Липатов В. Краски времени

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВЕЗУВИЙ ЗЕВ ОТКРЫЛ

...мы теперь именем Карла Брюллова можем поручиться всем и каждому, что
русским суждено совершенствовать художества.
Александр Иванов

Карл Павлович Брюллов (1799 - 1852) - портретист, мастер рисунка и
акварели. Член Миланской, Парижской академий, Академии св. Луки в Риме.
Окончил Петербургскую академию художеств с большой золотой медалью. Автор
прославленной картины "Последний день Помпеи" и других исторических полотен.

Автопортрет - это исповедь. В зависимости от состояния человека -
разная: спокойно-созерцательная, анализирующая, самобичующая или бичующая,
мечтательная, скептическая или, наконец, страстная, прорывающаяся внезапно,
словно по наитию, по озарению, - художник идет к холсту и изображает себя.
Невмоготу не исповедаться в потаенном пред окружающими, современниками, да и
перед теми, кто в неведомые годы заглядится на портрет, что-то в нем
отыскивая и запоминая.
Кажется, подобное случилось и с Карлом Брюлловым, когда он, проболев
семь месяцев, поставил зеркало и за два часа написал себя таким, каким мы
знаем его по "Автопортрету". Перед нами человек, уверенный и смятенный,
изведавший славу и в ней изверившийся, бесконечно талантливый и таланта не
исчерпавший, человек красивый и холеный - кудри "романтические" будто
завихрены, взгляд внимателен, но внимателен как-то через силу... Лицо
строгой, лаконичной лепки, благородное, отшлифованное временем и постоянной
работой мысли - лицо артиста и вместе властного, повелевающего человека,
которому надоело повелевать. Художник сосредоточенно-равнодушен и удручен.
Откинулся, словно устал и отдыхает, а взгляд выдает: он жестоко ранен, хотя
сам с трудом осознает опасность раны.
Перед нами трагедия художника, очутившегося в тупике. Еще и совершить
возможно многое, да сил осталось мало. Особенно красноречива рука, которую
Брюллов приучил передавать "мысли и чувства подобно тому, как скрипач
передает на скрипке то, что чувствует". Рука крепкая, изящная, хваткая, но
уже... уроненная.
С "Автопортрета" смотрит не тот Брюллов, что в академии изобразил себя,
безмятежного, в образе Нарцисса. Брюллов, совсем отличный от автопортрета в
"Последнем дне Помпеи" - там лицо моложе и округлее, волосы вольные и взгляд
пусть встревоженный, но уверенный - взгляд сильного, здорового, энергичного
человека...
Еще таким художник ехал из Италии на родину. Ехал триумфатором, впереди
везли его "трофей" - "Последний день Помпеи", - которому уже рукоплескал
Рим. В Петербурге к картине шли как к новоявленным святым мощам, только бы
сподобиться. Гоголь писал: "Это светлое воскресение живописи, пребывавшей
долгое время в каком-то полулетаргическом состоянии".
Давайте посмотрим глазами современника Брюллова на это, до сих пор
впечатляющее полотно и почувствуем уловленную силу грозной стихии, сметающей
мимолетность человеческого бытия; сокрушающей жилища, статуи богов и
императоров. В этом усматривали намек на события 14 декабря 1825 года.
Увидим характеры людей, их реакцию - ужас, непонимание, ожидание
неминуемого - и общую панораму движения человеческой массы: в композиции
более тридцати фигур. В полотне еще сохраняется статичность - наследие
классических установок, но группы людей уже оживают и движутся. А если мы
обратимся к эскизу, то увидим: он еще более динамичен, фигура в красном
покрывале придает ему реальную ощутимость непостоянства. Вспомним, что одной
из медалей Брюллов в свое время был награжден именно "за экспрессию".
"Мысль картины, - писал Гоголь, - принадлежит совершенно вкусу нашего
века, который, как бы чувствуя свое странное раздробление, стремится
совокуплять все явления в общие группы и выбирает сильные кризисы,
чувствуемые целой массой".
Очень высоко оценил картину Пушкин:

Везувий зев открыл -
Дым хлынул клубом, пламя
Широко развилось, как боевое знамя...

Для своего времени полотно "Последний день Помпеи" было боевым знаменем
передовой художественной мысли... Прошло двенадцать лет. Чего достиг
сорокадевятилетний Брюллов? Что понял? С кем боролся и кого победил? Жил ли
свободно? В чем мог себя упрекнуть?
"Автопортрет" - воспоминание о себе, восходящем яркой звездой, или...
Или это Брюллов, уже не просто боящийся неволи, что сразу заметил Пушкин,
когда художник только приехал из Италии, но неволю ненавидящий. Терпение
"русского язычника", поклоняющегося артистизму и уму, истончалось.
Великий Карл боялся неволи и не избежал ее. Справедливо писали: попал в
золоченую клетку. Неволя превращает его в узника собственной славы, вернее,
слава становится частной собственностью его императорского величества.
Объяснимым становится "тяжелый" характер Брюллова, угрюмость, пришедшая на
смену его общественному темпераменту; "бестактные выходки особенно по
отношению к высокопоставленным лицам", за что упрекали художника даже в
конце века.
Художник наставлял своих учеников: любите искусство, презирайте
почести...
Что бы ему, казалось, не радоваться? Первый живописец России, Великий
Карл живописи, тьма заказов... Поклоняются, славословят, стремятся
поцеловать то место, где лежала кисть его... Ему покровительствует
император. Покровительство, правда, не столько укрывающее, сколько
образующее русло, по которому надлежит течь вдохновению... Прокрустово ложе.
Он тосковал по "общечеловеческой радостности", сам по характеру был
человеком отзывчивым и справедливым. Портрет Жуковского работы Брюллова
разыграли в лотерею, на вырученные деньги выкупили из рабства Тараса
Шевченко.
Впоследствии Тургенев упрекнет художника за "трескучие картины с
эффектами". Кони с мерцающей атласом кожей и сверкающими огненными глазами,
женщины в пышных амазонках, обязательные слуги-арапы... Так Брюллов
заслонялся от сумеречно дышавшего Петербурга. Его постоянно тревожила мысль
о главной картине.
"Осада Пскова", где "все сделал сам народ", - полотно о движении
человеческих масс в переломный момент истории. Брюллову предстояло сказать
новое слово в исторической живописи, картина шла от жизни, не от схемы - а
вот не получалось. Охватывало раздражение - вмешивался ничтожный человек,
император, "подсказывал", как писать. Мучительно превозмогая себя, художник
все же писал и писал большое полотно. Ко времени "Автопортрета" он от своего
замысла уже отказался.
Брюллов мог гордиться тем, что создал целую галерею портретов
современников.
Модель у Брюллова размышляет. Размышление это имеет различные оттенки.
В двадцатых-тридцатых годах XIX века портреты художника спокойны и
статичны - это портреты верного отображения модели. Впоследствии же модели
оживают, словно сбрасывают оцепенение, пробуждаются, и создается серия -
рассказ о современнике, - соединяющая точную психологическую характеристику
с максимальной жизненностью: она в характере душевного непостоянства, в
устремленности человека. Перед нами портреты действия. Глядя на них,
ощущаешь: в следующее мгновение состояние героя изменится. Каким замечал его
художник, он останется недолго. Действие, овеянное известной долей
романтической приподнятости, развивается. Таков, например, портрет писателя
Антона Погорельского - умного, наблюдательного, мятущегося человека. Он
изображен в минуту вдохновения - что-то обдумывает, что-то скажет пылко,
впечатляюще...
Не раз был замечен в портретах Брюллова мотив маски. Усталый Крылов
изображен в маске простака... Писатель Н. Кукольник противоречив, художник
его "догадливо недосказал": романтическая поза и полустертое выражение
лица - в нем действие, но рассчитанное. А вот в портрете археолога
Микеланджело Лан-ги действие показано в своем первозданном виде - порыв,
неспокойство в резком повороте человека, готового к спору.
Художник написал много портретов прекрасных женщин, излучающих свет
спокойной прелести.
В Омской картинной галерее есть женская головка его работы. Она
производит глубокое впечатление естественностью своего очарования и
заставляет посетителя возвращаться, всматриваться, запоминать. "Картинами
очарования" Брюллов начал свой победный путь в живописи: любование
композицией, пластикой человеческого тела; сочным, пышущим, резким от своей
насыщенности цветом.
Настоящий гимн воспел он Ю. П. Самойловой - в портрете чувствовали
хвалу свободолюбию графини. Летящим ангелом называли девушку-всадницу со
светлым "рафаэлевским" лицом ("Всадница").
И все же лучший женский портрет, пожалуй, Е. П. Салтыковой. Уставшая,
обаятельная, безгранично доверчивая, знающая цену своей красоте женщина
излучает нежное, необжигающее тепло. Пышность одежд, шкура леопарда на полу,
веер из павлиньих перьев контрастно оттеняют эту мягкость.
Утверждали, что Брюллов обладал громадной способностью к
ничегонеделанью. Тем не менее он заставлял себя работать неустанно - пока не
стал писать виртуозно, чрезвычайно быстро. Писал с "неожиданной легкостью",
одержимо, словно всю жизнь помнил сильную пощечину отца за леность (она
сделала его глухим на одно ухо). В "неожиданной легкости" был заключен
огромный труд.
Художник мог упрекнуть себя в том, что не открыл тропу, по которой
пошел основатель школы критического реализма Федотов. Но и тут Брюллов,
честный и гордый человек, сумел, восседая на Олимпе живописи, сказать
армейскому офицеру: "Вы победили меня". И похвалил его картину "Свежий
кавалер". Слова эти очень важны для понимания жизненной позиции Брюллова.
Ибо они не просто признание своего поражения, не просто дань очевидному или
тоска по несовершенному, но программное понимание действительности, истории.
Вот почему его "Автопортрет" не только исповедь, не только недоумение:
тяжелый взгляд художника словно отталкивает. В "Автопортрете" душевная боль
художника, ощущение того, что он "задыхался" в самодержавной России, обрели
свой зримый образ, стали постоянным напоминанием, голосом совести...
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология