда и "делания" денег.
Так как на континенте доминировал католицизм, здесь мы имеем объяснение широ-
кому распространению теории полезности в экономической науке Франции и Италии
XVIII в. и длительной отсрочке признания этой теории в Великобритании и Германии.
Неясно, однако, как это помогает объяснить происхождение теории предельной полез-
ности и на континенте, и в Англии. Более того, многие из предтеч новой теории
ценности XIX в. не втискиваются в этот шаблон: Ллойд, Лонгфилд, Сениор были
протестантами, а Госсен был отъявленным антикатоликом.
Сказанное не затрагивает возможности объяснить происхождение теории пре-
дельной полезности изменениями экономической среды. Смелая попытка в этом
направлении была предпринята одним из наиболее блестящих большевистских мыс-
лителей — Николаем Бухариным. В книге, озаглавленной "Политическая экономия
рантье" (1925), Бухарин истолковал маржиналистскую революцию с "релятивист-
ской" точки зрения на основе двух весьма сомнительных допущений: (1) "психология
потребителя характерна для рантье"; и (2) теория предельной полезности есть "идео-
логия буржуазии, исключенной из процесса производства". Любой историк-любитель
может раскрыть порочность этой аргументации; тем не менее, она обладала опреде-
ленной действенностью: потребитель, а не капиталист представляет собой доминиру-
ющую фигуру в неоклассической экономической науке; работодатель более не иден-
тифицируется с инвестором капитала — менеджер, предприниматель и рантье пред-
стали отдельными экономическими агентами, и личные, скорее, нежели бизнесные,
сбережения считаются стандартным источником инвестиционных средств. Все это
влечет за собой концепцию экономических институций, отличную от той, которую
мы находим в сочинениях Смита и Рикардо. Экономический рост теперь считается
само собой разумеющимся, и проблемы вековой стагнации или технологической без-
работицы исчезли со страниц экономических трудов. Отнюдь не натяжка — видеть
связь между изменениями экономической структуры общества около середины сто-
летия и теоретическими новациями "трио субъективной ценности". Трудность здесь в
282 Экономическая мысль в ретроспективе
том, чтобы представить эту связь конкретно, исходя из личной интеллектуальной
осведомленности об институциональных изменениях, — то, чего не смог проделать
Бухарин, — в то же время принимая во внимание различия в экономической струк-
туре Австрии, Франции и Англии.
Наконец существует довод, будто теория предельной полезности есть не что
иное, как буржуазный ответ на марксизм. Здесь во всяком случае можно судить с
полной определенностью. Первый том "Капитала" появился в 1867 г.; он не был
переведен на английский вплоть до 1887 г. "Заметки" Джевонса написаны в 1862 и
опубликованы в 1863 г.; они отражают его полное владение теорией предельной
полезности и даже теорией предельной производительности капитала. Маршалл на-
чал свой труд в 1867 г., и план его книги различим уже в его рецензии на книгу
Джевонса от 1872 года. В годы формирования своих идей ни Джевонс, ни Маршалл,
ни Менгер, ни Вальрас даже не слышали о Марксе, который умер в безвестности в
1883 г. Позже, в 80-х годах, когда марксизм распространился в европейском рабочем
движении, Бём-Баверк, Уикстид, Парето и Визер применили новую теорию для ата-
ки на марксистскую экономическую науку [см. гл. 7, раздел 38]. Но нет ничего
необычного в попытке укрепления мнопзобещающего теоретического направления
путем поворота его против современных соперников. Можно говорить, что Бём-Ба-
верк более или менее обдуманно намеревался в своей работе о теории процента
представить альтернативу марксистской концепции эксплуатации. Но это касается
развития маржиналистской теории, а не ее генезиса. Первое поколение экономистов
новой традиции не знало социалистической теории, тем более марксизма.
Теория предельной полезности была идеологически нейтральна в том смысле, что
ее возникновение никак не соотносилось с практическими проблемами, а сама она
была совместима почти с любой позицией в социальных и политических вопросах. Но
марксисты предъявляют претензии не к тому, что "трио субъективной ценности"
мотивировалось зловещим желанием встать на защиту капитализма, а скорей к тому,
что теория предельной полезности по своей природе поддерживает веру в порядок
вещей, каков он есть, будучи готовой к употреблению в защите status quo. На самом
деле значительно лучшее средство защиты частной собственности—это классическая
экономическая наука. Трудно придумать довод, более соответствующий интересам
бизнеса, чем классическая доктрина рабочего фонда. С другой стороны, теорминоло-
гия полезности и антиполезности немедленно приводит к вопросу, обеспечивает ли
система свободного предпринимательства при удовлетворении потребностей такое
использование ресурсов, чтобы обеспечить обществу наибольшее превышение полез-
ности над антиполезностью. Это правда, что, по мнению и Джевонса, и Вальраса, они
продемонстрировали, будто совершенная конкуренция действительно максимизиру-
ет удовлетворение потребностей всех членов общества. Но этот элемент апологетики
был напрочь забракован вторым поколением экономистов-маржиналистов. В самом
деле, вывод, что только эгалитарное распределение дохода максимизирует удовлетво-
ренность, представлялся одним из самых неудобных аспектов теории полезности.
Большинство авторов после 1870 г. относилоиь весьма критично к существующему
неравенству в распределении дохода, и они, не колеблясь, использовали теорию по-
лезности для подтверждения своей критической позиции.
В общем мы обраруживаем значительные расхождения в политических позициях
экономистов в рамках магистрального направления неоклассической экономической
науки: маршаллианская традиция достигла кульминации в работе Питу "Богатство и
благосостояние" (1912), которая фактически представляет собой наметки "государства
всеобщего благосостояния". Фабианцы приспособили теорию полезности в "Фабиан-
ских очерках" (1889) для того, чтобы высветить систематические несправедливости
рыночного механизма. Точно так же, реформистские элементы были сильны у лозан-
нской школы: Вальрас был земельным реформатором, а Парето все более симпатизи-
ровал идее корпоративного государства. Австрийская же школа была заметно консер-
вативна и предавалась атакам на социализм и поддержке политики laissez-faire. Не-
склонность к радикальным политическим настроениям столь же характеризовала
Маржшшлистская революция 283
экономистов, взращенных на венских семинарах, сколь интервенционизм и скучаю-
щая мина по отношению к марксизму характеризовала кембриджских экономистов.
Если довод состоит в том, что в развитие современной экономической науки вовлече-
ны политические убеждения, с ним можно только согласиться. Но мысль, будто совре-
менная экономическая наука не имеет другой цели существования, кроме как обес-
печение апологетики капитализма, слишком искусственна, чтобы быть приемлемой.
5. "Залповое" открытие?
Теперь давайте поставим вопрос, было ли открытие предельной полезности Джевон-
сом, Менгером и Вальрасом действительно "залповым", или множественным, в смысле
этого термина, приданного ему Робертом Мертоном. После напряженного изучения
сотен множественных открытий в истории науки Мертон заключил, что "все научные
открытия в сущности множественны, включая те, что на поверхности представляются
одиночными". Мертон утверждал, что как только наука профессионализируется, одни
и те же открытия будут совершаться независимо несколькими исследователями и
потому даже прорывы, которые ретроспективно представляются "одиночными", фак-
тически "предвосхищены многими". Хотя "залп", как правило, случается в течение
периода десяти или менее лет, могут быть и случаи, когда так называемые "одновре-
менные" открытия охватывают более длительные промежутки времени; даже таковые
представляют собой "залп", если следующие друг за другом открытия на самом деле
схожи. На настоящий момент сказано уже достаточно, чтобы показать, что понятие
"залп" толковать совсем не просто, особенно в отраслях, менее профессионализирован-
ных, чем естественные науки. Тем не менее, суть аргументации представляется сле-
дующим образом: "зрелая наука" характеризуется кумулятивным непрерывным про-
грессом, таким, который делает следующий скачок вперед если не абсолютно неиз-
бежным, то по меньшей мере весьма и весьмс вероятным.
Теперь мы можем перефразировать наш вопрос о Джевонсе, Менгере и Вальрасе:
было ли состояние экономической науки в 60-х годах XIX в. таково, чтобы сделать
появление принципа предельной полезности в высшей степени вероятным событием,
в каковом случае едва ли удивительно, что три человека открыли его независимо и
одновременно? Разумеется, ответ на этот вопрос должен быть отрицательным. Во-пер-
вых, вызывает большие сомнения, что мы можем рассуждать о единой экономической
науке в 60-х годах XIX в., как будто существовало общее наследие, разделяемое
экономистами всего мира, изучающими одни и те же трактаты, чиитающими одни и
те же журналы и применяющими общий инструментарий анализа схожего круга
проблем. Беглый взгляд на авторитетные суждения, процитированные в "Теории"
Джевонса (1871), ("Принципе", "Grundsatze") Менгера (1871) и "Элементах" Вальраса
(1874), покажет, что имелось по меньшей мере две, если не три или четыре модели
экономической науки, существовавших на тот момент. Хотя Джевонс боролся с тира-
нией влияния Милля, немецкие экономисты уже давным-давно отвергли
Smithianismus (смитианство) и все его рикардианские разновидности, тогда как швей-
царские и французские экономисты со своей стороны никогда не демонстрировали
значительного интереса как к аналитическим чертам английской политической эко-
номии, так и к сплачивающим лозунгам немецкой исторической школы. Недостаток
общения между экономистами различных стран вплоть до 90-х годов XIX в, и в
особенности островная обособленность британской экономической науки, замеча-
тельно иллюстрируется тем фактом, что Джевонс — выдающийся знаток экономиче-
ской литературы — умер в 1882 г., так и не осознав, что человек по имени Менгер
написал книгу в области экономической науки, которая некогда будет уподобляться
его собственной "Теории политической экономии". Во-вторых, мысль, что экономиче-
ская наука как таковая неуклонно двигалась к открытию предельной полезности
где-то около середины столетия, есть просто рациональное объяснение задним числом.
Без сомнения, гораздо более вероятным следующим шагом английской классической
теории в 60-х годах XIX в. было либо обобщение предельной концепции в рикардиан-
ской теории ренты на все производственные факторы, т. е. прорыв к теории ценообра-
284 Экономическая мысль в ретроспективе
зования на факторы производства на основе предельной производительности, либо,
возможно, дальнейшее рафинирование рикардианской теории ценности в нечто подо-
бное линейному анализу "затраты-выпуск". Однако первое пришло с опозданием
только в 90-х годах XIX в. — в поколении, которое следовало за нашим "трио предель-
ной полезности". Последнее же появилось только в XX в.
А как быть с противоположным аргументом — что предельная полезность была не
открыта, а лишь переоткрыта в 1870 г.? Ллойд и Лонгфилд в 1834 г., выявили различие
между совокупной и предельной полезностью, вскоре за ними устремился Сениор —
позволим себе не заметить Бернулли (XVIII в.) как "чужака". Если Джевонс, Менгер
и Вальрас не составляют "залпа", может быть Ллойд, Лонгфилд и Сениор достойны
этого звания? Но Ллойд, Лонгфилд и Сениор не использовали предельную полезность
в ее существе и этим только проиллюстрировали изречение Уайтхеда, что "все значи-
тельное было сказано ранее, но не теми, кто открыл это потом". То же возражение
неприменимо к Дюпюи (1844), Госсену (1854) и Дженнингсу (1855), каждый из кото-
рых не только по-своему открыл предельную полезность, но и использовал ее для
анализа поведения потребителя; более того, Госсен проделал это со всей уверенностью
и революционным пылом Джевонса и Вальраса. Тем не менее, та же аргументация,
примененная ранее к Джевонсу, Менгеру и Вальрасу, теперь применима к Дюпюи,
Госсену и Дженнингсу: они натолкнулись на закон убывающей предельной полезно-
сти примерно в одно и то же время, но в качестве реакции на совершенно различные
интеллектуальные воздействия и не обладая преимуществом унаследованного свода
близких экономических идей.
Теперь мы собрали три трио экономистов, всего девять имен тех, кто между 1834
и 1874 г. воспользовался идеей предельной полезности, четверо из которых действи-
тельно видели в ней стержень, на основе которого может быть развита новая эконо-
мическая теория. Если мы отрицаем, что это составляет мертоновский "залп", не
слишком ли мы придирчивы?
Понятно, как можно избежать этой дилеммы. Вспомните предостережение Мер-
тона, что даже далеко отстоящие друг от друга во времени открытия следует толковать
как "одновременные", если они на самом деле затрагивает одно и то же яаление. Таким
образом, на основе того факта, что предельная полезность независимо открывалась
вновь и вновь в различных странах между 1834 и 1874 г., мы можем утверждать, что
должно существовать совместно разделяемое экономистами всего мира ядро экономи-
ческих идей, внутренняя логика которого в конечном счете продиктует исследование
потребительского спроса с помощью инструментария теории полезности. Иными сло-
вами, мы в силах выводить состояние науки из существования "залпа", а не наоборот.
Но это означает лишить теорию "залпов" ее неиболее привлекательной черты, а
именно той идеи, что развитие науки до некоторой степени предопределено. Раз уж
мы серьезно воспринимаем аргументацию Мертона как предоставляющую нечто
большее, нежели индуктивное обобщение с многочисленными исключениями, мы
должны отрицать, что даже девять имен обязательно представляют собой "залп". Суть
очень проста: если сообщение между учеными было бы совершенно, все "залпы"
упреждались бы и мы наблюдали бы только "одиночек"; на другом конце спектра, если
бы не было какого бы то ни было сообщения между учеными, "залпы" имели бы не
больше значения, чем тот факт, что молния случайно ударяет дважды в одно и то же
место. "Залпы" — интересное явление лишь постольку, поскольку имеет место значи-
тельная, но тем не менее неабсолютная степень сообщения между профессионалами
в любой области.
Справедливо, что классическая экономическая наука не обладала теорией спроса
и что ее теория детерминации цен раньше или позже поразила бы кого-либо своей
странной асимметрией. Но, как покажет пример Курно, вполне можно было исправить
это отклонение без введения соображений полезности. Также справедливо, что пре-
дельная полезность "носилась в воздухе" на протяжении всего XIX в. и продолжала
попадаться навстречу вновь и вновь каждые десять лет или около того: Ллойд и
Лонгфилд, 1834; Дюпюи, 1844; Госсен, 1854; Дженнингс, 1855; Джевонс, 1862; Менгер,
Маржиналистская революция 285
1871; Вальрас, 1874. Но это далеко от утверждения, будто экономический анализ
предельной полезности был в некотором смысле неизбежен. Мы можем с таким же
успехом сказать, что появление макроэкономического анализа в 30-х годах было
неизбежно, потому что известные шведские экономисты мыслили в 20-х годах в том
же направлении, что и Робертсон с Кейнсом. Post hoc ergo propter hoc — извечный
соблазн интеллектуальной истории.
6. Когда революция есть революция?
Маржиналистская революция так же, как и промышленный переворот, прошла неза-
меченной среди ее современников. Общепринятая на сегодняшний день версия, дати-
рующая революцию приблизительно 1871 г. и связывающая воедино имена Джевонса,
Менгера и Вальраса как писавших в сущности об одном и том же, впервые была
провозглашена Вальрасом в 1886 г., но в течение некоторого времени австрийские
обзоры истории теории предельной полезности не признавали претензий Вальраса на
первенство. В большинстве трудов по истории экономической мысли, опубликован-
ных между 1870 и 1890 г., даже не упоминалось о предельной полезности, и до рубежа
веков в истории эономической науки так и не появилось полного описания этой
теории. Это была революция, факт свершения которой был широко признан лишь
более, чем поколение спустя.
Надолго запоздавшее признание теории ценности на основе предельной полезно-
сти, которое следовало бок о бок с запоздавшим признанием рационального осмысле-
ния ее истории, видимо, является наилучшим из возможных свидетельств тому, что
она в действительности являла собой аномальное явление, которое не вытекало логи-
чески из классической экономической теории. Иными словами, это наводит на мысль,
что заключительная четверть XIX в. была одной из тех революционных стадий исто-
рии экономической науки, когда, по выражению Томаса Куна, экономисты принима-
ли новую "парадигму" как руководство к действию.
К сожалению, оказывается, что не существует твердого согласия в том, какова
была новая парадигма, которую выдвинули Джевонс, Менгер и Вальрас. Был ли это
новый акцент в большей степени на спросе, чем на предложении, и на потребительной
полезности, нежели на издержках производства? Было ли это нечто столь же одно-
значное, как и субъективная теория ценности, которая должна была вытеснить про-
шлые объективные теории затрат труда? Было ли это скорей распространение прин-
ципа максимизации с деловых фирм на домашние хозяйства, представляющее потре-
бителя, а не предпринимателя, сосредоточием рациональной деятельности? Может
быть, это был принцип равенства предельной нормы замещения, взлелеянный в форме
пропорциональности предельных полезностей ценам, как условие потребительского
равновесия? Было ли это ни тем, ни другим, ни третьим, а, как любил выражаться
Шумпетер, явным или неявным открытием анализа общего равновесия? Или наконец,
было ли это просто первым осмысленным выяснением максимизации при наличии
ограничений — как архетипа всякого экономического рассуждения? Какую бы вер-
сию мы ни приняли, трудно найти подтверждение тому тезису, что Джевонс, Менгер
и Вальрас в самом деле были поглощены одной и той же парадигмой.
К какому бы случаю мы ни сводили это явление, Менгер остается в остатке: он не
отдавал себе полного отчета в том, что являлся революционером; он избегал матема-
тических формулировок и, следовательно, непосредственной логики экстремальных
задач; он сформулировал "второй закон Госсена" только в словесной форме и, несом-
ненно, не выделял его (см. ниже); он отвергал теорию ценности на основе издержек,
но, с другой стороны, с глубоким подозрением относился ко всем детерминистским
теориям ценообразования и подчеркивал явления разрывности, неопределенности и
торгов (bargaining) вокруг рыночной цены. Другими словами, можно найти значитель-
но больше оснований, чтобы увязать Джевонса и Вальраса скорее с Госсеном, нежели
с Менгером, и единственный довод в пользу стандартной версии состоит в том, что к
имени Менгера непрерывно взывали его ученики — Визер и Бём-Баверк, каждый из
которых был полон решимости убедить своих коллег в том, что экономическая теория
286 Экономическая мысль в ретроспективе
австрийской школы есть фрукт особого сорта. Подобным образом, в ретроспективе
видно много общего между Джевонсом (четко сформулированная теория бартерного
обмена, явная математическая формулировка "второго закона Госсена", теория гра-
фика предложения труда в краткосрочном аспекте и некоторые грандиозные, но
нереализованные перспективы нового типа экономического анализа на основе полез-
ности (см. ниже)) и Вальрасом, кто действительно вывел кривые спроса из схем
полезности, более того, пытался вывести кривые предложения на основе соображений
предельной производительности, разработал теорию рыночного ценообразования и
свел все элементы воедино в рамках структуры общего равновесия.
Вопрос в целом усложняется иронией судьбы, постигшей основателей теории. В
конце концов, по словам Хатчисона, в предельной полезности важно было скорее
прилагательное, нежели существительное. Теория полезности была постепенно ли-
шена всей ее остроты и низведена от количественной полезности к порядковой и от
порядковой полезности к "выявленным предпочтениям"; было продемонстрировано,
что теории ценности на основе затрат являются не ошибочными, а имеющими силу
только в особых случаях; и общее равновесие фактически исчезло, чтобы быть воз-
рожденным Хиксом и Самуэльсоном в 30-х годах XX в. как "экономическая теория
всех и каждого" Могли кто-нибудь в 1871 г. предвидеть тот извилистый путь, которым
теория предельной полезности через экономический анализ благосостояния у Парето
привела к анализу "издержек-выгод" и динамическому программированию? Не на-
прасно мы говорим о "маржиналистской революции", а не о "революции предельной
полезности", ведь маржинализм как парадигма экономического мышления является
изобретением XX в.; у Рикардо маржинализма ровно столько же, что и у Джевонса
или Вальраса, но он применяется к другим вещам.
Если мы собираемся описывать последнюю четверть XIX в., как период, когда
экономисты развивали новую парадигму, единственным представлением этой пара-
дигмы, какое можно отстаивать, является утверждение, что ценообразование к рас-
пределение ресурсов при фиксированном предложении факторов производства есть
проблема экономическая, в значительной степени или полностью игнорирующая
вопросы о количественных или качественных изменениях производственных ресур-
сов во времени. Называть ли этот переход к новой парадигме "революцией" — притом,
что его завершение потребовало по меньшей мере от двадцати до тридцати лет, а в
некотором смысле он продолжается до сих пор, — есть вопрос терминологии. Джевонс,
Менгер и Вальрас не являются родоначальниками этого нового способа рассмотрения
экономических задач, но они знаменуют собой важную веху на ранних стадиях
перемещения акцента. То, что они почти одновременно опубликовали свои труды —
чистое совпадение, так как их размышления по этой проблеме ка самом деле разделя-
ются более чем десятилетием. Только биографические данные могут сказать, почему
Джевонс и Вальрас (и Госсен) настаивали на новизне своих идей, тогда как Менгер (и
Ллойд, и Лонгфилд, и Дженнингс) этого не делали. Следовательно, попытка объяснить
происхождение "маржиналистской революции" в 70-х г. XIX в. обречена на неудачу
— это не была революция предельной полезности; это было не резкое изменение, а
лишь постепенная трансформация старых идей; и произошло это не в 70-х г. XIX в.
7. Долгая мучительная борьба
Тот факт, что Джевонс, Менгер и Вальрас опубликовали свои работы в пределах трех
лет, — хотя и совладение, но отнюдь не маловажное, — оно стимулировало признание
экономической теории на основе предельной полезности, или, во всяком случае,
заметно увеличило вероятность ее быстрого признания. Тем не менее, новая эконо-
мическая наука все еще не могла значительно выдвинуться по меньшей мере на
протяжении жизни поколения, несмотря на тот факт, что все три основоположника
были академическими экономистами с установившейся репутацией, которые убеди-
тельно отстаивали свою позицию и не жалели усилий для продвижения своих идей.
Следовательно, историческая проблема состоит в том, чтобы объяснить не тот момент
Маржиналистская революция 287
времени, когда предельная концепция была приложена к полезности, а скорей запоз-
далую победу экономической теории на основе предельной полезности.
Эта проблема несложна, если мы не настаиваем на том, что историки "предсказы-
вают назад" по сути таким же образом, каким ученые "предсказывают вперед*. То, чем
занимаются историки, — это делать события прошлого понятными! они скорее осве-
щают, нежели объясняют, и, следовательно, по природе нашего случая не может
существовать подтвержденных и устойчивых критериев, явилось ли А причиной В или
просто связано с ним. Таким образом, бесполезно спорить, было ли распространение
экономической теории на основе предельной полезности, в отличие от ее происхож-
дения, по большей части результатом эндогенного или экзогенного воздействия. В
точности в этот период времени экономическая наука начала зарождаться как про-
фессиональная дисциплина со своей системой обществ и журналов; непрофессионал-
любитель прошлого впервые уступил дорогу специалисту, зарабатывающему себе на
жизнь в звании экономиста. Профессионализированная наука с необходимостью ге-
нерирует свой собственный импульс, влияние внешних событий ограничивается "обо-
лочкой" и не достигает "ядра" дисциплины. Но в 1870,1880, и даже в 1890 г. "оболочка"
и "ядро" были еще неразрывны. Экономическая наука стала профессионализировать-
ся в последней четверти XIX в., но ей предстоял еще долгий путь до становления в
качестве глубоко профессионализированной научной дисциплины.
Следовательно, представляется очевидным, что ни одно монокаузальное объясне-
ние не в состоянии отдать должное долгой мучительной борьбе маржиналистской
революции. При чтении трудов 70-80-х годов XIX в. поражает и озадачивает разнооб-
разие позиций, принятых по отношению к основным догматам классической полити-
ческой экономии, таким, как трудовая теория ценности, количественная теория денег,
рикардианская теория дифференциальной ренты и т.д. Джевонс, Менгер и Вальрас
каждый своим особенным образом выделили методологические преимущества абст-
рагирования от исторических и институциональных соображений, чтобы добиться,
исходя из минимального числа предпосылок, абсолютно общих результатов. Но тако-
го рода соображения не слишком привлекали большинство современных экономистов,
кто все еще беспокоился больше об уместности, нежели о строгости. Если речь шла о
прикладных задачах, предельная полезность, как мы отметили ранее, в значительной
степени не относилась к делу, и методологическая проблема, беспокоившая большин-
ство экономистов в критическое десятилетие 80-х годов XIX в., представляла вопрос
выбора между индукцией и дедукцией, конфликт между сбором информации и по-
строением моделей. Везде, где только имел место уклон в сторону историцизма,
охватывавшего Германию и широко распространенного в Англии, экономическая
теория на основе предельной полезности отвергалась вкупе с английской политиче-
ской экономией как чрезмерно абстрактная и насквозь проникнутая неправдоподоб-
ными допущениями о человеческом поведении. Несомненно, поледовавшее сопротив-
ление идеям Джевонса и Вальраса было вызвано тем, что они выбрали самовыражение
в математической форме: идея о сведении социальных явлений к математическим
уравнениям еще смущала читателей XIX века. Именно подъем марксизма и фабиан-
ства в 80-90-е годы XIX в. окончательно сделали теорию субъективной ценности
уместной экономически и политически; как только новая экономическая теория
принялась поставлять эффективное интеллектуальное оружие против Маркса и Ген-
ри Джорджа, стало много труднее отстаивать позицию, будто теория ценности на
самом деле ничего не значит. Более того, добавление предельной производительности
к предельной полезности в 90-х годах XIX в. связало новую экономическую теорию с
проблемой распределения, делая практически невозможным отрицание логического
противоречия между идеями Джевонса, Менгера и Вальраса и идеями Смита, Рикардо
и Милля. В 1891 г. Маршалл осуществил примирение между теорией предельной
полезности и классической политической экономией, и демонстрация того, что новые
идеи могут быть приспособлены к более широкому контексту, придала им привлека-
тельность. Но даже на этой поздней стадии маршаллова интеграция не была немед-
ленно воспринята на континенте, и три смежные "революции" XIX в., характеризовав-
288 Экономическая мысль в ретроспективе
шие два его последних десятилетия, — революция предельной полезности в Англии и
Америке, субъективистская революция в Австрии и революция общего равновесия в
Швейцарии и Италии — продолжались уже в XX в.
ДЖЕВОНС
Для детального рассмотрения вклада каждого из "трио субъективной полезности" не
хватит места. Случай Вальраса мы подробнее разберем ниже [см. гл. 13]. Он рассмат-
ривается исходя из тех же самых предпосылок, что и Менгер с Джевонсом, чьи работы
были вскоре вытеснены вторым поколением теоретиков предельной полезности. Но
чтобы воспроизвести до некоторой степени особый дух первооткрывателей, мы потра-
тим некоторое время на труды Джевонса просто для демонстрации того, насколько
много оставалось сделать кому-то вроде Маршалла при реализации джевонсовских
перспектив новой экономической теории.
Джевонс был обязан множеству предшественников, но он не почерпнул от них
столь много, сколь мог бы. Например, он никогда не изображал кривой спроса, несмот-
ря на тот факт, что в статье Дженкина о профсоюзах, опубликованной в 1870 г.,
использовался прием графического изображения кривых спроса и предложения. Ана-
логичным образом он никогда не разрабатывал теорию фирмы, хотя заявил, что
обязан идеей экономико-математического исследования труду Ларднера "Экономика
железнодорожного транспорта" (1850), книге, содержащей первое на английском язы-
ке представление, почти соответствующее современной теории фирмы. Ларднер изо-
бразил функцию совокупных издержек и дохода и показал, что прибыль максимизи-
руется капиталистом при том уровне производства, когда касательные к этим двум
функциям становятся параллельны, т. е. когда предельные издержки равны доходу.
Джевонс явно не сумел целиком осмыслить значение этих рассуждений, так, его
ссылка на них в первом издании "Теории политической экономии" к третьему изда-
нию была опущена.
Не случайно, что Джевонс просмотрел некоторые из идей Ларднера. Он продемон-
стрировал отсутствие осознания необходимости в теории фирмы. На тот момент, когда
изделие выходит на рынок, издержки остаются в прошлом и их отношение к доходу
заботит только изготовителя этого изделия. Джевонс вместо этого сосредоточился на
желании владельца изделия распродать определенный объем запасов — на том слу-
чае, когда издержки действительно не относятся к делу. Следовательно, Джевонсу
никогда не приходило в голову использовать кривые издержек для построения кривой
предложения. В этом Джевонс был не одинок. Менгер также не смог применить
маржинализм к производству, и подобно Джевонсу он не строил кривых спроса и
предложения, несмотря на тот факт, что в четвертом издании ("Принципов"
"Grundsatze". 1844) Pay и ("Основ" "Grundrisse". 1863) Мангольдта для демонстрации
формирования цен использовались кривые спроса и предложения.
8. Теория обмена
Джевонс подошел к теории ценности, наблюдая двух индивидов, вовлеченных в про-
цесс обмена. Обмен не может иметь места, пока относительная предельная значимость
получаемого товара превышает таковую у товара, уступаемого каждой из сторон при
обмене. Эта предельная значимость не есть постоянная величина, она варьирует у
различных лиц и при разных обстоятельствах. То, что классические авторы называли
ценностью в потреблении (value in use) или совокупной полезностью, — абстракция.
Все, что мы знаем, — это значимость приращения одного товара относительно сокра-
щения количества другого. В современной терминологии мы можем получить сово-
купную полезность товара для индивида только путем интегрирования дифференци-
ального коэффициента — предельной полезности запаса этого товара.
С этой точки зрения Джевонс сформулировал закон убывающей предельной по-
лезности. Он взывал к физиологическому обобщению, в качестве авторитетного под-
Маржиналистская революция 289
тверждения цитируя Ричарда Дженнингса, что сила реакции на раздражитель снижа-
ется при каждом очередном его повторении в течение некоторого определенного
промежутка времени. С публикацией книги Фехнера "Элементы психофизики" (1860)
это утверждение стало известно как закон Вебера-Фехнера. Джевонс был единствен-
ным экономистом того периода, кто основал закон убывающей предельной полезности
на физиологическом принципе. Эджуорт, Парето и Викселль обратили внимание на
закон Вебера-Фехнера, но никак его по-настоящему не использовали. Стандартная
практика нового экономического анализа состояла в установлении закона убываю-
щей предельной полезности на чисто интроспективном основании.
С помощью закона убывающей предельной полезности Джевонс перешел к "урав-
нению обмена": в состоянии равновесия отношения приращений потребляемых това-
ров должны равняться соответствующим отношениям интенсивности потребностей,
удовлетворяемых в последнюю очередь, или, по выражению Джевонса, к "последним
степеням полезности", а соотношение, в котором обмениваются два товара, должно
быть обратно пропорционально последним степеням полезности. При незначитель-
ном изменении в терминологии "уравнение обмена" превращается в знакомое по
современным учебникам условие потребительского равновесия: пропорциональность
предельных полезностей относительным ценам.
Как это выражал Джевонс: пусть а и Ъ представляют собой количества двух благ,
которыми первоначально обладают два индивида; пустьх ну будут реально обменен-
ными количествами, а ф и V — последние степени полезности соответствующих
сторон. Тогда
Например, для первого индивида отношение предельной полезности (а — х) остав-
шихся после обмена благ, — или предельная полезность уступленных х благ, — к
предельной полезности приобретенных при обмене у благ обратно пропорционально
пропорции, в которой товары обменивались. Чем выше значимость, приписываемая
благу, тем меньше его количество каждый желает предлагать для обмена на что-либо
еще; предельная полезность обратна количеству располагаемых благ и, следователь-
но, количеству благ, уступленных при обмене. Для того чтобы преобразовать выраже-
ние Джевонса в современную формулу распределения ресурсов потребителям, мы
смотрим на любого из индивидов и замечаем, что равновесное распределение расходов
означает:
• Терминологическое замечание для сведущих в математике читателей: "последняя степень полезности"
у Джевонса записывалась как du/dx; это то же самое, что и "наименьшая значимость удовлетворенности"
у Менгера или "редкость" (rarete) у Вальраса, "интенсивность последней потребности, удовлетворяемой
любым данным потребляемым количествам товара". Оно отражает темп роста совокупной полезности
на единицу приобретенного товара. Австрийцы позже говорили о граничной полезности (Grenzunuen),
современном эквиваленте "предельной полезности". Но предельная полезность, строго говоря, является
не производной полезности по количеству, а дифференциальным приращением полезности. Как указы-
вает Маршалл в первом математическом примечании к его "Принципам", предельная полезность - это
не duldx, a (du/dx) их , где и - f(x) - функция совокупной полезности товара дг, а Дх есть потребленное
приращение х; это может быть представлено "жирной прямой линией", толщина которой измеряет
единицу приносимой предельной полезности, деленной на величину предельного приращения. Совре-
менные учебники все еще иногда рассказывают о предельной полезности как о полезности последней
единицы. Это способно породить неправильное понимание; предельная полезность последней единицы
является полезностью любой единицы, так как любая единица может быть последней; утверждать, что
предельная полезность есть полезность предельной единицы, означает, что мы можем получить совокуп-
ную полезность путем умножения предельной полезности на число потребленных единиц, что непра-
вильно. Предельная полезность есть полезность последней единицы минус изменение полезности пред-
ыдущей и т.д. для каждой из единиц, когда добавляется последняя единица. Таким образом, предельная
полезность = (du/dx) Дх и совокупная полезность - это интеграл
21 — «Экономическая мысль»
290 Экономическая мысль в ретроспективе
9. Двусторонний и конкурентный обмен
Джевонс воспользовался случаем изолированного обмена, пребывая в убежденности,
что он дает возможность в простой форме продемонстрировать определение цен, что
затем может быть перенесено на более сложный случай конкурентного обмена. Но по
сути дела изолированный обмен обладает свойствами, которые в режиме конкурент-
ного обмена обнаружить нельзя. Эджуорт ровно через десять лет после публикации
книги Джевонса показал, что изолированный обмен, или то, что он называл двусто-
ронней монополией, не приводит к единственным и детерминированным относитель-
ным ценам. Его демонстрация в "Математической психологии" недетерминированно-
сти двусторонней монополии интересна и сама по себе, но для нашего рассказа она
важна как ознаменование первого представления кривых безразличия в экономиче-
ской теории. Эджуорт определил кривую безразличия как отображение такой комби-
нации двух благх! их2, в которой они доставляют равную полезность. Вместо обще-
принятой ныне трехмерной диаграммы, введенной Парето, на которой различные
количества одного и другого блага, находящиеся у каждого из партнеров, откладыва-
ются на четырех осях, Эджуорт поворачивает оси, притом абсцисса представляет у
него деньги, предлагаемые Робинзоном Крузо за труд Пятницы, — количество х\,
получаемое индивидом, а ордината — труд, предлагаемый Пятницей, — количество
хг, этим лицом отдаваемое (см. рис. 8-1). Так как индивид будет настаивать на допол-
нительных Х\, чтобы компенсировать потери некоторого количества Хг, наклон кривых
безразличия будет положителен. Так как dx^MUi будет приростом полезности от
приращения dx\ и dx-MUz будет потерей полезности от отнятия количества х%, наклон
кривых безразличия относительно OCHJCI определяется условием, чюдхМИх ~ dx?MUi.
Хотя Эджуорт изображал только одну кривую для каждого участника торговли,
семейство кривых безразличия заполняет всю плоскость.
It I
Деньги
Робинзона Крузо
Рис. 8-1
"Кривые безразличия" 1, 2, 3 — это кривые Пятницы, обладающего Хг, но не
имеющего хц линии I, И, III — это кривые Робинзона Крузо, обладающего х\, но не
имеющего хг. Эджуорт привел некоторые доводы, чтобы показать, что эти кривые
выпуклы относительно их собственных осей. Геометрическое место точек пересече-
ния двух множеств кривых безразличия образует то, что Эджуорт назвал "контракт-
ной кривой" СС. Окончательное соглашение между участниками торговли должно
иметь место на СС, ибо любая другая точка такова, что одна из сторон может улучшить
свое положение, не ухудшая положение другой, смещаясь к контрактной кривой.
Маржиналистская революция 291
Таким образом, от точки Q Робинзон Крузо может передвинуться к кривой безразли-
чия более высокого уровня II, тогда как Пятница остается на той же кривой безразли-
чия 2. Однако любая из точек кривой СС — возможное состояние равновесия, и точное
положение С зависит от торгов и стратегии. Проблема недетерминированности не
возникает при конкурентном обмене, так как все участники в этом случае сталкива-
ются с однии и теми же заданными ценами на все блага.
Вернемся к Джевонсу. Проанализировав двустороннюю, двухтоварную бартер-
ную торговлю, Джевонс попытался обобщить свое уравнение обмена путем введения
понятия "торгующих групп", допуская, чтобы ф и V представляли коллективные пре-
дельные полезности покупателей и продавцов. Конечно, это совершенно неудачный
ход, как вскоре указал Эджуорт. Прежде всего нам неизвестно, как агрегируются
функции полезности. Во-вторых, предельная полезность продукта для торгующей
группы представляет собой среднее из индивидуальных предельных полезностей ее
членов; но конкурентный обмен не может рассматриваться, как при двустороннем
обмене, в качестве простой функции от размеров первоначального предложения.
Средняя предельная полезность зависит еще и от распределения этого предложения
до и после обмена. Как бы то ни было, из того принципа, что обе стороны максимизи-
руют удовлетворенность при двустороннем обмене, когда каждое лицо "доставляет
такие количества товаров, что последние степени полезности любой пары товаров
обратны обменным соотношениям этих товаров", Джевонс поспешно заключил: "По-
скольку это совместимо с неравенством богатства в каждом сообществе, все товары в
результате обмена распределяются таким образом, чтобы доставить максимум выго-
ды". Существенной оговоркой здесь является "поскольку это совместимо с неравенст-
вом богатства в каждом сообществе". Но даже если мы предлагаем заданность распре-
деления дохода, исходя из анализа двустороннего обмена невозможно утверждать, что
конкурентный обмен максимизирует кругом всю удовлетворенность. Джевонс забыл,
что в состоянии равновесия отнюдь не предельная полезность каждого блага сама по
себе должна быть одинаковой для обеих сторон обмена, а соотношение предельных
полезностей двух благ. Первое условие включает второе, но второе не включает
первого. Так как полезность измерима только с точки зрения сравнения двух или
более благ и так как Джевонс отрицал возможность межличностных сравнений полез-
ности, вывод, будто "абсолютная свобода обмена должна быть выгодна всем", не содер-
жит ясно различимого смысла.
10. Цепочка
"Уравнение обмена" Джевонса предполагает, что стороны, вовлеченные в процесс
обмена, обладают определенным начальным товарным запасом. Только в таком слу-
чае определенные заранее функции полезности, как таковые, являются адекватными
такой цели, как определение обменных пропорций или относительных цен. Можно
перефразировать: когда объем выпуска задан, предельная полезность определяет
ценность. Что определяет объем выпуска продукции? Ответ Джевонса дается в виде
хорошо известной цепочки.
Издержки производства определяют предложение.
Предложение определяет последнюю степень полезности;
Последняя степень полезности определяет ценность.
Эта причинная цепочка не только наивна, но и противоречит тому притязанию, что
ценность определяется полезностью. Первые два звена — не более, чем предложения,
так как Джевонс не представил теории производства. Его единственное объяснение
связи между издержками производства и полезностью состоит в том, что предельная
полезность продукта, достигнутая в состоянии равновесия, должна равняться предель-
ной антиполезности его производства. Это едва ли описывает равновесие для предпри-
нимателя, так как в качестве одной из координат изображаются "ощущения". Даже
последний шаг рассуждений не совсем верен. Лица, вовлеченные в процесс обмена,
сравнивают последние степени полезности обоих благ — предметов торга, а затем,
исходя из этих сравнений, каждый индивид выходит на перечень цен спроса. Именно
292 Экономическая мысль в ретроспективе
эти шкалы спроса определяют цены. Но Джевонс выразил графики полезности в
денежных категориях без явного представления кривых спроса и непосредственно на
основе эквивалентности предельных полезностей сделал вывод об эквивалентности
предложенных цен. Когда один из предметов торга — деньги, можно построить кри-
вую спроса рассматриваемого товара на основе допущения, что предельная полезность
денег остается постоянной. Джевонс понимал, что это предположение закономерно
только тогда, когда дополнительные расходы на этот товар "не затрагивают ощутимо
имущества покупателя". Но он не пытался показать, как кривые рыночного спроса
строятся на основе кривых индивидуального спроса, сконструированных при таких
допущениях ceteris paribus.
11. Тягость труда
Теория предложения труда Джевонса является наиболее важным его вкладом в маги-
стральное течение неоклассической экономической теории. Если человеческие уси-
лия обладают положительной ценностью с точки зрения его утомительности, утвер-
ждал он, то труд будет предлагаться до тех пор, пока индивид наблюдает превышение
удовлетворенности над неудовлетворенностью. На основании того предположения,
что тягость труда с увеличением продолжительности напряжения сначала снижается,
а затем растет, тогда как предельная полезность продукта, производимого трудом,
монотонно убывает, Джевонс проиллюстрировал выкладки графически (см. рис. 8-2).
Верхняя кривая выражает убывающую предельную полезность продукта при том
предположении, что приращения продукта происходят единственно благодаря допол-
нительному количеству труда. Нижняя кривая показывает тягость труда на единицу
продукта. Когда ab = be, полезность продукта равна тягости труда, требуемого для его
производства; следовательно, количество труда, которое будет предлагаться в состоя-
нии равновесия, выражается ОЬ единицами продукта.
Предложенная Джевонсом формулировка теории требует, чтобы единицы обре-
менительного усилия на всем протяжении рабочего дня оставались одинаково эффек-
тивными. Более того, она предполагает несуществующую симметрию между факто-
рами, регулирующими спрос на труд и предложение труда. Однако для преодоления
этих возражений аргументацию можно переформулировать. Более серьезная критика
заключается в том, что теория Джевонса, по-видимому, не согласуется с типичными
методами найма рабочей силы в современной экономике. Представление, будто рабо-
чие могут сопоставлять усилия и вознаграждение, достаточно реалистично для сдель-
ного труда, где рабочий сталкивается с определенными расценками и регулирует
предложение своего труда так, чтобы максимизировать доход и минимизировать
субъективные потери. Но в условиях современного производства услуги труда обычно
продаются не порциями, а чохом, по принципу "не согласен — до свидания" (take-it-orleave-
it); рабочий может быть вынужден работать намного больше, чем в той точке, где
Предельная
полезность
Количество
продукта
Рис. 8-2
Маржиналистская революция 293
предельная полезность дохода равна предельной тягости труда. Неделимость труда
может быть преодолена посредством прогулов и опозданий, но этого может быть
недостаточно для того, чтобы приравнять утомительность к ставке оплаты. Более того,
тягость труда — функция не только его продолжительности и интенсивности, то также
и условий труда, особенностей работы, подлежащей выполнению. Почти все это вы-
ходит за пределы того, что могут контролировать рабочие. Представление Джевонса
о рабочих, свободно определяющих количество часов, в течение которых они будут
трудиться, просто не соответствует фактическому положению дел на рынке труда.
Несмотря на эти недостатки, Маршалл и Эджуорт восприняли анализ кривой
краткосрочного предложения труда, предложенный Джевонсом. Они настаивали на
том, что возможность варьирования интенсивности труда, существование сдельной
оплаты труда, гибкость сверхурочного времени и возможность выбора различных
видов деятельности с различной продолжительностью рабочего времени — все это
достаточно значимо, чтобы придать концепции широкую применимость. Авторы авс-
трийской школы, настаивая на том, что полезность является единственным детерми-
нантом ценности, отказались признать, что индивидуальный рабочий в состоянии
эффективно варьировать ежедневное количество своего физического труда и тем
самым воздействовать на цены продукции. Бём-Баверк дошел до отрицания того
факта, что тягость может влиять на распределение трудовых ресурсов между различ-
ными направлениями использования, утверждая, что квалифицированный труд, бу-
дучи не более утомительным, оплачивается лучше неквалифицированного. Но это
сводится к утверждению, что конкуренция не в состоянии уравнять денежные доходы
альтернативных родов деятельности; должно было стать ясно из гл. 10 книги I "Богат-
ство народов", что даже если тягость труда непосредственно не влияет на объем
предложения труда, ее воздействие на выбор рода деятельности влияет на ставки
заработной платы и поэтому на относительные цены. В результате этой полемики
английская школа хотя бы попыталась обсудить кривую предложения труда, тогда как
австрийцы совершенно перекрыли себе путь к решению этого вопроса.
12. Отрицательный или положительный наклон кривых предложения труда
В течение всего этого периода экономисты не могли выяснить для себя, положительно
или отрицательно наклонена кривая краткосрочного предложения труда. В книге
"Риск, неопределенность и прибыль" (1921) Найт заявил, что она всегда наклонена
отрицательно. Он высказывал свое мнение, что на границе безразличия рабочий,
рационально ведущий себя, будет уравнивать предельную тягость труда и предельную
полезность дохода (рис. 8-3). Если заработная плата повышается, предельная полез-
ность дохода будет уменьшаться. Таким образом, добавленная тягость последней
единицы рабочего времени теперь будет превышать добавленную полезность послед-
±ми
Предельная
тягость
труда
3 Трудозатраты
в чел.-час.
294 Экономическая мысль в ретроспективе
ней единицы денежной заработной платы. Следовательно, когда оплата труда растет,
рабочий захочет укоротить свой рабочий день.
Аргументация Найта состоит в том, что рост ставок заработной платы сдвигает
вниз кривую предельной полезности дохода для рабочего, которая поэтому пересека-
ется кривой предельной тягости в точке, обозначающей меньшее количество рабочих
часов. Затем из соотнесения часов работы и ставок заработной платы выводится
отрицательный наклон кривой предложения труда. В классической ныне статье, опуб-
ликованной в 1930 г., Роббинс показал, что кривая предложения труда может иметь
точку перегиба т.е. идти с положительным наклоном в некотором интервале, а затем
приобретать отрицательный наклон. Все это зависит от эластичности предложения
труда или, по его словам, от "эластичности спроса на доход с точки зрения усилий".
Возможно, для основной массы рабочих эта эластичность больше единицы, что озна-
чает, что единица дополнительного усилия будет затрачена только при том условии,
если посредством этого доход растет больше, чем пропорционально. В этом случае
кривая предложения труда будет наклонена положительно. Однако, если коэффици-
ент эластичности меньше единицы, кривая предложения будет наклонена отрица-
тельно.
С появлением интрументария кривых безразличия задача может быть поставлена
даже еще проще: все зависит от относительного значения эффекта замещения срввни-
тельно с эффектом дохода от роста ставок заработной платы. Если рабочая сила
ограниченна по роду деятельности и абсолютно иммобильна, кривая предложения
труда может быть наклонена отрицательно; не имея альтернативы, рабочий склонен
умерять свои усилия, когда доходы от трудовой деятельности растут. Здесь нет эффек-
та замещения, господствует эффект дохода — случай Найта. Но всякий раз, когда
допустимо переключение на другой род деятельности или свободное замещение досу-
га трудом, кривая предложения может быть наклонена положительно. Излишне гово-
рить, что все это относится к кривым предложения отдельных рабочих. Даже если все
индивидуальные кривые предложения наклонены отрицательно, агрегированное
краткосрочное предложение труда может и обычно будет изменяться положительно
со ставкой заработной платы благодаря изменениям доли участия женщин и новичков
в рядах рабочей силы.
13. Теория капитала
Нужно сказать немного о других достижениях Джевонса. Его очерк "Значительное
падение ценности золота" обеспечил бы ему место в истории экономической мысли,
даже если бы он более ничего не написал. Он глубоко исследовал проблему индексов
и впервые построил индекс цен, взвешенный по показателям базового года, за период
в полстолетия. Среди других его пионерных и смелых исследований была работа о
связи между циклами солнечных пятен и деловой активностью. Представления, со-
гласно которым вызванные солнечной активностью температурные ритмы воздейст-
вуют на урожайность и отсюда — на экономическую активность в целом, отнюдь не
столь наивны, как представлялось. Но статистические доказательства Джевонса были
исключительно неубедительны, и он не смог теоретически продемонстрировать, ка-
ким образом это или любое другое экзогенное возмущение способно генерировать
эндогенные флуктуации.
Наконец, имеется теория капитала Джевонса, котороая содержит все элементы
теории Бём-Баверка, кроме акцента на временном предпочтении. Джевонс трактовал
производительность капитала как функцию единственно от времени; инвестиции
измеряются двумя показателями — объемом инвестированных средств и сроком, на
который эти средства инвестированы. По сути Джевонс выдвинул идею, которая
занимает центральное положение в теории капитала австрийской школы: увеличение
капитала равносильно увеличению продолжительности срока инвестирования [см. гл.
12, раздел 8]. Как показал Джевонс, ставка процента зависит от отношения прираще-
ния продукта к приращению капитала. Пусть F(t) — производственная функция,
представляющая продукт определенного количества труда как монотонно возрастаю-
Маржиналистская революция 295
щую функцию от t. Для t + At совокупный продукт равен F(t + At) и предельный
продукт равен F(t + At) — F(t). Коща мы увеличиваем время производства на At,
утверждал Джевонс, мы позволяем продукту F(t), который мы могли бы получить в
конце периода t, оставаться инвестированным в течение дополнительного периода
At. Следовательно, увеличение капитала в этом случае = At • F(t). Разделив прира-
щение выпуска на объем дополнительных инвестиций, получаем предельный продукт
капитала:
F(t + At)- F(t)
AtF(t)
В непрерывном случае предел этого отношения определяет мгновенную процентную
ставку
dFjt) I F'(t)
dt F(0 = FW-
Следовательно, ставка процента равна "темпу роста продукта, деленному на его
совокупный объем".
Очевидно, что это теория процента на основе предельной производительности,
хотя и в слишком упрощенном варианте. Джевонс никогда не применял такого рода
рассуждений по отношению к заработной плате или ренте. Он, по-видимому, знал об
общем применении анализа предельной производительности ко всем производствен-
ным факторам, но никогда не проделал этого. Однако есть причина считать, что если
бы он преждевременно не скончался в 1882 г. в возрасте 46 лет, он примкнул бы к
Уикстиду и Маршаллу в Англии, Джону Бейтсу Кларку в Америке, Викселлю в
Швеции и Вальрасу в Лозанне в деле формулирования общей теории распределения
на основе предельной производительности.
ДРУГИЕ ПРЕДШЕСТВЕННИКИ
Ранние работы Маршалла датированы более поздним периодом, нежели трактаты
Джевонса, Вальраса и Менгера, но Маршалл имел право утверждать, что его теория
ценности и распределения "была практически завершена между 1867 и 1870 годами".
Маршалл был обязан своими ведущими идеями не Джевонсу, а Курно и Тюнену.
"Следуя Курно и в меньшей степени фон Тюнену, я пришел к пониманию огромного
значения того факта, что ... спрос на нечто является непрерывной функцией, прира-
щение которой в состоянии устойчивого равновесия балансируется соответствующим
приращением издержек на его производство". Таким же образом, как мы рассуждали
о Джевонсе, просто чтобы отразить незаконченный характер большей части его труда,
сейчас мы бегло затронем некоторых предшественников "маржиналистсхой револю-
ции", просто чтобы показать, что даже если бы Джевонс, Менгер и Вальрас никогда ке
жили, все элементы маржинализма имелись в трудах этих менее известных фигур.
Стоит нам подключить Курно, Тюнена, Дюпюи.и Госсена, не говоря о других, мы
подходим к Маршаллу почти без помощи отцов-основателей революции маржинализ-
ма.
14. Курно о максимизации прибыли
В книге, которая по совершеннейшей оригинальности и смелости замысла не имеет
себе равных в истории экономической теории, Курно впервые определил и изобразил
функцию спроса. Он не проявил интереса к теории полезности, но принял как само
собой разумеющееся, что кривая рыночного спроса наклонена отрицательно. Эта
кривая рыночного спроса отражает не количества, которые все потребители на рынке
купили бы по различным ценам при постоянстве "населения, а также распределения
богатства, вкусов и склонностей потребляющего населения", а скорее реальные коли-
чества, которые они действительно купили за год по средним ценам. Кривая спроса
Курно есть эмпирическое соотношение между продажами и ценами. Он трактовал
монополию как чистый случай и определял кривую спроса D = F(p), функцию сово-
296 Экономическая мысль в ретроспективе
купного дохода R = pF(p) и функцию предельного дохода М = F(p) +pF'(p), где
F'(p) < О, как объективно заданные для монополиста. Заданные функции дохода
затем сопоставлялись с функциями совокупных и предельных издержек, чтобы пока-
зать, что мгновенные доходы максимизируются, если монополист производит такой
объем продукции, при котором предельные издержки равны предельному доходу.
Чтобы доказать существование и единственность этого максимума, Курно использо-
вал известные критерии математического анализа: первая производная функция
совокупной прибыли л = pF(p) - ф(Р) должна равняться нулю, а вторая производная
должна быть отрицательна. И все это в 1838 г.!
В гл. 13 книги V "Принципов" Маршалл применил анализ максимизации прибыли
по Курно, но выразил условия равновесия в терминах совокупных издержек монопо-
листа и его совокупного дохода, а не в терминах предельных ценностей этих перемен-
ных. И таким образом, понятие предельного дохода пришлось переоткрывать в 20-х
годах XX в., когда случай несовершенной конкуренции привлек внимание теоретиков
к возможности наклона вниз кривой спроса, с которой сталкивается отдельная фирма.
15. Теория дуополии
Курно не только заложил основы теории чистой монополии, но также и теории
дуополии. Его теория дуополии исходит из конкуренции и основана на том, что
покупатели объявляют цены, а продавцы просто приспосабливают свой объем выпу-
ска к данным ценам. Каждый дуополист оценивает функцию спроса на продукцию и
затем устанавливает количество, предназначенное на продажу, при том допущении,
что объем выпуска конкурента остается неизменным. Хотя каждый дуополист уста-
навливает свой объем выпуска одновременно с выпуском другого, причем каждый в
любой момент полагает, что объем производства у конкурента постоянен, тем не
менее, возникает детерминированное решение. Курно изобразил этот результат гра-
фически с помощью кривых реакции (рис. 8-4). Каждая кривая реакции показывает
оптимальный уровень выпуска дуополиста как функцию от уровня выпуска его кон-
курента, имея в виду, что каждый может поставить на рынок целиком весь объем этой
продукции (минеральной воды) и что издержки производства минеральной воды
равны нулю. Допустим, А производит А\\ тогда дуополист В будет максимизировать
прибыль, произведя В\. Однако раз В производит В\, тогда А будет максимизировать
прибыль посредством более низкого объема продаж, скажем Аг\ однако при данном Аг,
В заинтересован увеличить выпуск до Вг, и т.д. Равновесие достигается, когда два
Объем
производства
фирмы А
Кривая
реакция
фирмы В
В\ВгВ
Рис. 8-4
Кривая
реакции
фирмы А
Объем производства
фирмы В
Маржиналистская революция 297
уровня выпуска взаимно совместимы — при Л = "В; более того, как указывает Курно,
это состояние равновесия "устойчиво" при заданных условиях в том смысле, что любое
отклонение от него ведет к реакции, возвращающей предлагаемые количества про-
дукции к уровням Я и В.
В 80-х годах XIX в. французский математик Бертран подверг решение Курно
критике и предположил, что цены устанавливают продавцы, и каждый продавец
назначает свою цену, исходя из того, что цена конкурента, а не объем выпуска его,
остается постоянной. Эджуорт в "Теории монополии" (1897) продвинул эти рассужде-
ния еще на один шаг и ввел неопределенность взаимной реакции, заключая, что это
предположение делает решение недетерминированным. В 20-х годах нашего века в
модели реакции стали включаться продажи, издержки, количество продукта и сервис-
ная конкуренция. Симметричное предположение Курно о намерениях и политике
двух фирм, основанное на произвольном представлении, что фирмы никогда не выяв-
ляют реакцию доуг друга, было отвергнуто раз и навсегда. Но как только допускается,
что две фирмы в самом деле постараются выявить реакцию друг друга, мы получаем
весь букет ситуаций, зависящих от того, что мы предполагаем по поводу их поведения.
Они могут двинуться к "точке Курно" в случае некооперативного равновесия, в кото-
ром каждая сторона максимизирует прибыль, исходя из некоторого представления о
реакции другой стороны; они могут двинуться к "точке минимакса" и максимизиро-
вать прибыль, исходя из предположения, что конкурент прибегнет к приносящей
наибольший ущерб стратегии; или они могут двинуться к точке кооперативного рав-
новесия и максимизировать совместную прибыль. Каждое из этих предположений
вызывает различные результаты "цена-количество", и априори нет оснований пола-
гать, что один результат более вероятен, чем другой.
Достижения Курно не ограничиваются созданием теории чистой монополии и
теории дуополии. Он также выставил идею о том, что совершенная конкуренция есть
предельный случай из целого спектра рыночных структур, определенных в терминах
количества продавцов. Он показал, что его дуополисты в конце концов придут к общей
цене на минеральную воду, которая будет ниже, чем та, что была бы получена при
простой монополии, но выше, чем цена, порождаемая свободной конкуренцией мно-
гочисленных продавцов; подобным образом монополия производит самый низкий
объем продукции, а конкуренция при многочисленных продавцах производит наибо-
лее высокий объем продукции, так что ситуация дуополии находится между ними. Он
лелеял действительно любопытную мысль, что однородная продукция любого набора
из и фирм будет в точности равна отношению п/(п + 1), умноженному на выпуск
конкурентной отрасли, — с ростом числа продавцов объем выпуска отрасли прибли-
жается в пределе к выпуску отрасли, находящейся в условиях совершенной конкурен-
ции. Здесь в зачаточном состоянии заключено популярное позже представление о
совершенной конкуренции как о стандарте для оценки результата действия неконку-
рентных рыночных структур.
16. Дюпюи и французская инженерная традиция
С момента основания в 1747 г. Ecole des Ponts et Chaussees (Школы проектирования
гражданских объектов) в Париже среди ее преподавателей и выпускников постепенно
установилась традиция интересоваться экономической оценкой общественных работ.
Одним из выпускников был Жюль Дюпюи, который между 1844 и 1859 г. опубликовал
ряд работ по проблеме измерения социальной пользы предоставляемых обществом
благ и услуг, в ходе чего он выявил различие между совокупной и предельной полез-
ностью применительно к ценам спроса. Хотя Дюпюи творил позже Курно и хотя был
момент, когда они оба жили и работали в Париже, нет свидетельств, что Дюпюи
когда-либо читал работы Курно, или наоборот. Тем не менее, в их трактовке спроса
имеются впечатляющие сходства. Как и Курно, Дюпюи считал, что обратное соотно-
шение между ценами и количеством представляет собой очевидный факт, подтверж-
денный опытом и не требующий теоретического обоснования; но в отличие от Курно
Дюпюи интерпретировал функцию спроса просто как функцию предельных полезно-
298 Экономическая мысль в ретроспективе
II
стей: функция спроса наклонена отрицательно, так как дополнительная полезность,
полученная от покупки дополнительных единиц того же товара, обычно снижается.
Анализируя социальную выгодность общественных благ, таких, как питьевая
вода, дороги, каналы и мосты, Дюпюи понял, что ценность этих благодеяний может"
быть выше, чем это отражается в цене, действительно за них уплачиваемой, ввиду
того, что большинство людей были бы готовы платить за эти услуги больше, чем
платят на деле. Полагая издержки производства равными нулю, он построил кривую
предельной полезности для коллективного блага на основе предположения, что госу-
дарство взимает максимальный сбор (toll) за каждую дополнительную единицу услу-
ги, снижая плату понемногу по мере того, как оно предлагает дополнительные едини-
цы. Таким образом, суммарные поступления от услуги равны суммарной площади под
кривой спроса; в терминах полезности совокупная выгода от существования этого
вида обслуживания точно так же измеряется суммарной площадью под кривой пре-
дельной полезности. "Относительная полезность", или то, что Маршалл позже назовет
"потребительским излишком", равна разности между совокупной полезностью и пре-
дельной полезностью, умноженной на число единиц услуги. Эта величина измеряется
областью приблизительно треугольной формы под кривой спроса над прямоугольни-
ком "цена-количество".
Собственная диаграмма Дюпюи (с перевернутыми осями) показана на рис. 8-5*
NP — это предельная полезность или кривая спроса на услуги моста, Ор — это тариф
(toll), Or — количество, на которое предъявляется спрос, Огрп — совокупная полез-
ность, получаемая от моста, нрРп — потребительский излишек. Уменьшение тарифа
яарр' дает в результате чистый выигрыш на потребительском излишкеqnn' (заштри-
хованный треугольник) — совокупный выигрыш потребителей (р'рпп1) минус утра-
ченные поступления (p'pnq).
Не изображая кривой предложения, Дюпюи продолжил рассмотрение излишка
производителя от продажи услуг моста при единой цене каждой единицы этих услуг.
Если кривая предложения представляет собой кривую предельных издержек отрасли,
"излишек производителя" равен денежным поступлениям отрасли сверх агрегирован-
ных предельных издержек, а именно заштрихованному треугольнику spn (см. рис.
8-6). Суммарная выгода от моста для общества есть сумма излишков потребителя и
производителя, представленная криволинейным треугольником sPn. С помощью по-
добного рода подразумеваемой конструкции Дюпюи перешел к установлению отдель-
ных элементарных теорем о чистом социальном убытке от увеличения тарифа на
общественные услуги.
Если сравнивать первоначальную статью Дюпюи "Об измерении полезности об-
щественных работ" (1844) с усовершенствованием той же концепции Маршаллом [см.
гл. 9, раздел 13], поражает неадекватность обсуждения у Дюпюи. Он никогда не
осознал, что эта аргументация целиком держится на измеримости полезности. Потре-
бительский излишек от отдельной общественной услуги может зависеть от излишков,
возникающих в результате потребления других услуг. Более того, излишки различ-
ных лиц могут быть не адекватны — заключение в кавычки выражения "потребитель-
ский излишек" молчаливо предполагает межличностные сравнения полезности. Име-
ются и другие проблемы, связанные с измерением излишков производителей. Тем не
менее, статья Дюпюи, сколь бы несовершенной она ни была, представляет собой
замечательную работу.
Более того, Дюпюи в других статьях продолжил рассмотрение факторов, порож-
дающих монополистическое ценообразование, анализируя эффекты объема произ-
водства и благосостояния, дискриминационной ценовой политики со стороны монопо-
листов, общественных или частных. Фактически к теории чистой монополии прояв-
ляли особый интерес все инженеры-экономисты XIX в.: Дюпюи во Франции, Диони-
• Подобно Курно и другим экономистам-математикам того периода Дюпюи помещал независимую
переменную, цену, на ось абсцисс, и зависимую, количество, на ось ординат. Впервые перевернул этот
стандартный порядок Маршалл с целью закрепить одну и ту же ось как для функций индивидуального
спроса q = f(p), так и для функций рыночного спроса р = f(q) [см. глава 10, раздел 14].
Маржиналистская революция 299
Цена IP
О г г*
Цеиа[р
Количество
Рис. 8-5
Количество
Рис. 8-6
сий Ларднер в Англии, Чарльз Эллет младший в Америке и многие другие. 40-50-е годы
XIX в. явились свидетелями появления железных дорог, и Железнодорожный век,
естественно, заострял внимание на экономике общественных благ. Регулируемое
ценообразование на железнодорожном транспорте усилило контраст между предель-
ным и совокупным благосостоянием, и значительные постоянные издержки железно-
дорожного транспорта придали значимость расхождению между предельными и сред-
ними издержками. Короче говоря, здесь наконец обретается конкретный институци-
ональный базис для появления мзржинализма в экономической науке третьей чет-
верти XIX в.
17. Теория предельной производительности Тюнена
Несмотря на пионерные начинания Курно и Дюпюи, подлинным основоположником
предельного анализа в XIX в. является Тюнен. На протяжении своего изумительного
труда "Изолированное государство" Тюнен неуклонно применяет тот принцип, со-
гласно которому все формы расходов должны осуществляться вплоть до того момента,
когда продукт последней единицы равен издержкам на нее, — совокупный продукт
максимизируется только тогда, когда ресурсы распределяются в соответствии с прин-
ципом равнопредельности. Изложение его доктрины "естественной заработной пла-
ты" иллюстрирует его алгоритм и в то же время дает нам другой ранний пример
использования дифференциального исчисления для решения задачи максимизации.
300 Экономическая мысль в ретроспективе
Это идет из второго тома "Изолированного государства", опубликованного в 1850 г., (год
его смерти), двенадцатью годами позже книги Курно "Исследования математических
принципов теории богатства11 (1838) и через шесть лет после статьи Дюпюи об обще-
ственных работах (1844), ни одну из которых Тюнен не читал. Тем не менее 1850 г. —
это всего лишь два года спустя после появления "Принципов" Милля и более чем
десятилетие до "Краткого описания" Джевонса (1862).
Рассмотрим "изолированное, или "идеальное", государство, где вся земля одинако-
во плодородна. На ее внешней границе земельная рента равна нулю, так что совокуп-
ный продукт ферм, размещенных на этом внешнем кольце возделывания земли,
делится между рабочими и собственниками капитала. Рабочие, возделывающие су-
ществующие земельные участки, вольны оставить свои сегодняшние рабочие места,
чтобы взять новую землю; заработная плата таких рабочих превышает уровень про-
житочных потребностей; и заработная плата является единственной статьей произ-
водственных затрат. Так как любой рабочий, владеющий достаточным капиталом,
волен сменить статус наемного рабочего на положение капиталиста-производителя
товаров, заработная плата на существующих фермах должна быть равна тому, что
рабочий и его капитал могут получить, обрабатывая новую землю. Используя обозна-
чения Тюнена, пусть а представляет известное количество зерна в годовом выраже-
нии, необходимое для существования семьи рабочего, а у — известный излишек зерна,
могущий быть использованным семьей на цели накопления, так что (а +у) — неизве-
стная ежегодная заработная плата рабочей семьи в зерновом выражении; q — неизве-
стное количество капитала, требуемое на рабочую семью для разработки новой земли,
измеренное в (а + у) единицах зерна; z — неизвестная норма прибыли в стране; р —
известный средний продукт семьи за год, когда последняя использует <? единиц капи-
тала. Таким образом,
p = (a+y)+q(a+y)z.
В условиях совершенной конкуренции
z = \p-(a+y)]lq{a+y).
Тюнен предполагает, что каждая рабочая семья трансформирует свой ежегодный
излишек .у в капитал q и что каждый стремится максимизировать годовой доход на
капитал, выраженный как
zy = \p-(a+y)]y/q(a+y).
Это выражение достигает максимума, когда
{\p-(a+y)]y/q(a+y)}=0
Тюнен решает это уравнение для (а + у), что в результате дает Vap, геометриче-
ское среднее между а (необходимым прожиточным минимумом) и р (средним продук-
том семьи)*. Теперь он поворачивает проблему другой стороной, чтобы найти коли-
чество капитала на семью q, которое максимизирует ту и решает задачу для заработ-
ной платы как остаточной величины после того, как из продукта была выплачена
прибыль, показывая, что заработная плата, которая проявляется в таком случае как
предельный продукт труда, опять же равна Vap.
Позже большинство критиков Тюнена ухватились за тот факт, что в его рассуж-
дении норма прибыли z фактически берется заданной величиной, вместо того, чтобы
трактовать ее как неизвестную, которую необходимо определить. К тому же Тюнен
Маржиналистская революция 301
вводил капитал к единицам зерна и в конечном счете к количествам труда, а это
означает, что он на самом деле рассматривал капитал как оборотный, в большей или
меньшей степени игнорируя основной капитал. В этом он был просто дитя своего
•времени. Наконец, Тюнен интерпретировал понятие заработной платы на уровне
прожиточного минимума, как если бы она подлежала точному количественному
измерению; в этом он уже отставал от времени, так как даже Рикардо предупреждал
своих читателей, что заработная плата на уровне прожиточного минимума есть куль-
турный, а не биологический минимум, на который воздействуют ожидания и стрем-
ления рабочих.
Но, возможно, ничто из этой критики не идет так глубоко, как возражение неяв-
ному допущению Тюнена, что рабочие семьи должны быть нацелены на максимизи-
цию yz, излишка заработной платы одного года, скорее чем совокупного дохода от
труда за этот год и всего инвестированного капитала, находящегося в их собственно-
сти; или, выражаясь иначе, что они должны быть нацелены на максимизацию их
краткосрочного дохода от капитала, скорее чем суммарного дохода всей их жизни в
форме заработной платы и прибыли. По углубленном размышлении выходит, что
Тюнен полагал, будто рабочие разделяются на две взаимоисключающие группы: (1)
группа, которая будет производить капитальные блага, т. е. семена и пищевые продук-
ты, и (2) группа, которая будет производить зерно для конечного спроса с помощью
физического капитала, произведенного первой группой. Как следствие этого, то, что
в конечном счете осуществляет Тюнен, — это анализ особой двухсекторной модели,
в которой один сектор максимизирует доход от капитала, а другой — доход от труда.
Магическая формула Тюнена для ставки заработной платы Vap была высмеяна
почти с самого момента ее обнародования отчасти потому, что она была понята
неправильно, как представляющая долгосрочную равновесную ставку заработной
платы, которая будет преобладать при нормальных условиях в капиталистической
экономике, тогда как она сознательно была задумана ради реформирования реального
мира (посредством дележа прибыли) в нечто такое, что сегодня назвали бы "рыночной
экономикой, управляемой трудом". Возможно, если бы он назвал эту величину "спра-
ведливой заработной платой", он был бы лучше понят. В течение последних лет своей
жизни он убедился, что низкая заработная плата и бедность широких слоев рабочего
класса в большей части Европы обязаны своим существованием главным образом
отсутствию свободной земли; он считал, что Америка была в меньшей степени пора-
жена проблемой бедности по причине доступности свободной земли на периферии
заселения. Именно подобные идеи положили начало представлению о "естественной
заработной плате", которая возникает не спонтанно в результате конкурентного про-
цесса при режиме частной собственности на капитал, а путем самоопределения добро-
вольно принимающих решения агентов на границах "изолированного государства",
где земля находится в свободном доступе. Тюнен заявлял, что его формула "естествен-
ной заработной платы" весьма близка к периферийным условиям в США, но тем не
менее, он выдвигал ее как абстрактную теорему, которая строго выполняется только
при особых предположениях его модели "изолированного государства".
Как бы то ни было, его трактовка распределения предвосхитила все, что позже
стало известно как теория распределения на основе предельной производительности
[см. гл. 11], и в некотором отношении даже пошел дальше формулировок Джона
Бейтса Кларка, появившихся почти полувеком позже. Тюнен варьировал вложение
труда, сохраняя постоянными капитал и землю, вложение капитала, сохраняя посто-
янными труд и землю и, конечно, ввод земли при постоянстве труда и капитала; он
даже подчеркнул воздействие изменений цен факторов и продукта на оптимальный
набор вводимых ресурсов. Его анализ достиг высшей точки в совсем севременном
утверждении, что чистый доход достигает максимума, если каждый из факторов
используется до того момента, когда предельная ценность его продукта (Wert des
Mehrertrags) равна его предельным факторным издержкам (Mehraujwand). Хотя рас-
суждение у него идет в словесной форме и иллюстрируется численными примерами,
Тюнен правильно указывает на то, что предельный продукт какого-либо фактора есть
302 Экономическая мысль в ретроспективе
V
II
коэффициент частной производной от многопараметровой производственной функ-
ции. Более того, помимо отчетливого выяснения различия между фиксированными и
переменными факторами, а также между средней и предельной отдачей фактора,
Тюнен уделил значительное внимание терминологическому определению количест-
ва вводимого капитала, труда и земли в строго однородных единицах, отмечая, что это
условие редко соблюдается на практике, — и этим также опередил свое время бук-
вально на шестьдесят лет.
Даже все сказанное не исчерпывает вклада Тюнена в экономическую науку [см.
гл. 14]. Его углубленная интерпретация понятия предельной производительности, его
использование дифференциального исчисления и маржиналистских рассуждений для
обеспечения равновесных решений экономических задач и его законченная обобщен-
ная формулировка "закона" переменных пропорций делают Тюнена воистину первым
экономистом нового времени.
18. Второй закон Госсена
Нашим четвертым и последним первопроходцем является Герман Генрих Госсен, чей
труд "Эволюция" (Entwicklung), опубликованный в Германии в 1854 г., прошел в то
время совершенно незамеченным. Горько разочарованный неважным приемом, ока-
занным его работе, которая, как он утверждал, сделает для экономической науки то
же, что Коперник сделал для астронимии, Госсен отозвал все непроданные экземпля-
ры и уничтожил их. Впоследствии, когда Джевонс обнаружил эту книгу в 1878 г., они
с Вальрасом смогли найти только несколько уцелевших экземпляров. Вальрас был
поражен, увидев, что Госсен не только сформулировал принцип убывающей предель-
ной полезности и изобразил его в графической форме, но также, чего не сумел Дюпюи,
уловил различие между отрицательно наклоненной кривой предельной полезности и
отрицательно наклоненной кривой спроса. Точно так же был изумлен Джевонс, обна-
ружив, что Госсен сформулировал теорию предельной тягости труда, разительно
похожую на его собственную, включая точное воспроизведение его собственной диаг-
раммы уравнения предельной полезности продукта и предельной тягости труда (см.
выше рис. 8-2). Особенно потрясло их обоих то, что вскоре было названо "вторым
законом Госсена": "Лицо максимизирует свою полезность, когда распределяет имею-
щиеся у него денежные средства между различными благами так, что достигает
равного удовлетворения от последней единицы денег, потраченных на каждый из
товаров".
РЕКОМЕНДАЦИИ К ДАЛЬНЕЙШЕМУ ЧТЕНИЮ
Причины "маржиналистской революции" — это предмет, который в последнее время
интенсивно изучался. Ему посвящен целый выпуск (HOPE. Fall 1972), перепечатан-
ный в сборнике "Tlie Marginal Revolution in Economies', eds. R.D.C. Black, A.W. Coats,
C.D.W. Goodwin (1973). В заключительной статье этой книги A.W. Coats "Retrospect
and Prospect* дается превосходный обзор современных взглядов на маржиналистскую
революцию как историческую проблему. В тексте я использовал материал своего
доклада, открывавшего симпозиум. Этот выпуск НОРЕ дополняет другой совершенно
необходимый источник на тему полемики о маржиналистской революции: R.S. Howey
"The Rise of the Marginal Utility School, 1870-1889" (1960). Автор глубоко и детально
анализирует схожие и несхожие темы "триумвирата", их отправные точки и источни-
ки вдохновения, отзывы на их труды, медленное распространение и последующее
усовершенствование идей предельной полезности.
Живой обзор состояния экономической мысли около 1870 г. в Англии, Грмании,
Австрии, Франции и Соедяненных Штатах содержится в книге Хатчисона "Review of
Economic Doctrines", гл. 1,8,12 и 16. Хатчисон отрицает какой бы то ни было институ-
циональный базке для появления маржиналистской экономической теории, кроме
проблем ценообразования на общественные услуги: "Insularity and Cosmopolitanism in
Economic Ideas, 1870-1914* (AER. May 1955). По этому вопросу см. также статью G.J.
Маржиналистская революция 303
Stigler 'The Influence of Events and Policies in Economic Theorf (AER. 1960), перепечатан-
ную в его "Essays in the History of Economics" и в RHET. Взгляды Джевонса, Маршалла^
и других экономистов первого поколения маржиналистской школы по вопросам эко-
номической политики обсуждаются в статье T.W. Hutchison "Economists and Economic
Policy in Britain After 1870" (HOPE. Fall 1969). Происхождение английской исторической
школы прослеживается в работе A.W. Coats "The Historicist Reaction in English Political
Economy, 1807-1890" (Ec. May 1954). В работе G.M. Koot "The Cliffe Leslie, Irish Social
Reform and the Origins of the English Historical School of Economics" (HOPE. Fall 1975),
показывается, что английский историцизм являлся доморощенным, а не импортиро-
ванным из Германии продуктом. По отношению к немецкой исторической школе
существует одна и только одна совершенно необходимая книга: G. Eisermann "Die
Grundlagen des Historicismus in der deutschen Nationalokonomie" (1956). Тем не менее,
замечательную трактовку различия между английской и немецкой историческими
школами можно найти в книге H.W. Spiegel "The Growth of Economic Thought" (2-е изд.,
1983), гл. 17 и 18.
Чекленд (S.G. Checkland) приписывает интеллектуальный застой в британской
экономической науке в 60-х годах XIX в. гегемонии Милля и академическому автори-
тету Фоссета (Fawcett) и Кёрнса: "Economic Opinion in England as Jevons Found It" (MS.
May 1951). Но в работе N.B. Marchi "The "Noxious" Influence of Authority: A Correction of
Jevons' Charge" (JLE. August 1973), демонстрируется, что не существовало никакой
"фракции Милля", которая дискриминировала оригинальных мыслителей. Кодер (Е.
Kauder) утверждает, что запоздалое признание теории полезности в Англии происхо-
дило благодаря ее в значительной мере протестантской культуре: "The Retarded
Acceptance of the Marginal Utility Theory" (QJE. 1953) перепечатано в RHET я с незначи-
тельными изменениями в его книге "A History of Marginal Utility Theory" (1965), гл. 1; см.
острую критику этого тезиса J.P. Henderson "Comment", (QJE. August 1955).
Щедрое воздаяние Менгеру и состоянию немецкой экономической науки до 1870 г.
см. у Стиглера в его "Production and Distribution Theories" (1941), гл. 6, в противополож-
ность негативному суждению Найта в его вступлении к английскому переводу "Прин-
ципов" Менгера (1950). Недавнее юбилейное издание "Carl Menger and the Austrian
School of Economics", eds. J.W. Hicks and W. Weber (1973), содержит много полезных
статей, в особенности принадлежащие перу Ф. Хайека, Т. Хатчисона, К. Менгера, У.
Вебера, Е. Штрейслера и К. Ротшильда. См. также S. Bostaph "The Methodological Debate
Between Carl Menger and the German Istoricists" (AEG. September 1978); и М. Alter "Carl
Menger and Homo Oeconomicus: Some Thoughts on the Austrian Theory and Methodology"
(JEI. March 1982). В статье W. Jaffe "Menger, Jevons and Walras De-Homogenized" (EQ.
1976), перепечатанной в "William Jaffe's Essays on Walras", ed. D.A. Walker (1983),
подчеркиваются различия между тремя соосновоположниками традиции предельной
полезности.
Теория залповых открытий Мертона развивается в нескольких статьях, включая
его "Sociology of Science: Theory and Empirical Investigations", ed. N.W. Storer (1973).
"Теория политической экономии" Джевонса издана в мягкой обложке с полезным
вступлением R.D.C. Black (1970). Дальнейшее чтение чего бы то ни было о Джевонсе
должно начинаться с блестящего очерка Кейнса в "Essays on Biography", гл. 4, перепе-
чатано в DET. Л. Роббинс обсуждает место Джевонса в истории экономической мысли
в "The Place of Jevons in the History of Economic Thought" (MS. 1936), перепечатано в его
'Evolution of Modem Economic Theory" (1970) и в ЕТНА; Хиггинс (В.Н. Higgins) уделяет
особое внимание взглядам Джевонса на теорию полезности в статье "W.S. Jevons — А
Centenary Estimate", MS, 6, 2,1935. Глава 2 книги Стиглера "Production and Distribution
Theories" особенно полезна в отношении теории труда Джевонса. В ряде статей в (MS.
March 1972, и December 1982) переоценивается вклад Джевонса в экономическую
теорию. См. в особенности три статьи Блэка (R.D.C. Black), редактора семитомника
"Papers and Correspondence of William Stanley Jevons" (1972-1979): Jevons, Marginalism and
Manchester", MS, March, 1972. "Jevons, Bentham and De Morgan", Ec, May, 1972; и "Jevons
and the Foundation of Modem Economics" (HOPE. Fall 1972). См. также его превосходное
304 Экономическая мысль в ретроспективе
резюме в "W.S. Jevons, 1835-1882" в книге "Pioneers of Modern Economics in Britain", eds.
D.P.o'Brien and J.R. Presnell (1981).
Обзор Маршалла 1872 г. "теории" Джевонса, перепечатанный в "Memorials of Alfred
Marshall", ed. AC. Pigou (1925), составляет интересный контраст с более поздней
трактовкой в его "Принципах", Приложение I. См. также статью Уикстида "On Certain
Passages in Jevons' Theory of Political Economy" (QIE. 1889), перепечатанную в его
"Commonsense of Political Economy", II. Ранняя работа Джевонса "Brief Account of a
General Mathematical Theory of Political Economy" (1862) перепечатана в ЕТНА. О поле-
мике Найта-Роббинса по поводу кривой предложения труда см. Douglas "Theory of
Wages", гл. 12.
Робертсон (R.M. Robertson) рассматривает английских предшественников Дже-
вонса в блестящем очерке "Jevons and His Precursors" (Ecom. July 1951). В статье D.L
Hooks "Monopoly Price Discrimination in 1850: Dionysius Lardner" (HOPE. Spring 1973),
вновь подвергаются анализу взгляды одного из самых оригинальных экономистов
второго ряда (minor) 50-х годов XIX в., кто непосредственно оказал воздействие на
Джевонса. Статья Флеминга Дженкина о профсоюзах (1870), которая побудила Дже-
вонса преждевременно опубликовать его "Теорию", перепечатана в "Readings in
Economics of Taxation", eds. R.A Musgrave и C.S. Shoup (1959). В статье AD. Brownlie,
F.F. Leoyd Prichard "Professor Fleeming Jenfdn, 1833-1885: Pioneer in Engineering and
Political Economy" (OEP. November 1963), дается первое полное описание и оценка
вклада Дженкина в экономическую науку.
Об истории экономико-математического анализа до Курно, — предмете в лучшем
случае эзотерическом — см. статью R.M. Robertson "Mathematical Economics before
Cournot" (JPE. December 1949); CD. Calsoyas "The Mathematical Theory of Monopoly in
1839: Charles Ellet, Jr" (JPE. April 1950); и монографию R.D. Theocharis "Early
Developments in Mathematical Economics" (2-е изд., 1983), в которой представляется
сущность порядка тридцати научных достижений, включая великолепное исчерпыва-
ющее рассмотрение Курно, затрагивающее не только его вклад в экономико-матема-
тический анализ, но также и его взгляды на экономическую политику. Здесь, как и
везде, уместно упомянуть книгу "Precursors in Mathematical Economics" eds. W.J.
Baumol, S.M. Goldfeld (1968), сборник тридцати четырех классических работ по эко-
номико-математическому анализу, покрывающую период в два столетия, причем
каждая из выбранных работ сопровождается вступлением редакторов и квалифици-
рованно поставлена ими в соответствующий контекст.
Книга Курно "Researches into the Mathematical Principles of the Theory of Wealth" (1860)
была переведена на английский в 1898 г. И. Фишер представляет конспект этой книги
в QJE, 1898, перепечатанной в ЕТНА. Многое было написано о теории дуополии Курно.
Обзор полемики Курно-Бертрана-Эджуорта можно найти в статьях A.J. Nichol "A
Re-appraisal of Cournot's Theory of Duopoly Price" (JPE. 1934), перепечатанной в ЕЕТ и
"Edgeworth's Theory of Duopoly Price" (EJ. March 1935); см. также Шумпетер "История
экономического анализа", стр. 954-963, 976-985. Полностью эмпирический характер
теории спроса Курно описан в статье C.L. Fry, R.B. Ekelund, Jr "Cournot's Demand
Theory: A Reassessment" (HOPE. Spring 1971).
В работе R.W. Houghton "A Note on the Early History of Consumer's Surplus" (Ec.
February 1958), рассматриваются Дюпюи, Дженкин и развитие в 80-х годах XIX в.
Аушпицем (Auspitz) и Либеном (Lieben) работы Дюпюи. Замечательный очерк Дю-
пюи "On the measurement of the Utility of Public Works" (1844) перепечатан в IEP, No. 2,
1952, и в "Penguin Modern Economics Readings, Transport", ed. D. Mundy (1968); ей созвуч-
на в равной степени замечательная статья, опубликованная пятью годами позже "On
Toll and Transport Charges" (1849), перепечатанная в IEP, No. 11, 1962. Дюпюи часто
именовали ранним защитником ценообразования на общественные услуги, основан-
ного на предельных издержках, не замечая того факта, что его предложения относи-
тельно платы за общественные услуги не имели ничего общего с соображениями,
касающимися издержек: см. R.B. Ekelund, Jr. "Jules Dupuit and the Early Theory of
Marginal Cost Pricing" (JPE. May-June 1968), и "Professor Stigler on Dupuit and
Маржиналистская революция 305
Development of Utility Theory: Comment" (Ibid. September-October 1972); см. также А.
Abouchar "A Note on Dupuit's Bridges and the Theory of Marginal Cost Pricing" (HOPE.
Summer 1976).
В ряде великолепных статей в EMDT Эклугщ мл. и компания подвергли переоцен-
ке вклад Курно и Дюпюи в теорию спроса, потребительского излишка и ценовой
дискриминации. Статьи R.B. Ekelund, Jr., R.F. Hebert "Public Economics at the Ecole des
Ponts et Chausses: 1830-1850" (JPUE. 2,1973), "French Engineers, Welfare Economics, and
Public Finance in the Nineteenth Century" (HOPE. Winter 1978), и учебник тех же авторов
"A Histioy of Economic Theory and Method" (2-е изд., 1983), гл. 12 демонстрируют, что
Дюпюи не был изолированной фигурой, как прежде считали историки экономической
мысли (включая меня), а вышел из существовавшей ранее традиции среди француз-
ских инженеров, которые интересовались общественными финансами в аспектах
благосостояния, традиция эта развилась за пределами профессиональной экономиче-
ской науки и действительно продолжала развиваться, по большей части вне магист-
рального течения французской экономической мысли того времени (см. Рекоменда-
ции к дальнейшему чтению по теме к гл. 13).
Первые две части "Изолированного государства" Тюнена доступны на английском
языке в двух различных книгах: "Von Thunen's Isolated State", ей. Р. Hall (1966), в
которой воспроизводится целиком первая часть, опубликованная в 1826 г. касающаяся
проблемы теории размещения (см. гл. 14), и выдержки из второй части, опубликован-
ной в 1850 г., касающиеся проблемы "естественной заработной платы"; эта вторая
часть целиком содержится в книге B.W. Dempsey "The Frontier Wage" (1960). Лей (А.Н.
Leigh) дает последовательное описание вклада Тюнена в теорию предельной произ-
водительности в статье "Von Thunen's Theory of Distribution and the Advent of Marginal
Analysis" (JPE, 1946), перепечатана в ЕЕТ, см. также "Историю экономического анали-
за" Шумпетера, с 465-468. В работе H.D. Dickinson "Von Thunen's Economics" (EJ.
December 1969), дается проницательный комментарий по поводу доктрины "естест-
венной заработной платы".
Книга Госсена "Entwicklung", или "Development of the Laws of Human Relations",
(1984) наконец-то переведена на английский Блитцем (R.C. Blitz) — через 129 лет
после ее появления! Очерк Эджуорта о Госсене в PDPE все еще заслуживает прочте-
ния. См. также весьма ценное вступление Ф. Хайека к немецкому переизданию книги
"Entwicklung" (1927) Госсена и книгу W. Stark "The Ideal Foundation of Economic Thought"
(1943), гл. З. Другим немецким первопроходцем в области экономической теории на
основе предельной полезности, о ком мы не сказали ничего, является Мангольдт
(Mangoldt), чей труд "Outline of Economics" стоит одной ногой в старой, а другой — в
новой экономической теории, но который, тем не менее, содержит некоторое число
оригинальных достижений в области субъективной теории ценности. См. статью К.Н.
Hennings "The Transition From Classical to Neoclassical Economic Theory: Hans von
Mangoldt", KYK, 33,4,1980.