Ермолин Е. Русская культура. Персоналистская парадигма образовательного процесса

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 1. Методологические принципы формирования культурологической образовательной парадигмы

1.2. Эстетические основания изучения истории русской культуры

1.2.5. Изучение эстетических аспектов культуры в связи с личностной самореализацией в истории России

При изучении истории культуры персоналистский подход акцентирует место и роль личности. Поэтому явление личности, ее эстетическое осмысление представляет особую значимость. Здесь мы выходим на проблематику субъекта и объекта эстетической деятельности, заново постулируем единство эстетического и нравственного подходов, которое нужно учитывать в образовательном процессе.

Рассмотрим некоторые аспекты изучения эстетического выражения личностного бытия в русской культуре, важные для образовательного процесса. Оно во многом связано и по содержанию, и по методу с тем, о чем шла речь выше. Вследствие этого ограничусь общим обзором тематики.

Красота человека в русской культуре традиционно определялась весьма близко к тому идеалу гармонии внутреннего и внешнего , который был характерен для античной эстетики. Однако сама гармония понималась при этом, конечно, иначе. Она связывалась в первую очередь с христианским представлением о сотворенности мира Богом как о залоге не только космического, но и человеческого совершенства. В христиански ориентированной культуре красота человека осознавалась в соотнесенности с обликом и сутью Иисуса Христа, обычно отмеченного в русской традиции как внешней красотой, так и внутренним совершенством. Дополнительные образы человеческой красоты дают Богоматерь, святые, а также чистые дети и подростки.

В русской культуре высоко ценилась внешняя естественная красота человека, как женщины, так и мужчины. Однако она не должна была сводиться к чисто наружной красивости. В последнем случае она имела мало ценности, казалась мнимой. Главной красотой была красота внутренняя, красота души: целомудрие, мужество, благородство, милосердие, любовь, доброта, честность, гостеприимство и т.п. Считалось, что именно она накладывает на человека печать внешнего благообразия. Но обладание внутренней красотой делало человека прекрасным даже если он был внешне и уродлив, и бедно одет. Вообще поощряется простота, естественность, скромность самовыражения. Особенно прекрасными казались и изувеченное тело христианского мученика, героя, погибшего в борьбе с врагом. Двояким было отношение к украшениям, роскошным облачениям, к косметике, ношению драгоценностей, следованию моде и пр. Русская культурная традиция не знает серьезных гонений на модниц и красавиц, модников и красавцев, стремившихся к наружной нарядности. В то же время внешний блеск иногда воспринимается как аллегория порока.

Художественными средствами русский идеал человеческой красоты ярко выражен в изобразительном искусстве - Рокотовым, Левицким, Шубиным, Боровиковским, Венециановым, Кипренским, Тропининым, Брюлловым, Перовым, Суриковым, Репиным, Нестеровым, В.Васнецовым, Борисовым-Мусатовым, Серовым, Петровым-Водкиным, Кустодиевым, Серебряковой, Кориным, Дейнекой, Биргером; в кино - Тарковским, Шукшиным, Панфиловым, Рязановым, Михалковым и др.

По-разному эстетизировались разные сферы личностного самовыражения человека. В отдельных аспектах этот вопрос был рассмотрен В.С.Библером, чьи соображения учтены ниже.

В русской культуре складывались формы эстетического собирания жизни в одно ключевое мгновение . В разные эпохи они различны. Среди особо константных форм - моменты участия в таинствах (исповедь, евхаристия), инициационного перелома в жизни (женитьба и др.), подвига на поле боя, великого творческого свершения. Они получают различное выражение, в том числе и в художественных произведениях.

Жизнь-судьба личности эстетически осмысливалась ею как « единое судьбичное целое» . Эстетически изобреталась такая «постановка» жизни в воображении, в которой «мое общение с другим, иным человеком осуществляется в горизонте общения личностей, то есть на во-ображаемой грани последних вопросов бытия»; это жизнь «в-(о)круге храма» (движение к храму и из храма), романическое нововременное самосочинительство, ситуация отмобилизованности в общий строй или, напротив, братства отщепенцев в ХХ веке.

Еще один эстетически оформленный момент человеческого существования - противоборство двух идей: предрешенности участи и ответственности человека за свою судьбу , - дающее возможность «перерешения судеб», «перебарывания и преображения сил детерминации «извне» и «из-нутра» - в силы самодетерминации». В религиозном аспекте это, по определению Библера, «столкновение предрешенности страшного суда (его решений) и - свободной воли индивида, сопряжение страданий нашей индивидуальной жизни и Страстей Господних». В нововременной светской сфере - противоборство идеологических концептов исторического предопределения и личной воли. Также складывались различные формы эстетической типологии регулятивных образов личности в культуре, личностей-идей, определяющих горизонт возможного и желательного. Это, по Библеру, Страстотерпец и Мастер в средневековье, «автор» в Новое время .

Предел самореализации для религиозного эстетического сознания - святость (причем в России действительно предпочтительно страстотерпчество, по примеру святых князей Бориса и Глеба, но все-таки не обязательно именно оно). В нововременном же светском модусе речь часто идет о полноте творческой самореализации, испытании возможностей, предельном напряжении сил и воли для достижения экстремального результата или просто о суверенном самовоплощении (в искусстве, на государственной службе, в политике, военном деле, в революционной борьбе и пр.). Такого рода завершенные герои нередко представлены в литературе, театре. Это Татьяна Ларина, князь Мышкин («русский Дон-Кихот»), плеяда «лишних людей» (в том числе и «русских Гамлетов»), Рахметов, некоторые герои Льва Толстого и т.д.

Эстетизировались и отдельные качества человека. Высокую эстетическую оценку имели крепкая вера и готовность к жертвам ради нее, ритуальное благочиние (молитва, пост, крестное знамение). Эстетическим позитивом была в русском культурном самосознании способность человека к артельности, общительность, отзывчивость, коллективизм . В коллективе же эстетически привлекателен тот, кто ярче и щедрее прочих, кто больше вкладывает сил в поддержание коллективистского духа. Особо ценится побратимство (у Достоевского обмениваются крестами Мышкин и Рогожин чтобы укрепить братский характер своих отношений). С такими представлениями связаны и эстетические параметры русского социального идеала : это обычно община, спаянная дружескими узами и основанная на началах равенства. Также позитивны в эстетическом плане смелость, лихость, жизнь без оглядки; чистота, опрятность, аккуратность (но не педантизм в этом).

Эстетически привлекателен ум . Но умники часто не весьма симпатичны, вызывают антипатию. В них подозревают гордыню и своекорыстный интерес. Гораздо более эстетически позитивен русский дурак . Дурак - существо непредусмотрительное, непрактичное, наделенное, однако, внезапной сметкой. Характерны для понимания личностной эстетики и известные пословицы: русский мужик задним умом крепок; пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Безусловно поощрялось трудолюбие , усердие в делах. Но здесь можно проследить более тонкую дифференциацию. Скучен и неинтересен русскому человеку методичный труд изо дня в день, труд ради доходов и прибылей. Зато высокую оценку получал и ярко изображался бескорыстный труд, в том числе труд коллективный (помочи), соседская и родственная взаимопомощь; труд на пределе сил, дающий мгновенные результаты. Что же касается лени , то она, с одной стороны, изображалась как качество отрицательное, но, с другой стороны, в русском лентяе-Емеле много обаяния и своеобразной красоты.

Эстетические аспекты русского личного эроса были подробно рассмотрены Г.Д.Гачевым, предположившим (следом за Н.А.Бердяевым и В.В.Розановым), что душа России женственна: «субъект русской жизни - женщина; мужчина - летуч, фитюлька, ветер-ветер; она - мать сыра земля». По Гачеву, русская женщина мечтает в любви «чтобы она одновременно была и ангельски-светлой, духовной, божественной; и огненно-страстной, дьявольской; и просто человеческой; она хочет испытать зараз рай, ад и землю» (Настасья Филипповна, Наташа Ростова, Грушенька); чувственная страсть для русских «это - событие; не будни, но как раз стихийное бедствие, пожар, землетрясение, эпидемия, после которого жить больше нельзя, а остается лишь омут, обрыв, откос, овраг» (Катерина, Анна Каренина, Вера в «Обрыве») .

Власть и люди власти имели в основном высокую эстетическую значимость; особое значение получал монарх - как Божий помазанник, гарант справедливости и порядка. Но параллельно существовала и явная нелюбовь к власти и ее атрибутам. Особенно сильно она заявила о себе в эстетике русской разночинной интеллигенции. Богатство человека само по себе не имело эстетической санкции. Его дает Бог; человек же, разбогатев, имеет больше возможностей проявить как хорошие, так и плохие качества, за которые и оценивается. Особое одобрение вызывает, например, щедрый дар богача Богу: вклад на строительство храма, богадельни и т.п. Зато часто эстетически привлекателен в русской культуре скромный, простой, честный и чистый бедняк .

Особо значимой сферой эстетического самовыражения человека было его праздничное поведение. Это интересный аспект изучения культуры. Праздник воспринимался как кульминация бытия и требовал соответствующего антуража. В атмосфере праздника в основном одобрялась предельные сила и яркость личного самовыявления: от украшений до крупномасштабного пьянства, куража и буйства.

Привлекательна и заманчива в личностном самовыражении новизна . Интересует и манит мода. Но хороша и красивая, живописная старина , прекрасны благообразные старики.

В Х I Х-ХХ вв. особенно явно обнаруживается эволюция в понимании предпочтительного способа и форм эстетического выражения личности. Эстетизируется человек как творец, художник и ученый, как революционер, протестант и богоборец, как трагический герой. Начало ХХ века часто окрашивает такое выражение в тона декадентских изыска, утонченности, изнеженности, подчас демонстративной ущербности и порочности. В советское время возникает новая эстетика личностного бытия. В ней есть и традиционные черты, и новшества. Революционная эпоха рубежа 10-20-х гг. была воспринята как праздник, требующий соответствующего выражения. Эстетизируется сила воли, готовность к борьбе, поступку, подчас и жестокость, непримиримость. Позднее наряду с этими качествами получают эстетическую санкцию простота, детскость, наивность, оптимизм, жизнелюбие и т.п.,- всё то, что студенты и учащиеся могут найти в фильмах Александрова и Пырьева, в живописи Дейнеки и Самохвалова. Традиционного содержания, однако, и в культуре ХХ века явно больше. В культуре андеграунда и в целом во второй половине ХХ века часто происходит реабилитация и реанимация традиционных эстетических свойств личности.

Выводы. Изучение истории русской культуры в эстетическом аспекте исходит из признания объективной значимости эстетических качеств и оценок, сопрягается с задачами осмысления духовно-личностных основ культуры и требует их раскрытия в образовательном процессе на основе герменевтического и семиотического анализа таких ключевых категорий эстетики, как прекрасное, трагическое, символ, аллегория применительно к культурно-историческому процессу в России (даны опыты такого анализа; охарактеризованы вершинные представления о прекрасном; раскрыта диалектика трагического в русской культуре и др.). Образовательная деятельность должна непременно учитывать связь этих категорий как с личностью в истории, с ее самобытным опытом, так и с духовным содержанием культуры в целом, что позволяет в результате дать представление о «типологии стилей мировосприятия». С этим требованием связан отбор эмпирического материала и способ его интепретации в учебном процессе.

Библер В.С. От наукоучения - к логике культуры. М., 1991. С.329-334.

Гачев Г.Д. Русский Эрос. М., 1994. С.251, 14, 25.