Маньковская Н.Б. "Париж со змеями" (Введение в эстетику постмодернизма)

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЭСТЕТИКA ПОСТНЕКЛAССИЧЕСКОЙ НAУКИ

Постмодернизм в науке

Постмодернистская ситуация включает
в свою орбиту не только культуру,
эстетику и искусство, но и науку.
Постмодернизм в науке - одна из
магистральных тем западной
эпистемологии 80 - 90-х гг.
Философское осмысление достижений
квантовой физики, термодинамики,
информатики, теории игр, теории
катастроф привело к выводу об
изменении типа рациональности.
Постнеклассическая рациональность, с
которой и ассоциируется постмодернизм
в науке, характеризуется повышением
субъективности, гуманистичности,
самокритичности научного познания,
пересмотром таких его классических
критериальных оценок, как объективно-
сти, истинности. Если в классическом
типе рациональности основные критерии
научного познания таковы, что они
сосредоточивают внимание
исследователя исключительно на
характеристиках объекта, не принимая

271

в расчет то, что связано с субъектом
познания, а неклассическая
рациональность учитывает отнесенность
характеристик объекта к средствам и
операциям, используемым в процессе
исследования, то постнеклассический
ее тип соотносит знания об объекте не
только со средствами, но и с
ценностно-целевыми структурами де-
ятельности1.
Специфика постнеклассической науки
стимулировала интерес к
меджисциплинарным исследованиям и, в
первую очередь, к изучению
взаимовлияний между постмодернизмом в
науке и эстетике. Заключение об эсте-
тизации современной науки явилось
логическим развитием выводов о
возраставшей на протяжении 60 - 80-
х годов эстетизации философии и
политики. Основанием для такого
заключения служат теоремы Геделя и
Тарского в математике, теория
неопределенности Гейзенберга,
парадоксы в теории множеств, законы
термодинамики, в частности, теория
энтропии, метод научного
программирования Лакатоса, основные
____________________
1 См. подробнее: Порус В.Н.
Рациональность филосо-
фии // Эстетический логос.
М., 1990. С. 45.

272

постулаты квантовой механики о
волновой функции как носителе
максимально полной информации о
физической системе, открытие роли ДНК
в передаче наследственной информации,
обеспечивающей устойчивость видов и
равновесие в геобиоценозе.
Существенное влияние на эстетику
постмодернизма оказали идеи
И. Пригожина и его брюссельской школы
физиохимии и статистической механики
о новом человеческом качестве науки,
ее внутренней плюралистичности и
демократизме. Критика Пригожиным не
только классической научной картины
мира как царства тотального
детерминизма и каузальности,
связанного с единственной моделью
действительности и ее становления во
времени, но и квантово-
релятивистского неклассического
естествознания первой половины
XX века, способствовала выработке
представлений о постнеклассическом
научном и художественном творчестве
как вероятностных системах с низким
коэффициентом вероятности,
соответствующих современному образу
мира как совокупности нелинейных
процессов. Его концепция нового
диалога человека с природой в
контексте фундаментального пересмотра
взглядов на науку и научную

273

рациональность, связанная с
термодинамикой неравновесных
процессов и синергетической теорией
диссипативных структур,
обосновывающей концепцию возник-
новения порядка из динамического
хаоса как потенциальной сверхсложной
упорядоченности2, оказалась созвучна
синергетическим трактовкам
постмодернистского искусства как
самоорганизующейся системы.
Одним из первых западных эстетиков,
поставивших проблему корелляции
эстетики постмодернизма и
постнеклассической науки, был Ж.-
Ф. Лиотар. В своей книге
"Постмодернистская ситуация. Доклад о
знании"3 он выдвинул гипотезу об
изменении статуса познания в
контексте постмодернистской культуры
и постиндустриального общества.
Научный, философский, эстетический,
художественный постмодернизм
связывается им с неверием в
метаповествование, кризисом
метафизики и универсализма.
____________________
2 См.: Пригожин И., Стенгерс И.
Порядок из хаоса. Новый диалог
человека с природой. М., 1986.
3 См.: Lyotard J.-F. La Condition
postmoderne. Rapport sur le savoir.
P., 1979.

274

Катализатором этого процесса
оказалась постнеклассическая наука с
ее неопределенностью, неполнотой,
неверифицируемостью,
катастрофичностью, парадоксальностью.
Темы энтропии, разногласия, плю-
рализма, прагматизма языковой игры
вытеснили "великие рассказы" о
диалектике, просвещении, антро-
пологии, герменевтике,
структурализме, истине, свободе,
справедливости и так далее,
основанные на духовном единстве,
консенсусе между говорящими. Прогресс
современной науки превратил цель,
функции, героев классической и
модернистской философии истории в
языковые элементы, прагматические
ценности антииерархичной, дробной,
терпимой постмодернистской культуры с
ее утонченной чувствительностью к
дифференциации, несоизмеримости,
гетерогенности объектов. Специфика
постмодернистской ситуации
заключается в разочаровании в
недавнем идеале научности, связанном
с оптимизацией систем, их мощью и
эффективностью. Уязвимость
технократических попыток управления
"облаками социальности" при помощи
компьютера породила страх перед
"технологическим террором". Соот-
несение научных открытий с вопросами

275

этики и политики высветило опасность
превращения нового знания в
информационный товар - источник
наживы и инструмент власти. В этой
связи критериальные оценки истинности
и объективности научного познания
дополняются ценностно-целевыми
установками не только на
эффективность, но и на
справедливость, гуманистичность,
красоту.
Введение эстетического критерия
оценки постнеклассического знания
побудило сконцентрировать внимание на
ряде новых для философии науки тем:
проблемное поле - легитимация знания
в информатизированном обществе, метод
- языковые игры; природа социальных
связей - современные альтернативы и
постмодернистские перспективы;
прагматизм научного знания и его
повествовательные функции. Научное
знание рассматривается как своего
рода речь - предмет исследования
лингвистики, теории коммуникации,
кибернетики, машинного перевода.
Миниатюризация и возрастающая
доступность компьютерных методов
получения и передачи знаний сравнима
с влиянием на динамику
распространения знаний передвижения
людей (современный транспорт), звуков
и образов (масс медиа). Но неизмеримо

276

большее значение имеет изменение
самой природы знания. Требования его
переводимости на машинный язык,
выраженности в битах означают
гегемонию информатики, чья логика
ведет к экстериоризации знания, его
превращению в товар, меркантилизации.
Информация становится ставкой в ми-
ровой борьбе за власть, как раньше -
территории, сырье, дешевая рабочая
сила; потоки знания циркулируют по-
добно деньгам. Одним из препятствий
на пути такой циркуляции становится
государство, все больше вос-
принимаемое как шум: принятие решений
постепенно переходит от политиков к
руководителям предприятий. Средством
от растущей атомизации общества,
распада социальных связей становится
языковая игра, носящая негэнтропийный
характер.
Постмодернистский тип игры
отличается от повествовательного
ненаучного (традиционного) и класси-
ческого научного типов. Традиционное
знание исходит из плюрализма языковых
игр. Его повествовательный характер
выражается в форме рассказа, мифа,
легенды, сказки, мольбы, вопроса и
т.д. Это компактное знание,
передающее от рассказчика слушателю
посредством героя свод прагматических
правил, образующих общественные

277

связи. Традиционное знание
синхронично. Оно не нуждается в
прошлом, легитимации, так как
имманентно повествованию.
Классическое знание предполагает
лишь один тип языковой игры, чья
ставка - истина. Оно изолировано от
других языковых игр, в том числе и
социальных. Связь знания и общества
является лишь внешней и требует
легитимации, институализации. В
преподавании господствует дидактика,
педагог играет роль эксперта.
Классическое знание диахронично, оно
вертифицируемо, но может быть и
фальсифицировано.
Специфика постмодернистской
ситуации заключается в отсутствии как
универсального повествовательного
метаязыка, так и традиционной
легитимации знания. Разумеется,
возвраты повествовательности воз-
можны: так, ученый, выступающий по
телевидению, рассказывает какую-либо
историю; так же поступает работник
совмина, излагающий свой сценарий
развития событий. Знание здесь, как в
диалогах Платона, может быть научно,
а его изложение - повествовательно.
Однако ведущей фигурой является не
профессор, а участник мозгового
штурма, не эксперт, а
экспериментатор. В современных

278

условиях, когда точки роста нового
знания возникают на стыках наук,
любые формы регламентации
отторгаются. Особенно бурно этот
процесс идет в эстетике.
Постмодернистская эстетика отличается
многообразием правил языковых игр, их
экспериментальностью, машинностью,
антидидактичностью: корень
превращается в корневище, нить - в
ткань, искусство - в лабиринт. Кроме
того, правила эстетических игр меня-
ются под воздействием компьютерной
техники.
Принцип оптимизации утверждает
приоритет эффективности. В
неклассической науке эффективности,
отождествляемой с технической мощью,
силой, богатством, отдается
предпочтение перед истиной, справед-
ливостью, красотой. Легитимация силы
сочетается с делигитимацией знания,
что ведет к преобладанию роли техники
над наукой, в том числе и
эстетической.
Мир постнеклассического знания
определяют банки данных, полнота и
доступность информации, являющейся
"третьей природой" постмодернистского
человека. Место исчезнувшей научной
тайны занимает художественное
воображение, эстетический компонент
способствует исследованию

279

нестабильности, характеризующей
систему современного знания.
Постмодернистская наука, отличающаяся
в целом индетерминизмом,
дисконтинуальностью, динамикой
(квантовая физика, физика атома),
включает в себя элементы
стабильности, детерминизма
(термодинамика). Ее интересы смеща-
ются в сторону нерешаемого,
неконтролируемого. В результате
меняется смысл знания: вместо
известного оно производит
неизвестное, вместо эффективного -
новое, отличающееся от знакомого.
Постнеклассическая наука
характеризуется Лиотаром как
антимодель стабильной системы. Это
открытая система, связанная с
открытым обществом и открытой
культурой постмодернизма.
Воображение, новые идеи, разногласия,
непрозрачность, "облака" языковой
материи, преобладание локального,
"маленького" рассказа над "большим"
метаповествованием - признаки постмо-
дернистской ситуации, чьей целью
является стремление к непознанному в
науке, неисчерпаемому в языке искус-
ства. Этой целью и определяется
плюрализм научных исследовательских
программ и многообразие художе-
ственных стилей, свойственные

280

коллажной, мозаичной
постмодернистской науке и эстетике.
Постмодернистский этап развития
искусства Лиотар определяет как эру
воображения и экспериментов, время
сатиры. Эстетическое наслаждение
отличается бесполезностью: спичкой
можно зажечь огонь, а можно просто
зажечь ее без всякой цели, чтобы
полюбоваться огнем. Тогда произойдет
разрушение энергии, ее потеря. Так и
художник, творящий видимость,
напрасно сжигает вложенную в нее
эротическую силу. Солидаризируясь с
Адорно и Джойсом, Лиотар
провозглашает единственно великим
искусством пиротехнику - "бесплодное
сжигание энергии радости". Подобно
пиротехнике, кино и живопись
производят настоящие, то есть
бесполезные видимости - результаты
беспорядочных пульсаций, чья главная
характеристика - интенсивность
наслаждения.
Если в архаических и восточных
обществах неизобразительное
абстрактное искусство (песни, танцы,
татуировка) не препятствовало
истечению либидозной энергии, то беды
современной культуры порождены от-
сутствием кода либидо, торможением
либидозных пульсаций. Цель
современного художественного и

281

научного творчества - разрушение
внешних и внутренних границ в
искусстве и науке, свидетельствующее
о высвобождении либидо4.
Размытость границ между наукой,
философией, эстетикой,
искусствознанием стимулирует
кристаллизацию целостной концепции
современного знания, параллельные
исследования развития научной и
гуманитарной культур. Таким
исследованиям посвятил себя философ,
эстетик, историк науки и религии
М. Серр. Оригинальность концепции
Серра состоит в том, что ему удалось
наметить новые подходы к традиционным
проблемам эстетики и философии науки,
а также найти точки пересечения
постмодернистской эстетики и
постнеклассического знания.
Возвращаясь к традиционному
пониманию философии как любви к
мудрости и знанию, французский ученый
исходит из того, что философия
никогда не выступала против знания,
____________________
4 См.: Lyotard J.-F. Des dispositifs
pulsionnels. P. 1980. О прикладном
психоанализе искусства у Ж.-
Ф. Лиотара см. подробнее: Мань-
ковская Н.Б. Методология буржуазной
эстетики (Критика новейших
концепций). М., 1988. С. 32-38.

282

но была заодно с ним в качестве
сверхзнания. Свидетельство этому -
метафизика Аристотеля, Декарта,
Гегеля, связавшая изучение природы с
проблемой человека и общества.
Научная объективность не исключала
субъективности ученого как
неотъемлемой части реальности. Серр
настаивает на введении и укреплении
субъективности в новейших
направлениях современной науки при
помощи философско-эстетических
методов. Для этого необходимо
преодолеть разрыв между технократами,
часто пренебрегающими культурой и
искусством (образование без культуры)
и гуманитариями, некомпетентными в
области точных наук (культура без
образования). Их сближению служит иг-
ровой подход. Мифологические
анекдоты, вмешательство автора в
разговоры лафонтеновских животных,
сказочная интерпретация научных
предвидений Ж. Верна и Р. Стивенсона
соединяют в одном лице поэта и фило-
софа науки, исходящего из презумпции,
что эстетика - это своего рода
гуманитарная общая физика. Акцент де-
лается на общих проблемах
постмодернистской науки и эстетики.
Основная мысль Серра заключается в
том, что существует переход между
точными науками и науками о человеке.

283

О его существовании знали еще
досократики, Платон. Но переход этот
не очевиден и не прост. Он подобен
узкому ледяному лабиринту,
соединяющему Атлантику и Тихий океан
- северозападному проходу5.
Преодолеть его может лишь тот, кто
способствует коммуникации между двумя
ветвями современной культуры.
Для осуществления такой
коммуникации Серр предлагает свой
метод - "беспорядочный энциклопе-
дизм". Он исходит из неразделимости
искусства, науки, мифологии, единства
пространства-времени культуры, где
Лукреций, Золя, Мишле, Тернер - наши
современники. Хаос, изобретения и
случайности поэтического мира
Лукреция - прообраз множественности,
сложности, поливалентности
постнеклассического знания, проза
Золя - предвосхищение физических
открытий, пьесы Мольера -
социологического изучения общества.
Серр считает эстетическое знание
более комплесным, полным и гибким по
сравнению с естественнонаучным.
Философия, литература, миф, сказка
способны увидеть те горизонты,
____________________
5 См.: Serres M. Hermes. Vol V. Le
Passage du Nord-Ouest. P., 1980.
P. 18.

284

которые сегодня еще не доступны
физике и математике, и тем самым
стимулируют научный прогресс. При
этом эстетика не стремится занять все
пространство культуры, но дает ее
стереоскопическое видение.
Такой широкий взгляд необходим и
ученому, действующему в качественно
новом научном пространстве. На смену
гомогенному, однородному миру
классического знания, восходившего от
частного к общему ради постижения
универсальной научной истины, пришли
дискретность постнеклассического
знания, плюрализм локальных истин. В
контексте спорадичной, разорванной
реальности "знание в лохмотьях"
утратило гомогенность. Одна из
актуальных задач - найти те
рациональные связи, которые способны
превратить острова знания в новый
архипелаг науки. Тремя осями
современного научного духа Серр
считает неэвклидово мышление в
геометрии, неньютоновский мир в
механике, некартезианскую рефлексию в
эпистемологии.
Что касается проблемы времени, то
Серр придерживается концепции
многовекторного, сложного, стоха-
стического, непредсказуемого времени,
восходящей к идеям Лукреция и теории
энтропии. Согласно этой концепции,

285

прямая линия и спираль в истории
сменились алеаторикой, стохастикой.
Регулярное повторение случайностей
позволило говорить, по аналогии с
физикой, об эргах истории. Ушли в
прошлое и универсальные философско-
эстетические модели. Сосуществование
автономных методологических подходов
привело к регионализации,
релятивизации, локализации знания.
Таким образом, пространственно-
временные модификации предопределили
открытость постмодернистского мира
науки.
Научное творчество Серра
концентрируется вокруг трех
определенных им в качестве основных
способов познания - философского,
научного и художественно-ми-
фологического. В его двухтомнике
"Система Лейбница и математические
модели"6 исследуется классическая па-
радигма знания - ясное, упорядоченное
видение мира, когда основой
метафизики является математика. Лей-
бницевский идеал порядка и закона как
гаранта стабильности интерпретируется
в духе концепций "знания-власти",
видящей в классической рациональности
____________________
6 См.: Serres M. Le Systeme de
Leibniz et ses modeles
mathematiques. P., 1968.

286

предтечу тоталитарной власти над
природой и обществом, сближающей ее с
военным искусством. Определяя систему
Лейбница как закрытую (подробно
ньютоновской и лапласовской), автор
считает ее символом эпистемо-
логической смерти.
Критике эпистемологического
догматизма, обоснованию роли эстетики
и искусства как одного из источников
научных знаний посвящена книга
"Юность: о Жюле Верне"7. Исследуя
связи между природой и наукой,
путешествиями и знаниями, Серр
приходит к выводу, что искусство и
наука - формы эпистемологических
путешествий, создающих новые связи
между человеком и миром.
Жюльверновские путешествия - своего
рода энциклопедия данного цикла
знания, включающая сведения о науке и
технике, навигации и оптике, астро-
номии и гастрономии. Соединяясь с
мифологией, позитивистское понятие
прогресса становится плюралистичным,
география трансформируется в
географику - научно-художественную
фиксацию "мира в лохмотьях",
знаменующую собой переход к
неклассической эпистемологии.
____________________
7 См.: Serres M. Jouvence: Sur Jules
Verne. P., 1974.

287

Мифологическая география Ж.Верна
выявляет изоморфность путешествий,
плюрализм пространств и связей между
ними, что способствует возникновению
нового пространства знания -
философии коммуникации.
Синтезом литературы, науки,
мифологии считает французский
исследователь творчество Э.Золя. В
книге "Огни и сигналы в тумане.
Золя"8 создатель эстетики натурализма
предстает как мыслитель, увидевший
сквозь ветви генеалогического древа
будущее рождение генетики.
Фундаментальное научное открытие Золя
Серр связывает с законами
термодинамики как универсальной
модели знания XIX века, в рамках
которой творили Маркс, Фрейд, Ницше,
Тернер, Мишле, Бергсон. Потеснив
лейбницевскую механику, термодинамика
стала мотором художественного и
научного творчества. История Ругон-
Маккаров с этой точки зрения - своего
рода космология тепла и энтропии, где
тепло символизирует секс, а холод -
смерть. Потоки наследственности с мо-
стами коммуникации между ними создают
генетическую решетку, чья
мифологическая модель - либиринт,
____________________
8 См.: Serres M. Feux et signaux de
brume. Zola. P., 1975.

288

"Западня". Возникает парадоксальная,
неэвклидова эстетика асимметрии,
множественности пространств труда и
любви, политики и языка. Перекресток,
узел, инцест этих пространств
XIX века заставляют вспомнить об
эдиповских точках бифуркации,
античных генеалогических катастрофах.
В условиях, когда культура еще не
иерархизована и наука воспринимается
одной из ее органичных составляющих
наравне с искусством и мифологией, не
столько позитивизм Золя, сколько
мифологические структуры его романов
являются источником новых научных
знаний.
Одной из ключевых фигур в истории
культуры, чье творчество содержало
ростки будущего постмодернистского ее
этапа, Серр считает Лукреция. В книге
"Рождение физики в тексте Лукреция.
Потоки и водовороты" античный стоик
предстает творцом консенсуса между
человеком и природой. Отказ от идеи
господства человека над природой
основан на концепции целостности мира
и открытости, множественности,
текучести знания, эпистемологической
жизни, чей художественный символ -
облака и циклоны. Трактат "О природе
вещей" - гимн Венере, без боя
победившей Марса, любви,
торжествующей над смертью. Свобода

289

воли, творчество, созидание, а не
разрушение, олицетворяют у Лукреция
радость жизни и свободного знания.
Осознание турбулентности жизни
возвращает постнеклассическую науку к
"парадигме Лукреция", отклонившись от
которой западная классическая
рациональность избрала путь войны с
природой, продлившейся, по словам
Серра, "от Гераклита до Хиросимы"9.
На этом пути ее сопровождали история,
политика и религия, усугублявшие
энтропийные процессы. Негэнтропийную
роль выполняли труд и художественная
культура, делавшие человека равным, а
не посторонним природе. Человек по-
литический, сосредоточенный на
отношениях между людьми, превращается
в гоббсовского волка. Революционный
характер постмодернистского поворота
в науке, эстетике и искусстве Серр
связывает с переходом от изучения
отношений к самим вещам, независимым
от людей, нейтральным, свободным от
насилия. Поэтому специфика
постмодернистской ситуации
заключается в ее ненасильственном
характере.
____________________
9 См.: Serres M. La Naissance de la
physique dans le texte de Lucrece:
Fleuves et turbulences. P., 1977.
P. 24.

290

Темой, объединяющей исследования
Серра, является проблема
коммуникации. Теорию информации он
считает тем перекрестком, на котором
встречаются гуманитарная и научная
культура. Наука в целом - это по-
слание, выраженное в кодах -
языковом, генетическом,
математическом, физическом,
химическом и т.д. При этом и
современная наука, и искусство
содержат все аспекты коммуникации -
информацию, шум, избыточность.
Исследуя элементы системы
коммуникации разных исторических
эпох, Серр выявляет ее коды - уни-
версальный (Бог у Лейбница),
двухуровневый (тепло и холод у
Карно), дуалистически-ценностный
(добро и зло, истина и заблуждение у
Фалеса). Переходы между ними создают
"корридоры коммуникации" в простран-
стве и времени. Для успешной
коммуникации необходимы два
противоречивых условия - шум
(коммуникация сквозь шум) и его
отсутствие. Шум воспринимается двумя
агентами коммуникации как общий враг,
третий лишний, - паразит.

291

В книге "Паразит"10 исследуются все
аспекты полисемии этого слова:
надоедливый гость, злоупотребляющий
гостеприимством; организм, живущий за
счет другого организма; шум в канале
коммуникации. Паразит на платоновском
пиру платит историями за угощение,
забирает энергию в обмен на
информацию. Диалоги Платона - это
борьба двух собеседников против
третьего - паразита, шума. В основе
человеческих отношений, по мнению
Серра, лежат паразитическая антро-
пология, неэквивалентный обмен. Если
бы дело обстояло иначе, обратимость
любых процессов создала бы вечный рай
на земле. Паразит же олицетворяет
необратимость человеческих отношений,
зарождение общественных связей. Если
же трактовать его как шум, пре-
рывающий систему связи, дисфункцию,
ошибку, то и в этом случае паразит
явится частью системы, не разру-
шающей, но усложняющей ее: послание
возникает из шума, порядок - из
помех, это частный случай универ-
сального закона беспорядка. Если в
контексте классической рациональности
идея примата беспорядка над порядком
предстает как абсурдная, то
____________________
10 См.:Serres M. Le Parasite.
P., 1980.

292

постнеклассическая наука исходит из
ее продуктивности. В постмодернист-
ской ситуации математика, где
абстрагирование обеспечивает
отсутствие шума, философия, чей
плюрализм предполагает наличие шума,
и искусство, являющееся сплошным
шумом, какафонией, сближаются.
Попыткой приведения своих
теоретических взглядов в систему
стала программа Серра "Начала",
сопоставимая по структуре с
психоанализом четырех стихий в
"Поэтике пространства" Г. Башляра.
Каждому из мировых начал здесь
соответствуют условия развития,
исследующая их наука, а также
посвященные им труды самого автора.
Так, мир существует в условиях беспо-
рядка, его изучает физика, чему
посвящена книга "Рождение физики в
тексте Лукреция". Знанию соответ-
ствует порядок, исследуемый
метафизикой ("Система Лейбница и
математические модели"). Условие
жизни - смесь, наука о ней -
генетика, которой посвящены "Огни и
сигналы в тумане. Золя". Та же книга
разрабатывает проблему энергии, а
также рассматривает возможности ее
циркуляции и науку о ней -
термодинамику. Такое начало, как
пространство существует в лохмотьях,

293

что фиксируется географией и
топологией ("Юность. О Жюле Верне").
Условие возникновения сигналов - шум,
описанный в книге "Паразит",
изучающая их наука - теория
информации. Наконец, человек и
общественные отношения существуют в
условиях неэквивалентного обмена.
Науки о человеке и обществе -
антропология, экономика, политика
("Паразит").
Свое дальнейшее развитие концепция
"Начал", как и другие философско-
эстетические и научные идеи Серра,
нашли в пятитомнике "Гермес"11. В
центре этого труда - проблемы
рождения, передачи, трансформации,
умножения, распространения
коммуникации в философии, эстетике,
науке и технике.
В нем прослежены переходы от
античного синкретизма к классической
рациональности, а также специфика
____________________
11 См.:Serres M. Hermes. Vol. I. La
Communication. P., 1968; Vol. II.
L'Interference. P., 1972; Vol. III.
La Traduction. P., 1974; Vol. IV.
La Distribution. P., 1977; Vol. V.
Le Passage du Nord-Ouest. P., 1980.
См. также: Serres M. Hermes.
Literature, Science, Philosophy.
Baltim., L., 1982.

294

постнеклассической науки и
постмодернистской эстетики. Если в
теореме Фалеса и солнце, и тень в
равной мере являются носителями
информации, то в науке и искусстве
Нового времени солнце теории теснит
тень практики, сами вещи: так,
реализм ясен, прозрачен, лишен тени-
тайны. Культура конца XX века
возвращается к непрозрачности, хаосу,
шуму, густым теням в математике и
эстетике, и поэтому философско-
мифологический подход Фалеса снова
актуален.
В античности космология была единой
системой знаний о мире, а миф -
единым принципом его объяснения.
Рационализм Декарта и "знание - сила"
Бэкона таили в себе предпосылки
насилия над природой, войны с ней,
превратившей культуру в кровавое
царство Марса. Серр проводит аналогии
между картезианской концепцией власти
и моралью лафонтеновской басни "Волк
и ягненок": хотя слабый ягненок и был
прав, сильный волк, обладающий
властью, съел его, когда ему надоело
спорить. Ягненок оказался жертвой
алгоритма власти, системы власти,
стремящейся к гомеостазису - то, что
у волка на все есть ответ,
свидетельствует о тяготении к

295

равновесию и ясности любой ценой, в
том числе и путем насилия.
Структура басни соответствует
структуре классического знания. В ней
демонстрируется право сильного при
помощи ряда моделей: биологической
(кто сильнее?), этической (кто
лучше?), топографической (кто
расположен выше или ниже по течению
ручья?), темпоральной. При этом волк
символизирует не относительность вла-
сти, но ее максимум, абсолют,
выступая хозяином будущего. Это
своего рода научно-эстетическое
дерево - социальное, политическое,
историческое, темпоральное,
генеалогическое древо познания добра
и зла. Однако дерево не должно
заслонять того леса символов, куда
волк утащил ягненка. Символический
смысл басни Серр усматривает в
утверждении окончательной победы
науки над природой, благодаря которой
слабый человек обрел силу,
превратившись в "волка науки".
Юридически и этически это право
позднее закрепил Руссо. Однако на
самом деле победа оказалась пирровой
и привела к катастрофическим
экологическим последствиям. Реалии
XX века подтвердили, что управлять
природой можно, лишь подчиняясь ее
законам с гермесовой гибкостью и

296

хитростью: природа остается волком, а
человек - ягненком, и в этом смысле
история - "вечное время волка".
Классическая рациональность
вытеснила миф из науки в литературу и
искусство. Задача постмодернистской
культуры - воссоединить науку и
мифологию при помощи эстетики.
Предпосылка этого - оживление всех
чувств - зрения, слуха, обоняния,
осязания, вкуса, переход от холодного
безжизненного мира Марса к теплому,
чувственному царству Венеры.
Постмодернизм как бы находится на
полпути между Марсом и Венерой, когда
"черные ящики" чувств оказались
вскрытыми, но контакты между ними
затруднены шумом, помехами. Нарушение
целостности системы усилило
энтропийные процессы и вместе с тем
стимулировало ренессанс чувств,
"антитанатос", доминирование
зрелищного аспекта культуры12.
Ситуация информационного перекрестка
создала предпосылки для возникновения
нового синкретизма научного и
художественного знания. Но это -
постмодернистская перспектива, путь к
которой лежит через эклектизм и
мозаичность современной культуры.
____________________
12 См.:Serres M. Les cinq sens.
P., 1985.

297

Серр предостерегает против проведения
непосредственных аналогий между
эстетикой и наукой, традиционных
сравнений между ними,
иллюстративности. Свой антиметод он
определяет как лингвистические пу-
тешествия, позволяющие выявить
интерференции, дистрибуции и
трансформации в коммуникационном поле
культуры, открыть проходы между ее
гетерогенными составляющими.
Такой задаче служит анализ
взаимовлияний механики и геометрии
Лагранжа и Лапласа и позитивизма
Конта, этнологии и приключений
мольеровского Дон Жуана.
Как смысложизненное культурное
новшество характеризуется живопись
Тернера, предвосхитившая открытие
термодинамики, закона энтропии.
Английский художник отверг живописный
мир механики, где господствовали сила
и работа (люди, лошади, ветер, вода),
линия преобладала над цветом, статика
- над динамикой. Тернер вернул в
культуру античный огонь, поглотивший
линии и формы. Серр считает его
первым гением термодинамики,
интуитивно прозревшим процесс энтро-
пийного угасания энергии в
"Извержении Везувия", стохастический
беспорядок и волновую природу света в
лондонских туманах. Подлинная

298

Трафальгарская битва на его полотне
происходит не между войсками, но
между огненными цветами неба и
холодными - воды. Горячее и холодное,
жизнь и смерть соединяют новую
термодинамическую модель мира с
хтоническим хаосом, науку - с мифом.
На грани XIX и XX веков прорывами к
термодинамике и теории информации
были концепции бессознательного и
интуитции у Фрейда и Бергсона.
Фрейдовские Эрос и Танатос
предвосхитили законы сохранения
энергии и энтропии, оговорки и описки
как следствие шума - теорию
информации. Структура психики в его
концепции сопоставима с серией черных
ящиков, между которыми нет
информации, вследствие чего возникает
иррациональная, бессознательная связь
между ними. Бессознательное предстает
последним черным ящиком с собственным
языком и символикой, нуждающимися в
переводе. Трансформатором либидозной
энергии и оказывается искусство.
Значение фрейдизма и бергсонизма
для культуры XX века Серр видит в
применимости их открытий как на
макроуровне философских поисков
смысла жизни, так и на микроуровне
внутриязыковых, внутритекстовых
проблем. Трактовка философии и
искусства как термодинамических

299

систем, машин, живых организмов,
стремящихся к хаосу, распадающихся на
отдельные знаки, стала одной из
аксиом эстетики постмодернизма. Ее
открытость, описательность,
безоценочность связаны с видением
искусства как живой
мультитемпоральной машины,
перерабатывающей шум и информацию в
художественный язык. Вместе с тем
искусство, как и наука - своего рода
дамбы знания на пути энтропийного по-
тока бытия, способные остановить
саморазрушительный дрейф современной
культуры.
Таким образом, исследования роли
традиций и инноваций, классического,
неклассического и постнеклассического
стиля в науке и искусстве выявляют
творческий потенциал эстетики
постмодернизма, чьи флуктуации,
возможно, готовят прорыв от
беспорядка к новой гармонии,
основанной на диалоге между человеком
и природой.