Львов Д. Экономика России, свободная от стереотипов монетаризма

Догмы и реальность
Что значит "жить по средствам"?
Занятость
Оплата труда
Земля и собственность
Собственность и управление
Налоги
Инфляция и денежная эмиссия
Новая модель экономики России
Система национального имущества
Промышленная политика

Догмы и реальность

Выстроенная на основе идеологии радикального либерализма политика шоковой терапии оказалась абсолютно неадекватной запланированным результатам. Ни один из прогнозов авторов этой политики не оправдался. В частности, прогнозировалось, что с либерализацией цен стабилизация будет достигнута при трехкратном повышении их общего уровня, которое в действительности составило тысячи раз, а стабилизация так и не наступила. При проведении массовой приватизации предприятий предусматривалось быстрое повышение эффективности производства, однако произошел колоссальный спад, в частности, производительность труда снизилась на 37%, энергоотдача - почти на 1/3. По своим масштабам спровоцированные политикой шоковой терапии спад производства, снижение экономической эффективности, разрушение производственного потенциала страны не имеют себе равных в экономической истории мирного времени.

Торжествует принцип - цель (создание рыночной экономики) оправдывает средства. Для обеспечения политической поддержки со стороны региональных лидеров и директоров предприятий широко используется технология "обмена собственности на власть", открыто обоснованная Е. Гайдаром в книге "Государство и эволюция". Постоянно заявляется, что главная задача реформаторов - пройти "точку возврата". Такая постановка вопроса объясняет абсолютную невосприимчивость ими масштабов экономических и социальных издержек проведения реформ.

Вместе с тем опыт российских реформ наглядно подтвердил вывод, сформулированный известным венгерским ученым Я. Корнаи в его книге "Дефицит", согласно которому демонтаж плановой системы хозяйствования и либерализация экономики недостаточны для формирования полноценной рыночной экономики.

Настала пора непредвзято разобраться в основных постулатах монетаризма, оценить, насколько монетаристская идеология соответствует реальной экономической практике, и главное - осознать, какая же экономическая модель могла бы стать прообразом возрождения России, позволяющего ей занять достойное место в мировой экономике XXI в.

Наши реформаторы увидели панацею от всех бед в монетаризме как наиболее распространенной на Западе теоретической концепции, занимающей доминирующее положение в программных курсах подготовки специалистов по макроэкономическому анализу и менеджменту. Поэтому они и прошли мимо таких направлений экономической мысли, как эволюционная теория, теория организаций, институционализм и лр., активно развивающихся в последние годы. Они выступали своеобразными проводниками, переносившими на российскую почву постулаты монетаризма, ничуть не задумываясь о необходимости элементарной экспериментальной их проверки в российских условиях. Вот почему наука не может стоять в стороне и не раскрывать пагубность устоявшихся стереотипов мышления многих наших руководителей. Остановимся в этой связи на некоторых из этих стереотипов.

Что значит "жить по средствам"?

К одному из наиболее распространенных у нас стереотипов мышления, бесспорно, относится тезис - "жить по средствам". Он означает, что сейчас мы неоправданно много расходуем средств на бесплатные услуги социального характера. Но в нашей стране более 3/4 всех доходов основная масса населения тратит на покупку товаров первой необходимости и прежде всего продовольствия. После всех налоговых выплат, покрытия расходов на питание, транспорт, коммунальные услуги в пределах установленных льгот у среднестатистического работника не остается ни копейки. Значит, выход только один - еще больше экономить на питании. Ведь и сейчас население недополучает многое из того, что признается минимально обоснованной нормой потребления. Отдают ли себе отчет либералы, что будет означать потеря 20% нищенского бюджета основной массой наших семей, если дополнительные тяготы перенести на их плечи? Как собираются они в этом случае реализовать пресловутый тезис "жить по средствам"? В западных странах и объем, и структура распределения личного дохода принципиально иные, чем у нас. При нынешнем нищенском уровне доходов населения неправомерна сама постановка о перекладывании нагрузки на него социальных расходов.

Да, надо жить по средствам. Но для реализации этого тезиса необходимо, чтобы предварительно был неукоснительно обеспечен минимальный для нормальной жизнедеятельности людей уровень оплаты их труда.

Есть еще одна сторона проблемы, на которую следует обратить внимание сторонникам тезиса "жить по средствам". Дело в том, что экономика, которую "выстроили" наши либералы, крайне далека от своего рыночного аналога. Поэтому то, что правомерно для нормальной рыночной экономики, "не срабатывает" при наличии рыночных аномалий. Так, в нормальной рыночной экономике уменьшение объема государственных расходов является эффективным средством снижения дефицита бюджета. Реакция нашей экономики на это совсем иная. Дефицит бюджета мы пытаемся сократить, но одновременно начинают падать и объемы производства, останавливаются предприятия, растут неплатежи, сокращается налогооблагаемая база, а вместе с ней - объемы налоговых поступлении. За этим следует увеличение дефицита бюджета, круг замыкается.

И, наконец, нельзя недоучитывать того, что если даже тезис "жить по средствам" правомерен для бюджета благополучной семьи, то для бюджета страны в целом он неприемлем. Бюджет страны зависит от того, какая проводится налоговая политика, как осуществляется регулирование внешнеэкономической деятельности, насколько эффективно денежно-кредитная система обслуживает реальный сектор, каков механизм инвестирования производства и т.д. От выбранного варианта экономической политики в решающей мере зависит наполнение бюджета. Поэтому применительно к макроуровню правомерна другая постановка - жить по средствам такой стране, как Россия, мешает либеральная идеология реформ.

Для любой экономики существенным является соблюдение необходимого и достаточного для ее эффективного функционирования принципа двухступенчатости в потреблении важных для жизни человека и общества благ. Речь идет в первую очередь о таких благах, как образование, здравоохранение, услуги коммунально-жилищной сферы. Практически во всех развитых странах подобные блага до определенного уровня предоставляются бесплатно или по низким фиксированным ценам, а после становятся обычными рыночными благами. Например, везде сосуществуют бесплатное и платное образование и здравоохранение.

Указанный принцип двухступенчатости не исследовался сколько-нибудь глубоко западными экономистами, хотя одна из первых работ на эту тему была написана нобелевским лауреатом по экономике Дж. Тобиным еще в 1970 г. Он рассматривал ряд видов благ, распределение которых с помощью стандартного рыночного механизма неэффективно (и негуманно), и предлагал использовать в таком случае принцип рационирования. Примерно в те же годы указанная теоретическая концепция получила обоснование и в работах ведущих российских ученых - академиков С. Шаталина и В. Макарова, В. Гребенникова, О. Пчелинцева и др. К сожалению, эти концептуальные разработки оказались невостребованными российскими реформаторами.

Занятость

В мышлении реформаторов господствует старый стереотип, согласно которому в условиях переходной экономики безработица неизбежна. Однако это далеко не очевидно как с социальной, такие экономической точки зрения.

Социально безнравственно принудительное отлучение (хотя бы частичное) от работы трудоспособных. Несправедливо, когда привилегированные слои общества свободно выбирают вид занятости, режим труда или отдыха, а для остального населения такой выбор оказывается несвободным, продиктованным чужой волей. Это - явное нарушение неотчуждаемых прав и свобод личности. Определенная часть работоспособного, но незанятого населения пополняет криминальное "дно", усиливает социальную дестабилизацию в обществе. "Отторжение" людей от производственной деятельности делает их социально ненужными. В связи с этим часть населения деградирует.

Неверен тезис и об экономической оправданности сохранения некоторого уровня безработицы, без которого якобы нельзя обеспечить макроэкономическую стабилизацию. Вот что по данному поводу пишет один из несомненных авторитетов - профессор экономики Дж. Стиглиц: "В краткосрочной перспективе крупномасштабная вы-яужденная безработица очевидно неэффективна - с экономической точки зрения она представляет собой незадействованные ресурсы, которые могли быть использованы более продуктивно".

Экономически неэффективны не только полная безработица трудоспособных, но и не использование трудоспособности некоторых категорий населения, например, пенсионеров. Применение их труда дало бы возможность хотя бы отчасти оплачивать собственное жизнеобеспечение, иначе это пришлось бы целиком делать за счет доходов других лиц. Думаю, нам следует решительно пересмотреть нынешний подход к проблеме безработицы и восстановить в правах такое непререкаемое социальное благо, как всеобщая занятость.

Оплата труда

В толковании сущности категорий оплаты труда и оплачиваемого минимума, как в никакой другой области экономической деятельности, накопилось множество мифов и догм. Здесь причудливым образом переплетаются догмы и социализма, и монетарного подхода. Порой сложно определить, чья вина больше в катастрофическом состоянии нашего трудового потенциала - большевиков или неолибералов.

Резкие диспропорции в оплате труда по отношению к производительности сложились, естественно, не сегодня. Еще в советские годы уровень заработной платы был крайне низок не вообще, а по отношению к низкой производительности труда. Да, мы всегда отставали да и сейчас отстаем по уровню производительности труда от передовых стран Запада. Но то, что происходит с заработной платой в России в настоящее время, никакими ссылками на более низкую производительность труда оправдать нельзя.

Мировое сообщество в лице соответствующих организаций ООН давно признало, что часовая заработная плата ниже 3 долл. выталкивает работника за пороговую черту его жизнедеятельности, за которой начинается разрушение трудового потенциала, исчезают мотивации к производительному труду и достижению позитивных результатов. Средняя заработная плата в России в три раза ниже этого порогового значения, а внутренние цены на продукцию и услуги близки или уже сравнялись с мировыми. Такой чудовищной эксплуатации труда и прежде всего интеллектуального не знает ни одна цивилизованная страна мира.

Мы должны, просто обязаны развеять сложившийся стереотип мышления, что дескать мы плохо живем потому, что плохо работаем. Мировая статистика и наш собственный опыт опровергают этот тезис. Пора признать другую истину - мы плохо работаем потому, что плохо живем!

За годы реформ ничего не было сделано для того, чтобы приблизиться к странам Запада по доле заработной платы в приросте производительности труда. Вне рамок этого соотношения вообще неправомерно говорить о заработной плате как экономической категории. Скорее то, что у нас сегодня называется заработной платой, правильнее считать социальным пособием. За годы реформ, по оценке Института народнохозяйственного прогнозирования, реальная среднемесячная заработная плата в неизменных ценах 1991 г. снизилась почти в три раза, а соотношение между средней заработной платой и прожиточным минимумом - вдвое.

Таким образом, проблема повышения заработной платы выходит за рамки чисто экономической задачи. Рост заработной платы в российских условиях является не подлежащим обсуждению непременные исходным принципом, с которым мы обязаны считаться при любоч варианте экономической политики государства. Повышение заработной платы до ее минимально жизнеобеспечивающего уровня надо рассматривать не как следствие реформ, а как необходимое их условие. Тем более что имеются и все экономические предпосылм для решения этой проблемы. Назовем лишь главные из них. Bo-первых, возможный "прорыв" экономики к росту на основе использования простаивающих производственных мощностей. Во-вторых, реализация мер по улучшению условий жизни беднейшего населения на основе прогрессивного перераспределения доходов физических лиц. Как показывают расчеты, перераспределение только 13% "видимой" части совокупного личного дохода позволило бы за счет удержания дополнительной четверти доходов высокообеспеченных слоев в полтора раза повысить благосостояние 60% населения. В-третьих, обеспечение повышения заработной платы при переходе к новой рентной системе налогообложения, о чем речь пойдет ниже.

Земля и собственность

Исторически в общественном сознании народов западных стран укоренилось ложное представление об истинных человеческих ценностях, подлинных источниках национального богатства. В качестве определяющей компоненты получения доходов традиционно рассматривается капитал. Ресурсы же, заимствованные человеком у природы, являются как бы бесплатными. Отсюда заведомо завышенная оценка капитала в добавленной стоимости при почти нулевой оценке природных ресурсов. Вследствие этого подтверждается вроде бы факт закономерного увеличения добавленной стоимости в странах "золотого миллиарда", сконцентрировавших значительную часть международного капитала. Развивающиеся или отсталые страны, располагающие огромным ресурсно-природным потенциалом и сравнительно небольшим объемом капитала, якобы закономерно получают существенно меньшую долю мирового дохода.

В рыночной экономике свобода обмена основными факторами производства подкрепляется гарантиями и механизмами, действующими на рынке труда и капитала. Но при этом в силу указанных причин цена труда и капитала не уравновешивается ценой природных ресурсов, что нарушает принцип эквивалентного обмена.

В результате неизбежное усиление одного из глобальных противоречий капиталистической системы - противоречия между социальным миром человека и неравенством базовых условий его жизнедеятельности. Корневой причиной этого противоречия является нерешенность проблемы собственности на землю. Ни одно из западных правительств никогда не посягало на святая святых - частную собственность на землю. Без этого, если следовать либеральной доктрине, рынок вообще существовать не может. Уместно в этой связи напомнить и об антитезисе частной собственности - обобществлении земли в руках государства. Он также долгие годы владел массовым сознанием людей альтернативного капитализму общества. Правда, большевики довели этот тезис до абсурда. Понятие "государственная собственность" представляло собой симбиоз политической и экономической власти, совмещение деятельности государства как субъекта власти и как субъекта хозяйствования. Однако дело было не только и не столько в доле имущества, находившейся в распоряжении государства, сколько в отчуждении имущественных прав граждан. В результате государственная собственность по существу являлась титулом, скрывающим неправовой характер экономических отношений, экспансию власти, не несущей никакой экономической и правовой ответственности перед отдельным гражданином или юридическим лицом.

Нам поэтому не пристало выступать в качестве ниспровергателей "освященного" историей принципа частной собственности. В данном случае речь должна идти о согласовании принципа частной собственности с другим непременным атрибутом рыночной экономики - свободой и равенством для всех в процессе обмена товаров. А этого можно достигнуть лишь при условии, что собственник земли и природных ресурсов будет выплачивать ренту, а не присваивать себе то, что ему никогда не принадлежало и принадлежать не может. Он имеет непререкаемое право на доход от своей предпринимательской деятельности, вложения капитала на свой страх и риск. Но также закономерно и то, что часть дохода, остающаяся сверх этого и не являющаяся "делом рук человеческих", предпринимательской активности, должна принадлежать всем. Это и есть не что иное, как природная рента.

Необходимо юридически закрепить право каждого на частное владение землей. Никто, в том числе государство, не может посягать на это право. Пользователь земли, получивший такое право в процессе открытого конкурса, может передавать это право на тех же условиях или оставлять земельный надел по наследству и т.п. Иначе говоря, необходимо создание свободного рынка всего многообразия прав собственности на землю за исключением одного - частной собственности. Это означает, что титульным собственником земли должно остаться государство. Владелец же земли, будь то государственное предприятие, коллективные и частные владельцы, ее арендаторы, обязаны платить ежегодную земельную ренту.

Как показывает западный да и наш собственный опыт (например, правительства Москвы), система аренды, основанная на передаче права пользования, оказывается весьма выгодной как собственнику, так и эксплуатанту. Следует иметь в виду, что любую проблему эффективного распределения рисков между партнерами сделки можно решить соответствующим подбором условий передачи аренды без потери титула собственника. Нетрудно показать, что в этом случае различия между частной и арендной формами собственности по существу становятся неосязаемыми. Это позволяет свести принципиальные разногласия между сторонниками и противниками частной собственности на землю и другие природные блага в плоскость чисто технологическую или процедурную.

Другое не менее распространенное заблуждение - без права частной собственности на землю нельзя обеспечить эффективное функционирование кредитной системы. В большинстве стран земля рассматривается как один из наиболее привлекательных видов залога для получения банковских кредитов. Но при этом упускается из виду исключительно опасная по своим последствиям сторона проблемы: банковские кредиты под залог земли стимулируют спекуляцию земельными участками, приводят к необоснованному обогащению кредиторов. Те же, кто получает кредит на таких условиях, нередко быстро разоряются. Опыт западных стран, в том числе и Англии в середине 80-х годов, - наглядное тому подтверждение. Вот почему кредитование под залог земли у нас не должно стать определяющей формой инвестиционных кредитов. Кредитную систему в России следует строить на иных, более цивилизованных, чем на Западе, принципах, отвечающих такому характеру экономических отношений, которые исключали бы социальные конфликты и кризисы, саму основу возникновения экономического неравенства.

В вопросе о собственности на землю правительство РФ и Федеральное собрание должны все тщательно взвесить. Велик соблазн сиюминутных решений - найти немедленно средства для покрытия нужд бюджета. Однако это означает, что будущие правительства лишатся возможности иметь гораздо больший поток доходов от земли. Они столкнутся с неизбежным ростом социальной напряженности в обществе, с труднопреодолимыми препятствиями на пути борьбы с коррупцией и криминализацией экономики. А главное - они упустят исторический шанс предложить стране оптимальную систему землепользования, сочетающую экономическую эффективность и социальную справедливость.

Собственность и управление

В соответствии с либеральной доктриной переход контроля над ресурсами и результатами их хозяйственного использования в руки частных лиц - решающее условие обновления системы хозяйственных мотиваций, повышения эффективности производства. Однако анализ исторических тенденций развития института собственности в странах с рыночной экономикой подводит нас к другим выводам по сравнению с теми, которые обычно высказывают сторонники либеральной доктрины.

Исторический процесс общественного развития свидетельствует о том, что институт собственности возник и развивался как один из важнейших инструментов вычленения экономики, то есть производства в широком смысле, из общей, первоначально не разделимой по характеру выполняемых функций общественной системы. Институт собственности выполнял "служебную" роль в становлении самостоятельной, все более защищенной от произвола властей и пут личных зависимостей экономики. Она приобретала тем самым все большую автономность. А это, в свою очередь, открыло дорогу для широкого разделения труда и кооперации, для технических и организационных усовершенствований производства.

Исследуя функцию института собственности, нетрудно, однако, заметить, что в ходе своего эволюционного развития она претерпевает изменения. Следовательно, не существует раз и навсегда закрепленных и "освященных" историей преимуществ одной формы собственности над другими. Этот вывод подтверждается реальными тенденциями отделения собственности от управления, расчленения всего комплекса прав собственности на составляющие, комбинируемые в разнообразных конфигурациях между участниками хозяйственного процесса.

Классический пример - эволюция функций управления предприятием. В процессе общественного разделения труда производственная функция управления во все большей мере дополняется функцией стратегического развития предприятия. Этой задаче подчинены инвестиционная и инновационная политика, все то, что связано с так называемой маркетинговой или предпринимательской деятельностью. Мировой опыт показывает, что вызревание и организационное оформление предпринимательских функций на предприятии - сложный и длительный процесс отбора и эволюции. Общая же линия здесь такова: происходит постепенное отделение предпринимательских функций от собственности. И без понимания необходимости создания условий для этого трудно надеяться на плодотворную структурную и организационную перестройку экономики.

Из того факта, что изначально фирма представляла собой симбиоз организационной формы экономической деятельности и частного имущественного объекта, чему соответствовало совмещение в одном лице собственника фирмы и предпринимателя, делался, казалось бы, бесспорный вывод о тождественности интереса фирмы как способа экономической деятельности и частновладельческого интереса собственника фирмы как имущественного объекта. Считалось вполне правомерным мнение, что поскольку за деятельностью фирм стоят интересы их собственников, то изучение поведения последних дает объяснение поведения первых.

Однако по мере технического и организационного прогресса все более значительными в деятельности фирм становились качественные различия между интересами участников производственной (и вообще экономической) деятельности и имущественными интересами собственников производственных объектов. Возникает ситуация, когда интересы и выгоды развития фирмы как производственной организации начинают диктовать необходимость ограничения влияния имущественных интересов собственников на управление фирмой. Акционерно-корпоративная форма собственности демонстрирует реальный процесс отделения управления от собственности, вследствие которого административные и предпринимательские функции управления стали самостоятельным и активным фактором развития производства. В такой ситуации можно говорить только о совместимости, а не о тождественности интересов фирмы и ее формальных собственников-акционеров. В строгом смысле акционеры вовсе не являются собственниками фирмы. Каждый отдельный акционер, как справедливо заметил В. Зотов, - это только вкладчик в нее своих собственных средств. И у него имеются лишь обязательственные права в отношении корпорации.

В символической роли титульного собственника государство может выступать как наиболее предпочтительный субъект. Что касается других ролей или их комбинации (управление, использование имущества и т.д.), то здесь вопрос должен решаться в зависимости от задач и обстоятельств конкретной хозяйственной отрасли, предприятия или проекта. Важно лишь, чтобы система действующих экономических институтов допускала возможность гибкого перераспределения имущественных прав между различными субъектами, среди которых, разумеется, находится и государство как агент гражданского оборота, действующий на равных правах со всеми другими.

Налоги

Стержневым фактором обновления ситуации в экономике и обществе являются налоги. Это - самое тяжелое из всех. государственных ограничений, влияющих на стремление людей работать эффективно и вкладывать капитал в развитие производства. Новые демократические лидеры страны должны отказаться от использования налоговой системы, не стимулирующей производство и накопление капитала.

В отличие от многих других стран у России есть фундаментальный источник доходов, который сегодня, по существу, остается незадействованным, - это рента с природных ресурсов. На ее долю приходится 75% общего прироста совокупного дохода России. Вклад труда меньше в 15 раз, а капитала - примерно в 4 раза. Иначе говоря, почти все, чем располагает страна, - это рента от использования ее природно-ресурсного потенциала, ее земли. И несмотря на это основной упор в действующей системе налогообложения сделан на труд, а точнее, -на фонд оплаты труда, на который прямо или косвенно приходится до 70% общего объема налоговых поступлении, на долю капитала и ренты от использования природных ресурсов - около 30%.

К сожалению, усилия властей по совершенствованию налоговой системы направлены не на устранение указанного противоречия, а на перекладывание нагрузки с одних налогов на другие. До сих пор они не понимают тот определяющий факт:, что налоги на заработную плату вообще должны быть отменены, а основная нагрузка должна быть перенесена на ренту. Это - принципиальный вопрос не только действенности реформ, но и самого существования России.

На современном этапе заработная плата является не источником доходов, а лишь условным параметром перераспределения налоговой нагрузки. Облагая труд, мы примерно в два раза увеличиваем издержки производства, а следовательно, и цены на нашу в общем-то не очень качественную продукцию. Целесообразно поступить иначе. Снять все налоги и начисления с фонда оплаты труда, ликвидировать НДС и перенести тяжесть налогообложения на прибыль, заранее зафиксировав ту ее долю, которая должна перечисляться в бюджет. Понятно, что эта доля не должна зависеть от фактического объема производства. Первоначально ее можно было бы учитывать по базе с последующей корректировкой.

Как показывают модельные расчеты, выполненные в ЦЭМИ РАН под руководством В. Пугачева на основе реальной экономической информации, сегодня эта доля могла бы быть установлена в пределах 55-60%. Одновременно следовало бы предусмотреть близкое к 100% перечисление в доход государства ренты от природоэксплуатирующих отраслей. Вот тогда появилась бы реальная возможность резкого снижения издержек производства отечественных товаров, повышения их конкурентоспособности и проведения мер по вытеснению с внутреннего рынка импортных товаров. Это создало бы дополнительные стимулы к более полной загрузке простаивающих мощностей. Начался бы экономический рост. Увеличились бы налоговые поступления в бюджет. Появились бы дополнительные возможности для роста заработной платы.

Нельзя не упомянуть и о другой весьма важной стороне предлагаемой нами налоговой системы. Для усиления ее стимулирующего воздействия на рост производства она должна быть дополнена соответствующей системой дотаций и социальных трансфертов. Экспериментальные расчеты подтверждают, что без введения стимулирующих дотаций не удастся решить вопросы подъема сельского хозяйства, машиностроения, легкой промышленности. Они опровергают широко укоренившийся в сознании наших реформаторов стереотип мышления, что, дескать, дотации и льготы - это всегда вычет из бюджета. Умелое сочетание налоговой нагрузки с системой льгот и выплат является мощным рычагом подъема экономики, борьбы с безработицей, снижения инфляции и дефицита бюджета.

Давно и хорошо известны преимущества - экономические и социальные - взимания налогов в первую очередь с той части богатства, которая дарована нам свыше, как говорится, от Бога, а не является результатом рук человеческих. На них впервые обратил внимание еще в конце XIX в. известный американский общественный деятель Г. Джордж. Его идеи и аргументы в пользу введения единого земельного налога были в свое время поддержаны Л. Толстым. Описание же экономических преимуществ природно-ресурсного налогообложения можно найти сегодня едва ли не в каждом серьезном учебнике по рыночной экономике. Однако примеры практического использования такого налогообложения во всем мире можно пересчитать буквально по пальцам. И дело здесь не в организационно-технических трудностях перехода к природно-ресурсному налогообложению (хотя они и существуют). Низкие налоги на богатство (а земля и другие природные ресурсы - важнейший элемент богатства) - это отражение господствующих интересов всех тех, кто получил доступ к его приватизации.

Осознание необходимости новой налоговой политики в конечном счете для каждого означает чувство самосохранения и должно объединить россиян, противопоставить их общую волю разбазариванию природных богатств России, положить конец коррупции и лихоимству. Решающую роль в борьбе с этим злом призвана сыграть рентная система формирования бюджетных доходов страны. Надо подчеркнуть при этом, что только рентная система согласуется с долгосрочной стратегией социально-экономического развития. В современном (особенно завтрашнем) мире уже не нефть, алмазы или плодородные земли становятся главным природным богатством. Но при этом мы должны понимать, что шоковый переход к рентной системе недопустим. Необходимо поэтапное проведение мер по переводу нашей экономики на рентную систему.

Инфляция и денежная эмиссия

Одним из "классических" стереотипов либеральной идеологии является установившийся взгляд на инфляцию: первопричина инфляции заключается в избыточном денежном спросе. Отсюда традиционно считается, что способ борьбы с этим злом - сокращение государственных расходов и рост доходов бюджета за счет увеличения налоговых поступлений и дополнительных кредитов от международных валютных организаций или расширения рынка государственных ценных бумаг. По-видимому, для подобного взгляда на инфляцию есть основания. Но как быть, когда известные постулаты инфляционной теории не подтверждаются практикой? Классический пример в этом отношении демонстрирует российская экономика. Возьмем последние годы реформ - 1997-1998 гг. Они также служат наглядным подтверждением нарушения классической взаимосвязи денежной массы и инфляции. Объем денежной эмиссии в 1997 г. составил 42,4 млрд. руб. А уровень инфляции был самым низким за все годы реформ - около 11% в год. Тогда, заметим, впервые сложились очевидные условия для роста производства. 1997 год был в этом отношении достаточно благоприятным. Но как всегда мы и в этом случае не сумели воспользоваться сложившейся конъюнктурой. В июне денежная эмиссия составила 17 млрд. руб. Инфляция же в июле снизилась на 1%, в августе продолжилось ее снижение, хотя и небольшое. Такая же картина сохранялась и в последующие месяцы года.

Как дальше разворачивались бы события, если бы в нормальный процесс насыщения экономики деньгами не вмешались "контролеры" от МВФ? Правительству России была высказана претензия, что рост денежной массы превысил допустимую границу, оговоренную в совместном заявлении правительства РФ, ЦБР и МВФ. И опять догма возобладала над здравым смыслом, экономической реальностью. Уже в январе 1998 г. происходит сокращение денежной массы на 12 млрд. руб., а в феврале - еще на 4 млрд.

Как видим, уверенность монетаристов в том, что причины инфляции лежат на стороне денежного спроса, не соответствуют российской действительности. Отсюда и стандартные способы борьбы с инфляцией не дают того эффекта, на который рассчитывали наши реформаторы. Все годы реформ они ведут ожесточенную борьбу с дефицитом бюджета, а он сохраняется.

Внутренняя конкуренция в России практически "не работает". Единственным ориентиром ценообразования является импорт. Стремясь выбраться из хронической нерентабельности, как справедливо отмечает В. Пугачев, производители вынуждены подтягивать свои цены к уровню цен на импортные товары. Но цены импорта абсолютно противопоказаны для отечественных товаров. Если бы цены сравнялись, импорт полностью захлестнул бы страну. Этого не происходит только потому, что валютные ресурсы для закупки импортных товаров ограничены. При попытке догнать цены импорта включается хорошо известный регулятор - курс доллара. Постоянно повышаясь, он сохраняет определенный разрыв между ценами на отечественные и импортные товары, удерживает объем спроса на импорт в пределах имеющихся валютных возможностей. Думать, что ограничение денежной массы -адекватный способ противостоять российской инфляции, по меньшей мере несерьезно. Снижаться будут не цены, а объемы производства при одновременном росте импорта, падении жизненного уровня населения. Так оно и произошло, как предусматривалось результатами макроэкономического анализа, выполненного учеными ЦЭМИ РАН.

Примером просчета иного рода может служить политика жесткой стабилизации рубля, проводившаяся с 1996 г. Она осуществлялась путем блокирования денежной массы и искусственного занижения курса доллара за счет внутренних и внешних займов. Цены тогда почти стабилизировались. Но инфляция была лишь загнана вглубь - до "взрыва" 17 августа 1998 г. Плата за такую политику оказалась очень высокой. Она выразилась не только в падении производства, но и в усилении ряда уродливых процессов, также явившихся следствием дефицита денег.

Экономика не может нормально функционировать при столь низком, как сейчас, объеме денежной массы. Поэтому, чтобы мы ни предпринимали по оздоровлению экономики, без дополнительного "вливания" денег в реальный сектор этого сделать невозможно. Правительство должно давно понять столь азбучную истину, а не продолжать следовать в фарватере монетаристских догм. Пора отказаться от фетишизации политики жесткого контроля денежной массы. Вряд ли можно привести хоть сколько-нибудь логически оправданные доводы осуществления очевидной по своей безрассудности денежной политики. Оправдание наших либералов лишь одно - так следует из рекомендаций МВФ, такова логика Вашингтонского консенсуса, апробированного во многих странах.

Новая модель экономики России

Наша экономика, наше общество оказались пораженными опаснейшей болезнью, эффективное лечение которой невозможно обеспечить по стандартным рецептам монетаризма. Это наглядно подтверждает практика последних полутора лет. Действительно, вроде бы начался долгожданный экономический рост. Однако он не подкрепляется сколько-нибудь заметными позитивными сдвигами в экономике: нет инвестиционной активности, остается крайне низкой доля наукоемкого сектора, объем долговых обязательств не сокращается, натурализация хозяйственного оборота растет и т.д. Но самое главное -уровень жизни людей за те же полтора года снизился еще в полтора раза, приблизившись к пороговым значениям. То, что происходит сейчас в российской экономике, - это еще не рост, а только реакция экономики на благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру (рост цен на нефть) и девальвацию рубля. Наметилась лишь временная пауза в падении производства, за которой, по-видимому, последует новая, еще более разрушительная "волна" экономического кризиса.

К оценке перспектив развития России сложились два подхода. В соответствии с первым, официальным, претендующим на ее реальный портрет, Россия - страна-банкрот, технологический и производственный потенциал которой является крайне отсталым и характеризуется высокими издержками, не позволяющими ей на равных конкурировать с Западом. Если что и есть в России, то это ее топливно-энергетический комплекс. Поэтому так плохо живет ее народ, столь велика его бедность.

Сторонники второго подхода, базирующегося на исследованиях российских ученых, считают, что несмотря па огромные разрушения экономики за годы реформ, Россия и теперь остается богатой страной. Ее природно-ресурсный потенциал примерно в 2 раза больше, чем США, в 5-6 раз - Германии и в 18-20 раз - Японии. И сегодня чистая народнохозяйственная прибыль России составляет 60-80 млрд. долл. Это в 3-4 раза больше общего объема бюджетных средств текущего года.

Как объяснить столь огромную разницу в оценках возможностей России? Не являются ли модельные расчеты, на основе которых обнаружены столь разительные несоответствия в ее экономическом потенциале, результатом кабинетных умозаключений ученых, далеких от реальной действительности? Поэтому надо пояснить, в чем суть таких расчетов.

Они выполнены с помощью межотраслевых макроэкономических моделей на основе учета объемов производства российской экономики в мировых ценах. Народнохозяйственная прибыль в данном случае отражает превышение конечных результатов над полными издержками производства продукции. Это нераспределенная прибыль экономики, характеризующая ее потенциальные доходные возможности. Она, естественно, отличается от той прибыли, которую получает казна от собираемых налогов и от так называемых неналоговых поступлений. Превышение первой над второй определяется тем, что народнохозяйственная прибыль не учитывает часть распределенного дохода, незаконно оседающую в теневом и криминальном секторах экономики, в сфере внешнеэкономической деятельности и т.д. Это - цена криминализации экономики. Но наряду с теневой ценой при сравнении необходимо учитывать и ту часть дохода, перераспределенную через механизм заниженных цен на отдельные виды товаров и услуг, которая связана с нормальным функционированием бюджетной сферы. Указанная часть дохода выступает в форме неликвидных активов, неплатежей и долговых обязательств.

Если учесть все то, что сегодня проходит мимо государственной казны, и приплюсовать этот неучтенный доход к прибыли, отражаемой в официальной статистике, то величина последней окажется тождественной величине реальной народнохозяйственной прибыли. Поэтому нет никаких оснований говорить о нереальности модельных расчетов. Именно они позволяют правильно оценить нашу экономическую действительность.

Нетрудно прикинуть, что если доля рентной составляющей равна примерно 70-75%, то рентный доход измеряется величиной порядка 45-60 млрд. долл. в год. Следует обратить внимание, что именно на эту величину различаются официальная и расчетная оценки чистого дохода общества. Отсюда с большой долей вероятности можно предположить, что вся или большая часть рентного дохода приватизирована узкой привилегированной частью общества - так называемыми олигархами (не более 10-15% населения).

Вот где коренятся истоки драмы российских реформ: 15% богатых присвоили себе то, что является достоянием всех. Без разрешения столь глобального противоречия Россия лишит себя своего будущего, но ее народ никогда не допустит этого. В обществе созревает понимание того, что без принципиального решения проблемы собственности российские реформы окончательно зайдут в тупик. Россия выбирает свой путь социально-экономических преобразований, путь к свободной экономике, соответствующими компонентами которой являются: система национального имущества; система национального дивиденда; рентная система формирования бюджетных доходов; новая промышленная политика; новая система межрегиональных взаимодействий.

Система национального имущества

Именно общество способно быть истинным владельцем территории, ее земельных, водных и прочих природных ресурсов, включая полезные ископаемые, воздушное пространство и ландшафтно-рекреационные зоны. Это положение может быть признано конституционным и законодательно закрепленным за обществом как за своего рода юридическим лицом высшего ранга прав верховного владельца территориальных и природных ресурсов страны. Такая конституционная новация создала бы основу для предоставления всем членам общества равных прав на доступ к пользованию территориально-природными ресурсами, что явилось бы содержательным наполнением принципа равных возможностей для всех.

Материальной реализацией владельческих прав общества на территориально-природные ресурсы могло бы стать обращение ренты от всех используемых ресурсов в общественные доходы, аккумулируемые в системе общественных (государственных) финансов. Эта сумма рентных доходов, образующаяся после оплаты услуг всех остальных факторов производства, составит чистый доход общества, в котором все его члены имели бы равную долю. Он может стать материальной основой их гражданского статуса и выступать в форме национального дивиденда.

Итак, присвоение ренты обществом, а через него - и всеми членами общества превращает проблему из чисто экономической в проблему конституционного развития общества и государства. Ее решение (а для этого имеются самые весомые социальные и научные основания) может послужить той объединяющей силой, которая обеспечит России достойное место в XXI веке.

Зафиксировав права государства как собственника земли - пока еще весьма значительной части активов, которая "не ушла" от него вследствие пертурбаций ваучерной приватизации, необходимо осуществить переход к новой системе управления госсобственностью, которую мы называем системой национального имущества. Основные ее слагаемые: конституционное закрепление природно-сырьевых ресурсов на всей территории России в форме коллективного достояния всего общества; открытый конкурентно-рыночный режим хозяйственной эксплуатации национального богатства, обеспечивающий необходимый уровень его доходности; национальный дивиденд, то есть часть предпринимательского дохода и вся рента от коммерческой эксплуатации земли в качестве главного экономического источника фонда социальных гарантий.

Природные ресурсы, предприятия энергетики, транспорта и связи, добывающих отраслей, другое имущество, оставшееся в собственности государства после прошедшей камлании приватизации и способное приносить доход, должны быть открыты для коммерческого использования теми рыночными субъектами, которые могут обеспечить их наибольший экономический эффект. Основной правовой формой такого открытого доступа должна стать аренда, то есть развитый рынок прав пользования и извлечения доходов от имущества, права управления им. Главной формой выявления наиболее эффективных пользователей национального имущества должен быть открытый аукцион соответствующих имущественных прав.

Распределение национального дивиденда должно регулироваться законом и только законом. Статус Пенсионного -фонда может послужить примером того, как должна быть выстроена вся система внебюджетных фондов, формируемых за счет доходов от эксплуатации национального имущества. Соответственно национальный дивиденд как финансовый ресурс и как объект управления его получением и расходованием должен быть четко отделен от системы налогов и других элементов доходной части бюджета (займов и т.д.).

Фонды национального дивиденда могли бы стать главным экономическим звеном системы социальных гарантий. Из этих фондов могли бы финансироваться и выплаты, поддерживающие достойный, гарантированный каждому работнику уровень заработной платы, повышающийся по мере роста доходности национального имущества. Тем самым стратегический курс на создание системы национального имущества мог бы быть увязан с решением ключевых макроэкономических задач - преодоления кричащей диспропорции в оплате труда и создания экономических предпосылок для перехода к системе социальных гарантий. Национальный дивиденд также станет мощным источником технологической модернизации экономики, формирования нового индустриального облика России. Система национального имущества и национального дивиденда может послужить прообразом экономической модели нового общества XXI века.

При этом необходимо, чтобы такая модель не замыкалась лишь на сегодняшнем соотношении факторов производства. В недалеком будущем на первый план выступит интеллектуальная рента. А это должно быть увязано с реализацией стратегической линии России на научно-технический прогресс, на коренную перестройку ее воспроизводственной структуры.

Промышленная политика

Всей логикой предшествующего развития структура российской экономики сформировалась в виде своеобразной двухсекторной модели. В одном из секторов - природные ресурсы, имеющие высокий потенциал конкурентоспособности на мировом рынке; в другом - военно-технический потенциал страны, новейшие технологии и изобретения, которые создавались и развивались главным образом за счет финансовых ресурсов, получаемых от наращивания экспортного потенциала ТЭК. В своем развитии эти два сектора дополняли друг друга. Но в результате такого взаимодействия в "провальном" положении оказалась технологическая база всех других отраслей промышленности и прежде всего отраслей конечного потребления. Они характеризовались крайне высокой ресурсоемкостью производства.

Решение проблемы снижения ресурсоемкости и повышения конкурентоспособности отечественной промышленной продукции было подменено решением другой проблемы - расширения экспорта сырья и энергоносителей. Вариант, прямо скажем, ущербный, поскольку конкурентоспособность экспорта сырья, нефти и газа достигается фактическим проеданием прежних капиталовложений. С каких отраслей следует начинать снижение ресурсоемкости? Нередко приоритет здесь отдается отраслям конечного потребления. Мировой опыт свидетельствует о важности завершения технологической модернизации для продвижения экономики к постиндустриальной модели развития. Такая модернизация связана с формированием конкурентоспособного производства потребительских товаров длительного пользования.

Однако при нынешнем состоянии отечественное инвестиционное машиностроение неспособно обеспечить быстрый переход производства потребительских благ на современные технологии. Подобная попытка уже предпринималась в начале конверсии ВПК. Оказалось, что без предварительного развития специализированного машиностроения добиться массового обновления технологической базы не удается. Переоснащение отраслей конечного потребления за счет импорта сопряжено с наращиванием сырьевого экспорта, увеличением внешнего долга. Оно зависит и от готовности импортеров поделиться новеи шими технологиями с обрабатывающей промышленностью.

Выход из положения состоит в обновлении отечественного инвестиционного машиностроения, чтобы оно стало поставщиком ресур-сосберегающих технологий. Стратегическим решением могло бы быть наращивание используемой на эти цели природной ренты на основе ресурсосбережения в самом добывающем секторе, а не за счет увеличения объемов добычи сырья. Фактором ресурсосбережения может стать увеличение отечественных поставок современного оборудования в этот сектор. Особенно привлекательно подключение к решению данной задачи конверсируемых оборонных производств. Таким образом, традиционное взаимодействие важнейших промышленных комплексов страны будет меняться, приобретая характер удвоенной "локомотивной тяги", обеспечивающей устойчивый рост экономики.

Основные усилия должны быть направлены на создание мощнейших финансово-промышленных групп в этих секторах экономики, которые могли бы составить конкуренцию ТНК Запада. Отечественные ТНК могут стать организационно-технологической основой реализации стратегического проекта создания Евроазиатского моста - новой территориальной инфраструктуры российской экономики. Это откроет путь к неиспользуемым кладовым минеральных ресурсов, которые скрыты огромными непроходимыми пространствами. Так шаг за шагом будет формироваться новое индустриальное "лицо" России, заработают простаивающие сегодня мощности оборонных предприятий, окажется востребованным научный потенциал страны, всколыхнется жизнь на замирающих ныне территориях и в отраслях промышленности.

В реализации проекта создания Евроазиатского моста существенную роль могут сыграть страны как Запада, так и Юго-Восточной Азии. Привлечение ресурсов для трансконтинентальных магистралей наших ближайших соседей является крайне выгодным для них делом. Немалую роль в осуществлении данного проекта могут сыграть и страны СНГ, что послужило бы мощным стимулом к интеграции, формированию прочного экономического союза, к созданию единого экономического пространства на территории стран Содружества.

Пришло время перестать относиться к своей стране как к целине, которую нужно периодически перепахивать заново, теряя каждый раз слои плодородной почвы, накопленные предшествующими поколениями. Уникальное разнообразие природно-климатических и национально-культурных российских ландшафтов должно быть бережно освоено, претворено в региональное разнообразие форм жизнеустройства, в том числе и экономических. Мы должны ориентироваться на наши собственные ресурсы и возможности роста, на новую экономическую и промышленную политику, систему национального имущества, ренту, активизацию социальных факторов

Вопросы экономики, 2000, № 2– С. 90-106.
Львов Д., академик, академик-секретарь Отделения экономики РАН

.

Комментарии (1)
Обратно в раздел Экономика и менеджмент