Адам Смит

2
Адам Смит
В наши дни уже почти никто не тратит время на чтение объемистых томов XVIII в. от
корки до корки. Мы теперь читаем избранные труды Гиббона, Джонса и Юма и
обходимся первыми десятью главами "Богатства народов". Но вот Гленн Морроу по
случаю полуторавекового юбилея книги Адама Смита пишет о некоем читателе,
осилившем ее целиком.
«Жил на свете человек, прочитавший "Богатство народов". Не краткое изложение и не сборник фраг-
ментов, а все "Богатство народов" целиком. Он начал с Введения, прочел знаменитую первую главу о
разделении труда, главы о происхождении и употреблении денег, о ценах товаров, о заработной плате,
о прибыли на капитал, о земельной ренте, прочел и все остальные общеизвестные разделы первой
КНИГИ, не обойдя вниманием ни длинные отступления о ценности серебра в течение последних четырех
столетий, ни статистические таблицы в заключении книги. Закончив первую книгу, он перешел ко
второй, и его не остановило, что помещенную в ней теорию капитала считают ошибочной, а разграни-
чение производительного и непроизводительного труда — неубедительным. В книге третьей он нашел
очерк экономического развития Европы со времен падения Римской империи, с отступлениями о
различных сторонах жизни и культуры средневековья. В четвертой книге он нашел подробное иссле-
дование и критический разбор торговой и колониальной политики европейских держав и целый
арсенал доводов в пользу свободной торговли. Наконец, он приступил к пространной заключительной
книге, посвященной доходу государя. Здесь он нашел вещи еще более разнообразные и неожиданные:
о различных способах ведения обороны и отправления правосудия в первобытных обществах и о
происхождении и развитии постоянных армий; историю образования в средние века и критику
университетов XVIII столетия; историю светской власти церкви; очерк роста государственного долга в
современных обществах; сведения о способе выбора епископа при древнем устройстве христианской
церкви; размышления о невыгоде разделения труда и — что составляет главную задачу книги —
исследование принципов налогообложения и источников дохода государства. Можно было бы долго
перечислять все то, что нашел здесь читатель, прежде чем он добрался до заключительных страниц,
написанных в те дни, когда начиналась Американская революция, и посвященных обязанности коло-
ний участвовать в покрытии расходов своих метрополий.
После всего сказанного остается лишь добавить, что тысего читателя, скорее всего, никогда не было».
1. Адам Смит и промышленная революция
Допустим, позволив надежде восторжествовать над опытом, что прочитавших весь
труд Адама Смита не так мало на свете, как принято полагать. Но прежде чем перейти
к подробному обзору содержания "Богатства народов", следует уточнить одно обстоя-
тельство. Во Введении, предваряющем книгу, Адам Смит объясняет, что главная тема
его работы — экономическое развитие: силы, действующие долговременно и управля-
ющие ростом богатства народов. Совершенно ясно, что на самом деле под богатством
он понимает не накопленный к какому-то моменту капитал общества (запас), но доход
общества, произведенный в течение какого-то времени (поток), хотя он не всегда
последовательно придерживался этой концепции. Рост дохода он ставит в зависи-
мость прежде всего от степени разделения труда в обществе, причем разделение труда
толкуется настолько широко, что охватывает все, что мы в наше время именуем
техническим прогрессом. Уже на первых страницах, описывая разделение труда "в
самой маленькой мастерской", он замечает, что промышленность в целом дает больше
простора специализации, чем сельское хозяйство, и что богатые страны обычно пре-
восходят бедные в промышленной деятельности. "Пророк индустриальной револю-
ции, — подумаем мы, — защитник интересов промышленности". Но это неверно! Вся
книга направлена против "низменной жадности, стяжательского духа купцов и про-
Адам Смит 33
мышленников, которые не правят и не должны править миром". Купцы и хозяева-про-
мышленники — создатели ненавистной меркантилистской системы, и в "Богатстве
народов" практически нище нет даже намека на то, что именно эти люди тогда
направляли Англию в новую промышленную эпоху1. В самом деле, по этой книге
совсем не заметно, чтобы Адам Смит понимал, что он живет в годы необыкновенных
сдвигов в экономике.
Он говорит об "изобретении машин, облегчающих и сокращающих труд", но при-
меры новинок берет из эпохи средневековья. Он говорит о плавке железной руды на
древесном угле, хотя в его время плавка велась уже на коксе. И несмотря на то что
последнее переработанное автором издание "Богатства народов" вышло в свет в 1784
г., он нигде не упоминает ни о челноке-самолете Дж. Кея, ни о прядильной машине
Дж. Харгривса, ни о мюль-машине С. Комптона, ни о водяной машине Р. Аркрайта —
изобретениях, которые стали основой переворота в текстильной промышленности в
1780-х годах. Изобретатель паровой машины Джеймс Уатт был лично известен Смиту
и, возможно, был его другом; партнерство Болтона и Уатта началось в 1775 г.; тем не
менее Смит нигде ни единым словом не упоминает о коммерческом успехе примене-
ния паровой машины в добыче угля в конце 70-х годов. По правде говоря, он вообще с
недоверием относился к умозрительным занятиям "прожекторов-изобретателей", как
он их называл, и во второй книге "Богатства народов" он осудил шотландские банки
за то, что они слишком легко давали кредиты под "широко задуманные предприятия",
которые в то время разворачивались в Шотландии. И это лексикон пророка промыш-
ленной революции?!
Более 75 лет назад Тойнби впервые употребил термин "промышленная револю-
ция* 2. По его мнению это произошло в 1760 г., когда начал работать большой метал-
лургический завод Кэррон в Шотландии. Но если мы понимаем промышленную
революцию не как появление толпы изобретателей на пороге патентного ведомства,
а как внезапное ускорение темпа роста промышленного производства, то придется
сдвинуть начало промышленной революции к 1790 г. Конечно, все главные изобрете-
ния того времени были запатентованы к 1755 г., но статистика британской промыш-
ленности и особенно появившиеся в то время данные об импорте и экспорте стали
отмечать значительный прирост только в конце 1780-х годов. Возможно, темп эконо-
мического развития ускорялся постепенно и в более ранние, например 1740-е, годы,
однако решительный поворот, за которым последовал рывок британской промышлен-
ности, пришелся на два последних десятилетия XVIII в., т.е. на несколько лет позже
того дня, когда "Богатство народов" увидело свет. Разумеется, большинство современ-
ников не скоро поняли, что происходит; и даже на рубеже веков многие проницатель-
ные люди не придавали никакого значения "успеху ремесел" в Англии. Поэтому
неудивительно, что Адам Смит не смог предвидеть промышленную революцию. Не
следует забывать, что в то время, когда появилась его книга, на фабриках, работавших
от водяного колеса, было занято в среднем по 300-400 человек и на Британских
островах было всего два-три десятка таких фабрик. Это помогает понять, почему Адам
Смит недооценил роль основного капитала и почему он был убежден, — а он никогда
не отрицал этого, — что главным источником богатства Британии является не про-
мышленность, а сельское хозяйство3.
ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО "БОГАТСТВУ НАРОДОВ"
2. Разделение труда
Книга I содержит основные положения теории ценности и распределения Смита; ее
открывает исследование преимуществ разделения труда, которое понимается как фун-
кциональная специализация внутри промышленного предприятия (далее, в книге V,
признается, что у этого вида специализации есть серьезные недостатки). Но под
"разделением труда" может также пониматься дробление различных многопродукто-
Жирным шрифтом выделенны ссылки Автора на главы и части тех трудов, которые он рассматривает.
5 — «Экономическая мысль»
й Экономическая мысль в ретроспективе
вых производств по горизонтали и по вертикали, влекущее концентрацию производст-
ва единичных продуктов. Такое толкование термина вскоре вытесняет прежнее поня-
тие. В самом деле, вся книга I построена на величественной идее общественного
разделения труда: экономическая система по сути своей - это громадная сеть связей
между специализированными производителями, которых соединяет "склонность к ме-
не, торговле, к обмену одного предмета на другой". Об этом с полной ясностью гово-
рится в великолепном пассаже, завершающем первую главу книги I, - замечатель-
ном образчике прозы XVIII в. А в следующей главе мы узнаем, что "уверенность в
возможности обменять весь тот излишек продукта своего труда, который превышает
его собственное потребление, на ту часть продукта других людей, в которой он может
нуждаться, побуждает каждого человека посвятить себя определенному специальному
занятию и развить до совершенства свои природные дарования в данной специальной
области".
Смит даже не упоминает о таком важном преимуществе разделения труда, как
возможность использовать и развить разнообразные природные дарования людей, так
как он, будучи человеком XVIII столетия, верит, что воспитание всегда сильнее приро-
ды; но "территориальное разделение труда" у него обойдено вниманием безо всякой
видимой причины, хотя эта идея не раз обсуждалась его предшественниками. Третья
глава книги I констатирует, что "разделение труда ограничивается размерами рынка";
иными словами, процесс разделения труда не ограничивается ничем, кроме того объ-
ема продукции, который может быть продан на рынке: постулат ни в коей мере не
самоочевидный. Выражение "размеры рынка" может навести на мысль, что он имел в
виду географию сбыта: важно не только число покупателей, но и то, где они на самом
деле расположены. Но такого рода понятия появились в экономической науке много
позднее [см. главу 14, раздел 10]. Как бы то ни было, третья глава Смита предвосхи-
щает все более поздние суждения о пределах роста экономии от масштаба. Просто
поразительно, с какой настойчивостью он проводит мысль о снижении издержек бла-
годаря развитию средств сообщения - мысль, которая вновь появляется в "Принципах"
Маршалла столетие спустя.
3. Мера и источник ценности
До сих пор обмен понимается как простой продуктообмен. В четвертой главе книги I на
парадоксе воды и алмаза объясняется различие между меновой и потребительной цен-
ностью; глава оканчивается просьбой к читателю о внимании и терпении при чтении трех
последующих глав, в которых выясняются "правила, определяющие меновую ценность
товаров". Как говорит Смит, это "предмет, крайне отвлеченный по своему характеру",
и здесь может статься, что "при всех моих стараниях быть понятным что-то останется
неясным". Это замечание может показаться большинству читателей величайщим пре-
уменьшением во всей истории экономической мысли. Пятая глава книги I, особенно
трудная для восприятия, породила массу разноречивых толкований: с одной стороны,
спор идет вокруг различия между "источником" и "мерилом" ценности, с другой -
вокруг различия между теориями "овеществленного труда" и "распоряжения трудом".
Эти неурядицы вызваны тем, что у самого Смита было два взгляда на предмет, который
он излагал. "Для выяснения основных правил, определяющих меновую ценность това-
ров, - заявляет он, - я попытаюсь показать:
во-первых, каково действительное мерило этой меновой ценности, т. е. в
чем состоит действительная цена всех товаров,
во-вторых, из каких частей состоит эта действительная цена,
и наконец, каковы обстоятельства, которые иногда повышают некоторые
или все части этой цены над ее естественным или обычным уровнем, а иногда
понижают ее ниже этого уровня; или какие другие причины иногда препятствуют
точному совпадению рыночной, т. е. фактической, цены товаров с той, которую
можно назвать их естественной ценой".
Здесь смешаны два совершенно разных вопроса: что является наилучшим мерилом
ценности и чем определяется ценность? Первый вопрос рассматривается в пятой гла-
Адам Смит 35
ве книги I, второй - в шестой и ведьмой главах книги I. Явности ради эти два вопроса
следует строго разделить. Поэтому пропустим пока пятую главу и вернемся к ней после
того, как рассмотрим остальные разделы книги 14.
4. Теория издержек производства
В шестой и седьмой главах книги I рассматривается традиционная проблема теории
ценности: чем объясняются реальные соотношения цен? Разумеется, в каждый данный
момент "рыночная" цена определяется спросом и предложением. Но по мере движения
спроса и предложения дневные и даже часовые колебания цен постоянно сужаются,
стремясь к некоему "нормальному", или, как говорит Смит, "естественному", уровню.
То, что он называет "рыночной" и "естественной" ценой, равнозначно тому, что Мар-
шалл называет ценой короткого периода и ценой длительного периода, и Смит, как и
Маршалл, ищет принципиальный ответ на вопрос: чем определяются цены длительного
периода? Чтобы обосновать свой конечный вывод, Смит начинает с построения про-
стенькой модели, в которой в производстве товаров участвует только один фактор:
дело происходит в "раннем и примитивном" обществе, где земля ничья и капитала не
существует. В этом однофакторном мире соотношение цен определяется соотношени-
ем трудовых затрат и даже надбавка за квалифицированный труд по сравнению о
оплатой неквалифицированного труда - это не более чем плата за усилия, связанные
с дополнительным обучением: в обществе, состоящем из охотников, - а охотятся они,
видимо, голыми руками, - уж если убить одного бобра вдвое труднее, чем одного
оленя, то за одного бобра дадут двух оленей. Но такого рода довод говорит только о
том, что в реальном мире меновая стоимость товара не может просто определяться тем
трудом, который затрачен на его производство. Ценность товара - сумма нормальных
возмещений, уплачиваемых всем факторам, участвовавшим в производстве данного
товара. Следовательно, в реальном мире "естественная цена" вещи определяется
денежными затратами на ее производство, складывающимися из заработной платы,
ренты и прибыли - каковые сами суть "естественные" цены труда, земли и капитала.
Очевидно, теория ценности товара, основанной на издержках производства, пуста
и бессмысленна, если она не дает объяснения, как определяются цены производствен-
ных услуг. Но у Адама Смита нет строгой теории заработной платы и ренты и отсутствует
теория прибыли и чистого процента. Сказать, что нормальная цена вещи - это цена,
только покрывающая денежные издержки на ее изготовление, - значит объяснить цены
ценами. В этом смысле у Адама Смита вообще не было теории ценности. Пусть даже
это и так, однако ясно, что у него не было и трудовой теории ценности, если под ней
понимается то положение, что товары обмениваются в соотношениях, которые, как в
приведенном выше примере с бобрами и оленями, соответствуют количеству труда,
затраченного на их производство, включая труд, овеществленный в капитальных бла-
гах, которыми пользуются рабочие. В "Богатстве народов" не предполагается, что
различные факторы производства могут быть редуцированы, сведены к какому-то
иному, нежели деньги, общему знаменателю, и в частности нет предположения о том,
что ценность капитальных благ может быть сведена к прошлым затратам труда на их
изготовление; как мы увидим, именно эта редукция есть камень преткновения трудо-
вой теории ценности. И в самом деле, построение шестой главы книги I ясно показы-
вает, что эта глава должна была продемонстрировать несостоятельность трудовой
теории ценности, намеки на которую содержались в трудах столь многочисленных
предшественников Смита: он показывает, что такая теория справедлива лишь при
особых, искусственных условиях "раннего и примитивного" общества.
5. Цены, определяемые предложением
Седьмая глава книги I - одна из вершин всей работы - содержит излюбленный
многими экономистами анализ "ситуации частичного равновесия". Классический при-
мер такого анализа - ссылка на то, как общественный траур повышает цену черной
материи и заработную плату портных, но совсем не отражается на заработной плате
ткачей, так как нехватка эта временная; в то же время траур ведет к понижению цены
6»
36 Экономическая мысль в ретроспективе
таких товаров, как цветные шелковые материи, и заработной платы рабочих, занятых
в производстве этих товаров. Цена только тогда соответствует нормальной ценности
товара, когда его производители не получают слишком больших прибылей и не несут
реальных убытков. Балансирование спроса и предложения всегда, в конце концов,
выравнивает цену до "естественного" уровня, который лишь немного перекрывает
издержки, необходимые для того, чтобы вызвать поставку продукта на рынок. "Дейст-
венный (effectual} спрос на товар, - указывает Смит, - это спрос со стороны тех, кто
готов уплатить его естественную цену". Это спрос, который существует при цене дол-
говременного равновесия. И "количество каждого товара, доставляемого на рынок,
естественно согласуется с действенным спросом на него", однако говорится, что дол-
говременная цена товара управляется только поставками производителей, и считает-
ся, что, коль скоро речь идет о "естественной" цене, спрос на нее не действует.
Смит никак не объяснил свое пренебрежение спросом; для этого у него не было
нужных аргументов. Но его позиция может быть оправдана с помощью доводов Мар-
шалла. Заметим, однако, что упоминание Смита о "парадоксе ценности" (полезные
вещи, например вода, не стоят ничего, а такие бесполезные, как алмазы, дороги) это
вовсе не попытка оправдать свое невнимание к спросу. Эта мысль начинается замеча-
нием о том, что "слово ценность имеет два различных значения", а различие между
потребительной и меновой ценностью с помощью парадокса доводится до логического
конца: меновая ценность, заключает Смит, и есть настоящий предмет анализа. Любо-
му из современных читателей ясно, что под "потребительной ценностью" Смит пони-
мает не предельную полезность отдельных предметов, а полную полезность целого
класса товаров: в его представлении полезность состоит в возможности удовлетворить
не какую-то конкретную потребность (ведь есть потребность и в алмазах), а общую -
биологическую или социальную - потребность. Он даже не счел нужным сказать, что
потребительная ценность есть необходимое условие меновой, и по тому, как он упот-
ребляет эти термины, ясно, что это не так. Вот как важно внимательно и строго следить
за смыслом терминов у старых авторов.
Более того, задолго до Адама Смита такие авторы, какЛокк, ЛоуиХаррис, проти-
вопоставляли ценность воды ценности алмазов, с тем чтобы показать, что ценность
определяется относительной редкостью предмета независимо от его полезности. А чем
определяется относительная редкость? В краткосрочном плане - спросом и предложе-
нием; именно об этом говорит сам Смит, упоминая о дороговизне драгоценных камней
(книга I, глава 11, раздел 2). Но с течением времени, считает он, редкость зависит
не только от издержек производства товара. Эта странная уверенность в том, что
только цена кратковременного равновесия, т.е. текущая цена, управляется силами
спроса и предложения, очень типична для экономической науки XVIII столетия, и уве-
ренность эта была разрушена лишь маржиналистским переворотом 1870-х годов. Она,
конечно, покоится на недоразумении. Говоря, что ценность определяется спросом и
предложением, мы имеем в виду только то обстоятельство, что такие конечные факто-
ры, как полезность, приводятся в движение силами спроса и предложения: все, что
регулирует ценность, действует через закон спроса и предложения. Но во времена
Смита на это смотрели иначе. Дело не в том, что тогда отвергали теорию ценности,
основанную на понятии полезности, поскольку казалось невозможным установить ко-
личественную связь между полезностью и ценой, - об этой трудности тогда просто не
задумывались. Скорее, в то время просто не видели связи между полезностью в том
смысле, в каком мы ее понимаем, и ценой9.
Если мы внимательно присмотримся к примерам, которые приводит Смит, объяс-
няя, чем определяются цены, то заметим, что он всегда исходит из невысказанного
предположения, что "естественная" цена товара не изменяется в зависимости от объ-
ема его выпуска. Иными словами, он исходит из того, что соответствующая отрасль
производит товар при условии постоянных издержек: изготовить две единицы стоит
вдвое дороже, чем одну; издержки производства на единицу продукции постоянны
независимо от объема производства. Это тот случай, когда долговременная кривая
Адам Смит 37
предложения в отрасли - идеальная горизонталь, а уровень спроса регулирует пред-
ложение товара, но никак не влияет на его цену (сравните графики 2-2а и 2-26). Сам
того не зная, Адам Смит обнаружил особый случай в рамках теории ценности Маршалла
- случай, когда цена определяется только спросом. При каких условиях этот случай
имеет место, мы увидим в дальнейшем [см. главу 10, раздел 3]. Достаточно сказать,
что можно и сейчас с достаточным основанием защищать постоянные издержки в
качестве простейшего общего допущения. Тем не менее то обстоятельство, что для
уяснения Смита нам нужен Маршалл, - это лучшая демонстрация достижений эконо-
мической мысли.
Тому, кто достаточно хорошо знаком с экономической наукой, разобраться в этом
поможет попытка подтвердить правоту Смита, используя современные инструменты
экономического анализа для выяснения логики случая с постоянными издержками.
Вспомним пример с охотниками - пример экономики, в которой действует один фактор
производства и обмениваются два товара; чтобы выразить соотношение обмена оле-
ней на бобров, добытых на охоте, воспользуемся кривой производства-преобразова-
ния (см. рис. 2-1). Поскольку здесь имеется всего один редкий ресурс, кривая преоб-
разования становится прямой линией: соотношение обмена бобров на оленей всегда
одинаково независимо от того, сколько убито бобров или оленей; если фактор произ-
водства всего один, масштаб операции не имеет никакого значения для затрат на
единицу продукции, так как фактор производства, по определению, состоит из единиц
одинаковой производительности. Чтобы убить бобра, надо потратить два часа, а оленя
- час. Поэтому бобры стбят вдвое дороже оленей. Но допустим, что соотношение
обмена - один олень за одного бобра вместо двух оленей за одного бобра. В этом
случае добытчик бобров откажется от добычи одного бобра за два часа и вместо этого
добудет двух оленей, за которых он купит двух бобров. Охота на оленей будет увеличи-
ваться, а на бобров уменьшаться до тех пор, пока соотношение обмена вновь не
уравняется с нормой производства-преобразования; цена в полной мере определяется
условиями предложения.
Ничто не изменится, если мы выразим характер спроса в виде группы выпуклых
кривых безразличия. Равновесие будет найдено в точке соприкосновения с кривой
преобразования, и в этом случае кривая соотношения рыночной цены непременно
будет иметь такой же наклон, как и кривая преобразования. При условии постоянных
издержек относительные цены не подвержены воздействию спроса.
Но если цена оленей, выраженная в бобрах, поднялась оттого, что охотники на
оленей ушли за добычей в дальние леса, а бобров можно добыть и поближе к дому,
тогда кривая преобразования будет вогнутой (такой она и показана). Теперь структура
спроса — положение кривых безразличия — не помогает установить относительную
цену. В последнем случае мы ввели добавочный фактор производства, а именно зем-
лю: эффективность сочетания труда и земли не может быть всегда одинакова, она
зависит от абсолютного количества обоих факторов. Это означает, что случай с посто-
Рис. 2-1
38 Экономическая мысль в ретроспективе
янными издержками аналогичен случаю с одним фактором производства: даже когда
используется несколько факторов, они берутся в установленной пропорции, так что мы
можем говорить о совокупности, которая меняется в объеме, сохраняя постоянную
структуру.
Можно дать мысли Смита графическое выражение в виде обычной диаграммы
спроса и предложения (см. рис. 2-2а). Вот как выглядят его рассуждения, перемежа-
ющиеся нашей математизированной интерпретацией:
"Когда количество доставленного на рынок товара не покрывает действенного
спроса (кратковременная кривая SRSi уходит назад, к SR& вдоль £h), лица,
готовые уплатить полную сумму ренты, заработной платы и прибыли, — что
необходимо для доставки на рынок, - не могут получить того количества това-
ра, какое им нужно (это ф). Скорее всего, некоторые из них будут готовы
давать больше (платить рг). Среди них сейчас же начнется конкуренция, и
"рыночная" цена поднимется в сравнении с "естественной" ценой в большей
или меньшей степени г в зависимости от того, в какой мере недостаток пред-
ложения либо богатство и расточительность покупателей разогреют пыл сопер-
ничества... Когда количество товара, поступившего на рынок, превышает дей-
ственный спрос {SRS\ сдвигается вперед, к SRSi), товар не может быть полно-
стью продан тем лицам, кто готов уплатить полную сумму ренты, заработной
платы и прибыли, необходимую для доставки на рынок. Некоторая часть товара
должна быть продана тем, кто склонен заплатить меньше этой суммы, и более
низкая цена, даваемая ими, непременно понизит цену общего количества то-
вара. "Рыночная" цена опустится ниже "естественной" цены (понизится до рз)
в большей или меньшей степени - в зависимости от того, насколько избыток
предложения обострит конкуренцию между продавцами, или смотря по тому,
насколько важным окажется для них быстрее сбыть этот товар... Если товар
доставлен на рынок в количестве, как раз достаточном для удовлетворения
действенного спроса, "рыночная" цена полностью или почти совпадет с "есте-
ственной" ценой. Все наличное количество товара может быть реализовано по
этой цене, и не более того. Конкуренция между различными торговцами вынуж-
дает их принять эту цену, но не менее того".
Отметим, что Смит понимает под спросом и предложением желание купить или
продать по строго определенной, а не по возможной цене; первая имеет реальное
количественное выражение в объеме спроса на товар или его предложения на рынке,
тогда как вторая - это шкала объемов, соответствующих различным ценам. Но если
спрос не будеттак или иначе выражен в виде шкалы значений, причем шкалы, имеющей
отрицательный наклон, то весь приведенный выше текст не будет иметь никакого
смысла. Здесь, как и везде, Смит интуитивно находит верный ответ.
Обычное понимание конкуренции как соперничества отразилось в замечании Сми-
та о том, что сокращение предложения вызывает "конкуренцию" среди покупателей -
погоню за ограниченным предложением, поднимающую цены, а избыток предложения
вызывает соперничество ради избавления от избытка, приводящее к снижению цены.
Он понимает, что конкуренция лишает участников рыночного процесса власти над
Ф)
Цена SRS
LRS
LRS
Я 2 Ч\ Я3 Количество
Отрасль с постоянными
издержками производства
Количество
Отрасль с растущими
издержками производства
Рис. 2-2
Адам Смит 3»
ценой и чем больше будет число продавцов, тем труднее им вступать в сговор. В
седьмой главе книги I он говорит об условиях эффективной конкуренции, называя
наряду с большим числом продавцов совершенную информацию и совершенную мо-
бильность ресурсов; недостает еще только одного условия - однородности товара,
чтобы его текст был образцом для любого современного учебника. Однако анализ
конкуренции у Смита не совпадает с современной концепцией совершенной конкурен-
ции: Смит имеет в виду прежде всего процесс соперничества, благодаря которому
"рыночные" цены движутся по направлению к "естественным", а не фактически задан-
ные характеристики конечного состояния совершенной конкуренции, как в современ-
ной трактовке этой проблемы. Точно так же весьма старомодно звучит его краткое
замечание о монополии, сделанное в конце главы: монополия удерживается в произ-
водстве любого товара, объем выпуска которого фиксирован. За пределами теории
конкурентной цены оказываются невоспроизводимые ценности: полотна выдающихся
живописцев или же "некоторые виноградники во Франции". Но когда он говорит о
"производственных секретах", приводящих к монополии, это звучит как намек на нечто
сходное с несовершенной конкуренцией: предполагается, что эти секреты дают моно-
полисту власть над ценой. Его вывод о том, что "монопольная цена во всех случаях
является высшей ценой, какую только можно выжать из покупателей", неверен, но он
хотя бы содержит признание, что спрос реагирует на цену.
6. Плата за труд
Главы восьмая - одиннадцатая книги I содержат теорию распределения Смита.
Восьмая глава - это просто сжатое изложение теорий заработной платы. На каких-ни-
будь шести страницах мы находим теорию рабочего фонда, теорию прожиточного
минимума, договорную теорию, нечто похожее на теорию предельной производитель-
ности и даже теорию права на остаточную продукцию, причем все теории изложены без
осознания того, что они не могут быть одинаково верны на одном уровне анализа.
Отправной точкой рассуждений Смита служит принятая им концепция капитала как
"запаса", из которого рабочим авансируются средства производства на то время, пока
они заняты выпуском продукции; отсюда выводится связь между "спросом на тех, кто
живет на заработную плату", и "фондами, предназначенными для выплаты заработной
платы". Эта зависимость не раскрывается, но на ней построена уверенность в том, что
возрастание капитала вызывает постоянно повышающийся спрос на труд. Эта теория
краткосрочного соотношения между спросом и предложением, где предложение зада-
ется как объем услуг труда, а спрос - как величина фонда заработной платы, сочета-
ется с теорией долговременного прожиточного минимума. У Смита нет ясности в том,
как это сочетается, но он очевидно имеет в виду мальтузианский механизм соотноше-
ния между заработной платой и народонаселением [см. главу 3, раздел 5].
Уровень реальной
заработной платы
" з
"г
w.
- Долговременная
тенденция
LRS
Заработная
плата на уровне
прожиточного
минимума
Рис. 2-3
40 Экономическая мысль в ретроспективе
Здесь ход рассуждений точно такой же, как и при определении "естественной" цены
товара (см. рис. 2-3). "Естественная" цена услуг труда - это уровень заработной
платы, необходимый для физического существования, это то минимальное вознаграж-
дение, которое должны получать рабочие без расчета на то, что у них могут быть семьи
и дети (разбор этой концепции, плохо поддающейся строгому определению, мы отло-
жим до следующей главы), короче, сама по себе рабочая сила воспроизводится при
постоянных издержках. Начнем с ситуации, когда "рыночная" цена услуг труда— w\, a
объем их предложения — Li. Кривая предложения покажет нам, что одно и то же число
рабочих при более высоком уровне заработной платы может выполнять больший объем
работы, например работать дольше; тем не менее без роста народонаселения кривая
предложения услуг труда остается без изменений, она показывает, какое максималь-
ное количество услуг труда население может предложить при различных уровнях зара-
ботной платы.
Теперь предположим, что спрос на рабочую силу возрастает с А до ft; на коротком
отрезке времени заработная плата поднимется до точки we, и поскольку "спрос на
людей, как и на любой другой товар, всегда регулирует воспроизводство людей",
постольку со временем численность населения увеличится до Lz; кривая предложения
будет смещаться вправо (на графике это не показано) до тех пор, пока заработная
плата не вернется к уровню wi, обеспечивающему лишь физическое существование.
Но если спрос будет увеличиваться и дальше, то прирост населения начнет отставать:
кривые предложения, наклоненные вправо (например. &идр.), не успевают за сме-
щением вправо кривых спроса, а долговременная тенденция реальной заработной
платы (ее, строго говоря, следовало бы показать на третьей оси — оси времени) будет
повышательной - от wz к wz. Таким образом, теория "прожиточного минимума" -
теория долговременной стабильности заработной платы - прекрасно сочетается с
представлением о вековой тенденции заработной платы к росту в неопределенных
пределах, и это никак не связано с тем, что кривая долговременного предложения
периодически взлетает вверх, так как рабочие время от времени меняют свои пред-
ставления о том, какой прожиточный минимум для них приемлем.
В сущности, Смит как раз и говорит о том, что заработная плата в Англии выше
прожиточного минимума. Англия и Северная Америка - это примеры стран "энергич-
ных", быстро прогрессирующих, и спрос на рабочую силу там превышает предложе-
ние. В странах "вялых" и "неподвижных", как Китай, заработная плата не поднимается
выше прожиточного минимума. В этом месте Смит делает любопытную оговорку: за-
работную плату, обеспечивающую только прожиточный минимум, он называет самой
низкой нормой, какая только совместима с "простой человечностью"; она, конечно же,
зависит не от милости работодателей, но является долговременной функцией эластич-
ности предложения труда. Смит, по существу, совсем не приемлет последовательную
теорию прожиточного минимума; он замечает, что только среди "низших слоев народа"
размножение рода человеческого прямо зависит от пропитания. Более того, он даже
подчеркивает, что теория прожиточного минимума малопригодна для объяснения того,
каким образом заработная плата определяется в действительной жизни: 1) уровень
заработной платы летом всегда выше, чем зимой, так как с наступлением холодов
падает спрос на труд сельскохозяйственных рабочих, хотя стоимость жизни для рабо-
чего летом ниже, чем зимой; 2) цены "съестных припасов" все время колеблются, а
заработная плата меняется мало и может даже оставаться неизменной на протяжении
полувека - возможно, потому, что заработную плату устанавливает обычай; в резуль-
тате реальное вознаграждение труда все время колеблется; 3) в разных частях страны
заработная плата весьма различна, но цены на продовольствие почти везде одинако-
вы, ибо "перемещение человека связано с ббльшими трудностями, чем перемещение
какого бы то ни было другого груза"; 4) заработная плата и цены на продовольствие
нередко движутся в противоположных направлениях, так как в годы изобилия, когда
хлебные цены низки, "рабочие часто покидаютсвоих хозяев и решаются добывать себе
на пропитание самостоятельным промыслом", вызывая нехватку рабочей силы, вслед-
Адам Смит 41
ствие чего уровень заработной платы повышается; точно так же в годы дороговизны,
когда все рабочие возвращаются на рынок труда, уровень заработной платы падает.
Фактически Адам Смит выводит наличные средства к существованию из наличного
уровня заработной платы, а не наоборот. Конечно, здесь слишком много материала,
который свидетельствовал бы не в пользу теории прожиточного минимума.
В начале восьмой главы книги I Смит вскользь и почти как самоочевидный факт
отмечает, что на рынке труда преимущество всегда лежит на стороне работодателей,
так как хозяева-предприниматели, "будучи менее многочисленны", "могут держаться
гораздо дольше". Кроме того, на стороне работодателей закон. Поэтому "хозяева
всегда и повсеместно находятся в своего рода молчаливом, но постоянном и едином
сговоре не повышать оплаты труда выше ее существующего размера". Понятая бук-
вально, эта мысль звучит довольно неловко рядом с соображениями о "простой чело-
вечности", она решительно противоречит всему, что сказано в остальной части главы
о повышении спроса на труд в растущей экономике. Но она содержит в зачаточном
состоянии все элементы положения Маршалла о неопределенности на рынке труда в
силу того, что это по своей природе неконкурентный рынок. Маршалл тоже обратил
внимание на небольшое число покупателей на рынке труда и, как и Смит, отметил, что
рабочие не располагают резервами для того, чтобы вести долгую борьбу с предприни-
мателями [см. гл. 10, раздел 32].
Глава восьмая заканчивается в оптимистическом ключе. Заработная плата "на
протяжении текущего столетия" возрастала, и высокие заработки не повредили стиму-
лам к труду. Меркантилистское соображение о том, что кривая краткосрочного спроса
на труд отклоняется назад, решительно осуждается: повышение заработной платы
будет вызывать все большее предложение услуг труда в .
7. Прибыль
Девятая глава книги I посвящена "прибыли на капитал" и очень мало касается приро-
ды прибыли как дохода. Раньше, в шестой главе, Смит указал на то, что прибыль не
следует смешивать с вознаграждением управляющих, которое находится в соответст-
вии с "количеством, тяжестью или сложностью этого предполагаемого труда по надзору
и управлению"; сверх этого он ничего нам не сказал. Главный смысл девятой главы
состоит в том, что в ходе экономического развития норма прибыли снижается вслед-
ствие "взаимной конкуренции", когда "капиталы многих богатых купцов вкладываются
в одну и ту же отрасль". Но пока объем продукции возрастает, трудно понять, почему
"взаимная конкуренция" сама по себе может привести к снижению нормы прибыли.
Убедительное объяснение этому приводится в четвертой главе книги II: растущая
трудность в нахождении прибыльного приложения новых капиталов. В данной же главе
Смит говорите прибыли как о проценте плюс надбавка за риск. Он полагает, что в таких
странах, как Англия, то, что обычно считается прибылью, представляет собой наполо-
вину чистый процент на капитал, а остальное — плату за управление и риск. Поэтому
тенденцию динамики нормы прибыли можно в первом приближении вывести из движе-
ния рыночной ставки процента. Ставка процента снижалась на протяжении столетия,
и она, по-видимому, повсюду находится в обратной пропорциональной зависимости от
экономического развития страны - вот пример вывода из случайных наблюдений,
сделанного в стиле XVIII в. В целом в процессе накопления капитала заработная плата
растет и прибыли падают; однако в недавно освоенной колонии и заработная плата, и
прибыли могут расти одновременно.
8. Относительная заработная плата
Первый раздел десятой главы книги I отходит от главной темы ради исследования
структуры заработной платы. Пожалуй, это лучший раздел во всем "Богатстве наро-
дов", и хотя она во многом опирается на труд Кантильона, прочитав соответствующие
главы "Эссе" Кантильона (гл. 7 и 8), еще больше уважаешь аналитическую силу ума
Адама Смита. Эта глава независимо от той классической трактовки относительных
различий в заработной плате, которую она содержит, выполняет важную роль в общей
42 Экономическая мысль в ретроспективе
структуре книги I: в самом деле, трудная пятая глава без нее вообще теряет смысл.
Смит рассматривает относительные уровни поденной и недельной заработной платы в
устойчивом соотношении с: 1) приемлемостью различных занятий; 2) затратами для
приобретения соответствующих навыков; 3) степенью постоянства работы по найму;
4) доверием к наемным работникам и их ответственностью; 5) вероятностью получения
ожидаемой платы в условиях, когда в некоторых профессиях она совсем не гарантиро-
вана.
Для объяснения различий в уровнях заработной платы приводится, во-первых,
весьма обычный довод, впоследствии формализованный Джевонсом: при прочих рав-
ных условиях оплата труда тем выше, чем менее приятна работа. Увы, как говорил
Джон Стюарт Милль, в реальном мире труд оплачивается в любом случае тем хуже, чем
он тяжелее и грязнее 7. Оплата тяжелого труда является результатом взаимодействия
спроса и предложения, а тяжесть и вредность его всегда учитываются только на сторо-
не предложения. Поэтому совершенно очевидно, что соображения о тяжести и вредно-
сти труда перевешиваются факторами на стороне спроса или же какими-то другими
факторами на стороне предложения. Во-вторых, для объяснения различий в уровнях
заработной платы приводится довод (опять-таки на стороне предложения), содержа-
щий в зачатке понятие, которое только теперь полностью раскрыто в концепции чело-
веческого капитала. Затраты на образование или обучение человека, полагает Адам
Смит, можно рассматривать как капиталовложения в его способность зарабатывать в
будущем, аналогичные вложениям в вещественный капитал; чтобы эти вложения эко-
номически оправдали себя, они должны окупиться в течение трудовой жизни человека.
Поэтому более образованные и лучше обученные люди в среднем зарабатывают боль-
ше тех, кому не хватает образования или подготовки: "Труд, которому он (образован-
ный человек) обучается, возместит ему сверх обычной заработной платы за простой
труд все расходы, затраченные на обучение, с обычной по меньшей мере прибылью на
капитал, равный этой сумме расходов". Это соображение вызвало в последнее время
немало попыток измерить эффективность вложений в образование и проверить, дей-
ствительно ли эти вложения приносят "обычные прибыли на капитал, равный сумме
расходов". В-третьих, различия в уровнях заработной платы объясняются (опять-таки
на стороне предложения) тем, что рабочие требуют более высокой оплаты, если заня-
тость им не гарантирована; однако разве наниматели могут платить на временных,
сезонных работах больше, чем на постоянных? Достаточно сказать, что здесь мы
находим зародыш - но только зародыш - современных теорий "неявного контракта"
между рабочим и фирмой, теорий, согласно которым такой контракт - это сделка
между рабочим, избегающим риска, и фирмой, нейтральной к риску.
Далее, четвертый довод апеллирует как к спросу, так и к предложению: с. одной
стороны (предложение), принятая на себя ответственность должна вознаграждаться,
так как ответственность отягощает; с другой стороны (спрос), высокая оплата труда
начальника или администратора - это своего рода страховка против хищений и зло-
употреблений. Пятый довод, лежащий на стороне предложения, особенно интересен
тем, что он предполагает выбор в условиях неопределенности. Вплоть до самого по-
следнего времени в истории экономической трактовки проблемы выбора в условиях
неопределенности были известны только эти две странички у Смита, да еще несколько
страниц в "Принципах" у Маршалла. Чтобы показать, что люди склонны переоценивать
шансы удачи и недооценивать шансы потери, Смит приводит случаи из практики лоте-
рей и страхового дела, представляя очевидные примеры того, что люди "любят риск".
Это приводит его к выводу, что все профессии с перспективой сравнительно высоких,
но ненадежных доходов в среднем дают меньшее вознаграждение, чем сопоставимые
с ними профессии с полностью предсказуемым доходом. Люди всегда будут переоце-
нивать свои шансы в рискованных профессиях (например, юриста или врача), и к этим
занятиям будут стремиться слишком многие. Затем Смит, делая соответствующие
оговорки, применяет эту логику рассуждений к разным уровням нормы прибыли в
различных отраслях. К сожалению, противоположное допущение, что лица "либераль-
Адам Смит 43
ных и уважаемых профессий" обычно стараются избегать риска, ведет к заключению,
противоположному выводу Смита, а именно: профессии с высоким уровнем риска
гарантируют в среднем более высокую оплату, чем профессии с низким уровнем риска.
Как ни странно, эти гипотезы о выборе рода занятий подвергаются проверке только
теперь.
Общий смысл данной главы более важен, нежели отдельные детали: если конку-
ренция не всегда уравнивает для различных занятий денежные вознаграждения, то она
все же уравнивает их "чистые преимущества" такой суммой денежных и неденежных
вознаграждений, в которой денежная разница в любом случае компенсируется одним
или несколькими факторами из тех пяти, которые были упомянуты выше. Рынок обычно
сводит различные виды труда к общему измерителю: равные меры труда - в смысле
равных количеств "тягости" - всегда компенсируются равным денежным вознагражде-
нием. Тем самым, естественно, предполагается, что рынок труда является совершен-
но конкурентным и, в частности, трудовые ресурсы свободно перераспределяются
между профессиями. Эти постулаты настолько очевидны для Смита, что он не затруд-
няет себя их изложением в , однако же он не забывает добавить, что чистые преимуще-
ства уравниваются только в тех случаях, когда имеется адекватная информация о
денежных и неденежных видах работ и когда занятые этими видами работ не имеют
иных источников дохода.
Можно было бы заметить, что анализ структуры заработной платы, предпринятый
Смитом, выглядит неадекватным хотя бы потому, что здесь почти не говорится о спросе
на труд. Далее, Смит не делает различия ни между повременной и сдельной оплатой
труда, ни между недельной заработной платой и месячным жалованьем. Можно пред-
положить, что служащие, выбирая место работы, руководствуются соображениями, не
имеющими отношения к доходу, в гораздо большей степени, чем это делают рабочие,
и по этой причине выбор, который делают те и другие, не укладывается в единое
теоретическое построение. Между прочим, при том, что почти все рынки труда несо-
вершенны, любой анализ, построенный на постулате совершенной конкуренции, не
будет учитывать те различия между заработной платой рабочих и служащих, которые
мы видим в действительности. Нам, однако, не следует забывать цели деоятой главы
книги I: показать, что, хотя люди не одинаково склонны к труду, рыночный механизм
воздает всем независимо от профессии.
Второй раздел десятой главы книги I - о "политике правительств Европы" - можно
было бы оставить для беглого просмотра, если бы она не содержала великолепного
очерка экономической истории. В ней осуждаются исключительные привилегии торго-
вых компаний, а также в целом законы об ученичестве, цеховые постановления и
законы о бедных, так как они ограничивают масштабы конкуренции и мешают мобиль-
ности трудовых ресурсов. Опасность монополизма существует всегда: "Представите-
ли одного и того же вида торговли и ремесла редко собираются вместе •.. без того,
чтобы их разговор не кончился заговором против публики или каким-либо соглашением
о повышении цен".
9. Рента
Одиннадцатая глава книги I формально посвящена ренте. Здесь о ренте говорится
как о дифференцированной надбавке, которая задана уровнем цены: "Высокая или
низкая заработная плата или прибыль на капитал является причиной высокой или
низкой цены продукта; больший или меньший размер ренты является результатом
последней". Более того, эта надбавка зависит от различий как в плодородии земли, так
и в ситуации. Подход этот заставляет вспомнить более позднюю теорию ренты Рикар-
до. Однако в предыдущих разделах данной книги рента рассматривается как фактор,
определяющий цену, а не определяемый ценой, так как земля, не дающая рентного
дохода, изымается из сельскохозяйственного оборота (глава 9 книги I). Забудем на
время об этом противоречии и обратимся к заключительному разделу главы 11 книги
I. Разделы 1-3 одиннадцатой главы можно без большого ущерба опустить, хотя во
втором разделе проводится важное различие между продовольствием, спрос на кото-
44 Экономическая мысль в ретроспективе
рое крайне неэластичен, - "стремление к пище ограничивается у каждого человека
небольшой вместимостью человеческого желудка" — и предметами роскоши, спрос на
которые в широком смысле эластичен. На заключительных страницах одиннадцатой
главы декларируется без всякого обоснования мысль о том, что экономический про-
гресс приводит к повышению денежных рент, действительных рент и доли рентных
платежей в национальном доходе9. Интересы землевладельцев, даже при том, что они
"пожинают плоды там, где никогда не сеяли", тесно и неразрывно связаны с интереса-
ми всего общества, в то время как интересы купцов и промышленников всегда антиоб-
щественны: поскольку норма прибыли понижается по мере накопления богатства,
постольку их интересу всегда отвечают "расширение рынка и ограничение конкурен-
ции" 10. Эта едкая сентенция в конце книги I рассеивает любые подозрения в том, что •
Смит занимался апологетикой буржуазии; она повторяется с неменьшей резкостью в
конце главы второй книги IV.
10. Показатель общественного счетоводства
Теперь вернемся к пятой главе книги I, озаглавленной "О действительной и номиналь-
ной цене товаров, или о цене их в труде и в деньгах". Она посвящена не теории
ценности, а экономике благосостояния, и в частности проблеме количественной оцен-
ки благосостояния 1 \ "Действительная цена" вещи есть, конечно же, ее покупательная
сила по отношению ко всем прочим товарам: ее номинальная цена с поправкой на
изменение покупательной силы денег. Правда, Смит предпочитает корректировать
номинальные цены на изменение не общего уровня цен, а денежных ставок заработной
платы. Такое необычное решение проблемы количественной оценки в точности совпа-
дает с тем, что в нынешнем веке сделал Кейнс, определив реальный доход через
уровень занятости, а не через физический объем продукции. Используя в качестве
дефлятора единицу заработной платы — денежную выплату за час обычного труда,
Кейнс получил прямое соотношение между доходом и занятостью при постоянной доле
фонда заработной платы в национальном доходе*. Согласно Кейнсу, для короткого
отрезка времени безразлично, корректировать ли на изменение цен или на изменение
заработной платы, но в долговременной перспективе выбор дефлятора - это достаточ-
но серьезная задача, так как по мере роста производительности труда уровень цен
обычно снижается относительно ставок заработной платы. В отличие от Кейнса Смит
не стремился к измерению реального уровня дохода в долговременной перспективе.
Он выбрал труд в качестве измерителя, руководствуясь не соображением о том, что
денежная заработная плата меньше подвержена колебаниям, чем цены, а своим пони-
манием природы экономического благосостояния.
Смысл количественной оценки благосостояния заключается в том, что она позво-
ляет определить, становится ли индивид или общество богаче с изменением времени
и места. По нашим общепринятым представлениям, рост реального дохода равнозна-
чен повышению благосостояния. Но Адам Смит пытался идти глубже, связывая рост
благосостояния с уменьшением тягот, на которые приходится идти ради получения
большего реального дохода. Труд утомителен, и условием производства в конечном
счете является лимитированный фактор "телесных и душевных тягот". "Богатство"
индивида измеряется возможностью располагать продуктами труда других людей, хотя
погоня за богатством в условиях разделения труда мотивируется желанием уменьшить
тягость труда для себя и возложить ее на других; поэтому человек, оценивая свое
денежное состояние или количество товара, которым Он владеет, выражает его в том
количестве труда других людей, которое он мог бы купить на рынке за свой товар.
"Действительная ценность" товара - это его трудовая цена, выражаемая трудом не в
определенном числе человеко-часов, а в единицах тягости, психологических издерж-
ках работы данного индивида, когда под ценностью понимается не столько выменива-
емая, сколько полагаемая оценочная величина.
• Если У— денежный доход, N — занятость, W— фонд заработной платы в денежном выражении, и> —
ставка заработной платы, то реальный доход, по Кейнсу, — Yfw, относительная доля труда в доходе
= WfY, а поэтому (Ytw) (W/Y) = W/w = N, как следует из жесткой привязки дохода к занятости у Кейнса.
Адам Смит 45
Помня об этом, пятую главу книги I легко одолеть. "В раннем и примитивном
обществе", где "весь продукт труда принадлежит работнику", индивидуальный труд,
воплощенный в товаре, совпадает с его покупательной силой. Поэтому человек богат
или беден в зависимости от ценности своего собственного труда, или от своей покупа-
тельной силы по отношению к труду других людей, что одно и то же. С ростом дохода от
собственности этому совпадению приходит конец: цена товара, измеренная в текущих
единицах заработной платы, т. е. количество труда, на которое он будет обменивать-
ся, станет выше цены труда, овеществленного в его производстве, на полную величину
прибылей и рент1г. Тем не менее "действительная цена" товара, выраженная в затрате
сил, все-таки должна измеряться в единицах "телесных и душевных тягот", которые за
эту цену можно купить на рынке по текущей ставке заработной платы. Но чьи же "труд
и усилия" должны стать неизменным стандартом субъективного благосостояния? Раз-
ные виды труда по-разному непривлекательны. В пятой главе Смит отмахивается от
этой проблемы короткой ссылкой на то, что "дело решает рыночная конкуренция",
устанавливающая некоторое "грубое равенство" между представлениями о ценности
труда различной квалификации. Как ни странно, он не отсылает читателя к десятой
главе книги I, где, как мы уже видели, показано, что конкуренция уравнивает денеж-
ную компенсацию единиц тягости различных видов труда. Следовательно, должна
существовать принципиальная возможность построения репрезентативной единицы
заработной платы.
Как указывает Смит, стандарт измерения сам по себе должен быть неизменным,
чтобы точно отражать изменения в объекте, подлежащем измерению. Но верно ли, что
с течением времени "тягость" одного часа труда остается для индивида неизменной
величиной? Да, отвечает Смит, апеллируя к нашему интуитивному чувству, что труд —
это нечто мучительное: "Можно сказать, что во все времена и во всех местах одинако-
вые количества труда имели всегда одинаковую ценность для работающего" в том
смысле, что он должен пожертвовать "той же самой долей своего досуга, своей свобо-
ды и спокойствия". Если принять это за данное, то можно будет доказать, что когда
рабочий получает больше товаров в качестве заработной платы за единицу усилий, то
изменяется и представление о "ценности этих товаров, а не ценности труда, на который
они покупаются". Это замечание, озадачившее стольких комментаторов, совершенно
логично в своем контексте.
Обосновав свой трудовой стандарт "действительной цены", Смит переключает вни-
мание на проблему выбора стабильного измерителя для выражения единицы заработ-
ной платы. Для сравнительно коротких отрезков времени вполне можно выражать эту
номинальную единицу в серебре, так как цена серебра относительно стабильна "от
одного года к другому" и даже "от столетия к столетию". Но для более длительных
периодов больше подходит такой измеритель, как хлеб: цены на зерно подвержены
резким кратковременным колебаниям, которые редко совпадают по направлению или
амплитуде с изменением денежных зарплат, однако "от столетия к столетию" отмечены
большой стабильностью. Как он объясняет в "Отступлении об изменениях ценности
серебра", включенном в книгу I, причина этого явления состоит в том, что улучшения,
дающие снижение затрат в земледелии, "более или менее перекрываются" ростом цен
на скот, который является "основным условием развития земледелия". А поскольку
зерновой хлеб - это "основа пропитания людей", в долговременной перспективе де-
нежная цена зерна задает уровни денежной заработной платы. Ход рассуждений логи-
чески завершен: реальное содержание единицы заработной платы - плата за обычный
труд, измеряемая зерном, - неизменно во времени и отражает неизменную же тягость
труда.
Главная мысль, к которой постоянно возвращается Смит, состоит в том, что вели-
чина труда, которым можно располагать, задает положительную меру благосостояния:
чем выше "действительная цена" товара, измеренная в единицах заработной платы,
тем богаче мы, владея этим товаром 13; чем большим трудом распоряжается совокуп-
ный продукт, тем богаче страна. Таким образом, благосостояние становится простой
положительной функцией народонаселения и : "самый убедительный показатель про-
46 Экономическая мысль в ретроспективе
цаетания страны - рост численности ее жителей". Но если денежная заработная плата
растет быстрее! чем денежная цена выпущенной продукции, иначе говоря, растет
относительная доля труда в продукции, то вся продукция, выраженная в единицах
текущей заработной платы, не обязательно будет стоить дороже [см. последнее при-
мечание в главе о Кейнсе]. Из этого следует только то, что единица заработной платы
у Смита не должна изменяться по сравнению со своей величиной в базовом году. Мы
только должны знать, сколько часов "телесных и душевных тягот" содержится в боль-
шем объеме продукции: ведь представление о ценности "телесных и душевных тягот"
никогда не меняется.
Но как только мы откажемся от мысли о постоянном уровне реальной заработной
платы, выражающем постоянную "тягость" труда, рассуждения Смита могут дать отри-
цательный показатель экономического благосостояния. Если заработная плата растет
или цены падают из-за роста производительности труда, то количество текущих единиц
заработной платы, содержащихся в годовом продукте, будет год от года снижаться. В
самом деле, необходимое условие для отрицательного показателя - это опережающий
рост заработной платы по сравнению с ростом выработки на одного рабочего. Отрица-
тельный показатель на деле выражает даже нечто большее: снижение количества
труда, которое можно получить в обмен на товар, есть обратное выражение роста
покупательной силы труда по отношению к товару. И если весь продукт содержит
меньше труда, то покупательная сила труда по отношению к реальному доходу повы-
шается. При такой интерпретации стандарт благосостояния, предложенный Смитом,
означал бы то же самое, что и стандарт, который позднее был предложен Рикардо. У
Рикардо стандарт "богатства" связывает рост благосостояния с усилиями в расчете на
единицу продукции отрицательной функцией; проще говоря, если нам надо меньше
работать для производства единицы продукции, то мы богатеем. В подходе Смита
камень преткновения - неадекватное предположение о том, что реальная заработная
плата постоянна, и это представление в свою очередь отражает его великую веру в то,
что субъективная тягость труда в расчете на единицу усилий остается неизменной "во
все времена". Мы же возразили бы на это, что в растущей экономике основным элемен-
том роста благосостояния является снижение усилий в расчете на единицу дохода1!: по
мере того как сокращается рабочая неделя и повышается реальная заработная плата,
тягость труда, конечно же, увеличивается "во все времена". Мысль о неизменной "во
все времена" тягости труда, вероятно, отнюдь не легче доказать, хотя именно она чаще
всего кладется в основу международных сопоставлений. Например, можно сравнивать
уровень жизни в СССР и США по тому, сколько часов надо проработать для покупки тех
или иных товаров по их текущим ценам в каждой из стран. Но тем самым, помимо всего
прочего, предполагается, что тягость труда в СССР такая же, как в США.
: Принято считать, что Адам Смит попытался сформулировать трудовую теорию цен-
ности, но безнадежно запутался в понятиях "труд, которым распоряжается данный
продукт", и "труд, овеществленный" в производстве этого продукта. Происхождение
этой легенды следует искать в "Принципах" Рикардо, но своим увековечиванием она
обязана Марксу.
В экономике, мотивируемой прибылью, цена товара, обозначающая покупатель-
ную силу труда, непременно превышает меру труда, затраченного на производство
этого товара. Отсюда Маркс делает вывод, будто бы Смит не сумел понять, что обра-
зование цены по принципу количества труда, которым располагает, или управляет,
данный товар, дает совершенно иные результаты, чем образование цены на базе
труда, требуемого для производства данного товара. Ошибочность этой мысли очевид-
на: если два товара обмениваются в пропорции, которая определяется относительным
количеством человеко-часов, затрачиваемых на их производство, то в них, разумеет-
ся, будет заключено одинаковое количество труда, яблок, орехов, чего угодно еще; и
наоборот, если два товара обмениваются в пропорции, определяемой покупательной
силой труда, в них, разумеется, будет заключено одинаковое количество человеко-ча-
сов, необходимых для их производства, во всяком случае при условии, что соответст-
вующие человеко-часы овеществлены в производстве оборудования и сырья и что по
Адам Смит 47
всем направлениям капиталовложений образуется одинаковая норма прибыли. И
правда, что это значит, когда мы говорим, что пропорции обмена товаров определяют-
ся трудом, которым они распоряжаются в обмене? То же самое, как если бы мы
сказали, что пропорции обмена данной вещи на другие вещи определяются ее покупа-
тельной силой по отношению к другим вещам, т. е. повторили одно и то же разными
словами. Как бы то ни было, теория покупательной силы труда не может быть теорией
ценности, и предположить, что Смит мог перепутать такие различные явления, как
трудовая цена продукта и трудовые издержки на единицу продукта, попросту глупо.
Смит не пытался сформулировать ничего такого, что можно было бы с полным правом
назвать трудовой теорией ценности: в пятой главе книги I излагается трудовая теория
субъективного благосостояния; в шестой главе книги I обыгрывается простенькая
теория образования цены в особом случае, когда труд является общественным факто-
ром производства; в ведьмой главе книги I заключена теория относительных цен на
основе издержек производства. Разумеется, верно, что "Богатство народов" начина-
ется фразой: "Годовой труд каждого народа представляет собой первоначальный
фонд, который доставляет ему все ... продукты", но все же ясно, что здесь речь идет
толькоотом, что богатство состоит из физических ресурсов, а не из денег. Слова Смита
о том, что "труд - основа и сущность богатства", были в те времена расхожей фразой
и удобным аргументом в борьбе о меркантилистским мышлением.
11. Тенденция движения цен
В "Отступлении об изменениях ценности серебра", помещенном в одиннадцатой гла-
ве книги I, трудовой стандарт применен к анализу истории цен. Здесь Адам Смит
оказался на высоте как экономический историк. Очерк начинается исследованием цен
серебра, выраженных в пшенице, между 1350 и 1750 гг. - это прекрасный пример
использования количественной теории денег в ее динамическом варианте XVIII в. Дав
короткий и не очень важный по существу очерк соотношения ценности золота и сереб-
ра, Смит развертывает подробный и по-настоящему мастерский анализ структуры
относительных цен на товары, от которых зависит уровень заработной платы. Главный
вывод автора сводится к тому, что по мере развития экономики сельскохозяйственные
продукты поднимаются в цене, тогда как цены на промышленные изделия естествен-
ным образом понижаются. Отсюда и произошел знаменитый классический постулат о
том, что сельское хозяйство работает в условиях снижающейся отдачи, а промышлен-
ность - в условиях растущей отдачи, причем отдача определяется в исторической
ретроспективе. Читатель, решивший опустить этот раздел по той причине, что он
назван "отступлением", лишит себя одного из самых интересных разделов "Богатства
народов"1в.
12. Капитал и доход
Книга II посвящена накоплению капитала как главной движущей силе экономического
прогресса. Во Введении сразу же излагается понятие о капитале как о запасе незавер-
шенной продукции, позволяющем производителю преодолеть интервал во времени
между затратой ресурсов и появлением конечного результата. В первой главе книги
II вводится различие между основным и оборотным капиталом, и читательское внима-
ние обращается на то, что соотношение между основным и оборотным капиталом
неодинаково по отраслям. Оборотный капитал, говорит Смит, состоит из товаров,
приносящих своим владельцам прибыль, если они продаются в течение производст-
венного цикла, в отличие от товаров, составляющих основной капитал: эти последние
участвуют в производственном процессе, не меняя владельцев. Важная особенность
оборотного капитала состоит в том, что входящие в его состав товары воплощают в себе
некую количественно измеримую покупательную силу, которая возвращается к своему
владельцу, когда он продает эти товары. Это обстоятельство привело более поздних
исследователей к представлению об оборотном капитале как о капитале денежном -
представлению, имевшему катастрофические последствия для развития теории капи-
тала. Ноу Адама Смита оборотный капитал имеет еще и вещественную форму. В состав
48 Экономическая мысль в ретроспективе
основного капитала, по его определению, включаются не только орудия труда и по-
стройки, но и "человеческий капитал" - капитализированная ценность "приобретен-
ных и полезных способностей всех жителей и членов общества". Это правомерно
следует из того, что капитал представляет собой "произведенные средства производ-
ства": приобретенные способности рабочих к труду, безусловно, "произведены" при
использовании вещественных ресурсов.
Вторая глава книги II содержит основную часть теории денег Адама Смита и
определение валового и чистого дохода. Валовой доход-это видимо, то, что мы сейчас
называем валовым национальным продуктом; чистый доход равен нашему чистому
национальному продукту, или валовому доходу минус амортизация основного капита-
ла. Вначале Смит предлагает вычитать расходы на поддержание в рабочем состоянии
как основного, так и оборотного капитала, т. е. амортизацию зданий, оборудования и
весь фонд эаработой платы, но в конце концов он не идет так далеко, как Рикардо,
который ограничил чистый доход прибылью плюс рента. С позиции логики нельзя не
признать, однако, что если мы в определение капитального запаса включаем челове-
ческий капитал и если мы считаем, что заработная плата стремится к прожиточному
минимуму, тогда правила национального счетоводства требуют, чтобы мы вычли также
все платежи, необходимые для воспроизводства человеческого капитала, - как затра-
ты на поддержание его физического существования в форме минимальной заработной
платы, так и амортизационные отчисления в форме расходов на переобучение работа-
ющих и обучение новых работников. Можно даже обозначить все эти расходы как
"реальные издержки" в том смысле, что без них процесс производства был бы физиче-
ски невозможен. Физиократы, а вслед за ними и Рикардо, чтобы получить величину
чистого продукта, с полным на то основанием вычитали из конечного продукта весь
фонд заработной платы, тем самым просто относя потребительский спрос рабочих к
промежуточному продукту. И если для современного читателя это звучит чересчур
радикально, то дело только в том, что мы рассматриваем чистый национальный продукт
в качестве показателя общественного благосостояния, пусть не вполне точного, и
считаем увеличение потребительских расходов признаком роста благосостояния даже
тогда, когда они не сопровождаются увеличением капиталовложений.
13. Банковское дело
Функция банков, утверждает Смит, состоит в экономии запаса драгоценных металлов:
общее количество бумажных денег "ни при каких условиях не может превышать ценно-
сти золотой и серебряной монеты, которую они заменяют", так как избыток бумажных
денег уйдет за границу или будет предъявлен банкам в обмен на золото; это "закон
обратного притока денег", который подробно обсуждался в дискуссии о денежном
обращении, предшествовавшей парламентскому Акту о Банковской Хартии в 1844 г.
[см. главу 6, раздел 17]. Но, как признает Смит, бумажные деньги выпускаются в
избытке из-за "чрезмерного расширения операций некоторыми самонадеянными про-
жектерами". Этого не было бы, если бы банки учитывали только "реальные векселя";
здесь берет начало концепция коммерческого банковского дела на основе "реальных
векселей", которая так часто оспаривалась в Х1Х в., но осталась в силе и была вопло-
щена в Законе о Федеральной резервной системе от 1913 г., - пример одной из самых
живучих ложных концепций во всей истории экономической мысли [см. главу 6, раздел
18]. Вторая глава книги II заканчивается описанием предложений Джона Лоу об уч-
реждении земельных банков и изложением истории Банка Англии.
14. Производительный и непроизводительный труд
Третья глава книги II вводит понятие производительного труда, за которым следуют
хвалебная песнь сбережениям и намек на закон рынков Сэя. Разграничение произво-
дительного и непроизводительного труда, введенное Смитом, -это, пожалуй, одна из
. самых пагубных концепций в истории экономической мысли. Но при всем критическом
отношении к изложению этой идеи у Смита нельзя не признать, что она ни в коем случае
не двусмысленна и не нелепа. Глава названа: "О накоплении капитала, или о труде
Адам Смит 49
производительном и непроизводительном", и изложенное в ней можно понять только в
связи с утверждением Смита, что для обеспечения экономического прогресса необхо-
димо максимизировать норму чистых инвестиций. Он имеет в виду различие между
теми видами деятельности, которые имеют своим результатом накопление капитала,
и теми, которые обслуживают нужды домашних хозяйств. Если в стране ощущается
недостаток капитала, то непроизводительное использование сбережений в сфере ус-
луг для удовлетворения расточительного спроса может оказаться таким же препятст-
вием для экономического развития, как и недостаток сбережений в собственном смыс-
ле. Смит имеет в виду, что ради расширения возможности создавать доход сбережения
следует использовать для создания производственного оборудования или технических
усовершенствований. И хотя такое разграничение между производительным и непро-
изводительным трудом совершенно не принято в наше время, к нему всегда возвраща-
ются в условиях войны, когда на его основе одни граждане призываются в армию, а
другие получают отсрочку17.
Смит дает два критерия определения производительного труда. Первый, так ска-
зать, "ценностный": производительный труд увеличивает ценность продукта, или, в
изложении Смита, "цена этого предмета может впоследствии, если понадобится, при-
вести в движение количество труда, равное тому, которое первоначально произвело
его (или большее)". Это определение звучит вполне современно, и оно полностью
передало бы мысль Смита, если бы у него чистый доход сводился к прибыли и ренте.
Второй критерий, более известный, - так сказать по принципу складирования: произ-
водительный труд "закрепляется и реализуется в каком-либо отдельном предмете или
товаре, который можно продать", а услуги непроизводительного труда "исчезают в
самый момент их оказания". Следовательно, чем большая доля рабочей силы исполь-
зуется производительно, тем большим будет вещественный запас средств производ-
ства и тем выше в данной экономике будут возможности увеличить объем производства
в следующем году. Этот второй критерий ближе по духу к тому, что имел в виду Смит,
но и он не безупречен. Согласно этому критерию труд, затраченный на передачу техни-
ческих знаний, непроизводителен, хотя знания, как бы они ни были невещественны,
могут накапливаться и реально воздействовать на темпы экономического развития
общества. Но это уже тонкости. Разграничение Смита, несмотря на критические заме-
чания, было воспринято всеми экономистами классической школы (хотя в свое время
от него отказывались, например, Мак-Куллох и менее известные авторы) и в конце
концов перешло к Марксу, чтобы в наши дни стать основным критерием исчисления
национального дохода в Советском Союзе.
Намек на закон рынков Сэя заключен в парадоксальной фразе Смита: "То, что
сберегается в течение года, потребляется так же регулярно, как и то, что расходуется,
и притом в течение почти того же времени; но потребляется оно совсем другого рода
людьми". Действительно, то, что сберегается, - инвестируется и потому не потребля-
ется, но Смит имеет в виду, что результатом инвестиций является выплата дохода,
который в свою очередь расходуется на потребление. Смит излагает это положение
очень нечетко; тем не менее его слова, как эхо, повторяли два поколения экономистов.
Смит, в сущности, оспаривает общепринятое заблуждение, что сбережения всегда
ограничивают платежеспособный спрос; вот почему это положение так нравилось по-
следователям Смита. Сбережения сами по себе вовсе не имеют такого смысла, утвер-
ждает Смит, потому что они создают платежеспособный спрос, и не меньший, чем
расточительное потребление. В аргументации Смита скрыт практический смысл: сбе-
режения равнозначны инвестициям, так как откладывание "про запас", накопление
свободных денежных средств без их применения - явление исключительное. Это в
свою очередь связано с представлением, которое можно обнаружить в той же главе,
что функции средства платежа принадлежат исключительно деньгам. В четвертой
главе книги I Смит признает, что у людей есть потребность держать деньги ради
ликвидности: "разумные люди" должны "иметь некоторое количество такого товара,
который, по их мнению, никто не откажется взять в обмен на продукты их промысла".
6 — «Экономическая яысль»
50 Экономическая мысль в ретроспективе
Но он обычно настаивает на том, что деньги будут быстро истрачены, так как "люди
хотят обладать деньгами не ради них самих, а ради того, что они могут купить на них"
(первая глава книги IV). Если исключить откладывание "про запас", то деньги дейст-
вительно нужны как средство обмена и не более того; отсюда следует, что сбережение,
или непотребление, непременно равно инвестициям. Таким образом, теорема "сбе-
режений как расходования" опирается на строгую теорию денег, и наоборот, теория
денег как средства обращения предполагает верность теоремы "сбережений как рас-
ходования" {см. главу 5, раздел 3].
Смит нигде не говорит о сбережениях как о функции от ставки процента или от
размера чистого дохода. Для него привычка сберегать и способы сбережения дохода
определяются институционально и зависят от преобладания в обществе начал проте-
стантской этики. "К бережливости нас побуждает желание улучшить наше положение",
- говорит Смит, и это желание в конце концов оказывается сильнее, чем "стремление
к наслаждениям", толкающее нас к расходам. Он считает, что, хотя банковский кредит
используется для финансирования производственных' фондов, прирост основного ка-
питала достигается реинвестированием прибылей; поэтому, гопоря о бережливом
человеке, называя его благодетелем общества, Смит неизменно уточняет, что имеет в
виду промышленника, тогда как землевладельцы в его глазах непременно моты. Ближе
к концу главы Смит замечает, что вопреки общественному мнению и несмотря на поток
брошюр, написанных "весьма искренними и вдумчивыми людьми", национальный до-
ход Англии растет с времен Реставрации. Ему пришлось указать на это специально, что
лишь показывает, как мало люди в XVIII в. знали о реальной экономике.
15. Оптимальное распределение капиталовложений
В четвертой главе книги II мы возвращаемся к теории снижающейся нормы прибыли
и к резкой критике монетаристских теорий. Смит с некоторыми оговорками одобряет
действовавшие в его время законы об ограничении процентных ставок нормой в 5%,
так как более высокий процент могут дать только "расточители и спекулянты", и тогда
"значительная часть капитала страны не будет попадать в руки именно тех людей,
которые, скорее всего, могут дать им выгодное и прибыльное применение". Пятая
глава книги II защищает посредников и розничных торговцев (на том основании, что
их труд производителен), и дает схему оптимального распределения капиталовложе-
ний в масштабах страны на основании такого критерия, который многие сочли бы
крайне двусмысленным. Этот критерий - чистая ценность, которая измеряется в еди-
ницах заработной платы плюс равные количества капитала за равные промежутки
времени, т. е. величина, обратная отношению "капитал-труд". Во всяком случае,
именно так звучит оригинальная терминология Смита в переводе на язык современных
терминов: количество труда, "приводимое в движение" единицей капитала1в. Во гла-
ве, так сказать, иерархии производительности отраслей находится сельское хозяйство
- по той причине, что ценности продукции сельского хозяйства достаточно для выплаты
ренты, заработной платы и прибыли. Это неверно, если принять представление Рикар-
до о ренте как о дифференциальной надбавке; предельный уровень ренты в сельском
хозяйстве никак не выше, чем в промышленности. На втором месте по производитель-
ности стоит промышленность, затем внутренняя торговля, затем внешняя и, наконец,
транзитная торговля. Внутренняя торговля поставлена на более высокое место, чем
внешняя, только потому, что оборот отечественного капитала внутри страны идет бы-
стрее, нежели во внешней торговле; один оборот капитала во внутренней торговле
возмещает два оборота в промышленности страны, тогда как во внешней - только
один. Транзитная торговля поставлена на последнее место, так как она не дает ни
экономии отечественного капитала, ни улучшения его производительности. Вся эта
аргументация направлена против меркантилистской политики поощрения промышлен-
ности и внешней торговли, а ее смысл, по-видимому, заключается в том, что естест-
венные стадии развития национальной экономики определяются практической потреб-
ностью в уменьшении отношения "капитал-труд". Нам предлагают поверить в то, что
сельское хозяйство есть самый производительный вид деятельности, так как единица
Адам Смит 51
капитала в этой отрасли приводит в движение максимальное количество труда. Здесь
проглядывает реальность той эпохи - эпохи крайнего недостатка капитала.
16. Исторический обзор
Книга III трактует "различия в росте благосостояния стран" не множестве исторических
примеров. Это, в сущности, отдельный очерк развития сельского хозяйства в Европе
после падения Римской империи 1в. Книга IV, как мы уже знаем, посвящена теории
меркантилизма (глава первая) и его политике (главы вторая-восьмая) и содержит
два неудачно расположенных и довольно скучных очерка о "депозитных банках" и о
"хлебной торговле", а заканчивается главой о физиократах. Во введении к книге IV
политическая экономия рассматривается как отрасль знания, необходимая государст-
венному деятелю или законодателю, - определение, разительно не соответствующее
общему тону "Богатства народов".
17. "Невидимая руки"
Вторая глава книги IV содержит простой довод в пользу свободы торговли. Невыгодно
изготовлять дома такие предметы, которые обойдутся дороже, чем при покупке их на
стороне, и "то, что представляется разумным в образе действий любой семьи, вряд ли
может оказаться неразумным для всего королевства" - ошибочное рассуждение, ко-
торое Смит ранее осудил у меркантилистов. Он приводит в пример мощный стимул
личного интереса, чтобы показать, что благосостояние общества растет быстрее всего
при отсутствии ограничений на импорт и экспорт. Стремясь только к собственному
благу, люди направляются "невидимой рукой" к более высоким целям общества. 8
основу этого суждения положена мысль о том, что интересы общества в целом -
простая сумма интересов лиц, его составляющих; каждый человек, если дать ему
волю, будет умножать собственное богатство; таким образом, все люди, если им не
мешать, будут умножать общее богатство. Сложилась легенда, что все "Богатство
народов" построено на этих наивных доводах, на так называемой доктрине спонтанной
гармонии интересов. Но "очевидная и простая система естественной свободы", кото-
рая предположительно должна уравновешивать частные интересы и экономическую
эффективность, при ближайшем рассмотрении оказывается идентичной понятию кон-
куренции; "невидимая рука" есть не что иное, как автоматический равновесный меха-
низм конкурентного рынка.
Все экономисты свято верят, будто конкуренция помогает достижению оптимума.
Как ни просты рассуждения Смита, он уже показал в предыдущих разделах книги, что
конкуренция, уравнивая нормы прибыли и снимая ее излишки, приводит к оптималь-
ному распределению труда и капитала между отраслями. Это далеко не все, чем можно
обосновать мысли о конкуренции как пути к максимальному благосостоянию; но этого
достаточно, чтобы освободить Смита от обвинения в наивном философствовании.
Более того, если бы мы перечислили те недостатки, которые Смит признает за "простой
системой" естественной свободы, конфликты интересов, случаи, когда преследова-
ние частных интересов приводит к нежелательным для общества результатам, нам, по
выражению Вайнера, "хватило бы пороху для нескольких зажигательных социалисти-
ческих речей".
Например, во второй главе книги IV, посвященной призыву к свободной торговле,
содержится оправдание протекционистской политики как способа защиты новых, сла-
бых еще отраслей и как ответной меры против иностранных тарифов. Берутся под
защиту навигационные законы Англии, так как "оборона страны гораздо важнее, чем
богатство", а полная свобода торговли признается утопической мечтой, о которой
лучше забыть перед лицом корпоративных интересов промышленников. А в девятой
главе книги IV Смит замечает, что у государства есть "три весьма важные обязанно-
сти": обеспечение военной безопасности, отправление правосудия и "обязанность
создавать и содержать определенные общественные сооружения и общественные уч-
реждения, создание и содержание которых не могут быть выгодны отдельным лицам
или небольшим группам, потому что прибыль от них не сможет никогда возместить
8*
52 Экономическая мысль в ретроспективе
издержки отдельному лицу или небольшой группе, хотя и сможет, часто с излишком,
возместить их большому обществу". Позднее Пигу выразил эту мысль следующим
образом: частные издержки на общественные работы могут оказаться намного выше,
чем издержки общества, так как существует внешняя экономия, возмещения которой
не могут требовать частные инвесторы. Наличие внешних эффектов в производстве и
потреблении - это главный источник неоптимальности при совершенной конкуренции:
целое более не является простой арифметической суммой отдельных частей [см. главу
13, раздел 13]. Конечно, Адам Смит видел это иначе, но в то же время для него было
очевидно, что неограниченная свобода содержит только предпосылки для максимиза-
ции общественного благосостояния, но никак не полную программу его достижения.
Может быть, полезно сказать о том, что яростные нападки Смита на меркантилист-
ские мероприятия создают впечатление, будто в XVIII в. государство решительно вме-
шивалось в развитие промышленности. На самом деле к 1776 г. большинство меркан-
тилистских статутов уже не исполнялось, хотя не существовало и того фабричного
законодательства, тех санитарных правил и местных налогов для помощи беднякам,
которые действовали в XIX в. - веке неограниченной свободы. Политика невмешатель-
ства властей в хозяйственную деятельность во многих отношениях установилась задол-
го до Адама Смита, и его нападки были бы справедливы в XVI, а не в XVIII в. Возможно,
именно по этой причине его книга не оказала сколь-нибудь заметного влияния на
государственную политику Англии. Таможенный тариф был существенно снижен толь-
ко в 20-х годах XIX в.; Закон об оседлости был отменен лишь в 1834 г.; х Ост-Индская
компания дожила до 50-х годов и т.д. Действительно, трудно найти подтверждение
тому, что "Богатство народов" как-то повлияло на политику правительства в XVIII в.,
кроме, пожалуй, некоторых изменений в таможенном тарифе, сделанных при Питте
Младшем в 80-х годах XVIII в.
В третьей и четвертой главах книги IV Смит с увлечением разбирает мерканти-
листское законодательство. В пятой главе указывается, что приток в страну металли-
ческих денег в результате превышения импорта над экспортом может быть очень невы-
годен для страны. Смиту не хватает тезиса Д. Юма о том, что поток металлических денег
автоматически регулирует торговый баланс [см. главу 1, раздел 2]. Смит, разумеется,
был знаком с этим тезисом Юма и даже довольно подробно изложил его в "Лекциях по
юриспруденции". Однако в "Богатстве народов" он ни разу не упоминает о нем, воз-
можно, потому, что он обнаружил (или ему это показалось), что ценность золота все
время меняется от страны к стране, т. е. механизм потока металлических денег нару-
шен. Признавая, что "металлические деньги естественным образом уходят с худших
рынков на лучшие", Смит в нескольких местах своей книги пишет, что если бы нужно
было уравновесить распределение золота и серебра между торговыми державами
мира, то для этого понадобился бы поток такой мощности, какая невозможна в дейст-
вительности.
Шестая глава книги IV возвращает читателя к вопросам Метуенского договора,
заключенного в 1703 г. между Англией и Португалией, 21 и загадкам пошлин на чеканку
монеты. В седьмой главе книги IV, как и в заключительных замечаниях книги V,
формулируется позиция Смита в вопросах колониальной политики. Восьмая глава
книги IV описывает господствовавшую в Англии систему таможенных сборов и акцизов
и заканчивается призывом к суверенитету потребителей: "При господстве мерканти-
листской системы интересы потребителя почти постоянно приносят в жертву интере-
сам производителя".
18. Налогообложение и государственный долг
Книга V, составляющая треть всего тома, является самостоятельным трактатом о
государственных финансах. Она включает исторический очерк расходов и доходов
казны и элементарную теорию распределения налогового бремени. Первый раздел
первой главы содержит историю войн начиная с глубокой древности; во втором
разделе излагается "марксистская" теория государства; третий раздел посвящен
общественным работам - строительству "хороших дорог, мостов, судоходных кана-
Адам Смит 53
лов, гаваней", а вслед за этим идет типичное для Смита отступление о системе обра-
зования молодежи. Читая, как он рассматривает эволюцию гражданского правления,
юстиции, регулярных армий и устоев семьи, понимаешь, что у него были определенные
взгляды на природу исторического процесса. Как и другие шотландские литераторы той
эпохи, например Адам Фергюссон, Джон Миллар, Уильям Робертсон и даже Дэвид Юм,
он излагает философию истории, в которой необычно большое место занимают приро-
да и распределение собственности. Без всякого преувеличения эти люди могут быть
названы предшественниками марксистской теории исторического материализма.
Вторая глава книги V посвящена налогам, начиная со знаменитых четырех прин-
ципов налогообложения; вернее, с теории податной способности и трех администра-
тивных принципов. Общий вывод этой теории распределения налогового бремени та-
ков: все налоги в конечном счете взимаются с землевладельцев, так как эти последние
являются постоянными хозяевами недвижимого источника дохода. Смит упоминает
"остроумную теорию" физиократов и, не одобряя "единого налога", склоняется к идее
налогообложения соответственно ренте. Налоги на заработную плату увеличивают ее
на полную сумму уплачиваемых налогов, если только не происходит уменьшения спро-
са на труд. Это значит, что либо спрос на труд совсем не эластичен (грубый вариант
теории рабочего фонда), либо кривая долговременного предложения труда полностью
эластична (теория заработной платы на основе прожиточного минимума). Заключи-
тельный раздел второй главы книги V - "Налоги на предметы потребления" - содер-
жит много неявно высказанных предположений о различной эластичности спроса на
отдельные товары по их ценам.
Третья глава книги V - о государственных долгах - сильно отдает классическим
предрассудком против государственных расходов и "казначейским" представлением о
том, что государственные расходы, финансируемые налогами или продажей облига-
ций правительства, непременно ведут к непроизводительному использованию произ-
водительного труда.
19. Адам Смит как экономист
Изучая экономическую науку, каждый студент рано или поздно начинает понимать,
что система цен — это такой механизм, который накладывает строгие правила на
поведение участников экономического процесса, причем делает это автоматически,
без центрального руководства или коллективного решения. Более того, если система
цен включена в соответствующие институциональные рамки, то этот механизм спо-
собен гармонически сочетать преследование частного интереса с достижением обще-
ственных целей. Понимание этого рано или поздно приходит к каждому из нас,
действуя со всей силой личного откровения. И только потом до нас доходит, что мы
заново открыли очень древнюю истину. Хотя не такую уж древнюю: эта истина была
впервые осознана всего около трехсот лет назад. Одним из первых, кто ее прочно
освоил, и, конечно уж, первым, кто понял всю мощь ее последствий, был Адам Смит.
Не надо изображать Адама Смита основателем политической экономии. Этой
чести с гораздо большим основанием могут быть удостоены Кантильон, Кенэ и Тюрго.
Однако "Эссе" Кантильона, статьи Кенэ, "Размышления" Тюрго — это в лучшем
случае пространные брошюры, генеральные репетиции науки, но еще не сама наука.
"Исследование о природе и причинах богатства народов" — это первый в экономиче-
ской науке полноценный труд, излагающий общую основу науки — теорию производ-
ства и распределения, затем анализ действия этих абстрактных принципов на истори-
ческом материале и, наконец, ряд примеров их применения в экономической полити-
ке, причем весь этот труд проникнут высокой идеей "очевидной и простой системы
естественной свободы", к которой, как казалось Адаму Смиту, идет весь мир.
Центральный мотив — душа "Богатства народов" — это действие "невидимой
руки"; получаем мы свой хлеб не по милости пекаря, а из его эгоистического интереса.
Смит сумел угадать ту плодотворнейшую мысль, что при определенных обществен-
ных условиях, которые мы в наши дни описываем термином "работающая конкурен-
54 Экономическая мысль в ретроспективе
дня", частные интересы действительно могут гармонически сочетаться с интересами
общества. Рыночная экономика, не управляемая коллективной волей, не подчинен-
ная единому замыслу, тем не менее следует строгим правилам поведения. Влияние на
рыночную ситуацию действий отдельного человека, одного из множества, может быть
неощутимо. И в самом деле, он платит те цены, которые с него запрашивают, и может
выбирать только количество товара по этим ценам, исходя из своей наибольшей
выгоды. Но совокупность всех этих отдельных действий устанавливает цены; каждый
отдельный покупатель подчиняется ценам, а сами цены подчиняются совокупности
всех индивидуальных реакций. Таким образом, "невидимая рука" рынка обеспечивает
результат, не зависящий от воли и намерения индивида.
Более того, этот рыночный автоматизм вполне может в определенном смысле
оптимизировать распределение ресурсов. В XVIII в. был широко распространен пред-
рассудок, согласно которому любое действие, совершаемое ради частного интереса, по
одной этой причине идет вразрез с интересами общества. Даже и сегодня стихийный
социализм "человека с улицы" тешит себя мыслью, что свободная рыночная экономи-
ка, скорее всего, не может служить интересам общества, так как ею движет мотив
частной прибыли, а не сознательно поставленные общественные цели. Смит снял с
себя бремя доказательств и создал постулат: децентрализованная, атомистическая
конкуренция в определенном смысле обеспечивает "максимальное удовлетворение
потребностей". Несомненно, Смит не дал полного и удовлетворительного объяснения
своему постулату. Иногда даже может показаться, что этот постулат держится только
на соображении о том, что степени удовлетворения индивидуальных потребностей
поддаются арифметическому сложению: если, имея полную свободу, каждый добива-
ется полного удовлетворения индивидуальных потребностей, то общий режим макси-
мальной свободы обеспечит максимальное удовлетворение потребностей общества.
Но на самом деле Смит дал гораздо более глубокое обоснование своей доктрины
"максимального удовлетворения потребностей". В седьмой главе книги I он показал,
что свободная конкуренция стремится приравнивать цены к издержкам производства,
оптимизируя распределение ресурсов внутри отраслей. В десятой главе книги I он
показал, что свободная конкуренция на рынках факторов производства стремится
уравнивать "чистые преимущества" этих факторов во всех отраслях и тем самым
устанавливает оптимальное распределение ресурсов между отраслями. Он не говорил
о том, что различные факторы будут в оптимальных пропорциях сочетаться в произ-
водстве или что товары будут оптимально распределяться между потребителями. Он
не говорил и о том, что экономия от масштаба и побочные эффекты производства
нередко мешают достижению конкурентного оптимума, хотя существо этого явления
отражено в его рассуждениях об общественных работах. Но он действительно сделал
первый шаг к теории оптимального распределения данных ресурсов в условиях совер-
шенной конкуренции.
Справедливости ради следует заметить, что его собственная вера в преимущества
"невидимой руки" меньше всего связана с соображениями об эффективности распре-
деления ресурсов в статических условиях совершенной конкуренции. Децентрализо-
ванную систему цен он считал желательной потому, что она дает результаты в дина-
мике: расширяет масштабы рынка, умножает преимущества, связанные с разделени-
ем труда, — короче, работает, как мощный мотор, обеспечивающий накопление капи-
тала и рост доходов. Полное название книги Смита — "Исследование о природе и
причинах богатства народов" — не оставляет сомнения в том, что главным ее предме-
том является экономическое развитие. Это ясно видно и из того, как он разграничи-
вает производительный и непроизводительный труд, как он выстраивает иерархию
производительности отраслей (считается, что он делает это недостаточно четко),
какое значение он придает сбережениям, как он трактует роль капитала, как странно
он подходит к теории ценности — делая акцент не на установлении относительных
цен на какой-то данный момент, а на изменении ценности во времени, — и больше
всего из того, как он рассуждает о направлениях экономической политики, ее воздей-
ствии на экономический рост в прошлом, равно как и на развитие экономики различ-
Адам Смит 55
яых стран при его жизни. Но что отличает теорию экономического развития Смита,
если можно так ее назвать, от более поздних работ в этой области, включая современ-
ные, так это то, как он часто обращается к особенностям социальных условий, кото-
рыми определяются и направляются материальные интересы. Смит, которого так
часто обвиняют в приверженности вульгарной доктрине стихийного согласования
интересов, подчеркивает, что мощная побудительная сила личного интереса действу-
ет в согласии с интересами общества только в совершенно определенных институци-
ональных условиях.
Чтобы показать это, достаточно будет нескольких примеров из его рассуждений
об услугах государства и об образовательных учреждениях, хотя точно такие же
примеры можно было бы привести и из его трактовки меркантилистской политики,
систем земельной аренды, акционерных обществ. Как мы знаем, он ограничивает
функции правительства, требуя, чтобы оно стояло только на страже прав собственно-
сти, обеспечивало оборону страны и выполнение некоторых видов общественных
услуг. Он отдает себе отчет в том, что оплата труда государственных служащих — это
особая проблема, так как они не подвержены обычному давлению рынка и не зависят
от всех других обстоятельств, вынуждающих граждан к экономическому поведению,
способствующему благосостоянию общества. Он руководствуется принципом: "обще-
ственная служба никогда не исполняется лучше, чем в тех случаях, когда награда
является следствием исполнения и соразмерна усердию, употребляемому на него". Но
дальше он показывает, что в иных областях, как, например, правосудие, образование,
церковь, попытка дать точную количественную меру "усердию" только создала бы
новые проблемы. Более того, как слишком скупое, так и слишком щедрое вознаграж-
дение только вредно для службы обществу: "Если за какую-нибудь услугу платят
значительно меньше того, что следует, на ее выполнении отразятся неспособность и
негодность большей части тех, кто занят этим делом. Если за нее платят слишком
много, ее выполнение еще больше может страдать от небрежности и лености". Факти-
чески вся первая глава книги V — "О расходах государя или государства"—посвящена
тому, как выработать такие способы вознаграждения адвокатов, чиновников, судей,
священников, преподавателей, чтобы они, следуя своим интересам, служили интере-
сам общества.
Например, его уничтожающая критика английского университетского образова-
ния сосредоточена на том, что в университетах Оксфорда и Кембриджа отсутствует
какая бы то ни было "оплата по результатам": колледжи получают огромные пожерт-
вования, управляются самими преподавателями, доход большинства преподавателей
выплачивается из фондов пожертвований, присутствие студентов на занятиях боль-
шей частью принудительное, а в результате доход преподавателей никак не связан с
их профессиональными качествами педагогов или ученых. В государственных школах
положение много лучше преимущественно оттого, что "вознаграждение школьного
учителя в основном, а в некоторых случаях целиком зависит от платы, вносимой его
учениками*. Он приветствовал помощь государства в предоставлении школьных зда-
ний, но предпочитал, чтобы труд преподавателей оплачивался гонорарами частных
лиц плюс — как дополнение — небольшой фиксированной суммой в виде стипендии.
Его мысль состояла в том, что, получая фиксированное жалованье, учитель никогда
не будет работать с полным напряжением сил.
Точно так же он считал, что значительная часть расходов на общественные работы
—такие, как постройка и ремонт шоссейных дорог, мостов, каналов, портов,—должна
оплачиваться соответствующими взносами пользователей плюс некоторые выплаты
из доходов местных властей, если это местные сооружения, и только если это не так,
то из центрального бюджета. Это правило гораздо больше относится к шоссейным
дорогам, чем к каналам: владелец канала должен поддерживать его, исходя из собст-
венных интересов, так как в противном случае канал станет непроходимым и владе-
лец лишится источника дохода, тогда как "шоссе, хотя бы совершенно запущенное, не
становится от этого совсем непроходимым... Обладатели права сбора пошлин на шоссе
могут совершенно не исправлять дороги, но это мало отразится на величине сборов.
56 Экономическая мысль в ретроспективе
Поэтому самым удобным было бы передать сбор пошлин для содержания шоссе комис-
сарам или чиновникам". Это тонкое замечание хорошо показывает, как верно Смит
понимал стимулирующее значение различных способов организации дела.
Смит не довольствовался декларацией, что свободная рыночная экономика обес-
печивает наилучшее устройство жизни. Он уделяет очень много внимания точному
определению той институциональной структуры, которая гарантировала бы наилуч-
шую работу рыночных сил. Его циничные ссылки на классовые интересы и на оружие
"идеологии", которым пользуются различные классы в борьбе за экономическое и
политическое превосходство, показывают, что он понимает: личные интересы могут
в равной мере и препятствовать, и способствовать росту благосостояния общества;
рыночный механизм установит гармонию только тогда, когда он включен в соответ-
ствующие правовые и институциональные рамки. До последнего времени это призна-
валось экономистами как должное, но сейчас, когда рост государственного сектора
поставил так много проблем (потому-то и проснулся интерес к экономическим теори-
ям бюрократии и теориям прав собственности), "Богатство народов" должно напом-
нить нам, что преимущества конкуренции не проявляются при полном невмешатель-
стве государства. И не напрасно Смит говорил о политической экономии.
Воздавая должное Адаму Смиту или любому другому экономисту, мы всегда
должны помнить, что умение блестяще справляться с чисто аналитическими задачами
— это совсем не то, что твердо следовать глубинной логике экономических связей.
Прекрасная техника далеко не всегда подразумевает прекрасное же понимание эко-
номической сущности явлений, и наоборот. Если судить Смита по стандартам анали-
тических приемов, он не самый великий экономист XVIII в. Но Смиту нет равных ни
в XVIII, ни даже в XIX в. по глубокому и точному проникновению в сущность эконо-
мического процесса, по экономической мудрости, а не по теоретической элегантности.
РЕКОМЕНДАЦИИ К ДАЛЬНЕЙШЕМУ ЧТЕНИЮ
Квалифицированное издание "Богатства народов", предпринятое Э. Кеннаном (1904 г.,
репринт 1937 г.), и неотредактированный оригинал вполне доступны читателю в виде
недорогих публикаций в мягкой обложке. Введение, написанное Кеннаном к его
изданию, — это шедевр, в котором ничего или почти ничего не следует менять в свете
позднейших изысканий. Тем не менее, существует еще одно введение к новому изда-
нию "Богатства народов", предпринятому в Глазго Р. X. Кемпбеллом, Э.С. Скиннером
и У.В. Тоддом (1976). Публикация "Богатства народов" в мягкой обложке в издатель-
стве "Penguin" под редакцией Э.С.Скиннера (1970), в которую включены только I, II и
III книги, содержит великолепное стостраничное предисловие редактора, по существу,
книгу в книге. Стандартную биографию J.Rae (Life of Adam Smith.1895) теперь заме-
нила превосходящая ее работа R.H. Campbell and AS. Skinner (Adam Smith. 1982), хотя
следует сказать, что о жизни и личности Смита известно настолько мало, что обе эти
книги представляют скорее биографию мысли, чем биографию личности.
Интерес к Смиту значительно возрос в последнее время отчасти в связи с ростом
"либерализма", почитающего Смита своим предтечей, отчасти благодаря предприня-
тому университетом Глазго новому полному изданию трудов и переписки Адама
Смита (Works and Correspondence of Adam Smith). Все написанное Смитом издано в
новой редакции: "The Theory of Moral Sentiments, Lectures on Rhetorics and Belle Leitres",
несколько эссе по философским вопросам, недавно найденные студенческие конспек-
ты "Lectures on Jurisprudence", а также так называемый ранний набросок части "Богат-
ства народов". Издание дополнено двумя томами критических очерков, изданных Т.
Уилсоном и Э.С. Скиннером (1976). В первом томе помещены четырнадцать статей о
философских проблемах этики и политической философии Смита, во втором — шес-
тнадцать статей, посвященных практически всем сторонам экономической доктрины
Смита, так что этот том по своему значению немногим уступает "Богатству народов".
Особенного внимания заслуживают работы GJ. Stigler, A.I. Blomfild и AT. Peacock,
оригинально трактующие такие темы, которые в наше время, казалось бы, не допуска-
Адам Смит 57
ют оригинальности. См. также материалы симпозиумов по "Богатству народов" в
Canadian Journal of Economic and Political Science (июнь 1976 г.), особенно O'Brien D.P.
The Longevity of Adam Smith's Vision: Paradigms, Research Programmes and Falsifiability in
the History of Economic Thought, весь выпуск History of Political Economy (зима 1976 г.), а
также прекрасный отзыв Дж. Стиглера: (Stigler G.J. The Successes and Failures of
Professor Smith //Journal of Political Economy. Декабрь 1976). Отклик на издание в Глазго
см. у Ректенвальда (Rectenwald H.C. An Adam Smith Renaissance anno 1976. The
Bkentennary Output —A Reappraisal of his Scholarship f/ Journal of Economic Literature.
Март 1978), а также у Уэста (West E.G. Scotland's Resurgent Economist: A Survey of the
New Literature if Adam Smith // Scottish Educational Journal. Октябрь 1978).
Интересные, но спорные соображения об отношении Смита к его современникам-
изобретателям см. у R. Koebner в его работе "Adam Smith and the Industrial Revolution'',
(Economic History Review. Апрель 1959), где автор утверждает, что Смит не сумел
предвидеть промышленную революцию. S. Hollander в третьей и седьмой главах книги
'The Economics of Adam Smith" яростно отрицает эту мысль, но Koebner кажется мне
убедительнее. В остальном книга Холландера содержит довольно общие рассуждения
о значении Смита как экономиста, занимавшегося обоснованием экономической
политики. Стиль Холландера — скрупулезное следование тексту оригинала с беско-
нечными комментариями по всем второстепенным вопросам — требует от читателя
немалого терпения. J.S.Moss дал оценку нового отношения Холландера к Смиту (см.:
The Economics of Adam Smith: Professor Hollander's Reappraisal II History of Political
Economy. Зима 1976).
Следует обратить внимание на работу Е.А. Caiman "History of the Theories of
Production and Distribution" (1917 г., переиздание — 1953 г.), особенно на главу 1,
параграфы 5-7; главу 3; главу 4, параграфы 1-3; главу 6, параграфы 1-3. Здесь содер-
жится классический анализ неясного подхода Смита к понятиям капитала и дохода.
Р.Н. Douglas в классической работе рассматривает "Теорию ценности и распределения
Смита" (см. Adam Smith, 1776-1926.1928 г., перепечатано bDET). Марксистская интер-
претация теории ценности Смита состоит в том, что у Смита было две трудовых теории
ценности; я это отрицаю, но читатель может обратиться к лучшему из примеров такой
интерпретации: (Meek R.L. Studies in the Labour Theory of Value. 1956). Gl. 2. Доводы
против такой интерпретации см. у Шумпетера в его "History of Economic Analysis",
причем Шумпетер, пытаясь пересмотреть общепринятое ранжирование экономистов
XVIII в., вдруг почему-то поставил Смита ниже, чем Кантильона, Кенэ и Тюрго. См.
также Robertson H.M. и Taylor W.L. Adam Smith's Approach to the Theory of Value II
Economic Journal. 1957 (перепечатано в ЕЕТ); Research in the Economic History and
Methodology и ASCA, III; Gordon D.F. What Was the Labour Theory of Value II American
Economic Review. Май 1959. Моя интерпретация трудной пятой главы книги I "Богат-
ства народов" во многом повторяет мою более раннюю статью "Welfare Indices in the
'Wealth of Nations" (SEJ, 1959, перепечатано bASCA, II).
Концепция производительного труда у Смита и то, во что ее превратили его
последователи, с сочувствием описывается в главе 5 небезынтересной книги М.Н.
Myint "Theories of Welfare Economics" (1948), а также в статье V.W. Bladen "Adam Smith
on Productive and Unproductive Labour: A Theory of Full Development" (Canadian Journal of
Economic and Political Science, 1950, перепечатано nASCA, III). Книга Майинта пред-
ставляет чрезвычайную ценность благодаря тому, что в ней рассматривается подчер-
кнутый интерес классиков к проблемам экономического развития. О "модели" эконо-
мического роста у Адама Смита см. тщательно документированную статью Спенглера
в двух частях: Spengler J.J. Adam Smith's Theory of Economic Growth // SEJ, 1959,
перепечатано в ASCA, III. Еще одна попытка дать формализованное толкование
положений Смита—лучшая из всех — содержится в работе Н. Barkai "A Formal Outline
ofSmithian Growth Model" (Quarterly Journal of Economics. Август 1969). Но единственной
работой, в которой удалось создать математическую модель для высказанной Смитом
мысли об экономии от масштаба деятельности в промышленности, является Etlis. The
т Экономическая мысль в ретроспективе
Classical Theory of Economic Growth. G1.3. Статья N. Rosenberg, 'Adam Smith, Consumer
Tastes, and Economic Growth' (Journal of Political Economy, перепечатана в ASCA, III)
показывает, что если Смит в своей теории ценности, возможно, и недооценил фактор
спроса, то значение сил спроса подчеркивалось в его изложении процесса экономиче-
ского роста в Европе. Во втором томе "Эссе об Адаме Смите" (Essays on Adam Smith)
под ред. Уилсона и Скиннера (Т. Wilson and AS. Skinner) я дал новую оценку вклада
Смита в разработку проблем экономики образования. Несколько иная интерпретация
вклада Смита в теорию "человеческого капитала" дана в книге B.F. Kiker 'Human
Capital: In Retrospect' (1968 г., издание в мягкой обложке).
Ни в коем случае не пропустите статью J. Viner "Adam Smith an Laissez Faire"
(Scottish Journal of Political Economy. 1927), перепечатанную в его книге "The Long View
and the Short' (1959) и в ASCA, И. Автор приходит к заключению, что "современные
сторонники невмешательства государства в дела предпринимателей, утверждающие,
что вмешательство является посягательством на естественные права частного пред-
приятия, не найдут поддержки своей позиции в "Богатстве народов". Дополнением к
этой статье может послужить лекция Вайнера 'The Intellectual History о Laissez Faire'
(Journal of Economic Literature. Октябрь I960), в которой история этой доктрины
прослеживается от Аристотеля до Адама Смита и далее до наших дней. Содержание
обеих этих работ кратко и с блеском изложено Вайнером в очерке 'Smith Adam' (IESS,
14), перепечатанном nASCA, I. Контрасту между рационализмом концепции естест-
венного права и историческим методом Смита посвящена статья H.J. Bitterman 'Adam
Smith's Empiricism and the Law of Nature' (Journal of Political Economy. 1940), перепеча-
танная в ASCA, И. Тем, кто усматривает у Смита простую и очевидную идеологиче-
скую предубежденность, следует прочесть статью А.Н. Cole 'Puzzles of the Wealth of
Nations" (Canadian Journal of Economic and Political Science. Февраль 1958). Мысль
Смита о том, что для эффективной работы рынка необходимы определенные инсти-
туциональные условия, хорошо изложена у N. Rosenberg "Some Insitutionat Aspects of
the Wealth of Nations" (Journal of Political Economy. 1960, перепечатано в ASCA, II).
Подход Смита к понятию конкуренции блестяще обрисован у P.J. McNulty в "A Note
on the History of Perfect Competition" (Journal of Political Economy. Август 1967, часть 1).
W.J. Samuels в "The Classical Theory of Economic Policy" (1966) подчеркивает значение
общественного контроля со стороны факторов, не поддающихся точному учету, таких,
как моральные ценности, религия, традиции, образование, занимающих немалое ме-
сто в тех предписаниях для экономической политики, которые оставил Смит и все его
последователи — экономисты классической школы. D. Winch в работе "Adam Smith's
Politics: An Essay on Historiographic Revision' (1978) возражает против принятой в наши
дни тенденции изображать Смита предшественником современного либерализма и
считает, что к Смиту следует относиться только как к мыслителю XVIII в., опериро-
вавшему понятиями и категориями своего времени: ценности Смита были докапита-
листические, доиндустриальные, додемократические.
Старый спор о том, противоречит ли теория социальной этики Смита (Theory of
Moral Sentiments), выводящая правила достойного поведения из приобретенного соци-
альным опытом умения поставить себя на место другого, "Богатству народов" или же,
напротив, служит его дополнением, — спор, длящийся уже без малого сто лет, —
оживает в полемике между E.G. West (Adam Smith's Two Views on the Division of Labour
IIEc. 1964), и N. Rosenberg (Adam Smith on the Division of Labour: Two Views or One?/I
Ibid., перепечатано в RHETnASCA, III). Эта же тема рассматривается в нескольких
статьях A.L. Macfie в его работе "Individual in Society" (1967) и у R.L. Heilbronner в "The
Socialization of the Individual in Adam Smith' (Histity of Political Economy. Осень 1982).
J. Cropsey в "Polity and Economy: An Interpretation of Adam Smith" (1957) и J.R.
Lindgren в "The Social Philosophy of Adam Smith" (1973) убедительно доказывают, что
для понимания "Богатства народов" необходимо знать всю социальную и политиче-
скую философию Смита. Точно так же у A. Skinner в "A System of Social Science. Papers
Relating to Adam Smith' (1979) ряд статей объединен мыслью о том, что Смит создал
Адам Смит 59
цельное социальное учение и каждая из его работ — часть этого учения; правда,
спорить с одним из лучших из ныне живущих знатоков Адама Смита никому не
хочется, но в тезисе о принципиальном единстве всего, что написано Смитом, все-таки
можно усомниться — во всяком случае, остается загадкой, почему Смиту не удалось
даже связать воедино положения двух своих главных работ "Theory of Moral Sentiments"
и "Богатства народов".
Изложение той своеобразной концепции истории, которая была широко признана
в Шотландии XVIII в. и которой проникнут весь текст "Богатства народов", вы найдете
у G. Bryson в "The Man of Society: The Scottish Inquiry of the Eighteen Century" (1968) и у
Скиннера в "Economics and History: The Scottish Enlightmenf (Scottish Journal of Political
Economy. Февраль 1965). P. Mirowsky в "Adam Smith, Empiricism, and the Rate of Profit in
the Eighteens-Century England" (History of Political Economy. Лето 1982) показывает, как
небрежно Смит обращается с фактами, и это при том, что вся его книга полна эмпи-
рических наблюдений. Н. Myint в "Adam Smith's Theory of International Trade in the
Perspective of Economic Development" (Ее. Август 1977 г.), D.T.W.Laidler в "Adam Smith
as a Monetary Economist" (CJE. Май 1981 г.), а также G.M. Anderson и R.D. Tollinson в
"Adam Smith's Analysis of Joint-Stock Companies" (Journal of Political Economy. Декабрь
1982 г.) рассматривают отдельные темы "Богатства народов". E.G. West в "Adam Smith's
Economics and Politics" (History of Political Economy. 1976, перепечатано в книге: Adam
Smith and Modern Political Economy. Под ред. G.P.O'Driscoll, Jr (1979) и в ASCA, И) и
D. Winch в "Science and the Legislator:Adam Smith and After" (Economic Journal. Сентябрь
1983) каждый на свой лад доказывает, что Адам Смит был родоначальником полити-
ческой экономии, охватывающей те дисциплины, которые в наши дни называют
политологией и экономической теорией бюрократии. Наконец, D. Willis в "The Role of
Parliament in the Economic Ideas of Adam Smith, 1977-1800" (History of the Political
Economy. 1979, перепечатано в ASCA, I) и S. Rashid в "Adam Smith's Rise to Fame: A
Reexamination of Evidence" (TEC. Зима 1982) показали, что в отличие от общераспрост-
раненного представления Смит далеко не сразу превратился в оракула экономиче-
ской мудрости. H.F. Tompson в "Adam Smith's Philosophy of Science" (Quarterly Journal
of Economics. 1965, перепечатано в ASCA, I) предложил весьма оригинальную, хотя и
довольно спорную, трактовку раннего эссе Смита по истории астрономии; см. также
Ralph L.J. Adam Smith's Theory of Inquiry II Journal of Political Economy. 1969, перепеча-
тано в ASCA, I.
Намного интереснее читать Адама Смита, Рикардо и Милля тем, кто знаком с
институтами того времени, которые критически рассматриваются в их трудах: с
законами о бедных, о хлебе, о резервных фондах для выплаты долгов и т.д. Те из
читателей, кто плохо знаком с экономической историей Англии той эпохи, должны
будут восполнить недостаток знаний, внимательно прочитав A-Redford "An Economic
History of England, 1760-1860" (2-е изд., 1960) — небольшую книжку, содержащую на
своих двухстах страницах неправдоподобный объем информации; если не окажется
Редфорда, можете почитать T.S.Ashton "The Industrial Revolution 1760-1830" (1948) —
тоже чудесный образец сжатого изложения фактов.
Примечания к главе 2
Развитие английской промышленности изначально было связано почти целиком с шерстью. В этом
секторе хозяйства (шерстопрядение, сукноделие и соответствующая торговля) сформировалась "мерканти-
листская система" (привилегии, монополии, протекционизм), которая в XVIII в. стала тормозом дальней-
шего развития хозяйства. Прорыв в "новую промышленную эпоху" произошел в нетрадиционном для
Англии секторе — обработке хлопка. Именно здесь состоялись знаменитые изобретения (упоминаемые
Блаугом ниже). Купцы и промышленники именно этого сектора стали носителями духа инициативы и
конкуренции. Как верно отмечает далее Блауг, первые ростки новой эпохи проявились лишь в 1780-х годах.
Реальные же структурные сдвиги в экономике обнаружились скорее в начале XIX в. Сказанное относится
и к плавке чугуна на коксе, и к промышленному применению парового двигателя Уатта (см. Манту П.
Промышленная революция XVIII столетия в Англии. M.-JL ГИЗ, 1925.
Книга А. Тойнби вышла вскоре после смерти автора в 1883 г. Русое, пер.: Тойнби Арн. Промышленный
переворот в Англии в XVIII столетии. Мч 1898.
60 Экономическая мысль в ретроспективе
По Смиту, главные источники богатства народов — это технический прогресс (экономия труда) и
бережливость (экономия продукта труда). Но основой и залогом долговременной стабильности экономиче-
ского роста, в том числе и развития промышленности и торговли, Смит считал эффективное сельское
хозяйство.
А Отклонение от логики Смита уже само есть признак затруднений в интерпретации (см. прим. 11).
Категория полезности в экономическом лексиконе действительно претерпела изменение под влияни-
ем маржинализма. (В XVIII в. и ранее "полезность" понимали как способность вещи ответить на какую-то
потребность человека. У марджиналистов же "полезность" — это желаемость вещи (оттого она и может
изменяться в зависимости от степени насыщения потребности).
Мнение о том, что повышение заработной платы поощряет леность рабочих, высказывали такие
авторитетные ученые XVII-XVIII вв., как Гр. Кинг, У. Пегги, А. Юнги др. (см. Кулишер И. Промышленность
и рабочий класс на Западе в XVI-XVIII вв. Спб., 1918).
Свое утверждение Смит строит на конкретных примерах: Так, в большинстве мест портной зараба-
тывает в среднем за год меньше ткача. Его работа много легче. Ткач зарабатывает меньше кузнеца, его работа
не всегда легче, но много чище. Кузнец, даже искусный, редко зарабатывает за двенадцать часов столько
же, сколько за восемь часов зарабатывает рудокоп, который является простым рабочим. Дело в том, что
работа первого не так грязна, менее опасна и производится на поверхности земли и при дневном свете. Почет
составляет значительную часть вознаграждения во всех особо уважаемых профессиях... Постыдность заня-
тия ведет к противоположному результату. Промысел мясника — грубая и отталкивающая профессия, но
почти везде он прибыльнее обычных промыслов. Самое отвратительное из всех занятий — это должность
палача, и, однако, она в соизмерении с количеством выполняемой работы оплачивается лучше всех других
простых занятий" (см. Смит Адам. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Наука, 1993.
С. 2В).
Он излагает их во вступительных замечаниях к указанной главе: "Так, по крайней мере, обстояло бы
в обществе, где дела были бы предоставлены своему естественному течению, где существовала бы совершен-
ная свобода и где каждый был бы абсолютно волен выбирать занятие, которое считает подходящим, и менять
его, когда сочтет нужным" (см. Указ. соч. С. 222).
Это утверждение следует из всего, что было выяснено Смитом в предыдущих главах. В упоминаемом
месте Смит еще раз резюмирует основания для подобного вывода. Ренты растут по причинам: 1) интенси-
фикации земледелия; 2) роста цен на сырые продукты земли; 3) удешевления промышленных товаров
вследствие технического прогресса; 4) увеличения инвестиций в сельское хозяйство (см. Указ. соч. С.
388-389).
Смит не забывает добавить, что расширение рынка отвечает интересам общества.
Пожалуй, вернее было бы сказать, что теория ценности А. Смита строится в контексте проблемы
благосостояния. Рассмотрение главы V книги Смита отдельно от остального материала (и даже в отрыве от
связанных с нею глав VI и VII) говорит об иной логике восприятия, чем логика изложения у Смита. Вообще,
идеи главы V были камнем преткновения для интерпретаторов, начиная с Д. Рикардо.
Здесь излагаются рассуждения Смита, которыми начинается его глава VI. В главе V, однако,
говорится об ином: решающий перелом связывается с проявлением и ускорением феномена разделения
труда и его специализации. На единицу своего продукта А тратит меньше труда, чем он затратил бы на
эквивалентное количество продукта своего торгового партнера Б (если бы А сам попытался производить
изделия Б). Главное в теории ценности Смита — идея экономии труда. Формула обмена выражает равен-
ство не затрат, но отношения эффекта к затрате (см. Указ. соч. С. 74 и далее; см. также прим. 15).
У Смита "действительная цена" (realprice) — это тяготы собственного труда производителя. То, о чем
говорит здесь Блауг, у Смита названо "действительной ценностью" (real value).
Важнейший аргумент функции благосостояния по Смиту — это рост производительности обществен-
ного труда (лейтмотив разделения труда и improvements, т.е. технических улучшений), что способствует, с
одной стороны, росту народонаселения, а с другой — вовлечению в производство большего количества
труда.
Превосходная формулировка идеи меновой ценности по Смиту, как она дана в первых разделах его
главы V.
Поскольку опускать этот раздел книги Смита — стародавняя традиция не только ее читателей, но
также и смитоведов, следует воздать должное проф. Блаугу. Его высокая оценка тем более справедлива, что
в этом "отступлении" Смит показывает на деле, как хлебные цены можно применять в качестве мерила
ценности вместо трудовых единиц, — мысль, высказанная им еще в главе V и вызвавшая множество упреков
— от Рикардо и до наших дней.
Рассматривая понятие производительного труда у Смита, следует помнить о скрытой полемике его
с физиократами (именно в главе IX книги IV "Богатства народов", посвященной анализу системы физиок-
ратов, этот предмет снова всплывает, и дается наиболее общее определение: труд, который возмещает
затрату капитала). Под таким углом зрения известные неточности в главе III книги II выглядят иначе, чем
с позиции нынешних представлений.
Выражение "количество труда" употребляется Смитом часто и неоднозначно: число рабочих рук, или
человеко-часов, или выполняемой работы, но едва ли — сумма заработной платы. В том контексте, о котором
идет речь, "количество труда" включает даже труд рабочего скота фермера, к чему трудно применить
обычное понятие о заработной плате (см. Указ. соч. С. 505 и далее).
В книге III указанная тема стоит в центре внимания глав I и II. В главах III и TV речь идет уже о
развитии народного хозяйства в целом.
Акт об оседлости, принятый в 1662 г., был одним из многих законов (с XIV по XVII вв.), направленных
против бродяжничества и на помощь бедным. Указанное законодательство предусматривало комплекс мер
Адам Смит 61
от суровых наказаний злостным бродягам до создания работных домов и общественных фондов для содер-
жания бедных по приходам. При этом вводился институт, напоминающий "прописку", для обеспечения
оседлости. Адам Смит критикует эти законы как препятствие к свободному перемещению рабочих.
Последний из четырех торговых договоров с Португалией после военных конфликтов 1615,1635,1654
и 1703 гг., по которому Англия получила "режим наибольшего благоприятствования" (прежде всего отмену
таможенных пошлин) в торговле с Португалией и всеми ее колониями.