Флеров И. Золото недр России. Мифы, реалии, проблемы

Два обстоятельства побудили меня взяться за перо, обращаясь к довольно сложной для России проблеме добычи золота.
Первое заключается в том, что, несмотря на неуклонно развивающиеся рыночные отношения в стране, в среде геологов и золотодобытчиков по-прежнему бытуют мифы, созданные еще в советское время, которые просто-напросто мешают выбору правильных решений. Наиболее «живучим» мифом является весьма распространенное мнение о том, что золото России как государству необходимо и, следовательно, оно когда-нибудь да будет финансировать, как раньше, геологоразведочные работы, отраслевую науку и золотодобывающую промышленность. Второй миф - что сырьевая база коренного золота, доставшаяся России в наследство - крупная и вызывает, с одной стороны, недоумение, почему это иностранные инвесторы не спешат ее осваивать, а с другой - упреки в адрес рыночных отношений, якобы обесценивших ее. Несмотря на ежегодный рост добычи золота из россыпей, общество постоянно муссирует третий миф об их «кончине» в недалекой перспективе, почему россыпи золота как вид полезного ископаемого объявлены «недостойными» федерального уровня и, следовательно, бюджетного финансирования. Правительство снова устанавливает приоритет масштаба месторождения над его качеством, ориентируя государственную геологическую службу только на крупные месторождения коренного золота, забывая или просто игнорируя тот факт, что «золотой бум» 80-х гг. XX столетия почти на 50% определялся так называемыми юниорными компаниями, разрабатывающими мелкие и средние высокорентабельные месторождения. Это только главные мифы. В действительности их больше, мне же показалось важным развенчать некоторые из них.
Второе обстоятельство - возможность изложить эту неоднозначную и весьма сложную даже для специалистов проблему в научно-популярной плюралистической форме, доступной для понимания широкой аудитории. В последние пять-семь лет всё более широкие круги деловой общественности вовлекаются в работу с этой весьма специфической отраслью. Отказ от стереотипов и правильное понимание реальностей этого бизнеса дает надежду на существенные перемены к лучшему в этой отрасли.

Миф первый: золото нужно государству

Сравнительно недавно такое словосочетание вызвало бы, по меньшей мере, недоумение, если не сказать больше, - привлечение к ответственности за преступные сомнения в целесообразности действий партии и правительства, много внимания уделявших проблемам пополнения казны. Золото символизировало богатство любой страны. На золоте «выросли» многие города - Сан-Франциско, Йоханнесбург, Сидней, Магадан и промышленные регионы с разветвленной инфраструктурой. Большинство тех, кто занимается проблемами золота в недрах, по-прежнему скажет, что государство заинтересовано в добыче золота, и будет правым и неправым одновременно. Чтобы разобраться в этом противоречии, обратимся к роли золота в недалеком прошлом и сегодня.
Многие годы главной отличительной чертой золота являлось его монетарное значение. Золото функционировало как мировые деньги, выступая средством международных расчетов, перенесения стоимости из одной страны в другую. Денежная единица каждой страны представляла собой фиксированное законом количество золота. Поэтому многие годы государства накапливали золото в качестве национального богатства, имеющего максимально ликвидную форму, благодаря которой золото могло быть в любой момент использовано для международных платежей.
Апофеозом монетарной роли золота в международной валютной системе, сложившейся после второй мировой войны, стала так называемая бретон-вудская конференция, на которой был создан Международный валютный фонд и введены строгие правила поведения в валютной сфере, запрещающие правительствам проводить изменения паритета валюты без согласия фонда и отменять ограничения обратимости валют. Золото объявлялось главной формой международных валютных резервов. Однако благодаря тому, что золотой запас США на тот момент составлял 70% резервов капиталистического мира (около 22 тыс. т в 1949 г.), фактически выходило, что был установлен не столько золотой, сколько золотодолларовый стандарт.
В дальнейшем активное проникновение американского капитала на рынки многих стран, особенно тех, кто пострадал от фашистской агрессии, и создание военных баз привело к тому, что эти страны, особенно Франция, постепенно накопили много долларов, которые стали свободно менять на американское золото. В результате в 1971 г. золотой запас США снизился до 8,6 тыс. т и США в одностороннем порядке отменили размен долларов на золото для иностранных правительств и банков. Золотодолларовый стандарт перестал существовать.
В 1971-1973 гг. сформировалась современная валютная система, в которой золото как мерило официальной стоимости валют вовсе исключено из системы и ни одна валюта не разменивается на него по твердому паритету. Цена на золото официально повысилась в 1971 г с 35 до 38 долл. за унцию, в 1973 г. до 42 долл. Никакого реального значения эта цена не имела, поскольку на свободном рынке золото обращалось по своим ценам. Уже в конце 1974 г. она составляла 187 долл. за унцию, а в начале 80-х гг. она уже «зашкаливала» за 900 долл. Эпоха золотого стандарта закончилась. Возникла система плавающих валют, стоимость которых определяется экономическими факторами каждой страны отдельно, а золото превратилось в обыкновенный товар, свободно обращаемый на мировом рынке.
Практически все государства, кроме США, оказывая предпочтение валютам ведущих экономических держав, стали избавляться от запасов золота, периодически «выбрасывая» его на рынок. На неконтролируемый «сброс» золота центральными банками многих стран мировые валютные биржи реагировали иногда настолько значительными снижениями котировок, что в 90-х гг. вполне реальной стала угроза сильнейшего кризиса золотой промышленности. Многие мелкие компании по всему миру разорились. Чтобы остановить дальнейшее снижение котировок, во многих странах были приняты экстраординарные стабилизационные меры. В ЮАР, например, где добыча золота является главным фактором, формирующим бюджет, законом была принята весьма эффективная налоговая система, защищающая производителей золота, разрабатывающих сравнительно бедные месторождения. В 1999 г. Вашингтонским соглашением между центральными банками ведущих держав была принята жесткая квота на продажу золота - 400 т ежегодно в течение 5 лет. Это остановило падение биржевых цен золота.
О месте и роли золота в социалистической экономике многие годы было мало что известно. Вернее, что-то лежало на поверхности, о чем широко оповещали, кое о чем предпочитали умалчивать, но главные идеологические цели накопления золота были «за семью печатями». Мы знали, что золото стране нужно и чем больше, тем лучше, но сколько — не знали; видели, с каким старанием советское правительство пополняло государственные запасы золота, и в связи с этим, парадоксальным звучал известный тезис вождя Октябрьской революции об использовании золота для отхожих мест, уже реализованный султаном Брунея. Сегодня о целях накопления золота в советское время мы знаем гораздо больше.
Главная цель - использование золота в качестве платежного средства. Отставая от стран капиталистического мира в индустриальном развитии, мы покупали за золото машины, сложную аппаратуру, а «совершенствуя» социалистические формы сельского хозяйствования, - пшеницу и кукурузу. Многие помнят, как в конце 50-х гг. мы закупили пшеницу, заплатив около 800 т золота. Но, несмотря на то, что с 70-х гг. золото перестало быть платежным средством и весь капиталистический мир перешел на оплату товаров за конвертируемые валюты, интерес к золоту со стороны советского правительства не снизился, а наоборот, повысился. Объяснение этому простое - рубль не конвертировался, экспортной выручки от продажи нефти и газа, хоть и значительной, все равно было недостаточно, а золото из-за огромной разницы между себестоимостью 5-10 руб./г и ценой золота на свободном рынке 20-30 долл./г стало чрезвычайно привлекательным экспортным продуктом. Появилась реальная возможность резко повысить эффективность закупок иностранного оборудования.
Не вдаваясь в подробности сложных в прошлом соотношений рубля и доллара, эффективность этих сделок можно проиллюстрировать известным примером. Так, закупаемый мощный бульдозер фирмы Caterpillar, стоимостью около 200 тыс. долл., что соответствовало всего лишь 7-10 кг золота, обеспечивал добычу золота во много раз большую, чем за него заплатили. Мы хорошо помним, как начиная с середины 70-х гг., интенсивно пополнялся парк землеройных машин на добыче золота из россыпей американскими, итальянскими и японскими бульдозерами и как сравнительно легко правительство стало повышать цену на золото в рублях, обеспечивая увеличение добычи золота любыми средствами.
Другая цель-пропагандистская. Многие годы советское государство было замкнутой страной, его рубль всегда, даже в настоящее время, оставался неконвертируемым, поэтому золотой паритет рубля, превышающий золотой паритет американского доллара, был очередной пропагандистской фикцией. И ни для кого не секрет, что против официального курса 74 коп. за один доллар в 60-е гг. в обиходе котировался курс 10 рубл. за 1 долл. Зато как радовались советские люди, выезжающие за рубеж, когда им, например, на 30 руб. выдавали иностранной валюты столько, что хватало на выпивку, дефицитный ширпотреб и подарки.
Коммунистической идеологией золоту придавалась еще и стратегическая роль в мировой системе социализма. Зародилась она в теоретических разработках о неизбежном крахе капитализма в эпоху устремлений к мировой революции и укрепилась после второй мировой войны, когда социалистический лагерь расширился благодаря вовлечению в него восточноевропейских государств и стран третьего мира, которым мы предоставляли кредиты в виде вооружения и технической помощи. Предполагалось, что в условиях действия золотого стандарта «интервенция» социалистического золота на мировой финансовый рынок окончательно добьет финансовую систему капитализма. Это была утопия, но под нее копили золото. И в 1953 г. запасы золота, несмотря на большие расходы в военное время и после, составляли уже более 2 тыс. т.
Сегодня роль золота уже не та. Золотой паритет мировых валют (и тем более рубля) уже никого не интересует, идеологию коммунизма «сдали в архив», в мировой финансовой системе капитализма золото используется только как товар, а в качестве платежного средства выступают иностранные валюты. Но роль резервного валютного фонда государства, состоящего из запасов золота, алмазов, иностранной конвертируемой валюты и других финансовых активов, достаточно велика. Он нужен для подавления инфляционных ожиданий, взаиморасчетов с иностранными государствами и выплаты государственных долгов, которых у России множество. Пять лет назад резервный валютный фонд России составлял всего лишь около 8 млрд долл., которых было, конечно же, далеко недостаточно. Надо было чем-то его пополнять.
Был формальный выбор: чему отдать предпочтение - золоту, алмазам или долларам? Пользуясь монополией на покупку драгоценных металлов и камней и покупая у недропользователей весь объем добычи, государство могло пополнять резервный фонд золотом и алмазами (150 т золота на 1 млрд долл. и алмазов на 2 млрд долл. ежегодно). Но в этом случае государство должно было заботиться о недропользователях, взяв их «под крыло опеки», а это противоречило рыночным условиям хозяйствования и было шагом назад - в социализм.
К тому же вариант финансирования недропользователей, которых насчитывалось более 600, имел еще и высокие риски потери государственных кредитов, выдаваемых недропользователям для пополнения оборотных средств, закупки части оборудования, топлива и продовольствия. Выдавали кредиты и субъектам Российской Федерации для решения социально-экономических проблем регионов. Государственные кредиты выдавались либо в виде денежного аванса перед началом промывочного сезона, либо натуральным золотом, которое можно было продать или заложить, а полученные деньги использовать на приобретение техники и пополнение оборотных средств. Известны примеры, когда недропользователи, имея лицензию на добычу золота из россыпей, умудрялись получить очень крупные авансы, буквально миллиарды неденоминированных рублей, после чего исчезали вместе с ними. Только с 1992 по 1996 г. в счет «золотых кредитов» было выделено 42,6 т золота, из них на сегодня вернули малую часть. Должниками числятся четыре региона - Магаданская область, Чукотка, Якутия и Бурятия; правительство дает этим регионам 5 лет для ликвидации задолженности.
Все эти издержки переходного периода заставили российское правительство отдать предпочтение в формировании валютного фонда американским долларам как наиболее ликвидной валюте, а ЦБ РФ нашел весьма эффективный способ их приобретения. Установив для российских экспортеров требование обязательной продажи валютной выручки, полученной от продажи за рубежом нефти, газа, цветных металлов, алмазов и других товаров, в разные годы - 50, 75 или 100% валютной выручки, ЦБ за пять лет увеличил резервный валютный фонд до 65 млрд долл., почти в 8 раз! Покупая валюту за рубли, которые ЦБ сам печатал, он увеличивал денежную массу рублей на рынке, способствуя инфляции, но это уже было меньшим злом, чем жить без валюты. Возникает вопрос: могла ли быть значительной роль золота в пополнении фонда? Ответ очевиден: в любом случае - нет! Ведь чтобы заполнить хотя бы треть фонда золотом, надо было добывать по 500-600 т золота ежегодно. А это для России - фантастика. Поэтому российское правительство полностью отказалось от финансовой поддержки золотодобывающей промышленности, пустив ее в «свободное плавание».
Постараюсь предвосхитить возражение: дескать, доллар тоже, как всякая иностранная валюта, подвержен инфляции. Да, это так, и мы сегодня являемся свидетелями, как евро впервые стало дороже доллара, а цена золота на мировом рынке подскочила с 280 до 370 долл. за унцию. ЦБ около 10% долларов заменил евро, общество немного запаниковало, стали подсчитывать, насколько в одночасье уменьшились наши долларовые запасы, не угроза ли это возврату большого государственного долга в 2003 г. Но в основном все спокойно, паники нет. И все вернется на круги своя благодаря тому, что американский капитал буквально пронизывает всю мировую экономику.
Таким образом, кто же и в какой мере в России заинтересован в развитии золотодобывающей промышленности? Государство, как видно, уже научилось обходиться без золота, но ему далеко не безразлична судьба регионов, специализирующихся на золоте, таких как Магаданская область, в меньшей мере Чукотка, Якутия и некоторые другие субъекты Федерации. В стране много населенных пунктов, существующих только за счет добычи золота. Не будет возможности добывать золото, население многих поселков пополнит собой армию безработных, а регионы, для которых золото -основной продукт, просто придут в упадок. Государство столкнется с более крупными проблемами, чем поддержка золотой промышленности. Всех не переселить в центральные районы страны, как это делает сегодня чукотский губернатор для жителей округа. Не будучи в самом золоте заинтересованным, государство обязано способствовать сохранению и развитию золотой промышленности, как любой другой, слагающей российскую экономику. В этом-то и заключается смысловая двойственность первого мифа.
Традиционно золото используется в электронной промышленности и производстве ювелирных изделий. Но потребление золота в России предприятиями этого профиля сегодня более чем скромное, всего около 40 т в год, в то время как во всем мире - около 3700 т (Италия -522 т, США - 323, Индия - 685, Китай - 181). При этом мы видим, что российские жители не стремятся «смести золото» с прилавков ювелирных магазинов, а русские красавицы вряд ли будут обвешивать себя золотом, как афро-индийские народности, они хороши и без золота - это известно всему миру. Так что ждать значительного повышения спроса на ювелирные изделия у нас в стране не приходится. Есть вероятность повышения спроса на золото со стороны электронной промышленности для выполнения увеличившихся военных заказов, но даже если Россия достигнет уровня производства военной промышленности периода социализма, вся отечественная потребность в золоте в перспективе вряд ли превысит уровень добычи золота сегодня. И можно считать, что ювелирная и электронная промышленности, имея невысокие потребности в золоте, удовлетворены «status-quo».
Выходит, наибольшую заинтересованность в золоте имеют сами недропользователи и сопряженные с ними службы, включая геологическую, особенно там, где золото является главным регионообразую-щим промышленным продуктом. Но возможности привлечения инвестиций для производства золота в рыночных условиях определяются качеством сырьевой базы золота. Рыночные условия предполагают обязательную прибыль и окупаемость капитальных вложений, и чем выше и быстрее, тем лучше. Чем больше прибыли даст разработка месторождения, тем выше интересы капитала и тем больше шансов привлечь потенциального инвестора. Для капитала такие понятия, как «социальная целесообразность» или нечто подобное, - пустой звук. В связи с этим посмотрим, насколько же привлекательна наша сырьевая база золота.

Миф второй: в России создана крупная сырьевая база золота

Сегодня весьма распространен миф о том, что в советское время была создана крупная минерально-сырьевая база, способная обеспечить значительное производство золота в России в ближайшей перспективе. Так говорили на парламентских слушаниях «О государственной стратегии развития золотодобывающей отрасли России» в апреле 1996 г., продолжают говорить и писать в настоящее время. Тогда же Роскомдрагмет, имея в виду «крупную базу», разработал проект Федеральной программы развития этой отрасли до 2000 г., предусматривающий увеличение добычи золота в 1,5 раза, для чего предполагалось построить 10 рудных карьеров и 23 новые обогатительные фабрики, вложив 5,47 млрд долл. Программа эта с треском провалилась, и всю вину за это общество «свалило» на федеральное правительство и потенциальных инвесторов, отказавшихся вкладывать обозначенные выше средства. Тот факт, что федеральное правительство никак не среагировало на программу, нашло объяснение выше - государство «изобрело» другой способ, как и чем, пополнять резервный валютный фонд, а вот почему так же поступили российские и иностранные потенциальные инвесторы, проигнорировав «крупную базу», - это большой вопрос, на котором я заострю внимание.
Поначалу, с момента провозглашения перехода на «рыночные рельсы», много иностранных компаний посетили Россию с намерением успеть к «разделу пирога» и поучаствовать в разработке «крупной базы» золота. Разными путями они узнали все, что хотели, о месторождениях коренного золота и районах развития россыпей, а через разное время под разными предлогами почти все покинули Россию. По распространенному мнению, ушедшие не были уверены в политической стабильности, а также потому, что не было законов о собственности на землю, о праве вывоза продукции и преемственности между разведочной лицензией и лицензией на добычу и др., а существующая система налогов - драконовская, и чиновники - поголовно коррумпированы. Все это действительно явилось серьезным препятствием для развития в России иностранного горнорудного бизнеса, привыкшего работать в капиталистическом правовом поле. Для широкой общественности такое объяснение было понятным и казалось вполне обоснованным, так что «за кадром» остались редкие примеры иного поведения иностранцев. Остались единицы, успешно работающие на условиях закона «О соглашениях о разделе продукции». И
возникает вопрос, только ли недоработки российского законодательства заставили многих уйти? Ведь они не стали препятствием для тех, кто остался. Тогда почему же? А потому, что их не устроила сама по себе «крупная» сырьевая база золота России.
А она уникальна по двум обстоятельствам: своими природными особенностями и тем, что была создана советской системой хозяйствования. Главнейшая природная черта золотоносности недр России -обилие россыпей, благодаря чему они как наиболее доступные и не требующие крупных вложений капитала, во все времена преобладали в добыче над другими типами месторождений. Золотодобывающая промышленность была ориентирована на освоение россыпей золота. За всю обозримую историю в России добыто около 12 тыс. т золота, в том числе около 10 тыс. т из россыпей. Сравнительная легкость их промышленного освоения способствовала тому, что все новые золотороссыпные районы, как бы далеко от транспортных артерий и в каких бы суровых климатических условиях они ни находились, в очень короткое время вовлекалась в эксплуатацию. Россыпям не было альтернативы, пока осваивались новые территории. Но по мере того, как закрывались белые пятна на геологической карте, все громче звучал вопрос: а что же дальше? Ведь россыпи, залегая в легкодоступном приповерхностном слое литосферы, конечны. Об этом каждый раз напоминала и история добычи золота из россыпей в Австралии, США, Канаде. Под воздействием этих факторов уже в 70-х гг. XX в. правительство стало выделять значительные средства на поиски и разведку коренных месторождений золота. В результате были открыты и разведаны крупные месторождения коренного золота в Сибири, на Дальнем Востоке, Северо-Востоке и Камчатке, но промышленное освоение главных из них так и не состоялось, по каким причинам - я скажу ниже. Но золота требовалось все больше и больше, поэтому «давление» на россыпи не ослабевало, из них ежегодно добывали более 100 т.
Все это сформировало еще одну уникальную черту сырьевой базы золота России. На протяжении трех десятилетий соотношения главнейших промышленных типов месторождений золота, коренного и россыпного, в запасах и добыче диаметрально противоположны: запасы коренного и россыпного золота соотносятся как 4:1, а добыча, наоборот, 1:4, с небольшими отклонениями в разные годы. Произошло это потому, что государство, с одной стороны, исходя в своем решении из «небесконечности» россыпей, тратило немалые средства, разведывая запасы коренного золота в недрах впрок, а практически «на полку», с другой стороны, не имея необходимых капиталов для промышленного освоения коренных месторождений, продолжало интенсивно разрабатывать россыпи золота. Ни одна страна в мире не имеет таких парадоксальных характеристик сырьевой базы золота, ибо никто не станет разведывать месторождение, не имея возможности его разрабатывать. Такого и в дореволюционной России не было. Сегодня мы наследуем издержки советского планирования и хозяйствования; что есть, то есть. Это соотношение характеризует данность сырьевой базы России - разведанных запасов коренного золота на государственном балансе в 4 раза больше, чем россыпного. И для любого инвестора очень важно знать, какого качества стоящие на балансе разведанные запасы.
Подавляющее большинство месторождений коренного и россыпного золота, находящихся на государственном балансе, по разным причинам не привлекательны для инвестора. Что касается россыпей, то тут все всем понятно. Крупные, богатые и неглубоко залегающие россыпи, как было отмечено, отрабатывались буквально «с колес», не задерживаясь на балансе. Никакие, даже «драконовские» налоги периода перестройки не препятствовали этому. На государственном учете остались россыпи, если целиковые, то в удаленных районах, бедные, на значительных глубинах и обводненные; если частично отработанные, то обесцененные селективной выемкой богатых участков. Экспертная оценка представительной группы таких россыпей, проведенная ЦНИГРИ, показала, что 35-40% разведанных запасов не соответствуют существующим экономическим требованиям [Кривцов и др., 1998].
По результатам геолого-экономической переоценки, проведенной ЦНИГРИ в 1994-1995 гг., запасы коренного золота с рентабельностью менее 15% деликатно отнесли в разряд «пассивных», полагая, видимо, что когда-нибудь они будут осваиваться. Среди «активных» запасов коренного золота выделяются высокорентабельные, к ним относятся крупные месторождения Кубака в Магаданской области, Олимпиадинское (вторичные руды) в Красноярском крае, Покровское в Амурской области и ряд мелких. Все они давно эксплуатируются или подготавливаются к эксплуатации, а Кубака на сегодня практически почти полностью отработано с участием иностранных и отечественных инвесторов, которых не испугали ни значительная удаленность, ни «драконовская» налоговая система, ни сомнения в нестабильности политического строя в.России. Объяснение простое-эти месторождения по качеству руд соответствуют международным стандартам, а по некоторым позициям даже превосходят их. Но таких запасов всего около 20% всех разведанных. К низкорентабельным (а по другим оценкам, нерентабельным) относятся такие месторождения, как крупнейшее Сухой Лог в Иркутской области, крупные Нежданинское и Кючюс в Якутии, Олимпиадинское (первичные руды) в Красноярском крае, Зун-Холба в Бурятии, Майское на Чукотке, Наталкинское в Магаданской области и множество средних и мелких месторождений.
Существует весьма распространенная точка зрения, что российские реформы обесценили отечественную минерально-сырьевую базу, созданную в советское время. Смею заверить, что это в советское время была создана минерально-сырьевая база, которая сегодня не вписывается в мировые стандарты рыночной экономики. Не вдаваясь в структуру затрат на промышленное освоение месторождений, которые, конечно же, выше зарубежных хотя бы только из-за удаленности большинства от основных транспортных магистралей и суровых климатических условий в России, обратим внимание на соотношения средних содержаний в рудах, являющихся геологическим мерилом экономической эффективности. Так, в России более половины разведанных запасов месторождений коренного золота имеют средние содержания до 6 г/т, в то время как за рубежом более 60% разведанных запасов месторождений имеют средние содержания более 10 г/т. Такую разницу никак нельзя поставить в вину рыночным реформам.
Почему же такое произошло, неужели отечественные недра по коренному золоту хуже зарубежных? В некотором роде - да, хуже, поскольку у нас нет месторождений в докембрийских конгломератах типа Витватерсранд и зеленокамен-ных поясах типа Поркьюпайн, запасы которых составляют почти половину всех зарубежных запасов. Но сравнение не в нашу пользу и по другим типам месторождений, которые есть и там и здесь. И выясняется, что различия-то имеют «рукотворную» природу и возникли из-за неодинаковых подходов к промышленной оценке месторождений у нас и за рубежом. В советское время геологи и горняки руководствовались рядом инструктивных методик, утвержденных Госпланом СССР и ГКЗ СССР, обязательным для выполнения всеми организациями. Существовали требования по срокам обеспеченности проектируемых предприятий разведанными запасами, по соотношению запасов разных категорий, устанавливались нормативные уровни рентабельности для золота от 8 до 15%. На практике же допускались значительные отклонения от этих требований; в результате на балансе оказывались низкорентабельные запасы даже по социалистическим меркам хозяйствования.
Определенная роль в создании низкоэффективной сырьевой базы коренного золота принадлежит психологическому фактору, порожденному социалистическим плановым хозяйствованием. Геологическая продукция, месторождения и запасы в недрах считались промышленной продукцией, поэтому для геологии, как для всякой отрасли, правительство устанавливало ежегодные и пятилетние плановые показатели, главным из которых был прирост запасов промышленных категорий на каждую пятилетку. Ориентированная на рост потребления и рост народонаселения, геология, восполняющая убыль запасов из недр и накапливающая запасы для увеличения добычи золота в перспективе, обязана была равномерно с нарастанием выпускать продукцию. По сути геология, имеющая дело с недрами, была приравнена к любой другой отрасли промышленности, базирующейся на действующих предприятиях. Но этого делать было нельзя.
Хорошо известно, что открытие любого месторождения носит вероятностный характер, а месторождений с низкими природными концентрациями полезного ископаемого в рудах, к каким относятся месторождения редких металлов, золота или алмазов, событие вообще маловероятностное. И чем выше требования к качеству новых месторождений, тем ниже вероятность их находки. Естественно, бедные месторождения находили значительно чаще и в каждой пятилетке, в то время как открытие богатого месторождения -большая редкость и далеко не в каждой пятилетке. Но если богатые месторождения не находили, у геологов не было другого выбора, кроме как браться за разведку любого потенциально промышленного месторождения, а висевший как «жупел» план по приросту запасов заставлял геологов оконтуривать рудные тела по более низкому бортовому содержанию, поскольку при этом разведанных запасов становилось больше.
В арсенал доказательства промышленной ценности бедных месторождений принималось все: минимальные сроки строительства предприятий и сооружений инфраструктуры, прогрессивные технологические схемы горных работ и обогащения, и еще многое, что не было характерно для социализма, но служило идеологическим репером. Но главным аргументом была информация о том, что, дескать, руды с низкими содержаниями золота отрабатываются эффективно не только за рубежом, но и у нас (например, Мурунтау в Узбекистане). Упускался из вида тот факт, что только организация образца «военного коммунизма» могла построить такое гигантское предприятие и успешно работать на бедных рудах. Против таких аргументов не могли устоять ни директивные, ни правительственные органы, и запасы по другим месторождениям с бедными рудами утверждали. Однако уже на стадии проектирования предприятий все расчеты трещали по швам, а нехватка денежных средств после начала строительства и организационная неразбериха, царившая в советское время, сводили на нет все оптимистические расчеты геологов. В результате разведанные низкоэффективные месторождения коренного золота, которые не успели вовлечь в эксплуатацию в советское время, перешли в наследство России, не представляя экономического интереса для потенциальных инвесторов.
Но было еще одно обстоятельство, которое проявилось только в условиях рыночной экономики и обесценило и без того низкорентабельные разведанные запасы золота. Речь пойдет о проявлении сегодня так называемой скрытой, или подавленной, инфляции, существовавшей в советское время. Инфляция - это процесс переполнения каналов обращения денежной массой сверх потребностей товарооборота, который вызывает обязательный рост товарных цен. Тогда говорили, что инфляции у нас нет, потому что, видите ли, цены на товары у нас стабильные.
Скрытая инфляция в СССР существовала, будучи порожденной приоритетным развитием тяжелой промышленности, милитаризацией и выдачей невозвратных кредитов сельскому хозяйству. Проявлялась она в накоплении денежных средств у населения, что при низком предложении потребительских товаров приводило к жесточайшему дефициту на все товары, в том числе и на те, которые можно было использовать при строительстве новых золотодобывающих предприятий. Подавлялась инфляция замораживанием доходов и цен. Цены золота на потребительском рынке также были стабильны, росли они только в расчетах промышленных кондиций и с золотодобывающими предприятиями; на россыпном золоте быстрее, чем на коренном, но не в связи с признанием инфляции, а для пополнения государственной казны, потому что при более высокой цене золота его добывали больше. И ни для кого не является сегодня секретом тот факт, что члены правительства, ежегодно встречаясь с руководителями золотодобывающих предприятий, призывали их перевыполнять планы добычи любой ценой, обещая ее компенсировать. Замораживание цен на товары и услуги привело к тому, что по мере роста цены золота на государственный баланс ставились разведанные запасы все более и более худшего качества.
Инфляция давно уже признана неизбежным и постоянным элементом развития рыночной экономики. Проблема только в темпах инфляции и в том, является она сбалансированной или несбалансированной. В капиталистическом мире во времена золотого паритета валют, фиксированной цены золота и роста цен, кроме кризисных периодов, постоянно возникала диспропорция в ценах золота и товарных цен. Повышение уровня товарных цен вело к падению реального уровня цены золота, что приводило к ухудшению экономических условий золотодобычи. Добыча становилась убыточной и сокращалась во всех странах. И наоборот, когда цена золота «догоняла» и, тем более, «перегоняла» выросшие товарные цены, создавались весьма благоприятные условия для роста добычи золота. Так случилось в 1980 г. Цена золота достигла 900 долл. за унцию, повысившись с учетом движения цен мировой торговли в 4 раза по сравнению с 1968 г. Это стимулировало беспрецедентный рост добычи золота во всем мире. Являясь во многом спекулятивной, в дальнейшем цена золота понизилась и стала адекватной несколько повысившемуся индексу мировых товарных цен. В результате индекс товарных цен и цена золота на мировом рынке к настоящему времени в кратности роста выровнялись, что знаменует собой относительно постоянные условия разработки месторождений золота.
Рост цены золота адекватно росту товарных цен способствует тому, что в этот период промышленные кондиции остаются постоянными для однотипных месторождений. А что же произошло с российскими месторождениями после становления рыночных условий хозяйствования? В 1992 г., когда цена золота была приведена к мировому уровню, товарные цены, вырвавшись из «тисков социалистического плена», взлетели на такую высоту, что производственные затраты на разработку месторождений оказались по отношению к цене золота непропорционально возросшими. Поэтому большинство числящихся на Государственном балансе запасов, и без того низкорентабельные, оказались нерентабельными в нынешних рыночных условиях.
Не только сырьевая база золота имеет низкое качество, таковое отмечается и по другим полезным ископаемым. Так, на Всероссийской конференции «Минерально-сырьевая база территории России и ее континентального шельфа в условиях глобализации мировой экономики», прошедшей в феврале 2002 г., приводились сведения, что в отечественных месторождениях средние содержания главных полезных компонентов, как правило, значительно ниже, чем за рубежом (например, свинца в 1,8-5 раз, цинка в 1,3-5, меди в 1,2-1,5 раза. Железные руды содержат 35% железа против 50% за рубежом, марганцевые - 20% марганца против 40-50%) [Материалы..., 2002]. Вследствие низкого качества и сложности технологии обогащения до 70% запасов титана вряд ли будут вовлечены в отработку в обозримом будущем. Сходное состояние отмечается и по редким металлам. Многие месторождения расположены в удалении от основных транспортных магистралей и в суровых климатических условиях, что ложится дополнительным бременем затрат на низкосортные руды. В докладе Министерства природных ресурсов РФ констатируется сокращение разведанной сырьевой базы: доля условно-рентабельных запасов по большинству полезных ископаемых снизилась до 50% объема разведанных запасов. Миф о «крупной» сырьевой базе рухнул.

Миф третий: потенциал ресурсов золота россыпей исчерпан

«Потенциал золота в недрах» -несколько неопределенное понятие. Оно включает в себя как разведанные запасы, так и прогнозные ресурсы с разной степенью вероятности перевода их в разведанные запасы. По принципиальной схеме предполагается, что разведанные запасы определяют перспективы развития добычи золота, а прогнозные ресурсы - направления геологоразведочных работ. Перспективы добычи золота за рубежом хорошо просматриваются даже на десятилетия вперед благодаря большому количеству месторождений коренного золота с подтвержденными запасами, поддержке золотодобывающих предприятий правительствами, регулируемой цене золота мировым рынком и устоявшемуся уровню его потребления обществом. Золото из россыпей составляет там доли процента, поэтому в прогнозах просто опускается.
В России долгосрочную перспективу добычи коренного и россыпного золота всегда определяли и определяют, исходя из статистических данных о состоянии баланса разведанных запасов, лишь частично привлекая данные по прогнозным ресурсам. На первый взгляд кажется,_что иначе и быть не может. Поэтому во всех прогнозах представляется, что сырьевая база коренного золота в России достаточна для роста добычи золота, в то время как запасы россыпей не позволяют добыче даже удержаться на достигнутом уровне. В действительности из года в год, из пятилетки в пятилетку этот прогноз не подтверждается. Почему? Ответ для коренных и россыпных месторождений неоднозначен.
По коренным месторождениям золота все и всем ясно. В советское время уровень добычи золота из коренных месторождений «топтался на месте», хотя разведанных запасов было достаточно для его роста. Тогда экономика сырьевой базы устраивала правительство, но не хватало денег на освоение месторождений. Сегодня, когда деньги, в принципе, есть, за редким исключением, их некуда вкладывать, поскольку экономика подавляющего числа месторождений не отвечает требованиям рынка. В последние годы уровень добычи золота из коренных месторождений резко возрос за счет разработки чрезвычайно экономически эффективных месторождений Кубака и окисленных руд Олимпиадинского, однако никто на этот счет не обольщается, представляя как наконец-то реализующуюся тенденцию это кратковременное явление. Очень скоро эти месторождения будут отработаны, и все вернется на «круги своя». И только если провести экономическую переоценку разведанных месторождений коренного золота, чтобы они стали привлекательными для рынка, можно надеяться на незначительный рост уровня добычи золота в перспективе. Но в целом традиционный подход к прогнозу уровня добычи коренного золота, исходя из состояния разведанных запасов и частично прогнозных ресурсов, можно считать правомерным.
По россыпям немногим ясно, почему прогнозы постоянно не подтверждаются. В качестве исходной базы долгосрочной перспективы добычи золота из россыпей часто служат неприглядные характеристики разведанных запасов россыпей, оставшихся на государственном балансе полезных ископаемых, а также вышеупомянутое соотношение в этом балансе разведанных запасов коренного и россыпного золота (4:1). На этом основании во всех перспективных планах, в том числе и в Федеральной программе, говорится об истощении сырьевой базы россыпного золота и неизбежном снижении добычи из россыпей. Предполагается, что к 2025 г. россыпи будут полностью «исчерпаны».
Конечно, такой сценарий напрашивается по аналогии с другими странами, где добыча золота из россыпей почти исчезла, но верен ли он для России в этом отрезке времени, не торопимся ли мы «хоронить» россыпи? И возникает парадоксальная ситуация. С одной стороны, разведанных запасов золота россыпей на балансе кот наплакал и в перспективе «россыпям - конец», с другой - действительность вот уже который год опровергает последний постулат. После дефолта, явившегося благом для экономики России, добыча золота из россыпей ежегодно хоть не намного, но растет. Так в чем же дело? А дело в специфике россыпей золота, которую не учитывают, подходя стандартно к оценке перспектив развития золотодобычи из россыпей, и недооценке роли малого бизнеса на ранних этапах становления рыночной экономики в России. Ориентировка только на разведанные запасы и лишь частично на прогнозные ресурсы является совершенно неверной. Такой прогноз носит дискриминационный характер, он не предполагает доминирующую роль прогнозных ресурсов в оценке уровня добычи золота россыпей на перспективу.
Золото - самый ликвидный вид полезного ископаемого. Во всем мире им занимается множество золотодобывающих предприятий" и просто старателей, а месторождения золота отличаются большим разнообразием геологических обстановок локализации. Эти обстоятельства способствовали появлению двух принципиально разных подходов к оценке прогнозных ресурсов золота, потенциала недр - объектного и тенденциозного.
В основе объектного подхода лежит современная методология определения прогнозных ресурсов по модельным обстановкам рудных районов, узлов, полей и месторождений; именно по ней раз в 5 лет все геологоразведочные предприятия проводят оценку прогнозных ресурсов золота России. Объектный подход превалирует при оценке прогнозных ресурсов коренного золота, которых хватает и на долгосрочную перспективу. Он применяется также и при оценке прогнозных ресурсов золота россыпей, по которым имеется хоть какая-то «положительная» информация, но их немного и их, как правило, в течение 5-летнего срока вовлекают в отработку.
Тенденциозный подход основан на статистике и вытекающих из нее последствиях в развитии золотодобывающей промышленности, на прогнозе темпов инфляции, соотношений товарных цен и цен на золото, потреблении и вообще многих аспектах жизни мирового сообщества в целом. В русской лексике слово «тенденциозный» более распространено в узком значении, несущем в себе оттенок отрицательного смысла - предвзятости, субъективности. Но, строго говоря, это ведь производное от слова «тенденция», означающего определенную направленность в развитии явления. В таком широком значении этот термин здесь и применяется. Тенденциозный подход используется при долгосрочном прогнозировании развития добычи золота, реже - при краткосрочном прогнозе.
О «закате золотодобычи» из россыпей говорили периодически на протяжении последних 50 лет, каждый раз в связи с низкой обеспеченностью добывающих предприятий разведанными запасами золота. А низкой она была всегда у предприятий, добывающих золото так называемым раздельным способом. Как только геологи находили новое крупное месторождение, золотодобывающему предприятию буквально на следующий год повы-шали планы добычи, оснащая ло потребности новой землеройной техникой и транспортными средствами. Быстро наращивая производственные мощности, это предприятие значительно увеличивало объемы перерабатываемой горной массы и добывало золота больше, сохраняя прежнюю обеспеченность разведанными запасами. Продолжая наращивать запасы месторождения, геологи, тем не менее, не могли «далеко оторваться» от наступающих им «на пятки» эксплуатационников. В отличие от дражных полигонов, где производительность ограничена конструкцией драги и обеспеченность разведанными запасами обычно высокая, обеспеченность предприятий раздельной добычи активными разведанными запасами золота никогда не была значительной, составляя в среднем 3-5 лет.
Утихали разговоры о «закате россыпей» после открытий новых золотоносных территорий, после разработки и внедрения новых методических приемов разведки, технологических горных схем разработки и обогащения и возникали вновь по мере продвижения к неизвестному. Приведу наиболее яркие примеры из истории Дальнего Востока.
В 50-е гг. заговорили о «затухании» Золотой Колымы. Это была вотчина Дальстроя, все силы направлялись на добычу золота, геологоразведка не восполняла убыль из недр, обеспеченность приисков разведанными запасами резко падала, искали только в прирусловых участках долин, игнорируя борта долин и впадины, обходили стороной участки древних оледенений. Добыча золота падала. Но все изменилось после выделения геологической службы в самостоятельную отрасль в системе Мингео СССР -резко возрос уровень геологических и геоморфологических исследований, открытия пошли за открытиями, добыча пошла вверх, прогнозы стали весьма оптимистическими.
В Магаданской области в 60-е гг. геологическая служба Мингео СССР, применяя на поисках и разведке в основном трудоемкие шурфы, не успевала восполнять приростом запасов золота все ускоряющуюся убыль из недр. Опять стали говорить о «затухании россыпей». Но в это время во ВНИИ-1 изобрели желонку с шаровым клапаном, благодаря чему повысилось качество бурения и стало возможным использовать скважины ударно-колонкового бурения не только на поисках, но и на разведке с подсчетом запасов. Объемы геологоразведочных работ увеличили в 3-5 раз, открыли и разведали россыпи, недоступные ранее для шурфовой разведки, в несколько раз сократили сроки разведки. В это же время геологическая служба Минцветмета СССР экспериментально и в промышленном применении доказала эффективность так называемого крупнообъемного опробования из траншей и подземных сечений, которое способствовало выявлению крупных россыпей сложной морфологии, характеризующихся очень неравномерным распределением золота. Ранее они были пропущены из-за непредставительности малообъемного опробования из шурфов и скважин. В результате обеспеченность многих приисков значительно увеличилась и добыча, естественно, возросла.
В 1976 г. на конференции по золоту, прошедшей в Магадане, представители объединения «Приморзолото» сделали сообщение о том, что к 1990 г. это предприятие вообще прекратит существование вследствие полного истощения недр. Вскоре во главе геологической службы этого объединения встал высококвалифицированный специалист, прибывший из Магаданской области. За короткий срок прирост запасов по объединению составлял уже более 6 т золота ежегодно, и прогнозных ресурсов по этому региону хватит на многие годы.
В 1977 г. была внедрена принципиально новая методика геолого-экономической оценки прогнозных ресурсов золота россыпей. По замыслу она преследовала вполне определенную цель - убедить правительство в необходимости повышения цены на золото. Результаты этой работы превзошли все ожидания. Поставленная цель была достигнута, однако другие результаты оказались более важными и столь многогранными, что позволили внести существенные коррективы в стратегию геологоразведочных работ на россыпное золото на десятилетия вперед. Прогнозные ресурсы увеличились в несколько раз, составив более 2 тыс. т золота, включая не только ресурсы, соответствующие действующим кондициям, но и более низкого качества, ранжированные по разным значениям ожидаемой себестоимости добычи 1 г золота. Экономическая оценка оставшихся в недрах ресурсов вскрыла своеобразный перекос в промышленном освоении золотоносных районов России, образовавшийся в результате применения так называемых дифференцированных цен на золото, - большую истощенность недр Магаданской области, Чукотки и Якутии по сравнению с районами Урала, Сибири и Дальнего Востока. Все это позволило рекомендовать усиление геологоразведочных работ в районах с низкими значениями ожидаемой себестоимости добычи 1 г золота и ослабление давления на районы с ее высокими значениями.
Официально эта оценка не была принята Мингео СССР, потому что противоречила утверждениям о скором «конце россыпей» и необходимости усиления работ на коренное золото. Только через 10 лет было принято решение об усилении геологоразведочных работ в районах Восточной Сибири и Дальнего Востока. В Амурскую область были приглашены высококвалифицированные специалисты также из Магаданской области, усилия которых увенчались новыми открытиями. За время, прошедшее от этой оценки, из россыпей добыли более 2 тыс. т, а в Иркутской, Амурской областях и Бурятии сегодня добывают золота из россыпей больше, чем в советское время.
В 2000 г. была удостоена премии Правительства РФ в области науки и техники работа «Экзогенная золотоносность и платиноносность Российской Федерации - комплект карт», выполненная коллективом авторов ЦНИГРИ и Министерства природных ресурсов РФ. Работа выполнена на высоком научном уровне понимания проблем россыпной золотоносности. Сделав акцент на новых источниках питания россыпей и на новых типах россыпных месторождений - мелкого и тонкого золота в песчано-гравийных смесях и кор выветривания, авторы работы утверждают высокую роль старых золотоносных районов в развитии добычи золота в России.
Последнее означает вроде бы формальное признание правительством истинной роли россыпей золота в перспективе. Но, как у нас часто бывает, правая рука не ведает, что делает левая. Удивительно, как стойки стереотипы! В планах финансирования геологической отрасли россыпи золота на правительственном уровне сегодня объявлены недостойными федерального уровня. Правительство снова, уже в который раз, опираясь на государственный баланс полезных ископаемых и поддерживая миф о «кончине» россыпей, ориентирует геологическую службу страны только на крупные месторождения коренного золота, обрекая россыпи на «самовыживание». Оно не ведает, что творит. Ведь искусственно сдерживая развитие сырьевой базы россыпного золота, на которую ориентированы многочисленные недропользователи, неспособные осваивать коренные месторождения, правительство, тем самым, ограничивает и поступление средств от налогообложения этих недропользователей. По мнению правительства, видимо, лучше журавль в небе, чем синица в руках.
Многолетний опыт показывает, что при оценке уровня добычи золота из россыпей даже на ближайшую перспективу необходимо опираться не на состояние разведанных запасов, а на прогнозные ресурсы, на новые достижения науки и практики, на человеческий и социальный факторы, при этом, естественно, отчетливо представляя реальные объекты будущей добычи золота.

Реальные объекты добычи золота

Во все цивилизованные времена главным объектом добычи золота являлось «застолбленное» и зарегистрированное, будь то в конторе шерифа или в государственном реестре, месторождение. Понятие «месторождение» трактуется по-разному, но по смыслу одинаково - как скопление минерального вещества в недрах, по количеству, качеству и условиям залегания пригодное для промышленного использования. И можно снисходительно отнестись к тому, что в обиходе месторождениями называют и гиганты в тысячи тонн, и мелкие скопления в десятки килограммов золота, и в государственном реестре они обозначены как месторождения, потому что и те и другие «пригодны для промышленного использования». Но проигнорировать, обойти вниманием такую неопределенность в определении экономической сущности этого понятия при характеристике объектов добычи золота в перспективе никак нельзя. Месторождения месторождениям рознь. Одни влияют на экономику регионов, другие незаметны даже в отчетах, а все они - месторождения. Придать конкретную «количественную» экономическую сущность понятию «месторождение» пытались многие авторы, но ни одно определение не приложимо к золоту из-за его высокой ликвидности. И нет нужды это делать. Для того чтобы представить хотя бы в общих чертах, с чем мы будем иметь дело в XXI в., достаточно дать некую типизацию объектов, используя термин «месторождение» как подчиненное общего понятия «объект добычи».
Существует огромная разница между объектами добычи золота из коренных источников и россыпей. Практически вся добыча коренного золота осуществляется на действующих горно-обогатительных комбинатах с развитой инфраструктурой, и промышленное освоение новых объектов как в известных, так и новых золотоносных районах невозможно без традиционного комплекса с привлечением значительных инвестиций капиталов, иногда сотен миллионов долларов. И надо полагать, что такие объекты и есть то, что достойно называться месторождением.
Главные объекты добычи россыпного золота сосредоточены в известных золотоносных регионах, открытых и осваиваемых в последние полторы сотни лет. Ведь среди даже самых старых районов, пожалуй, нет ни одного, который считался бы полностью отработанным. В этом главная специфика добычи золота из россыпей. В пределах любого района, конечно же, есть и будут цельные нетронутые объекты, к которым приложимо понятие «месторождение», но их немного, они не будут крупными и не могут делать погоду. Основными объектами добычи будут фланги и глубокие горизонты известных и в разной степени отработанных россыпей. Имея развитую инфраструктуру, для возобновления добычи золота на «старых» месторождениях надо немного капитальных средств, что делает россыпи по-прежнему предпочтительнее по сравнению с коренными месторождениями. Продолжать добычу золота из россыпей могут как крупные и средние горнодобывающие компании за счет собственных средств - капитализации прибыли, оборотных средств и незначительных инвестиций, так и мелкие старательские артели, ежегодно пользующиеся кредитами отечественных банков - основных потребителей российского золота.
Объекты добычи золота из россыпей представляют собой разные элементы в иерархии уровней неоднородности строения морфогенетических таксонов. На уровне золотоносная долина - это водораздельные, террасовые, долинные россыпи. На уровне строения россыпи элементами неоднородности являются динамические фазы аллювия глубинной и боковой эрозии. Следующие уровни неоднородности представлены такими элементами, как морфологически обособленные участки, гнезда, карманы, каждый из которых может быть лицензируемым объектом добычи.
Долговременная «живучесть» районов развития россыпей и собственно россыпных месторождений обусловлена двумя обстоятельствами. Первым - геолого-экономическим: россыпи рассредоточены по многим уровням экспонированного и погребенного рельефа в каждой золотоносной долине, но разведывают и вовлекают их в отработку со временем, по мере снижения промышленных требований. Вторым -гносеологическим, отвечающим основному принципу прогресса - от простого - к сложному. Россыпи простой морфологии - хорошо выдержанные ленточные россыпи, залегающие преимущественно в долинах низких порядков, а также в тальвегах крупных долин, находили, как правило, на первых этапах и отрабатывали практически однократно и полностью. Осталось их немного. Главная доля ресурсов россыпного золота в старых золотоносных районах сосредоточена в целиковых морфологически сложных и техногенных россыпях.
Залегая на широких днищах в долинах средних и высоких порядков и являясь крайне невыдержанными, морфологически сложные россыпи представляют собой совокупность мелких ленточных залежей, изометричных и слегка вытянутых вдоль долин гнезд, струй с золотом и отдельных самородков, разделенных площадями без золота. Размеры скоплений золота по ширине - от нескольких до десятков метров, и на них приходится всего 20-30% площади промышленного контура, но зато 75-80% запасов. О них знали еще на ранних этапах освоения районов, но недооценивали из-за непредставительности малообъемного опробования из шурфов и скважин, рассматривая как шлейфы промышленных россыпей и потому заваливая вскрышными породами основного контура. Многократно из них селективно «вырезали» гнезда и струи, соответствующие цене золота на то время, обедняя оставшиеся запасы, но их ресурсы, как показывает практика последних лет, все еще достаточно высоки. Сегодня, благодаря накопленным знаниям и возможности применения на разведке мощной землеройной техники, они главный резерв золотодобычи.
Техногенные россыпи золота весьма привлекательны для бизнеса благодаря развитой инфраструктуре и отсутствию налога на добычу и уже сегодня играют существенную роль в России. И эта роль будет увеличиваться по мере истощения запасов первичных россыпей, но будет ли она значительной, зависит от многих факторов.
Как объект добычи золота техногенные россыпи (главным образом продукты обогащения - отвальный комплекс) существовали, безусловно, с доисторических времен. За обозримый более чем 150-летний период разработки россыпей золота в России вопрос об отработке отвального комплекса во всех районах золотодобычи возникал неоднократно, и каждый раз при неизбежном снижении качества вовлекаемых в разработку первичных россыпей. В последнее время ежегодно по России из отвалов добывали около 10-15% золота, учитывая его как добытое из «неучтенных запасов».
Понятие «техногенная россыпь», введенное Н.А. Шило в конце 50-х гг. XX столетия, включает не только отвальный комплекс - хвосты промывки, но и остаточно-целиковый комплекс, являющийся элементом принятой горной схемы разработки. Эта общая, кажущаяся простой формулировка скрывает огромное разнообразие техногенных россыпей. Здесь укажем только на три категории техногенных россыпей, возникающих в результате брака в работе, неизбежных и обусловленных ошибками горнообогатительных проектов. Первая категория не заслуживает внимания, из второй и третьей категории укажу на наиболее яркие примеры техногенных россыпей, возникающих под воздействием трех основных факторов: геологического, горно-технологического и времени.
Примером неизбежности технологических потерь при обогащении может служить дражная отработка россыпей с высоким содержанием глины. На сегодня золотодобывающая промышленность не имеет рентабельных технических средств однократного обогащения таких россыпей, поэтому технологическим процессом априори предусматривается многократная их разработка. В дражных бочках при обильном орошении около половины золота «закатывается» в глинистые комочки и уходит в отвал. Но благодаря тому, что драга «переворачивает разрез» и нижние глинистые части разреза, самые золотоносные, оказываются наверху, подвергаясь интенсивному воздействию атмосферных агентов, золото со временем освобождается от глинистой примазки. И чем дольше дражный отвал подвергается атмосферному воздействию, тем выше извлечение золота при повторной разработке отвального комплекса. Драги Западной Сибири перемывали свои отвалы по 6-8 раз. Неизбежность оставления целиков обусловлена конструкцией драг, обычно оставляющих до 30% запасов в межходовых и межшаговых целиках, в бортах россыпи, в углах забоев при повороте драги. Потери увеличиваются при отработке драгами морфологически сложных пластов россыпей, как, например, разработка 600-литровой драгой Мараканской россыпи (Иркутская область), характеризующейся крутыми, вплоть до обратных, бортами карстовых полостей в плотике.
Ошибки проектов разработки месторождений обусловлены несколькими причинами. Самая распространенная ошибка заключается в несоответствии применяемых технических средств добычи и технологических способов разработки и обогащения основным характеристикам разрабатываемых месторождений. Она проявлялась там, где золотодобывающие предприятия не имели необходимого набора техники применительно к конкретным свойствам россыпей, но вынуждены были планировать добычу, ориентируясь на имеющуюся технику, что было характерно для многих социалистических предприятий.
Примеров такого несоответствия множество. Так, на Кербинском прииске (Хабаровский край) малолитражная 80-литровая драга оставила в трудно разборном плотике, который оказался ей «не по силам», практически целиковую россыпь, запасы которой, разведанные впоследствии траншеями, оказались соизмеримыми с золотом, добытым драгой ранее. Из миоценовой россыпи Кристалл (Куларский район Якутии), характеризующейся значительными, в несколько метров, перепадами уровней залегания пласта, подземным способом было добыто всего около четверти разведанных запасов, остальные были добыты через несколько лет открытым способом, уже как из техногенной россыпи. Еще более ярким примером ошибочного планирования является безоглядное внедрение новой техники. Например, благодаря высокой производительности, превосходящей предыдущее поколение скрубберных приборов, гидроэлеваторные приборы способствовали значительному увеличению объемов промывки, совершив буквально революцию в производительности. Но при этом пришлось поступиться качеством, потери золота составляли до 40% и тщательно скрывались.
Фактор времени в возникновении техногенных россыпей играет огромную, если не главную роль. Его действие отличается в смене комплексов технических средств по мере их совершенствования, в снижении экономических требований под воздействием растущей цены на золото, в повышении геологического контроля. Наиболее ярко он проявился в районах развития раздельного способа добычи золота - основного в России, и в меньшей мере в районах традиционной дражной добычи, поскольку конструкция драг не существенно менялась со временем. С этих позиций, например, для районов Магаданской области и Якутии можно выделить четыре периода: до 1945 г., 1946-1964, 1965-1974, 1975г.-ныне.
Период до 1945 г. характеризовался преобладанием мускульной добычи на площадях с малой глубиной выемки и исключительно высокой продуктивностью россыпей. Практически велась выборочная отработка обогащенных гнезд, в основном с крупным золотом. Все элементы техногенных россыпей этого периода, если они остались, перспективны для повторной разработки. С 1946 г. был осуществлен массовый переход на скрубберные приборы и далее на серию приборов МПД с перфорацией бочки 20 мм, что позволило снизить кондиции почти в 2 раза, причем наиболее существенно было снижено бортовое содержание в подошве пласта. В то время бульдозеры были еще недостаточно мощными, чтобы осуществить выемку трудно разборного плотика. Отрабатывали все еще богатые россыпи с крупным золотом, поэтому самородки +20 мм, несмотря на применение с 1949 г. самородкоуловителей, уходили в отвал. Из техногенного комплекса этого периода наиболее перспективны плотики россыпей, в меньшей мере - отвалы. Для 1965-1974 гг. характерно широкое внедрение гидроэлеваторной промывки, более высокопроизводительной, но менее качественной по сравнению со скрубберной, что способствовало значительному увеличению объемов промывки и добычи золота, но привело к росту технологических потерь и относительному обогащению отвального комплекса. Начиная с 1975 г. значительно увеличиваются планы добычи золота, повышается его цена, понижаются кондиции, увеличивается техническая оснащенность предприятий. Стали вовлекать в разработку и техногенные россыпи.
Высокая привлекательность техногенных россыпей породила множество оценок их прогнозных ресурсов по России, которые, к сожалению, основываются лишь на общих соображениях о потерях и остатках золота в целиках. Составленные из лучших побуждений и в лучших традициях прошлого, когда было принято поражать воображение в целях получения крупных ассигнований, эти оценки сегодня могут быть приняты только в качестве воображаемого ориентира.

Искать надо по-новому

Геологическая мысль постоянно совершенствует методологию поисков месторождений золота, адаптируя ее к новым типам месторождений и все усложняющимся условиям поиска. Тем самым, методика является как бы производной от состояния недр. Но если удается уловить тенденцию в изменении состояния недр в связи с направленным их освоением - от морфологически простых месторождений к сложным, появляется возможность предвосхитить поиски новыми методическими разработками.
Сегодня реализация потенциального объекта добычи и коренного и россыпного золота на стадии поисков предполагает проведение геологоразведочных работ по стандартной схеме - выделение «мозговым штурмом» потенциально перспективных площадей в ранге рудных районов, узлов, полей и месторождений, используя эмпирические прогнозно-поисковые модели металлогенических и морфогенетических таксонов разных уровней, далее - поисковые работы.
Модельный подход к поискам -это, безусловно, высокое научное достижение, но он содержит в себе большую долю условности и субъективности. Условность прогнозно-поисковых моделей подчеркивается несколькими обстоятельствами, и каждое из них может увести поиски в сторону от намеченной цели. Во-первых, они составлены по хорошо изученным геолого-геоморфологическим таксонам, а применять каждый из них рекомендуется на площадях предшествующего уровня с более низкой изученностью, где самые важные типоморфные признаки еще не найдены. Наиболее яркий, правда, грубоватый, пример -неудачное применение машинной технологии прогноза, когда в информационной базе, составленной по материалам среднемасштабного картирования, искали признаки, свойственные месторождениям. Во-вторых, среднемасштабные геологические карты, составленные чаще всего по высыпкам горных пород, при слабой обнаженности, методом «групповой съемки» и по аэрофотоснимкам, часто не отражают истинное геологическое строение, и поисковая информация оказывается «размытой». В-третьих, модели предполагают только то, что известно. И каким бы большим ни было разнообразие модельных обстановок, оно никогда не будет исчерпывающим, и всегда останется вероятность, что будут пропущены либо новые типы, либо модификации известных типов района, поля или месторождения.
Все прогнозно-поисковые модели субъективны. Являясь индивидуальным или коллективным продуктом авторов, оказавшихся в «плену» определенных металлогенических концепций, сменяющих друг друга по мере развития наук о Земле, модели лишь в какой-то мере могут претендовать на объективность. Эффективность применения моделей на этапе проектирования зависит и от уровня квалификации геолога-производственника. Пользуясь «чужими» моделями, авторы проектов могут не распознать в геологической ситуации перспективной площади, и не каждая указанная ими как якобы перспективная площадь окажется таковой.
Вследствие этих недостатков модельный подход следует считать вспомогательным, предназначенным главным образом для оконтуривания перспективных площадей, которые выделяются по прямым признакам золотоносности - по наличию золота в образцах и пробах. Но сегодня имеется большая разница в поиске прямых признаков золотоносности для оценки объектов коренного и россыпного золота. Для первых прямые признаки надо искать в полевых условиях, для вторых - только камеральным путем.
Большинство перспективных площадей, где ожидаются месторождения коренного золота, расположены на территории России в областях развития многолетней мерзлоты, в тайге и тундре, в районах с малой обнаженностью. Большая часть этих площадей покрыта поисками в разных масштабах, но считать результаты прошлых поисков безгрешными значило бы зачеркнуть все перспективы. Признавая прошлые поиски местами, мягко говоря, недоброкачественными, мы вынуждены проводить там поиски повторно с постановкой различных модификаций шлиховых и геохимических методов (площадных и/или линейных) с отбором проб с поверхности, со дна ручьев, из шурфов и скважин с разным шагом опробования, но с обязательной высокотехнологичной аналитикой и интерпретацией результатов анализа. И это должно стать основной задачей государственной геологической службы России для реализации прогнозов по коренному золоту. Ведь именно благодаря повсеместному геохимическому опробованию в последние десятилетия за рубежом были открыты новые типы крупных месторождений золота.
Потенциальные объекты добычи россыпного золота располагаются на флангах и на глубоких горизонтах пораженных отработкой месторождений в известных районах добычи золота. К ним, по смыслу, подойдет общее название «недоработки россыпей». Новых районов или узлов экспонированной россыпной золотоносности ожидать не приходится, поскольку вся территория России с горным рельефом изучена достаточно хорошо. На арктических низменностях новые узлы вероятны, но поиски глубоко погребенных россыпей настолько сложны и дорогостоящи, что о них говорить пока нецелесообразно. Выявление и поисковая оценка «недоработок» россыпей должны идти по иному сценарию и сообразно с особенностями, отличающими их от месторождений других полезных ископаемых.
Если для выявления перспективных площадей на коренное золото необходимы геологическая съемка и поиски в традиционно широком понимании этого этапа, то для выделения перспективных объектов россыпного золота достаточно воспользоваться огромной информацией, накопленной за последние полвека при поисках, разведке и эксплуатации месторождений. Их не надо искать, их надо только распознать на разных уровнях и элементах рельефа и на широких площадях законтурного пространства по данным шурфов, скважин и линейных выработок - канав или подземных сечений.
В то время эта информация не была использована по разным причинам, главным образом из-за несоответствия ресурсов промышленным кондициям, отсутствия методики распознавания морфологически сложных россыпей и скрытности эксплуатационных служб, ревниво оберегающих данные опробования, чтобы их не упрекнули в неоправданных потерях золота. К тому же геологическая отрасль была ориентирована на новые районы, узлы и месторождения, поэтому «недоработки» никогда не были объектом ее серьезного внимания и до сих пор база их данных является «вотчиной» эксплуатационников.
Выбор первоочередного объекта для постановки поисково-оценочных работ среди потенциально-перспективных морфологически сложных россыпей сводится к их распознаванию по данным огромного количества буровых скважин. Описанные выше, эти россыпи характеризуются очень высокой дисперсией оценки содержаний по скважинам, особенно если скопления золота соизмеримы с диаметром скважин. Попадание одиночных скважин в скопления золота или в «пустоту» является случайным, что создает «случайную» картину распределения золота в россыпи. Информация от одиночной скважины очень неопределенна, она может быть отнесена достоверно только на саму пробу, менее достоверно - на окружающее скважину пространство и с очень низкой вероятностью на расстояние между линиями скважин, не говоря уже об экстраполяции. Рядом со скважиной, выявившей скопление золота, может быть «пусто», а там, где скважина показала «пусто», могут находиться крупные самородки или гнезда золота мелкой и средней размерности. Объединяя «богатые» участки со слабозолотоносными и даже пустыми разделяющими их площадями и начисляя на расчетное среднее содержание россыпи определенный повышающий коэффициент, можно спрогнозировать истинное, соразмерив его с действующей или ожидаемой мировой ценой золота.
В комплекс поисково-оценочных работ должно входить крупнообъемное линейное опробование из траншей и подземных сечений, высокая эффективность которого достигается не столько большими объемами, сколько линейной геометрией проб, пересекающих все неоднородности россыпи. Крупнообъемное опробование минимизирует высокую дисперсию оценки содержаний золота по скважинам, а пересекая узкие струи и захватывая самородки, которые не попали в скважины, способствует установлению близких к истине параметров россыпи. По результатам поисково-оценочных работ такая россыпь может выставляться на конкурс.
Несмотря на высокую оценку прогнозных ресурсов техногенных россыпей, существует ряд проблем, которые тормозят их широкое вовлечение в разведку и эксплуатацию. Это - частое отсутствие данных по предыдущим этапам разработки и малый объем разведки, множественность способов и отсутствие апробированной общепринятой методики оценки ресурсов техногенных россыпей. Ресурсы техногенных россыпей оценивают как разницу между разведанными запасами и добытым металлом по данным разведочного и эксплуатационного опробования, при помощи различных коэффициентов и собственно разведки.
Сравнение данных разведки с официальными данными эксплуатации месторождения редко выводит на истинные значения прогнозных ресурсов техногенной россыпи по причине сокрытия эксплуатационной службой сверхнормативных потерь, возникающих от недостаточного соответствия применяемых горных и обогатительных технологий особенностям месторождений и нормативным потерям. Зная этот недостаток, в Магаданской области при определении прогнозных ресурсов пользовались установленной опытным путем корреляционной зависимостью между средними содержаниями золота техногенной и первичной россыпей. По результатам сопоставления за 1957-1967 гг., когда техногенные россыпи разрабатывали сплошным способом -гидравликой, эта зависимость описывалась гиперболой; за 1968-1989 гг., когда повторная разработка велась раздельным способом, эта зависимость была выражена конкретными значениями среднего содержания за разные периоды времени. Для оценки можно пользоваться значениями уровней потерь при обогащении приборами разных классов, %: МПД - 5, ПГШ -8-10 для периода 1960-1974 гг. и 15 после 1975 г., ПГБ - 8-10, старательскими колодами - 20-30 и гидровашгердами - 10-20.
Для оценки остаточных запасов техногенных россыпей дражных полигонов Сибири и Дальнего Востока имеются очень детальные методические разработки, также основанные на сравнении данных разведки и эксплуатации с анализом величин, входящих в расчеты поправочных коэффициентов технологических и эксплуатационных потерь.
Иногда, только на основе расчетных прогнозных ресурсов техногенные россыпи без разведки вовлекают в отработку. В некоторых случаях риск оправдывается, добытое таким образом золото фиксируется как «неучтенное», ежегодно составляя 10-15% общей добычи по России. Но все-таки без «заверки» расчетных параметров горными выработками техногенные россыпи нельзя вводить в эксплуатацию, однако и не каждый способ опробования достигнет цели. Запасы техногенных россыпей у нас в стране могут быть оценены по промышленным категориям и поставлены на государственный учет только с применением валового или крупнообъемного опробования из поперечных сечений - траншей и подземных сечений.
Завершая раздел, нельзя обойти вниманием ту парадоксальную ситуацию, которая возникла в России по отношению к россыпям. Добыча из россыпей растет, а россыпи как объекты государственного интереса объявлены «нон грата». Принадлежащая государству огромная «закрытая» информация, необходимая для правильной оценки прогнозных ресурсов золота россыпей разных типов, доступна лишь ограниченному числу специалистов, просто физически неспособных «переварить» эту информацию, чтобы подготовить потенциальные объекты на конкурс. В то же время, многочисленная армия недропользователей, нацеленная на россыпи, сидит на голодном информационном пайке, довольствуясь тем, что ей предложат. Устранить отчасти этот парадокс правительство может сравнительно легко, не отказываясь от финансирования работ по «бумажной» переоценке информации, которая вполне по силам небольшим временным коллективам специалистов, находящихся сегодня в большинстве регионов не у дел, и обеспечив недропользователям на коммерческой основе доступ ко всей информации, накопившейся в центральных, территориальных и приисковых фондах. Обработанная таким образом информация может выставляться на конкурс и, безусловно, привлечет внимание потенциальных инвесторов.

Проблемы развития золотодобывающей промышленности

Поиски и разведка требуют значительных средств. По данным Н.П. Пискорского, среднемировые удельные затраты на выявление и разведку 1 г золота в 1989-1992 гг., когда уже спала «золотая лихорадка», вызванная предыдущим резким повышением цены золота, составили $1,12 (от $0,25 в Австралии до $2,09 в Канаде). Доля ассигнований на геологоразведочные работы на золото в этот период составила 5,4% от стоимости всего добытого золота. В советские времена на геологоразведочные работы на золото в России тратили больше. Сегодня у геологов отобрали фонд воспроизводства минерально-сырьевых ресурсов, ранее пополняемый в размере 7,8% от стоимости добытого золота. Взамен оставили бюджетные средства, всего 550 млн руб. на 2003 г., что составляет 0,86% от стоимости добытого золота в 2002 г. Государство по сути самоустранилось не только от финансирования добычи золота, но и от серьезного изучения своих недр. Но если не государство, то кто же?
Отечественные золотодобывающие компании со своими старыми фабриками, драгами, шахтами, оснащенные изношенным оборудованием и без свободных денежных средств, представляют собой, по образному выражению аналитиков, «скелеты в шкафу». Они настолько слабы, что еще долго будут «проедать» разведанные в советское время запасы, не думая ни о восполнении недр, ни, тем более, о новых объектах. Наиболее яркий пример - месторождение Кубака сегодня уже почти отработано, а замены ему нет. Ждать усиления компаний придется очень долго.
После либерализации экспорта и отмены экспортных пошлин на золото в его добыче в России стали принимать активное участие отечественные банки, финансируя недропользователей. Золото - высоколиквидный товар, поэтому проблем с его реализацией зарубежным банкам нет, а выгода для отечественных банков от экспорта золота -значительная. С одной стороны, финансовая выгода от кредитования в России денежных средств, полученных от реализации золота, с другой - повышение их имиджа как потенциальных инвесторов в международной банковской среде. Несмотря на то, что отечественные банки, соблюдая одну из немногочисленных протекционистских мер правительства - покупать у производителей золото по мировым ценам, не имеют «навара» при равенстве цены от купли-продажи, они являются сегодня самым заинтересованным финансовым институтом в приобретении золота и, следовательно, в развитии золотодобывающей промышленности России. Когда отечественные банки укрупнятся, их роль в освоении недр России существенно повысится. Сегодня же они не накопили достаточно средств, чтобы отвлечь имеющиеся на долгострой золоторудных предприятий, их возможности ограничены невысокими активами, позволяющими рассчитывать пока только на небольшие вложения в освоение мелких, но рентабельных месторождений.
Отечественные нефтяные компании, самые богатые потенциальные инвесторы, осваивая цивилизованные методы управления, отказались от диверсификации и начали избавляться от непрофильных активов, в результате чего котировки акций пошли вверх. К тому же, перед ними стоят сходные проблемы -легкие месторождения освоены, а поиски, разведка и разработка новых потребуют привлечения огромных капитальных затрат. Слияние с крупнейшими нефтяными компаниями мира только усилит их полярность.
Понятно, что крупным инвестором, и не только в золотую промышленность, может быть только иностранный капитал. Поэтому в России стал весьма популярным миф о возможности привлечения крупного инвестиционного капитала, что требует необходимость создания для него «благоприятного климата». Но как можно рассчитывать на массовый приток иностранных инвестиций, если, во-первых, сырьевая база не конкурентноспособна и, во-вторых - до сих пор многие основные проблемы недропользования не решены? Более того, некоторые варианты решения в разрабатываемом Кодексе о недрах сильно противоречат и уже принятым законам, и мировой практике. Например, по Конституции допускаются различные формы собственности на землю и природные ресурсы, включая частную собственность, а в Кодексе регулирование недропользования строится исключительно на административных принципах - о праве собственности речи не идет. Зарубежные же инвесторы привыкли к тому, что участки недр, а вместе с ними шахты и карьеры, и продаются и сдаются в аренду. Не разграничены полномочия РФ и ее субъектов, сплошь и рядом они конкурируют в сфере регулирования отношений недропользования. Нет еще единого мнения, финансировать ли разведку за счет бюджета или отдать ее частному сектору, отделить ли разведку от добычи, отказавшись от «совмещенных лицензий». За рубежом разведку и добычу ведут по разным лицензиям, но преемственность между ними - непременное условие. Никто не будет разведывать месторождение без гарантии, что он это делает для себя, может его продать или сам разрабатывать. У нас нельзя менять условия лицензии, даже если упала цена на золото и возникла в связи с этим необходимость пересчета запасов.
Уже притчею во языцех стала действующая налоговая система. Как правительство и законодатели ее ни совершенствуют, она все равно остается тормозом в развитии бизнеса в России. Иностранцы не очень-то торопятся к нам и на условиях соглашения о разделе продукции (СРП). С одной стороны, можно удивляться этому, потому что налоговые изъятия по проектам, реализуемым на условиях СРП, в 2 раза меньше, чем по аналогичным проектам по действующей налоговой системе. Но, с другой стороны, причина такого поведения становится понятной, если обратить внимание на 70%-ную норму российского участия по закону «О СРП», которая противоречит одному из главных условий размещения иностранных инвестиций - единоначалию во владении проектом. По наиболее привлекательным проектам иностранные инвесторы формально поступаются этим правилом, регистрируя на территории России свои фирмы и вместе с ними контролируя проекты, как, например, разработку месторождения Кубака.
В общем, опять мы изобретаем велосипед. Интересно, как подошли правительства многих стран Африки, уйдя от социалистической ориентации. На этапе такой же, как у нас, перестройки они рассуждали примерно так: «Что уж лукавить, отстали мы от развитых стран. Строя капитализм, возьмем уж за основу их законы. Они прекрасно работали сотню лет, и к ним все привыкли. Мы их только приспособим к нашим условиям». Так поступили и правительства стран Латинской Америки, Индонезии и др. В результате иностранные инвестиции буквально «хлынули» на эти страны, способствуя развитию горнорудной промышленности. А мы, с нашим менталитетом, прикрываясь российской исключительностью, еще долго будем топтаться на месте, все больше отставая от развитых стран. И, как ни горько признать, в ближайшее время ожидать притока значительных иностранных инвестиций в развитие золотодобывающей промышленности - утопия. Как утверждают иностранные аналитики, для акционеров западных компаний уровень риска в России по-прежнему слишком высок.
В этой коллизии, когда отечественные финансовые структуры не могут, а иностранные не хотят, государство может повлиять на развитие золотодобывающей отрасли, способствуя протекционистскими мерами, которые будут иметь наибольшее значение в так называемых кризисных регионах, где большинство населения занято добычей золота. Без золота в таком регионе возникнут разного рода социальные потрясения. Он просто придет в упадок. Вот здесь-то и необходима забота государства в виде протекционизма золотой добыче. Посмотрим, какие же это районы (см. таблицу).

Таблица составлена с использованием данных в части валовых продуктов - Госкомстата РФ, добычи и стоимости золота - ЗАО «НБЛзоло-то», курса рубля - ЦБ РФ. За неимением статистических данных по ВРП за 2001 г., в таблице приведены данные по ВРП за 1999 г., увеличенные в 1,5 раза по каждому субъекту РФ. Это соответствует увеличению ВВП за 2001 г. по отношению к ВВП за 1999 г. За точность по каждому ВРП за 2001 г. ручаться не приходится, но любые уточнения никак не изменят действительной роли золота в экономике каждого субъекта РФ. А эти данные таблицы достаточно красноречивы.
По роли золота в ВРП выделились три группы субъектов РФ, %: с незначительной ролью - менее 1, с существенной - 2-10 и «кризисной» - 40-60. Эта информация несет очень глубокий экономический смысл. В таких субъектах РФ, как Свердловская и Челябинская области, а также в тех, которые из-за малой добычи не попали в эту выборку, незначительное изменение в уровне добычи золота, равно как и ее исчезновение, пройдет незаметным даже для экономики самого субъекта РФ, не говоря уже о стране в целом. Во второй группе субъектов РФ доля золотой продукции уже существенна, но не настолько, чтобы падение уровня добычи золота вызывало особое беспокойство. В этих субъектах РФ дальнейшее развитие сырьевой базы добычи золота - это прерогатива самих золотодобывающих предприятий. Они на свой страх и риск могут вести или не вести геологоразведочные работы и вовлекать в эксплуатацию все, что посчитают целесообразным. Критерий выживания - прибыль. Получили ее - хорошо, нет - обанкротились и ликвидировались. Но государство и субъекты РФ, если имеются определенные перспективы дальнейшего развития сырьевой базы, продолжают там поиски новых крупных или средних месторождений.
В приведенной выборке очень высокой ролью золота в экономике регионов выделяются два субъекта РФ - Чукотский автономный округ и Магаданская область. Причем это минимальные значения, определяемые только стоимостью золота. В действительности влияние золота на экономику еще выше, поскольку много других производств и услуг в регионах работают на золотодобывающую промышленность. Поэтому роль золота в ВРП, например, Магаданской области можно смело оценить 75-80%. Но если Чукотка проживет и без добычи золота, оставаясь оленеводческой, то для Магаданской области это вопрос жизни или смерти. Для нее со стороны правительственных органов необходимо принимать уже экстраординарные меры. Не вкладывая средства в добычу золота, государство обязано разработать такие протекционистские меры для добычи золота, которые позволят, по меньшей мере, сохранить созданную инфраструктуру и жизнеспособность пограничной области. Нельзя допустить, чтобы город Магадан превратился в подобие Доусона. Пока что действующая правовая и налоговая законодательные базы не отвечают этой задаче, буквально заставляя эксплуатационников добывать богатые руды или пески, обедняя оставшиеся в недрах, что направленно ведет к истощению недр и исчезновению добычи золота. Чтобы представить, какими могут быть эти меры, обратимся к мировому опыту.
По роли золота в наполнении государственного бюджета Магаданская область очень похожа на ЮАР, где золото всегда являлось и является важнейшим товаром внешней торговли, обеспечивая основную часть валютных поступлений. Там налогообложение добычи законодательно обустроено так, чтобы максимально способствовать эффективному использованию природных ресурсов, побуждая разрабатывать бедные запасы, чтобы тяжелые горно-геологические условия отработки глубоких горизонтов и падение мировых цен на золото не приводили бы к ликвидации добычи золота. Делается все это с помощью льготного налогообложения по специальным формулам. В результате низкорентабельные рудники либо вообще не платят налогов, либо платят, но по самым низким ставкам.
В данном очерке нет необходимости подробно останавливаться на характеристике принятой в ЮАР системы налогообложения добычи золота, она довольно сложна, но основных ее положений следует коснуться. В начальный период разработки месторождения компании вообще освобождаются от налога на прибыль либо на конкретный срок, либо пока не окупят первоначальные капиталовложения и текущие расходы. При налогообложении прибыли применяют три вида формул в зависимости от категории рудников. «Старые рудники» освобождены от уплаты налогов, если налогооблагаемая прибыль составляет 6% и менее от выручки. Новые начинают платить налоги после того, как налогооблагаемая прибыль превысит 8% выручки. Для поддержки рудников, находящихся под угрозой банкротства из-за низкого качества руд, в ЮАР введена система государственной помощи, максимальный размер которой, вычисленный также по формуле, составляет не более 25% валовой выручки. Однако при превышении прибыльности в размере 8,84% от валовой выручки с компаний, пользующихся государственной помощью, взимают налоги в несколько большем размере, чем по двум другим категориям рудников. Также по формулам исчисляют и арендную плату за недра, которая возникает у компаний после полного возмещения всех капитальных затрат. Система налогообложения в ЮАР, стимулируя разработку бедных руд, оказалась настолько эффективной, что способствовала и росту инвестиций, и наращиванию производственных мощностей золотодобывающих компаний, и, самое важное, росту отчислений в государственный бюджет, хотя и привела к существенному понижению уровня добычи.
Как видно, имеется большое сходство ситуаций с добычей золота в ЮАР, Магаданской области и на Чукотке. И там и тут - полная зависимость бюджета от налогов. И там и тут - увеличение издержек производства при разработке: там - глубоких горизонтов рудных тел, тут - глубокозалегающих россыпей во впадинах и крупных долинах, техногенных россыпей. Там - преобладание «старых рудников», тут - преобладание «недоработок» россыпей. Все это наталкивает на мысль, что и для развития золотодобычи в Магаданской области и на Чукотке можно принять подобные меры.
И это возможно. Используя «момент истины» - разработку законопроектов о разграничении полномочий между уровнями власти и Кодекса о недрах, необходимо добиться права для «кризисных» субъектов РФ, какими являются Магаданская область и Чукотский национальный округ, самим решать свою судьбу, разработав для себя систему налогообложения. Пойти по традиционному пути, отдав все на откуп правительству и законодателям - это верный путь проволочек. И правительство, и законодатели, стремясь к универсальности закона, не будут вдаваться в подробности «кризисной» ситуации и, тем более, в довольно сложную систему расчета налогов. Магаданскому законодательному собранию надо дать право самому решать эти проблемы, но не путем исполнения чужих установок, а путем принятия своих решений, вплоть до создания собственных законов. Эта рекомендация может служить напутствием новому губернатору Магаданской области. Имеется же в мире подобная практика. В США, например, каждый штат устанавливает свои законы.

Литература
Кривцов А.И., Беневольский Б.И., Вартанян С.С. Минерально-сырьевая база благородных и цветных металлов к 2025 году // Мир и Россия. - М.: ЦНИГРИ, 1998.
Материалы Всероссийской конференции «Минерально-сырьевая база территории России и ее континентального шельфа в условиях глобализации мировой экономики (5-7 февр. 2002 г.)» // Отеч. геол. - 2002. - № 2; Руды и металлы. - 2002. - № 3

.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Экономика и менеджмент