Юдин А. Русская народная культура. Годичный круг и круг жизни

ОГЛАВЛЕНИЕ

Народный календарь

Древнейшим средством индикации колебаний сакральности временного потока (а не только просто счета времени, как принято думать), определения так или иначе отмеченных дней и периодов является календарь. Его изобретение следует отнести к временам незапамятным; во всяком случае, наблюдения за Солнцем, точками его восхода и захода, за Луной и звездами человек вел уже в палеолите (древнем каменном веке). Древние славяне имели весьма точный и разработанный календарь, основной особенностью которого была ориентированность на смену фаз Луны: "молодой" "старый" месяц и т.п. Счет по неделям пришел на Русь, как и в Западную Европу, только вместе с христианством. Кстати, фазы Луны считались неравноценными: для начала всех дел благоприятны фазы полнолуния и "ветоха" ("старая луна"), а "молодик" и "ущерб" - значительно менее.

Важнейшей особенностью земледельческого календаря была его тесная соотнесенность с кругом сельскохозяйственных работ. Собственно говоря, кроме своего магического смысла (точнее - вместе с ним) календарь приобрел значение справочника-указателя, еще точнее - механизма, порождающего каждодневную практическую реальность народной жизни. Это выразилось в целой системе привязанных к определенным дням и сезонам примет и поверий. Обычно они представляли собой выражения типа "если... то...", например: "много снегу - много хлебу"; "вода разольется - сена наберется", или привязанные к определенному времени указания (во время обеда на Рождество нельзя пить). Известны и наблюдения-констатации, в которых реальное неотделимо от магического: "На Тихона солнце идет тише", а также вполне магические заклинания календарного типа: "Агафья-коровница, береги коров", "роди, Боже, жито тоже, а без гороху проживем по троху". Следует помнить, что принципиального противопоставления между "реальными" и магическими приметами не существовало: они были равно "прагматичны" с разных сторон направлены на одно - улучшение урожая, достижение благополучия, поддержание устойчивости крестьянского мира. Потому магия и практические рекомендации тесно, практически нераздельно переплетены в народном календаре, что не раз повергало в растерянность исследователей прошлого, не признававших "пустых суеверий". Народ же стойко держался за свои "суеверия", почитая их чуть ли не более важными, чем хозяйственный опыт и практическую сметку.

Ключевыми и критическими точками годичного круга были, как мы уже говорили, два солнцестояния и два равноденствия, с которыми связывались соответствующие ритуалы. Наиболее ответственным моментом считалось зимнее солнцестояние; день в это время сокращается до минимума, зимние морозы и тьма наглядно демонстрируют экспансию внешнего хаоса. В древности этот период считали своего рода перерывом во времени, противостоящим организованному календарем году. В частности, был широко распространен так называемый неполный календарь (10 месяцев древнеримского календаря Ромула; 8 месяцев - языческий календарь из Чернигова, по ак. Б.А. Рыбакову), противопоставлявший календарное "космическое" время нерасчлененному "хаотическому". Все магические усилия коллектива в такой ситуации должны быть направлены на спасение, сохранение своего мира и использование плодородящих сил Хаоса для будущего благополучия. Этой цели служили обряды так называемого карнавального типа с участием ряженых (святки), исполняющих особого рода заклинательные песни (колядки). Разгульным карнавальным обрядом - масленицей - отмечалось и приближение весеннего равноденствия (победа весны над зимой). С этим же временем связаны обряды "закликания весны". Летнее солнцестояние - кульминация года, расцвет всех жизненных сил природы - сопровождалось праздником Купалы, связанным с магией плодородия: веселым разгулом, водой (купания, обливания), огнем (ночные костры), сексуальной свободой, с величанием, а затем потоплением куклы (чучела) божества. С этим же циклом связаны обряды изгнания ведьмы с поля. Наконец, с осенним равноденствием также был связан определенный цикл обрядов: в избах, как и весной, гасили огонь и зажигали заново, как бы обновляя его, что отмечало некий перерыв в течение времени, очередное повторение вечного мотива умирания и воскресания мира. С этим периодом связаны праздники собранного урожая, окончательного наступления осени, уход змей и отлет птиц в ирий (вырей), очередная - как и летом - активизация лесных и прочих духов.

Времена года, по народным представлениям, были тесно связаны между собой: сезоны как бы отражали друг друга. Зима симметрична лету, осень - весне, что выражается в сходной последовательности более или менее "отмеченных" дней и зафиксировано в многочисленных пословицах, приметах, загадках, сравнивающих времена года. "В земледельческом календаре все составные части увязаны: одно время года определяется по другому, а каждый месяц составляет пару с противоположным ему месяцем второго полугодия. По характеру погоды декабрь, январь, февраль соответствуют июню, июлю, августу; март, апрель и май - сентябрю, октябрю, ноябрю, и наоборот".

Протяженность времен года была неодинаковой. Судя по наблюдениям XIX - XX вв., зиму на русском Севере считали уже с октября - и по апрель, добрых полгода. Весна длилась с весеннего Егория (23 апр./б мая по новому стилю) до Ивана Купала (24 июня/7 июля), лето, время созревания хлебов, - всего лишь до Ильина дня (20 июля/2 авг.) или Успения св. Анны (25 июля/7 авг.), осень, время уборки урожая, - до Покрова (1/14 окт.).

Напомним, что уже к началу II тысячелетия практически каждый день года оказался связан в христианской традиции с памятью того или иного святого, апостола или другого почитаемого лица. В результате любой из дней получил собственное имя. Это было очень удобным при формировании двоеверного' мировоззрения: языческие представления о святости, благоприятности или неудачности того или иного дня, связанные с ним приметы и пр. было легко соотнести с христианским календарем. В результате имена как широко известных, так и полузабытых христианских святых стали своего рода индикаторами степени "освященности", сакрализованности временного потока и связи его точек с теми или иными мифологическими персонажами. Совокупность представлений, связанных с каждым именем, воплотилась в форме примет и поверий, обрядов и праздников, песен и танцев и точно определяла, что следует делать в отмеченный именем день, чтобы все шло "как положено", "как следует", чтобы продолжалась нормальная жизнь. Были в большей или меньшей степени значимые дни. Например, в так называемом "Сказании о двенадцати пятницах", приписываемом Клименту, папе римскому, говорилось о том, что приобретает человек, который постится в одну из двенадцати сакрально отмеченных пятниц года. Например, постящийся в 1-ю из них - на 1-й неделе Великого поста - будет сохранен от напрасной смерти, в 3-ю - на Страстной неделе - от неприятеля, в 4-ю - перед Вознесением - от воды, в 7-ю - перед Рождеством Иоанна Предтечи - от скудости и недостатка, а если человек постится в 10-ю пятницу - перед днем Михаила Архангела, "того человека сама Пресвятая Богородица почнет имя его в руцех своих держати". Но главное - не существовало дней "пустых", никак не отмеченных. Все они были взаимосвязаны, составляя сплошной поток неспешного кругового времени.

В результате многовековой истории в XIX в. в России фактически существовало три календаря. Гражданский (так называемый юлианский, происходивший из Древнего Рима и менее точный, чем используемый нами сейчас григорианский - "новый стиль"), введенный Петром I с 1 января 1700 г., исходил из выработанной европейским Новым Временем концепции прямолинейного, однородного временного потока - дни этого календаря разнятся лишь числами и названиями месяцев, праздники же в большинстве своем - память о каких-то событиях религиозной или светской истории. Церковный календарь, тесно связанный в старой России как с гражданским, так и с народным, был подчинен преимущественно нуждам сохранения предания (памяти о многочисленных, часто безвестных подвижниках и мучениках, о событиях библейской истории) и установления ритма духовной жизни верующего человека (чередование постов и мясоедов, праздников и будней, времени работы духа и времени отдыха тела). Народный календарь был инструментом поддержания коллективного благополучия, т.е. исходил из задач практических, а отдельного человека, его личность рассматривал не как поле битвы сил добра и зла, а скорее как потенциального исполнителя общественно необходимых действий (ритуалов). Три подхода к миру, три образа времени и жизни сосуществовали, воплощаясь в разных системах хронологического счета. Нас здесь интересует прежде всего третий, народный компонент как самый массовый, древний и до самых недавних лет фактически определявший основное содержание крестьянской жизни.

В основе народного календаря лежала традиционная языческая модель мира, организовывавшая его при помощи системы двоичных противопоставлений. Эти противопоставления составляют основу связанных с календарем фольклорных текстов, особенно малых жанров - примет, пословиц и поговорок, загадок, тоже иногда имевших временную приуроченность. Помимо прочего, эти тексты несли и обучающую функцию: с детства человек, постигая закодированную ими систему противопоставлений, учился группировать, классифицировать объекты, а значит, анализировать мир, выделяя в нем скрытое, невидимое. Но эта же сетка противопоставлений оказывалась ключом к первооснове порядка - изначальным мифологическим событиям, архетипам, воспроизводимым мифом. Пользуясь ею, можно выделять в народных обрядах и фольклорных текстах их языческую первооснову, тайно пережившую века. В дальнейшем мы попытаемся показать это на примерах, относящихся к наиболее отмеченным (или просто интересным) точкам годового круга. Главная наша цель - продемонстрировать методы анализа и результаты, которые он дает, делая тайное явным.