Липатов В. Краски времени

ОГЛАВЛЕНИЕ

ХУДОЖНИКИ О ХУДОЖНИКАХ

ФРОМАНТЕИ о РЕМБРАНДТЕ

Жизнь Рембрандта, как и его живопись, полна полутеней и темных углов.
...С внешней стороны этот был хороший человек, любивший свой дом и
домашнюю жизнь... Разумеется, домосед. Это был человек малоэкономный,
никогда не умевший держать свои счета в порядке. Он не был скуп, так как
разорился... Он был неуживчив и, вероятно, мнителен, любил одиночество и был
в своем скромном положении во всем очень странным человеком. Он не окружал
себя роскошью, но обладал как бы скрытым богатством, сокровищами в виде
художественных ценностей, принесших ему много радостей. Он потерял их в
полном крушении своего благосостояния. В поистине зловещий день эти
сокровища были распроданы за бесценок перед порогом корчмы.
Во всем, как видно, он был человеком, непохожим на других, мечтателем,
быть может, очень молчаливым, хотя черты его свидетельствуют о другом.
Возможно, что он обладал характером угловатым, немного грубым, резким,
натянутым. Ему неудобно было противоречить, еще неудобнее было его убеждать.
Внутренне извилистый, внешне неподатливый, он, во всяком случае, был
оригинален. Если сначала он, несмотря на зависть, близорукость, педантизм и
глупость многих, был знаменит, любим и восхваляем, то впоследствии ему за
это жестоко отомстили.
Он писал, рисовал, гравировал иначе, чем все. По техническим приемам
произведения его являлись даже настоящими загадками. Ему удивлялись, но с
некоторым беспокойством, за ним следовали, не вполне его понимая. За
работой, главным образом, у него и был вид алхимика. Когда его видели перед
мольбертом, с его несомненно совсем липкой от красок палитрой, откуда он
брал иногда столько тяжелого, а иногда и столько легчайшего вещества, когда
видели согнувшегося над медной доской, режущего по ней вопреки
установившимся правилам, - все искали у него в самой кисти или резце
секретов, лежавших гораздо глубже. Его манера была столь нова, что она
сбивала с толку умы сильные и увлекала до страсти умы простые. Все, что
только было молодого, предприимчивого, непослушного и легкомысленного среди
учившихся живописи - все бежало к нему...
Действительно, трудно выделить его из умственного и нравственного
движения его страны и его времени. Он дышал в XVII веке в Голландии родным
воздухом, и им он жил, он был бы необъясним, если бы явился раньше.
Рожденный в другой стране, он казался бы еще более странной кометой,
блуждающей вне осей искусства нового времени. Если бы он пришел позднее, он
не имел бы громадной заслуги завершителя прошлого, открывшего одну из
великих дверей будущего. Во всех отношениях в нем многие обманулись. Ему
недоставало внешних условных приличий, и из этого заключили, что он был
груб. В области знания он нарушил много систем, и из этого сделали вывод,
что он ими не обладал. Как человек, обладающий вкусом, он погрешил против
обычных законов, из чего опять-таки заключили, что у Рембрандта его не было.
Как художник, влюбленный в прекрасное, он выразил относительно земных вещей
несколько очень безобразных представлений. При этом не заметили, что он
смотрел в другую сторону. Короче, как бы сильно его ни расхваливали, как бы
зло его ни хулили, как бы несправедливо к нему ни относились в вопросах
добра и зла, не считаясь с его действительным характером, никто не
подозревал вполне точно его истинного величия...
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология