Похлёбкин В. Словарь международной символики и эмблематики

ОГЛАВЛЕНИЕ

11. БАНЯ — символ очищения. Как символическое действие известна всем народам мира и употреблялась с древнейших времен в разных формах: в виде омовения рук и ног, погружения в реку, купания в проруби, обливания водой — и преобразована с возникновением христианства в обряд крещения. Ритуальная баня существовала у ряда северных народов: славян-новгородцев, англов, скандинавов, ирландцев и особенно у финнов. У последних ритуальная баня сохранилась до сих пор (баня - сауна для почетных гостей, общая баня для всей семьи, коллективная женско-мужская баня для всех родичей).
В наши дни ритуальное торжественно-праздничное обливание как символический обряд очищения сохранилось полностью в качестве массового и постоянного явления в Мьянме (обливание на бирманский Новый год всех прохожих). Другой пережиток этого символа — существование до сих пор одного из старейших и высших орденов Европы — английского ордена Бани (основан в 1399 г., имеет три класса, темно-красную орденскую ленту и девиз “Три, соединенные в одно” —намек на Англию, Шотландию, Ирландию). Орден предполагает чистоту помыслов, полное очищение от недоверия, зависти, подозрительности его носителя. Кавалеров ордена перед его вручением купали (ныне символически окропляют водой).

12.БАРАН — один из древнейших символических знаков (Овен — первый знак Зодиака) и одна из распространеннейших во всем мире эмблем (в вариантах: агнец, золотое руно, голова барана, рога барана), значение которых в силу исторических причин весьма существенно различается у разных народов, а также зависит от конкретного вида изображаемой эмблемы (вся фигура животного, его руно, голова или одни рога).

Дело в том, что овца принадлежит к древнейшим из прирученных человеком животных. В Верхнем Египте овцы были одомашнены еще в эпоху неолита. У древних семитов изображение овец как ценных домашних животных встречается в VIII веке до н. э. Позднее овцы (голова барана) как мерило ценности изображались на античных монетах, чеканенных в Малой Азии. Именно для народов Ближнего Востока, а затем для всего семитского и позднее всего- мусульманского мира овцы и баран как признак, означающий вожака овечьего стада, предводителя овец, служил символом и эмблемой почета, достатка, богатства, и потому образ барана внушал и вызывал уважение на всем Древнем Востоке.
В Ветхом завете уже делаются попытки превратить образ барана и овец в символ: баранами называются или под баранами подразумеваются иносказательно вожди (правители, князья), а под овцами (овечье стадо, овцы, паства) — целые народы (Иезекииль 39:18, Даниил 8:3). Изображение же четырехрогого барана - самца трактуется в Библии как символ мудрости и придается обычно как атрибут пророку Даниилу.
В нашем современном бытовом понимании слово “баран” часто служит синонимом тупости или тупого упрямства, и мы бываем столь убеждены при этом, что такая трактовка чуть ли не международно принята, что порой попадаем впросак, применив этот синоним где-нибудь в другой стране, между тем даже в нашей стране отрицательное значение понятия “ баранья голова” отмечалось этнографами и лингвистами в середине XIX века только на территории Центральной России (Великороссии) и Северо-Востока (Новгородской, Вологодской областей, Коми АССР), на Среднем Урале и в Зауралье (Западная Сибирь). Население указанного региона употребляло выражение “баранья голова” для определения ничтожности какой-либо вещи, поскольку голова барана ничего не имеет съедобного, а потому и не имеет никакой цены. костлявость бараньей головы, ее толстые лобные кости и рога дали повод русскому населению указанного региона говорить о тупости, упрямстве барана. Однако в русских пословицах, в фольклоре это не отражено, поскольку подобные умозаключения весьма позднего происхождения, Никак не ранее конца XIX и даже начала XX века. В то же время на значительной территории нашей Федерации — в Татарии, Калмыкии, Южном Алтае, Туве, Бурятии — изображение бараньих рогов (так называемый “малый рог”) в национальном орнаменте — почетный символ настойчивости, упорства в достижении цели. В Закавказье — в Грузии, Азербайджане и Армении — изображение барана (овна) — древнейший культовый символ — воплощение добра (как жертвенное животное), а также знак (эмблема) богатства (достатка), н иногда и символ рассвета, потому что когда Земля вступает в созвездие Овна 21 марта, то у жителей Северного полушария начинается весна и этот день является днем весеннего равноденствия.

Начиная с античных времен в странах Западной и Южной Европы изображение “золотого руна”? то есть шкуры барана с головой, стало символом наивысшей ценности. Основанием для этого послужил миф о волшебном Золотом баране, на котором дети царя Фессалии и Беотии Аманта — мальчик Фрикс и девочка Гела бежали от злой мачехи Ино. Баран проплыл с ними по морю, причем Гела, сидевшая на спине барана сзади брата, утонула (и это место было названо Геллеспонтом, т. е. морем Гелы), а брат доплыл до сказочной земли Эй (отождествляемой с современной Колхидой), где царствовал сын Солнца Эот. За свое спасение Фрикс принес тело Золотого барана в жертву богу Фиксию — покровителю беглецов, а его шкуру с головой (т. е. руно) пове- сил в священной роще бога войны Арея, где ее неусыпно охранял дракон. Таким образом, уже в древности понятие “золотого руна” стало синонимом “недостижимого”. Однако родственник Фрикса Ясон во главе 50 греческих героев (аргонавтов) на корабле “Арго” приплыл в Колхиду и при помощи дочери Эота Медеи хитростью усыпил и убил дракона, похитил золотое руно и привез его в Грецию. Эмблема “золотого руна” уже в средние века послужила основой для создания одного из старейших и наиболее почетнейших европейских орденов “Золотого руна^, установленного вначале в 1278 году в Бургундии и ставшего впоследствии, с 1429 года, высшим орденом в Австрии и Испании, просуществовавшим соответственно в этих странах до 1918 и 1931 годов. “Золотое руно” было символом высшего геройства, и этим орденом награждались только коронованные особы и лица, принадлежавшие к древнему дворянству, о чем свидетельствовала и лента ордена “Золотого руна” — она была ярко-красного цвета, то есть регального. Характерен был и латинский девиз, начертанный на этом ордене: “Pretium laborum non vile!” (“Цена труда — не малая!”). Наряду с идущим со времен язычества почитанием “золотого руна” странах, где до нашего времени остается сильным влияние католической церкви,— в Португалии, Ирландии, Испании, Италии, Австрии, Польше — и особенно во всех странах Латинской Америки, изображение молодого барашка (агнца) до сих пор весьма почитается как эмблема невинности, непорочности, кротости и доброты, ибо рассматривается как одно из олицетворений Христа.

В Индии, Пакистане, Бангладеш изображение бараньей головы в наши дни служит распространенной эмблемой качества, она помещается на торговых марках товаров, отличающихся гарантированной высокой добротностью. Поэтому и в Юго-Восточной Азии на эту эмблему смотрят всегда с почтением и уважением, хотя и из других соображений, чем в Латинской Америке. Даже в родовых гербах русского дворянства изображение идущего барана (с поднятой передней ногой) являлось всегда говорящей эмблемой соответствующей фамилии (Баранов, Баранский, Баранецкий, Барановский), а вовсе не символом тупости. Наконец, изображение белого барана в голубом поле щита является современной государственной эмблемой Фарерских островов, автономной части Дании, и входит также в датский государственный герб.Таким образом, встречая изображение барана (или его головы) в качестве эмблемы, следует всегда соотносить ее с определенной страной и эпохой и только после этого делать вывод о ее значении.

13. БАРС — представитель семейства кошачьих, хищник, встречающийся в Передней и Средней Азии от Ливана до Памира, в горах Малой Азии, Закавказья, Ирана и Афганистана. Второй после льва. В геральдике соответствует леопарду западноевропейской эмблематической шкалы, употребляется в геральдике стран Ближнего и Среднего Востока, а также Балкан как аналог леопарда. Со времен эллинизма был посвящен Вакху в вышеуказанном регионе. В русской геральдике и эмблематике отождествляется также с рысью, хотя и сохраняет самостоятельное значение. Носит следующие наименования-синонимы, в том числе упоминаемые и в древнерусских текстах: библейско-еврейское — намер; арабск.— нимр; груз.— вепхи, или аваза (ручной); греч.— пардалеос, панфирь (Осия 13: 7); древнерусск.— пардал; балкано-славянское — пард, пардус; северорусск. (новгородск., псковск.) — “лютый зверь”, рысь; русское позднесредневековое — бабр, “рысь вельблюдскыя” (чтобы подчеркнуть арабск. происхождение барса). Изображения барса встречаются в геральдике Армении (герб меликов Прошьянов). Барс используется в Библии как общий символ хищника: “настанет время, когда барс примирится с козленком”. В евангельской символике пард имеет два значения: 1) лукавство (“привлекает творение, чтобы погубить”) и 2) страсть (“питием улов-ляется”). Барсы-пардусы использовались в средние века и как живое олицетворение монархов, и как их телохранители (пардусы сопровождали князей, монархов в путешествиях и сидели по сторонам трона во время торжественных приемов у русских великих князей XII — XIII вв., у сербских и черногорских князей и королей в XIV — XIX вв., у венецианских дожей в XIII — XV вв.).
В то время как в западноевропейской геральдике термин “леопард” лишь производное от льва (лев в ином положении, повороте, “ликом” анфас, при котором изображение льва блазонируется как “леопард”), в восточной и восточноевропейской, а особенно в ближневосточной эмблематике, то есть практически на всем автокефальном Востоке (на территории патриархатов Александрийского, Константинопольского, Антиохийского, Сербского, Румынского, Русского, Грузинского, а также всех армянских церквей — Всеармянской и Киликийской), барс составляет особый, отдельный символический и эмблематический образ, который соответствует великокняжескому (княжескому, герцогскому) рангу владетельного монарха. Этот образ символизирует отвагу, свирепость, готовность сразиться с любым противником даже в одиночку, то есть качества, характерные для средневекового монарха-рыцаря, лично отстаивавшего свои права суверена.
Именно в силу этого эмблема барса и символ барса исторически ограничены. Они практически исчезают из активного употребления, как только завершается средневековье. И потому наличие эмблемы барса — важный признак для датирования гербов, эмблем, печатей и других документов, снабженных ею. Тем не менее вопреки этому историческому значению эмблема барса была введена как главная фигура в герб Республики Татарстан в феврале 1992 года.

14. БЕЛАЯ ЛЕНТА — знак (символ) Международной венской христианской организации (The World's Wouen's Christian Temperance Union), основанной в США 1874 году под руководством Фрэнсис Уиллард (1839— 1896 гг.). Членами организации ныне состоят более 60 стран. Эмблемой ее для индивидуальных членов служит узкая пая шелковая ленточка 4X1 см, пришитая на груди выше сердца или на рукаве чуть ниже плеча, а для коллективных членов — широкая (10 см) белая муаровая шелковая лента длиной до 1 м, прикрепленная к знамени (национальной организации или надетая через плечо на 1 груди председателя (или генерального секретаря) национальной организации во время торжества.
Белый цвет избран как символизирующий благородство, умеренность, мир (спокойствие) и политическую нейтральность целей данной организации (см. Символика цвета).

15. БЕРЕЗА — начиная с времен родового строя — культовое дерево и национальный символ у большинства угро-финских народов Севера — карел, веси, мери, югры, манси, хантов, удоров, пермяков, коми, финнов-суоми (суми) и финнов-тавастов (еми), а также весьма почитаемое национальное дерево у шведов и норвежцев, особенно в северных районах этих стран за исключением районов Сконе в Швеции и Осло-фьорда (Эстлана, Акерхюса) в Норвегии. Береза как дерево обладает рядом характерных признаков, присущих только ей, и это объясняет, почему она стала культовым деревом именно у народов угро-финского и скандинавского Севера, ибо в этом регионе ее особые геоботанические признаки проявляются особенно ярко.

• Во-первых, береза — самое северное дерево Фенноскандии: ее ареал распространения в Скандинавии простирается севернее ареала распространения сосны и ели, заводя за 71° с. ш. даже в своих высокостойных формах, а в карликовых формах доходя гораздо севернее, в то время как хвойные породы севернее 70° с. ш. вообще не встречаются.
• Во-вторых, березовые леса Севера всегда монопородные, то есть чисто березовые, без малейшей примеси других пород, в отличие от смешанных лесов Русской равнины и средней полосы. На всем европейском Северо-Востоке от Скандинавии до Урала береза — самое ха- . рактерное дерево региона, она занимает огромные пространства от 60 до 67° с. ш., а затем, прерываясь полосой хвойных лесов до 68 — 69° с. ш., вновь появляется на 70 и 71° с. ш., беря, так сказать, “реванш” над хвойными породами. Если в Центральной России доля, занятая березняками, составляет даже в самых “березовых” районах всегда менее 3—4% лесопокрытой площади, то в Финляндии и в Карелии березняки составляют 20% продуктивной лесопокрытой площади, или, иными словами, береза встречается в Фенноскандинавском регионе в 100 — 150 раз чаще, чем в средней полосе России.

Отсюда вполне понятно, что в древности и в раннее средневековье, когда березняки были еще более распространенными и не были сведены человеком на хозяйственные нужды в течение последующих по крайней мере 1500 — 2000 лет, финно-угорские народы этого региона считали березу, вполне естественно, культовым деревом, своим “родным деревом”. Такие отличительные, бросающиеся в глаза ботанические признаки березы, как белизна ее коры, яркий оранжевый цвет подкоркового слоя и отсюда броскость, заметность среди других пород деревьев, а также такое свойство, как способность уступать нажиму, не ломаться в бурю от сильного ветра, а сгибаясь чуть ли не до земли, затем распрямляться, также отличали это дерево в глазах угро-финского и скандинавского населения европейского Севера, ибо эти черты соответствовали психическому складу указанных народов.
Вероятно и то, что в складывании культа березы на Севере, в превращении ее в национальный символ угро-финских и древнескандинавских народов сыграл немалую роль и исторический фактор. Береза была первым деревом, первой древесной породой, которая проникла на Север после оледенения. Лишь значительно позднее там появилась сосна. Поэтому еще с каменного века, с глубочайшей древности идет в Фенноскандии и в Предуралье почитание березы автохтонным населением.
Немалое значение в складывании и сохранении этого почитания веками имел и тот факт, что береза Севера лишена тех отрицателъных качеств, которые сопутствуют березе средней полосы, произрастающей в смешанных лесах или в непосредственной близости с ними. Если среднеевропейская, так называемая плакучая береза (Betula pendula Roth.) — это дерево с небольшой продолжительностью жизни (ее зрелость наступает в 60— 75 лет, а предельный срок жизни — 100 лет), то есть в 20 раз меньше, чем у дуба, с утратой к 80 годам качеств древесины (старые деревья становятся трухлявыми, ломкими, загнивают и погибают), то березы Севера — .что мощные прямостойные деревья (вида Betula pubescens Ehrh.) до 30—35 м высоты или же карликовые деревья с чрезвычайно прочной, тяжелой древесиной (карельская береза) Отдельные экземпляры северных берез достигают возраста даже 400 — 500 лет, сохраняя при этом стройность и здоровье. Именно таким деревом была Великая береза пермского народа, которая, как главное культовое дерево, под которым совершались жертвоприношения, являлась, по существу, “храмом под открытым небом” для многих поколений биармийцев, коми-зырян и коми-пермяков и чердынских манси и находилась в районе г. Усть-Вымь. Это было дерево высотой с 12 — 14-этажный дом, в несколько метров в обхвате, идеально стройное и идеально здоровое. Великая береза была срублена и сожжена в 1379 году православными миссионерами-крестоносцами, посланцами Троице-Сергиева и Ростовского Успенского монастырей во главе со Степаном Храпом, ставшим затем епископом Стефаном Велико-пермским, обратившим огнем и мечом народы Севера в христианство. Точно так же местами капищ, посвященных Священной березе, были и другие древние населенные пункты Предуралья и Зауралья, центры языческих религий угро-финских народов. Одним из самых известных после Усть-Выми был г. Березов, столица Обдории (Северной Югры).
На языке манси этот город до 1593 года назывался Халь-Уш, а на языке обских хантов — Сунгуч-ваш, что означает одно и то же—“береза”. Завоевав Обдорию в 1593 году и присоединив ее к Русскому государству, Иван IV Грозный тем не менее сохранил название обдорской столицы неизменным, лишь придав ему русский облик — Березов. Памятью о древнейших центрах почитания березы являются и другие населенные пункты Зауралья — Халь-мер Ю и Кунгур (искаженное— Сунгур), в далеком прошлом населенные исключительно угро-финским народом. Уничтожив эти центры, колонизовав их русским населением, православные миссионеры, однако, не смогли полностью вытеснить культ березы как национального дерева у народов Севера. Они слили, объединили его с православными праздниками “ семика”, Троицы и в таком обличье допустили у народов Севера сохранение этого культа, символом которого служит расцвет березы в мае с наступлением весны и пробуждением природы.
Точно так же ни католицизм, ни сменившее его лютеранство не смогли вытеснить за 700 — 800 лет в Скандинавии и Финляндии пережитки культа березы у сельского населения, особенно в глухих, северных районах. До сих пор в Средней и Северной Швеции празднуются “дни березы” между 22 апреля и 1 мая. При этом обычно сооружается так называемый “майский шест”, то есть жердь с перекладиной вверху, которая украшается, обвивается молодыми ветвями березы и первыми полевыми цветами, и этот объект, фактически заменяющий натуральную березу, становится центром сбора молодежи и различных увеселений под открытым небом, напоминая именно этим древнейший праздник, совершаемый у живой, растущей Священной березы. Полуофициально береза до сих пор считается и именуется “национальным деревом” шведов и финнов, а также населения Северной Норвегии — норвежцев, квенов и норвежских саамов.
Как эмблема береза и березовый лист употребляются в геральдике германских народов и отчасти в чешской и русской (эпизодически). Эмблематическое описание березы содержится также в мифологии обских угров. Согласно древним представлениям манси и хантов, Священная береза-праматерь, принадлежавшая богине Калташ,— была златолистой и росла семью серебряными стволами из одного основания. Видимо, эти представления в глубоком средневековье или даже в бронзовом и железном веках были заимствованы у угро-финнов древними скандинавами. Так, в германской геральдике XII века основное эмблематическое изображение березы — это кустообразное дерево с золотой листвой и серебряным (или золотым) стволом. Более позднее изображение березы в немецкой и шведской геральдике — зеленое кустообразное дерево с белым (серебряным) стволом, независимо от цвета поля щита. С XVIII века было принято изображение с так называемой “закрытой кроной”, с XIX века — стилизованное С 8 ветвями и 7 корнями, 39 листьями с каждой стороны и одним листом на самом верху: 10:11:11:7:1:7:11:11:10. В чешской геральдике изображение целого дерева березы практически не встречается, его заменяет изображение треугольного березового листа зеленого цвета, натуральной (а не стилизованной) формы. Эта эмблема служит говорящей эмблемой в коммунальной геральдике для обозначения городов [например, г. Брезова (Пржезава), получившего городской герб в 1960 г.].
В русской геральдике эмблема березы почти не употребляется, причем у нее нет четкого эмблематического вида, она изображается в виде дерева с кудреватой кроной зеленого цвета и с неясно очерченным черно-серым стволом. Примером может служить герб города Березова в Тюменской области: три стоящие рядом на одном уровне березки в серебряном поле. Березовый лист служит с 60—70-х годов XX в. также одной из эмблем защитников окружающей среды в ФРГ и немецкой партии “зеленых”.
16. БЛАЗОНИРОВАНИЕ (франц. blason — родовой герб и нем. blasen — трубить, объявлять через герольда) — толкование гербов, изъяснение символов, эмблем, девизов и других геральдических знаков, то есть, с одной стороны, их прочтение, расшифровка их значения, а с другой — их правильное описание, выдержанное в определенной строгой последовательности и с применением международно признанной геральдической терминологии. Идеальным следует считать, если текст конституции страны содержит блазонное описание ее герба и флага, то есть такое, какое принято в международной геральдической науке. Оно кратко и точно сообщает все данные о гербе на международном едином уровне. Вот почему правильное блазонное описание гербов и флагов абсолютно гарантирует их правильное понимание во всем мире — и отсюда вполне адекватное их изображение, даже если блазонный текст передан по телеграфу или по радио, устно. В то же время самое скрупулезное, но не блазонное описание оставляет широкий простор для субъективного суждения и потому может вызвать различную интерпретацию, непонимание, а следовательно, и ошибку в изображении флага и герба при его воспроизведении по описанию.
При блазонировании вначале называют цвет, затем фигуру как на флаге, так и на гербе. О флаге и гербовом щите вначале говорят, какой он по форме (прямоугольный, треугольный, квадратный, круглый и т. д.), а затем каков он по членению — рассеченный (полосы идут вертикально), пересеченный (полосы расположены горизонтально) или скошенный справа или слева (когда поле рассечено по диагонали).
При многоцветном флаге и при вертикальном расположении полос вначале называют цвет полосы у древка, а при горизонтальном их расположении перечисление начинают сверху вниз. После этого следует указание па изображения, помещенные на флаге: вначале называется их местоположение (в центре, в правом верхнем углу, в левом нижнем углу и т. д.), затем то, что они собой представляют (герб, эмблема, символический знак, фигура), и их описание согласно правилам блазонирования гербов.

Порядок блазонирования гербов принят следующий.

Если гербовой щит имеет два поля и более, то описание его идет так, что преимущество отдается правой гтороне и верхней части щита, блазонирование начинается с них и идет последовательно — рядами, подобно тому как мы читаем строчки в книге. Если из четырех частей щита две тождественны, то называются порядковые номера каждой части, а описание их дается один риз, чтобы избежать повторений. Если в центре герба поверх трех-четырех или большего числа полей помещен средний щиток, то описание всего щита начинается с него при условии, что в среднем щитке помещены главные эмблемы (герб Панамы и герб Филиппин). Следует иметь в виду, что правую и левую стороны в геральдике принято определять от лица, несущего щит, то ость, обратно зрителю. Благодаря точной терминологии и строгому порядку очередности описания блазонирование всегда кратко, лаконично, свободно от разных повторов и постоянных словесных указаний (после, затем, вначале, вверху, внизу и т. п.) и не может содержать никакой двусмысленной трактовки, как это бывает при описании обычными словами, хотя бы и самыми подробными, но не у всех одинаковыми.

Чтобы наглядно представить отличие блазонного описания гербов от обычного, негеральдического, или “любительского”, приведем два описания герба Чехо-Словацкой Республики, установленного с января 1990 года: 1) так, как его передал корреспондент “Известий” в номере от 25 января 1990 г.; и 2) того же самого герба в геральдическом справочнике Габсбургской империи, блазонным языком.

Неправильное написание

Правильное (блазонное) описание

"....Президент Гавел предложил новый герб Чехословацкой республики:

• На поделенном на четыре части геральдическом щите будут дважды представлены и чешский двухывостый лев с короной (а не с пятиконечной звездой, как сейчас), и словацкий двойной крест, установленный на среднем из холмов. В центре древний герб Моравии."

Герб королевства Богемия в составе Австро-Венгрии.

1. Щит четырехчастный со щитком. В голубом поле коронованный, златовооруженный, серебрянно-красный шахматный орел (Моравия)
2. В красном поле коронованный белый богемский орел(Чехия)
3. В красном поле серебрянный патриарший крест на голубой горе (Словакия).

Еще более отличалось описание в Конституции РСФСР республиканского герба от того изложения, которое должно быть сделано блазонным языком.

Статья 180 Конституции РСФСР 1977 года

Правильное (блазонное) описание

Государственный герб РСФСР представляет собой изображение серпа и молота на красном фоне в лучах солнца, в обрамлении колосьев, с надписью "РСФСР' и "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!". В верхней части герба - пятиконечная звезда.

В красном поле фигурного щита золотые серп и молот, скрещенные в лучах восходящего солнца. Во главе щита буквенное изображение прямым черным шрифтом "РСФСР". Щит обрамлен семью золотыми колосьями с каждой стороны -2:2:1:1:1. В красной девизной ленте под щитом девиз: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!". В навершии герба - красная пятиконечная , окаймленная золотой каймой, звезда

Все правила блазонирования следует учитывать не только при чтении и расшифровке гербов, но и при их составлении как законодателям и законодательным органам, так и непосредственным исполнителям проектов гербов и потому избегать всяких “оригинальностей” и “экстравагантностей” с внесением и расположением символов и эмблем, а также с созданием общей конфигурации герба. В этих вопросах следует придерживаться традиции, формы и общепринятой структуры, давая простор лишь идейному содержанию. Это правило, однако, не всегда выполняется и главным образом по причине геральдической неграмотности составителей гербов. Чаще всего это проявляется в городских гербах, создаваемых и утверждаемых на местах, в провинции. Иногда же существенные отклонения от правил герботворчества наблюдаются и в государственных гербах, особенно у стран Азии, где существовал и существует свой мир символов и эмблем, зачастую весьма далекий от европейского, и, главное, где сложились свои представления о гербовой структуре. Так, например, государственный герб Непала не имеет щита, обладает смешанным радугоподобным цветом, состоит из таких элементов, которые не поддаются определению как геральдические фигуры, ибо фактически являют собой некие “картинки” (горы, текущая река, сельский храм-часовня под сенью дерева), выдержанные в естественном, а не в условном стиле. Да и сами эмблемы — вроде отпечатков ступней и диковинной птицы с хохолком — не совсем обычны и не имеют эквивалентного европейского геральдического термина. И все же, следуя правилам европейского блазонирования, можно прочитать даже такой необычный герб, выделив в нем главные эмблемы и отнеся остальные к категории “особых украшений”, предусмотренной при блазонировании.

Другим примером герба, вызывавшего затруднения при блазонировании, следует назвать герб бывшей Кирзской ССР. Он имел такие конфигурации щита, что к ним было трудно применить блазонный термин. Кроме того, по сути дела, на гербе были изображены два щита, какой из них главный, было затруднительно определить, ибо на верхнем даны второстепенные изображения, а на нижнем — главные эмблемы — серп и молот.
Итак, основная задача блазонирования состоит в том, (чтобы свести описание герба к чрезвычайно лаконичному и вместе с тем терминологически точному фиксированию рисованного изображения. В том-то и состоит смысл блазонирования, что оно не должно нуждаться ни в каких пояснениях и при этом должно быть предельно адекватным геральдическому изображению и интернационально понятным. Но блазирование, в свою очередь, возможно вести лишь при правильном, геральдически грамотно составленном гербе.

17. БЛЯХА — ведомственный нагрудный знак, употребляемый в военных и военизированных организацияхи предназначенный для ношения той частью личного состава (части, учреждения, организации), которая временно выполняет специальные обязанности по разного рода дежурствам (патрульным, караульным, сторожевым, контрольным и т. п.). Бляха дается с целью отличения данных дежурящих от всех других (военнослужащих, милиционеров, пограничников и т. п.), с целью усиления их престижа, указания на их особые временные полномочия и повышения их ответственности за исполнение служебного долга. Бляхи даются военным комендантским патрулям, военным и ведомственным караулам, сторожевым нарядам пограничной службы, сотрудникам ГАИ и ВАИ во время несения ими дежурства. Бляхи не могут носить военнослужащие вне времени их дежурства, они не личные знаки, и потому нарушение этого правила является серьезным должностным проступком.
Бляха заменяет или дополняет нарукавную повязку дежурного, она тесно связана с такой повязкой как своим происхождением, так и значением и назначением. Отсюда главный элемент на бляхе — надпись. Все остальные изображения носят подчиненное значение.Именно этим бляха принципиально, резко отличается от всяких геральдических знаков, и поэтому ее нельзя путать с ними, а надо отделять от других видов разнообразных значков. Бляха — чисто служебный, причем временный знак, не только не связанный с определенным лицом, а, наоборот, особо подчеркивающий, что данное лицо, обладатель бляхи, является всего лишь временным уполномоченным и временным носителем власти от данной организации — в его поведении не должно быть ничего субъективного. Некоторые бляхи имеют номерной знак именно с целью идентификации дежурного и контроля за его действиями. От всех других видов знаков бляхи отличаются также тем, что имеют особо крупные размеры (значительно больше других знаков, в том числе и орденов; размеры блях 80Х 60 мм, а орденов — 56Х48 мм в среднем).
Надписи на бляхах четки, ярки, хорошо различимы и наносятся крупными литерами по красному фону ленты. Они не только аттрактивны, но и информативны: “Патруль”, “Начальник караула”, “Старший пограннаряда”, “ГАИ”, “ВАИ”. Это ясно указывает на ведомственную принадлежность их владельцев и на характер исполняемого ими поручения. Бляхи изготавливаются из металла (жести), покрываются эмалью и частично анодируются, причем изображения эмблем (анодированные) на них как бы “притушены”, отодвинуты на второй план по сравнению с аттрактивной надписью.

18. БУКВЕННЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ. К буквенным изображениям относятся только буквы классических и современных живых языков, то есть тех, которые воздействуют на сознание людей информирующе. В то же время буквы рунического алфавита (т. е. руны) и других отмерших, непонятных алфавитов не являются буквенными изображениями, а относятся к энигматическим знакам, ибо носят характер таинственных, непонятных, загадочных, волшебных, магических значков, не дающих никакой информации для обычного сознания. По своему характеру буквенные изображения являются абсолютно негеральдическими знаками. Поэтому на гербах и эмблемах, как правило, не допускаются никакие сло-песные надписи, кроме девиза, который, однако, располагается всегда вне щита, на особой девизной ленте, обычно значительно ниже щита и редко выше или вокруг него. То же самое правило — не иметь надписи — строго соблюдается в государственных флагах, что резко отличает их от знамен, где девизы, лозунги, призывы или иные надписи являются не только допустимыми, но и характерными явлениями. Если же название страны написано на ее флаге, то это указывает на урезанный суверенитет (ср. штаты в США, союзные республики в СССР до 1944 г., бантустаны в ЮАР).
Правило это вполне логично и обоснованно: там, где роль символических знаков играют символы, фигуры, изображения, долженствующие быть понятными для всех без перевода, естественно, не должно быть места слову, фразе, то есть какому-либо разъяснению, ибо они как бы снижают, профанируют высокий символический смысл эмблем и в то же время ограничивают это разъяснение лишь тем кругом лиц, которым понятен тот или иной язык или которые грамотны, исключая тем самым всех остальных, то есть косвенно проявляя к ним неуважение или ставя их ниже других сограждан. Истинный государственный символ, являющийся отражением суверенитета всего народа, не должен иметь и практически не имеет надписей
Правда, как и всюду, даже в этой сфере дело не обходится без исключений, и такое исключение, хотя и единственное в мире, ныне существует. Это — государственный флаг Саудовской Аравии, который фактически является бывшим знаменем Ибн Сауда, монархическим штандартом первого короля Саудовской Аравии, родоначальника нынешней правящей династии, превращенным во флаг, то есть названным национальным флагом, но не переставшим от этого фактически сохранять все признаки знамени. Не только его полная одноцветность и занимающая все его зеленое поле надпись роднят его со знаменем, но и то, что он до сих пор, как и знамя, сшивается из двух разных полотнищ и имеет две стороны — лицевую и тыльную — и потому читается с каждой из сторон. Надпись, выведенная на нем, даже не девиз, а просто-напросто фраза из Корана, широко известная даже тем, кто Коран и в глаза не видел: “Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет — пророк его”. Казалось бы, что в ней? Но, исполненная на государственном знамени, она приобретает особый смысл, подчеркивая теократические постулаты, лежащие в основе общественно-политического строя этого государства.
В то время как надписи на гербах и флагах являются не принятым и практически не признанным в геральдике явлением и существуют как уникумы, изображение на гербах, эмблемах и флагах отдельных букв (или цифр), не являющихся словом, а чаще всего означающих сокращенное название государства или год его основания, как законные исключения допускаются для внесения в само поле щита, или в полотнище флага, или, наконец, в девизный щиток. Такие буквы (или цифры) носят название буквенных изображений, и их употребление всегда должно быть мотивировано какими-нибудь вескими причинами исторического или геральдического порядка.

Так, например, буквенное изображение “РСФСР” было внесено в 1918 году как в первый герб, так и в первый флаг первой Советской республики, чтобы таким необычным, не употреблявшимся тогда в Европе путем сразу резко и наглядно отличить государственные атрибуты социалистического государства от всех прочих; этот же прием был использован позднее и в гербах бывших союзных республик. После второй мировой войны цифровые изображения были внесены в гербы Югославии, Албании и Болгарии, чтобы подчеркнуть значимость исторических событий, создавших по существу новые социалистические государства на месте одноименных древних Балканских стран. Как видим, буквенные (и цифровые) изображения становятся иногда сродни символу, ибо их смысл может быть уяснен лишь после расшифровки либо он зафиксирован в Основном законе страны (Конституции) и является важным для понимания истории страны или ее государственного строя. Позднее, с образованием СССР, и 1923 году буквенное изображение было снято с Государственного флага Союза и заменено главными государственными эмблемами, поскольку они в совокупности г цветом флага ясно говорили о рабоче-крестьянском, социалистическом строе. Но на Государственном флаге РСФСР буквенное изображение сохранялось и по Конституции 1924 года вплоть до 1937 года.
И в теории, и на практике символы и эмблемы остаются сильнее и значительнее буквенных изображений, и если последние все же употребляются, то только тогда, когда с их помощью вносится такое отличие, которого нельзя добиться иным путем. Так, например, единственно иным государством в мире, которое имеет в государстве и ном флаге буквенное изображение — большую черного цвета латинскую букву R, является африканское государство Руанда. Что заставило эту страну прибегнуть к использованию буквенного изображения? Можно ли было поступить иначе? Судите сами. Национальными цветами руандийцев были красный, желтый, зеленый. Однако эти же цвета имели и другие государства: Боливия, Гренада, Гвиана, Гана, Гвинея, Гвинея-Бисау, Сенегал, Сан-Томе и Принсипи, Камерун, Мали, Того, Кабо-Верде, Эфиопия. Все комбинации этих трех цветов, их горизонтальное и вертикальное расположение и различная последовательность. их чередования были уже использованы другими странами. Можно было либо отказаться от сохранения этих цветов для Руанды как национальных, введя какой-либо другой, или же принять какую-то резко бросающуюся в глаза эмблему в дополнение к этим цветам. Поскольку пятиконечные звезды (черная, зеленая, белая, желтая) были уже использованы другими странами, руандийское правительство, не обладая своим ярко выраженным символическим; знаком или национальной эмблемой, остановилось на; .латинской букве R, взяв это буквенное изображение черного цвета как символ (знак) республики и страны.
В данных исторических условиях буквенное изображение дает возможность отличить флаг данной страны (Руанды) от флагов других стран. В западноевропейской классической геральдике существует однозначно отрицательное отношение к введению буквенных изображений в родовые и личные гербы, а тем более в государственные. Поэтому в Западной Европе применение буквенных изображений в геральдике практически исключено. Влияние этих канонов западноевропейской геральдики сказалось на польской и украинской. Они тоже почти не знают буквенных изображений, а если и употребляют их, то в исключительных, единичных случаях: так, в польском гербе Микулинских имеется изображение буквы М, трижды вписанной одна в другую, а в украинском гербе Оноприенко-Шелковых имеется золотая фигура, подобная букве М, пронзенная тростью.
Совершенно иное отношение к буквенным изображениям наблюдается в русской геральдике, как в советской, так и в дореволюционной, хотя долгое время считалось, что склонность к буквенным изображениям — это лишь особенность советской геральдики и ее немалый минус. На самом деле это вообще тенденция всей русской геральдики с самого начала ее возникновения, то есть с XVIII века. В стране поголовно неграмотной всегда сохранялось высокое уважение к грамоте, к букве, к ее изображениям как к чему-то необычному, неординарному, доступному лишь узкому кругу. Именно поэтому буквенные изображения нередко встречаются в русской дореволюционной геральдике как в родовых и личных дворянских гербах, так и в территориальных гербах — городских и областных.
Эти буквенные изображения обычно состоят из инициалов одного из представителей рода, причем эти инициалы, как правило, вводятся в гербовые печати, а не в парадные варианты гербов. Так, инициалы имеются в гербах рода Агибаловых ( АВ ), Арсеньевых ( В. А. ), Гагариных (ПГЕ) , Гневушевых (JG) , Григорьевых (PG) , Гринковых ( ААГ) , Даниловых ( WD ), Киреевских ( ЦК ), Кутузовых (К) , Свешниковых (SS) , Пущиных ( ПЩ) , Хопылевых , Хорватовых (АН) , Шишкиных ( ФШ TS) и др. Для употребления буквенных изображений в русских гербах характерны две особенности: во-первых, буквенные изображения часто являются единственными изображениями в гербе, а иногда дополняются другими эмблемами, но всегда занимают видное место в гербе; во-вторых, введение букв латинского алфавита для передачи инициалов русских фамилий предпринимается, как правило, тогда, когда гербовладе-лец желает намекнуть на иностранное происхождение своих предков, на то, что они уехали в Россию из Литвы, Польши, Ливонии или Германии. Уважение к букве и особенно к “царской букве”, то есть к инициалам имени царя, нашло отражение в том, что и в территориальных гербах, особенно в городских, русская геральдика пошла на довольно частое введение в них царских вензелей, причем непосредственно в гербовый щит. Так, в гербы городов Новомиргорода и Елизаветграда был введен вензель Елизаветы I ( E ), Таганрога — вензель Павла I ( П I ), Павловска — вензель Павла I и его жены царицы Марии Федоровны ( П и М ), Екатеринослава и Екатеринославской губернии — вензель Екатерины II (Е II ), а в герб Екатеринодара — даже четыре вензеля: Е II, П I, A I, H I , то есть инициалы Екатерины II, Павла I, Александра I и Николая I, нанесенные на знамена, пожалованные этими монархами черноморскому казачеству. Буквенное изображение, то есть букву, означающую название города, имели в своих гербах города Мосальск ( М ), Верхотурье ( В ) и Гатчина ( G ), а в гербах Борисоглебска и Новохоперска было целиком вписано название этих городов.
Такая практика, выглядевшая как грубое нарушение геральдических западноевропейских канонов, была, однако, “нормальной” в русской эмблематике и геральдике, и именно это обстоятельство содействовало тому, что и в советские гербы союзных республик были включены буквенные изображения, являвшиеся либо полными, либо сокращенными названиями этих государственных образований, хотя уже в период подготовки первых советских конституций ряд ученых-геральдистов (Дунин-Борковский, Большаков, Лукомский) указывали на то, что включение буквенных изображений (аббревиатур наименований республик) снижает геральдический уровень советских гербов и не отвечает европейской практике. На деле русские геральдические традиции или, вернее сказать, русские ошибочные установки в геральдике оказались сильнее мнения ученых и даже правительственных решений, ибо на местах, в различных национальных районах страны привыкли и считали нормальным употреблять в территориальных гербах и в прежние времена буквенные изображения, вид которых никого не коробил.
Включение буквенных изображений в гербы провинциальных городов, еще ничем не примечательных или не успевших чем-либо прославиться в истории, практиковали и западноевропейские монархи, сознательно снижая этим геральдический уровень и, следовательно, политическое значение провинциальной администрации. Так, в гербы финляндских городов Выборга и Фридрихсгама были включены буквы соответственно W и F . В первом случае это была начальная буква названия города Выборга, во втором — инициал или монограмма шведского короля Фредерика I. В герб курляндского города Митава была включена монограмма польского короля Станислава-Августа. Примечательно в этой связи, что аналогичное положение сложилось и в отношении употребления буквенных изображений для колониальных и зависимых территорий в Центральной и Южной Америке и в Африке. Когда пришло время их независимости, то есть в период с начала XIX века и до 60-х годов XX века, или, иными словами, свыше полутора столетия, все эти бывшие колонии европейских государств пошли на включение в свои гербы различных буквенных изображений вместо символов и эмблем.
Если из государств Западной Европы лишь Франция имеет в своем государственном гербе буквенное изображение RF (Французская Республика), принятое как исключение для подчеркивания того, что именно во Франции произошла буржуазная революция, потрясшая до основания весь феодальный мир, в то время как все другие страны Европы тщательно избегают включать бук-пенные изображения в атрибуты государственной власти, то в зависимых странах, бывших колониях, дело обстоит совершенно по-иному. До сих пор такие государства, как Ангола, Австралия, Боливия, Израиль, Коста-Рика, Мавритания, Мозамбик, Новая Зеландия, Нигер, Никарагуа, Пaпya-Новая Гвинея, Парагвай, Сингапур, Турция, включают в свои гербы буквенные изображения, представляющие собой полное название данного государства. И этим все они нисколько не отличаются от какого-нибудь провинциального Борисоглебска или Новохоперска. Лишь Того и бывшая МНР проявляли в этом вопросе большую сдержанность, допуская в свои государственные гербы только аббревиатуры названия страны — соответственно RT и БНМАУ .
Вообще включение буквенных изображений в гербы, то есть сочетание явно негеральдических знаков с геральдическим материалом, всегда либо служит показателем Неграмотности составителя гербов, либо говорит об общем упадке геральдической культуры и об отсутствии преемственности исторического развития в ту или иную Эпоху. В этом отношении чрезвычайно характерно широкое употребление буквенных изображений в XX веке и в первую очередь в советской государственной геральдике, а также в городской геральдике стран Восточной Европы после второй мировой войны, особенно в ГДР и Чехо-словакии. Вместо поиска глубокого символа или выразитель ной эмблемы, которые должны передавать адекватно концентрированную характеристику города в его историческом, экономическом и каком-либо специфическом качестве (например, как транспортного центра, как военно-стратегического пункта или видного очага национальной культуры), недалекие в политическом и культурном отношении администраторы прибегают обычно к введению тех или иных аббревиатур, передающих наименование либо города, либо его географического района.
Как показывают многочисленные примеры из истории геральдики, буквенные изображения всегда существуют как более или менее временное явление и впоследствии заменяются эмблемами или символами. Так, например, государственный флаг Кувейта до 1961 года имел надпись на арабском языке “Кувейт”, которая была непонятна для большинства стран в мире. Поэтому по мере роста международных связей Кувейта такой флаг пришлось изменить, сняв надпись и создав вместо нее оригинальный рисунок флага.
Несравненно более часто буквенные изображения встречаются в гербах и сохраняются прочнее, чем на флагах, хотя в целом и для гербов они сравнительно редки. Разумеется, будучи геральдически “несовершенным” элементом, буквенные изображения занимают в гербах (уж если они встречаются) подчиненное место, чаще всего внизу герба, на особом девизном щитке. И лишь в редчайших случаях буквенные изображения становятся главной гербовой фигурой. Такой именно случай мы имеем в государственном гербе Того, где две латинские буквы RT (Республика Того) красного цвета в желтом поле щита составляют единственную “гербовую фигуру”. Иное место занимали буквенные изображения на гербах бывших союзных советских республик. Все они, как правило, передавали сокращенное название той или иной республики.
Несколько слов следует сказать и о месте истинного буквенного изображения на гербах. Как и каждая гербовая фигура, буквенное изображение должно иметь свое более или менее опеределенное место. Однако на практике в силу того, что буквенные изображения всегда диктуются первоначально какими-то исключениями, их место на гербе чрезвычайно варьируется. Иногда буквенное изображение помещают прямо в поле щита, даже в центре герба как главную эмблему. Но такое расположение встречается крайне редко, причем в основном на городских гербах, например, городов Шварцхайде и Циттау (Германия).
У большинства гербов бывших союзных республик буквенное изображение вообще было вынесено за пределы поля гербового щита, что более правильно. Оно располагалось в этих случаях либо на девизном щитке (Латвия, Литва, Молдавия, Белоруссия, Узбекистан), либо на девизной ленте — в ее нижней, центральной части (Украина, Казахстан), либо на внешней кайме гербового щита (Армения), что также геральдически допустимо. Необычным и геральдически абсолютно неверным является положение буквенного изображения в принятых по Конституции 1937 года гербах Азербайджана (в центре верхней части девизной ленты) и Киргизии (на двух концах девизной ленты). Остается сказать еще о начертании буквенных изображений. Буквенное изображение не может быть выполнено любыми буквами. Как правило, его передают обязательно характерным национальным или стилизованным национальным шрифтом или же броским, четким геометрическим.
Так, например, буквенное изображение на флаге РСФСР было передано и славянской вязью, и геометрическими буквами. Буквенные изображения на гербах Армении, Латвии, Эстонии, Таджикистана, Украины переданы национальным алфавитом и шрифтом этих республик. Наряду со шрифтом немалое значение имеют также цвет буквенного изображения, особенности начертания его, то есть как нанесено буквенное изображение (плотно, вразрядку, курсивом, разделены ли буквы точками или нет). Так, например, на гербе РСФСР до 1951 года изображение каждой буквы отделялось точкой. В варианте герба, установленном после 1952 года, точки после букв отсутствуют, само буквенное изображение в результате этого дано вразрядку. Знать и учитывать эти “мелочи” важно, поскольку по таким признакам можно восстановить дату документа, если она даже утрачена.
Особенно важно соблюдать правильный цвет буквенных изображений. Тут существуют твердые правила. Буквенные изображения на знаменах имеют только золотой цвет, в крайнем случае — серебряный. Это правило европейски общепринято. В бывшем СССР оно утвердилось с 1922 года, а неофициально существовало чуть ли не с XV века. На национальных флагах буквенное изображение должно иметь один из национальных цветов или быть специально конституционно утверждено и мотивировано, что данный цвет означает символически. Только штаты в США нарушают эти правила. В гербах буквенное изображение имеет наряду с национальными цветами и золотым (желтым) цветом лишь основные цвета — черный и белый (серебряный). Обычно цвет буквенного изображения в гербе связан с цветом поля щита или с цветом девизной ленты: он должен быть всегда контрастным к ним — черным или белым — при цветной ленте или же желтым (золотым) на красном фоне.
При этом важно подчеркнуть, что цвет буквенного изображения не обязательно должен соответствовать цвету букв девиза, у которого имеются свои правила насчет цвета. Так, например, в гербе бывшей Армянской ССР цвет букв девиза — черный, а буквенного изображения — золотой. В гербе бывшей Узбекской ССР цвет букв девиза — белый, а буквенного изображения — золотой. У Украинской ССР буквенное изображение золотое, а цвет шрифта девиза — желтый. У РСФСР же цвет буквенного изображения и цвет шрифта девиза был одинаковый — черный.
До сих пор мы говорили о значении и месте буквенного изображения в государственных гербах и флагах, где оно занимает подчиненное положение, а в ряде случаев просто излишне. Однако в последние два-три десятилетия стала все явственнее обнаруживаться тенденция придать буквенному изображению в геральдике самостоятельное символическое значение, оторвав его от привычного употребления как второстепенного элемента в гербах и наделив собственными символическими функциями. Такое употребление буквенное изображение нашло, во-первых, в эмблемах международных спортивных федераций и других общественных организаций, когда было трудно найти для них подходящую эмблему-фигуру, а во-вторых, в политическом плакате. ,
Что касается спортивных эмблем, то употребление в них буквенных изображений по большей части неудачно или невыразительно: здесь уместнее использовать изображения спортивных снарядов или характерное положение фигуры спортсмена, что чаще всего и делается. Однако бывают случаи, когда нельзя прибегнуть к таким изображениям. Например, Международная университетская федерация спорта. В этом случае и выручают буквенные изображения. На “гербе” FISU всего одна, но крупная буква U , окаймленная пятью разноцветными звездочками, дающими ясный намек своим цветом на международное движение. Другой удачный пример использования буквенного изображения для создания символического эффекта представляет собой политический плакат новозеландских борцов за безъядерную зону на Тихом океане и за выход Новой Зеландии из пакта АНЗЮС. Весь плакат занимает крупное буквенное изображение ANZUS, из которого могучая рука (народа) вынимает две буквы NZ (т. е. Новую Зеландию). Символический эффект усиливается тем, что аббревиатура NZ — белая, а остающиеся буквы А и US — черные, причем в своем новом положении, разделенные образовавшимся пустым местом, эти буквы как буквенное изображение трактуются уже по-иному: А — известная аббревиатура атомной бомбы, a US — США. Впечатление это еще более усиливается в связи с тем, что буквы NZ означают не только Новую Зеландию, но и слова Nuclear Zone, то есть ядерную, атомную зону, которую следует изъять и которую изымает символическая рука. Автор плаката, следовательно, тщательно . продумал и хорошо изучил все, что связано с данным буквенным изображением, и потому заставил “играть”, “действовать” каждую букву.

*Гаким образом, буквенные изображения могут быть использованы в символическом смысле, но при условии, когда ими, во-первых, не злоупотребляют, не перегружают поле щита (одна только буква U ключевая, а не все название FISU) и когда, во-вторых, используют такие “внутренние резервы” буквенного изображения, которые помогают выявить его дополнительный символический смысл. А для этого можно пользоваться лишь такими буквенными изображениями, которые широко известны всем, имеют длительное употребление в политической практике и поэтому способны вызывать нужные ассоциации. Без этого условия использование буквенных изображений не может давать необходимый эффект, а потому нецелееообразно.
В современной эмблематике появились и такие буквенные изображения, которые действуют совершенно самостоятельно, “в одиночку”, вне гербов или флагов, без других эмблем и потому объективно приобретают значение символов. Такова буква V — начальная буква латинского слова Victoria (Виктория) — победа. Она не только . употребляется в качестве буквенного изображения на плакатах, но и используется как символическое действие — знак, изображаемый растопыренными указательным и средним пальцами руки,— так называемый V-sign (“висайн”). Однако при его употреблении надо быть осторожным, показывая его не тыльной стороной руки к зрителю, а со стороны ладони. В противном случае это по западноевропейским понятиям будет означать кукиш.
Другим примером новейшего использования буквенного изображения в качестве самостоятельного отдельного знака можно считать принятие греческой буквы (пси) официальной эмблемой Международного общества парапсихологов в 1989 году.

19.БУРЕВЕСТНИК

1) Символ приближающейся бури, символ революционного подъема, надвигающейся революции. Как литературный символический образ был введен в революционную символику впервые Максимом Горьким (в 1901 г.) в период развития символизма в русской литературе и одновременно в период создания организованного революционного движения во главе с ленинской “Искрой”. “Песня о Буревестнике” была написана под непосредственным воздействием конкретного события — разгона студенческой демонстрации у Казанского собора в Петербурге, была впервые опубликована в журнале “Жизнь”, № 4 (апрель) за 1901 год, что и послужило причиной конфискации и закрытия этого журнала. Как революционный символ буревестник был популярен накануне революции 1905 года и активно использовался нелегальной революционной прессой, помогая развертыванию движения, приобретал значение призыва к революционной борьбе. Как символ революционного подъема образ буревестника сохранялся прочно и в послеоктябрьский период в политической и художественной литературе.
2) Изображение буревестника используется и как спортивная эмблема. Его эмблематическое значение — дерзание, юношеский порыв. Эта эмблема изображает стилизованный силуэт буревестника белого цвета на голубом поле и используется как атрибут спортивного общества “Буревестник”, образованного в 1957 году и объединявшего спортсменов высших учебных заведений (как студентов, так и профессорско-преподавательский состав). Возникает вопрос: правомерно ли использование одного и того же образа — образа буревестника — в столь разных значениях, причем в одной и той же стране, с одними и теми же господствующим общественно-политическим сознанием и идеалами?
Теоретически такое положение возможно, но при соблюдении некоторых определенных условий. Многообразие значения одних и тех же символических образов и эмблем в принципе обусловлено тем, что в разных исторических условиях один и тот же образ может быть применен к разным аспектам бытия, причем чем эти аспекты дальше друг от друга, тем больше шансов на то, что “одинаковые” по виду (наименованию), но разные по значению образы будут оставаться самими собой и не смешиваться в сознании людей друг с другом. В случае с буревестником эти условия соблюдены: исторические периоды возникновения и применения революционного буревестника-символа и юношеской спортивной эмблемы буревестника не только отделены друг от друга “барьером” в полвека, не только возникли после смены двух поколений в стране, но и применены к столь различным аспектам бытия, как политика и спорт, следовательно, к совершенно разным общественным сферам.
Кроме того, обычно помехой для употребления одного и того же образа в разных значениях служит то, что словесный символ бывает менее конкретен, чем изобразительный. Иными словами, литературный образ более туманен, чем рисованная эмблема, и поэтому последняя затмевает первый. В случае с буревестником этого не происходит. Во-первых, образ буревестника как символа революционной бури настолько ярок, настолько запоминается, что его невозможно ни спутать, ни забыть. Более того, и в литературно-символическом описании он вполне конкретен с эмблематической точки зрения — по абрису, по своему цвету и фону, на котором он действует; он “черной молнии подобен, как стрела, пронзает тучи”, он “черный демон бури над седым от пены морем в синем пламени сияет”, то есть черный узкий силуэт птицы на синем фоне с белой полоской (пеной). Силуэт же спортивного буревестника-эмблемы — белый силуэт птицы на в голубом фоне. Это значит, что они не только далеки по своему значению, но и по своему изображению совершенно не совпадают, а следовательно, и не могут быть спутаны.

29. БУРЕЛЕТ (франц. bourrelet — жгут, набухание, припухлость) —гербовый элемент (атрибут), сохраняющийся до сих пор в государственной геральдике ряда стран.

Первоначально представлял собой две-три матерчатые трубки, туго набитые сырой шерстью, перекрученные или сплетенные в жгут и связанные в виде кольца. Крестоносцы заимствовали бурелеты у бедуинов (которые употребляют для их обозначения общеарабское название — икаль) и надевали их на свои металлические шлемы, чтобы ослаблять удары меча или шпаги противника по шлему, а также для. придерживания матерчатого намета на шлеме, защищающего от палящего солнца. Обычно при наличии бурелета и движения обоих противников удар приходился слегка вкось, и этого было достаточно, чтобы упругий шерстяной жгут слегка оттолкнул оружие, и оно иногда даже не достигало шлема, а двигалось вскользь или сдвигало бурелет.
Позднее, употребляя в геральдике рыцарские шлемы и наметы, стали изображать в некоторых случаях и бурелеты как свидетельство того, что данный рыцарь действительно побывал под солнцем Востока. Бурелеты всегда имели цвет знамени и щита, под которыми сражался рыцарь. Это обстоятельство способствовало закреплению бурелетов в геральдике как существенной отличительной эмблемы, по которой можно было узнать не только род, но и национальность гербовладельца. В новое время бурелеты перестали употреблять в дворянских гербах, чтобы отличать новое дворянство от древнего, участвовавшего в крестовых походах. Таким образом, бурелеты практически исчезли постепенно из родовых гербов как элемент. Однако после второй мировой войны ряд вновь образованных государств в Океании, Африке и Карибском бассейне взяли бурелет как гербовый элемент в свои государственные гербы, придав ему цвета национального флага. Так, бурелет имеется в государственном гербе Австралии, Багамских Островов, Барбадоса, Фиджи, Гамбии, Ганы, Гренады, Гайаны, Ямайки, Канады, Малави, Нигерии, Соломоновых Островов, Сан-Томе и Принсипи, Сейшельских Островов, ЮАР, Свазиленда, Тринидада и Тобаго. Обычно бурелет как бы напоминает о бывшей принадлежности большинства из упомянутых стран к Британской империи, причем не в прямом, а в переносном смысле, ибо в гербе самой Великобритании бурелет отсутствует. В то же время у таких государств, как Сан-Томе и Принсипи, бурелет в гербе просто необъясним, поскольку он употреблен сам по себе (без шлема) и просто наложен на герб. По всей видимости, его ввели в герб либо по аналогии с гербами других вновь созданных и освободившихся от колониальной зависимости государств, без учета того, каково же истинное значение этой эмблемы, либо с единственной целью — продемонстрировать в гербе национальные цвета сантомийского флага — черный, красный, желтый, зеленый.

21. БЫК (лат. bos, греч. taurus, нем. Stier, фр. boeuf, англ, ox, bull, шв. oxen) — один из противоречивейших символических образов: символ плодородия, воплощения упрямства и упорства, настойчивости и терпения, ярости и силы; эмблема скотоводства.
Образ быка (тельца) пришел в символику сравнительно поздно из мифологии Древнего Востока — Древнего Египта и древнейших государств Двуречья (Шумера, Аккада, Вавилона). Среди скотоводческих народов Передней Азии, Средиземноморья, Закавказья и Причерноморья бык получил далеко не одинаковую мифологическую интерпретацию, и это привело к тому, что уже в древности, на раннем этапе человеческой истории, не сложилось единой символической трактовки образа быка даже там, где, казалось бы, были одинаковые природные и социальные условия. В Древнем Египте бык — Апис, божество плодородия, был близок Озирису, а впоследствии, при Птолемеях, его культ слился полностью с культом Озириса и образовал культ Сераписа.
В древнейших государствах Двуречья крылатые быки (шэду — в Аккаде и алад — в Шумере) считались вначале демонами, воплощением могущества сил природы, а затем превратились в ангелов-хранителей, духов, оберегающих человека от зла. В крито-микенской культуре, предшествовавшей античной, бык в образе Минотавра считался зловещим повелителем подземного мира, чудовищем, связанным с миром мертвых. В мифологии Древней Греции и Рима боги Олимпа — Зевс [Юпитер], Посейдон [Нептун] и Ахелой — бог рек, принимая образ быка, фактически позволяли рассматривать это животное как символ стихий, которыми они повелевали,— небесных, морских, речных.
В древнеперсидской мифологии бык также был тесно связан с космическими представлениями персов-зороастрийцев. Он был одним из соперников Солнца и символизировал дождь и могущество туч и ненастья (VII—V вв. до н. э.) и тем самым оказывался близок одновременно и древнеегипетскому представлению о быке как о символе плодородия, ибо без дождя не может быть урожая, и античному представлению как об образе различных стихий и символе их ярости.
В странах Закавказья (Грузии, Лазике, Колхиде) и Северного Причерноморья (Таврии, Скифии, Боспорском царстве), входивших в сферу экономического, политического и идейного влияния Древней Персии и Древнего Рима, образ быка получил практическое признание уже не как мифический, а как чисто эмблематический знак. С одной стороны, эта эмблема означала, что указанные страны признавали свою зависимость от идеологии всесильных соседних империй, с другой — образ быка воплощал для народов этого региона основу хозяйственного благополучия, физическую мощь, напористость и трудолюбие. Так, в Грузии одно время утвердился культ быка как своего рода племенного тотема. А Митридат Понтийский сделал персидского крылатого быка своей государственной эмблемой.
Ритуальные поклонения быку, принесение его в жертву распространились на страны Средиземноморья — в горную Грецию (Фессалию), а оттуда в Италию (Калабрию) и в конце концов достигли Пиренейского полуострова, где уже в эпоху средневековья трансформировались в испанскую и португальскую национальную традицию — корриду, бой быков, которая как массовое народное зрелище сохранила свой языческо-мистерийный характер и дожила до нашего времени. Влияние ориенталистского и эллинистического образа быка, сложившегося в Средиземноморье к началу нашей эры, испытало и раннее христианство. Один из четырех евангелистов — святой Лука — получил от церкви в качестве своего атрибута и эмблемы изображение быка, который в данном случае должен был символизировать трудолюбие и терпение видного христианского богослова, его упорство в проповеди вероучения Христа.
Таким образом, уже накануне разложения рабовладельческого общества в Средиземноморье и в Передней Азии мифический образ быка послужил основанием для возникновения многообразной трактовки символического значения этого животного: его считали символом плодородия, воплощением могущества сил природы и прежде всего отражением единства ее трех главных стихий — подземной, небесной и водной (морской и речной), хранителем благосостояния народа. Одновременно с этим, опираясь уже не на мифологические свойства быка, а на наблюдения за реальными животными, быка стали считать символом трудолюбия, упорства, настойчивости и терпения.
Позднее в средневековой Европе, особенно у германских народов, складывается свое отношение к образу быка, связанное исключительно с собственной, германской историей (от готов Северного Причерноморья до викингов Скандинавии). Дело в том, что бык для древних германцев — одно из пяти главных тотемных животных (конь, медведь, вепрь, бык и дракон) и первые крупные союзы племен, а затем и части населенных германцами земель получают в первую очередь именно их эмблемы. При этом символическое значение, которое получает бык, практически не конкретизируется, если не считать того, что сила и мощь, характерные для всех видов тотемов, которыми пользовались древние германцы, окрашены у быка особо германским свойством — напористостью, выражаемой специфически германским словом и понятием “дранг” (Drang).
У южных соседей германцев — гуннов и их потомков — мадьяров, а также у соседей мадьяров — населения римской провинции Дакия — валахов и молдаван, предков современных румын, у которых скотоводство продолжало играть ведущую роль в течение всего средневековья, бык становится также отличительным племенным, а затем и национальным изображением, и его эмблема переходит уже в XIV—XVI века в разряд национального и государственного герба волошских и молдавских господарей.
Вместе с тем в период средних веков и особенно в новое время в европейских условиях происходит полное размывание древнейших мифических и символических свойств быка в сознании народов, сохранивших его как эмблему и, наоборот, выявляются и становятся символическими реальные типичные свойства этих животных, в оценке которых постепенно сходятся, сближаются народы Европы и Азии, за пределами Средиземноморского и Ближневосточного регионов. Так, и в Европе, и в Центральной Азии, и на Дальнем Востоке вплоть до Японии, то есть в странах лунного календаря, характерными чертами быка единодушно признаются и считаются медлительность, необщительность, способность идти напролом, не обращая внимания на советы и сдерживание, вспыльчивость и ярость при раздражении, продолжительный гнев, неспособность забывать или прощать обиды, недоверчивость и одновременно сильная воля, практичность, сочетаемая с упрямством, способностью и стремлением идти против течения.
В традиционном русском представлении образ быка, каким он исторически сложился в поверьях, сказках, пословицах и поговорках русского народа, несимпатичен. (“Упрям, как бык”; “силен, как бык”; “реветь быком”, т. е. громко; “глядеть быком”, т. е. угрюмо, мрачно, исподлобья; “переть быком”, т. е. идти напролом, грубо). В европейской политической символике XVIII века образ быка стал использоваться как аллегория нации, страны, национального Характера. Английский сатирик Д. Арбетнот создал аллегорию Великобритании и прежде всего Англии в образе Джона Булля (Джона Быка). (См. Символы национальные.) С этих пор бык в европейской политической символике означает грубого, бесцеремонного, консервативного, неистового и упрямого (твердолобого) политического деятеля, в котором до фанатизма развит дух обособленности, исключительности и сектантства.
В новейшее время в международной политической лексике появилось еще более конкретное и нюансированное понятие того, что образ “быка” или “бычьи свойства” характеризуют или символизируют тех политиков и государственных деятелей, которым надо избегать должностей, связанных с общественными отношениями, ибо “бык” плохо сходится с людьми, не всегда способен их понять или требует слепого от них повиновения, так как по натуре “бык” деспотичен, упрям, своенравен и часто непредсказуем. Если символическое значение образа быка претерпевало в истории своего развития столь существенные изменения, то с эмблемой быка, то есть с изображением быка в геральдике или политической символике, дело обстояло намного проще. В основном сложились два вида эмблемы быка. Первый вид — бык в полный рост, в профиль, стоящий или идущий вправо, с рогами, образующими полумесяц. Второй вид — крупная голова быка анфас и обязательно с кольцом в ноздрях и с высунутым языком.
Кроме того, в германской геральдике излюбленным мотивом является изображение бычьих рогов. Обычно короткие, толстые и заостренные на концах, слабоизогнутые бычьи рога крепятся на шлемах, касках и иных головных уборах военного типа. Иногда же они совершенно изолируются от головного убора и изображаются в форме лиры, то есть имеют не один, а два изгиба, причем на концах в этом случае такие рога не заостряются, а приобретают раструб. Иногда эти изображения бычьих рогов в германской геральдике профаны принимают за “слоновьи хоботы”. В действительности же их следует блазонировать как “рога дикого быка”, и они служат одним из престижнейших гербовых украшений в германской геральдике. Бык в геральдике и эмблематике имеет только черный цвет. Рога как вооружение могут изображаться другим цветом (золотым, серебряным, желтым, белым, красным или даже синим).

• Эмблема быка применяется, как правило, в родовых гербах германской и австро-венгерской геральдики, но крайне редко, так как принадлежит к почти вымершим фамилиям. Чаще всего эмблема быка используется для территориальных (областных и городских) гербов стран Европы и Востока. Так, эмблема идущего или стоящего быка применялась и отчасти еще применяется в странах:

а) Европа: в Великобритании, Польше и в малых странах — Силезии, Беарне, Наварре, Парме;
в) Америка: в США;
г) Африка: на Мадагаскаре.

Еще шире была распространена и оставалась стабильной эмблема бычьей головы. Она применялась в гербах таких небольших государств, которые имели ранг княжеств или герцогств: в Силезии, в Молдавии и Валахии, в Мекленбурге и Шверине, в кантонах Швейцарии — Ури, Швиц, Унтервальден и Глатц, в Лужицкой Сербии. Эмблему бычьей головы в городских гербах имели города Волау, Глогау, Бриг, Лукау в Силезии, Бромберг в Прусской Познани, Фридлянд в Восточной Пруссии, Коттбус (до 1483 г. Лужицкая Сербия), Висмар в Мекленбург-Шверине и Нью-Йорк, Чикаго, Сент-Луис в США.
В русской геральдике эмблема быка до нового времени не применялась. Она была впервые введена лишь в конце XVIII — первой половине XIX века, причем исключительно для городов, вне коренной территории Русского государства, на землях, присоединенных к империи после XVII века. Эта новая для России эмблема быка имела исключительно иллюстративное, природно-географическое и хозяйственное значение, а отнюдь не символическое, поскольку трактовалась как эмблема скотоводства и его развития в определенных районах. Такая позиция царского правительства объяснялась тем, что эмблема быка была несвойственна, чужда русской геральдике. Так, эмблему быка получили: г. Сызрань (1780 г.) — как “степной” и “татарский”, г. Каинск (1785 г.) в Западной Сибири — также как “степной”, г. Ахалцых (1843 г.) в Закавказье и города Украины — Прилуки (1782 г.), Липовец (1796 г.) и Верхнеднепровск (1811 г.). В Лифляндии г. Вольмар (ныне Валмиера, Латвия) получил в 1788 году подтверждение своего старого тевтонского герба — бычьих рогов. Вообще как государственная эмблема бык использовался только в малых государствах Восточной Европы: в двух германских — Силезии и Мекленбург-Шверине, в двух дунайских княжествах — Молдавии, Валахии и в образованной впоследствии из них Румынии.
В Румынии и Молдавии эта эмблема сохранилась и была возобновлена как государственная в 1992 году. Традиционный герб молдавских и валахских господарей — бычья голова анфас, с кольцом в ноздрях, с шестиконечной звездой между рогами и с эмблемами солнца и луны по правую и левую стороны головы. Такая эмблема имеет явственное ориентальное происхождение. Вспомним, что в Древнем Египте голова Аписа изображалась с диском солнца между рогами или с белой звездочкой на лбу, а эмблема луны (полумесяца), символа Османской империи, свидетельствовала о вассалитете молдавских господарей по отношению к Высокой султанской Порте.
Для маркирования, политических партий эмблема быка никогда и нигде не применялась — ни в Европе, ни в Америке. Лишь в Индии после 1947 года во время избирательных кампаний, учитывая неграмотность населения, некоторые партии маркировали свои бюллетени эмблемами различных животных, в том числе и изображением буйвола, вместо того чтобы излагать словесно ту или иную программу. Однако такие изображения не носили символического характера и были временным явлением. Обычно эмблему буйвола избирали аграрные партии с консервативными, реакционными программами.
В июле 1992 года эмблему быка неожиданно приняло российское движение демократических реформ РДДР. Сообщая об этом, руководитель РДДР Г. X. Попов не уточнил, каково эмблематическое изображение партийного знака — бык или бычья голова и каково символическое значение этой эмблемы. В то же время, отвечая на вопрос о том, чем же объясняется этот выбор, Г. X. Попов сослался на то, что ведущие американские политические партии используют изображения животных —осла и слона — и что выбор быка на этом фоне — обычная, дескать, международная практика. Впрочем, он добавил, что “бык — трудяга, на нем Микула Селянинович землю пахал...”*. Однако это утверждение неверно: достаточно свериться с текстом известной былины “Вольга и Микула Селянинович”, чтобы убедиться, что в нем неоднократно повторяются слова “конь”, “кобыла”, “жеребенок”, но ни разу не упоминается слово “бык”. И это вполне понятно: на Руси испокон веков и до нашего времени традиционным тягловым животным была лошадь. Поэтому и Микула Селянинович пахал исключительно на кобылке.

Кобылка у ратая соловая, Сошка у ратая кленовая, Гужики у ратая шелковые**.

Былина, как всегда, педантично-конкретна (точно указан пол лошади и ее масть — соловая, т. е. желтоватая со светлой, почти белой гривой и хвостом), верна традициям и не допускает никаких грубых вымыслов, в отличие от современных политиков.
Таким образом, выбор указанной эмблемы противоречит национальным традициям русского народа и не соответствует представлениям о символическом значении данной эмблемы в международной практике. Бык — эмблема, более свойственная Востоку (символ плодородия) или древнегерманскому Западу (символ своенравия, ярости), но совершенно чужда русскому и российскому менталитету.