Чучин-Русов А. Конвергенция культур

ОГЛАВЛЕНИЕ

9. Новый культурный ландшафт

Все большая зыбкость, относительность и условность оснований для культурного деления мира на Восток и Запад лишь подчеркивает наличие того культурного перелома, перед лицом которого оказался современный мир. Этот перелом, обусловленный тенденцией к определенной гармонизации общекультурной картины, сложившейся в результате историкокультурного процесса, тысячелетиями длившегося без катаклизмов подобного масштаба, ощутим сегодня каждой культурной общностью, хотя и по-разному. Разница же эта связана прежде всего с существенными различиями между нынешним культурным состоянием каждой из них и тем общим, которому суждено определить характер мировой культуры более или менее отдаленного будущего.

Западу, стоявшему у истоков предпосылок настоящего кризиса, создавшему великую цивилизацию и великую иллюзию прогресса, построившему невиданную систему мировых коммуникаций, отстоявшему на обширных территориях обитаемой Земли права человека, в том числе право на свободу получения и распространения информации, предстоит, возможно, пережить в процессе культурной адаптации к новым условиям наиболее серьезные испытания. В целом куда более экономически и социально благополучный, чем Восток, он, тем не менее, заплатил за свой прогресс слишком дорогую цену, оторвавшись от основ собственно культурного миропонимания и мирочувствования.

Сказанное, в первую очередь, относится к странам Западной Европы, исторически наиболее причастной к тем культурным сдвигам, которые сделали такой отрыв возможным. Сам Запад, надо думать, подспудно и все более трезво воспринимает случившееся как некий своего рода "первородный грех", что в относительно недавнем прошлом и обусловило, возможно, его столь бурную реакцию на опубликование книги Шпенглера "Закат Европы". Веками взращиваемую гордость европейца за собственную цивилизацию уязвило, пожалуй, не столько даже содержание книги, сколько сама метафора, вынесенная в ее заголовок.

Западу, наверное, еще предстоит в полной мере осознать, что идея провозглашенных им и его немалыми усилиями созданных открытых обществ - великая в своей культурной основе, хотя и далеко не новая, идея единого человечества - на любом из реальных путей движения к этой цели неизбежно подвергнет суровому испытанию его собственное сегодняшнее благополучие и собственный нынешний менталитет. Именно Запад, взяв на себя ответственность за негативные для его сиюминутных интересов последствия, проявил завидную дальновидность в осознании реальной исторической ситуации. К тому же, он имел мужество не скрыть от самого себя и от других, что мыслимыми альтернативами такому единству могут стать либо предсказанный еще Библией апокалипсис - самозавершение того, что понимается под историкокультурным процессом, путем доведения политических, экономических, экологических или любых других противоречий до тотального уничтожения собственно носителей и источников этого процесса, либо самоизоляция и неизбежный "закат", мысль о котором поначалу так раздражила и обескуражила его.

В отличие от стран Запада, формировавшего свои открытые общества в условиях бурного развития промышленности, а также противостояния странам коммунистического мира, что предопределило приоритетную роль в этом развитии прежде всего экономических и политических факторов, Россия открыла свои границы почти полвека спустя, совсем в иной историко-культурной ситуации. Ее многострадальное, эзотерически замкнутое общество не было отягощено европоцентристским комплексом собственного совершенства, издержками столь долгого, извилистого пути, отделившего современное культурное состояние от доцивилизационной эпохи Средневековья, а в культурном и географическом отношениях она оказалась не столь отделена от социокультурных сообществ Востока, как Западная Европа. Не исключено поэтому, что на каком-то этапе постиндустриальной истории Россия сумеет в определенном смысле более безболезненно и полно адаптироваться к новой культурной ситуации.