Липатов В. Краски времени

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Музеи и благородные музейщики

Закончился наш рассказ о великих и известных мастерах, творцах
Прекрасного. Мы благодарны им, открывающим нам великое чудо жизни. Но как не
сказать - с благодарностью и уважением - о тех, кто бережет и сохраняет
произведения искусства, кто находит их, подчас затерянных во времени;
возрождает из небытия картины и скульптуры. Короче гозоря, как не вспомнить
о собирателях, о музейных работниках, о реставраторах, о людях, благодаря
которым в разных городах и селах страны открываются свои "третьяковки".
Рассказом об этих благородных и бескорыстных старателях, верных служителях
Прекрасного и хотелось бы закончить эту книгу.
Мастер создает картину. Музей ее сохраняет для многих поколений... И -
да здравствуют музеи, эти источники горячих споров и жажды приобщения к
высокому искусству.
Уже много говорено о перенасыщенности музеев посетителями. Пытались
усмотреть в этом моду. Но мода преходяща, а очереди все удлиняются... Сейчас
за год в музеях бывает более 140 миллионов человек. Только восемьсот тысяч
организованных экскурсий! Однажды в Эрмитаже я увидел, как экскурсанты
надвигались, сшибались, расходились, сметая на своем пути жалких одиночек.
Не успел я подойти к микельанджеловскому согнувшемуся мальчику, как тут же
толпа поглотила меня. Попытался скрыться у Тициана - то же самое... Больше
повезло в доме-квартире А. С, Пушкина; любезные сотрудницы музея пропустили
в трехминутный перерыв между двумя экскурсиями, и я успел почти в
одиночестве послушать, как бьют часы в этой грустной и дорогой для нас
квартире. Бьют - как когда-то... Мгновенное соприкосновение веков. Словно
исчезаешь в том далеком времени - и возвращаешься...
Музейный "взрыв" не модой порожден, это явление социальное: растет
общий уровень культуры. И чем дальше, тем сильнее будет у людей тяга к
прекрасному, к досугу, содержательность которого, по словам Карла Маркса,
определяет гармоническое развитие человеческой личности.
Не все знают, что экспозиции музеев (то, что открыто для обозрения)
составляют порой лишь небольшую часть общего числа картин, а сотни и тысячи
экспонатов хранятся в запасниках и фондах. Поэтому необходима постоянная
забота о том, чтобы эти картины сохранились и не были повреждены.
Более тридцати лет преданно, страстно, настойчиво занимается
сохранностью картин Нина Ивановна Ромашкова в Государственной Третьяковской
галерее. Ее деятельность поистине подвижническая.
И коль мы упомянули о московской Третьяковке, как ее любовно называют
москвичи, вспомним ее дочерние собрания, или "малые третьяковки". Так
называются возникающие повсеместно сельские и заводские народные картинные
галереи. Немногим более двадцати лет прошло с тех пор, как в подмосковном
селе Лья-лове открылась первая сельская картинная галерея...
Теперь многие села заслуженно гордятся своими собраниями произведений
искусства. Свыше трех тысяч работ советских мастеров хранит художественная
галерея в селе Воронове - собрал их Роман Анатольевич Луговской, подаривший,
кстати, и свою личную богатую коллекцию картин родному селу.
Инициатором создания картинной галереи в полесском селе Криничное стал
заведующий отделом пропаганды и агитации Мо-зырского райкома партии Сергей
Иванович Костян. Теперь здесь ежегодно открывается выставка работ
белорусских художников. Большой музей создан в украинском селе Пархомовке.
Здесь хранится три тысячи полотен, А подлинная душа музея, его создатель и
хранитель - учитель истории Афанасий Лунев.
Сколько замечательных подвижников в нашей стране, бескорыстно отдавших
свои силы и средства, -чтобы восстановить забытое, сохранить подлинники,
приобщить многих людей к культуре, научить их понимать прекрасное. В дар
землякам-костромичам передал свое собрание мастер-краснодеревщик Павел
Николаевич Ухов, организовавший в родных местах сельскую "Третьяковку".
На основе коллекции металлурга Ивана Варламовича Рех-лова создана
Шушенская картинная галерея. Около 600 подлинных картин, рисунков, этюдов в
этой галерее посвящено ленинской теме.
В селе Орловка (Киргизия) организатором музея советских художников стал
Теодор Гергардович Герцен, бухгалтер, художник-любитель. А основой
Ульяновской картинной галереи (Калужская область) стали картины уроженца
этих мест художника А. В. Киселева. Душой же новой галереи стала педагог
Татьяна Федоровна Смирнова.
Два сельских учителя - Александр Федорович Миняев и Иван Иванович
Булахов - создали в Домотканове "Комнату Серова". Теперь там открыт музей,
филиал Калининской областной картинной галереи.
А музей волжского городка Плеса, связанного с именем Левитана, начался
с обращения супругов Пророковых - лауреата Ленинской премии художника Бориса
Пророкова и его жены - к их коллегам: послать свои работы в общественную
галерею.
Из частных собраний образовалась Тарусская картинная галерея, куда
передал свою коллекцию русской и западноевропейской живописи ученый-агроном
Н. П. Ракитский...
Все это люди щедрой души, доброго сердца... Всегда так велось на Руси.
Только раньше единицы делали великое дело просвещения искусством, а сейчас
сотни и тысячи продолжают деятельность П. М. Третьякова, М, К. Тенишевой, И.
С. Остроухова, Д. С. Яворницкого, С. И. Щукина.
Подвиги наших музейщиков и реставраторов значительны, но подчас
незаметны. Висят в музеях полотна, восхищаются ими посетители. Но всегда ли
мы знаем, какова их история и кто сохранил бесценное народное достояние?
Много сил и времени было потрачено научным сотрудником Маргаритой Ивановной
Луневой, прежде чем она открыла работы интересной русской художницы Елены
Андреевны Киселевой. А сотрудник Ярославского музея Сергей Пенкин
восстановил биографии художников Тарханова и Мыльникова. Иван Николаевич
Ларионов, много лет бывший директором Псковского музея-заповедника, спасал
картины в суровые годы войны...
Самых добрых слов заслуживают и реставраторы. Их долгому многолетнему
труду обязаны мы возвращением из небытия портретов Григория Островского,
Федора Тулова, портретов из города Зарайска, ценных образцов живописи в
Воскресенском соборе, в станице Старочеркасской; Екатерининского,
Меншиковского и.
Останкинского дворцов; многих других прекрасных произведений.
Посещая дом Айвазовского в Феодосии, мы вспоминаем имя Н. С. Барсамова,
многолетнего директора музея; называем Эрмитаж и вспоминаем подвижнический
труд его директора Б. Б. Пиотровского, а Музей изобразительных искусств
имени А. С. Пушкина, конечно, связан с именем директора И, А. Антоновой.
Музей произведений живописи - это дом, где собраны картины, но он тогда
бывает светлым, радостным и радующим, когда он еще и дом, где работают люди,
для которых эти картины - вся жизнь, вся любовь. Именно поэтому, завершая
эту книгу, я не могу не вспомнить свои встречи с музейными работниками двух
"провинциальных" музеев - Астраханской картинной галереи имени Б. М.
Кустодиева и Костромского музея изобразительных искусств.
Мы знаем подвижника, покровителя талантов, собиравшего замечательные
картины, словно улавливавшего солнечные лучи. Человека, оставшегося в жизни
и памяти народной - огромной картинной галереей - Павла Михайловича
Третьякова. Каждому в стране известна Третьяковка, драгоценный камень в
"короне" города... А ведь у нас в России были люди, подобно ему, собирающие
произведения живописи, но о них мы знаем гораздо меньше. И что ни город - то
свое имя, свой Третьяков! Вот и здесь, в Астрахани, основу картинной галереи
составляет собрание П. М. Догадина.
...Научный сотрудник Астраханской картинной галереи Инна Анохина
показывала мне его фотографии: молодой, стройный, с умным лицом. Отбился от
купеческой стаи, не прибился к чиновничьей.
Его, человека образованного (читал на английском, немецком, французском
языках), неудержимо и страстно влекло искусство. Какие-то средства,
доставшиеся по наследству, позволили начать собирательство. Природный вкус
помогал ему приобретать действительно талантливые работы. Купил, например,
одиннадцать этюдов Левитана... Завязал личное знакомство с Коровиным и
Нестеровым. А этюд последнего к "Отроку" повесил над своей кроватью...
Помогал ему собирать картины и автографы писателей Гиляровский, знаменитый
дядя Гиляй. Вот что писал ему Догадин: "Осуществилась, благодаря Вам, моя
давнишняя мечта иметь автограф милого незабвенного Антона Павловича. За это
приношу Вам самую искреннюю и глубокую благодарность. Буду хранить его как
большую драгоценность, а впоследствии вместе с коллекцией картин и рисунков
передам музею своего родного города". Письмо датировано пятым апреля 1915
года. Несколько строчек - а человек виден. Догадин созидал мир желанный и
близкий. И не для себя одного. Еще в 1915 году Догадин хочет передать
сокровища свои родному городу. Но решается на этот шаг только после
Октябрьской революции. Он передает губернскому Совету свою коллекцию. Совет
назначает его хранителем ее.
Когда сейчас проходишь по залам Астраханской картинной галереи, думаешь
о том, что она прежде всего - "астраханка". Все то прекрасное, что находится
в ее стенах, ассоциируется для жителей с красотой городских улиц, площадей,
домов, парков. Я понял это, побродив вместе с художником Леонидом Максутовым
по городу, из очаровательных деталей которого и складывался его неповторимый
облик.
Максутов - сотрудник галереи, верный ее служитель и рыцарь. Про каждого
работника галереи можно это сказать. Все они - хранители и экскурсоводы,
просветители и чернорабочие. Сотрудник галереи Галина Волчкова с
удовольствием садится в автобус и едет "за тридевять земель" читать лекции и
показывать диапозитивы.
Я был счастлив знакомством с этими людьми, истинными под-зижниками.
"А.Лузей - человек, которому не надо мешать, если не можешь помочь"; "Я
приходил сюда в разном настроении - музей всегда оставался таким же
хорошим"; "Злым из музея никогда не уходил" - это несколько афористичных
мыслей сотрудника Астраханской картинной галереи Алика Камкина. Емкие фразы,
в них и кодекс поведения музейного работника, и определение музея как
носителя самых возвышенных для человека чувств.
Музей уничтожает зло, музей прививает добро. Музей вдохновляет. Убери
галерею из города - будет зиять огромная, ничем не восполнимая пустота,
изменится ритм городской жизни.
...Приходят в картинную галерею молодые работники. Как понять им, что
служение миру прекрасного есть и служение доброму в себе. Как понять, что
служение доброму в себе есть и служение людям, которые с явным или затаенным
любопытством смотрят картины, водят детей по залам и, мешая другим,
объясняют во весь голос: "Посмотри, Мишенька, как похоже вазочка нарисована,
а тетя какая красивая, а дождичек настоящий..." Как научиться не улыбаться
этому иронически... Главный хранитель Астраханской картинной галереи -
Калерия Михайловна Чернышева, за двадцать лет работы в галерее - научилась.
Ей всякая тяга к прекрасному, пусть и самая наивная - благо. Прикоснется она
чутким словом своим, словно жезлом волшебным, - и картина начинает с вами
разговаривать.
Калерию Михайловну очень радует, что в галерее почти все крупнейшие
русские мастера представлены: и Аргунов, и Венецианов, и Ф. Васильев, и
Саврасов, и ранний Левитан - "Лилии. Ненюфары" - неожиданно яркое для
художника полотно, где крупные листья лилий жестко сидят на воде, окружая
белые чашечки цветов, и из глубины тянутся гибкие стебли... Есть А.
Рябушкин, М. Нестеров; серия работ К. Коровина с его пестротой, сочностью -
люди, предметы возникают миражами из света и цвета; монументальный Крымов,
феерический Судейкин... Целый зал Б. Кустодиева, тут и прелестные "Головка
девочки", и "Жатва": небо - желтое, с красными, зелеными, бурыми полосами -
движение рассеивающегося солнечного пламени, закрутится-завертится и снова
сгустится в солнечный шар... Есть Кузнецов, Архипов, Фальк...
Более года готовила Калерия Михайловна выставку работ Веры Хлебниковой.
Выставка - живое зеркало. И мы видим в нем душу, сердце, эрудицию
работника музея. Но как же много он должен знать, чтобы создать выставку
произведений искусства. Альбрехт Дюрер говорил: "Не худо, чтобы человек
многому учился, хотя иные невежды и против этого и говорят, что науки делают
высокомерными". Мы-то знаем, что путь к высокомерию лежит через невежество-и
полузнание.
Выставка, о которой речь, начала возникать с одной фотографии и
двух-трех стихотворений. Выставка работ Веры Владимировны Хлебниковой,
младшей сестры поэта Велемира Хлебникова, предварялась фоторассказом о семье
Хлебниковых, уроженцев и жителей Астрахани. Портреты, автографы, рисунки...
Велемир Хлебников и его сестра родились в этом краю.
Леонид Максутов водил меня к дому, где они жили. Улочка - чистенькая,
уютная и зеленая, - возносит этот дом, словно волна гордый корабль. Дом стал
особенным, стал памятником, стал притягательным. Иногда здесь собираются
астраханские поэты и любители поэзии,
Велемир Хлебников, занявший свое место среди русских советских поэтов,
здесь, в Астрахани, звучит более выпукло, свежо. И ты лучше понимаешь и
ощущаешь его через настроение города и природы. Достаешь с полки томик, и
знакомые строки совершенно по-иному раскрывают образ "дервиша",
"великолепнейшего и честнейшего рыцаря поэзии". Он возникает человеком с
горячо пульсирующей кровью, подлинным "казначеем чернил золотых у весны..,"
Хлебников, сам раздумывавший о доле живописца, становится первым
учителем сестры. Они были очень схожи. Художник П. Митурич, муж Веры
Хлебниковой, писал: "Она напоминает брата. Та же застенчивость, та же
сдержанность в словах, отсутствие искусственности, абсолютная правдивость.
Стойкая и бескорыстно отдающая себя работе". Стараниями работников
Астраханской картинной галереи все, что можно было собрать из ее работ,
собрано.
Художница оживляла заколдованную природой лесную жизнь - за простыми
извивами дерева замечаешь мускулы прячущегося лешего и лица
удивленно-простодушных и мудрых древолюдей. Лесная жизнь - сказочная и
реальная.
Вера Хлебникова жила искренне, неровно, импульсивно и, пожалуй,
самоотверженно. Писала урывками. Случился у нее в жизни период, когда она
была только няней - для сына и престарелых родителей ("они похожи на старые
деревья", которые "надо поливать лаской"). Она выхаживала их и месяцами не
прикасалась к холсту. Воспитывала сына, заранее утвердившись в мысли, что он
станет художником. И это сбылось - он известен нам как иллюстратор,
пейзажист, портретист. Это - Май Митурич-Хлебников. Он и помогал Калерии
Михайловне готовить выставку. Ее стараниями выставка превратилась в рассказ
не только о творчестве, но о жизни целого круга одаренных людей, принесших
славу ее родному городу.
Так встретились в галерее два человека - музейный работник и художник.
Встретились потому, что оба талантливы - душой, бескорыстным служением
искусству. И выставка принесла посетителям музея радость открытия нового
художника.

* * *

А теперь еще об одной незабываемой встрече - в Костроме.
Никто не объяснит: почему именно Виктор Игнатьев открыл художника XVIII
века Григория Островского. "Высадился" в городе Солигаличе, как на неведомом
материке, и счастливо обнаружил. Виктор Игнатьев, директор Костромского
музея изобразительных искусств, был уверен: "в недрах" области скрывается
изрядное количество неведомых сокровищ живописи. Убеждение не придуманное, а
научно обоснованное и продуманное; Игнатьев - сторонник теории мощных
традиционных провинциальных школ живописи.
Когда Игнатьев недрогнувшей рукой взялся за разрушающиеся холсты, в
душе его уже бурлила сладкая лихорадка ожидания, рожденная природным чутьем
и профессиональным предположением. Быстрое логическое умозаключение связало
отысканные полотна с двумя портретами, выставленными в экспозиции
Солигаличского музея. Игнатьев "увидел", угадал талантливого живописца XVIII
века, ибо до реставрации сказать что-либо определенное было невозможно.
Много говорили и писали о средней руки помещиках Черевиных. В суматохе
первых дней открытия вознесли Черевиных чуть ли не в самые передовые люди
России. Островский же относится к изображаемой фамилии весьма трезво. Без
обольщения. Можно сказать, что только благодаря Григорию Островскому мы и
вспоминаем это семейство, жившее в XVIII веке. Художник-невидимка,
растворившийся в огромном этом веке. Впрочем, судить о личности художника
возможно и по портретам, созданным им. Как о человеке острого глаза,
свободной мысли и трезвого суждения. На его полотне Черевины - в меру
ограниченные и заурядные, с неизбежной долей крепостнической жестокости.
Представляется, что Григорий Островский писал портреты не по доброй воле -
по твердому и настойчивому заказу.
Был ли он крепостным или просто бедствующим, "домашним" художником -
неведомо. Но писал по жгучей необходимости, иначе с какой бы стати ему еще и
соседей Черевиных, помещиков? А он ведь добросовестно, старательно
воспроизводит их упитанные лица, важно посаженные головы. И лишь когда пишет
детей или тех взрослых, которые чем-либо ему приглянулись, кисть его
теплеет: из обычного помещичьего обличья проглядывает живой трепетный
человек. Во всяком случае, Елизавете Черевиной он явно симпатизировал -
неяркий, мягкий, дневной свет рождает движение в лице девушки с широко
раскрытыми, искренними, тревожно вопрошающими глазами. На другом портрете мы
видим девушку в более зрелом возрасте: еще юной, но уже дамой - и живописец
ощутимо теряет к ней интерес, будто сожалея о чем-то несостоявшемся...
В "Портрете молодого мужчины" Островский передает характер деятельный,
волевой... И будущего командира костромского ополчения в войну 1812 года -
Дмитрия Черевина он изображает довольно смышленым, честолюбивым
полумальчиком-полуюношей.
Но если Островский - новое имя в истории русской живописи XVIII века,
то такого художника, как Рокотов, представлять читателям нет необходимости.
А здесь, в музее, есть и Рокотов. Есть и искрящийся мягким лукавством
доброты, обаянием женской прелести портрет розовощекой Евдокии Лопухиной
работы неизвестного художника. Перед нами снова неведомое: кто же автор
портрета?
Загадочный восемнадцатый век, у которого Виктор Игнатьев отвоевал
частицу "суши", озадачивает целой серией новых загадoк. Как мы удивительно
богаты и как расточительны! Как нередко "открываем" то, чего не следовало по
небрежности ранее закрывать...
В костромском музее организована первая персональная выставка
крестьянского сына - Ефима Честнякова. Это уже наш век.
Честь открытия этого имени принадлежит сотрудникам музея Вера Лебедевой
и Владимиру Макарову. Виктор Игнатьев лишь взял в руки большую дворницкую
лопату-скребок и стал расчищать тропу к несуществующему ныне дому художника.
Ходишь по выставке и задумываешься - что ни полотно, то страница мудрой
философской сказки. А фигура художника предстала почему-то огромной среди
его словно бы игрушечного и в то же время вполне реального города. Взмахнет
рукой - город оживает, мчатся лошадки на колесиках, из диковинных
домиков-снопов выходят жители, из леса - звери. А унылый, словно исполняющий
служебные обязанности, лесовик бесстрастно несет на могучих руках то ли
русалку, то ли просто уворованную девушку, которая не кричит и не
сопротивляется, она знает: законам сказки надо повиноваться.
Участвуют в этом сказочном представлении о своей жизни люди, которые
жили рядом с художником.
Я слушал поэтический комментарий главного хранителя музея Сергея
Палюлина к серии, где изображалась трогательная жизнь Лилинья и Люлиньи, и
думал: как согревает душу, как возвышает этот словно бы выдуманный мир,
словно бы представляемый, словно бы существующий, мир воспевающий и
откровенный. Тесный мир на картинах Ефима Честнякова - ни одного незанятого
местечка в картине. Будто не хотел обидеть кого-то, не поместив на своем
полотне...
Костромской музей, конечно, "маленький, но милый", как афористично и
дружелюбно определила Елена Малягина, реставратор. А мы добавим: маленький,
но богатый. Неожиданный Богданов-Вельский, не менее неожиданный пейзаж
Богаевского - золотистый, палевый, закатный. И ожиданное "Гулянье"
Кустодиева, часто гостившего в Костроме. И отчаянно-синий "Залив" Рериха.
Здесь хранятся работы Кузнецова, Фалька, Кончаловского, Бебутовой,
Шевченко, Татлина. А что говорить о запаснике, которым всерьез озабочен
Сергей Палюлин: он пока не в силах отреставрировать все потемневшие,
попорченные временем картины. И герои 1812 года пока что глядят на белый
свет лишь сквозь расчищенное реставратором окошечко...
- Что вы цените в своих сотрудниках? - спросил я Игнатьева.
- Любят свое дело. Неслучайные люди.
Я беседовал с этими "неслучайными людьми". Это истинные подвижники.
Работают много - исследования, каталоги, экспедиционные поездки, экскурсии,
лекции в колхозах и на предприятиях, работа в архивах и библиотеках,
выставки...
В небольших современных городах бьется много сердец, питающих энергией
его главные "магистрали". И одно из них, но такое необходимое - музей. Он не
только принимает экскурсии, его эстетическое влияние проникает буквально в
каждый трудовой коллектив, в каждую школу, техникум... Он не только
пропагандирует возвышенное, но учит возвышенно жить.
Мы шли по старинному проспекту, а нам наперерез спешила к зданию музея
группка школьников. Хлопнула тугая музейная дверь... Уезжая из Костромы,
вспоминая увиденное - Ипатьевский монастырь; ГРЭС, крупнейшую в Европе,
знаменитую пожарную каланчу... - я долго раздумывал: каково же главное
впечатление от полюбившегося старинного русского города?
Все-таки вот эти школьники, спешащие в музей.
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология