Гуревич П. Культурология

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава IV. Техника и цивилизация

Мир стоит на пороге грандиозных перемен, технических и культурных нововвел ний. Мощными катализаторами прогресса стали сего ня микроэлектроника, вычислительная техника и приборостроение, индустрия информатики. В перспективе — овладение энергией термоядерного синтеза и освоение космоса. Технология в целом стала важнейшим фактором общественной динамики и ускоренного современного развития.

Глубинное и поразительное по своим следствиям развертывание потенциала техники оказывает воздействие на все стороны социальной жизни. Меняется не только содержание труда, резко, в десятки раз возрастает его производительность. Существенные преобразования происходят во всем строе культуры и современной цивилизации. Микроэлектронная революция увеличивает мощь человеческого интеллекта. Технологические новшества оказывают влияние на социальную структуру общества. По существу, рождается новый цивилизованный уклад, в котором принципиально иным будет сфера труда, управления, досуга.

Философия техники

Стремительное возвышение техники как фактора социальных преобразований актуализирует сложный спектр мировоззренческих вопросов. Что такое техника как феномен? Каковы формы и пределы ее воздействия на человеческое бытие? В чем проявляется общественная обусловленность техники? Является ли она благом для человечества или таит в себе непредвиденные роковые предопределения?

Рождение философии техники на Западе обычно связывают с появлением книги И.Бекмана «Руководство по технологии, или Познание ремесел, фабрик и мануфактур» (1777). Однако значительно чаще ее отсчет ведется от труда Э.Каппа «Основные черты философии техники» (1877), переизданного в ФРГ спустя столетие. Этот факт как раз и знаменует углубление интереса к философским проблемам техники, к осмыслению традиций и восстановлению преемственности идей в этой сфере исследований.

В числе предшественников современного философского анализа техники можно назвать Э.Каппа, ФДессауэра, М.Хайдеггера и К. Шиллинга. Основная вдея первого из названных философов заключается в стремленшг понять феномен техники на базе «органопроекции», то есть путем выведения ее из развития самой природы. Техника представляет собой некую искусственную среду, но она Идет от природы, а вовсе не является творением иного субстрата. Машина не что иное, как проекция органов человека на природный материал.

В ходе эволюции живой природы, по мнет Каппа, возникает новый феномен, истоки которог «природной душе», то есть в целостности живого ор низма, управляющего материальным телом. «И coil альная техника — это результат разрешения прел речий между органами тела и их функциями, пр ция анатомических и физиологических особенно органов человеческого существа. Такая проекция терминирует становление сознания, которое свое разно продолжает «природную душу» .

В этой концепции, по существу, вел полемику ( лософ-неотомист Ф.Дессауэр. Его также интересов проблема происхождения техники, раскрытия ее с) ности. Однако общая ссылка на «природную душу» удовлетворяла неотомиста, он не соглашался с те чтобы рассматривать технику как простое применен законов природы. Разумеется, данный феномен (14 ника) связан с законами природы, не может не сц таться с ними, то есть выйти за их пределы. Но ую ние на эту связь еще ничего не проясняет. В техн обнаруживается какой-то автономный смысл. Она ( жит воплощением иных установлений. Дессауэр стулировал существование неких верховных, преду новленных технических идей, которые не рождают» человеческом разуме, а лишь улавливаются им. Тех ческие идеи, по его мнению, не что иное, как мь Бога, проявления светлого разума Творца. Пред техники может существовать материально, но может обнаруживать себя и в мире идей, в облг «возможного бытия». Дессауэр не считал автомат цию новым явлением технического прогресса. Нащ тив, он полагал, что она планомерно развивается древнейших времен, будучи неизбежным результат действия вечных законов самой техники.

Таким образом, философия техники еще в кон прошлого века поставила ряд вопросов, которые и годня служат объектом острой и напряженной фил софской рефлексии. В чем генезис техники? Каков онтологический статус? Являет ли она новые гра своей сущности или обретает иные феноменалм свойства? Архетипичны ли технические нововведе» или в них воплощены принципиально новые техно. гические достижения? Ответы на эти вопросы позв ляют осветить те проблемы, которые волнуют филе фов техники сегодня.
65

В работах М.Хайдеггера ставится широкий круг проблем, имеющих непосредственное отношение к философии техники, — возникновение и специализация наук, связь науки и техники, планетарное распространение научной технологии, ее будущее. Вместе с тем в этих работах 50—60-х гг. нашего столетия содержатся и такие проблемы, которые можно отнести к «феноменологии техники».

Техника, по Хайдеггеру, есть способ самореализации человечества. Она первична по отношению к обществу. Хайдеггер толкует ее в духе Дессауэра как некую первооснову, корневое человеческое начало. Современные исследователи, обращаясь к наследию Хайдеггера, усматривают в ней предтечу самых различных умонастроений. Такие исследователи, как АДимер, Х.Сколимовский, видят в творчестве немецкого философа мощную культурпессимистическую струю. Ведь именно Хайдеггер показал, что техника не просто конструирует «технический мир», в котором она победоносна и универсальНет, она подчиняет своему диктату едва ли не все пространство бытия. Присущая ей логика проникает в социальное и человеческое измерение истории. Ее инструментальный разум поражает все сознание эпохи.

Таким образом, Хайдеггер резко порвал с традицией европейской философии техники, которая акцентировала свое внимание на непосредственных, «очевидных» достояниях прогресса. Он показал, что последствия вторжения техники многообразны и в отдаленной перспективе даже труднопредсказуемы. Технологическая предопределенность едва ли не фатальна для человека в том смысле, что содержит в себе некую непререкаемую заданность мышления, поведения, сознания.

Вместе с тем в широком мировоззренческом подходе к технике у Хайдеггера обнаруживается и другая, «позитивная» тенденция. Техника оказывается у него не просто средством достижения конкретной цели, инструментом прагматических заданий. Она предстает универсальной ценностью вселенского масштаба. По своему статусу техника может быть сопоставлена разве го со значением истины. Сферу открытости Хайдеггер оценивает как греческую «алетейю», то есть истину, этимологически трактуя ее как «несокрытость».

Техника у Хайдеггера — важнейший способ обнаружения глубинных свойств бытия. Она позволяет выявить о, что сокрыто в нем, должно быть угадано и представлено в подлинном, неискаженном лике. Через сущность

техники человек говорит с бытием, слышит его Но импульс может быть угадан неверно, ибо тем провоцирует человека на ложное самораскрытие.

«Главная опасность, по Хайдеггеру, — отмеч Г.М.Тавризян, — не в технике, не в «техниза жизни», нет никакой демонии техники, но есть од ность непонимания ее сущности. Важнейшая зад сейчас, полагает Хавдеггер, — это найти технике в техническое обоснование, определить ее истиш перспективу в истории человеческой культуры (в скольку существующие «техницистские» концеш Хайдеггер рассматривает как слепую дань сегоднят му высокому уровню развития техники и фетиши скому отношению к ней».

Хайдеггер отмечал, что греческое слово «техне» начало не только деятельность ремесленника, умен мастерство, но также искусство вообще. Стало бы существенное в технике не делание, не манипулиро ние, а обнаружение. Техника, по мнению Хайдеггер уходит корнями вглубь, в сферу истины. Эти идеГ ценностные установки немецкий философ аргумерованно развивает в небольшом докладе «Повор Он был сделан Хайдеггером в 1949 г. и впервые or ликован в 1962 г. Немецкий философ отвергает щ ставление о том, что техника есть средство в руках ловека. Напротив, именно человек «выдан» тех» «затребован» ею. В этом истоки опасности, кс подстерегает человека.

Техника как феномен

В настоящее время все мы осознаем, что: димся на рубеже истории, живем в период, который сто лет назад сравнивали с закатом античного мира затем все глубже стали ощущать его громадное значе не только для Европы и западной культуры, но и всего мира. Это — век техники со всеми ее последсп ми, которые, по-ввдимому, не оставят ничего из в того, что на протяжении тысячелетий человек обрел в ласти труца, жизни, мышления, в области символики.

По определению К.Ясперса, техника — это совок? ность действий знающего человека, направленных господство над природой. Цель их — придать жизни ловека такой облик, который позволил бы ему сня себя бремя нужды и обрести нужную ему форму о»

укающей среды. Как природа меняет свой облик под воздействием техники, какое обратное действие на че­ловека оказывает его техническая деятельность, т.е. как характер его труда, организация его труда и его воздействие на среду меняют его самого, — все эт составляет основной фактор исторического развития.

Ясперс полагает, что с помощью современной техники связь человека с природой проявляется по-новому. Вместе с необычайно усилившимся господством человека над природой возникает угроза того, что природа, в свою очередь, в неведомой ранее степени подчинит себе человека. Под воздействием действующего в технических условиях человека природа становится подлинным его тираном. Ясперс считает, что возникает опасность того, что человек задохнется в той своей второй природе, которую он технически создает...

Техника радикально изменила повседневную жизнь человека в окружающей его среде, насильственно переместила трудовой процесс и общество в иную сферу, в сферу массового производства, превратила все существование в действие некоего технического механизма, всю планету — в единую фабрику. Тем самым произошел — и происходит по сей день — полный отрыв человека от его почвы.

Ясперс утверждает, что эта эпоха преобразований носит прежде всего разрушительный характер. Техника стала сегодня едва ли не главной проблемой для понимания нашей ситуации. Внедрение современной техники во все жизненные сферы и последствия этого для всех сторон нашего существования не могут быть переоценены. Не понимая этого и применяя в своем мышлении привычные исторические штампы, люди неправомерно связывают в своем последовательном развитии прошлое с настоящим.

Обращаясь к выявлению сущности техники, К.Ясперс рассматривает технику как средство. Она возникает, когда для достижения цели вводятся промежуточные цели. Непосредственная деятельность, подобно дыханию, движению, принятию пищи, еще не называется техникой. Лишь в том случае, если эти процессы совершаются неверно, принимаются преднамеренные действия, говорят о технике дыхания.

Характерное для техники К.Ясперс усматривает прежде всего в рассудке и власти. Техника покоится на деятельности рассудка, на исчислении в сочетании с предвидением возможностей и с догадками. Техника оперирует механизмами, превращает свои дат количества и отношения. Она является частью умения рационализации как таковой.

Осмысливая властное определение техники, перс подчеркивает, что техника — это умение, мс которого являются внешними по отношению к вл Это умение — способность делать и обладать, а не i задать и предоставлять расти. Применяя силу при) против силы природы, техника господствует над родой посредством самой природы. Это господство новано на знании. В этом смысле, по словам Яспс и говорят: знание — это власть.

Весьма выразительно раскрывает К..Ясперс с» техники. Власть над природой обретает смысл при наличии целей, поставленных человеком, как облегчение жизни, сокращение каждодь усилий, зэтрачиваемых на условия физического ствования, увеличение досуга и удобств. Смысл i ки состоит в освобождении от власти природы. Ее значение — освободить человека как животное ство от подчинения природе с ее бедствиями, ми и оковами. Поэтому принцип техники заключается, по Ясперсу, в целенаправленном манипулир материалами и силами для реализации иазначеям: ловека. Технический человек не принимает пре денное просто как оно есть. Он рассматривает под углом зрения их ценности для реализации че ческих целей и пытается приблизить формы вей особенности этих целей (Дессауэр).

Но это еще не исчерпывает, по Ясперсу, смысла ники. Создание орудий труда подчинено ццее иена единства, а именно — единства в раЯках постоянно ширяющегося при своей замкнутости прообрг человеком окружающей его среды. Животное уже данной среду, с которой оно, не сознавая этого, разрывно связано. Человек, также пребывая в связи, выводит создаваемую им самим сроду за i этой связи, в беспредельность. Жизнь в среде, созданной им самим, является признаком самой ности человека. Он ощущает себя в созданной им i не только вследствие освобождения от нужды, но воздействии на него красоты, соразмерности и фсц им сотворенного. Он угаерждает свою реальность мере того как расширяет свою среду.

Говоря о видах техники, Ясперс различает технику, производящую энергию, и технику, произвои продукты. Так, например, рабочую силу человек чает с помощью прирученных им животных, к водяных мельниц. Техника, производящая продукты, целает

возможными такие занятия, как прядение, ткачество, гончарное, строительное дело, а также применение медицинских средств лечения.

Дессауэр показал также, что техника создает не только средства для достижения ранее поставленной цели, но и сама приводит к таким открытиям, результаты которых вначале никем не осознаются. Так обстояло дело, например, с музыкальными инструментами и книгопечатанием. В этом случае создания техники становятся своего рода ключами, слкрывающими такие сферы деятельности человека, которые расширяют возможности его природы и ведут к новым открытиям.

Заслуживает внимания ясперсово обоснование великого исторического перелома в развитии техники. Техника как умение применять орудия труда существует с тех пор, как существуют люди. Она на основе знания простых физических законов издавна действовала в области ремесла, применения оружия, при использовании колеса, лопаты, плуга, лодки, силы животных, паруса и огня. Мы обнаруживаем эту технику во все времена, доступные нашей исторической памяти. В великих культурах древности, как отмечает философ, особенно в западном мире, высокоразвитая техника позволила перевозить огромные тяжести, воздвигать здания, строить дороги и корабли, конструировать осадные и оборонительные машины.

Однако эта техника оставалась в рамках того, что было сравнительно соразмерно человеку, доступно его обозрению, lo, что делалось, производилось мускульной силой человека и с привлечением силы животных, силы натяжения, огня, ветра и воды и не выходило за пределы естественной среды человека. Все изменилось с конца XVIII в. Неверно, что в развитии техники никогда не было скачка. Именно тогда этот скачок произошел, охватив всю техническую сторону человеческой жизни в целом. После того, как веками делались попытки в этом направлении и в мечтах людей формировалось техницистское, технократическое мировоззрение, для которого — сначала медленно и фрагментарно — создавались научные предпосылки, в XIX в. была осуществлена их реализация, далеко оставившая за собой все самые пылкие мечты.

В чем же состояло это новое? Самый убедительный "тает гласит: были открыты машины, автоматически производящие продукты потребления. То, что раньше делал ремесленник, теперь делает машиОна прядет, ткет, пилит, стругает, отжимает, отливает. Она

производит весь предмет целиком. С точки культурологии неоезынтересно открытие пар двигателя (1776), что стало поворотным пум Вслед за этим появился универсальный двигатель Электромотор (динамо-машина в 1867 г.). Получен из угля или силы воды энергия направлялась noaci где в ней нуждались. Древней механике, единстве определявшей в течение тысячелетий состояние тед ки, противостоит теперь современная энергетика.

По мнению К.Ясперса, в возникновении coвpe ного технического мира неразрывно связаны ме собой естественные науки, дух изобретательства и ганизация труда. Эти три фактора сообща обла рациональностью. Ни один из них не мог бы cos как полагает К.Ясперс, современную технику. Ка: из этих факторов имеет свои истоки и связан по; с рядом независимых от других факторов проблем.

Естественные науки создают свой мир, соверц не помышляя о технике. Бывают естественнона открытия чрезвычайного значения, которые, по ней мере вначале, а быть может и вообще, остаю техническом отношении безразличными. Однако и научные открытия, которые сами по себе могут С использованы в технике, применяются не сразу. того, чтобы они принесли непосредственную hoj необходимо еще и техническое прозрение. То. Морзе сумел создать телеграф. Отношение между кой и техникой невозможно предввдеть заранее.

Дух изобретательства, развертывает свою кон: цик) К.Ясперс, может сотворить необычайное и рамок современной науки. Многое из того, что со но примитивными народами, например, бумеранг поразительно. Многочисленные открытия сдела Китае (фарфор, лак, шелк, бумага, компас и по Создается впечатление, будто некая присущая пр человека бездумность заставляет его сохранять в деятельности нецелесообразность. Однако в течв последних полугора веков, вопреки связанности дициями, во всех областях было сделано громад количество открытий, которые, по существу, давно относятся к сфере возможного и вполне мс быть сделаны без современной науки.

К ним относятся, например, отопление раз» видов, в том числе центральное, кухонная утвар множество предметов домашнего обихода, медиЩ ские приборы (офтальмоскоп и пр.). Для других крытий необходимой предпосылкой явились вы современной науки, хотя, по существу, их вг можно было бы осуществить и прежними средствами. Таковы большая часть противоэпидемических мероприятий, проведение операций с применением анесте­зии и антисептических средств. Традиционная инертность в повседневной жизни и терпеливое отношение к неудобному и нецелесообразному как будто преодолены в наши Дни духом изобретательства.

Наконец, по Ясперсу, организация труда превращается в социальную и политическую проблему. Если производство не только предметов роскоши, но и предметов повседневного массового потребления совершается машинным способом, то большинство людей оказывается втянутым в этот производственный процесс в качестве звена машинного оборудования. Если почти все люди становятся звеньями технического процесса, то организация дзуда превращается в проблему человеческого бытия. Поскольку главное для человека — не техника и она должна служить человеку, а не человек — ей, то на основе современной техники возник социально-политический процесс, который состоит в том, что прежнее подчинение человека в качестве рабочей силы любым техническим и хозяйственным целям сменилось страстным желанием перевернуть это отношение, придать ему обратный характер.

По мнению К.Ясперса, технизация распространяется все шире от подчинения природы до подчинения всей жизни человека, от бюрократического управления всем — до подчинения политики, даже игр и развлечений, которые проводятся в русле привычных форм жизни, но уже не как выражение внутреннего импульса. Человек уже не знает, что делать со своим досугом, если его свободное время не заполняется технически организованной деятельностью, разве только он склонен, отдыхая, просто предаваться грезам и дреме.

Жизнь человека в качестве части машины, как полагает Ясперс, легче всего характеризовать в сопоставлении ее с прежней его жизнью. Человек лишается корней, теряет почву и родину, для того, чтобы обрести место у машины. Причем даже предоставленный ему дом и участок земли уподобляются машинам, они преходящи, взаимозаменяемы. Это уже не ландшафтное прежнее пребывание дома. Поверхность земного шара на наших глазах превращается в машинный ландшафт.

По убеждению Ясперса, техника господствует только над механизмом, над безжизненным, универсальным. Во власти техники всегда лишь механически постигаемое. Она преобразует свой предмет в механизм, э тем самым в аппарат и машину. Перед лицом неожиданно грандиозных успехов этих механичесв возможностей может показаться, что в техническ отношении все выполнимо. Тогда возникает обмав вая уверенность в том, что все может быть сдеди Подобная абсолютизация техники, по мнению Ясг са, связана с непониманием действительности, к рая во всех случаях требует чего-то большего, голая техника, и хотя во всякой деятельности она жит необходимой предпосылкой, механизм coci как бы только костяк.

Касаясь демонического характера техники, перс отмечает, что проницательных людей с пор охватывал ужас перед техническим миром, рый, по существу, не был осознан ими. Полемика с Ньютоном становится понятной, только если и дить из потрясения, которое он ощущал, взирая на \ пехи точных наук, из его неосознанного знания о ближающейся катастрофе в мире людей. Швейцар историк и философ культуры XIX в. Я. Буркха{ выносил железных дорог и туннелей и тем не пользовался ими. Люди, ремесло которых после i ния машин не обеспечивало их хлебом насуй уничтожали машины.

Человек, по мысли К.Ясперса, сам станов одним из видов сырья, подлежащего целенаправ ной обработке. Поэтому традиция в той мере, в к в ней коренятся абсолютные требования, уничтоз ся, а люди в своей массе уподобляются песчинка будучи лишены корней, могут быть именно поз использованы наилучшим образом. В концепции перса Содержатся весьма важные в мировоззренчес отношении соображения о сущности техники, о ха{ тере труда, об усиливающейся технизации окруас щей среды, о демоническом предназначении техни Эти мысли получили дальнейшее развитие в трудах временных социальных критиков.

Повороты в технике

Французский исследователь Жак Эллюль затрагивает различные философские проблемы техники, государства. Опираясь на идеи М.Хайдеггера, Эллюль стремится в своем исследовании рассмотреть технику как осе феномен (его работа во французском издании т. называлась «Техника»). Эллюль придает термину ника» широкий мировоззренческий смысл. Он име виду не просто машинные механизмы, машинную технику, ту или иную процедуру для достижения цели. Эллюль определяет ее как всю совокупность методов, рационально 'обработанных и имеющих абсолютную эффективность во всякой области человеческой деятельности. Таким образом, французский исследователь пытается проследить связь техники с рационализмом, с абстрактным мышлением, современным знанием. '

Сущность техники, по его мнению, кроется не в ней самой (в этом отношении он развивает хайдеггерианскую концепцию). Ее «онтологическая природа» раскрывается через рассмотрение культурных и духовных особенностей современного мира. На этом основании Эллюль проводит различие между машиной и техникой. Он подчеркивает, что техника как социальное явление порождена машиной, но было бы неверно отождествлять их. Машина не является сущностью техники, ибо последняя представляет собой качественно новую ценность.

Эллюль связывает технику со всеобщей рационализацией мира, в ходе которой происходит вытеснение из мышления, из общественного сознания эмоциональных элементов, фиксируется детерминированная последова­тельность явлений, утрачивается универсальность, полнота сознания за счет закрепления в нем сугубо реф­лективных элементов. По мнению французского автора, именно панлогизм порождает технику и придает ей не­оборимую силу. Она выступает, таким образом, в качестве исторической судьбы современной цивилизации.

Вот почему Эллюль рассматривает феномен техники как самую опасную форму детерминизма. Техника, по его словам, превращает средства в цель, стандартизирует человеческое поведение и, следовательно, не просто делает человека объектом научного исследования, но объектом «калькуляций и манипуляций». Здесь у Эллюля намечаются две темы, которые становятся ведущими в его исследованиях. Во-первых, он оценивает техническую цивилизацию с таких позиций, которые исключают правомерность научно-технической революции, оценивают ее негативно и, таким образом, ставят вопрос о возможной поливариантности социального развития. Во-вторых, французский автор рассуждает от имени человека, которого воспринимает как меру всех вещей и судьбу которого как исходный момент всякого философствования.

Эллюль не просто объявляет мировой исторический Процесс «обессмысленным», он не только ставит под сомнение прогрессивно-поступательный характер общественного развития. Программа французского исследователя шире: он приступает к развернутому изучению прогресса в его различных формах. Положительный идеал Эллюля, разумеется, включает в определенную идею поступательного развития общества, но она предполагает возрождение утраченных форм социального устроения, создание таких условий при которых окажется возможным богатое человече кое творчество.

Фактором культурного отчуждения человека, мнению Эллюля, является централизованное бюрократическое государство, превратившееся в автономную; независимую силу, и существующая техническая система как средство реализации власти и угнетет Поэтому, полагает Эллюль, для освобождения человека необходимо ликвидировать государство, a tcxhi кий прогресс поставить под контроль.

Но как обуздать технический прогресс? При ответе на этот вопрос обнаруживается крайняя противоречивость концепции Эллюля. Он полагает, что koнтроля над техническим прогрессом можно достичь посредством автоматизации производственных процессов и развития информационных систем. Техника, оказывается, может в конечном счете удовлетворить все потребности и наделить человека властью над природой. Эллюль, выступая в качестве критика техники формы мышления, в конечном счете отступает от традиций Хайдеггера и Ясперса, поскольку усматривает именно в ней возможность выработки альтернатив цивилизации. Но каким образом техника в своем поступательном развитии способна создавать собственные контртенденции? Отчего в ходе смены техник возникает радикальное смещение ее основ? Что приводит к отрицанию тех приобретений, которые создала техника Почему ее воздействие на социальную жизнь многомерно и противоречиво?

Одна из закономерностей научно-технического прогресса проявляется в революционном, «скачков характере ее развертывания. Разумеется, в развитии техники происходит приращение ее достояний. Этот процесс, сохраняя в основном свою преемственность, чреват радикальными сдвигами, глубинными изменениями. Время от времени происходит как своеобразный сброс привычных канонов, традиционных установлений. Техника устремляется в нов русло. И здесь поступательность утрачивает присущую ей плавность. Новое состояние техники неожиданно оказывается как бы в известном противостоянии отношению к предшествующему этапу.

Идея радикальных переворотов в развитии техники издавна присутствует в философской литературе. Многие западные исследователи отмечали, что промышленная революция XVIII в., заменив ремесленное производство машинным, произвела крутой сдвиг в производительных силах общества. В философской литературе возникла также догадка, что научно-техническая революция развертывается как бы на прототипической основе. Иначе говоря, в истории техники на качественно новой базе имеют место некоторые явления минувших веков. Подобно тому как в науке в ходе плавного накопления знаний происходит вдруг смена основных ее принципов — в куновском варианте — парадигм, так и в технике можно обозначить целые эпохи, отличающиеся качественно новым содержанием. При этом происходит не растворение традиции, а ее возобновление, преображение. Нововведения возрождают утраченное.

Наука и техника раскрыли величие человеческого разума. Они изменили мир и представления о нем. К.Маркс отмечал, что греческая мифология невозможна при наличии сельфакторов и электрического телеграфа. Но столь же внушительная дистанция отделяет лазер от локомотива, компьютер от компаса, ракету от ткацкого станка. Техника действительно может характеризовать тот или иной этап развития человечества.

Культурные мутации

В 90-е гг. в философии техники усилилось внимание к человеческому измерению прогресса. Многие современные философы пришли к выводу, что нельзя понять феномен «технологических переворотов», оставаясь в русле истории машин и технологий. Здесь необходимо некое погружение в стихию духовно-культурных факторов, в сферу гуманизации техники. Американский философ Х.Сколимовский пытается понять, всегда ли развитие техники сопряже­но с культурными мутациями, с глубинными социальными переменами. Он обращает внимание на тот факт, что техника достигла расцвета в Китае в XIV столетии, то есть до западного Ренессанса и европейской научной революции. Стало быть, по мнению философа, научная революция вовсе необязательно необходимая предпосылка процветания техники, а развертывание потенциала техники не всегда ведет к общественным переменам.

Х.Сколимовский задается вопросом: почему так внезапно возникла философия техники? Почему европейцы озабочены будущим техники? По его мнению, возникновение данной сферы философских исследований отражает запоздалое признание роли техники в сотворении и разрушении европейской цивилизации. Философия техники соотнесена с ключевыми понятиями философской рефлексии — прогресс, природа, рациональность, эффективность. Это философия человека, который осознал раздробленность и мозаичность технической культуры и поэтому убежден, что фаустовская цивилизация выбрала неправильный способ своего общения с природой. Х.Сколимовский также ставит вопрос о переоценке тех оснований, на которых зиждется европейская цивилизация. На карту поставлен вопрос о способности западного человека и присущего ему мировоззрения управлять экологической системой, поддерживать развитие человеческих существ и сохранение сложившегося общества. Техника, как подчеркивает Сколимовский, превратилась, если использовать хайдеггеровский термин, в часть бытия человека.

Х.Сколимовский предлагает понимать философию техники как философию человека. Техника, по его мнению, должна быть подчинена человеческому императиву, а не человек императиву техническому. Человеческое понятие прогресса должно, как подчеркивает философ, означать не вымирание других творений природы, не омертвение духовных и чувственных потенций человека, но, скорее всего, углубление своеобразия человека, расширение его духовности.

Многие современные философы видят резервы гуманизации техники в развертывании самого технического прогресса. Они убеждены в том, что очередная волна культурных нововведений устранит внутренние противоречия и коллизии этого процесса и обеспечит гармонию с миром человека. Идея технических мутаций, оказывающих многомерное воздействие на социальный прогресс, давно уже получила признание в философии и социологии. Наиболее последовательно ее развивают Д.Белл, Дж.Грант, О.Тоффлер.

По мнению Олвина Тоффлера, развитие науки и техники осуществляется рывками, точнее сказать, волнами. Почему в так называемый век информации, спрашивает он, мы вступаем именно сегодня, а не сто лет назад? Отчего этот процесс не мог «опоздать» еще на столетие? Тоффлер отмечает, что примерно с середины 50-х гг. промышленное производство стало приобретать новые черты. Во множестве областей технологии все более обнаруживается разнообразие типов техники, образцов товаров, видов услуг. Все большее дробление получает специализация труда. Расширяются организационные формы управления. Возрастает объем публикаций. По мнению Тоффлера, все это привело к чрезвычайной дробности показателей, что и обусловило появление информатики.

О.Тоффлер полагает, что тенденция к унификации породила контртенденцию. Появился запрос на новую технологию. «Информационный взрыв» рассматривается им как порождение отживших структур. Однако почему прежние социальные структуры стали разрушаться? Откуда взялись новые запросы и потребности? Что, вообще говоря, порождает грандиозные технологические сдвиги? Тоффлер отвечает на эти вопросы культурологически, хотя и подчеркивает великую роль техники в истории человечества.

Современные культурологи выделяют в истории человечества три стадии: «традиционное, аграрное общество, «индустриальное общество» и «постиндустриальное, информационное» общество. Американский культуролог пытается обрисовать будущее общество как возврат к доиндустриальной цивилизации на новой технологической основе. Рассматривая историю как непрерывное волновое движение, Тоффлер анализирует особенности грядущего мира, экономическим костяком которого станет, по его мнению, электроника и ЭВМ, космическое производство, использование глубин океана и биоиндустрия. Это и есть «третья волна», которая завершает аграрную («первая волна») и промышленную («вторая волна»).

Нет сомнений в том, что компьютеры углубят понимание причинно-следственных связей нашей культуры в целом, на что указывает Тоффлер. Обработка информации поможет создать осмысленные «целостности» из бессвязных, роящихся вокруг нас явлений. Но компьютер только в том случае окажет воздействие на общественный организм, когда его применение будет продуманным, соотнесенным с характером общественных связей.

Тоффлер правильно указывает на некоторые признаки современного производства, которые изживают себя. Речь идет, в частности, о том, что стандартизация охватила не только производство, но также рынок труда и другие сферы жизни. Справедливо отмечается, что во всех индустриальных обществах развивается нечто вроде «техничес­кой болезни» — фетишизация величины и размеров. Во многом верны рассуждения американского социолога о недостатках централизации и концентрации.

Конечно, компьютер и новые технологии позволяют перейти к разнообразному и мелкосерийному производству с низкой себестоимостью, вытеснить крупносерийное и единообразное производство, которое было необходимым при промышленной механизации докомпьютерного периода. Однако философия истории у Тоффлера то и дело обнаруживает слабые и уязвимые места. Общественные перемены осмысливаются им по принципу «челночного движения». Получается, будто многие традиции, многие стороны старого жизненного уклада надо вернуть, потому что их устранение не принесло людям ничего обнадеживающего. Оказывается, прогресс — это возвращение утраченного. Распыленность сменилась централизацией, теперь настала пора «децентрализации». Разнообразие ремесленного труда было замещено стандартизацией, отныне возрождается индивидуальное своеобразие профессиональных занятий. Большая семья распалась, уступила место «нуклеарной», самое время конструировал» новую, «электронную» семью.

Современная культурология подчеркивает, что человечество не располагает сколько-нибудь убедительной теорией о том, как общество связывается изнутри. Ни экономикой, ни обществом нельзя управлять, ибо эти системы носят открытый характер, «основные признаки» преображаются несогласованно, что лишает общество необходимых черт живого организма. Это обстоятельство ставит еще одну культурологическую проблему — соотношение органики культуры и техницизма.

Литература

Будем ли мы жить во всемирной деревне? /Сб. статей под рея проф. Т.В.Керимовой. М.: 1994.

Новая технократическая волна на Западе /Сб. текстов под ред.; П.С.Гуревича. М.: 1986.

Социальные проблемы современной техники / Сб. текстов под. ред. В.Н.Поруса. М.: 1986.

Тавризян Г.М. Техника, культура, человек. М.: 1989.

Вопросы для повторения

Что такое техника как феномен?

Каковы формы и пределы ее воздействия на человеческое бытие?

Когда зародилась философия техники? В чем особенность истолкования техники в философии К.Ясперса? Всегда ли развитие техники сопряжено с культурными мутациями?

Может ли технический прогресс подсказать путь нетехнического развития человечества? Возможен ли компьютерный рай?

Темы контрольных работ

Философия техники как область исследования. Природа и феномен техники. Техника и человеческое бытие. Культурные циклы и технический прогресс. Культурные мутации. «Третья волна» и антропогенная цивилизация.