Топорков А. Русский эротический фольклор

ОГЛАВЛЕНИЕ

Народный театр
ТЕАТР ПЕТРУШКИ

В России прошлого века комедия с Петрушкой была самым распространенным видом кукольного театра. Над приключениями этого героя смеялись жители столичных и уездных городов, крупных сел и небольших деревень, казачьих станиц и поселений каторжников Сахалина. Особой популярностью пользовались выступления петрушечников на ярмарках и народных гуляниях, где можно было встретить сразу нескольких кукольников, каждый из которых проигрывал комедию восемь — десять раз в день и не ощущал недостатка в зрителях.
Петрушечный театр отличался портативностью: все имущество кукольника сводилось к легкой складной ширме, ящику с одним-двумя десятками кукол и шарманке.
Куклы были перчаточными, с головками из дерева или папье-маше, кроме лошади,— ее вырезали из картона или фанеры. Декораций этот театр не знал, из бутафорских принадлежностей употреблялась лишь палка или дубинка-трещотка, которой Петрушка колотил своих недругов и которая заменяла самые различные предметы: ружье, метлу, скрипку и проч.
317
Разыгрывали комедию два человека: кукольник и музыкант. Одновременно на сцене присутствовало только два персонажа (по кукле на каждой руке актера), причем одним из них обязательно был Петрушка. Музыкант с шарманкой располагался рядом с ширмой, зачастую он вступал в разговор с действующими лицами комедии.
Состав персоналсей комедии был достаточно широк и пестр: невеста, барин, солдат, квартальный, немец, цыган, арап, доктор... Внешнему виду их придавали типовые черты, так что «герой» легко узнавался — его национальность, профессия, социальное положение и т. п. Особняком стоял сам Петрушка, который не имел прототипа в реальном быту. Его внешний облик — огромный нос, горб, выступающий подбородок, яркий рот с улыбкой «до ушей», красные щеки, а также своеобразный наряд: красная рубаха, дурацкий колпак на голове, брюки, заправленные в щегольские сапожки (иногда Петрушку наряжали на манер арлекина в одежду из цветных лоскутков или клоуна — воротник с бубенчиками, разноцветные штанины) — все это сближало героя русской уличной комедии с европейскими фольклорными шутами типа Полишинеля, Панча, Ганс-вурста, Пульчинеля.
Петрушка отличался от других кукол и своим высоким, дребезжащим голосом, для чего кукольник использовал специальное приспособление — пищик, говорок.
Представление, как правило, состояло из цепочки сценок, в которых Петрушка встречался с разными персонажами. Не связанные друг с другом сюжетно или логически, сценки могли идти в любом порядке, хотя традиция этих представлений выработала определенную последовательность основных сцен.
Заканчивалась комедия в подавляющем большинстве дошедших до нас вариантов гибелью Петрушки: собака, домовой, черт уносят главного героя вниз (под ширму), ставя тем самым точку в представлении. Такой чисто формальный, композиционный прием обычно обставлялся как веселая смерть, ведь неунывающий Петрушка «воскресал» в начале следующего представления, буквально через полчаса, или в другом дворе.
Естественно, каждый кукольник создавал свой, индивидуальный вариант, на основе сложившейся, традиционной схемы, импровизировал, расширяя или сокращая текст, вводя новых героев или наполняя сценки
318
особым содержанием и смыслом. У некоторых петрушечников комедия принимала вид злой сатиры на определенные лица или события, у других воспринималась как веселое зубоскальство, у третьих звучала совершенно «неприлично», у четвертых оказывалась рассчитанной на сугубо детскую аудиторию.
Чрезвычайно важной частью спектакля, во многом определявшей его успех, было общение со зрителем. Кукольники импровизировали, исходя из того, перед кем им приходилось выступать. В начале представления и по ходу действия Иетрушка обязательно вступал в разговор с собравшимся вокруг ширмы народом, благодаря чему выступление приобретало ярко выраженный эмоциональный характер, когда зрители не только активно реагировали на все, что происходило на сцене, но и вмешивались в действие.
Из имеющихся на сегодня почти пяти десятков текстов и описаний народного «Театра Петрушки» непристойным в полном смысле может быть признан только один текст (первый из приведенных ниже), хотя в реальности подобных представлений и сценок было гораздо больше. Зафиксировать, перенести их на бумагу было чрезвычайно трудно, поскольку петрушечники с их богатым опытом столкновений с властями, «вычислив» наметанным глазом в толпе зрителей «не своего брата», разыгрывали вполне пристойный вариант комедии. При «легальной» записи от самих петрушечников, даже в приватной беседе, кукольники очень редко отваживались передать бранный, насыщенный скабрезностями и дерзкой эротикой текст комедии. Объяснялось это и сугубо народным уважением к писаным словесам, и присущим крестьянину, мастеровому, «низовому» актеру недоверием к «барину», любому незнакомому грамотному человеку. Надо учитывать и тот факт, что нецензурные сценки во многом строились на импровизации и непристойность их выражалась отнюдь не только произносимым текстом, но, может быть, в большей степени — жестами, пантомимой, соответствующим звуковым оформлением, бессловесным обыгрыванием предметов. К последним в первую очередь следует отнести главное орудие Петрушки — знаменитую палку, дубинку-трещотку, эротический смысл которой используется площадным театром многих народов в разного рода обрядах, а в русском языке закреплен в хорошо известных выражениях типа «бросать палку».
319
Описывать словами невербальный план выражения вообще довольно сложно, тем более фиксировать не просто действие как таковое, но и разные его смыслы, особенно когда переносное значение (в нашем случае отсылающее в область эротического) оказывается первостепенным, «заветным» смыслом. Делать этого собиратели-любители прошлого и начала нашего века не умели.
Откровенно циничный, грубо непристойный характер уличных кукольных представлений отмечал еще Адам Олеарий, посетивший Московию в 30-е годы XVII столетия в составе голштинского посольства. Наблюдая выступления скоморохов, он был поражен перенасыщенностью ругательствами и всевозможными непристойностями. «Подобные срамные дела,— писал он,— уличные скрипачи воспевают всенародно на улицах, другие же комедианты показывают их в своих кукольных представлениях за деньги простонародной молодежи и даже детям»1.
К середине — концу XIX века (времени серьезного интереса ученых и бытописателей к народному театру и появления основного корпуса подробных записей и описаний петрушечной комедии) откровенно эротические представления «Петрушки» или отдельные сцены из него исполнялись часто, но далеко не всегда и не везде.
А. Бенуа вспоминал, что двусмысленностями и неприличием обычно отличались дворовые представления, рассчитанные на самую «грубую» публику: «...текст был здесь приноровлен для более низменных вкусов. Иногда обступавшая ширму толпа покатывалась от хохота специфического характера, того хохота, который вызывают «свинства», и в таких случаях братья мои заговорщически переглядывались, а мама — тревожилась, не услыхал бы «de ces choses indecentes» Шурень-ка»2.
Особенно легко насыщались всякого рода эротическими вольностями, разыгрывались в эротическом ключе сценки с невестой и с доктором. Запись представле-
1 Олеарий А. Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1639 годах. М., 1870, с. 178.
2 Бенуа Александр. Мои воспоминания. М., 1990, кн. 2, с. 285; «de ces choses indecentes» — каких-нибудь непристойностей (фр.).
320
ния от Вениамина Зидка (см. примечания; начало ее приводится в наст, изд.) включает в качестве дополнения к основному тексту три вставных сценки, которые игрались лишь при определенных условиях. Любопытно, что две из них (с китайцем и чертом) воспроизведены дословно, третья яге удостоилась только одной, но выразительной фразы: «Иногда в холостой компании, и преимущественно в среде офицеров, проделываются различные виды Петрушки с его невестой, причем эта последняя ставится в разные позы (на разные манеры)» (л. 74 об.).
Эротический вариант сценок с невестой был очень популярен. Это засвидетельствовано даже Большой энциклопедией под ред. С. Н. Южакова: «Шутки Петрушки часто бывают грубо уличные; особенно отличается этим так называемая «свадьба Петрушки», исполняемая после обычного представления за особую плату»1. О том же писал и Д. А. ровинский: «Если зрителей много и Петруш-кину свату, т. е. главному комедианту, дадут на водку, то вслед за тем представляется особая интермедия под названием Петрушкиной свадьбы. Сюжета в ней нет никакого, зато много действия. Петрушке приводят невесту Варюшку; он осматривает ее на манер лошади. Варюшка сильно понравилась Петрушке, и ждать свадьбы ему невтерпеж, почему и начинает он ее упрашивать: «Пожертвуй собой, Варюшка ! » Затем происходит заключительная сцена, при которой прекрасный пол присутствовать не может. Это уже настоящий и «самый последний конец» представления»2.
Непристойный характер сцене лечения придавали действия доктора, обычно слишком целенаправленно ищущего у Петрушки ушибленное место. Как сообщает тот же Д. А. ровинский, «когда доктор доходит до нежного места, Петрушка вскакивает и цап его по уху; доктор дает сдачи, начинается потасовка»3.
Прекрасно поддавались эротическому трактованию, веселому срамному обыгрыванию эпизоды с лошадью: часто использовался популярный мотив поиска головы кобылы под ее хвостом; определение возраста лошади производилось тоже заглядыванием в рот и под хвост.
1 Большая энциклопедия под ред. С. Н. Южакова. СПб., 1903, т. 11, с 641.
2 Ровинский Д. А. Русские народные картинки. СПб., 1881, кн. 5, с 226-227
3 Там же, с 225.
11 Русский эротический фольклор 321
Кукольная комедия о Иетрушке сформировалась и бытовала в контексте фольклорной праздничной культуры, в условиях ярмарочного, площадного веселья, замешанного на крепком соленом слове, на грубой буффонаде, на не знающей социальных, возрастных и прочих границ фамильярности, на здоровом и мудром ощущении единства высокого и низкого, духовного и телесного, серьезного и смешного; в конечном счете на идее сопряжения и взаимообусловленности жизни и смерти. Фольклорный оптимизм и «заветная» народная правда о мире проявлялись в особом смехе, одновременно возвышающем и сокрушающем, выворачивающем наизнанку; смехе стихийном и свободном, не знающем запретов и не подвластных ему сфер; смехе, который утверждает и очищает через издевку, путем погружения и проведения сквозь телесный низ, сквозь смачную, веселую, озорную народную эротику.
А. Ф. НЕКРЫЛОВА
ВЫХОД ПЕТРУШКИ
Петрушка. Здравствуйте, господа, почтеннейшая публика! Я сегодня приехал сюда господ повеселить, детей позабавить, с будущим праздником поздравить. Здравствуй, музыкант!
Музыкант. Здоров, здоров, Иван Петров. Что нам скажешь?
Петрушка. Вот что, я тебе новость расскажу.
Музыкант. Какие новости? Ну-ка расскажи!
Петрушка. Я бросил волочиться, задумал жениться, не хочет ложиться.
Музыкант. Не худое дело. Надо знать, на ком.
Петрушка. Разве ты не знаешь?
Музыкант. На ком?
Петрушка. На Прасковье Михайловне, на купеческой дочери. Красавица!
Музыкант. Похвались, покажи.
Петрушка. Сейчас придет: калоши одевает, рубаху подымает, идет, спотыкается, на хуй натыкается. Ванька увидал, весь задрожал, вынял хуй и показал. Она засрамилась, в сторону отворотилась. Музыкант! Посмотри, какая красавица!
Музыкант. Ведь она слепая.
Петрушка. Нет, сам ты слепой. Довольно болтать, начинай играть. Сыграй «русского».
Музыкант играет. Петрушка во время танцев поддевает головою под
рубашку.
Петрушка (кричит). Музыкант! Постой, постой! Красавица заморилась!
Музыкант. Как она заморилась? Петрушка. У ней сердце заколотилось.
323
Музыкант. Как сердце?
Иетрушка. Как дамские часы.
Музыкант. Как дамские часы ход имеют?
Петрушка. Верхние тыки, так нижние чмак, чмак.
Музыкант. Все, все, хорошо. Одначе, сколько приданого берешь?
Петрушка. С пиздь1 поцелуй, на придачу рубль, икону и хуй в жопу придано.
Музыкант. Хорошо.
Ванька берет [невесту. — А. Н.] под ручки и уходит.
Музыкант (кричит). Ваня, Ваня! Воротись, Ваня! Ваня, что ж она, золото, серебро имеет?
Воротились [Петрушка и невеста.— А. Н.].
Ванька. Есть. Музыкант. Покажи.
Ваня на цицки указует, что это серебро, а на пизду — золото. Подымает рубашку и ударяет рукой по пизде и убегает.
Петрушка (выходит и говорит). Слава Богу, оженился и за ночь сильно ужарился. Теперь же я зажурился.
Музыкант. О чем зажурился?
Петрушка. Я теперь задумал на новое хозяйство собраться.
Музыкант. На какое?
Петрушка. Надо лошадку купить, молодую женку возить.
Музыкант. Куда?
Петрушка. В кровать, чтобы юбку задирать.
Музыкант. Я знаю, у кого.
Петрушка. У кого?
Музыкант. У цыгана Гаврилы Шаковского, барышника.
Петрушка. Где он живет?
Музыкант. Налево вправо. На левой стороне в трактире водку пьет.
Петрушка. Ступай, его позови.
Музыкант. Ступай ты.
Петрушка. А я не хочу.
Музыкант. Нет, ступай сам.
324
Петрушка (поворачивается влево и кричит). Гав-рило, Гаврило, собачье твое рыло! Ступай сюда!
Цыган (выходит и песню поет). Яко дако романо, Яко дако чувано. Я сегодня мингу нехаво. Здоров, Петрушка!
Петрушка. Здоров, здоров, чтоб тебе черт кожу распоров! Чего ты пришел?
Цыган. А я, панычу, слышал, что ты оженился и молодую женку взял. Она ленива пешком ходить. А у меня есть лошадь...
Петрушка. Какая у тебя лошадка?
Цыган. Есть чалый, который головой не качает; есть пегий, который никогда со двора не бегал, [есть] гривочка густа, головка пуста, как спотыкнется — через голову водь1 напьется, когда бежит, то весь дрожит, а когда ляжет, так лежит.
Петрушка. Вот это она самая моя лошадка. А дорого она стоит?
Цыган. Ни много ни мало — полтораста рублей.
Петрушка. Что? Полтораста гвоздей?
Цыган. Не гвоздей, а рублей.
Петрушка. Ох ты, цыганская твоя рожа! (Ударяет его.)
Цыган (трясет головой). Купил не купил, а влу-пил добре.
Петрушка. Что ж так дорого просишь?
Цыган. Сколько пан будет давать?
Петрушка. Вот тебе три сраки табаки, пучку бзда, на придачу рубль три гривенника.
Цыган. Мало.
Петрушка. Чтоб тебя разорвало!
Цыган. разорвало, да трохи маловато. Давай, пан, на прибавку.
Петрушка. Вот тебе на прибавку руб, три шаги, пирожок с криками.
Цыган. Давай, пан, задатку.
Петрушка. Приведи лошадку.
Цыган. Давай, пан, задатку. Не дашь задатку — не приведу лошадку. Прощай, пойду. (Уходит.)
Петрушка (нагоняет, хватает за волоса, бросает его, кричит). Постой, принесу задатку.
Цыган (спрашивает у Щузыканта), Он не обманет?
325
Музыкант. Нет, нет, он не обманет, он еще прибавит.
Цыган (кричит). Эй, давай, пане, задатку на дельну лошадку. Будешь ездить, днем друзей катать, ночью жёнку ебать и Цыгана вспоминать, почаще магарыч покупать.
Иетрушка (выходит с палкой и говорит). Считай! Вот тебе раз, вот тебе два, вот тебе три, жопу носом три, вот тебе четыре, вот тебе чертовы...
Цыган удирает, Петрушка лошадь вызывает. Лошадка выходит.
Иетрушка (кричит). Музыкант, посмотри, какая лошадка !
Музыкант. Да ничего, красивая, так что гадко посмотреть и страшно плюнуть.
Петрушка (берет лошадь за хвост и поднимает. Спрашивает). Сколько ей лет?
Музыкант. Неграмотный? Посмотри сам.
Петрушка (смотрит в жопу и говорит). Четыре года на третий. (Садится на лошадь и говорит.) До свидания, господа! Уезжаю!
Музыкант. Ваня, куда едешь?
Петрушка. Поеду в Варшаву за капустою.
Музыкант. Ваня, а мне привезешь?
Петрушка. Сколько тебе?
Музыкант. Штуки три.
Петрушка. Хорошо, хорошо. До свидания, господа! (Едет. Лошадь испугалась, Петрушка падает, кричит.) Караул! Караул! Музыкант!
Музыкант. Что такое?
Петрушка. Позови дохлова.
Музыкант. У нас дохлых нет, а все живы.
Петрушка. Ну давай кого-нибудь, дохлого, живого, все равно.
Доктор (выходит). Я доктор-лекарь, с-под Каменного моста аптекарь. Вставают мертвые, будем живых в жопу перти.
Петрушка (кричит). Ой, ой, ой!
Доктор. Что с тобой?
Петрушка. Я больной.
Доктор. Стань покажи.
Петрушка. Не могу.
Доктор. Встань, покажи. (Берет за ногу.)
326
Петрушка. Что ты делаешь? Не бери за ногу, а бери за хуй.
Доктор. Где достал?
Петрушка. Жену намахал — и шанкера достал.
Доктор. Плохо, плохо, пойдем за мной.
Петрушка. Куда? Я слечу. Нет, не здесь.
Доктор. Ну покажи.
Петрушка. Не могу, сам посмотри.
Доктор (берет за хуй, смотрит, спрашивает Петру гику). Деньги есть?
Петрушка. Сколько?
Доктор. Три рубля.
Петрушка. Три копейки.
Доктор. Дурак.
Петрушка. Какой рак?
Доктор. Не рак, а болван.
Петрушка. Да, да, Иван, Иван.
Доктор. Позвольте за визит.
Петрушка. Сейчас. (Уходит.)
Доктор. музыкант!
Музыкант. Что?
Доктор. Он не обманет?
Музыкант. Нет, нет.
Доктор. Поскорее денежки получить, лошади не стоят, надо отсюда уехать.
Петрушка (выходит). рассчитывай. (Бьет и приговаривает.) Вот тебе за руку, вот тебе за ногу, вот тебе за пизду черноброву, а про хуй не толкуй. (Убивает его.)
Музыкант. Что сделал?
Петрушка. Заплатил.
Музыкант. Ты ж его убил.
Петрушка. Купил?
Музыкант. Не купил, а убил. Он помер.
Петрушка. Что? Повар?
Музыкант. Покойник.
Петрушка. Полковник? Вашевысоконеперелезу.
Музыкант. Надо схоронить.
Петрушка. Что? Сварить?
Музыкант. Заховать.
Петрушка. Что? Поебать?
Музыкант. Спрячь!
Петрушка. Куда? С кем?
Музыкант. Ступай позови.
Петрушка. Попизди, кому?
327
Выходит Священник, прислушивается ухом [к Доктору? — А. Н.]. Вышел. Говорит Петрушке на ухо, делает знаки. Уходит Вносят гроб, снимают крышку. В это время Петрушка берет крышку, прикрывает Священнику голову, он бросается [Доктором]. Вложили в гроб убитого, начинают нести. Выходит Городовой.
Городовой. Это что? Петрушка. Ты кто? Городовой. Я Городовой. Петрушка. Хуй с тобой.
Уходят все. Выходит Еврей.
Еврей. Слухай, Музикант!
Музыкант. Что?
Еврей. Ту-ту-тут не проходил пани Петру Иванцю?
Музыкант. На что?
Еврей. Надо деньги получить.
Музыкант. Сейчас придет.
Петрушка (поет).
Ишла девка с того свету —
Половина пизды нету.
Ишла девка от машины —
Нашли хуя три аршина.
Одна каже — режьте,
Друга каже — ешьте.
Третья каже — не псуйте,
Возьмите мене всего всуньте.
Ох, дубинушка, охни. Здоров, Хаим Беркович! Еврей. Здоров, здоров! Петрушка. Что тебе надо?
Еврей. Хиба вы не знаете? Мене требе грошей. Петрушка. За что? Еврей. Хиба вы не знаете? Петрушка. За что?
Еврей. А-а-а! Хиба вы не знаете, як в нашей хате и водку пил, шоколад, и мармелад, и фрукты, цукери-ки, бублики...
Петрушка. Пошел вон! Еврей. За что? Вор!
Петрушка. Не вор, а пошел прочь. Хиба можно — подскочь.
Еврей. Слухайте (нрзб.). Годи крутить вам за Яцу, давайте мне гроши.
Петрушка. Сколько тебе надо?
328
Еврей. Четыре гроши и две воши, две подскоки, два хуя в боки.
Петрушка Еврея ударяет в морду.
Еврей. Квуит, квуит... Давай мени гроши, а не дашь гроши — ходим за мировой судью. (Берет Петрушку за руку и тянет.)
Петрушка вырвался и ударяет его в морду. Подняли скандал. Петрушка убивает [Еврея.— А. Я.], сам прячется.
Музыкант. Иетрушка, Иетрушка!
Петрушка (вышел). Что тебе надо?
Музыкант. Убери его.
Петрушка. Сейчас. (Спрятался, выносит мешок, бросает [Еврея] головой в мешок, берет на плечи, идет, кричит.) Картошки с мандой!
Выходит Капрал.
Капрал. Ты что шумишь, кричишь, грубиянишь? Весь народ разбиваешь? Мне приказано задержать. Ты что несешь?
Петрушка. Картошку.
Капрал. Покажи.
Петрушка. Некогда. Надо на базар поспешать.
Капрал хватает сзади Еврея за ноги и тянет с мешка. Петрушка не дает. Капрал вырывает и смотрит.
Капрал (говорит). Что это?
Петрушка. Картошка.
Капрал. Разве такая бывает картошка?
Петрушка. А что?
Капрал. Еврей. Забирай!
Петрушка и Капрал уходят.
Петрушка (поет).
Через речку брила На кладочку сила. Пий, пий, пизда, воду, Бо колбаски йила. Меня никто не спрашивал?
329
Музыкант. Спрашивал.
Петрушка. Кто?
Музыкант. Французский капрал.
Петрушка. Который курицу украл?
Музыкант. Нет, который в солдаты забирает.
Петрушка. Что? Который в собаки берет? Я не умею гавкать.
Капрал. А, ты здесь? Попался! Вот теперь я тебя в солдаты сдам.
Петрушка. А я не гожусь.
Капрал. Почему?
Петрушка. Я не годен: горбатый. (Гнется и говорит.) Пощупай — горб.
Капрал (ищет). Нет. Где ты потерял?
Петрушка. На печке оставил.
Капрал. Полно болтать. Сейчас принесу ружье, буду учить военную службу.
Петрушка. Что? Я буду жить у ружью?
Капрал. Военну команду.
Петрушка. Что? Пизду загробну?
Капрал. Молчать!
Петрушка. Спать?
Капрал. Замолчи! Вот тебе ружье.
Петрушка. Это палка.
Капрал. Первый раз дураков обучают палкой, а потом ружьем. Бери.
Петрушка. Давай.
Капрал. Слушай, командую!
Петрушка. Пойду покушаю.
Капрал. Не кушать, а слушать!
Петрушка. Слушаю.
Капрал. Налево кругом.
Петрушка. По затылку вдруг!
Капрал. Ты что, мерзавец, сделал?
Петрушка. Виноват, шел да спотыкнулся.
Капрал. Смеешь ли ты спотыкаться?
Петрушка. Следующий раз буду стараться.
Капрал. Пали!
Петрушка. Держись! Зарежу! (Убивает [Капрала.— А. Н.], садится верхом, пердит.)
Выходит Старик, плачет.
Старик. О, Возке мой, Боже мой! Где мой сын Максим? Двадцать пять лет прослужил, отставку поду-
ззо
чил, тут свою головочку положил! Вставай, мой сынок! Вставай, мой дружок!
Петрушка (убивает Старика, берет за волосы, кричит). Вставай, старый пердун! Подымайся! (Пер-дит, уходит.)
Петрушка (поет).
На припичку, на краю Ебут милую мою. А я кругом бегаю, Ни хуя не сделаю. Филимошка (выходит, поет).
Ой на дубе на вершечку Висит пизда у горшечку. Сидит девка на стерни, Спидницу мотае, Стерня ей в пизду колет, Она стерню лает. Здорово, Петруха Иванович! Петрушка. А ты кто?
Филимошка. разве ты не знаешь? Как мы с тобой в москве в Марьиной роще распивали. Петрушка. Что воровали? Филимошка. Нет, не воровали, распивали. Петрушка. Кого ебали?
Филимошка. Разве ты забыл, как мы с тобой раскатывались на тройке удалой? Петрушка. Кто нее ты? Филимошка. Я Филимошка Барбоська. Петрушка. А-а-а, знаю, знаю. Это друг мой. Где нее ты был? Сколько же я тебя не видал?
Обнимаются. Петрушка бросает его [Филимошку.— А. Н.] на землю.
Филимошка (поднимается, говорит). Чем нее ты меня, дружок, угощать будешь?
Петрушка. Сейчас выпьем, пойдем и закусим. (Уходит, берет палку, убивает [Филимошку.— А. Н.], приговаривает.) Вот тебе, выпивай, выпивай, а в зубы закусывай, закусывай! (Относит его [Филимошку.— А. Я.]. Выходит.) Музыкант! А теперь никого не боюсь.
Музыкант. Нет, побойся.
Петрушка. Кого?
Музыкант. Придет Серый Барбос, откусит твой длинный нос. Или нее Домовой за твоей головой.
331
Петрушка. Не боюсь. У меня есть ружье покойного дяденьки, я его застрелю.
Выходит Барбос.
Барбос. Гав, гав, гав! Петрушка. Пошел вон.
Барбос хватает его за длинный нос и тянет.
Ой, ой, ой! Барбос, Барбос! Пропал мой длинный нос. Скандибобером !
Конец
ПЕТРУШКА
Петрушка (выходит из-за ширмы со смехом и потом, кланяясь публике, говорит). Здравствуйте, господа, поздравляю вас с праздничком.
Музыкант. А какой нынче у нас праздник, Ваня?
Петрушка. С Пасхой поздравляю, со Святой неделей (или какой случится в той местности, где бывает или где идет представление комедий). Музыкант! А знаешь что?
Музыкант. Что такое?
Петрушка. Я задумал жениться.
Музыкант. Это неплохое дело, жениться. На ком ты думаешь жениться?
Петрушка. На Марье Петровне, купеческой дочери.
Музыкант. А приданого за нею много ли берешь?
Петрушка. Сорок четыре тысячи и белую бутылку на водку, картошки на закуску и поросенка для хозяйства. Вот будет хорошо так хорошо... Отличное будет хозяйство !
Музыкант. А похвались, Ваня, своею невестой, какова она?
Петрушка. Красавица моя невеста, первая красавица в мире.
Музыкант. Похвались, Ваня, покажи ее, позови невесту сюда, да скорей-поскорей.
Петрушка (зовет, обращаясь внутрь ширмы). Ма-тренушка, голубочек мой, голубочек, сердце мое, выходи сюда!
Невеста выходит.
Вот она, вот она (хохочет), красавица моя (опять хохочет). Музыкант! Смотри, какая красавица. Попоч-
ззз
ка, посмотри — какие цыцунки, ай-ай, какие хорошие. (Трогает невесту за груди.)
Музыкант. Ваня, а покажи, где у нее золото и где серебро.
Петрушка (хлопает невесту по груди). Вот тут и есть серебро. (Затем, быстро опуская голову под подол и поднимая юбки Матрены Петровны, кричит.) А тут самое золото...
Музыкант начинат играть, а Петрушка танцует, обняв невесту, причем
во время танца телодвижения обоих бывают крайне неприличные,
рассчитанные на произведение эффекта в грубой толпе. Наконец
Петрушка кладет руки на грудь невесты, кричит голосом участия.
Ох, ты моя голубушка — заморилась, заморилась; ах, заморилась ты, моя пупочка. Пойдем, я тебя провожу домой.
Невеста качает головой в знак отрицания, что не желает-де уходить. Иди, говорю, домой!
Невеста опять отрицательно качает головой, показывая тем, что не желала бы расставаться со своим возлюбленным.
Петрушка (сердито). Ступай домой, ступай домой, ступай домой, домо-о-ой...
Невеста стоит не двигаясь. Тогда Петрушка начинает толкать ее головою в спину и прогоняет ее со сцены, приговаривая.
Домой ступай, домой, домо-о-ой, ишь какая капризная, вот я тебе дам, я тебе дам...
Музыкант. Ну, брат Ваня, какая у тебя жена капризная: достал ты себе подругу! Ваня!
Петрушка. Что такое?
Музыкант. А почему жена у тебя такая капризная?
Петрушка. А потому, что я стар, а она молода, и вот с первой ночи она невзлюбила меня. Музыкант, нет ли у тебя какого средства заставить ее полюбить меня?
Музыкант. Почему нет? Возьми бутылку карасина и три бутылки соли и выпей все это сразу, так непременно Матрена Петровна полюбит тебя... А вот что, Ваня, я слыхал, что ты своей женушке лошадку хочешь купить, и я бы сказал тебе, у кого купить.
334
Петрушка. У кого?
Музыкант. У Гаврилы Петровича, цыгана из Борисова. У него есть персидский жеребец, ох да и жеребец же: два дня бежит, а три дня лежит, а водою напьется — под горою остается...
Петрушка. Вот-вот, спасибо: вот такого коня мне и надо. Где живет цыган?
Музыкант. На Могилевской улице.
Петрушка. Позови его, пожалуйста!
Музыкант (кричит). Эй, Гаврила!
Цыган выходит.
Петрушка. Ну, Таврило, собачье твое рыло. Цыган. Ой ду марду-марду лавэ сы, лавэ сы. Доброй здоров.
При этом Петрушка и Цыган стукаются головами.
Петрушка. Здоров, ром, здоров, ром. А зачем ты пришел сюда?
Цыган. Я слыхал, барин, что вам нужна лошадка, а у меня есть отличный персидский жеребец: два дня бежит, три дня лежит.
Петрушка. А сколько ты просишь за него?
Цыган. Пятьсот карбованцев.
Петрушка. Ого-го-го-го-го... Дорого, дорого, барин-хозяин. (Бьет его палкой по лицу.)
Цыган. Ого-го: купить-то не купил, а по морде вже лупил. Прощай. (Хочет уйти.)
Петрушка (берет его). Постой, постой, цыганское твое рыло: вот тебе за коня сто рублей.
Бьют друг друга по руке.
Цыган. Мало, барин. Петрушка. Ну, вот, бери полтораста. Цыган. Ну, хорошо, давай, барин, задатку. Петрушка. А ты давай лошадку.
Цыган уходит за лошадью, а Петрушка за деньгами для задатка. Оба затем показываются из-за ширмы, причем у Цыгана лошадь, а у Петрушки в руках палка.
Петрушка. Ну, давай лошадку!
335
Цыган. Давай, барин, задатку.
Петрушка (бьет Цыгана палкой по затылку). Вот тебе задаток, вот тебе задаток...
Цыган. Ой-ой-ой, мало задатку...
Петрушка (продолжает бить). Вот тебе задаток, еще, еще, еще. (Бьет по чем ни попало: по спине, ниже спины и проч.)
Цыган наконец скрывается. Затем Петрушка начинает осматривать лошадь, гладит коня, который в это время брыкается.
Петрушка (обращается к Музыканту). Музыкант, Музыкант! Вот какое мне несчастье, вот цыган-то одурил меня, одури-и-ил. (Садится верхом на лошадь и бьет ее по морде.) Но!
Конь стоит. Но!!!
Лошадь не двигается. Но!!!
Лошадь тронулась, но во время езды бьет задом, отчего Петрушка сваливается. Он лежит и кричит.
Ой-ой-ой, Боже мой, Боже мой! Вот несчастье какое! За свои гроши себе хворобы купил... Музыкант!
Музыкант. Что такое?
Петрушка. Со мной случилось большое несчастье: Цыган-то одурил меня. Я чуть не убился до смерти. Ох, ох! При ком останется моя жена, с кем она будет по ночам проводить время...
Музыкант. Это всё он, Цыган, сделал тебе подлую штуку.
Петрушка. Ой, Боже мой, Боже "мой... Поскорее доктора, доктора...
Музыкант. Какого тебе, Ваня, доктора: русского или французского?
Петрушка. Французского доктора, французского...
Доктор (выходит). Я доктор-лекарь, с-под Каменного моста аптекарь, я живых принимаю, а мертвых на тот свет отправляю.
Петрушка. Ой, Боже мой, Боже мой!.. Ратуйте
336
мене, ратуйте мене. За ничто пропала моя красавица: чтобы Цыган пользовался моей женой...
Доктор. Где в тебе болит?
Петрушка (показывая на ушибленное место). Вот здесь.
Доктор. Здесь?
Петрушка. Нет, выше.
Доктор. Здесь?
Петрушка. Нет, немножко пониже.
Доктор. Да черт тебя разберет: то повыше, то пониже. Встань да растолкуй. (Берет Петрушку за голову и поднимает его.)
Петрушка. Ой, Боже мой, Боже мой! (Поднимается и становится на ноги.) Спасибо, Доктор.
Доктор. Мне спасибо не надо, мне надо получить за визит.
Петрушка. Хорошо, господин Доктор. А сколько вам за визит?
Доктор. Три карбованцы.
Петрушка (поспешно). Сейчас принесу. (Уходит и потом является с палкой.) Несу, несу, деньги несу и Доктора угощу. (Бьет Доктора палкой и убивает его до смерти.)
Для погребения Доктора входит (является) ксендз и молится над телом убитого. Приносят покрывало на покойника, кладут Доктора в гроб и проч., и, наконец, составляется целая процессия из разных лиц, являющихся проводить тело; словом, проделывается целый обряд по ритуалу католическому, причем некоторые действия, конечно, не могут не вызвать смеха, что входит в программу представления. Проводив тело, Петрушка выходит на сцену один.
Ха-ха-ха-ха... Музыкант! Пропал Доктор! (...)
Публикация А. Ф. Некрыловой
ЕЗДОК И КОНЁВАЛ, ИЛИ КОНЬ
Святочное представление «Ездок и Конёвал, или Конь» в деревне Падмозеро в Заонежье разыгрывали «хухляки» (ряженые), которые начиная с Васильева дня ходили по избам и «пришаливали». Как записал H. Е. Ончуков, «двое участвовавших изображают ездока и коновала, третий, в шубе навыворот,— коня; коня ведет «на вязи» ездок. Приходят в избу и разыгрывают комедию, вся суть которой, по-видимому, и состоит в том, чтобы очень скоро и без заминки отбарабанить реплики. Зрители покатываются со смеху, слушая остроумную комедию; и хозяин угощает артистов вином; вероятно, собираются и деньги, конечно, копейки. П. М. Калинин (см. Комментарии), бывало, сам участвовал в «пришаливаниях» хухляков»1.
Калинин охотно, по традиции — скороговоркой, рассказал собирателю своего «Коня», которого он «понял [перенял.— А. Н.] от падмозерского сторожа Ефима Андреева»2. От Калинина Ончуков записал также «несколько сказок и песен исключительно скабрезного содержания»3.
1 Северные сказки. Сборник H. E. Ончукова.— Записки Русского географического общества. Отделение этнографии, 1908, т. 32, с. 470-471.
2 Там же, с. 475.
3 Там же, с. 470.
338
ЕЗДОК И КОНЁВАЛ, ИЛИ КОНЬ
Конева л. Скок, скок через порог,
Еле ноги переволок,
Не с большой батагой,
Сам с собакой;
Знаешь ли, я, Конёвал,
За морем бывал,
Поташ-корень добывал.
Поташ-корень
С собачью голень,
Потерть, направить,
На путь наставить;
В байну на ногах,
А из байны на дровнях,
Из зелья в зелье
К утру в землю,
От того человека-канальи
Век отрыжки не будет.
Здравствуйте, девицы-перепелицы !
Удалые добры молодцы!
Что ж вы скоса смотрите на нас,
на коневалов?
Голова ль у вас болит,
Але между ног у вас сверлит?
Не надо ле кинуть крови-руды
Из подподольной дыры?
Но не нужно ни крови, ни руды,
Только сделать в порядке пена у дыры.
(Обращается к ездоку.)
Здраствуй! барин! Ездок. Здраствуй, господин!
Не можь ле моей лошади излечить? Конёвал. Ты чей? Ездок. Я с п(издь1) казначей,
С п(изд)ь<я) усья,
С-под ....ловой горы,
С города Потатуя,
А кто спросит —
Тому тридцать три (хуя). Конёвал. Однако с каких яге ты мест? Ездок. А откуль и ты лез.
Конёвал. Где ж ты живешь? Ездок. Я живу по ту сторону ростова,
По сю сторону рожества Христова,
339
За две недели от Нова-города. Конёвал. Гди же твой дом? Ездок. Мой дом на колу дном,
Дверямы в воду,
Не откуль нет ходу.
Поправь мою лошадь. Конёвал. Надо средиться.
Что ты можешь пожертвовать мни за труды? Ездок. Я дам тебе сорок анбаров
Мороженых тараканов. Конёвал. Мне это не треба. Ездок. Дам сорок пуд
Собачьих м(у)д. Конёвал. И это не годится. Ездок. Сорок кошелей
Кониных плешей. Конёвал. Не надо. Ездок. Сорок аршин
П(изд)ь(и)х морщин. Конёвал. Вот это ладно.
Только надо мне пашпорт либо вид. Ездок. У меня есть вид,
Трубкой свит,
Низко прибит:
Была тетушка Апросенья у меня в гостях,
Подмочила тресту;
Когда подсушу,
Тогда и покажу. Конёвал. Если ты не покажешь мне пашпорту или
виду, я не буду поправлять твоей лошади. Ездок (Вынимает бумагу и отдает ее Конёвалу,
последний берет и хочет читать, а перед
тем вынимает табакерку, делает вид,
что хочет нюхать табак, и говорит):
Биднинькой ратничок,
Садился на клочок,
Нюхал Божью травку табачок;
Бога хвалит, царя звеличает,
Богатую богатину крепко проклинает;
Богатой богатины,
Три (ебе)ных матери,
Пива и меду
И мать его (ебену).
(Нюхает табак, чихает и читает дальше.)
340
Выехал кульер из аду,
Вывез страшный газет:
Вси наши городские начальники
Ушли на тот свет.
Явился старик седой
С долгой бородой.
Сатана в дале увидал:
«Ну что, старик с долгой бородой,
Не являешься сюда долго?»
— Я ладил стольки денег накопить, Чтобы весь ваш ад с дьяволами откупить. Есть для тебя местечко давно откуплено, Взять его пристану, (так)
Дать по толчку в спину. Лёв-лев бережской, Епишка загорской Исавка карпинской, Вычерпали ему теста С пуд места; Вычерпали в лоток, Ему пришлось один глоток. Тут дядюшка Егорка Ходил по горкам, Забирал заборки, Стрелял тетёрки; А тетушка Хавронья Выстала с подворья, Приздынула подол, Показала хохол:
— Вот те, дядюшка Егорка, Черна тетёрка,
Поёт и не улетит.
Тут наварили ему киселя с маслом,
А он и на стол насрал;
Наварили крупницы,
Стал срать, как с трубницы;
Дали на дорогу
Болыпу кадушку творогу.
Прибежал я к матушке Бровичной.
У матушки у Бровичной
Не случилось хлеба печеного,
Чесноку толченого.
Заняла мучки
С несчастливой махонькой ручки;
День не пекет и два не пекет;
341
Спекла коврыжки,
На горшки покрышки:
Кусишь — гребёнка, волоса чесать,
Режешь — оселко, ножик точить.
— На-ко, Федор Еремеев, кушай, На, Ахонька, гашники рушай,
А Федор Еремеев проходьг очищай.
Ну вот, муж мой возлюбленный,
Говорят, у тебя к(онец) отрубленной,
Если это правда да былица,
Я, родна жена, с тобой не жилица.
Я живу, барыня, барствую,
Скота убавила, двора прибавила,
На серёд двора байну поставила;
Выкормила борова,
Убить этого борова,
Купить хорошего ёбора.
Пошел я к барину с оброком,
Взял я утку,
Взял я курку,
Кадушку масла,
Коробку яиц,
Охапку творогу
Господину своему.
Выбежал баринйще:
— Что ж ты за мужище?
— Вашей милости крестьянин, К вам с оброком:
Вот вам утка,
Вот вам курка,
Кадушка масла,
Коробка яиц,
Охапка творогу,
Господину своему.—
Это барину прилюбилось.
Дал он лошадь,
Впрёг и в сани,
Дал долгую кнутину;
День я ехал, другой я ехал,
Прямо господского дома приехал;
Так ю мать — не потянула.
Вышел с саней,
Подтяну и сани,
Приворочу хвосты,
Посмотрю на восьмой нумер.
342
Выбежал лакеишко,
Начал меня бить,
Начал колотить:
— Не веди кобылы,
Не тяни саней,
Не заворачивай хвоста,
Не смотри на восьмой нумер,
Мать твою (ебену),
Не срами господского дому.
(Понял от падмозерского старика Ефима Андреева.)
Публикация А. Ф. Некрыловой

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология