Майбурд Е.М. Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА 9. НА ОСТРОВЕ НЕ УНИМАЮТСЯ

Этот народ лучше всех народов мира сумел воспользоваться

тремя элементами, имеющими великое значение:

религией, торговлей и свободой.

Монтескье

Экономическая мысль и экономическая реальность

Во многих современных книгах можно встретить мнение, что экономическая мысль в своем развитии следовала за развитием производства, торговли и вообще хозяйства. Допуская, что в отдельных случаях некоторые авторы могли "опередить свое время", подобная концепция все же исходит из того, что экономическая мысль в целом отражает материально-хозяйственные условия общества своего времени и места.

Невозможно сказать твердо: "Это не так!" Однако в истории экономической мысли было так много "опережений своего времени", что указанную концепцию "отражения" мы с вами имеем право назвать упрощением, причем таким сильным упрощением, которое переходит в искажение.

Экономическая мысль, конечно же, всегда ищет ответы на вопросы своего времени. Но для одного вопросом времени могут быть цены на хлеб ближайшего урожая, а для другого — как образуется всякая цена; один ставит вопрос о целесообразности налогов на роскошь, а другой задумывается, откуда берутся богатство и нищета.

Мысль не стоит на месте, она всегда стремится "дальше, дальше, дальше". Всякие ответы порождают новые вопросы. А для людей атлетического ума сложнейшие задачи служат игрой ради удовольствия, и такие мыслители начинают увязывать хозяйственные вопросы с общефилософскими, искать некие общие принципы.

В XVII—XVIII вв. Великобритания была особенно богата людьми выдающегося ума Это было время развития и расцвета британской философии, а мы помним, что многие мыслители считали экономические проблемы подотчетными философии. И постепенно философы присоединяются к купцам на поприще сочинения экономических трактатов.

Экономическая мысль Британии с конца XVII и до конца XVIII столетия представляет именно тот случай "игры на опережение". Мысль шла вперед, тогда 'как политика правительств оставалась целиком на меркантилистских принципах XV—XVII вв. Вот почему одни и те же вопросы ставятся учеными и в 1690-х, и в 1830— 1870-х годах.

Начало преодоления меркантилизма

В последней трети XVII в. в памфлетной литературе на экономические темы зазвучали новые ноты. Авторов, о которых мы скажем здесь, некоторые историки тоже относят к меркантилистам. В подобных случаях принято говорить о третьей, поздней фазе меркантилизма и даже о его "разложении". Следуя нашему методу, мы и здесь не будем вступать в полемику относительно названий. Разбираться нужно по существу.

Анонимный автор памфлета "Доводы в пользу ограниченного вывоза шерсти" (1677) определенно выступает в защиту сельского хозяйства, называя землю основой всякого богатства народа, так как "вся прибыль вырастает из земли". Землевладельцы одни оплачивают все налоги, так как все остальные классы включают налоги в цену того, что покупают землевладельцы. Автор добивается свободной торговли шерстью внутри и разрешения вывозить ее излишки за границу. Как видим, эта позиция явно противоречит основным установкам меркантилизма.

В памфлете Роджера Кука от 1671 г., уже упомянутом нами ранее, мы находим защиту сельского хозяйства и доводы против запретов на вывоз сырой шерсти. Кроме того, Кук высказывался против торговых монополий больших компаний и за свободу торговли: "Тем лучше состояние торговли, чем она свободнее". При этом условии цена не завышается искусственно.

Одним из ярких представителей новой волны экономической мысли в Англии явился Николае Барбон (1640—1698) с наиболее известным из своих произведений — "Очерком о торговле" (1690).

По форме изложения "Очерк" очень близко напоминает теоретический трактат. Торговлей называется... Торговцы бывают нескольких видов- Товар — это... Товары делятся на такие категории... Меры товаров таковы-. Ценность товаров определяется... Цена — это... Деньги — это... Кредит — это... Процент — это... Определения, классификация, сопоставления, типичные ошибки у других, выводы... Основное отличие от современных научных трудов состоит в том, что здесь нет ссылок на труды других авторов и списка используемой литературы. Тогда все это не было принято.

Барбон о ценности и цене

"Ценность всех товаров проистекает из их полезности, — пишет Барбон. — Полезность вещей заключается в том, чтобы удовлетворить нужды и потребности человека". Барбон различает потребности тела" и "потребности духа". К первым он относит потребности в пище, одежде и жилище. "Но если строго рассматривать", то абсолютно необходима только пища, " так как большая часть человечества ходит обнаженной и живет в хижинах и пещерах".

Зато "потребности духа бесконечны", поскольку нет предела стремлению к удовольствию, украшению жизни, ее "легкости, приятности и пышности". Больше всего ценится то, что наиболее редко встречается, "потому что считается почетным приобретать трудно добываемые вещи". Этим объясняется высокая ценность жемчуга, бриллиантов и драгоценных камней. Мы можем уже вспомнить об Аристотеле (глава 2). И не зря.

Насущная ценность вещей выражается в их цене, говорит Барбон. "Она возникает в результате взаимоотношения между потребностью в них и количеством, могущим удовлетворить эту потребность, так как ценность вещей зависит от потребности в них, а избыток товаров, который не может быть использован, не имеет ценности. Так что изобилие по сравнению с потребностью делает вещи дешевыми, недостаток — дорогими". Почти наверняка под "потребностью" Барбон понимает здесь денежный спрос Позже Адам Смит четко разделил эти понятия.

Мы можем наблюдать у Барбона совсем иной ход мысли, чем у Петти, стремившегося свести ценность всех вещей к земле и труду. Но и цели у обоих авторов несхожи. Если Петти интересовала прежде всего задача оценить богатство страны, то Барбон хочет объяснить процесс формирования цены сам по себе, как это было у Аристотеля.

Англичанин хочет пойти дальше грека. Он пытается нащупать в ценообразовании и некие объективные факторы, помимо спроса и предложения. "Цена, назначаемая купцом, составляется из себестоимости, издержек и процентов. Цена, назначаемая ремесленником, составляется подсчетом стоимости материалов и времени, затрачиваемого на работу. Цена времени соответствует ценности искусства и труда ремесленника".

Здесь Барбон делает еще один шаг вперед. Он предлагает различать два вида цены, которые в современной науке называются так: цена предложения и цена спроса. Цена, назначаемая купцом или ремесленником так, как описывает Барбон, — это цена предложения. Но Барбон отнюдь не утверждает, что по этой цене товары действительно будут всегда продаваться. Напротив, "если цена их товаров изменяется либо при большом изобилии, либо при изменении спроса и они не дают купцу его процентов и не оплачивают ремесленнику его времени, то они оба считают, что понесли убытки на своем деле".

Барбон не придумал современных названий для обоих видов цены, да и "процентами" он называет то, что теперь называется прибылью. Кроме того, у него почти незаметно различие между ценой спроса и реальной рыночной ценой, по которой товар действительно продается и покупается. И все же все эти три современных понятия у Барбона присутствуют.

А вывод Барбона таков: "Но лучшим судьей ценности товаров является рынок, так как при стечении покупателей и продавцов лучше всего узнаются количество товаров и потребность в них. Вещи стоят как раз столько, за сколько их можно продать".

Отношение к монополиям

Но как же быть с монопольными ценами? Ведь торгово-промышленные монополии — один из краеугольных камней меркантилизма! Вот тут мы и находим у Барбона такой момент, который фактически должен исключить его из ряда меркантилистских писателей. Действительная новизна его позиции открывается в том, что он — решительный противник монополизма и критик общего подхода меркантилистских авторов. Его высказывание стоит процитировать. "Турецкие купцы (это английские купцы, торгующие с Турцией.

— ЕМ.) приводят доводы против Ост-Индской компании, торговец шерстяными тканями — против торговца шелком и бархатом, а торговец мягкой мебелью — против фабриканта гнутой мебели. Некоторые считают, что существует слишком много купцов ...другие возражают против количества пивных, некоторые приводят доводы в пользу производства только определенных товаров, другие защищают торговлю только с определенными странами. Так что если бы все эти доводы приводили к изданию законов, которых они так домогаются (причем все они утверждают, что законы эти направлены к преуспеянию торговли и общему благу страны), то для следующего поколения осталось бы уж немного видов торговли, гораздо меньше сортов товаров и ни одного угла в мире, с кем торговать, если не купить у них разрешения на это".

Иными словами, если бы по предложениям каждого меркантилистского памфлета принимался закон, все хозяйство страны было бы роздано в монополии.

И как ни убедительны и хороши могут показаться вступительные части их доводов в пользу расширения и продвижения торговли, — продолжает Барбон, — заключительные части, призывающие к ограничению числа лиц и мест, прямо противоположны условиям, необходимым для расширения торговли".

Барбон о ставке процента

Итак, против монополизма. Значит, за свободную конкуренцию. Иного не дано. "Двумя главными причинами упадка торговли являются множество запретительных законов и высокая процентная ставка", — пишет Барбон. Он приводит целый ряд доводов против запретов на ввоз в Англию иностранных товаров, хотя и допускает необходимость запретительных пошлин в тех случаях, когда иностранная конкуренция может задушить отечественные виды производства ("что редко случается", — добавляет он). Но в вопросе о ставке ссудного процента Барбон ратовал только за понижение ее с 6 до 3, как в Голландии, не возражая против государственного регулирования этой величины.

Высокая ставка процента не приносила бы вреда, если бы торговля с какой-либо страной была монополизирована Англией, говорит об Барбон. Но нужно считаться с иностранной конкуренцией.

Более высокая ставка процента завышает цену предложения английских купцов и при экспорте, и при импорте (так что голландцы все время остаются в выигрыше) и препятствует распространению долгосрочных сделок (нужно побыстрее обернуть деньги, так как при незначительном падении цены она может оказаться недостаточной для покрытия 6%). А преобладание краткосрочных сделок не приводит к сокращению вывоза отечественных товаров и, следовательно, к падению земельной ренты. Результат последнего — подешевление земли и ее разбазаривание.

Hopс о ставке процента

Еще более радикальные идеи высказал Дадли Hopс (1641—1690) в "Очерках о торговле", опубликованных через год после смерти автора.

По форме произведение Норса не столь напоминает научный трактат, как сочинение Барбона, Здесь гораздо меньше определений, классификаций и т.п. Аргументы, по признанию самого автора, "изложены наспех и в беспорядке". Зато мыслит Hope заметно глубже. Изложение его чрезвычайно сжато, доводы его весомы, как полноценная монета.

Hope согласен с тем, что низкая процентная ставка более благоприятна для торговли страны. Но у него это лишь отправной пункт дальнейшего исследования: "Не низкая процентная ставка увеличивает торговлю, но при увеличении торговли национальный капитал делает процентную ставку низкой". Как и везде, здесь работает соотношение спроса и предложения, и когда число заимодавцев возрастает против числа заемщиков, ставка процента снижается. В Голландии ставка ниже, чем в Англии, не в силу закона (которого нет), а потому, что там больше капитала. Высокая ставка процента тоже имеет преимущества — она вовлекает в оборот запасы денег, золотых и серебряных изделий, которые при низкой ставке оставались бы без движения в хранилищах их владельцев.

Действительно, снижение ставки может удерживать часть денег у от вывоза за границу, говорит Hope, а высокая ставка действует в обратном направлении. В то же время низкая ставка поощряет брать взаймы "для удовлетворения прихотей богачей", так что она поддерживает скорее роскошь, чем торговлю. Иной бедный купец, не имеющий своего капитала, покупает у богатых товары под 10 или 12% — "и никакая законодательная власть не в силах воспрепятствовать те этому или изменить это". А за пользование судном вообще обычная об ставка составляет 36%, и все считают это нормальным.

"Таким образом, если принять во внимание все изложенное, то окажется, что для страны лучше будет предоставить заемщикам и заимодавцам самим вырабатывать условия сделок в соответствии с обстоятельствами; и в этом вы будете следовать примеру умных голландцев, так часто упоминаемых в связи с вопросом о процентах", — заключает Hope. Если в бедных странах закон ограничит ставку процента, то такой закон не достигнет цели. На одного дающего взаймы найдутся 4—5 желающих получить, и закон будет обойден тайными сделками (займы в товарах, выписка векселей "и еще тысяча других способов, которым нельзя воспрепятствовать"). А если закон нельзя будет обойти, торговля будет ограничена. "И нет большего препятствия к расширению торговли, чем такая мера".

С едва заметной иронией Hope отказывается обсуждать теологические доводы против ссудного процента, замечая, что с этой точки зрения 3% не более законны, чем 1%. Но тут же говорит, что, если процент отменить, будет уничтожен кредит; тогда дворяне будут продавать свои земли, купцы не смогут вести торговлю или будут платить проценты под другим именем. "И те, кто беден, всегда будут бедны, и мы скоро должны будем вернуться к тому состоянию, в котором находились 1000 лет назад".

Hopс о богатстве

Что такое богатство? Это не склад вещей, даже золота и серебра. 'Тот человек богаче, имущество которого находится в состоянии роста... в виде ли сдаваемой в аренду земли, денег ли, приносящих проценты, или товаров в торговом обороте. Если бы кто-либо из каприза превратил все свое имущество в деньги и хранил бы их мертвым запасом, он скоро почувствовал бы приближение бедности-Норе категорически высказывается о вреде законов против роскоши. Мы помним, что меркантилисты считали ограничение роскоши одним из залогов обогащения страны, поскольку роскошь, мол, ведет к пустому расточению богатства. Потому они выступали за законы против роскоши. Hope не согласен с ними не потому, что сам любит роскошь (чувствуется, что он не был богачом). Он показывает, что такие законы приводят к обратному эффекту. "Страны, где существуют законы против роскоши, обычно бедны, потому что когда люди благодаря этим законам вынуждены ограничиваться меньшими расходами, чем они могли бы и хотели нести, то тем самым у них отнимается охота к трудолюбию и изобретательности- Возможно, что отдельные семьи могут существовать и при таких обстоятельствах, но зато росту богатства страны это будет мешать, так как страна никогда не процветает лучше, чем при переходе богатства из рук в руки".

Тут Hope предвидит возражение оппонентов: богатство, мол, растет от внешней торговли, а не от внутренней. "Я отвечаю, что то, что обычно понимается под богатством, а именно: изобилие, великолепие, изысканность и т.п., не может существовать без внешней торговли. Но и внешняя торговля не может существовать без внутренней, так как обе связаны друг с другом".

Не деньги делают страну богатой — такова мысль Норса. Напротив, страна, которая бедна, может разбогатеть и без благородных металлов, а когда богатство ее достигает известного уровня, золото и серебро сами устремляются туда. Можно даже не иметь своего монетного двора (хотя лучше все-таки его иметь). "Так не дадим же заботам о монете мучить нас так сильно, — восклицает H opс. — Ведь народ, который богат, не может в ней нуждаться .

За свободу торговли

Двумя-тремя абзацами Hope начисто опровергает мнение о том, что запреты на вывоз денег способствуют богатству страны. Как и в других случаях (и как потом будет делать Адам Смит), Hope показывает, что подобные ограничения приводят к результатам, противоположным тому, ради чего они задуманы.

Для примера он предполагает, что запрет вывоза введен в отдельном городе. Все кругом будут бояться идти на этот рынок с деньгами — ведь обязательно придется что-то купить. А местные жители не смогут являться на другие рынки с деньгами, так как вывоз их отсюда запрещен. "Не приведет ли такое устройство в скором времени этот город в жалкое состояние по сравнению с его соседями, имеющими право свободной торговли?"

Итак, слово сказано. Дадли Hope — первым в Британии — поставил свободу торговли во главу угла проблемы богатства народов. "Законы, затрудняющие торговлю, как внешнюю, так и внутреннюю, в отношении денег или других товаров, не способствуют тому, чтобы сделать народ богатым деньгами и товарами... Ни один народ никогда еще не разбогател с помощью политики, лишь мир, труд и свобода приносят торговлю и богатство; и больше ничего".

Мы видим, что от меркантилизма здесь уже ничего нет. Почти теми же словами спустя десятилетия будет говорить Адам Смит.

Локк в роли экономиста

Джон Локк (1632—1704), один из крупнейших философов своего времени, в 1691 г. (т.е. одновременно с Норсом) выпустил экономический памфлет "Рассуждения о понижении процента и повышении ценности денег". Как ни странно (потому что он был новатором в философии), Локк придерживается многих принципов меркантилизма. "Страна, у которой нет рудников, может обогатиться лишь двумя способами: завоеванием и торговлей", — пишет он. Поэтому Локк разделяет и учение о торговом балансе, делает сильный акцент на численности населения страны, объясняет снижение ставки ссудного процента увеличением количества серебра и золота вследствие ввоза денег из Америки.

Как видим, Локк принимал количественную теорию денег. Считая ценность денег величиной воображаемой, он определял ее только обилием или нехваткой денежных металлов. При этом Локк указывал, что дело не только в количестве денег, но и в скорости их обращения (чем она выше, тем меньше требуется денег для одной и той же массы товаров).

Как и многие меркантилисты, Локк одобрял налоги на роскошь. Представляя внешнюю торговлю главным средством обогащения страны, он тем не менее основу богатства видел в труде.

Природа дает только сырье, которое мы не можем потреблять, говорит Локк. От человеческого труда зависят обработка сырья и такое видоизменение его, чтобы получать предметы потребления. Способность удовлетворять человеческие потребности представляет естественную, или внутреннюю, ценность предметов. Но в этом отношении предметы несопоставимы. Взаимоотношение спроса и предложения определяет фактическую цену, но есть более глубокое различие в ценности различных благ. Это различие, говорит Локк, определяется трудом Если взять сырую шерсть, сукно и платье из этого сукна и сравнить их ценность, "мы увидим тогда, сколь многая часть их ценности получается через человеческий труд".

Джон Локк

Здесь перед нами, по сути дела, та же самая добавленная ценность, о которой знали и писали многие меркантилисты. Но есть одно тонкое различие, которое оказалось важным для последующей экономической мысли. Меркантилисты (например, знаменитый Аноним 1621 г.) говорили о Джон Локк добавленной ценности с точки зрения выгод внешней торговли (вывозить не сырье, а фабрикаты). Локк обсуждает это же понятие и говорит фактически то же самое, но уже на другую тему: о сравнительной ценности различных вещей. Казалось бы, небольшое смещение угла зрения на одно и то же явление, но это имело большие последствия.

В наибольшей мере Локк отошел от меркантилизма в отношении к сельскому хозяйству. "Страна делается богатой или бедной, — писал он категорично, — смотря по тому, каким делается земледелец, и не иначе". Объявив землю первым источником богатства, Локк предложил заменить все налоги единым налогом на землю.

Немного о Лоу

Решительным сторонником количественной теории денег был знаменитый шотландец Джон Лоу (1671—1729). Он известен прежде всего как организатор выпуска бумажных денег во Франции в 1719 г., когда они вытеснили из обращения металлическую монету.

Неумеренный выпуск этих денег повлек за собой великий крах, превративший их в пустые бумажки. Но у Лоу была своя теория, которую мы кратко изложим.

Джон Лоу

Серебро прежде всего было обычным предметом обмена и оценивалось в соответствии со своими свойствами. Его ценность можно считать воображаемой не больше, чем ценность всех других предметов. Отчеканив из серебра монету, ему придали еще некоторую дополнительную ценность. Однако можно придумать деньги еще лучше серебряных, например бумажные. Они ничего не стоят. Они никогда не покидают страны, где они выпущены 1 . Количество их можно строго регулировать в соответствии с потребностями обращения и торговли. Как следует из последнего, их ценность всегда будет неизменной.

Так полагал Лоу. К сожалению, два последних его довода пока не подтвердились жизнью.

В XVIII в. умами мыслителей постепенно овладевает идея естественного хода вещей, или естественного порядка. Она основана на убеждении, что у Природы (Natura) имеются определенные — естественные (natural) — законы. Человек может либо следовать им, либо нет. Но Природа берет свое, и в первом случае человек достигает своих целей, а во втором — не достигает, подчас получая противоположный результат.

1 Прежде так и было. Французские бумажные деньги не приняли бы в уплату ни в Англии, ни в Голландии, нигде. Как и английские, голландские и пр. за пределами их стран.

Юм в роли экономиста

Одним из ярчайших представителей нового направления мысли был великий философ, шотландец Дэвид Юм (1711—1776), идеи которого, по признанию Канта, оказали влияние на формирование его философии.

Юм оставил нам несколько очерков на экономические темы. Небольшие по объему, они отличаются, как и все у Юма, глубиной мысли, блестящим стилем и тонким юмором.

При естественном ходе вещей, писал Юм, промышленность, ремесло и торговля увеличивают как могущество государя, так и благосостояние подданных. А "политика, которая усиливает государство, обездоливая частных лиц, есть политика насилия". Так что Юм был безусловным сторонником свободы торговли.

В вопросе о роли денег Юм стоял на точке зрения количественной теории. Ценность монеты он считал чем-то воображаемым и целиком зависящим от ее количества. Единственное, что объясняет изменение цен, — это изменение количества денег в обращении, а велико или мало это количество само по себе — не столь важно. Когда количество денег в обращении увеличивается, сперва ничего не происходит. Потом поднимается цена какого-то определенного предмета, за ней следуют другие цены, и так далее, пока не установится общий новый уровень цен. Вот в этот переходный период прирост денег оказывает положительное влияние на экономику — спрос растет, и все стремятся ответить ему приростом производства продуктов. По Юму выходит, таким образом, что каждому изменению денег в обращении соответствует перераспределение богатств в обществе.

Модель средней нормы прибыли

В 1766 г. Юм и Тюрго (в переписке) обсуждают рыночный механизм свободной конкуренции, который позже получил название "модель свободной конкуренции" или “ модель установления средней нормы прибыли". Трудно сказать, кто первым изложил эту схему, но чувствуется, что во времена этой переписки она была свежим словом научной мысли.

Суть дела такова. Когда возрастает спрос на продукт какой-то отрасли экономики, рыночная цена этого продукта растет. И те, кто поставляет его на рынок, начинают получать на свои капиталы больше прибыли (величина прибыли на единицу капитала называется нормой прибыли). Увидев рост нормы прибыли в этой отрасли, другие капиталисты направляют туда свои капиталы, изымая их из других отраслей. В результате поставки дефицитного продукта на рынок увеличиваются, предложение подтягивается к спросу и цена этого товара снижается. В то же время в тех отраслях, откуда изымались капиталы, может обнаружиться дефицит продуктов, поставляемых на рынок, и цена этих товаров при неизменном спросе на них поднимается, увеличивая норму Дэвид Юм прибыли. Тогда капиталы потекут уже сюда и все повторится.

Дэвид Юм

В общем, если имеется возможность свободного перелива капиталов между отраслями и свободной конкуренции между ними (это значит, если отсутствует система монополий и привилегий), норма прибыли на капитал во всех отраслях производства и торговли будет все время стремиться к единому "среднему " уровню, везде предложение будет удовлетворять спрос В целом на рынке будет товаров ровно столько, сколько нужно, не больше и не меньше. Так должен действовать естественный порядок.

Эта модель свободной конкуренции заняла в дальнейшем развитии науки одно из первых по значимости мест. Но нужно твердо знать, что даже во времена расцвета принципа свободной торговли в середине XIX в. действительность всегда была сложнее этой схемы. А для условий XVIII в. модель свободной конкуренции была немногим более идеала — желаемого, но далекого.

Сэр Джеймс Стюарт

В 1767 г. вышел огромный (двухтомный) трактат "Исследование принципов политической экономии". Автор — Джеймс Стюарт (1712—1780) — высказался категорически против свободы внешней торговли со старой позиции торгового баланса. Но в отношении внутренних дел Стюарт выступил за свободную конкуренцию и категорически против монополий. Последние "грабят публику и обогащают себя" тем, что они "мешают цене товаров стать строго пропорциональной их реальной ценности".

В цене товара сэр Джеймс различал две составные части: неподвижную (издержки на заработную плату, сырье, износ оборудования) и подвижную (прибыль предпринимателя). Прибыль всегда пропорциональна спросу и потому колеблется вместе с ним. Конкуренция устанавливает разумную прибыль.

Стюарт возражал против количественной теории денег. Если спрос не меняется, когда в стране появляется дополнительное количество денег, то это добавочное серебро "будет влиять на цены не больше, чем если бы оно осталось в рудниках". Его положат в сундуки или перельют на посуду.

Вот как рассуждает Стюарт: "Пусть количество денег будет увеличено насколько угодно, цены поднимет единственно желание тратить их. Пусть оно будет уменьшено сколько угодно, но пока в стране будет существовать реальное имущество любого рода и стремление получить его у его владельцев, цены будут высоки при помощи натуральной мены, символических денег, взаимных услуг и тысячи других способов".

Обратим внимание на первую фразу. Здесь Стюарт предвосхищает понятие склонности к потреблению, предложенное Дж. М. Кейнсом почти полтора века спустя, да и сам ход мысли знаменитого экономиста XX в. (см. главу 29).

Стюарт был далек от отрицания государственного вмешательства в экономическую жизнь. Но представлял себе это очень любопытно. Он писал: "Принцип личного интереса должен служить общим ключом к настоящему исследованию, и он может быть в известном смысле рассматриваем как руководящий принцип моего предмета". Искусство политики, по мнению Стюарта, состоит в том, чтобы, используя мотивы личного интереса, "мягко вести свободных людей к участию в выполнении схем, рассчитанных на их собственную выгоду". Через девять лет Адам Смит, начав с того же самого принципа, провозгласит прямо противоположный вывод. А мы можем отметить, как у мыслителей, даже сохранивших общие черты идеологии меркантилизма, тем не менее начинают звучать новые идеи.

В "Богатстве народов" Смита нет никакого упоминания о Джеймсе Стюарте. Это породило впоследствии пересуды о якобы научной недобросовестности Смита. На самом деле все было не так. Смит был лично в хороших отношениях со Стюартом и признавался в письмах к друзьям, что беседы с сэром Джеймсом гораздо интереснее, чем его книга. Научная добросовестность заставила бы Смита критиковать книгу Стюарта. Очевидно , что Смит хотел этого избежать. Комментарии (1)
Обратно в раздел Экономика и менеджмент