Похлёбкин В. Словарь международной символики и эмблематики

ОГЛАВЛЕНИЕ

149. ОБЛАКО. В религиозной и мифологической символике (христианской, языческой, западноевропейской и русской) обычно рассматривается как место пребывания небожителей (богов, ангелов). В католическом богосло- вии облако символизирует «божью таинственность», «сокровенность», в православии под термином «облако» в связи с этим понятием «божественной сокровеннос ти» фигурируют такие предметы церковного ритуального инвентаря, как изготовленные из различных тканей «пелены» и «покровы», расшитые и орнаментированные, которыми покрывают надгробия, раки святых или особо почитаемые и ценные иконы и которые, таким образом, символизируют сокрытие от глаз профанов и недостой ных всего высокого, божественного, тайного. В более широком смысле облако в библейской и особенно в Особенно утонченные формы приобрело изображение нимба в эпоху Возрождения как у итальянских, так и у немецких художников, обслуживавших католическую церковь.

В древнееврейской символике означает толпы, войска, скопления народа, в том числе «предгрозовые» или «грозовые», то есть чреватые народным восстанием, социальным взрывом (в этих случаях терминология меняется: говорят уже не об облаках, а о тучах). В светской эмблематике Западной Европы, России, Китая и США вышеуказанные символические значения облака нашли свое отражение вопреки тому, что облако как объект крайне неудобно для изображения ввиду своей нечеткости и неопределенности, отсутствия ясной формы. В классической геральдике облако обычно изобра жалось схематически в виде неправильного замкнутого или полузамкнутого овала, составленного из небольших скобок и в целом напоминающего кучевые облака ( cumulus ). Из такого облака обычно выдвигается рука, воору женная мечом, щитом или просто в латах, держащая скипетр, державу, изображающая простертую длань, ука зующий перст и т. п. Эти эмблемы трактуются в зависимости от сопровож дающих их аксессуаров и от общей ситуации того или иного герба как верность, защита, покровительство выс ших сил и т. п., и в них облако играет вспомогательную роль. Подобные эмблемы применяются в родовых и тер риториальных гербах всех европейских стран, в том числе и в русской геральдике (ср. гербы Карелии, Петрозавод ска, Пскова, Вятки, Вологды, а также гербы графов Тизенгаузенов, баронов фон Симолин и др.).

Эмблематическое изображение облака в геральдике

В «чистом», самостоятельном виде, а не как вспомо гательная эмблема, облако используется крайне редко. Так, в 30-х годах XX в. (1935 г.) ее применили в Китае, в ордене Гоминьдана «Благословенное облако», а также она присутствует в гербе США как навершие, заменяя собой на этом месте корону (обычную для монархи ческих гербов) или красную пятиконечную звезду (обычную в гербах бывших социалистических стран). В гербе США облако означает «божью благодать» или «божественное благословение», которое «парит» над изображением государственного орла и тем самым символи зирует как бы «божественное одобрение», «божественное благословение» имперской политики США. Именно факт введения в государственный герб США, по сути дела, не совсем светской эмблемы облака оп равдывает и мотивирует тот ритуал, который принят в США при осуществлении государственного протокола (обязательные ссылки на Бога в официальных выступлениях государственных деятелей, присутствие священно служителей при официальных церемониях) и который абсолютно не принят в тех светских государствах с республиканской формой правления, где церковь отделе на от государства. Вот почему нелепыми выглядят попытки современных деятелей СНГ копировать как раз те стороны американских протокольных церемоний, ко торые в США имеют прочную конституционную основу, но совершенно неуместны в условиях других государств, где они противоречат и действующей конституции, и принципам светского государства, и даже всей граждан ской (а не монархической) государственной историче ской традиции (см. также Вода). Облака изображаются в геральдике, как правило, белым цветом (в западноевропейской, русской и китайской), иногда — голубым (в русской геральдике XVIII - начала XIX в.), а также белым с коричневым оттенком (тенью) — в американском гербе. Такой оттенок прида ется облаку в США в связи с тем, что цвет основной государственной эмблемы США — коричневый.Помимо эмблемы облака в западноевропейской, и особенно в германской, геральдике используется гераль дический термин «облачный» или «облакообразный». Им обозначается такая кривая симметричная линия рассече ния щита, которая имеет петлеобразную конфигурацию.

150. ОГОНЬ — один из самых древнейших символов человечества — символ тепла, жизни, света, деятельнос ти, энергии. Длительное время огонь являлся вещест­ венным символом, поскольку его нельзя было ничем заме нить и никаким иным образом воспроизвести: само его существование расценивалось как чудо, было священным. Поэтому огонь как вещественный символ поддерживал ся в святилищах, капищах, храмах, торжественно ис пользовался в жертвенных кострах, носился в качестве инсигний перед верховными правителями, а позднее воз жигался в неугасимых лампадах, свечах и т. п. После первой мировой войны огонь как вещественный символ сохраняется в надгробных памятниках, посвя щенных Неизвестному солдату — собирательному образу всех погибших в той или иной стране в огне прошедшей войны. Этот обычай распространился после второй мировой войны во всех странах мира. Огонь в таких памятниках называется Вечным огнем, являясь символом вечного почета и вечной памяти о по гибших во время войны, символом бессмертия их подви гов. Маркс и Энгельс уже после европейских буржуазных революций 1848 года и создания «Манифеста Комму нистической партии» неоднократно в своих произведени ях использовали образ огня Прометея как символ рево люционных стремлений человечества. Поэтому термин «огонь» употреблялся в таких выражениях, как «огонь революции», «огонь восстания», «пламя восстания» в популярной литературе как синоним рабочего револю ционного движения в Европе. Таким образом, огонь наряду с существованием в качестве вещественного, сакрального и торжественно- государственного символа стал также с середины XIX века и словесным символом рабочего революционного движения. При этом смысловое значение этих двух символов было различным. И эти различия остались исто рически закрепленными.
Что касается эмблематического изображения огня, то оно также появляется весьма рано — еще в античное время и в раннее средневековье. Ввиду того что собствен но огонь изобразить довольно трудно, его стали изобра жать либо чисто схематически в виде ломаной остро конечной линии, либо в виде следующих эмблем, являю щихся отражением частных, конкретных проявлений или видов огня: искры, молнии, пламени, факела, костра, маяка, чаши с огнем и трикулы (тройного пламени), а также в виде различных проявлений света — Солнца, звезд, радуги. Все это привело к тому, что в каждом отдельном случае на основе понятия «огонь» возникло несколько связанных с ним в принципе, но в то же самое время вполне самостоятельных понятий. Вот почему крайне важно учитывать то, в каком геральдическом контексте помещены в том или ином случае огонь или его проявления, а также обращать особое внимание на дополнительные атрибуты, придан ные той или иной эмблеме огня.

. 151. ОКО (глаз, глаза, очи). Сдревнейших времен этой части человеческого тела придавалось двоякое символическое значение. С одной стороны, глаз рассматривали как орган, отражающий внутренний мир человека, состояние его души, с другой — считали его органом, позволяющим наблюдать и контролировать действия лю дей и даже подглядывать за тем, что люди пытаются скрыть от окружающих. Оба  эти значения глаз получили разработку в христианской симво лике, где считается, во-первых, что глаза — это зеркало души, что они обнаруживают внутренний  мир человека — его эмоциональное со стояние, то сокровенное, что скры то в «душе». Отсюда проистекает употребление таких понятий, как «гордые очи», означающие на цер ковном языке гордыню, непримиримость, то есть понятие, противоположное христианскому смирению и, следовательно, осуждаемое церковью, и понятие «чистые очи», символизирующее непорочность, чистоту помыслов чело века. Во-вторых, христианская символика оперирует также понятием «око Господне» как символом божественного всезнания, всевидения, мудрости, как символом Судьбы, Промысла божия, Провидения.

Эмблематически оба указанных церковных символи ческих понятия «око» различаются таким образом, что эмблемой Промысла божия служит треугольная звезда (равносторонний треугольник, символ Троицы), от кото рого исходит сияние (лучи) и в центр которого вписано изображение человеческого глаза (глазное яблоко с чет ко обозначенной радужной оболочкой и зрачком и верхнее и нижнее веки). Эта эмблема носит наименование всевидящего ока. Она имеет следующие изобразитель ные вариации: 1) треугольник с оком изображается окруженным еще и облаком, от которого отходят лу чи; и 2) всевидящее око вписывается не в треуголь ник, а в близкое к этой геометрической фигуре изо бражение контура сердца, также излучающего сияние («лучезарное сердце»). Обе эти эмблемы всевидящего ока — излюбленный элемент церковной и особенно монастырской геральди ки. Они приняты во всех христианских конфессиях, но более всего в католичестве. Кроме того, в западноевропейской католической символике используется и изображение двух крупных глаз, нарисованных на книге или платке и тесно соседст вующих друг с другом. Такие изображения обычно сопровождают фигуры святых Лючии, Оттилии, Эрхар да, Леодегара, Агафокла и Трофима, по которым указанные святые идентифицируются на иконах, рельефах и в статуях. Из них Оттилия считается покровительницей прения, остальные — мученики, утратившие глаза. В русской геральдике изображение глаз употребляется лишь как говорящая эмблема в городских гербах, например в гербе г. Глазова (Вологодская обл.).

152. ОЛЕНЬ — одно из излюбленных животных для изображения эмблем в европейской, в том числе и в русской, геральдике. Его следует отличать от лося, кото рый также используется как эмблема в геральдике Рос сии, Швеции, Дании и Финляндии. Олень является эм блемой воина, мужского благородства, и именно поэтому эта эмблема встречается в рыцарских гербах самых древних и самых воинственных народов. Особенно был попу лярен олень как эмблема в Англии и Германии. Дело в том, что, согласно древнему поверью германских народов, олень способен одним своим запахом отогнать и обратить в бегство змею. И это качество послужило основанием рассматривать оленя как эмблему борьбы со злом, как эмблему благородного воина, сильного не столько физи ческой силой, сколько идейной убежденностью, силой ду ха, своими моральными качествами. . Олень изображается в эмблематике всегда в про филь, но он может быть бегущим, скачущим или мерно шествующим, а также стоящим на месте. Как исключе­ ние, олень может быть изображен и отдыхающим, то есть в лежачем положении. Иногда изображаются лишь одна голова оленя или только его рога. Все эти различия, кроме смыслового значения, приняты для того, чтобы не смешивать изображений оленей, принадлежащих как эмблемы разным странам, разным землям и террито риям, разным народам или разным политическим об ществам (партиям, организациям), или отдельным ро дам. Кроме различий в начертании фигуры и частей тела оленя приняты еще различия в его цвете. Так, напри мер, в древнем гербе Ростовского княжества — серебря ный олень, а в гербе Нижегородского княжества — рыжий (красный), олень, в польской геральдике - белый с золотой короной и т. д. Лось же всегда изображается только бурым, нату рального цвета, и по этому признаку, а также по рогам можно всегда в геральдике легко отличить лося от оле ня. Лось, как правило, является эмблемой лесного могу щества, дается отдаленным провинциям, славящимся ог ромными непроходимыми лесами, и не имеет такого ино сказательного благородного смысла, как эмблема оленя.

153. ОЛИВКОВАЯ ВЕТВЬ (реже именуется также МАСЛИЧНОЙ ВЕТВЬЮ) — одна из эмблем миролю бия, мира начиная с античных времен до наших дней и словесный символ мира в новое и новейшее время. Широко используется после второй мировой войны в гербе ООН и ее специализированных учреждений, а также в государственных гербах ряда государств — Италии, Кипра, Заира, Западного Самоа, Тонга и в сос тавных эмблемах многих международных организаций. Происхождение этой эмблемы таково. Венок из олив ковых ветвей вручался победителям Олимпийских игр в Древней Греции начиная с 776 года до н. э. и был избран в качестве знака награды по той причине, что олива считалась священным деревом, особенно в специальных рощах, посвященных богам. Поскольку во время Олим пийских игр, а иногда и во весь олимпийский год войны прекращались, а оливковые рощи на Олимпе, как и вся олимпийская территория, считались неприкосновен ными даже в период войн, то с оливковой ветвью постепенно прочно связывалось представление о мире и она использовалась как знак, как символ мира, когда одна сторона направляла другой парламентера. Отсюда и пошло выражение «протянуть ветвь мира» (относивше еся как к оливковой, так и к пальмовой ветви), то есть предложить мир. Геральдически правильное, современное изображение ветвей оливы установлено в эмблемах ООН. Это стили зованное изображение принято большинством стран. В гербе Италии, однако, изображение оливковой вет ви — натуральное (что подчеркивает, что она содержит ся в итальянском гербе как говорящая эмблема ее хозяйства, а также для отличия того, что для Италии как средиземноморской страны эмблема оливковой ветви не столь «абстрактное понятие», как для других стран). Цвет оливковой ветви геральдический — темно-зеленый (натуральный); для стилизованных эмблем ООН — бе лый  (цвет мира); исключение — светло-зеленый, фис ташковый цвет в гербе Заира, поскольку этот цвет - национальный в данной стране.

154. ОРДЕНА И ОРДЕНСКИЕ ЗНАКИ — высшие знаки отличця, которыми глава государства может на граждать за особые, выдающиеся заслуги перед госу дарством (военные, политические, хозяйственные и в области науки, культуры и искусства) своих и иност ранных граждан, а также отдельные организации, го рода, области*. Ордена впервые были установлены в XII веке в Португалии и Испании: орден Сан-Бенито д'Авиз (1143 г.) и орден Сант-Яго де Эспадо (1175 г.), су ществующие до сего времени (1992 г.). Затем они появи­лись в Бургундии ( XIII в.), Англии и Италии ( XIV в.), Баварии, Дании, Австрии, Франции ( XV в.), в России, Венгрии, Швеции, Пруссии и других государствах Германии ( XVIII в.), Болгарии, Греции, Турции, Сербии, Нидерландах, Люксембурге, Румынии, Сиаме, Китае, Персии, Японии ( XIX в.), Норвегии, Исландии, Чехо­ словакии, Польше, Финляндии ( XX в.).
Первоначально ордена устанавливались как знаки высшего отличия для узкого и притом определенного круга (например, орден «Золотое руно» мог быть пожалован только особам императорского или королевского дома; шведский орден Серафимов могли иметь одновре менно не более чем 32 лица дворянского происхожде ния и т. д.). Поэтому и по сей день статуты различных западноевропейских орденов определяют точное число лиц, которые могут получить тот или иной орден. Вплоть до XX века кавалеры одинаковых орденов бы ли в большинстве стран связаны между собой как лица одной организации, подчиняясь капитулу соответствую щего ордена. Вследствие этого орденские знаки ряда государств подразделяются на многие (до пяти — вось ми и более) степени или ступени, классы, разряды, отражающие не, только меру заслуг, но и ранг их носите ля в системе орденской организации (простые кавалеры кавалеры-офицеры, старшие офицеры, командоры и т. д.)- Так, например, японский орден Золотой радости имеет 7 степеней, орден «Священное сокровище» - 8 степеней, французский орден Почетного легиона — 5 степеней, а китайский орден «Золотая жатва» имел даже 9 степеней. Китайский же орден «Двойной дра кон», ликвидированный в 1912 году, имел 5 разрядов и 11 степеней. Все это являлось отражением характер ной для феодального общества системы многоступен чатой вассальной зависимости, и внешне эта система удержалась в орденских знаках наиболее наглядно даже тогда, когда сам феодализм прекратил свое существо вание. Однако именно эта черта орденов, рассматриваемых в средневековой Европе в первую очередь как знаки фео дального, сословного отличия и монаршего благоволения, послужила принципиальным основанием для отказа рес публиканских государств с самого начала их возникновения от института орденов. Так, Нидерланды (Голлан дия) в период своего республиканского существования, а также Швейцария и затем США и все латиноамери канские государства отказались от введения орденов как знаков отличия, хотя ввели медали и знаки, стоявшие по рангу ниже медалей (см. Знаки отличия), поскольку те не были связаны с определенными орденскими стату тами. Насколько доминировал в этом вопросе формаль ный, чисто правовой подход (раз орден — значит, сос ловная организация), показывает попытка введения ор дена в США Дж. Вашингтоном в 1783 году.
Понимая, какое огромное морально-политическое значение для воспитания патриотических чувств может иметь введение в стране национального ордена, а также сознавая его международное значение, Вашингтон пытался убедить в этом сенат США. Однако законодатели были непреклонны, поскольку стояли на формально- юридической точке зрения: раз республика, то - никакой сословной, орденской организации. Тогда Вашингтон по пытался обойти эту формальность, допустив возмож ность для группы офицеров, участвовавших в войне за независимость, создать не государственный, а частный орденский знак — орден Цинцината и став как частное лицо, а не в качестве президента США, председателем капитула этого ордена. При этом подразумевалась большая гражданская цель: подчеркнуть демократизм и отсутствие милитаристских устремлений у нового госу дарства, поскольку кандидатами в кавалеры ордена Цинцината предполагалось выдвигать бывших военных, вер нувшихся, подобно древнеримскому патрицию Цинцинату , к своим довоенным мирным занятиям, к своей пашне, к своему плугу и принципиально отказывающихся от создания постоянной или профессиональной касты военных или армии, рассматривающих военную обязанность как временную для любого гражданина, лишь на период поенной опасности для страны. Чтобы распространять и поддерживать подобные настроения, члены ордена Цин цината предполагали сделать его даже наследственным, обязав следовать принципам Цинцината весь род награ жденного. Однако из этой затеи ничего не вышло. Попытка создания ордена подверглась обструкции и была сорвана. Так США остались без ордена до сего времени. Не все республики удержались на этой позиции. Франция сохранила введенный Наполеоном орден Почет ного легиона. В XX веке новые республики, созданные после первой мировой войны, отменив монархические ордена, ввели вместо них республиканские (Чехослов акия, Венгрия, Финляндия и др.). В СССР также царские ордена были отменены вмес те с титулами и прочими чинами и званиями Декретом от 10 ноября 1917 г. Но уже 20 августа 1918 г. ВЦИК принимает решение об установлении первой советской награды за воинскую доблесть — Почетного революцион­ ного Красного Знамени, то есть отличия подчеркнуто не орденского типа, в соответствии с принципами рес публики. Первыми награжденными этой наградой были следующие части молодой Красной Армии (август - сентябрь 1918 г.):

• 1)  5-й Земгальский стрелковый полк Латышской дивизии;
• 2)      Николаевский полк под командованием В. И. Ча паева;
• 3)      1-я сводная Симбирская пехотная Железная ди­ визия.

Однако для отличия личной, индивидуальной доблес ти и героизма нельзя было обойтись без орденов. Это поняли очень скоро, и уже 16 сентября 1918 г. учреж дается первый советский орден — Боевого Красного Зна мени, трактуемый как уменьшенная эмблема Почетного Красного Знамени. 4 октября 1918 г. образец ордена утверждается Президиумом ВЦИК, а с февраля 1919 года начинается фактически вручение этого ордена награжденным. История орденов как средневековых, так и совре менных, как дворянских, сословных, так и пролетарских, социалистических свидетельствует о том, что для орденов как высших знаков отличия в качестве их базовых, основных изображений избираются всегда основные символы, так называемые «вечные» символические знаки — звезды, кресты, круги (диск Солнца) и полумесяцы, а также символы, ставшие в процессе исторического развития основными для ряда государств,— венки, знамя, флаг. Наряду с этими знаками, образующими осно ву орденов, дающими им главный абрис, силуэт, на орденах могут воспроизводиться также все эмблемы того или иного государства и особые, присущие лишь знакам отличия изображения — портретные изображения, свя занные с посвящением того или иного ордена памяти или имени определенного исторического лица.
Ордена, следовательно, как и другие знаки отличия, являются вторичными знаками, использующими весь накопленный человечеством арсенал символов и эмблем, и поэтому они не могут быть источником для геральдики, но, наоборот, могут быть предметом геральдической критики, поскольку, как свидетельствует история всех без исключения орденов, они были вызваны к жизни определенным «острым» политическим моментом и, несмотря на то что их статуты разрабатывались обычно весьма компетентными людьми, их возникновение всегда все-таки носило на себе отпечаток стихийности. Вот почему весьма часто спустя иногда десятилетия, а то и века статуты отдельных орденов пересматриваются и в их внешний вид, в их облик вносятся изменения или уточнения.

155. ОРЕЛ — одна из древних эмблем, сохраняющая ся в гербах ряда государств до наших дней. Орел означа ет власть, господство, верховенство и прозорливость (государственную прозорливость). В языческие, античные времена орел служил атри бутом и символом божества или монарха. Так, в Древней Греции и Риме он был атрибутом соответственно Зевса и Юпитера, у персов (Кир) изображение золотого орла несли во главе наступающего войска или перед кортежем царя-полководца. Фараон Птолемей VIII (116—107 гг. до н. э.) сделал орла символом Египта и велел выбить изображение орла на египетских монетах. Римские полководцы имели изображение орла на своих жезлах как знак главенства над действующей армией (т. е. наступательной, активной силой). Позднее, когда наиболее удачливые полководцы становились импе раторами, орел был превращен в исключительный императорский знак, символ верховной власти. Поэтому орел получил в римском законодательстве официальное наи менование «римская птица» ( avis Romana ).
В библейской символике орел имел противоречивую трактовку. В древнейших текстах это был символ не чистой птицы, поедающей мертвечину (грифы Азии и Африки, являющиеся самыми крупными птицами в мире, подали повод для таких суждений, ибо их колонии, располагаясь поблизости от населенных пунктов, служи ли в древности своеобразными «живыми кладбищами» - им на скалы выносили всех покойников, трупы кото рых эти птицы поедали). В то же время в более поздних наслоениях в Библии орел расценивается как символ могущества и величия, в чем чувствуется влияние эллинистических традиций. Христианская церковь без различия конфессий считает орла символом светской власти, символом потентатов (монархов), и одновременно, согласно евангельской сим волике (особенно ранней), орел служит символом свят ого духа, эмблемой которого позднее стал голубь. Орел также евангельская эмблема апостола Иоанна, одного из четырех авторов Евангелия.
В средневековой католической символике орел - как в словах, так и в изображениях — часто исполь зуется как намек на Вознесение Христово. В протес тантской же теологической символике XVII »— XVIII веков орел — символ совершенного человека, идеального христианина, святого, который подобно орлам «выше других людей» и вьет свои гнезда на высоких скалах, чтобы быть недоступным людской низости и смотреть сверху вниз на всех. Православие, как правило, признает эмблему орла ис ключительно за светской властью. Вообще христианская церковь довольно гибко применяла и модифицировала символ и эмблему орла в соответствии с историческими обстоятельствами.  В просветительской традиции эпохи Возрождения и эпохи Просвещения в XVIII веке, а также отчасти в раннебуржуазной революционной символике орел — символ ума, силы, бесстрашия, а в буржуазной символи ке периода империализма — символ мощи (США).
В России, где орел как птица практически не был известен в ее центральных, исторически наиболее раз витых районах европейской части, орел никогда не имел никакого национального символического значения. Он употреблялся в двуглавом изображении как эмблема ца ризма в течение почти 450 лет (с 1473* по 1917 г.) и служил символом самодержавия как в официальной, так и в неофициальной трактовке со стороны оппози ционных царизму общественных кругов, считавших эту эмблему, кроме того, символом деспотизма. Как нацио нальная эмблема орел ни правящими, ни антицаристскими кругами никогда не воспринимался**. В 1917 году после Октябрьской революции эта государственная эмблема была отменена, ибо коренным образом изменился характер государства, но она сохра нялась между февралем и октябрем 1917 года при Временном правительстве, хотя в изображении орла и про изошли в это время чисто геральдические изменения — он был «разоружен»: у него были изъяты скипетр, держава, корона, щит с груди и изменен цвет оперения — с черного на белый, то есть произведены изменения с геральдической точки зрения коренные и огромные, но совершенно ничтожные с политической. Это обстоятель ство как бы подтверждало, что политика Временного правительства была, в сущности, продолжением царской, но в новых исторических обстоятельствах.
Однако не для всех стран и народов эмблема орла имеет чисто политическое значение в составе нацио нальной символики. В ряде стран орел трактуется как национальный символ или, во всяком случае, как нацио нально-исторический, или как сословно-монархический. В настоящее время эмблема орла не только при сутствует в гербах 30 стран, в том числе и респуб­ ликанских, но и заново принимается многими новыми, молодыми государствами, в том числе и африканскими, образованными в 60—70-х годах нашего века. Для них она имеет иное значение, чем для нас. В настоящее время четвертая часть государств мира имеет в своих государ ственных гербах эмблему орла. Все это требует от нас не закрывать глаза на данный факт, а понять и, главное, правильно объяснить его, ибо неверные, поверхностные, а потому искажающие истину и, следовательно, затуманивающие данный вопрос объяснения встречаются довольно часто. Начнем с того, что у современных государств орел, присутствующий в государственных гербах, весьма и весьма различен. У одних это геральдический орел по всем правилам геральдики, у других он натураль ный, у третьих он образует как бы смесь натурального с геральдическим. А что касается не формы орла, а его цвета, то он бывает и черным, и белым, и черно-белым, и желтым (золотым), и красным, и коричневым, и бело- коричневым. Различаются современные орлы в гербах и своей породой — это орланы, беркуты, соколы, кондоры и др., в то время как прежде, в старой геральдике, орлы были, так сказать, абстрактными или же фантас тическими (двухголовыми), то есть намеренно лишались определенной породы. Уже одно это изменение внешне го вида современных эмблематических орлов указывает, что они в подавляющем большинстве случаев рассматриваются как национальные эмблемы, в первую очередь как эмблемы национального суверенитета и особых на циональных черт той страны, которая их употребляет. И этом смысле следует трактовать изображение орлов и гербах таких стран, как Боливия и Эквадор (у обеих андский кондор), Мексика, Панама, Замбия, Малави, Иордания (натуральные темно-бурые орлы-холзаны), Нигерия (красный), Судан (черно-белый), Йемен (бе лый) национально-стилизованные орлы, а у группы араб ских стран ; — Египта, Ирака, Сирии, Ливии, Кувейта, ОАЭ и НДРЙ — желтые орлы (беркуты и соколы), цвета песка пустыни, исполненные в особом грозно-стилизованном виде. Дело в том, что именно с Арабского Востока пришла в средние века в Европу соколиная (орлиная) охота как прерогатива правящих классов, в первую очередь монархов, и поэтому выдвижение орла (беркута, сокола) как национальной эмблемы большин­ством новых арабских государств может рассматривать ся как своего рода намек на то, что их национальное существование и их государственность имеют древнее происхождение, связанное с периодом длительного су ществования и верховенства арабских халифатов.
Именно то, что все эти страны используют одина ковую по форме и цвету эмблему орла (а фактически сокола), говорит о том, что они рассматривают себя как бы законными наследниками империи халифов, под черкивают, что все они пошли от единого корня. Если учесть ту реальную силу, которой обладает религия ис лама в арабских странах Азии и Африки, если вспом нить, как тесно переплетаются традиции мусульманской религии с государственным управлением, строем и пра вом современных исламских государств, то будет понят но, почему даже республиканские арабские государства (Ливия, Сирия) сохраняют «орла халифов» в своих гер бах. С точки зрения геральдики такое сохранение герба или эмблемы того или иного государства, существовав шего в прошлом, его историческими наследниками, образованными на той же территории, не только допус тимо, но и имеет в лице ряда европейских государств длительный исторический прецедент. Употребление орла в гербе было в средние века пре рогативой только государств в ранге империи — этим их гербы отличались от всех других. Традиция эта идет от древнеримской империи, где жезл с фигурой орла был знаком цезаря — императора, верховного военачальника империи. Поэтому, когда на развалинах Древнего Рима возникли другие государства - империи, они присвоили себе в качестве главной эмблемы изображение орла, указывающее, что они ведут свою родословную от Древ него Рима, от римских цезарей.
Константин Великий  в 326 году (официально - с 11 мая 330 г.) впервые ввел эмблему черного двуглавого орла на золотом поле как символ верховной власти императора над западной и восточной частями Римской империи. Эта эмблема  оставалась эмблемой Византии до 1453 года, то есть свыше 1000 лет! Но уже в 962 году образовавшаяся на развалинах западной части империи Константина Великого «Священ ная Римская империя германской нации», считавшая себя прямым наследником Рима в странах Западной и Центральной Европы, взяла своей эмблемой одногла вого черного орла, то есть такого, каким он был у первых римских императоров. Эта эмблема просуществовала как единая до 1521 года. В 1521 году Карл V Габсбург (к этой династии принадлежали римские императоры с 1278 по 1740 г. и с 1745 по 1806 г.) рас пространил свою власть и на Испанию, где испанские Габсбурги также приняли своей эмблемой черного одноглавого орла с золотым нимбом, остающегося и по наши дни гербом Испании (с перерывом на годы республиканского правления в этой стране в XX в.). Создание после распада «Священной Римской империи гер манской нации» в 1806 году Австрийской империи (1806—1918 гг.) и Германской империи (1870—1918 гг.) привело к тому, что они как «наследники Рима» также стали пользоваться государственной эмблемой одногла вого черного орла. Кроме того, эту же эмблему приняли с 17 марта 1861 г. и короли Италии, образовавшейся как государство также на территории древнеримской империи и потому сохранявшей формально право на на следование этой эмблемы. Ее использовали как динас тическую на королевском штандарте с 1861 по 1929 год, когда он был изменен*. Не только монархические государства, но и республиканские, образовавшиеся на развалинах германской, австрийской монархий, восприняли как «историческое наследство» эмблему черного орла. Эта эмблема сохранялась у Веймарской республики (1918—1933 гг.). При господстве же фашизма в Герма нии орел хотя и был заменен в государственном гербе свастикой, но остался эмблемой гитлеровских вооружен ных сил (вермахта), правда, в иной геральдической перерисовке.
Сохраняют эту эмблему как государственный герб и современные республики Австрия и ФРГ. Как осколок Австрийской империи имеет в своем гербе эмблему им перского черного орла княжество Лихтенштейн. Таким образом, как видим, принцип наследования эмблем, их преемственности проводится в Западной Европе неукос нительно и четко. Несмотря на все гигантские истори­ческие изменения в Европе, эмблема черного одноглавого орла сохраняется неизменной со времен император ского Рима, с эпохи Юлия Цезаря (с 49 г. до н. э.) вплоть до наших дней. Аналогичный процесс «усвоения» римского наследст ва в области эмблематики происходил и в Восточной Европе, с той лишь разницей, что здесь он не был таким непрерывным и «гладким», что и оказало в конце концов влияние на исчезновение эмблем орла в этой части Евро пы к XX веку. Но закономерности преемственности с точки зрения геральдических канонов сохранялись и здесь. Так, вслед за гибелью Византии в 1453 году ее эмбле му двуглавого черного орла на золотом фоне взяло Московское государство (царство), а позднее — Россия, Российская империя (1473—1917 гг.). Правда, юридических оснований для этой эмблемы Московское государство не имело, оно просто объявило себя «третьим Римом» на основе того, что царизм воспринял и сохранил византийскую религию и культуру, перенес на новую почву и считал себя исторически духовным наследни ком Византии. Таким образом, для русского государственного да и народного, национального менталитета издревле было характерно придавать важное значение не формальным, не территориально-юридическим фактам, а идейным, идеологическим.
Однако эти претензии, а потому и новый русский герб — двуглавый орел — не были, как известно, сразу признаны в Европе, ибо формальное условие для объяв ления себя наследником, на котором только и базирова лось западное право, отсутствовало. Россия образовалась не на развалинах Византии, ее национальная террито рия никогда не входила в пределы Византийской импе рии. Духовную же связь надо было еще доказать: западное правосознание не признавало ее за факт. В то же время прямых наследников от Византии не осталось: вся ее территория была занята турками, оказалась под властью мусульманских правителей и мусульманской церкви на протяжении почти 500 лет. Некоторые народы, как, например, болгары, хотя и остались частично хрис тианскими, но вплоть до конца XIX века были лишены своей  государственности  и не могли воспользоваться византийской эмблемой орла как своей государствен ной.
Однако целых три страны на Балканах могли фор мально претендовать на геральдическое наследство Византии и даже Древнего Рима. Одной из них была Сербия, а позднее — государство  сербов, хорватов и словенцев (СХС), впоследствии Югославия, второй - Румыния и третьей — Албания. Сербия еще до нашей эры составляла римскую провинцию Верхняя Мизия, а в 638 году вошла в состав Византии, причем уже в XII веке здесь было создано национальное сербское государство, подпавшее в 1371 го­ ду под власть турок. В 1806—1807 годах Сербия была восстановлена как государство, и по Бухарестскому миру 1812 года была гарантирована ее независимость как княжества. В 1882 году Сербия была провозглашена королевством, в связи с чем был принят герб — белый двуглавый орел на красном поле, то есть обратный но цвету византийскому черному. Этот же герб был сох ранен и созданным после 1918 года государством СХС (1921 г.), включившим в себя наряду с Сербией Черногорию, Хорватию, Словению, Боснию и Герцегови ну и в 1929 году переименованным в Югославию. Таким образом, эмблема белого двуглавого орла сохра нилась в Сербии — СХС — Югославии в течение 1882— 1 ( )43 годов, когда монархия была ликвидирована (см. Цифровые изображения).
Что касается Румынии, то эта страна имела на древ неримское геральдическое наследство чуть ли не двойное юридическое право согласно западным меркам. Во-первых, Румыния составляла территорию древнеримской провинции Дакия и сохранила в большей степени, чем другие части Римской империи, состав населения и даже его язык. Во-вторых, Румыния, провозглашенная в 1881 году королевством во главе с Карлом I (Кароль I ) из династии Гогенцоллернов-Зигмарингенов, имела уже в силу этого право на эмблему германского император­ ского дома. Вот почему гербом румынского королевства стал золотой одноглавый орел на синем поле, то есть эмблема, противоположная по цвету византийскому орлу (черный на золотом фоне), но по аналогии с югослав ским королевством снизившая на порядок цвет поля гер ба (не металл, а эмаль), подобно тому как и югославы вместо золотого поля взяли красное. Это геральдически вполне соответствовало более низкому рангу этих не больших королевств по сравнению с империей. Ру мынский вариант эмблемы орла просуществовал с 1881 по 1947 год, то есть чуть-чуть дольше, чем югослав ский. Эти эмблемы, никогда не бывшие для народов этих стран национальными, а носившие чисто монархический характер, как и в России, были сметены рево люцией, но вновь восстановлены контрреволюцией в 1992 году.
По-иному обстояло дело в Албании. Эта страна с 168 года до н. э. входила в состав Римской империи под именем провинции Иллирия, а с 1018 года вошла в состав Византии. В 1250 году в Албании было введено католичество (наряду с православием), а в 1304 году при первом распаде Византии под ударами крестонос цев Албания вошла в Латинскую империю, в нее пере­силилась одна из ветвей византийского императорского дома (Комнены), потомки которой правили в Албании вплоть до XV века. Затем Албанией некоторое время владела Венецианская республика, и лишь во второй половине XV века Албания, самой последней на Балканах, была захвачена турками. Однако зависимость от Османской империи была для Албании в значительной степени номинальной. Во-первых, потому, что сопротив ление ее народа турецким захватчикам никогда не прекращалось, а во-вторых, потому, что даже назначенные турецким султаном наместники Албании — паши, попав в страну и поняв тамошнюю обстановку, фактически превратили ее в изолированное государство с сильными сепаратистскими тенденциями, что иногда приводило к периодам почти полной самостоятельности Албании. Такое положение сохранялось вплоть до конца XIX ве­ ка, когда Турция настолько ослабла, что ее судьбой стали распоряжаться великие державы, принимая реше ния о ее составе и границах на европейских конгрессах.
Если для славянских государств Балканского полу острова, защитником которых формально выступали Россия и славянские народы Австро-Венгрии, ведшие вооруженную борьбу с Османской турецкой империей, разделы Турции объективно шли на пользу националь ному движению, то для Албании, ее государственного и национального единства и развития эти разделы были гибельными. В 1878 году на Берлинском конгрессе Албания была разделена между Сербией, Черногорией и Грецией, то есть впервые в своей истории и притом не в результате военного поражения, а за столом переговоров, куда даже не пригласили ее представителей. Именно это послужило толчком к возникновению широ кого албанского национального движения, направленного и против великих держав, и против своих балканских соседей, которые в процессе балканских войн начала XX века ставили целью расчленение Албании и произвели урезывание ее территории в 1912 году на конференции в Лондоне.
История между двумя мировыми войнами подтвер дила как бы обоснованность недоверия албанцев и к своим соседям: Албанию хотели то разделить между собой Югославия и Греция, то отнять часть террито рии — Югославия, то захватить, оккупировать — Италия. В 1939 году фашистская Италия действительно оккупировала Албанию, но оккупанты были изгнаны национальным движением сопротивления в 1944 году. У повстанцев, боровшихся в 40-х годах с итальянским и немецким фашизмом, были те же самые знамена, что и половину тысячелетия назад, в 1444 году, когда албанцы боролись с турками-сельджуками. Эти знамена имели на красном поле черного двуглавого византий ского орла, но только полностью «разоруженного» - без когтей и клюва. Эта эмблема стала еще в XIV — XV веках национальной и государственной эмблемой и гербом Албании. В послевоенной популярной литературе, посвященной Социалистической Народной Республике Албании, чтобы объяснить «популярно» наличие эмблемы орла, да еще двуглавого, у социалистической страны, нередко сообщалось, что орел-де введен в герб и флаг албанцев потому, что сами они называют себя шкепета рами, то есть по-албански — «горными орлами». Такое объяснение неверно. Шкепетар, действительно, само ­ название албанцев себя и своей страны, но оно означает «житель гор», или «горец». Турецкое название албан­ цев — арнауты; современное название — албанцы — международное, принятое с 1925 года, от латинского слова albatus — обеленный. Это название намекает на цвет национальной одежды албанцев, действительно бе лой, и использует, следовательно, как основу для национ ального наименования народа его этнографический признак. Таким образом, черный двуглавый орел албанского герба и флага — это исторически обоснованная и на ционально усвоенная длительной традицией применения эмблема (она сохраняется с 1018 г. по наши дни), кото рая, согласно геральдическим правилам, вполне уместна как знак национального суверенитета для такой страны, как Албания, так как прямо вытекает из ее истории. Поскольку орел был признанным геральдическим символом императорской власти и эмблемой империи, то не только страны — наследницы территории Древнего Рима, но и все те, кто добивался или присваивал себе императорский титул, считали возможным с этого времени употреблять и эмблему орла. Так, орел стал эмблемой наполеоновской Франции в короткий период правления Наполеона I (1804—1815 гг.), орел был вве ден в герб Мексики, провозглашенной империей во главе с императором Максимилианом I (1864—1867 гг.), а также присвоен рядом государств Латинской Америки, рассматривавших себя в качестве наследников Испан ской колониальной империи. Правда, у всех этих стран, не являвшихся прямыми преемниками императорской власти, орел был не геральдический, а натуральный, что, естественно, снижало его уровень.
В государственном гербе США также присутствует эмблема орла как основная, главная. Однако, как под черкивали в свое время ведущие европейские геральдис ты, эта эмблема «не имеет никакой геральдической ценности», ибо по своему облику американский орел не геральдичен: его основной цвет — темно-коричневый, он пестр (перья хвоста и головы — белые), и к тому же эта эмблема в гербе США не обладает геральдической легитимностью, поскольку США — не наследники импе рии, не монархия, а республика. Мотивы введения эмблемы белохвостого коричневого орла в государствен ный герб США продиктованы были исключительно внеш неполитическими целями этого государства начиная с конца XVIII века: а) аннексией территорий, зани маемых индейскими аборигенными племенными союзами; б) притязаниями на доминирующее положение в Западном полушарии («доктрина Монро»); в) имперскими военными амбициями сначала в собственном регионе, затем в Западном полушарии и, наконец, в Тихоокеанском бассейне, в Европе и во всем мире (базо вая политика); г) фактическим созданием мировой «империи доллара», поставившей в зависимость от ва люты США финансовые и экономические операции во всем мире (см. также Знаки-символы монетные).
Все это в целом означает, что орел в гербе США открыто символизирует военно-политическое превосход ство США в мире, претензию на мировое политическое и экономическое господство и был в свое время задуман как типичный «герб претензий», как наглядное выраже ние внешнеполитических амбиций американского госу дарства, а не как символическое отражение нацио нального и политического прошлого этой страны, которая не имела истории и возникла лишь в конце XVIII века.
Остается сказать еще о белом орле государственного герба Польши и о его происхождении. Польша никогда не была империей и сложилась на территории, также никогда не являвшейся имперской территорией другого государства. Считается по традиции, что это родовая эмблема Пястов — полумифических основателей поль ского государства. Однако это лишь позднейшая, задним числом созданная красивая легенда. Первые Пясты пра вили в IX — X веках, а белый (серебряный) орел впер вые появляется в польском гербе лишь в XIII веке. И причины его появления целиком связаны с истори ческими событиями в Польше именно в это время. В XI — XII веках Польша подвергается сильнейшей гер­манской агрессии, ведет непрерывные кровопролитные войны с немецкими рыцарями. Во второй половине XII века Польша вынуждена тем не менее признать свою вассальную зависимость от «Священной Рим ской империи германской нации», то есть от немецкого императора (1157—1181 гг.). В польском народе и в польском рыцарстве начинают зреть идеи сплочения и консолидации всех польских земель, всех польских и славянских сил для решительной борьбы и освобождения от немецкой зависимости. Появление в Прибалтике в начале XIII века Тевтонского ордена заставляет поль ские правящие круги особо остро осознать опасность германской агрессии и угрозу онемечивания. Именно в этой обстановке и возникает эмблема Польши - серебряный орел в красном поле. Бросается в глаза символическая разработанность и символическая значи мость этой эмблемы. Ее автором, несомненно, был человек, хорошо знакомый с геральдическими правила ми своего времени. Именно в XIII веке при немецком императоре Людвиге IV было решено, что император пользуется эмблемой двуглавого орла, в то время как король, входящий со своим королевством в империю на основе вассальной зависимости, может пользоваться эмблемой одноглавого орла с противоположным цве том. Польские короли как вассалы императора формаль но, следовательно, могли воспользоваться этим постанов лением. Но при одном условии — их эмблемой должен был быть желтый орел на черном поле. Однако польские короли поступили вопреки этим пра вилам. Польский орел был не противоположен геральдически императорскому немецкому, а во всем «спорил» с ним. Имперский орел был черный, польский — белый или серебряный — оказывался «выше» имперского, ибо металлы были на ранг выше эмалей (тинктур). Кроме того, белый цвет чистоты и благородства как бы проти вопоставлялся черному цвету — символу мрака и смерти. Красное поле не только говорило о священном, регаль ном праве польских королей на независимость, но и взывало к отмщению, к полю брани с немецким черным орлом. Эта символика, по сути дела, была пронесена сквозь века через всю польскую историю и осталась актуальной вплоть до конца второй мировой войны. Вот почему польский герб всегда был особенно дорог полякам как национальная святыня; поэтому вполне п нятно, что его основная и единственная эмблема — белый орел сохранился и во время второй мировой войны, и после нее; ее символика осталась актуальной, ибо герб взывал к борьбе с германской агрессией, являлся для поляков эмблемой их вековой борьбы за национальную независимость, за их «неподлеглость» ( niepodleglosc ). Эти идеи, естественно, не противоречили идеям польского народного, социалистического государства, а пото му эмблема белого орла осталась затем и гербом ПНР. Изменения коснулись лишь «вооружения» этой тради ционной для польского государства эмблемы.
Уже во время второй мировой войны войска Гвардии Людовой, а затем и Армии Людовой использовали начиная с 1943 года эмблему белого орла без короны (!), подчеркивая тем самым не только республиканский характер польского государства, за восстановление ко торого они сражались, но и свой полный разрыв с политикой довоенной Польши Пилсудского, с польскими реакционными силами, которые довели страну до нацио нальной катастрофы и которые использовали эмблему орла с короной. Эта традиция эмблематического размежевания поль ских политических сил восходит еще к концу XVIII — первой половине XIX века, когда польские революцион ные повстанцы, участвовавшие в восстаниях 1795 и 1831 годов в Польше, а затем в революционных событиях 1832 года во Франции, отказались от коронованного орла (первым об этом объявило «Демократическое То варищество Польское») *, считая его эмблемой поль ских политических сил, оставшихся на стороне царского правительства и французской монархии. Таким образом, герб ПНР — орел без короны — базировался на давней исторической традиции польского революционного национального движения. Естественно, что он поэтому отличался от герба версальской Польши, где орел с короной выглядел анахронично и безграмот но, ибо республики не имеют прав на короны — это удел и привилегия монархий. Показательно, что герб «орел с короной» не был утвержден по-настоящему даже в версальской Польше.

• Во-первых, в течение десяти лет — с 1917 по 1927 год — шел ожесточенный спор по этому вопросу между различными буржуазными партиями и силами. И Польша десять лет (из своих 20 лет «независимости»!) существовала без утвержденного государственного герба!
• Во-вторых, «решен» был этот вопрос в пользу орла с короной лишь после фашист ского переворота Пилсудского в 1927 году, когда ни у ко­ го уже в Польше личного мнения не спрашивали и мно гие были крайне недовольны таким «решением».
• В-третьих, с орла корону в годы второй мировой войны сняли вовсе не «коммунисты» и тем более не «русские», а польские патриоты, создавшие силы сопротивления фашизму,— так называемая Гвардия Людова (ГЛ). Же лая иметь свою национальную эмблему, ГЛ не могла воспользоваться гербом Пилсудского — версальская Польша и ее символы были опозорены, с ними никто не считался, им не верили. Вот почему весной — летом 1943 года ГЛ приняла эмблему — орел без короны. Еще раньше, осенью 1939 года, это сделали польские пар тизаны-волонтеры во Франции, которые предлагали вов се отказаться наконец в XX веке от образа хищной Польши, от эмблемы орла в принципе и заменить его на ласточку — «ясколку» (« jaskolka »).

Короче говоря, на протяжении более полувека (1917—1927 гг. и 1939—1989 гг.) орел с короной воспри нимался поляками как символ регресса, как символ возврата к прошлому. Отсюда понятно, почему оппози­ ционные силы, начав борьбу за власть в 1980 году, в числе своих главных требований выставили возвращение к эмб леме польского белого орла с короной именно как к сим волу прошлого. Это требование было осуществлено без проведения опроса народа в 1990 году простым актом правительст ва Мазовецкого, что было, как говорилось в заявлении «Солидарности», распространенном в связи с этим событием, «зримым подтверждением полного изменения политического и социального строя Польши», перечерки­ ванием всего того, что было связано с понятием ПНР. Это показывает, какое огромное реальное значе ние имеет политическая символика и государственная атрибутика. В области символов, эмблем, геральди ческих знаков никакие компромиссы невозможны: либо крест, либо полумесяц, либо красная звезда, либо корона или свастика, иного выхода нет.
Что касается герба России, то до 1 декабря 1993 г. формально действовал старый герб РСФСР. Однако с осени 1991 года фактически был введен двуглавый орел без регалий (выбит на монетах выпуска 1992— 1993 гг., но не утвержден парламентом). Указом Пре зидента 30 ноября 1993 г. объявлен двуглавый орела с регалиями (бывший Малый герб Россий ской империи), но с поворотом Георгия Победоносца в левую сторону. Герб не внесен в Конституцию РФ, принятую 12 декабря 1993 г.

157. ОРНАМЕН Т в эмблематике (лат. ornamentum — украшение). Такое название орнаментальные изображе ния получили в эпоху Возрождения, когда на них стали смотреть именно как на украшения, начав после значи тельного исторического перерыва возрождать и культиви ровать орнамент античных времен, уже не понимая его символического смысла. Фактически же орнамент следует определять не как вообще украшение, а как ритми ческое и симметричное повторение одинаковых моти вов, изображений, принимающих геометризованную, схематизированную или иным образом стилизованную форму. Отсюда понятно, что в орнамент может быть превращено практически любое изображение, в том числе и изображение человека. История орнамента, начинающаяся с эпохи палеоли та, то есть за 25—50 тыс. лет до н. э., подтверждает это определение. А раз орнамент — это любое стилизованное и многократно и симметрично повторенное изо бражение, то, значит, каждый орнамент не только имеет символический смысл, но и само его рождение и упот ребление носили символический оттенок. Орнамент как раз и возник из повторения прежде всего символических линий и знаков. Эту мысль блестяще подтверждают публикации работ археологов за последние 50 лет во всех регионах земного шара, в том числе и работы советских архео логов. Более того, в последние годы в Западной Европе предприняты исследования по анализу и классификации орнаментальных изображений в доантичный период, ко торые позволили вычленить из сложных орнаментальных изображений этрусков, кельтов и других древнейших народов Европы десятки отдельных простейших символов, известных как классические астральные символы международного значения (крест, Солнце, Луна, свасти ка, звезды, трискеле и т. д.). Таким образом, орнамен ты, как древнейшие, так и средневековые, являются по существу закамуфлированными, зашифрованными сбор никами символов.
Действительно, если мы обратимся к античному ор наменту, то легко обнаружим в нем символы огня, земли, воды, воздуха, точно так же как в орнаменте древ нейших индоевропейских народов мы найдем символы звезд, Луны, Солнца. Позднее в средневековой орнамен тике многократно варьируются изображения нового сим вола — различных крестов, а в орнаменте эпохи викин гов, предшествующей христианству, мы видим разрабо танную систему различных «волшебных узлов», перепле тений, характерных для морских снастей, сетей, вязаных шерстяных вещей, схематизированных и оформленных в виде так называемой «плетенки» как в деревянной резьбе, так и в каменных рельефах и отражавших ми ропонимание и реальности эпохи викингов, но приняв ших в орнаменте отвлеченную, абстрактную форму. Ана логичную роль играла на Востоке арабская орнаменти рованная символика — так называемые «арабески».
Как на Востоке, так и особенно в Европе основой для орнаментальных мотивов на протяжении длительного исторического развития, начиная с позднего средне вековья, служили в основном растительные элементы — изображения цветов и листьев растений (розы, лилии, липы, ели, сельдерея, граната, трилистника, перцев и т. д.), а также окружающие человека предметы хозяйства (молот, серп, цепь, веретено, колесо, бадья, скамья, рога домашнего скота — баранов, быков, оленей и т. д.), стилизованные изображения домашних животных (главным образом петуха и коня). Таким образом, орнамент в течение веков как бы был основной базой по отбору и культивированию, сти лизации и условному оформлению определенных симво лов и эмблем человечества, был как бы народной, неофициальной отраслью национальной эмблематики. Именно на основе этого исторического значения и роли орнамента в искусстве и жизни человека определяется отношение к нему со стороны современной геральдики. Даже старая геральдика молчаливо признавала допустимость орнамента в гербах, узаконивая, например, некоторые виды - орнаментального оформления поверхности щита (так называемые «меха» — беличий, контрбеличий, горностаевый и контргорностаевый), а также дамаски рование (введение восточных орнаментальных мотивов).
Современная геральдика знает и допускает использование национального орнамента как в гербах, так и во флагах. Начало проникновению национального орнамен та в современную геральдику было» положено советской эмблематикой в начале 20-х годов. После второй миро вой войны этот процесс был узаконен в международном плане признанием флага Белоруссии с национальным белорусским орнаментом в качестве одного из флагов членов ООН. В период 1937—1992 годов национальный орнамент включался в гербы Грузии, Киргизии, Турк­ мении (ранее, в 1940—1956 гг., он был и в гербе КФССР), а из новых государств, возникших после второй мировой войны, его используют в своих гербах Шри-Ланка, Тувалу, Науру, Бутан, причем, как правило, орнаменталь но оформляется кайма вокруг щита; В настоящее время вполне определилось значение орнамента в геральдике. Это — верность сохранению национальных особенностей страны, ее национальных традиций и их неповторимости.
То же самое значение можно усмотреть и в орнаментально оформленных золотых цепях двух европей ских государств с богатым историческим прошлым — Бельгии и Франции. Причем если у Бельгии орнамент однозначно подчеркивает верность историческим (и в немалой степени — монархическим) традициям, то французский орнамент герба Пятой республики хотя и настолько мелок, что плохо различим, но все же обнаруживает тенденцию декларировать своими изобра жениями «новые ценности» современной Франции. Поэ тому среди вплетенных в орнамент фигур мы видим кадуцей, якорь, реторту, циркуль, угольник, а наряду с этими общепринятыми эмблемами также паровоз, рота ционную машину, гончарные изделия, конскую голову, рулоны текстиля — словом, эмблемы хотя и не геральдические и повсеместно не принятые, но в общем также понятные современному человеку по своему смыс лу и значению. Как мы видим, орнамент, играя пока скромную, подчиненную роль индикатора национальных особеннос тей различных стран, может со временем стать более ясным и четким выразителем этих особенностей, если ему будет придано иное оформление и будет отведено в гербе более определенное геральдическое место. Во всяком случае, национальный орнамент может стать бо лее приемлемым с геральдической точки зрения показателем национальных особенностей любой страны, чем применяемые до сих пор натурные изображения.

158. ОРУЖИЕ (см. также Трофеи) принадлежит к разряду искусственных фигур в геральдике, причем оно никогда не стояло на первом месте среди этого разряда фигур. Объясняется это тем, что оружие дольше всего исполняло свою конкретную роль «орудий труда» рыца рей и поэтому позже, чем все другие предметы — постройки, утварь, одежда,— приобрело символическое значение и, следовательно, позже других перешло в эмблематику и геральдику. В родовых гербах употребля лись поэтому лишь те виды личного рыцарского ору жия, которые ранее других превратились в «музейные», ранее других вышли из употребления и уже в XVIII веке рассматривались как архаичные: это ликторские пучки, стрелы и лук, меч, копье, боевой чекан, шестопер, палица, секира и связанные с ними доспехи. С начала XIX века, в основном после наполеоновских войн, в гербы начинают включать современное холодное ору жие — сабли, палаши — и огнестрельное личное ору жие — пистолеты, ружья, а позднее, после первой миро вой войны, винтовки.
Вместе с тем еще в XVII веке в городские гербы, а также и в некоторые личные включают артиллерий ские орудия — пушки, мортиры, которые, таким образом, становятся «геральдическими» ранее ружей. Это объяс няется тем, что пушки с самого начала рассматриваются как символические знаки осады и взятия приступом крепостей, то есть непосредственно связываются с по нятием «преодоление силы», с качеством, равнозначным мужеству, доблести и другим древнейшим понятиям высоких моральных свойств воина. В эпоху наполеоновских войн широкое распростра нение получает также особый вид изображения оружия в геральдике и эмблематике, который называется трофеями. Впервые трофеи были введены в качестве декоративного элемента оформления общественных зда ний (дворцов) и атрибута аллегорий войны, воинской славы во второй половине XVII века во Франции художниками классицизма, в первую очередь Ф. Лебре ном, но в эпоху наполеоновских войн они получили не только окончательный вид, но и полную канонизацию и стали одним из излюбленных видов символи ческого изображения войны и военных побед во всех странах Европы и Америки, в том числе и в России. Что касается современной геральдики, то боевое ору жие в государственных гербах стран Европы почти от сутствует.
Те немногие страны современного мира в Латинской Америке, Азии и Африке, которые еще имеют или недавно ввели в свои государственные гербы оружейные эмблемы, пользуются в основном изображениями холод ного оружия либо изображениями трофеев. В большинст ве случаев эмблемы оружия носят подчеркнуто нацио нальный характер, используются не как эмблемы насилия, а как эмблемы национальных особенностей. Это проявляется в том, что избирается намеренно не только холодное, личное оружие, но и его наиболее примитивные древние формы (копье, дротик) или такие ярко выражен ные национальные виды, как ножи каттрика (у Непала) и тесаки (у Анголы). Особенную склонность к изобра жению оружия в государственных гербах проявляют латиноамериканские страны (Гватемала, Панама, Боли вия, Эквадор, Гаити, Венесуэла), для которых оружейные эмблемы олицетворяют память об освободительных вой нах с Испанией в начале XIX века, арабские страны (Иордания, Саудовская Аравия, Оман), связывающие с оружием понятия независимости и национальной чести, и молодые африканские страны (Заир, Уганда, Танзания, Свазиленд; Сомали, Бурунди, Джибути, Нигер), для кото рых копье или дротик — символ их национальной осо бенности, символ готовности отстаивать с оружием в руках свою национальную самостоятельность.
У двух африканских стран — Мозамбика и Мадага скара—до недавних времен (1991 г.) в гербах при сутствовало современное огнестрельное оружие — авто мат и винтовка, символизирующие их готовность бо роться с колониализмом. Это объяснялось как конкретно существовавшей напряженной ситуацией, так и тем, что оружие в условиях африканского быта и истории символизирует личную независимость и безопасность, и поэтому введение оружейных эмблем в африканские гербы было тесно связано с африканской национальной традицией и символикой.

159. ОСЕЛ в эмблематическом представлении боль шинства европейских народов, в том числе и в нашей стране, олицетворяет глупость и тупое упрямство. Традиция эта идет еще с эпохи средневековья, от пер вых просветителей и критиков церкви, которые изображали аллегорию глупости с ослиными ушами или папу римского с ослиной головой в тиаре.
Дело в том, что в библейских сказаниях осел - весьма почтенное животное. На осликах путешествуют пророки, волхвы, все Святое семейство. Валаамова ослица по внушению Бога обретает дар речи, чтобы преду предить об опасности своего седока, и т. д., и т. п. Словом, осел играет в Библии далеко не последнюю роль в жизни человека, полностью соответствуя тем представлениям о нем как о воплощении трудолюбия и безропотного выполнения тяжелых обязанностей, ко торое издавна существовало и существует до сих пор в странах Ближнего и Среднего  Востока, где ослики являются основными тягловыми и транспортными до машними животными и где их выносливость, неприхот ливость умеют ценить. Для критиков церкви, появивших ся в эпоху Возрождения в странах  Центральной и Западной Европы (в Германии, Нидерландах, Англии), где об осле знали лишь понаслышке, было  важно дискредитировать католическую церковь, и потому именно осел как якобы глупое животное был избран мишенью для насмешек, которые незаметно переноси лись с этого почтенного  «церковного» животного на саму церковь. Постепенно осел вошел через литературу эпохи Просвещения (Эразм Роттердамский), через бас ни Лафонтена, а от него и через басни нашего, басно писца Крылова в число таких словесных символов и говорящих эмблем,  которые  олицетворяли глупость. Такое представление особенно укоренилось в тех стра нах, где не было ослов и не знали об их истинных качествах: в России, Германии, Голландии, Чехии, Польше, Скандинавских странах.
В то же время в чрезвычайно религиозной и сек тантской среде новопоселенцев в Америке и, следова тельно, в образовавшихся позднее Соединенных Шта тах Америки отрицательное отношение европейских вольнодумцев и атеистов к ослу как к символу церков ной глупости вовсе не было распространено.
В этой среде, наоборот, сохранялось библейское пред ставление об осле как о воплощении трудолюбия, не требовательности, простоты, как о самом безответном народном домашнем животном, как об олицетворении скромного, подлинного труженика, могущего служить эмблемой демократии. Не удивительно поэтому, что демократическая пар тия в Соединенных Штатах (тогда — демократические республиканцы), создавшаяся в период с 1825 по 1829 год и состоявшая в то время в значительной степени из представителей южных штатов, где на плантациях весьма интенсивно использовались ослы как тягловые и транспортные животные (наряду с мулами), взяла своей эмблемой осла, стремясь не только подчеркнуть свою связь с земледелием и торговлей как основой благосостояния народа, но и особенно намекнуть на то, что ее политика идет, дескать, непосредственно от Бога, внушена свыше, подобно тому как посредством ослицы Бог возвестил свою волю Валааму. Проводя далее сравнение своей эмблемы — осла — с Валаамовой осли цей, лидер партии демократов Мартин ван Бурен и гене рал Джексон подчеркивали, что осел символизирует существо, посредством которого Бог предостерегает лю дей от алчности, от действий, направленных против народа (коррупции, подкупа, подтасовки голосов на вы борах) . Хотя в политической литературе всегда подчеркива ется (и притом справедливо) отсутствие существенных различий между партиями демократов и республикан цев в США, однако это вовсе не значит, что между этими партиями нет чисто внешних, видимых на поверх ности, зримых различий как в период избирательных кампаний, так и в их повседневной деятельности. Если бы таких различий не было, то при отсутствии отличий в существе политической линии эти партии не смогли бы проводить и осуществлять свои политические планы, собирать вокруг себя или привлекать к себе различные слои избирателей, нуждающихся в том, чтобы ощущать именно зримые, фиксируемые отличия этих партий. В этой связи эмблема осла (у демократов) и эмблема слона (у республиканцев) и являются теми внешними объектами, которые символизируют всю политику этих партий. В то время как республиканцы подчеркивают мощь, помпезность, импозантность и даже стремление идти напролом, как слон, в своих политических выступ лениях, демократы держатся более скромно, даже в из вестной степени подчеркивают свою «серость» (эпитет «серый» — синоним осла, широко введен в мировую литературу еще Сервантесом).

?                * Ввиду того что монархия была отменена в Италии "только в 1946 году, часто считают, что эмблема орла сохранялась до этого времени.

?                *Иногда указывается 1497 год (или 1494 г.— по Карамзину), но это не год введения орла как царской государственной эмблемы, а год, от которого  сохранился первый подлинник восковой печати с изображением орла, причем цифры 97 или 94 прочесть точно уже невозможно.

?               * Национальной эмблемой России считался Георгий Победоносец (см. Символы национальные), покровитель Московского государства, а эмблемой рода Романовых, то есть династической, был гриф. Дву главый орел был эмблемой определенной государственной системы — самодержавия. Таким образом, до 1917 года в России имелись три эмблемы: геральдический гриф (династическая), двуглавый орел (го­ сударственная)  и всадник Георгий Победоносец (национальная, великорусская); последний никогда не был (до 1993 г.) городской эмблемой.