Ксенофонт. Домострой

Введение

«Домострой» по содержанию делится на две части: в первой речь идет о домашнем хозяйстве, во второй — о земледелии.

По форме это диалог: в первой части Сократ разговаривает с Критобулом, во второй Сократ рассказывает Критобулу о своей беседе с Исхомахом, который, в свою очередь, передает Сократу свой разговор с собственной женой. Личность Сократа едва ли подходила для поучения о хозяйственных делах, так как Сократ ни домашним хозяйством, ни земледелием не зани мался; но она уже стала традиционной для такого рода философских диа логов. Мысли о хозяйстве и земледелии, вероятно, принадлежат самому Ксенофонту; возможно даже, что Исхомах — не кто иной, как сам Ксенофонт, так что изображение счастливой брачной жизни Исхомаха на самом деле показывает нам домашнюю жизнь самого Ксенофонта.

«Домострой» начинается словами: «Я слышал однажды такую его бесе ду также о домашнем хозяйстве». Получается впечатление, что это сочине ние служит продолжением какого-то другого. Вследствие этого еще в древ ности была высказана гипотеза, что «Домострой» есть продолжение «Воспоминаний о Сократе», есть как бы пятая книга их. Из числа новых крити ков одни согласны с этим мнением, другие возражают против него, указывая на то, что в таком случае и «Пир» надо считать продолжением какого-то сочинения, так как и в нем подобное начало.

«Домострой» Ксенофонта является, может быть, первым опытом лите ратурной обработки теории домоводства. Само собою разумеется, что домоводству и прежде учились, но знание достигалось практическим путем, без теории. Первыми теоретиками домоводства были софисты, избирав шие предметом своего преподавания именно практические, житейские вопросы. Мы имеем прямое свидетельство Платона о том, что софист Про- тагор учил, «как лучше всего управлять своим домом и как сделаться способным государственным деятелем и оратором» (Протагор, 318 Е). В другом месте у Платона Сократ рассказывает, что Менон «желает обладать та кими знаниями и способностями, при помощи которых люди хорошо уп-

равляют домами и городами, ухаживают за родителями и умеют принимать и провожать сограждан и чужеземцев, как следует порядочному человеку» (Менон, 91 А). Ту же мысль — о том, что домашнее хозяйство, как и управ ление государством, входит в программу философского образования и преподавания, — высказывает Сократ и в «Воспоминаниях» ( IV , 1, 2 и IV , 2,11). По-видимому, и в трагедиях Еврипида, близкого к софистам по воззрениям, попадались какие-то замечания по поводу домашнего хозяйства: у Аристофана одна женщина винит Еврипида, что он научил мужей запи рать особыми замками и даже запечатывать кладовые, чтобы жены не могли распоряжаться припасами по своему произволу (Женщины на праздни ке Фесмофории, ст. 418 и ел.). В первой половине IV века до н. э. было уже много сочинений по разным практическим вопросам, как сельское хозяй ство, коневодство, военное дело, даже кулинарное искусство. Таким обра зом, Ксенофонт в этом отношении не был единичным явлением.

В каком году или даже в какой период жизни Ксенофонт написал «Домострой», нельзя сказать, как и вообще хронология его сочинений неизве стна: мнения специалистов об этом часто расходятся до крайности. Видно только, что «Домострой» написан после «Анабасиса» (дата которого тоже неизвестна), то есть после похода Кира, судя по упоминанию в главе IV Кира, Ариея и забот персидского царя о земледелии. Всего вероятнее, что «Домострой» написан в Скиллунте, когда Ксенофонт приобрел достаточную опытность в сельском хозяйстве.

В последующие времена «Домострой» пользовался известностью: Цицерон перевел его на латинский язык; Феофраст (философ IV века до н. э.) в сочинении о домашнем хозяйстве (сохранившемся в числе сочинений Аристотеля) хвалит «Домострой»; Филодем (автор I века до н. э.) полеми зирует с ним; Вергилий в своих «Георгиках» пользуется им. В новые време на он был любимым чтением (во французском переводе) у сельских хозяев во Франции.

Действующие лица в «Домострое» — Сократ и Критобул; Исхомах сам не участвует в беседе, а Сократ передает его разговор с женой. При разго воре Сократа с Критобулом присутствуют в качестве немых лиц его «дру зья» (3,1).

Критобул, сын Критона, близкого друга Сократа, — еще молодой чело век, богатый, но небрежно относящийся к своему состоянию, преданный любовным наслаждениям.

Исхомах, по-видимому, вымышленное лицо: правда, у Лисия (речь XIX , 46) упоминается какой-то богатый человек, носящий это имя; но нельзя с уверенностью сказать, что он тождествен с нашим Исхомахом.

К какому времени Ксенофонт приурочивает этот разговор, видно из того, что в нем участвует Сократ: следовательно, разговор происходит рань ше 399 года до н. э.; с другой стороны, упоминается поход Кира, погибшего в 401 году до н. э. Таким образом, датировку этого сочинения можно от нести только ко времени между этими двумя годами.

С. И. Соболевский

Глава 1 Определение понятия о хозяйстве

1 Я слышал однажды его 1 разговор также о домашнем хо
зяйстве приблизительно такого содержания.

•  Скажи мне, Критобул, не правда ли, домоводство есть
название какой-то науки, так же как медицина, кузнечное
дело, плотничье дело?

•  Думаю, что так, — отвечал Критобул.

2 — Можем ли мы сказать, в чем состоит предмет домовод
ства, подобно тому как мы могли бы сказать, в чем состоит
предмет каждой из тех наук?

— Мне кажется, — отвечал Критобул, — дело хорошего
хозяина состоит в хорошем управлении хозяйством.

3 — А если бы мы ему поручили управлять чужим хозяйст
вом, не мог ли бы он так же хорошо управлять им, как своим,
если бы захотел? — спросил Сократ. — Ведь плотник, хоро
шо знающий свое дело, мог бы так же и для другого делать то,
что делает для себя; подобным же образом мог бы и хороший
хозяин.

— Думаю, что так, Сократ.

4 — В таком случае, может ли человек, знающий это дело,
хотя бы он сам не имел имущества, получать плату за управ
ление чужим хозяйством подобно строителю? — спросил
Сократ.

— Да, клянусь Зевсом, и большую плату будет получать,
если сможет, взяв в свои руки хозяйство, не только исполнять
все, что следует, но и сверх того стараясь обогащать хозяйст
во, — отвечал Критобул.

5 — А что же мы будем понимать под хозяйством? То же ли
это, что дом, или же и все, что человек имеет вне дома, тоже
составляет часть хозяйства?

— Мне кажется, — отвечал Критобул, — все, что человек

Домострой

имеет, хотя бы оно находилось даже не в одном городе с вла дельцем, составляет часть хозяйства.

•  Разве люди не имеют врагов? 6

•  Да, клянусь Зевсом, некоторые даже многих.

•  Неужели и врагов мы назовем их имуществом?

•  Это было бы смешно, — отвечал Критобул, — если бы
человек, увеличивающий число врагов, сверх того еще полу
чал бы плату за это.

•  Ведь мы решили, что хозяйство человека есть то же, что 7
имущество.

•  Клянусь Зевсом, — отвечал Критобул, — хозяйство —
это то, что человек имеет хорошего; но если он имеет что
дурное, того я не называю имуществом.

•  По-видимому, ты называешь имуществом каждого
вещи, полезные ему.

•  Конечно, — отвечал тот, — а то, что вредит, я считаю
скорее убытком, чем ценностью.

•  Значит, если человек, купивши лошадь, не умеет ею 8
пользоваться, а падает с нее и получает вред, то лошадь для
него не ценность?

•  Нет, коль скоро ценность есть нечто хорошее.

•  Значит, и земля не ценность для человека, который так
возделывает ее, что получает убыток?

•  Да, конечно, и земля не ценность, коль скоро она за
ставляет его голодать, вместо того чтобы кормить.

•  Так и овцы тоже, если бы кто от неумения пользовать- 9
ся овцами получал убыток, и овцы для того не были бы цен
ностью?

•  Мне кажется, нет.

•  Так ты, по-видимому, полезные предметы считаешь
ценностью, а вредные — не ценностью.

•  Так.

•  Значит, эти предметы, хоть они одни и те же, для умею- ю
щего пользоваться каждым из них — ценность, а для неумею
щего — не ценность: так, например, флейта для того, кто умеет
искусно играть, — ценность, а кто не умеет, для того она ничем
не лучше бесполезных камней, разве только он ее продаст.

•  Вот именно к этому выводу мы и пришли: для того, кто 11
не умеет пользоваться флейтой, если он ее продает, она цен
ность; а если не продает, а владеет ею — не ценность.

222

223

— Мы говорим одинаково, Сократ, раз уже признано, что
полезные предметы — ценность. И в самом деле, если не
продавать флейту, то она не ценность, потому что она совер
шенно бесполезна; а если продавать, то ценность.

На это Сократ заметил:

•  Да, если умеешь продавать. А если продавать ее в обмен
на вещь, которой не умеешь пользоваться, то и продаваемая
флейта не есть ценность, по твоему рассуждению.

•  По-видимому, ты хочешь сказать, Сократ, что и день
ги не ценность, если не умеешь пользоваться ими.

•  Да и ты, мне кажется, тоже согласен с тем, что ценность
есть то, от чего можно получать пользу. Вот, например, если
кто станет пользоваться деньгами так, что купит себе гетеру
и из-за нее повредит телу, повредит душе, повредит хозяйст
ву, разве уж будут ему деньги полезны?

•  Никоим образом, разве только мы будем утверждать,
что ценность представляют и так называемые свиные бобы 2 ,
от которых люди, поевшие их, становятся сумасшедшими.

•  Итак, если не умеешь пользоваться деньгами, то надо
их отбросить так далеко, Критобул, чтоб они даже и не были
для нас ценностью. А друзья, если умеешь ими пользоваться
так, чтобы получать от них пользу, что скажем мы про них?

•  Они — ценность, клянусь Зевсом, — отвечал Крито
бул, — и гораздо большая, чем волы, если они полезнее во
лов.

•  Значит, и враги, по твоему рассуждению, — ценность
для того, кто может получать пользу от врагов.

•  Думаю, что так.

•  Значит, дело хорошего хозяина уметь и врагами поль
зоваться так, чтобы получать пользу от врагов.

•  Да, как можно сильнее.

•  Ив самом деле, ты видишь, Критобул, сколько хо
зяйств и у обычных людей, и у тиранов 3 обогащается от вой
ны, — сказал Сократ.

•  Все это рассуждение наше, как мне кажется, правильно,
Сократ, — отвечал Критобул. — Но какое мы выскажем мне
ние по поводу того, что у некоторых, как мы видим, есть и
знания, и средства, при помощи которых они могут, работая,
обогащать свое хозяйство, а между тем они не хотят этого
делать, и в результате, как мы видим, знания для них беспо-

лезны? Не правда ли, для них тоже ни знания, ни богатства не ценность?

•  Ты хочешь, Критобул, говорить со мною о рабах? — \ i
спросил Сократ.

•  Нет, клянусь Зевсом, нет, — отвечал Критобул, — а о
некоторых особах очень даже хорошего рода: как я вижу,
одни из них обладают знаниями, пригодными на войне, дру
гие — знаниями, пригодными в мирное время, но они не
хотят использовать их по той именно причине, думается мне,
что у них нет хозяев.

•  Да разве возможно, — отвечал Сократ, — чтоб у них не i s
было хозяев? Они мечтают о счастье, хотят делать то, от чего
могли бы нажить состояние, но им мешают это делать их
властители.

•  Кто же они, — спросил Критобул, — эти невидимые
владыки, которые властвуют над ними?

•  Клянусь Зевсом, — отвечал Сократ, — они не невиди- 19
мые, но даже очень видимые. И что они очень скверные, это

и для тебя не тайна, раз ты считаешь испорченностью ниче гонеделание, душевную слабость, нерадение. Да есть и другие 20 хозяйки, обманщицы, носящие личину радостей: азартные игры, вредные знакомства; с течением времени и самим жертвам обмана становится ясным, что это печали, лишь окруженные корочкой радости, которые подчинили их своей власти и мешают им заниматься полезным делом.

— Однако, Сократ, — сказал Критобул, — другим эти 21
хозяйки не мешают работать: напротив, они весьма сильны

в работе, изобретательны по части приобретений; и тем не менее они доводят до разорения свое хозяйство и попадают в безысходную нужду.

— Да ведь и они рабы, — возразил Сократ, — и притом 22
рабы очень суровых хозяев: у одних это любовь вкусно по
есть, у других — сладострастие, у иных — пьянство, у дру
гих — какое-нибудь глупое и разорительное тщеславие; эти
хозяева властвуют над людьми, которыми овладевают, очень
сурово: пока люди молоды и в силах работать, они заставля
ют их платить дань и расходовать все полученное на свои
страсти; когда же заметят, что они работать не в силах от ста
рости, то оставляют их в жертву печальному старению и ста
раются еще других сделать своими рабами. Нет, Критобул, с 23

224

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

этими врагами надо вести не менее решительную борьбу за свободу, чем с теми, которые стараются поработить нас си лой оружия. Но неприятели, если они люди совершенные, поработивши какой-нибудь народ, многих образумят, при нудят исправиться и дадут им возможность остальную жизнь прожить легче; а такие хозяйки, пока властвуют над людьми, никогда не перестают мучить тело и душу и разорять их хо зяйство.

Глава 2

Важность науки о хозяйстве.

Богатство Сократа и бедность Критобула.

Желание Критобула изучить эту науку

1 После этого Критобул сказал приблизительно так:

— Твоих рассуждений на эту тему, пожалуй, я вполне до
статочно слышал; но, испытывая себя, я нахожу, что могу воз
держиваться от такой испорченности. Поэтому если бы ты
посоветовал мне, что делать, чтобы обогатить свой дом, то эти
хозяйки, как ты их называешь, кажется, не помешали бы мне
в этом. Нет, не бойся, подай мне добрый совет, какой можешь.
Или ты решил, Сократ, что мы достаточно богаты и в увели
чении состояния, по-твоему, нисколько не нуждаемся?

•  — Что касается меня, — отвечал Сократ, — если ты и
меня при этом разумеешь, то, мне кажется, я нисколько не
нуждаюсь в увеличении состояния: я достаточно богат. А ты,
Критобул, думается мне, очень беден, и, клянусь Зевсом, ино
гда мне бывает очень даже жаль тебя.

•  Тут Критобул засмеялся и сказал:

•  Ради богов, скажи, Сократ, сколько можно бы было
выручить, по-твоему, от продажи твоего имущества, и сколь
ко — от продажи моего?

•  Я думаю, — отвечал Сократ, — если бы мне попался
хороший покупатель, то за мой дом со всем, что у меня есть,
вполне свободно можно было бы выручить пять мин 1 ; а за
твое имущество, это я наверно знаю, можно бы было выру
чить с лишком в сто раз больше этого.

4 — И ты, зная это, думаешь, что тебе нет надобности в уве
личении состояния, а меня тебе жаль, что я беден?

•  Да, — отвечал Сократ, — потому что моего состояния
хватает на то, чтобы у меня было все в достаточном для меня
количестве. А для того положения в жизни, которое ты на
себя примерил, и для поддержания твоей славы тебе не хва
тит, хоть бы втрое больше прибавилось у тебя к тому, что ты
теперь имеешь.

•  Почему же? — спросил Критобул. з

•  Потому что, во-первых, тебе приходится приносить
много жертв, и больших: иначе, пожалуй, ни боги, ни люди
не стали бы терпеть тебя; затем, по своему положению ты
должен принимать много чужеземцев, да еще роскошно; за
тем, угощать сограждан и оказывать им одолжения: иначе
лишишься их поддержки. Кроме того, как я слышал, и госу- 6
дарство уже теперь налагает на тебя большие повинности 2 —
на содержание лошадей, на постановку хоров, на устройство
гимнастических игр, на покровительство метекам; а если уж
война случится, то, наверно, тебя заставят еще столько сна
ряжать судов и платить военных налогов, что тебе нелегко
будет нести это бремя. А если афиняне найдут, что ты испол
няешь что-нибудь из этого нерадиво, то, без сомнения, нака
жут тебя ничуть не меньше, чем если бы они уличили тебя в
краже их собственных денег. Сверх того, я вижу, ты вообра- i
жаешь, что ты богат, и не думаешь о добывании денег, а все
цело занят любовными делами 3 , как будто это тебе позволи
тельно. Вот почему мне жаль тебя, как бы с тобою не случи
лась какая непоправимая беда, — не попасть бы тебе в край
нюю нужду. У меня, если бы даже мне и понадобилось s
что-нибудь, — наверно, и ты это знаешь, — есть люди, могу
щие мне помочь, так что даже совсем ничтожные пожертво
вания с их стороны произвели бы своим обилием потоп в
моей жизни; а твои друзья, хоть имеют средства в гораздо
более достаточном количестве для своего образа жизни, чем
ты для своего, все-таки смотрят, как бы от тебя поживиться.

Тогда Критобул сказал: 9

— Против этого я не могу ничего возразить. Однако пора
тебе приняться за руководство мною, чтобы мне на самом
деле не стать жалким.

Выслушав это, Сократ сказал:

— Ты не находишь странными свои поступки? Немного
раньше, когда я говорил, что я богат, ты посмеялся надо

226

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

227

мной, что, дескать, я даже и не знаю, что такое богатство, и в конце концов уличил меня в ошибке и заставил сознаться, что у меня нет даже сотой доли твоего состояния; а теперь просишь меня руководить тобой и заботиться, чтобы и в са мом деле тебе не стать совсем бедным. •

ю — Да, я вижу, Сократ, — сказал тот, — ты знаешь одно средство к обогащению: ты умеешь жить так, чтоб оставался излишек. Поэтому я надеюсь, что человек, у которого остает ся излишек от немногого, вполне легко может сделать так, чтобы оставался большой излишек от многого.

•  — Разве ты не помнишь, как сейчас в нашем разговоре ты
не давал мне вставить слово, утверждая, что для неумеюще
го пользоваться лошадьми лошади не ценность, точно так же
как земля, овцы, деньги — словом, все то, чем не умеешь
пользоваться? Конечно, получается доход от таких вещей; но
я-то как, по-твоему, мог бы дойти до уменья пользоваться
чем-нибудь подобным, когда у меня решительно ничего из
этого никогда не бывало?

•  — Однако мы решили, что, хоть бы у кого и не было иму
щества, все-таки возможно какое-то знание хозяйства. Так
что же мешает и тебе его знать?

— Клянусь Зевсом, то именно, что помешало бы челове
ку также уметь играть на флейте, если бы ни сам он никогда
не владел флейтой, ни другой не доставил бы ему случая
учиться играть на своей. Так вот, и я нахожусь в таком поло
жении относительно хозяйства: и сам я никогда не пользо-

13 вался состоянием, на котором я мог бы изучить хозяйство, и
другой никто не давал мне управлять своим имуществом;
только ты хочешь теперь дать. А, конечно, кто в первый раз
учится играть, портит и лиру; и я, если бы вздумал на твоем
хозяйстве учиться хозяйничать, пожалуй, вконец разорил бы
твое хозяйство.

и На это Критобул заметил:

— Как хочется тебе, Сократ, избежать моего испытания и
не помочь мне нести легче бремя неизбежных трудов моих!

— Нет, клянусь Зевсом, — возразил Сократ, — вовсе нет:
is что могу, я очень охотно сообщу тебе. Если бы ты пришел ко

мне за огнем, а у меня его не было бы, думаю, ты не стал бы укорять меня, когда бы я повел тебя в другое место, где можно тебе достать его. Точно так же, если бы ты просил у меня

воды и я, не имея ее сам, повел бы тебя в другое место и за нею, и этого, наверно, ты не поставил бы мне в укор. Равным образом, если бы ты хотел научиться музыке у меня, а я ука зал бы тебе людей, гораздо более меня искусных в музыке, которые к тому же были бы благодарны тебе за то, что ты желаешь у них учиться, в чем ты стал бы укорять меня в та ком случае?

•  Ни в чем не имел бы права укорять, Сократ.

•  Если так, то я укажу тебе, Критобул, других, гораздо 16
более меня сведущих во всем том, чему ты жаждешь учиться

у меня. Признаюсь, меня интересовало, кто у нас в городе является главным знатоком в той или другой области. Я за- и метил как-то, что от одного и того же занятия люди бывают одни чрезвычайно бедны, другие чрезвычайно богаты. Это меня удивило, и я решил, что стоит исследовать, в чем тут дело. Я стал наблюдать и нашел, что это вполне естественно: кто занимается делом кое-как, тот, я видел, терпит убыток; a is кто с напряженным вниманием заботится о нем, тот испол няет его и скорее, и легче, и прибыльнее. Если ты захочешь поучиться у них и если бог не будет против тебя, то, думаю, и ты станешь оборотливым человеком.

Глава 3

Хозяйство у дурных и хороших хозяев

Выслушав это, Критобул сказал:

•  Теперь, конечно, я уж тебя не отпущу, Сократ, пока ты i
не докажешь мне того, что обещал в присутствии этих дру
зей 1 .

•  Ну что, Критобул, — отвечал Сократ, — если я тебе
докажу сперва то, что одни на большие деньги строят дома
никуда не годные, а другие на деньги гораздо меньшие —
дома, в которых есть все, что нужно, признаешь ли ты, что
это одно из дел, касающихся домоводства?

•  Да, конечно, — отвечал Критобул. 2

•  А что, если после этого я докажу тебе то, что находится
в связи с этим, именно — что они имеют множество домаш
них вещей всякого рода и все-таки не могут пользоваться
ими, когда они нужны, и даже не знают, целы ли они у них, а

228

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

229

через это и сами видят много горя, и слугам много горя до ставляют; а у других, у которых вещей нисколько не больше, но даже меньше, чем у тех, тотчас все, что им нужно, имеется под рукой?

3 — Так какая же причина этого, Сократ, как не та, что у
одних вещи брошены, где попало, а у других каждая вещь
лежит на месте?

•  Да, клянусь Зевсом, — заметил Сократ, — и даже не на
первом попавшемся месте, а все вещи разложены там, где им
следует быть.

•  И это, мне кажется, тоже относится к хозяйству.

4 — А что, — продолжал Сократ, — если я тебе покажу, что
и слуги в одном месте все почти закованы, и все-таки часто
убегают, а в другом месте ходят свободно и желают работать
и оставаться, не найдешь ли ты, что это — хозяйственное
дело, на которое стоит посмотреть?

— Да, клянусь Зевсом, — отвечал Критобул, — и очень
даже.

s — А если я покажу тебе еще, что, обрабатывая похожие земельные участки, одни жалуются, что разорились от земле делия и бедствуют, а у других благодаря земледелию есть все, что им нужно, в изобилии и в прекрасном виде?

— Клянусь Зевсом, правда, — отвечал Критобул. — Быть
может, они тратят деньги не только на то, что нужно, но и на
то, что приносит вред и хозяину, и хозяйству.

6 — Может быть, есть и некоторые такие, — отвечал Со
крат. — Но я не про них говорю, а про тех, у которых нет
средств даже на необходимые расходы, хоть они и занимают
ся земледелием, как говорят.

•  Какая же может быть причина этого, Сократ?

•  Я тебя и к ним поведу, — отвечал Сократ, — а ты, смо
тря на них, конечно, поймешь.

7 — Да, клянусь Зевсом, если только смогу.

•  В таком случае тебе надо посмотреть, чтобы испытать
себя, поймешь ли ты это. А то, я знаю, ты встаешь очень
рано 2 , чтобы смотреть трагедии и комедии, проходишь
очень большое расстояние и изо всех сил стараешься угово
рить меня идти на спектакль вместе с тобою; а на такое зре
лище ты никогда меня не приглашал.

•  Так я кажусь тебе смешным, Сократ?

•  А самому себе еще смешнее, клянусь Зевсом, — отвечал 8
Сократ. — А что, если я покажу тебе, что и содержание лоша
дей 3 одних довело до того, что они не имеют куска хлеба, а
другие благодаря содержанию лошадей очень богаты и рады,
что наживают деньги?

•  Так и я вижу и знаю и тех, и этих, но нисколько боль
ше от этого не попадаю в число получающих прибыль.

•  Да, потому что ты смотришь на них, как на актеров в 9
трагедии и комедии: на актеров ты смотришь не за тем, ду
маю, чтобы стать поэтом, а чтобы усладить зрение или слух.
Это, пожалуй, правильно, потому что поэтом стать ты не
хочешь; но если лошадей держать тебя заставляет необходи
мость, то не глупо ли с твоей стороны не стараться не быть
невежественным в этом деле, тем более что одни и те же зна
ния полезны для ведения дела и дают прибыль при продаже?

•  Ты советуешь мне объезжать молодых лошадей, Со- ю
крат?

•  Нет, клянусь Зевсом, нисколько не больше, чем поку
пать рабов и обучать их с детства земледелию. Но, мне кажет
ся, и у лошадей, и у людей есть некоторый возраст, когда они
уже бывают полезны и вместе с тем постепенно улучшаются.
Я могу показать, что и по отношению к женам одни мужья
держат себя так, что в женах находят себе помощниц для
умножения состояния, а другие — огромное большинство —
так, что разоряют хозяйство.

•  И кого же винить в этом, Сократ, — мужа или жену? 11

•  Если овца плоха, — отвечал Сократ, — то обыкновен
но мы виним пастуха, и у лошади если есть недостатки, мы
браним всадника; что же касается женщины, то, если муж
учит ее благу, а она дурно ведет хозяйство, то, конечно, по
справедливости на жену падает вина; но если он не станет
учить ее хорошему и она ничего не будет знать, тогда не па
дает ли по справедливости вина на мужа?

•  Вот мы все здесь друзья, — продолжал Сократ, — так 12
скажи-ка нам всю правду, Критобул: есть ли кто на свете,
кому ты поручаешь больше важных дел, чем жене?

•  Никому, — отвечал тот.

•  А есть ли кто, с кем ты меньше разговариваешь, чем с
женой?

•  Есть, но немного.

230

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

231

13 —А когда ты женился на ней, она была совсем молодень кой девочкой 4 , которая видела и слышала обо всем так мало, как только возможно?

•  Конечно.

•  Так гораздо удивительнее, что она умеет сказать или
сделать хоть что-нибудь нужное, чем если делает промах.

н — А у кого хорошие жены, как ты говоришь, Сократ, те сами их обучили?

— Самое лучшее рассмотреть этот вопрос. Я познакомлю
тебя еще с Аспасией 5 , которая все это тебе покажет с

is большим знанием дела, чем я. Если женщина — хорошая участница в хозяйстве, то, я думаю, она имеет совершенно одинаковое значение с мужем для хорошего домоводства. Средства входят в дом обыкновенно благодаря деятельности мужа, а расходуется большая часть их по распоряжению жены; если ее распоряжения хороши, состояние умножается;

16 если дурны, состояние уменьшается. И во всех других знаниях, думаю, я мог бы показать тебе людей, работающих с успе хом, если ты находишь это нужным.

Глава 4

Занятие ремеслами, военным делом и земледелием. Посещение Кира Лисандром

•  — Нет, все подряд к чему тебе показывать, Сократ? —
сказал Критобул. — И работников, каких нужно, по всем ис
кусствам достать не легко, и приобрести знание их невозмож
но. Нет, какие знания считаются самыми прекрасными и ка
кими заниматься мне было бы наиболее прилично, те ты мне
и показывай, а также и работающих в них, да и сам помогай
для изучения их, сколько можешь, своими наставлениями.

•  — Прекрасно, Критобул, — сказал Сократ. -— Действи
тельно, занятие так называемыми ремеслами зазорно и, есте
ственно, пользуется очень дурной славой в городах 1 . Ведь
ремесло вредит телу и рабочих, и надсмотрщиков, заставляя
их жить сидя, без солнца, а при некоторых ремеслах прихо
дится проводить целый день у огня. А когда тело изнежива-

3 ется, то и душа становится гораздо слабее. К тому же ремес
ло оставляет очень мало свободного времени для заботы еще

о друзьях и родном городе. Поэтому ремесленники считают ся непригодными для дружеского сообщества и плохими за щитниками отечества. А в некоторых городах, особенно в тех, которые славятся военным делом, даже и не дозволяет ся никому из граждан заниматься ремеслами.

•  А нам чем советуешь ты заниматься, Сократ? 4

•  Разве нам стыдно будет, — отвечал Сократ, — последо
вать примеру персидского царя 2 ? Он, говорят, считает одни
ми из самых благородных и нужных занятий земледелие и
военное искусство и чрезвычайно заботится о том и о другом.

Выслушав это, Критобул сказал: s
----- И ты этому веришь, Сократ, что персидский царь забо
тится еще и о земледелии?

<— Вот каким образом мы рассмотрим этот вопрос, Кри тобул, — отвечал Сократ, — тогда, может быть, узнаем, забо тится ли он и об этом. Что касается военного дела, то о нем он чрезвычайно заботится — в этом мы все согласны. Прави телям всех народов, с которых он берет подати, он назначил, на какое число всадников, стрелков, пращников и щитонос цев 3 каждый из них обязан доставлять содержание — число такое, которого достаточно, чтобы держать в повиновении подвластные ему народы и, в случае нападения врагов, защи щать страну; а кроме этих войск, он содержит отряды в кре постях. Содержание отряду доставляет правитель, которому 6 это назначено, а царь ежегодно делает смотр наемным вой скам и вообще всем, кому приказано быть под оружием; при этом всех воинов, кроме отрядов в крепостях, он созывает в одно место, которое называется сборным пунктом; воинов, расположенных около его местопребывания, он осматрива ет сам, а для осмотра войск, расположенных далеко, посылает доверенных людей. Тех начальников стражи, хилиархов и 7 сатрапов 4 , у которых назначенное им число войск окажется в полном составе, и притом снабжено доброкачественными лошадьми и вооружением, тех правителей он возвеличивает подобающим почетом и обогащает большими подарками; а если он найдет, что какой-либо правитель не проявляет над лежащей заботы о гарнизоне или незаконно наживается в ущерб ему, того он жестоко наказывает, отрешает от должно сти и ставит другого начальника. Так вот, этот образ дейст вий его показывает нам, что он, несомненно, заботится о

232

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

233

военном деле. Затем, какую часть страны он при проезде сам осматривает, ту он сам и проверяет; а какую сам не осматри вает, посылает для осмотра ее доверенных людей. Когда он замечает, что благодаря деятельности какого-либо правите ля и область его густо заселена, и земля обработана и засаже на деревьями, которые производит область, и хлебными злаками, тому правителю он прибавляет еще земли, награждает его подарками и отличает почетным местом; когда же он видит, что у правителя область не обработана и малолюдна вследствие ли его притеснений, или гордыни, или нерадения, того он наказывает, отрешает от должности и ставит друго го правителя. Разве показывает такой образ действий его, что он меньше заботится о возделывании земли населением, чем об охране ее стражей? Мало того, правители, назначенные им для той и другой цели, не одни и те же: одни управляют населением и сельскими рабочими и собирают с них подати, а другие управляют вооруженной силой. Если начальник стра жи не достаточно защищает страну, то правитель, заведую щий полевыми работами, жалуется на начальника, что он не может обрабатывать землю из-за недостатка охраны. Если же начальник стражи водворяет мир для полевых работ, а у пра вителя область оказывается все-таки малолюдной и не обра ботанной, то первый в свою очередь жалуется на него. И дей ствительно, население, плохо обрабатывающее землю, обык новенно не доставляет содержания страже и не может пла тить податей. А где назначается сатрап 4 , он заведует и тем и другим.

После этого Критобул сказал:

•  Если царь действительно поступает так, Сократ, то, мне
кажется, о земледелии он заботится нисколько не меньше,
чем о военном деле.

•  Мало этого, — продолжал Сократ, — он заботится, что
бы во всех местах, где он живет и куда наезжает, были сады, так
называемые парадисы 5 , и чтобы они были наполнены всеми
лучшими произведениями земли; в этих местах он сам по
большей части живет, когда не мешает этому время года.

•  Клянусь Зевсом, Сократ, — заметил Критобул, — зна
чит, население должно заботиться, чтобы в местах его пребы
вания сады были как можно лучше украшены деревьями и
всеми другими хорошими произведениями земли.

— Некоторые утверждают, Критобул, — продолжал Со- is
крат, — что даже когда царь раздает подарки, то в первую
очередь он зовет отличившихся на войне, потому что беспо
лезно распахивать много земли, если не будет защитников; а
затем правителей, лучше всех поддерживающих порядок в
своей области и сделавших ее плодородной, говоря, что и
храбрые не могут жить, если не будет земледельцев. Говорят, 16
и Кир 6 , самый славный из царей, однажды сказал созванным
для получения подарков, что он сам имел бы право получать
подарки, предназначенные для тех и других, потому что он
отлично умеет поддерживать порядок в стране и защищать

ее благоустройство.

•  Так, значит, Сократ, — заметил Критобул, — если Кир п
это говорил, то он гордился способностью делать страну пло
дородной и благоустроенной в неменьшей степени, чем сво
ими военными способностями.

•  Да, клянусь Зевсом, — отвечал Сократ, — если бы Кир is
остался жив, мне кажется, он стал бы отличным правителем.
Помимо многих других доказательств в пользу этого, можно
указать на то, что когда Кир шел войной против брата, оспа
ривая у него престол, то от Кира, говорят, не было ни одного
перебежчика к царю, а от царя к Киру много десятков тысяч 7 .

Я и то считаю важным доказательством заслуг правителя, что 19 люди ему добровольно повинуются и в опасности готовы оставаться при нем. А его друзья и при жизни его сражались на его стороне, и после его смерти все пали в сражении вокруг его трупа, кроме Ариея 8 (Арией стоял тогда на левом фланге). Так вот, когда Лисандр 9 привез этому Киру подарки от союз- 20 ников, то Кир, как сам Лисандр, говорят, как-то рассказывал одному приятелю своему в Мегарах, любезно принял его и, между прочим, сам показывал ему свой сад в Сардах 10 . Ли- 21 сандр восхищался садом, что деревья красивы, посажены все на одинаковом расстоянии, ряды деревьев прямы, все краси во расположено под прямыми углами, благоухания разного рода сопровождают их при прогулке. В восторге от этого Лисандр сказал: «Конечно, Кир, я восхищаюсь красотой все го этого; но еще гораздо больше я удивляюсь человеку, раз мерившему и распланировавшему тебе все это». При этих 22 словах Кир обрадовался и сказал: «Так вот, Лисандр, все это размерил и распланировал я, а некоторые растения и посадил

234

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

235

•  сам». Тогда Лисандр посмотрел на него и, видя красоту одеж
ды, которая была на нем, чувствуя запах от нее, видя ожере
лья и браслеты и другие украшения, какие на нем были, ска
зал: «Что ты говоришь, Кир? Ты своими руками посадил что-
нибудь из этого?» Кир отвечал: «Ты удивляешься этому, Ли-

сандр? Клянусь тебе Митрою 1 *, когда я здоров, я никогда не
сажусь за обед, пока не вспотею, занимаясь каким-нибудь
военным упражнением или земледельческой работой или

Глава 5

Похвала земледелию. Неблагоприятная сторона земледелия

1 — Это я рассказываю тебе, Критобул, — продолжал Со
крат, — потому, что от занятия земледелием не могут удер
жаться даже очень богатые люди. Как видно, занятие им —
это вместе и какое-то удовольствие, и обогащение, и гимна
стика, дающая организму силу для исполнения всякого тру-

•  да, приличного свободному человеку. Так, во-первых, все,
чем люди живы, это земля им приносит, если они ее обраба
тывают, да еще вдобавок приносит им то, от чего они полу-

•  чают удовольствие; потом, все, чем они украшают алтари и
изображения богов и чем сами украшаются, и это земля до
ставляет с самым приятным запахом и в самом приятном
облике; далее, множество предметов, употребляемых в пищу,
она частью произращает, частью кормит, — и скотоводство
ведь связано с земледелием, — так что люди имеют возмож
ность и богов умилостивлять жертвоприношениями, и са-

•  мим пользоваться. Однако доставляя в таком изобилии вся
кие блага, земледелие не позволяет брать их, предаваясь неге,
но приучает переносить холод зимою и жар летом. Для тех,
кто работает своими руками, оно служит упражнением и
придает им силу; а кто смотрит за земледельческими работа
ми, тех оно укрепляет, рано пробуждая и заставляя деятель
но ходить, потому что и в деревне, и в городе самые важные

дела бывают всегда в определенное время года. Затем, если з хочешь защищать свое отечество на коне, земледелие дает более всего возможности содержать и коня; если хочешь для этого служить пешим — оно делает тело крепким. Земля воз буждает в человеке также желание предаваться трудам охоты, давая легкую возможность кормить собак и питая зверей. Получая пользу от земледелия, и лошади, и собаки, в свою 6 очередь, приносят пользу усадьбе: лошадь рано утром везет хозяина смотреть за работой и доставляет ему возможность поздно вечером уезжать, а собаки не дают диким животным уничтожать нивы и скот и доставляют безопасность уединенной усадьбе. Земля побуждает земледельцев также защищать 7 страну с оружием в руках, потому что хлеб, производимый ею, может легко достаться в добычу победителю. А какое за- 8 нятие даст больше ловкости в беге, метанье дротика, прыганье, чем земледелие? Какое занятие лучше отблагодарит ра ботника? Какое радушнее примет человека, заботящегося о нем? Когда он подойдет, оно протянет, что ему нужно. Какое примет гостей с большей щедростью? Где больше удобства, 9 как не в деревне, провести зиму, пользуясь огнем в изобилии и теплыми ваннами? Где приятнее провести лето, наслажда ясь купаньем, дуновением ветерка и тенью? Какое другое дело ю доставляет богам более подобающие им жертвы или более многолюдные праздники? Какая жизнь милее слугам, прият нее жене, желаннее детям, любезнее друзьям? Мне кажется и удивительным, как может свободный человек получать от какого-нибудь предмета больше удовольствия, чем от земли, и найти занятие приятнее или полезнее для жизни, чем зем леделие. Кроме того, земля охотно учит и справедливости п того, кто может понимать ее уроки: чем лучше кто ухажива ет за нею, тем больше добра она сама ему делает. Но предста вим себе, что многочисленная армия лишила земледельцев, в приученных к энергии и мужеству, плодов их работы: с такой хорошей подготовкой души и тела они могут идти, если бог не препятствует им, в землю тех, кто им мешает, и брать там себе пропитание. А часто во время войны даже и надежнее добывать себе пищу с оружием в руках, чем с земледельческими орудиями. Вместе с тем земледелие приучает людей и и помогать друг другу: как на врагов надо идти с людьми, так и обработка земли производится с людьми. Поэтому, кто is

236

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

237

хочет хорошо обрабатывать землю, должен возбуждать в своих работниках энергию и готовность к повиновению; такие же средства должен применять командир, ведущий вой ско на врагов, — награждать тех, кто ведет себя, как следует хорошим воинам, и наказывать нарушителей дисциплины.

•  Равным образом, земледельцу приходится часто обращаться
с увещанием к работникам, ничуть не меньше, чем команди
ру к солдатам; да и добрая надежда нужна рабу ничуть не
меньше, чем свободному, но даже и больше, чтобы у него

•  была охота оставаться у хозяина. Какое прекрасное изрече
ние, что земледелие — мать и кормилица всех ремесел! Если
земледелие процветает, то и все другие ремесла идут успеш
но; а где земле приходится пустовать, там угасает почти вся
кая деятельность и на суше, и на море.

18 Выслушав это, Критобул сказал:

— Все это прекрасно, мне кажется, что ты говоришь, Со
крат. Но ты не упомянул о том 1 , что в земледелии очень мно
го такого, чего человеку невозможно предвидеть: град, иней,
иногда засуха, страшный ливень, ржа и так далее часто разру
шают превосходные расчеты и труды. Да и скот, тщательно
откормленный, иногда губит самым жалким образом какая-
нибудь появившаяся болезнь.

19 Выслушав это, Сократ сказал:

— Я думал, Критобул, ты знаешь, что боги в земледелии
такие же хозяева, как в делах войны. Во время войны, как ты
видишь, думаю, люди перед военными действиями умилос
тивляют богов и вопрошают их посредством жертвоприно
шений и гаданий по птицам 2 , что делать и чего не делать; а по

20 поводу сельских работ меньше, по-твоему, надо умилостив
лять богов? Будь уверен, — прибавил он, — что люди разум
ные молят богов и за сочные и сухие плоды 3 , и за волов, ло
шадей и овец, — словом, за все, что имеют.

Глава 6

Общие выводы. Исхомах

1 — Вот это, Сократ, — отвечал Критобул, — мне кажется, хорошо, что ты советуешь стараться начинать всякое дело с помощью богов, так как боги — такие же хозяева в делах

мира, как и в делах войны. Так мы и будем стараться посту пать. А ты продолжай свое рассуждение о хозяйстве с того места, где ты остановился: даже и теперь, выслушав сказанное тобою, я как будто уже несколько яснее прежнего вижу, что надо делать для добывания средств к жизни.

•  В таком случае, — отвечал Сократ, — не подытожить 2
ли нам прежде всего то, о чем мы согласились в нашем рас
суждении? Если окажется возможным, постараемся и при
дальнейшем рассмотрении вопроса достигать соглашения.

•  Как приятно, — отвечал Критобул, — получив сообща з
деньги,, рассчитаться без пререканий, так приятно и, разби
рая сообща какой-нибудь вопрос, рассмотреть его при вза
имном согласии.

•  Итак, — сказал Сократ, — мы решили, что домоводст- 4
во есть название какой-то науки, а эта наука, как мы опреде
лили, есть такая, при помощи которой люди могут обога
щать хозяйство, а хозяйство, согласно нашему определению,
есть все без исключения имущество, а имуществом каждого
мы назвали то, что полезно ему в жизни, а полезное, как мы
нашли, — это все, чем человек умеет пользоваться. Так вот, з
все науки изучить невозможно, как мы решили, и надо по
примеру городов отвергнуть так называемые ремесленные
искусства 1 , потому что они, по общему мнению, и телу вре
дят, и душу расслабляют. Самым ясным способом доказать 6
это, как мы говорили, было бы при наступлении врагов на
страну посадить земледельцев и ремесленников отдельно и
спросить тех и других, находят ли они нужным защищать
страну или, бросив ее на произвол судьбы, охранять город
ские стены. В этом случае, думали мы, люди, связанные с зем- i
лей, подали бы голос за то, чтоб защищать, а ремесленни
ки — за то, чтоб не сражаться, но, как они приучены с детст
ва, сидеть без труда и опасности. Мы пришли к заключению, 8
что для человека совершенного самое лучшее занятие и зна
ние — земледелие, посредством которого люди добывают
себе все, что нужно для жизни. Этому занятию, как мы реши- 9
ли, очень легко научиться, и очень приятно работать при
нем; оно делает тело очень красивым и сильным, а душе
оставляет очень много свободного времени для заботы о дру
зьях и отечестве. Вместе с тем, как мы решили, земледелие до ю
известной степени побуждает человека быть храбрым — тем,

238

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

239

что вне укреплений производит полевые плоды и кормит скот — то, что нужно земледельцу. Вот почему такой образ жизни и пользуется величайшим почетом у городов — пото му что признано, что он делает людей самыми лучшими гражданами, наиболее любящими отечество.

11 Тогда Критобул сказал:

— Сократ, что самое благородное, выгодное и приятное
дело в основу своей жизни положить земледелие, в этом, ка
жется, я вполне убедился; но, как ты говорил, ты подметил
причины, почему одни обрабатывают землю так, что благо
даря земледелию у них есть в изобилии все, что нужно, а дру
гие работают так, что земледелие им не приносит выгоды:
вот о причинах того и другого мне хотелось бы услышать
твое мнение, чтобы нам хорошее делать, а вредного не де
лать.

12 — В таком случае, Критобул, — отвечал Сократ, — не рас
сказать ли тебе с самого начала, как я однажды встретился с
человеком, который, казалось мне, поистине был одним из
людей, по праву носящих название «прекрасный и хороший
человек» 2 ?

— Мне очень хотелось бы об этом послушать, — отвечал
Критобул, — тем более что я и сам страшно желаю сделать
ся достойным этого названия.

13 — Так вот, я расскажу тебе, — сказал Сократ, — даже как
я пришел к мысли исследовать этот вопрос. Что касается хо
роших плотников, кузнецов хороших, живописцев хороших,
хороших скульпторов и других, мне бы понадобилось очень
мало времени, чтобы обойти их и посмотреть их работы,

и признанные прекрасными. Но для того, чтобы изучить так же и людей, носящих это великое имя «прекрасный и хороший», узнать, что они делают, почему удостаиваются этого названия, — для этого душа моя жаждала с кем-нибудь из

is них познакомиться. Ввиду того, что к слову «хороший» прибавляется слово «прекрасный», я стал подходить ко всякому красавцу, какого видел, и старался подметить, не увижу ли,

16 что в нем «хорошее» привешено к «прекрасному». Но, оказа лось, было не так; напротив, я замечал как будто, что у неко торых красавцев по виду душа очень скверная. Поэтому я решил оставить в стороне красивую внешность и пойти на поиски кого-нибудь из тех, кого называют «прекрасными и

хорошими». Слыша, что все — и мужчины и женщины, чу- п жеземцы и горожане — называют Исхомаха 3 «прекрасным и хорошим», я решил попробовать познакомиться с ним.

Глава 7

Знакомство Сократа с Исхомахом.

Жена Исхомаха. Цель брака. Обязанности жены

Как-то раз я увидал, он сидит в портике Зевса-Освободи- i теля 1 и как будто ничем не занят; я подошел к нему, сел рядом и сказал:

•  Что это, Исхомах, ты сидишь здесь? Ты ведь не очень-
то привык сидеть без дела; обыкновенно я вижу тебя на пло
щади: или ты занят каким-нибудь делом, или все-таки не
совсем свободен.

•  И теперь ты не видал бы меня, Сократ, — отвечал Ис- 2
хомах, — но я уговорился с несколькими чужеземцами ожи
дать их здесь.

•  А когда ты не занят подобным делом, — спросил я, —
скажи, ради богов, где ты бываешь и что делаешь? Мне очень
хочется узнать от тебя, что ты делаешь такое, за что тебя на
звали прекрасным и хорошим: ведь не сидишь же ты дома, да
и по наружности твоей не видать этого 2 .

При словах «что ты делаешь такое, за что тебя назвали з прекрасным и хорошим», Исхомах засмеялся и с радостью, как мне показалось, сказал:

•  Называет ли меня так кто-нибудь в разговоре с тобой,
я не знаю; знаю только, что когда мне предлагают меняться
имуществом 3 по делу о снаряжении военного судна или о
постановке хора, то никто не ищет «прекрасного и хороше
го», а зовут меня просто Исхомахом с отчеством 4 и вызыва
ют в суд. Таким образом, Сократ, — продолжал он, — в от
вет на твой вопрос скажу, что я вовсе не бываю дома: ведь с
домашними делами жена и одна вполне может справиться.

•  А и об этом, Исхомах, — сказал я, — мне очень хоте- 4
лось бы тебя спросить, сам ли ты выучил жену быть, какой
следует, или, когда ты взял ее от отца и матери, она уже уме
ла справляться с делами, подлежащими ее ведению?

240

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

241

6 меньше видеть, меньше слышать, меньше говорить. Как по-
твоему, разве я мог удовольствоваться только тем, что она
умела сделать плащ из шерсти, которую ей дадут, и видела,
как раздают пряжу служанкам? Что же касается еды, Сократ,
она была уже превосходно приучена к умеренности, когда
пришла ко мне: а это, мне кажется, самый важный предмет
воспитания как для мужчины, так и для женщины.

? — А всему прочему, — спросил я, — ты сам, Исхомах, научил жену, чтобы она могла заботиться о делах, подлежа щих ее ведению?

— Но не раньше, как принес жертву и помолился, чтобы
и мне учить ее, и ей учиться тому, что полезнее всего для нас
обоих.

s — Так и жена, — спросил я, — приносила жертву вместе с тобой и молилась об этом же самом?

— Конечно, — отвечал Исхомах, — и горячо обещала
перед богами сделаться такой, какой ей следует быть; вполне
видно было, что она примет к сердцу мои наставления.

9 — Расскажи мне ради богов, Исхомах, — сказал я, — с чего же ты начал ученье: твой рассказ об этом мне приятнее будет слушать, чем если бы ты стал рассказывать мне о самом великолепном гимнастическом или конском состязании. ю — С чего, Сократ? — отвечал Исхомах. — Когда она уже привыкла ко мне и была послушной, так что можно было говорить с ней, я обратился к ней с таким приблизительно вопросом: «Скажи мне, жена, подумала ли ты над тем, с какой

•  целью я взял тебя и твои родители отдали тебя мне? Ведь не
было недостатка в людях: и с кем-нибудь другим мы могли
бы спать; это и тебе ясно, я уверен. Когда я раздумывал о себе,
а твои родители о тебе, кого нам лучше взять себе в товари
щи для хозяйства и детей, я выбрал тебя, а твои родители, как

•  видно, меня, насколько это зависело от их желания. Если ког
да нам бог пошлет детей, мы тогда подумаем о них, как их
воспитать всего лучше: ведь и это наше общее благо — зару
читься как можно лучшими помощниками и кормильцами

в на старость; а теперь вот хозяйство у нас с тобой общее. Ныне же все, что у меня есть, я объявляю общим, и ты все, что при-

несла с собой, обратила в общее. Не то надо высчитывать, кто из нас внес больше по количеству, а надо твердо помнить, что кто из нас окажется более полезным участником в общем деле, тот и вносит большую сумму».

На это, Сократ, жена ответила мне: «Чем я могла бы тебе н помочь? Какое мое уменье? Все в твоих руках, а мое дело, как сказала мать, быть разумной 6 ».

«Клянусь Зевсом, жена, — отвечал я, — ведь и мне то же is сказал отец. Но, поверь мне, разумные муж и жена должны поступать так, чтобы и сохранять свое имущество возможно в лучшем состоянии, и прибавлять как можно больше ново го хорошими, честными средствами». — «Что же, по-твоему, 16 мне делать, — спросила жена, — чтобы помогать тебе увели чивать имущество?» — «Клянусь Зевсом, — отвечал я, — ста райся как можно лучше делать то, способной к чему создали тебя боги, как это признает и обычай».

«Что же это такое?» — спросила она. «Думаю, — отвечал i ? я, — дела эти немаловажные. Ведь и матка у пчел в улье заведует делами немаловажными. Мне кажется, жена, — продол- is жал я, — боги с глубоко обдуманным намерением соедини ли эту пару, которая называется женское и мужское, — глав ным образом с тою целью, чтобы она была возможно более полезной самой себе в совместной жизни. Прежде всего, эта 19 пара соединена для рождения детей, чтобы не прекратился род живых существ; затем, при помощи этой пары, по край ней мере, люди приобретают себе кормильцев на старость; далее, жизнь у людей проходит не так, как у животных — под открытым небом, но, очевидно, им нужна кровля. Но если 20 люди хотят, чтобы им было что вносить в крытое помеще ние, то нужен работник, исполняющий работы на открытом воздухе. Распахивание нови 7 , посев, посадка деревьев, пасть ба скота — все это работы на открытом воздухе, а от них получаются жизненные припасы. С другой стороны, когда они 21 внесены под крышу, нужен человек для хранения их и испол нения работ, требующих крыши. Крыши требует кормление новорожденных детей, крыши же требует также приготовле ние хлеба из зерна, а равно и производство одежды из шер сти. А так как для обоих этих родов занятий — и внутренних 22 и внешних — нужен труд и забота, то и природу обоих полов с самого рождения, мне кажется, бог приспособил: природу

242

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

243

•  ны — для внешних. Тело и душу мужчины он устроил так,
что он более способен переносить холод и жар, путешествия
и военные походы; поэтому он назначил ему труды вне дома.
А тело женщины бог создал менее способным к этому и по-

•  тому, мне кажется, назначил ей домашние заботы. Но ввиду
того, что в женщину он вложил способность кормить ново
рожденных детей и назначил ей эту обязанность, он наделил
ее и большей любовью к новорожденным младенцам, чем

•  мужчину. Но так как бог назначил женщине также и охра
нять внесенное в дом добро и знал, что для охраны не худое
дело, если душа труслива, то он наделил женщину и большей
долей трусости, чем мужчину. С другой стороны, бог знал,
что тому, кто занимается трудом вне дома, придется и защи
щаться в случае нанесения обиды, и потому наделил его боль-

•  шей долей смелости. А так как и мужчине и женщине прихо
дится и давать, и брать, то память и заботливость он даровал
им в равной мере, так что не разберешь, который пол — жен
ский или мужской — обладает этими свойствами в большей

•  степени. Точно так же способность к воздержанию там, где
это нужно, бог даровал им в равной мере и предоставил воз
можность получать большую долю счастья от этого тому из
них, кто превосходит другого в воздержании, будет ли это

•  мужчина или женщина. А так как оба пола по природе своей
не одинаково ко всему способны, то по этой причине они тем
более нуждаются друг в друге, и эта пара бывает тем полезнее

•  для себя, что один силен в том, в чем слаб другой. Зная, что
каждому из нас назначено богом, — продолжал я, — мы с
тобою, жена, должны стараться как можно лучше исполнять

•  каждый свои обязанности. Согласно этому и обычай соеди
няет в одну пару и мужчину и женщину: как бог создал их
соучастниками в рождении детей, так и обычай делает их
соучастниками в хозяйстве. Обычай указывает также, что для
мужчины и женщины приличны те занятия, к которым бог
даровал каждому из них больше способности: женщине при
личнее сидеть дома, чем находиться вне его, а мужчине более

•  стыдно сидеть дома, чем заботиться о внешних делах. А если
кто поступает вопреки порядку, установленному богом, то
едва ли от богов скроется такое нарушение порядка, и он не
сет наказание за то, что пренебрегает своими делами и зани-

мается делами женскими. Мне кажется, — продолжал я, — и 32 подобного рода работы, над которыми трудится пчелиная матка, назначены ей богом».

«Какие же работы у пчелиной матки похожи на те, кото- зз

рые я должна исполнять:» — спросила она.

«А вот какие, — отвечал я, — она, сидя в улье, не дает пче
лам быть в праздности, но которым следует работать вне
улья, тех высылает на работу, и что каждая из них приносит,
она это знает, принимает и хранит, пока не понадобится упо
треблять это. А когда наступит надобность употреблять это,
она делит между всеми, сколько кому следует. Она смотрит 34
также за постройкой сотов в улье, чтобы они строились пра
вильно и быстро, и заботится о вскормлении нарождающе
гося потомства; а когда пчелки вскормлены и стали годными
для работы, она выселяет их в колонию под предводительст
вом какой-нибудь пчелки из молодого поколения». зз

«Так неужели и мне надо будет это делать?» — спросила жена. «Конечно, — отвечал я, — тебе надо будет сидеть дома: у кого из слуг работа вне дома, тех посылать, а кому следует 36 работать дома, за теми смотреть; принимать то, что прино сят в дом: что из этого надо тратить, ты должна распределять, а что надо оставить про запас, о том должна заботиться и смотреть, чтобы количество, предназначенное для расхода на год, не расходовалось в месяц; когда принесут тебе шерсть, ты должна позаботиться о приготовлении из нее одежды, кому нужно. И чтобы сушеные продукты были хороши для еды, тебе следует заботиться. Но одна из лежащих на тебе зу забот, — продолжал я, — может быть, покажется тебе не очень приятной: кто из слуг будет болен, тебе придется забо титься об уходе за ним».

«Клянусь Зевсом, — возразила она, — это, напротив, для меня в высшей степени приятная обязанность, потому что слуги, за которыми будет хороший уход, будут чувствовать благодарность и станут более преданными, чем прежде».

— Тогда я, — рассказывал Исхомах, — в восторге от ее 38 ответа сказал: «Разве не такие заботы, жена, и со стороны матки в улье являются причиной привязанности пчел к ней, так что, когда она покидает улей, ни одна из пчел не считает возможным отставать от нее, а все за ней следуют?»

Жена мне отвечала: «Нет, роль главы принадлежит скорее 39

244

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

245

тебе, чем мне: я удивилась бы, если бы это было не так. Хранение и распределение мною того, что находится в доме, ка залось бы, думаю, смешным, если бы ты не стал заботиться о внесении в дом чего-нибудь снаружи».

40 «И обратно, — возразил я, — казалось бы смешным с
моей стороны нести что-либо в дом, если бы не было челове
ка, хранящего внесенное. Разве ты не видишь, — продолжал
я, — как жалки люди, про которых говорят, что они льют
воду в дырявую бочку: 8 видно, что они даром трудятся».

«Клянусь Зевсом, — согласилась она, — действительно, это несчастные люди, если они это делают».

41 «А другие твои особенные заботы, поверь мне, жена, бу
дут тебе приятны, например, когда ты возьмешь женщину,
не умеющую прясть шерсть, и сделаешь ее умеющей, так что
она станет для тебя вдвое ценнее; или когда возьмешь жен
щину, не имеющую знаний управительницы и не умеющую
служить за столом, и сделаешь из нее знающую, верную, лов
кую прислугу, которой и цены нет; или когда у тебя будет
право слуг благонравных и полезных для твоего хозяйства

•  наградить, а кто окажется дурным, наказать. Но всего прият
нее тебе будет, если ты окажешься лучше меня, сделаешь
меня своим слугой, и тебе нечего будет бояться, что с годами
тебе будет в доме меньше почета, если, напротив, ты будешь
уверена, что, старея, чем лучшим товарищем для меня и луч
шим стражем дома для детей ты будешь, тем большим и по-

четом будешь пользоваться в доме. Ведь совершенство чело
века, — прибавил я, — увеличивается не от красоты, а от его
внутренних достоинств». Вот что, Сократ, запомнил я из сво
его первого разговора с ней.

Глава 8

Домашнее благоустройство

•  Заметил ли ты, Исхомах, — спросил я, — что этот раз
говор сколько-нибудь подействовал на нее и побудил ее боль
ше стараться?

•  Да, клянусь Зевсом, — отвечал Исхомах, — и я помню,
как она опечалилась и сильно покраснела, когда я спросил у
нее какую-то вещь, принесенную мной, и она не могла ее мне

подать. Увидав ее огорчение, я сказал: «Не расстраивайся, 2 жена, что не можешь дать вещь, которую я спрашиваю. Вот, бесспорно, бедность, когда нужна вещь и не можешь иметь ее в своем распоряжении; но менее печален недостаток, когда ищешь вещь и не можешь найти, чем когда вовсе даже не ищешь, зная, что ее нет. Впрочем, — добавил я, — в этом не ты виновата, а я, потому что я при передаче хозяйства не дал тебе указаний, где должна каждая вещь лежать, чтобы ты знала, куда надо класть и откуда брать. На свете нет ничего з столь полезного, столь прекрасного, как порядок. Возьмем, например, хор; он состоит из людей: когда каждый делает, что попало, видишь только сумятицу, на которую и смотреть неприятно; а когда те же самые люди действуют и поют в порядке, то стоит на них посмотреть и послушать. Точно так 4 же и войско, — продолжал я, — если в нем порядка нет, это полная неразбериха: для врагов — легкая победа, для дру зей — отвратительное зрелище, вообще что-то никуда не годное: тут вместе осел, гоплит, носильщик, легковооруженный, всадник, телега. Как могут они двигаться, когда при та ком беспорядке мешают друг другу — идущий бегущему, бе гущий стоящему, телега всаднику, осел телеге, носильщик гоплиту? А если нужно и сражаться, как могут они при таком з беспорядке сражаться? Кому из них необходимо бежать при атаке врага 1 , те могут при этом бегстве затоптать гоплитов. Напротив, войско в порядке представляет прекрасное зрели- 6 ще для друзей и очень тяжелое для врагов. Какому другу не будет приятно смотреть, как множество гоплитов 2 идет в порядке? Кто не придет в восторг от того, что конница едет стройными отрядами? Какой враг не испугается при виде правильно размещенных гоплитов, всадников, пелтастов, стрелков, пращников, идущих в порядке за своими команди рами? Но когда войско идет в порядке, хоть бы в нем было i много десятков тысяч, оно все идет спокойно, словно один человек, потому что задний ряд при каждом шаге ступает на остающееся пустым место. То же и военный корабль, напол- s ненный людьми: почему он страшен врагам и представляет радостное зрелище друзьям, как не потому, что он быстро плывет? А почему плывущие на нем не беспокоят друг друга, 9 как не потому, что они в порядке сидят, в порядке наклоняются вперед, в порядке откидываются назад 3 , в порядке са-

246

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

247

дятся на него и в порядке сходят? А беспорядок — это, по- моему, вроде того, как если бы земледелец набросал в амбар вместе и ячмень, и пшеницу, и овощи, и потом, когда ему понадобилось бы тесто, или хлеб, или закуска, ему пришлось бы разбирать эту массу, вместо того чтобы прямо взять и ю употреблять отдельно лежащие продукты. Так вот, жена, если ты не любишь этого беспорядка, а хочешь уметь хозяй ничать аккуратно, брать без затруднения вещи, нужные для употребления, и доставлять мне удовольствие, подавая, что я спрошу, то отыщем место, подходящее для каждого рода предметов, положим их в него и дадим служанке наставление брать их оттуда и класть обратно туда: тогда мы будем знать, что цело и что нет, потому что само место скажет об отсутст вии вещи; взгляд обнаружит, о чем надо позаботиться, а зна ние места каждой вещи сейчас же подаст ее в руки, так что ты

•  будешь пользоваться ею без затруднения». Превосходный, в
высшей степени аккуратный порядок видел я однажды, Со
крат, при осмотре большого финикийского судна: множест
во корабельных снастей, положенных каждая отдельно, уви-

•  дал я, находилось в очень маленьком вместилище. Как изве
стно, для причаливания и отчаливания корабля требуется
множество снастей, деревянных и плетеных, а для движения
его — множество так называемых висячих снастей; 4 множе
ством приспособлений он вооружен для защиты от непри
ятельских судов; много оружия везет он вместе с людьми, а
также всякую утварь, которая употребляется в доме для каж
дой компании обедающих; кроме всего этого он битком на-

•  бит грузом, который везет с собой хозяин ради прибыли. Все,
что я назвал, занимало место, немного разве превышающее
размеры средней комнаты с десятью ложами 5 . И все предме
ты, как я заметил, лежат так, что не мешают один другому,
нет надобности их разыскивать, все они в готовом для упо
требления виде, нетрудно их разобрать, так что не нужно

н тратить времени, когда вещь срочно понадобится. А помощ ник кормчего, который называется «начальствующим над носовой божницей», оказалось, так знает каждое место, что даже заглазно может сказать, где что лежит и сколько чего — ничуть не хуже, чем грамотный человек может сказать,

is сколько букв в слове «Сократ» и где какая поставлена. Я ви дел также, — продолжал Исхомах, — как он в свободное вре-

мя проверял все, что бывает нужно в пути. Я удивился такой проверке его и спросил, что он делает. «Проверяю, чужестра- нец> — отвечал он, — на случай, если что произойдет, как лежат корабельные принадлежности: может быть, чего не хватает или что-нибудь лежит так, что трудно достать. Ведь 16 когда бог посылает бурю на море, не время разыскивать, что нужно, и нельзя подать, что трудно достать. Бог тогда грозит ленивым и наказывает их. Надо быть совершенно доволь ным, если бог хоть не губит людей невиновных; если же он спасает тех, кто очень хорошо служит ему, за это, — приба вил он, — глубокое благодарение богам». Так вот, увидав п столь тщательное сооружение, я сказал жене, что если люди на судах, таких маленьких, находят место, если, несмотря на сильное волнение моря, они все-таки сохраняют порядок и, при смертельном страхе, все-таки находят, что нужно взять, то с нашей стороны было бы полнейшей небрежностью не найти хорошего места, где все легко было бы отыскать, для каждого сорта предметов, когда для них в доме есть большие, отделенные друг от друга помещения и когда дом твердо сто ит на своем основании: разве это не было бы с нашей стороны большим неразумием? Я сказал сейчас о пользе располо- is жения вещей в порядке и о легкости найти в доме место для каждого сорта их, чтобы положить их так, как для каждого сорта выгодно. А как красиво, когда башмаки стоят в ряд, 19 какие бы они ни были; какой красивый вид представляют плащи, приведенные в порядок, какие бы они ни были; кра сивый вид у постельных покрывал; красивый вид у медной посуды; красивый вид у столовых скатертей; наконец, красиво — это смешнее всего покажется человеку не серьезному, а любящему пошутить, — что и горшки, расставленные в хо рошем порядке, представляют, по-моему, что-то стройное. Все остальные предметы, уже, может быть, от этого, кажутся 20 красивее, что они поставлены в порядке: каждый род имеет вид хора вещей, да и промежуток в середине между ними кажется красивым, потому что каждый предмет лежит вне его: подобным образом круговой хор 6 не только сам представляет красивое зрелище, но и место внутри его кажется красивым и чистым. «Правду ли я говорю, жена, это можно 21 испытать без всякого ущерба для нас и без особенного труда. Не следует смущаться, жена, — продолжал я, — даже оттого,

248

Ксенофонт. Сократические сочинения

249

будто трудно найти человека, который выучил бы все места

•  всех вещей и запомнил бы, где какую ставить. Мы знаем, во
всем городе вещей в десять тысяч раз больше, чем у нас: од
нако, какому слуге ни прикажи купить тебе что-нибудь на
рынке и принести, ни один не задумается, а всякий, конечно,
будет знать, куда идти, чтобы купить какую вещь. Причина
этого, — говорил я, — лишь та, что все находится в опреде-

•  ленном месте. А если ищешь человека, да иногда еще такого,
который сам тебя ищет, то часто откажешься от этого преж
де, чем найдешь. И этого причина опять-таки только та, что
не условились, где кто должен дожидаться». Так вот что, по
мнится мне, я говорил с ней о порядке и употреблении до
машних вещей.

Глава 9

Об устройстве дома. Управительница. Значение хозяйки

1 — Ну и что же, Исхомах? — спросил я. — Как тебе пока
залось? Жена твоя прислушивалась хоть сколько-нибудь к
твоим усердным наставлениям?

— А то как же? Обещала заботиться и, видимо, была очень
рада, как будто нашла какой-то хороший выход из безвыход
ного положения; она просила меня как можно скорее разме
стить вещи, как я говорил.

2 — Как же ты, Исхомах, — спросил я, — разместил их ей?

— Конечно, я счел нужным прежде всего показать ей дом.
В нем нет лепных украшений, Сократ, но комнаты выстрое
ны как раз с таким расчетом, чтобы служить возможно более
удобными вместилищами для предметов, которые в них бу
дут, так что каждая комната сама звала к себе то, что к ней

•  подходит. Спальня 1 , расположенная в безопасном месте,
приглашала самые дорогие покрывала и домашние вещи,
сухие части здания — хлеб, прохладные — вино, светлые —

•  работы и вещи, требующие света. Убранство жилых комнат,
указывал я ей, состоит в том, чтобы они летом были прохлад
ны, а зимой теплы. Да и весь дом в целом, указывал я ей, фа
садом открыт на юг, так что совершенно ясно, что зимой он

s хорошо освещен солнцем, а летом — в тени 2 . Затем я указал

ей, что женская половина отделена от мужской дверью с за совом, чтобы нельзя было выносить из дома, чего не следует, и чтобы слуги без нашего ведома не производили детей: хорошие слуги после рождения детей по большей части ста новятся преданнее, а дурные, сочетавшись, получают больше удобства плутовать. После этого осмотра, говорил он, мы 6 стали уже разбирать домашние вещи по группам. Прежде всего мы начали собирать предметы, нужные для жертвопри ношений. После этого стали отделять женские праздничные наряды, мужскую одежду для праздников и для войны, по крывала в женской половине, покрывала в мужской полови не, обувь женскую, обувь мужскую. Отдельную группу вещей i составило оружие, отдельную — инструменты для пряжи шерсти, отдельную — принадлежности для печения хлеба, отдельную — посуда для приготовления кушанья, отдель ную — принадлежности для мытья, отдельную — вещи для замешивания теста, отдельную — столовая посуда. Мы положили в разные места также вещи для повседневного употреб ления и вещи, нужные для пира. Отдельно отложили мы за- 8 пасы, расходуемые за месяц, в особое место убрали запасы, рассчитанные на весь год: так виднее, чтобы их хватило до конца года. Разобрав все домашние вещи, мы разложили все их по соответствующим местам. После этого предметы, упо- 9 требляемые слугами ежедневно, как, например, для выпечки хлеба, для приготовления кушанья, для прядения шерсти и тому подобные, мы отдали в распоряжение им самим, пока зав, куда класть, и велели им беречь. А предметы, употребля- ю емые нами в праздники, при приеме гостей или в каких-нибудь редких случаях, мы сдали в распоряжение управитель нице, указали их места, пересчитали, записали все и сказали ей, чтобы она давала, кому что надо, помнила, что кому дает, и, получая обратно, убирала опять в то самое место, где что взяла.

В управительницы мы выбрали после тщательного об- и суждения женщину, самую воздержанную, на наш взгляд, по части еды, вина, сна и общения с мужчинами, которая, кро ме того, обладала очень хорошей памятью, боялась наказа ния от нас в случае небрежности и старалась угодить нам и за то получить от нас награду. Мы приучали ее даже относиться к нам с участием: делились с нею радостями, когда радова-

250

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

251

13 лись, а в печальные минуты приглашали делить горе. Мы старались также заинтересовать ее в увеличении нашего бо гатства: посвящали ее во все дела и делали участницей наше го благосостояния. Мы старались привить ей также любовь к честности: честные пользовались у нас большим уважени ем, чем бесчестные, и мы указывали, что честные живут бо гаче бесчестных, что жизнь их более похожа на жизнь свобод ных людей, и ее самое относили к числу таких людей. После

н всего этого, Сократ, я сказал жене, что от всего этого не будет никакого толку, если она сама не будет заботиться, чтобы каждая вещь всегда сохраняла свое место. Я указывал ей, что и в благоустроенных городах граждане считают недостаточ ным издавать хорошие законы, а помимо этого выбирают блюстителей законов, которые имеют надзор за гражданами: соблюдающего закон хвалят, а кто поступает вопреки зако-

•  нам, того наказывают. Так вот, я советовал жене, чтоб и она
считала себя блюстительницей законов над всем находящим
ся в доме, проверяла бы вещи, когда найдет нужным, напо
добие того как начальник стражи проверяет часовых, осмат
ривала бы, в хорошем ли состоянии каждая вещь, подобно
тому как Совет осматривает лошадей и всадников 3 , и, как
царица, хвалила бы и награждала, чем может, достойных,

•  бранила бы и наказывала, кто этого заслуживает. Кроме того,
я внушал ей, что с ее стороны было бы несправедливо тяго
титься тем, что на нее я возлагаю больше трудов по хозяйст
ву, чем на слуг: я указывал, что участие слуг в хозяйских ве
щах ограничивается тем, что они их носят, держат в поряд
ке, берегут, а пользоваться ни одной вещью им нельзя без
разрешения господина; все принадлежит хозяину, так что он

•  может любой вещью распорядиться, как хочет. Поэтому, кто
получает больше всех пользы от сохранения вещей в целос
ти и больше всех убытка от уничтожения их, тому, объяснял
я, должно быть и больше всех заботы о них.

is — И что же, Исхомах? — спросил я. — Твоя жена после этих наставлений послушалась ли тебя хоть сколько-нибудь? — А то как же? — отвечал он. — Она сказала мне, Сократ, что я неправильно сужу о ней, если думаю, будто налагаю на нее тяжелую обязанность, внушая ей, что необходимо забо титься о хозяйстве. Тяжелее было бы, прибавила она, если бы я налагал на нее обязанность не заботиться о своем добре, чем

заботиться о нем. Так, видно, устроено, закончила она: как о 19 детях заботиться порядочной женщине легче, чем не забо титься, так и об имуществе, которое радует уже тем, что оно свое, заботиться порядочной женщине приятнее, чем не за ботиться.

Глава 10

Отучение жены от румян и белил и приучение к укреплению тела заботами о хозяйстве

Тогда, продолжал Сократ, услышав, что жена ему так ответила, я сказал:

•  Клянусь Герой 1 , Исхомах, жена твоя, судя по твоим сло
вам, обнаружила мужской склад ума.

•  Я хочу рассказать тебе, — отвечал Исхомах, — еще и о
других случаях, в которых она выказала большой разум, ког
да она по первому моему слову сейчас же послушалась меня.

•  Какие же это случаи? — спросил я. — Расскажи: мне
гораздо приятнее слушать о высоких качествах живой жен
щины, чем если бы Зевксид 2 показал мне портрет красавицы.

Тогда Исхомах стал рассказывать. 2

— Так вот, Сократ, я как-то увидал, что она сильно набе
лена (хотела казаться белее, чем она есть) и сильно нарумяне
на (хотела казаться румянее, чем в действительности) 3 и что
на ней башмаки на высокой подошве (хотела казаться выше
своего настоящего роста) 4 . «Скажи мне, жена, — спросил з
я, — когда ты считала бы меня как владельца общего с тобою
состояния более заслуживающим любви — если бы я показал
тебе, что есть в действительности: не хвастался бы, что у меня
больше, чем есть, и не скрывал бы ничего, что есть, или же
если бы вздумал обмануть тебя: рассказывал бы, что у меня
больше, чем есть, показывал бы серебро поддельное, цепоч
ки с деревом внутри 5 , быстро линяющие пурпурные одежды 6

и выдавал бы их за настоящие?»

Она сейчас же сказала в ответ: «Что ты, что ты! Я не хочу, 4 чтоб ты был таким. Если бы ты стал таким, я не смогла бы любить тебя от всей души».

«Ну хорошо, — сказал я, — мы сошлись с тобою, жена,

252

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

253

также и для телесного общения?» — «Да, так люди гово- з рят». — «Так когда, по-твоему, я заслуживал бы больше люб ви, находясь в телесном общении с тобою, — если бы, отда вая тебе свое тело, я заботился, чтоб оно было здорово и силь но и чтобы благодаря этому у кожи был действительно хоро ший цвет, или же если бы я показывался тебе, намазавшись суриком и наложивши краску под глазами, и жил бы с тобою, обманывая тебя и заставляя смотреть на сурик и касаться его

•  вместо моей собственной кожи?» — «Мне меньше удоволь
ствия было бы, — отвечала она, — касаться сурика, чем тебя,
меньше удовольствия было бы смотреть на цвет краски, чем
на твой собственный, меньше удовольствия было бы смот-

•  реть на твои глаза подкрашенные, чем на здоровые». — «Так
и я, — сказал Р1схомах, —уверяю тебя, жена, меньше люблю
цвет белил и румян, чем твой собственный. Нет, как боги
устроили, что для лошади самое приятное существо — ло
шадь, для быка — бык, для овцы — овца, так и человек счи
тает самой приятной вещью тело в его подлинном виде. Об-

s маны эти еще как-нибудь могли бы обмануть посторонних и оставаться неоткрытыми; но люди, живущие всегда вместе, непременно попадутся, если вздумают обманывать друг дру га: или, вставая с постели, пока еще не успели привести в порядок внешность, или пот их выдаст, или слезы откроют, или купанье покажет их в настоящем виде».

9 —Что же она ответила тебе на это? Скажи ради богов, — спросил я.

— Ее ответом было то, что с тех пор она никогда ничем подобным уже не занималась, а старалась показываться в опрятном виде, одетая к лицу. Мало того, она меня спраши вала, не могу ли я ей чего посоветовать, чтобы ей быть на

ю самом деле красивой, а не только казаться. Конечно, Сократ, я советовал ей не сидеть все на одном месте 7 , как рабыни, а с божьей помощью попробовать, как следует хозяйке, подой ти к ткацкому станку да поучить служанку, если что знает лучше других, а если что плохо знает, самой поучиться, при смотреть и за поварихой, постоять и возле управительницы, когда она отмеривает что-нибудь, обойти дом и проверить, все пи на том месте, где должно быть. Это, казалось мне, бу-

п дет вместе и заботой, и прогулкой. Хорошее упражнение, говорил я, также мочить, месить, выбивать и складывать

Глава 11 Деятельность Исхомаха

После этого я сказал:

•  О занятиях жены твоей, Исхомах, мне кажется, с меня i
достаточно на первый раз того, что я слышал: их нужно счи
тать заслугой вас обоих. А теперь говори мне о своих заняти
ях: и тебе будет приятно рассказать о том, на чем основана
твоя слава, и я, прослушав подробный рассказ о занятиях
прекрасного и хорошего человека и составив о них себе, если
можно, ясное представление, буду тебе глубоко благодарен.

•  Клянусь Зевсом, — отвечал Исхомах, — я буду очень 2
рад рассказать тебе, Сократ, о своих повседневных работах; а
ты укажи, в чем мне надо исправиться, если найдешь какие-
нибудь мои действия неправильными.

•  Да справедливо ли было бы, если бы я стал бы исправ- з
лять такого прекрасного человека, когда я к тому же, по об
щему мнению, пустой болтун, занимающийся измерением
воздуха 1 , и, что является особенно бессмысленным обвине
нием, называюсь бедным? Конечно, Исхомах, я был бы в 4
полном отчаянии по поводу такого обвинения; но на днях я
повстречал лошадь того чужеземца, Никия 2 ; за ней, увидел я,
шло много зрителей; некоторые, как я услышал, вели о ней
оживленные разговоры. Я подошел к конюху и спросил, мно
го ли денег у лошади. Он взглянул на меня, как даже на сумас- 5
шедшего, раз я предлагаю такой вопрос, и сказал: «Как же у
лошади могут быть деньги?» Тут я воспрянул духом, услыхав,
что позволительно, стало быть, и бедной лошади быть хоро-

254

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

255

6 шей, если у нее душа от природы хорошая. Так вот, ввиду
того, что и мне позволительно быть хорошим человеком,
расскажи подробно о своих занятиях: попробую и я следо
вать твоему примеру в том, что смогу усвоить себе из твоего
рассказа; начну с завтрашнего дня: это счастливый день 3 , —
прибавил я, — чтобы вступить на путь добродетели.

7 — Хоть ты и шутишь, Сократ, — отвечал Исхомах, — но я
все-таки расскажу тебе о своих занятиях, в которых я, насколь-

s ко хватает моих сил, стараюсь проводить жизнь. Я пришел к убеждению, что боги не дали возможности людям жить счаст ливо без понимания своих обязанностей и старания испол нить их и что разумным и старательным они одним даруют счастье, а другим нет. Ввиду этого я первым делом почитаю богов, но стараюсь поступать так, чтоб они по моим молитвам даровали мне и здоровье, и телесную силу, и уважение в горо де, и любовь в кругу друзей, и благополучное возвращение с войны с честью, и умножение богатства честным путем.

9 Выслушав это, я сказал:

•  Как видно, Исхомах, ты интересуешься тем, чтоб быть
богатым и, имея большое богатство, иметь большие хлопо
ты о нем?

•  Конечно, интересуюсь тем, о чем ты спрашиваешь, —
отвечал Исхомах. — Приятна, мне кажется, пышность в слу
жении богам, приятно и помогать друзьям в случае нужды,
приятно и отечество не оставлять без денег, насколько это от
меня зависит.

ю — Да, действительно, хорошо все это, о чем ты говоришь, и доступно только большому человеку, не правда ли? Когда много на свете людей, которые не могут жить без помощи других, много и таких, которые рады бывают, если им удает ся добыть хоть столько, чтоб самим хватало на жизнь. Значит, кто может не только справляться со своим хозяйством, но и иметь прибыль, чтоб и родной город украшать, и друзьям облегчать нужду, как же тех не считать богатыми и силь-

п ными? Но, — прибавил я, — хвалить таких много нас най дется. А ты, Исхомах, расскажи мне, с чего и начал: как о здо ровье ты заботишься? Как о телесной силе? Как удается тебе даже с войны с честью возвращаться? А о способах обогаще ния твоего, — сказал я, — достаточно будет времени послу шать и потом.

— Все это, Сократ, — сказал Исхомах, — как мне кажет- \г
ся, связано одно с другим. Так, когда у человека есть питание

в достаточном количестве, то, зарабатывая его трудом, он вернее, мне кажется, сохранит здоровье; зарабатывая его тру дом, скорее разовьет силу; занимаясь военными упражнени ями, с большей честью уцелеет на войне; заботясь надлежа щим образом и не предаваясь лени, надо думать, скорее уве личит состояние.

•  Все, что ты говорил до сих пор, Исхомах, я понимаю, — \ъ
заметил я. — Ты хочешь сказать, что благодаря труду, забо
те и упражнению человек скорее достигнет благосостояния.
Но какого рода труд применяешь ты для того, чтоб быть здо
ровым и сильным, как упражняешься в военном деле, как
заботишься о получении прибыли, дающей возможность и
друзьям помогать, и город усиливать, — вот о чем хотелось
бы мне знать.

•  Так вот, Сократ, — отвечал Исхомах, — вставать с по- и
стели я привык в такой час, когда могу еще застать дома, кого
мне нужно повидать. Если у меня есть какое дело в городе, то
исполнение его служит мне прогулкой; а если в городе у меня is
нет никакой надобности, то слуга мой отводит лошадь впе
ред меня в деревню, а мне прогулкой служит дорога в дерев
ню— это, пожалуй, полезнее, Сократ, чем гулять в галерее.
По приходе в деревню, сажают ли там у меня деревья, или
подымают пар, или сеют, или подвозят хлеб, я смотрю, как 16
идут работы, и приказываю работать по-иному, если знаю
какой лучший способ. После этого по большей части я сажусь
на лошадь и совершаю верховые упражнения, возможно бо
лее похожие на те, которые нужны на войне, не избегая ни п
косогоров, ни подъемов, ни оврагов, ни канав; стараюсь
только, по возможности, не искалечить лошадь при такой
скачке. По окончании этого слуга, дав лошади выкататься 4 ,
отводит ее домой и вместе с тем несет из усадьбы в город, что i s
нам нужно; а я то шагом, то бегом возвращаюсь домой и
чищу себя скребницей 5 ; потом завтракаю, Сократ, и ем
столько, чтобы весь день быть ни голодным, ни слишком
сытым.

•  Клянусь Герой, Исхомах, — сказал я, — мне нравятся 19
твои дела: такое одновременное сочетание укрепления здоро
вья и силы с военными упражнениями и заботами о богатст-

256

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

257

ве — все это, по-моему, восхитительно. И действительно, ты

20 представляешь веские доказательства того, что ты идешь
правильным путем для достижения всех этих целей: благода
ря богам мы видим тебя обыкновенно и здоровым, и силь
ным и знаем, что ты считаешься одним из самых искусных
наездников и богатых людей.

•  — И вот, Сократ, по случаю такого моего образа жизни,
очень многие... доносят на меня; а ты, похоже, думал, я ска
жу, что многие называют меня прекрасным и хорошим.

•  — А еще вот о чем я хотел спросить тебя, Исхомах, — ска
зал я, — заботишься ли ты еще о том, чтобы быть в состоя
нии дать отчет, кому понадобится, и потребовать его от дру
гих?

— А разве, по-твоему, Сократ, — отвечал он, — я не го
товлюсь постоянно именно к этому, к защите, тем, что нико
му не делаю зла, а делаю добро многим по силе возможнос
ти? А к обвинению разве, по-твоему, не готовлюсь тем, что
замечаю, как многие делают зло отдельным гражданам, а
некоторые и всему государству, а добра не делают никому?

23 — А готовишься ли ты к тому, — спросил я, — чтоб такие
мысли выражать словами? Вот это еще, Исхомах, расскажи
мне.

— Да, Сократ, — отвечал он, — я не перестаю упражнять
ся в речах. То, заслушав обвинение или защиту со стороны
кого-нибудь из слуг, я стараюсь доказать, что он неправ; то в
разговоре с друзьями браню или хвалю кого-нибудь; то мирю

•  каких-нибудь знакомых, стараясь доказать, что им полезнее
быть друзьями, чем врагами; то, собравшись у стратега, мы
выражаем порицание кому-нибудь или заступаемся за кого-
нибудь, если на него несправедливо жалуются; то между со
бою обвиняем кого-нибудь, кто не по заслугам пользуется
почетом. Часто и на совещании предложение, желательное

•  нам, хвалим, а нежелательное критикуем. Много раз, Сократ,
я сам попадал под такой суд: разбирали, какому наказанию
или штрафу меня подвергнуть.

•  Кто же это разбирал, Исхомах? — спросил я. — Я это
го не знал.

•  Жена, — отвечал он.

•  Ну и как же ты защищался? — спросил я.

•  Когда правду полезно говорить, очень хорошо; а когда

ложь, то, клянусь Зевсом, Сократ, не в силах я дело неправое изобразить как правое 6 .

Тут я сказал:

— Да, пожалуй, Исхомах, из лжи не сделаешь правды.

Глава 12 Управляющий. Выбор его и подготовка

•  Однако, — сказал я, — не задерживаю ли я тебя, Исхо- i
мах? Может быть, ты хочешь уже уйти?

•  Клянусь Зевсом, нет, — отвечал он. — Я не могу уйти,
Сократ, пока не разойдется совсем народ на площади.

•  Клянусь Зевсом, — заметил я, — ты сильно остерега- 2
ешься, как бы тебе не потерять своего прозвища «прекрас
ный и хороший человек». Вот, например, сейчас, может быть,

у тебя есть много дел, требующих твоей заботы; но, раз ты уговорился с чужеземцами, ты дожидаешься их, чтобы не нарушить своего слова.

•  Нет, Сократ, — отвечал Исхомах, — уверяю тебя, у
меня и те дела, которые ты разумеешь, не остаются забро
шенными: у меня в деревне есть управляющие 1 . з

•  Что же, Исхомах, — спросил я, — когда тебе нужен
управляющий, ты разузнаешь, нет ли где человека, способно
го к этой должности, и стараешься купить его, вроде того как,
нуждаясь в плотнике, ты разузнаешь, я уверен, не увидишь ли
где человека, знающего это дело, и стараешься приобрести
его, или же сам обучаешь управляющих?

•  Клянусь Зевсом, Сократ, — отвечал он, — сам стараюсь 4
обучать. Если человек в мое отсутствие должен успешно заме
нять меня в заботах по хозяйству, что же иное он должен знать,
как не то, что я? А ведь если я способен руководить работами,
то, разумеется, и другого мог бы научить тому, что сам знаю.

•  В таком случае, — заметил я, — первое, что ему надо 5
иметь, это расположение к тебе и к твоей семье. Ведь без рас
положения что толку в знании управляющего, как бы вели
ко оно ни было?

•  Никакого, клянусь Зевсом, — сказал Исхомах. — По
этому, конечно, я прежде всего стараюсь внушать ему распо
ложение к себе и к своей семье.

258

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

259

6 — А как же, скажи ради богов, — спросил я, — ты учишь
желательного тебе человека иметь расположение к тебе и к
твоей семье?

— Клянусь Зевсом, — отвечал Исхомах, — я ему оказы
ваю добро, когда боги пошлют нам что-нибудь из земных
благ в изобилии.

7 — Ты хочешь сказать, — заметил я, — что человек, поль
зующийся твоим добром, становится расположенным к тебе
и желает тебе счастья?

— г Да, Сократ, в этом я вижу лучшее средство расположить к себе человека.

s — Ну а если он станет расположен к тебе, Исхомах, — спросил я, — будет ли он годен для должности управляюще го по этой причине? Разве ты не видишь: хотя все люди, по жалуй, желают себе добра, однако многие не хотят заботить ся, чтобы у них были те блага, которых они желают?

9 — Нет, клянусь Зевсом, — отвечал Исхомах, — когда я хочу поставить такого человека в управляющие, я учу его и быть заботливым.

ю — Как же? — спросил я. — Скажи ради богов. Ведь я думал, что этому научить совершенно невозможно.

— Да, Сократ, — отвечал он, — действительно, всех, од
ного за другим, научить быть заботливым нельзя.

11 — Так кого же можно? — спросил я. — Определи мне их
поточнее.

— Прежде всего, Сократ, — отвечал он, — человека, не
воздержанного в употреблении вина, не сделаешь заботли
вым: пьянство заставляет его забывать о всех нужных делах.

12 — Так только невоздержанные в этом, — спросил я, —
неспособны к заботе или еще и другие какие?

— Клянусь Зевсом, — отвечал Исхомах, — еще и неуме
ренные по части сна: когда спит человек, он ни сам не может
исполнять своих обязанностей, ни других заставлять.

1 з — Так что же? — спросил я. — Только эти окажутся у нас неспособными к обучению заботливости, или кроме них есть еще и другие какие-нибудь?

— Мне кажется, — отвечал Исхомах, — и людей, чрез
мерно преданных любовным наслаждениям, невозможно на-

н учить заботиться о чем-нибудь больше, чем об этом: нелег ко найти надежду или заботу приятнее заботы о любимом

мальчике, и, наоборот, трудно изобрести наказание, более тяжелое, чем разлука с любимцем, когда предстоит какое- нибудь дело. Поэтому, когда я узнаю про кого-нибудь, что он такой, я даже и не пробую ставить его в управляющие.

•  А что? — спросил я. — Кто влюблен в наживу, и тех is
нельзя обучить заботе о сельских работах?

•  Нет, совсем наоборот, — отвечал Исхомах, — они лег
ко поддаются обучению заботливости: ничего другого не
нужно, как только показать им, что заботливость — дело
прибыльное.

•  А прочих, — сказал я, — если они обладают требуемой \в
тобою воздержанностью и не очень падки к наживе, как ты
обучаешь заботиться о том, в чем желаешь видеть их забот
ливость?

•  Очень просто, Сократ, — отвечал он. — Когда я вижу
с их стороны заботливость, я хвалю их и стараюсь отличать;
а когда вижу небрежность, стараюсь и говорить и поступать
так, чтобы уколоть их.

•  Ну, Исхомах, — сказал я, — оставим эту тему о людях, \ i
обучаемых заботливости; скажи мне вот что еще об ученье:
если человек сам небрежен, может ли он делать других забот
ливыми?

•  Нет, клянусь Зевсом, — отвечал Исхомах, — это так же is
невозможно, как невежде делать других знающими 2 . Когда
учитель показывает что-нибудь неправильно, трудно вы
учиться делать это правильно, и когда хозяин пример небреж
ности, трудно слуге стать заботливым. Одним словом, у пло- 19
хого хозяина не помню я, чтобы замечал слуг хороших; у хо
рошего видел плохих, но они не оставались без наказания. А
кто хочет сделать человека способным к заботливости, дол
жен уметь присмотреть за работами, понимать в них толк,
быть готовым за хорошее исполнение отблагодарить испол
нителя и без колебания подвергнуть нерадивого заслуженно
му наказанию. Хорошо, по-моему, — заметил Исхомах, — 20
ответил персиянин, как рассказывают, царю. Царь однажды
получил хорошую лошадь, и ему хотелось поскорее ее откор
мить; он спросил кого-то, считавшегося знатоком по части
лошадей, что всего скорее утучняет лошадь; тот, говорят, от
ветил: «Хозяйский глаз». Так и во всем, Сократ, — закончил
он, — по-моему, хозяйский глаз — самый лучший работник.

Ксенофонт. Сократические сочинения

Глава 13 Качества управляющего

•  — А когда ты вобьешь в голову человеку^ — спросил я, —
что он должен заботиться, о чем ты хочешь, — будет такой
уже годен в управляющие или ему придется еще чему доучи
ваться, чтобы быть годным управляющим?

•  — Да, клянусь Зевсом, — отвечал Исхомах, — конечно, ему
еще остается узнать, что надо делать, когда, как; а то без этого
что толку в управляющем? Разве больше, чем во враче, кото
рый заботился бы о пациенте только тем, что посещал бы его
и утром, и вечером, а не знал бы, что может помочь больному.

•  — А если он выучится, как надо исполнять ему свои рабо
ты, еще что-нибудь ему нужно будет, — спросил я, — или он
будет у тебя уже подготовленным управляющим?

— Думаю, — отвечал он, — ему нужно выучиться началь
ствовать над работниками.

4 — Так; и ты, — спросил я, — обучаешь управляющих
уменью начальствовать?

•  Да, стараюсь, по крайней мере, — отвечал Исхомах.

•  Как же, — спросил я, — обучаешь ты их, чтобы они
умели начальствовать над людьми? Скажи ради богов.

•  Очень просто, Сократ, — отвечал он, — так что, пожа
луй, тебе и слушать-то смешно будет.

s — Нет, это не такое дело, чтоб над ним смеяться, Исхо мах, — сказал я. — Кто может сделать другого способным на чальствовать над людьми, тот, очевидно, может научить его уменью быть господином, а кто может этому научить, тот может сделать его также способным быть царем. Таким об разом, могущий это делать, мне кажется, заслуживает не на смешки, а большой похвалы.

6 — Так вот, Сократ, — отвечал он, — всех животных обу чают послушанию двумя способами: наказанием, когда они вздумают оказать непослушание, и хорошим обращением,

у когда они охотно подчиняются. Вот, например, жеребят учат повиновению конюхам тем, что, когда они слушаются, им дают что-нибудь вкусное, а когда упрямятся, им не дают по-

s коя, пока они не подчинятся воле конюха. Точно так же и щенят, хотя они гораздо ниже людей и по разуму, и по язы-

Домострой

ку 1 , тем не менее учат бегать кругом, кувыркаться и разному другому таким же способом: когда они слушаются, то полу чают что-нибудь им нужное, а когда бывают невнимательны, их наказывают. А людей можно делать послушнее одним 9 даже словом, показывая им пользу от повиновения. Что ка сается рабов, то даже считающийся пригодным лишь для животных способ обучения очень полезен, чтобы научить их повиновению: удовлетворяя, сверх других потребностей, их аппетит, можно многого добиться от них 2 . На честолюбивые натуры сильно действует и похвала: у некоторых натур жаж да похвалы не меньше, чем у других стремление к пище и питью. Всем этим средствам, которые я сам применяю, рас- ю считывая делать людей послушнее, я обучаю тех, кого хочу поставить в управляющие, и еще вот чем помогаю им: платья и башмаки, которые я должен давать работникам, я де лаю не все одинаковые, а одни похуже, другие получше, что бы можно было хорошему работнику дать в награду что по лучше, а плохому — что похуже.

Глава 14 Законы для слуг о честности

— А когда, Исхомах, — спросил я, — управляющий станет уже у тебя настолько способным к власти, что может де лать людей послушными, считаешь ли ты его уже готовым управляющим, или все еще чего-то не хватает такому обла дателю упомянутых тобою свойств?

262

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

263

2 — Да, клянусь Зевсом, — отвечал Исхомах, — он не дол
жен касаться барского добра, не должен воровать. Ведь если
присматривающий за полевыми плодами осмелится тащить
их столько, что оставшееся количество не будет оправдывать
расходов на дело, какой толк будет от земледелия под его
управлением?

3 — Так и этой честности учить ты берешься? •— спросил я.
— Конечно, — отвечал Исхомах, — однако не все склон-

4 ны, как я нахожу, подчиняться этому учению. Но я все-таки
пробую направлять слуг на путь честности: для этого беру
кое-что из законов Дракона, кое-что из законов Солона 1 .
Мне кажется, и эти мужи при учреждении многих законов

з задавались целью учить такой честности. Так, в законе ска зано: в наказание за воровство пойманный на месте преступ ления берется под стражу, а оказывающий сопротивление осуждается на смертную казнь. Очевидно, стало быть, что за конодатели хотели посредством этого закона сделать для бесчестных людей эту позорную страсть к наживе бесполез-

•  ной. Так вот я, применяя некоторые из этих законов и, кро
ме того, еще некоторые из царских 2 , стараюсь внушить слу
гам честность по отношению к тому, что у них на-руках.

•  Наши законы только определяют наказания для виновных,
а царские не только наказывают бесчестных, но и награжда
ют честных: поэтому, видя, что честные становятся богаче
бесчестных, многие, несмотря на свое корыстолюбие, твер-

s до держатся правила избегать бесчестных поступков. Когда же я замечу, что кто-нибудь, несмотря на хорошее с ним обращение, все-таки имеет тягу к бесчестным поступкам, того, как неизлечимого корыстолюбца, я сейчас же отрешаю

9 и от должности. Когда, напротив, я замечу, что кто-нибудь стремится быть честным не из-за одной выгоды, доставляемой честностью, но желает и похвалы от меня, с тем я обра щаюсь уже как со свободным, не только обогащая его, но и

ю уважая как человека прекрасного и хорошего. Тем, по-моему, Сократ, отличается человек честолюбивый от корысто любивого, что он готов ради похвалы и уважения и трудить ся, где нужно, и подвергаться опасностям, и воздерживать ся от позорной наживы.

Необходимость изучать земледелие

•  Когда ты внушишь человеку доброжелательное к тебе i
отношение и заботу о воплощении его на деле, сверх того
дашь ему знание, как исполнять какую работу с большей
пользой, да еще сделаешь его способным властвовать, и в
довершение всего этого он будет радоваться не меньше тебя
самого, представляя тебе обильный и своевременный уро
жай, я уж не буду больше спрашивать, не нужно ли такому
человеку иметь еще какие качества: при таких достоинствах,
мне кажется, он был бы уже превосходным управляющим.
Но не оставь без разъяснения, Исхомах, —сказал я, — того
вопроса, которого мы в своей беседе коснулись лишь слегка.

•  Какого это? — спросил Исхомах. 2

•  Ты сказал, — отвечал я, — что очень важное дело на
учиться, как исполнять какую работу; иначе, говорил ты, и от
заботливости нет никакого толку, если не знаешь, что надо и
как надо делать.

•  Из твоего разъяснения, Исхомах, •-— сказал я, — кажет- з
ся, я понял в достаточной степени, как следует учить управ
ляющего: я понял, как, согласно твоему указанию, надо при
вязать его к тебе, сделать заботливым, способным к власти, 4
честным. Но что касается твоего замечания, что для разумно
го присмотра за земледелием надо выучиться также тому, что
следует делать, как и когда какую работу следует делать, —
этого вопроса, кажется, мы коснулись в своей беседе лишь
слегка. Это все равно как если бы ты сказал, что для уменья 5
писать под диктовку и читать написанное надо знать азбуку.
Услышав это, я услышал бы только, что надо знать азбуку; но
оттого, что я буду знать это, думается мне, я не буду нисколь
ко более знать азбуку/Точно так же и в данном случае: для 6
разумного присмотра за земледелием надо знать его, в этом
ты меня легко убедил; но оттого, что я знаю это, я не знаю
нисколько более, как надо обрабатывать землю. Нет, если бы i
мне вздумалось сейчас обрабатывать землю, то, кажется мне,

я был бы в положении врача, который посещает больных и осматривает, но не знает средств, помогающих больным. Так вот, чтобы мне не быть в таком положении, научи меня самому делу земледельцев.

264

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

265

8 Тут Исхомах сказал:

•  Ты просишь меня теперь изложить тебе самое искусст
во земледелия, Сократ?

•  Да, — отвечал я, — вероятно, оно-то и есть причина
того, что знающий бывает богат, а незнающий, несмотря на
большой труд, живет в бедности.

9 — Сейчас, Сократ, ты услышишь, — сказал он, — как это
занятие человеколюбиво. Если земледелием заниматься
очень приятно, если оно в высшей степени полезно, прилич
но, любезно и богам, и людям, если к тому же очень легко ему
научиться, разве оно не благородное занятие? 1 А благородны
ми, как известно, мы называем и животных, которые краси
вы, велики, полезны и в то же время ласковы к человеку.

ю — Нет, Сократ, — сказал он, — земледелию не так труд но научиться, как другим вещам, при изучении которых ученик дойдет до изнеможения раньше, чем будет зарабатывать на хлеб. Нет, стоит тебе посмотреть, как работают, а отчасти даже только послушать об этом, и ты сейчас же поймешь настолько, что сможешь даже учить других, если захочешь. Да я думаю, что ты много понимаешь в земледелии, сам того

и не замечая. Все знатоки почему-то скрывают все важное в своем деле, а земледелец, отлично сажающий деревья, будет очень рад, если на него смотришь; точно так же и отлично сеющий; и когда спросишь о чем-нибудь, что хорошо сдела-

12 но, он не скроет от тебя, как он это сделал. Таким образом, Сократ, земледелие, как видно, даже облагораживает харак тер человека, занимающегося им.

в — Прекрасное предисловие, — сказал я, — оно не заста вит слушателя прекратить дальнейшие вопросы! Но если земледелию так легко научиться, то тем более ты должен рас сказать мне о нем: тебе нет стыда объяснять такие мелкие вещи; гораздо скорее мне стыдно не знать их, тем более если они полезны.

Глава 16

Почва и обработка ее

1 — Так вот, Сократ, — сказал он, — прежде всего я хочу доказать тебе, что не трудно то, что называют самым труд-

ным в земледелии люди, подробно рассуждающие о нем, но занимающиеся им неохотно, а именно: говорят, что для пра- 2 вильного земледелия прежде всего надо знать свойства почвы.

•  И правильно говорят, — заметил я. — Кто не знает, что
может земля производить, не может знать, думаю, даже и
того, что надо сеять, какие деревья сажать.

•  Так и при взгляде на чужой участок земли, — сказал з
Исхомах, — можно понять, что может производить земля и
чего не может: стоит посмотреть на хлебные злаки и на фрук
товые деревья. А когда поймешь это, бесполезно уже спорить

с богом: как ни старайся сеять и сажать, что тебе нужно, все- таки будешь иметь припасов не больше, чем сколько земля захочет родить и вырастить. А в случае, если, по нерадению 4 хозяев, она не может показать свойственную ей силу, часто бывает можно по соседнему участку составить о ней более верное представление, чем расспросами у соседнего владель ца. Да и пустая, она все-таки показывает свою природу: зем- з ля, производящая дикие растения в прекрасном виде, может при уходе производить и садовые растения прекрасные. Та ким способом природу почвы могут различать и люди, не имеющие никакого понятия о земледелии.

•  Ну, насчет этого, Исхомах, — отвечал я, — как будто я 6
уже достаточно успокоился: из боязни не узнать свойства
почвы мне нет надобности отказываться от земледелия. Да, 7
я вспомнил рыбаков: они работают на море, не останавли
ваются для осмотра, не замедляют хода, а пробегают много
полей; и все-таки, видя полевые плоды на берегу, нисколько
не затрудняются высказать свое мнение о земле, какая хоро
ша и какая плоха: одну хулят, другую хвалят; и вот, как вижу,
они по большей части высказывают о хорошей земле совер
шенно то же мнение, что и люди, опытные в земледелии.

•  Так с чего же, Сократ, — спросил он, — начать мне 8
напоминание 1 тебе о земледелии? Ведь очень многое из того,
что я буду говорить тебе о способах земледелия, я уверен, ты
уже знаешь.

•  Мне кажется, Исхомах, — отвечал я, — первое, чему я 9
желал бы научиться (всякое знание годится для филосо
фа), — как обрабатывать землю, если бы мне это захотелось, ю
чтобы получать очень большой урожай ячменя и пшеницы.

266

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

267

•  Знаешь ты, что для посевов надо предварительно под
готовить новь? 2

•  Знаю, — отвечал я.

и — Что, если бы мы начали пахать землю зимою? — сказал он.

•  Нет, была бы грязь, •— отвечал я.

•  Ну а летом, как по-твоему?

•  Тверда будет земля, — отвечал я, — плугом не вспа
шешь.

12 — Должно быть, весной, — сказал он, — надо начинать
эту работу.

•  Конечно, — отвечал я, — в это время года земля всего
больше рассыпается при паханье.

•  И трава, переворачиваемая плугом, Сократ, — сказал
он, — тогда уже доставляет удобрение земле, а еще не броса-

13 ет семян, от которых могла бы вырасти вновь. Думаю, и то
еще ты знаешь, что для того чтобы новь была хороша, надо
очистить ее от сорных трав и как можно сильнее высушить
на солнце.

и — Конечно, —- отвечал я, — и это, думаю, должно быть так. —-А как ты думаешь, -—спросил он, -— можно ли это сде лать лучше, чем если летом возможно чаще переворачивать землю?

— Вполне знаю, — отвечал я, — что сорные травы будут
оставаться на поверхности и сохнуть от жара, а земля будет

is высушиваться солнцем всего лучше тогда, если ее среди лета в полдень пахать плугом.

— А если люди, обрабатывая новь, будут вскапывать зем
лю, — спросил я, — не ясно ли, что и они должны отделять
землю от сорных трав и сорные травы бросать на поверхно
сти, чтобы сохли, а землю переворачивать, чтобы сырые ча
сти ее сушились?

Глава 17

Посев

1 — Относительно нови, Сократ, — сказал он, — наши мнения, как видишь, сходятся. — Да, сходятся, — отвечал я.

•  Что же касается сева, Сократ, — сказал он, — не прав
да ли, ты находишь, что надлежащее время сеять — это то,
которое как все прежние люди, так и теперешние на основа
нии опыта признали самым лучшим? А когда наступит осен
нее время, чуть ли не все взирают на бога в ожидании, когда 2
он пошлет дождь на землю и дозволит им сеять.

•  Да, Исхомах, — отвечал я, — все признали также и то,
что не следует сеять в сухую землю, насколько это зависит от
желания человека: очевидно, тем, кто сеял, не получив рань
ше повеления от бога, приходилось бороться с большими
потерями.

•  Так, в этом, — сказал Исхомах, — все мы согласны.

•  Да, — отвечал я, — чему бог учит, в том бывает такое з
согласие: вот, например, все без исключения находят, что
зимой лучше носить толстый плащ, если кто может, и зажи
гать огонь все без исключения считают нужным, если есть
дрова.

•  Но, что касается сева, •- — сказал Исхомах, — многие
держатся разных мнений относительно того, какой сев луч- 4
ший — ранний, средний или самый поздний 1 .

•  Бог устраивает годы, — сказал я, — не одинаково: один
год благоприятен для раннего сева, другой — для среднего,
третий—для самого позднего.

•  Как же, по-твоему, лучше, Сократ, — спросил он, — s
выбрать один из этих сроков для сева — все равно, много ли
сеешь или мало — или же сеять, начиная с самого раннего
сева и кончая самым поздним?

Тогда я сказал: б

•  По-моему, Исхомах, всего лучше сеять при каждом
севе: гораздо лучше, я думаю, получать каждый год хлеба
достаточное количество, чем то очень много, то слишком
мало.

•  Значит, и в этом, Сократ, — сказал он, — ты одного
мнения со мною, ученик с учителем, да еще высказываешь
свое мнение раньше меня.

•  А что, — спросил я, — искусство бросать семена не 7
одинаково?

•  Давай рассмотрим, Сократ, — сказал он, — и этот во
прос всесторонне. Что семена надо бросать рукой, и ты, ко
нечно, знаешь.

268

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

269

10

•  Да, видел, — отвечал я.

•  Но бросать, — сказал он, — одни умеют ровно, другие
нет.

•  Значит, для этого уже нужно упражнение, — сказал
я, — чтобы рука, как у кифареда 2 , умела подчиняться разуму.

•  Разумеется, — отвечал он, — а если земля одна тощая,
а другая — жирная?

•  Что ты хочешь этим сказать? — спросил я. — «То
щая» — не то же ли, что «слабая», а «жирная» — не то же ли,
что «сильная»?

•  Да, это я и хочу сказать, — отвечал он, — и спрашиваю
тебя, равное ли количество семян станешь ты давать той и
другой земле, или которой больше?

•  К вину, думаю я, надо подливать тем больше воды, чем
оно крепче, — отвечал я, — на человека, чем он сильнее, тем
больше тяжести надо накладывать, если что нужно нести, и,
если нужно кого содержать, я приказал бы богатым содер
жать большее число людей. А становится ли слабая земля
сильнее, как подъяремный скот 3 , если в нее бросать больше
плодов, это ты мне объясни.

Исхомах засмеялся и сказал:

•  Шутишь ты, Сократ. Однако, уверяю тебя, если бро
сить семя в землю и затем, пока земля получает много пита
ния с неба, снова запахать побеги от семени, это будет земле
корм, у нее явится сила, как от навоза; но если дать земле
питать семя все время до плодоношения, то трудно будет
слабой земле много плодов довести до зрелости. Да и свинье
слабой трудно выкормить много поросят, пока они вырастут.

•  Ты хочешь сказать, Исхомах, — спросил я, — что в
слабую землю надо бросать меньше семян?

•  Да, клянусь Зевсом, Сократ, — отвечал он, — и ты с
этим согласен, раз ты говоришь, что, по твоему мнению, всех
слабых надо заставлять делать меньше.

•  А для чего вы посылаете, Исхомах, — спросил я, —
работников на поля окапывать посевы?

•  Ты знаешь, конечно, — сказал он, — что зимою быва
ют сильные дожди? 4

•  Как же не знать? — ответил я.

•  Так вот, предположим, что некоторая часть посева за
крыта илом, нанесенным дождями, и некоторые корни от

тока воды обнажились. Да и сорные травы вследствие дождей часто начинают расти вместе с хлебом и заглушают его.

•  Да, — отвечал я, — все это должно быть.

•  Так не находишь ли ты, — спросил он, — что как раз в и
это время посеву нужна какая-то помощь?

•  Конечно, — отвечал я.

•  Что же, по-твоему, надо делать, чтобы помочь покры
тому илом посеву?

•  Снять с земли бремя, — отвечал я.

•  А что делать, чтобы помочь растениям, у которых об- н
нажены корни? — спросил он.

•  Присыпать к ним новой земли, — отвечал я.

—А что делать, если сорные травы растут вместе с посевом, заглушают его и расхищают у растений питание, подобно тому как ни на что не годные трутни расхищают у пчел то, что они создадут и уберут про запас для собственного питания?

•  Клянусь Зевсом, следовало бы выкопать травы, — ска
зал я, — точно так же, как удаляют трутней из улья.

•  Так справедливо мы поступаем, по-твоему, что посы- is
лаем работников окапывать? — спросил он.

•  Конечно. Но вот что мне пришло в голову, Исхомах, —
сказал я. — Как хорошо приводить кстати сравнения. Ведь я
страшно разозлился на сорные травы, когда ты упомянул про
трутней, — гораздо больше, чем когда ты говорил о самих
травах.

Глава 18 Уборка хлеба и очистка зерна

•  Однако, — сказал я, — после этого надо жать. Так поучи
меня и насчет этого, если что знаешь.

•  Хорошо, — ответил он, — если только не окажется, что
ты и по этой части знаешь то же, что и я. Так вот, что хлеб
надо срезать, ты знаешь.

•  Как же не знать? — отвечал я.

•  Так как же ты будешь срезать, — спросил он, — став
ши откуда ветер дует или против ветра?

•  Нет, не против, — отвечал я. — И глазам и рукам быва
ет трудно жать против колоса и ости.

270

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

271

•  И резать станешь верхушку колоса или у земли?

•  Если короток колос, — сказал я, — то стану резать сни
зу, чтобы солома была пригоднее; а если длинен, правильно
поступлю, думаю, если буду резать посередине, чтобы ни при
молотьбе, ни при веянии не тратить лишнего труда без вся
кой надобности. А оставшуюся часть колоса, полагаю, мож
но или сжечь для удобрения земли, или бросить в навоз для
увеличения его количества.

•  Вот видишь, Сократ, — сказал он, — ты и попался: и
насчет жатвы ты знаешь то же, что и я.

•  Кажется, что так, — отвечал я. — Мне хочется еще по
смотреть, умею ли я и молотить.

•  Так это-то знаешь ты, что хлеб молотят подъяремным
скотом? — сказал он.

•  Как же не знать? — отвечал я. — Знаю и то, что для
молотьбы употребляется всякого рода подъяремный скот:
волы, мулы, лошади.

•  Так как ты думаешь, — спросил он, — они только
лишь всего и умеют — топтать хлеб, когда их погоняют?

•  Да что же еще могут уметь животные? — сказал я.

•  А чтобы они топтали, что нужно, и чтобы обмолот шел
равномерно, чья это забота, Сократ? — спросил он.

•  Очевидно, — отвечал я, — что молотильщиков: они
будут гонять животных по кругу и подбрасывать под ноги им
то, что не вытоптано, и таким образом, очевидно, будут отлич
но уравнивать 1 гумно и очень скоро оканчивать молотьбу.

•  Так, и это, — заметил он, — ты знаешь нисколько не
хуже меня.

•  После этого, Исхомах, — сказал я, — мы будем веять
зерно, чтобы его очистить.

•  Скажи мне, Сократ, — сказал Исхомах, — знаешь ли
ты, что если ты начнешь веять на той части гумна, откуда
ветер, то мякина полетит через все гумно?

•  Непременно, — отвечал я.

•  Стало быть, — сказал он, — она должна будет падать и
на зерно.

•  Да, важно, — сказал я, — чтобы мякина перелетала
через зерно на пустую часть гумна.

•  А если начать веять, — спросил он, — на подветренной
стороне?

•  Очевидно, — сказал я, — мякина будет сейчас же в ее
приемнике.

•  А когда очистишь зерно до середины гумна, — сказал 8
он, — сейчас ли, пока еще зерно лежит так рассыпанное, будешь
веять остальное зерно, не очищенное от мякины, или же сгре
бешь чистое зерно к столбу 2 на возможно узкое пространство?

•  Да, сгребу, клянусь Зевсом, — отвечал я, — чистое зер
но, чтобы мякина у меня перелетала на пустую часть гумна и
не было надобности два раза веять одно и то же зерно.

•  Значит, Сократ, — сказал он, — ты и другого мог бы 9
поучить, как всего скорее очистить зерно!

•  Как видно, — сказал я, — я и сам не замечал, что это
знаю. Да я давно уж думаю, не могу ли я быть золотых дел
мастером, флейтистом, живописцем, хоть и сам этого не за
мечал: ведь и этому меня никто не учил, как и земледелию; но
как я видел земледельцев, так видал и людей, занимающих
ся разными ремеслами.

•  Так вот, — сказал Исхомах, — я уж давно твержу тебе, ю
что земледелие —самое благородное занятие даже и потому,
что ему очень легко научиться.

•  Ну, хорошо, Исхомах, — ответил я, — знаю это: видно,
я сам не замечал, что знаю, как сеять 3 , хоть и знал это.

Глава 19 Садоводство

•  Не относится ли к земледелию, —
садка деревьев?

•  Конечно, относится, — отвечал Исхомах.

•  Так разве это возможно, что как сеять, я знаю, а как
сажать деревья, не знаю?

•  Будто ты этого не знаешь? — сказал Исхомах. г

•  Как знаю? — сказал я. — Да я не знаю, ни в какую зем
лю сажать дерево, ни какой глубины и ширины рыть яму для
растения, ни каких размеров должно быть растение, когда его
сажаешь, ни при каком положении в земле оно может лучше
всего расти.

•  Ну, так учись тому, чего не знаешь, — сказал Исхо- з
мах. — Какие ямы роют для растений, я уверен, ты видал?

272

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

273

•  И много раз, — отвечал я.

•  Так видел ли ты когда яму глубже трех стоп? 1

4 — Нет, клянусь Зевсом, — отвечал я, — даже и в две с половиной стопы не видал.

•  А шириною больше трех стоп яму видел?

•  Нет, клянусь Зевсом, — отвечал я, — даже и в две сто
пы не видал.

•  Ну, еще вот на что ответь мне, — сказал он, — видал ты
яму глубиною меньше стопы?

•  Нет, клянусь Зевсом, — отвечал я, — даже и в полторы
стопы не видал: ведь при окапывании будут вырывать расте
ния, если они посажены так уж чересчур близко к поверхно
сти.

з — Итак, Сократ, — сказал он, — ты вполне знаешь, что не роют яму ни глубже двух с половиною стоп, ни меньше по лутора.

— Нельзя этого не видеть, — отвечал я, — когда это так
бросается в глаза.

6 — А отличаешь ты с первого взгляда сухую землю от сы
рой? — спросил он.

— Сухой считаю я, например, землю около Ликабетта 2 и
подобную ей, — сказал я, — а сырой — в Фалерской низине 3
и подобную ей.

7 — Так в какой же земле будешь ты рыть для растения глу
бокую яму — в сухой или в сырой? — спросил он.

•  В сухой, клянусь Зевсом, — отвечал я, — если в сырой
рыть глубокую, то встретишь воду: нельзя уже будет сажать
в воду.

•  Прекрасно, — сказал он. — Так вот, когда ямы выры
ты, в какое время года надо сажать растения в сухой и в сы
рой земле? Видал ты это?

•  Конечно, — отвечал я 4 .

s — Так, если хочешь, чтоб растение поскорее принялось, то как ты думаешь, когда скорее ветка пустит корни в твердый грунт, — через рыхлую ли землю, если подсыпать под нее обработанной земли, или через необработанную?

— Очевидно, — сказал я, — что через обработанную оно
скорее пустит корни, чем через необработанную.

9 — Значит, надо подсыпать земли под растение?

— Почему не подсыпать? — сказал я.

•  А как, по-твоему, лучше примется ветка — если ты
поставишь ее всю прямо, верхушкой к небу, или если часть ее
положить под подсыпанной землей, так чтобы она лежала
наподобие повернутой гаммы? 5

•  Вот так, клянусь Зевсом, больше будет глазков под зем- ю
лей; а из глазков, как я вижу, и поверх земли растут побеги;
думаю, и с глазками под землей то же самое делается. А если
много будет ростков под землей, то растение, думаю, пойдет
скоро и сильно.

•  Так и насчет этого, — сказал он, — ты одного мнения 11
со мною. Что же? Ты только нагребешь кучку земли вокруг
растения или и утопчешь ее хорошенько?

•  Утопчу, клянусь Зевсом, — отвечал я. — Если не утоп
тать, то от дождя, наверно, неутоптанная земля превратится
в грязь, а от солнца высохнет до глубины; таким образом,
есть опасность, что растение будет гнить от сырости и сох
нуть от засухи, когда корни подвергаются жару.

•  Значит, и насчет посадки винограда 6 , Сократ, ты во п
всем одного мнения со мной.

•  И смоковницу, — спросил я, — так же надо сажать?

•  Думаю, — отвечал Исхомах, — и все другие фруктовые
деревья. Ведь если что полезно при посадке винограда, что из
этого не одобрить для посадки других растений?

•  А маслину как мы будем сажать, Исхомах? — спросил я. в

•  Ты хочешь испытать меня и насчет этого, — сказал
он, —хоть сам превосходно это знаешь. Ты ведь видишь, ко
нечно, что для маслин ямы роют глубже, потому что их роют
главным образом по сторонам дорог; 7 видишь, что у всех
молодых растений есть пеньки; видал, что на голове у всех
растений наложена грязь и верхняя часть у всех растений за
щищена «шапочкой» 8 .

•  Вижу все это, — сказал я. н

•  А если видишь, — заметил он, — то чего о них ты не
знаешь? Или не знаешь, Сократ, как сверху на грязи поло
жить черенок?

•  Клянусь Зевсом, Исхомах, — отвечал я, — все, о чем ты
говорил, мне известно. Но мне опять пришло в голову, поче
му это, когда ты раньше предложил мне общий вопрос, умею
ли я сажать, я дал ответ отрицательный. Мне казалось, что я
не мог бы ничего сказать о способах посадки; но, когда ты

274

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

275

стал предлагать мне вопросы по отдельности, я даю тебе от веты, совпадающие с мнением, которого держишься ты, та-

15 кой великий знаток по части земледелия. Неужели, Исхомах,
вопросы служат одним из методов обучения? 9 Только теперь
я понял, как ты мне предлагал вопросы по отдельности: ты
ведешь меня через вещи, мне известные, указываешь на сход
ство с ними тех, которые я считал неизвестными, и через это
заставляешь меня верить, будто я и их знаю.

16 — Так неужели, — сказал Исхомах, — если бы я спросил
тебя о серебряной монете, настоящая она или нет, я мог бы
заставить тебя верить, что ты умеешь отличать настоящие
деньги от поддельных? Или, спрашивая об игре на флейте,
убедил бы тебя, что ты умеешь играть, или о живописи и обо
всех подобных искусствах?

— Может быть, — отвечал я, — раз ты заставил меня ве рить, будто я умею обрабатывать землю, хоть я знаю, что никто никогда не учил меня этому делу.

17 — Нет, Сократ, это невозможно, — сказал он. — Но, как я
тебе и раньше говорил, земледелие — такое любящее челове
ка, милостивое занятие, что у кого есть глаза и уши, тому оно

is тотчас дает знание себя. Многому оно само учит, как лучше всего с ним обращаться. Вот, например, виноградная лоза поднимается на дерево, если есть дерево вблизи: она учит нас, что надо ее держать, направив вверх; раскидывает она листья, пока гроздья у нее еще нежны: она учит, что в эту пору надо зате-

19 нять гроздья, находящиеся на солнце; а когда придет время ягодам уже наливаться сладостью от солнечных лучей, она сбрасывает листая и учит человека обнажать ее и дать плодам созреть. Наконец, благодаря обилию плодов своих она представляет нашему взору одни гроздья уже зрелыми, другие — еще зеленоватыми: она учит срывать с нее плоды, как собира ют смоквы — те, которые в данный момент уже поспели.

Глава 20

Заботливые и нерадивые земледельцы

1 Тут я сказал:

— Если земледелию так легко научиться и все одинаково знают, что надо делать, отчего же это бывает, Исхомах, что не

у всех и положение одинаково: одни живут богато и имеют излишки, другие не только не могут добыть себе необходи мых средств, но даже еще впадают в долги?

— Это я скажу тебе, Сократ, — отвечал Исхомах. — Не 2 знание и не незнание делает одних земледельцев богатыми, других — бедными. Не слыхать таких разговоров, будто хо- з зяйство разорено оттого, что сеятель посеял неравномерно, что садовник посадил деревья не в ряд; что хозяин не разо брал, какая земля годится для винограда, и посадил его в не подходящем месте; что он не знал, что для посева полезно предварительно обработать новь; что он не знал, что полезно к земле примешивать навоз. Нет, гораздо чаще приходится 4 слышать вот какие толки: такой-то не получает хлеба со сво его хозяйства, потому что не заботится, чтобы поле у него было засеяно или чтобы оно было унавожено. Или: у такого- то нет вина, потому что он не заботится о посадке новых ви ноградных деревьев и чтобы имеющиеся у него приносили плод. Или: у такого-то нет ни масла, ни смокв, потому что он не заботится и не принимает мер к тому, чтоб это было у него. Вот, Сократ, какое различие между земледельцами, почему и s материальное положение их различно, — гораздо лучше по ложения того, кто придумает какое-нибудь мудрое, как он воображает, нововведение по части земледелия 1 . Равным б образом и стратеги в некоторых походах бывают одни хуже, другие лучше не потому, чтобы они отличались друг от друга способностями, но, несомненно, заботливостью: одни началь ники исполняют, а другие не исполняют то, что и стратегам всем известно, и большинству солдат. Так, например, все зна- i ют, что, идя по неприятельской стране, лучше идти таким строем, при котором, в случае надобности, было бы выгоднее всего сражаться. Так вот, зная это правило, одни его соблюда ют, другие не соблюдают. Стражей ставить и днем, и ночью 8 лучше перед лагерем: это правило все знают, но и о нем одни заботятся, чтоб оно исполнялось, а другие не заботятся. Точ но так же очень трудно найти человека, кто бы не знал, что, 9 когда бывает нужно идти где-нибудь по узкому проходу, луч ше заранее занимать удобные места. Тем не менее одни забо- 10 тятся об исполнении этого, другие — нет. Вот и про навоз все говорят, что это превосходная вещь для земледелия, и ви дят, что он получается сам собою: и все-таки, хоть и прекрас-

276

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

277

но знают, как он получается, и хоть легко наготовить его большое количество, — одни заботятся, чтобы и он соби-

•  рался, другие относятся к этому небрежно. А между тем
дождь бог посылает с неба, и все впадины обращаются в
лужи, а земля производит всякого рода сорные травы; землю
должен очищать всякий, кто хочет сеять, и если бросать в
воду сор, удаляемый с земли, то время уже само сделает из
него то, что любит земля: какой сор, какая земля в стоячей

•  воде не обратится в удобрение? Далее, как сильно нуждается
в уходе земля — слишком сырая для посева или слишком
соленая для садоводства, — это знают все, а равно и то, как
отводить воду канавами и как исправлять солончаковую
почву примесью разных веществ, жидких и сухих, не содер
жащих соли; однако и об этом одни заботятся, другие — нет.

в Но предположим, что кто-нибудь совершенно не в состоя нии разобрать, что может производить земля, что ему нель зя увидать ни плода ее, ни растения и не от кого услышать правду о ней: не гораздо ли легче всякому испытать землю, чем лошадь или человека? Земля ничего не показывает с це-

н лью обмана, но с простотою открывает, на что она способна и на что не способна, и говорит правду. Мне кажется, земля служит превосходным средством отличить дурного челове ка от хорошего благодаря тому, что все дары ее легко понять и изучить: неработающему нельзя оправдываться незнани ем, как в других занятиях, так как всем известно, что земля за

is добро платит добром. Леность при земледелии — явный по казатель дурной души; что человек мог бы жить без хлеба насущного, в этом никто не уверит себя; стало быть, кто не хочет заниматься земледелием и не имеет никакого другого занятия, дающего средства к жизни, тот, очевидно, думает жить воровством, или грабежом, или попрошайничеством,

•  или уж он — полнейший глупец. Большое влияние на вы
годность или убыточность земледелия оказывает то, когда
один хозяин, имея большее или меньшее число работни
ков, прилагает некоторую заботу, чтобы работники у него
были вовремя на работе, а другой не заботится об этом. Один
человек, пожалуй, стоит целого десятка благодаря тому, что
он работает в свое время, а другой — благодаря тому, что не

•  уходит раньше времени. А если позволить людям целый
день работать кое-как, то разница, пожалуй, окажется в по-

ловину всей работы. Подобно этому бывает, что во время is пути на протяжении двухсот стадий 2 один обгонит другого на сто стадий, хотя оба путника и молоды и здоровы, если при этом один идет, выполняя цель, к которой стремится, а другой с легким сердцем отдыхает и около источников, и в тенистых местах, смотрит по сторонам, ловит мягкий вете- 19 рок. Точно так же большая разница и в исполнении полевых работ между работниками, делающими дело, к которому они приставлены, и не делающими его, а находящими предлог не работать, когда им дозволяют бездельничать. Между хо- zo рошей работой и плохим выполнением ее такая же большая разница, как между всецелой работой и всецелым ничегоне деланием. Так, например, когда при вскапывании для очи щения винограда от сорных трав работники вскапывают землю так, что сорные травы растут обильнее и пышнее, как не назовешь это ничегонеделанием? Так вот какие причины г\ гораздо более разоряют хозяйство, чем полное незнакомст во с делом. Когда деньги на расходы полностью уходят из хо зяйства, а работы исполняются не так, чтобы доход переве шивал трату, ничего мудреного нет в том, что вместо излиш ка получается недостаток. Но для людей, умеющих заботить- 22 ся о деле и усердно обрабатывающих землю, земледелие — самое спорое средство обогащения. Мой отец и сам так вел хозяйство и меня научил. Он никогда не позволял мне поку пать землю хорошо обработанную, а такую, которая, по не брежности ли хозяев или по недостатку средств у них, не обработана и не засажена; такую он советовал покупать. Обра- 23 ботанная, говорил он, и стоит дорого, и улучшать ее нельзя; а если нельзя ее улучшать, то она не доставляет столько удо вольствия; напротив, всякая вещь и скотина, которая идет к улучшению, очень радует хозяина. Так вот, нет ничего спо собного к большему улучшению, как земля, которая из запу щенной становится в высшей степени плодородной. Уве- 24 ряю тебя, Сократ, что благодаря нашим стараниям стоимость многих участков земли стала во много раз больше первоначальной. Эта мысль — такая драгоценная и так легко ее по нять, что хотя ты ее только сейчас услышал, но будешь ее знать не хуже меня и другого научишь, если захочешь. Да и 25 отец мой не у другого научился этому и пришел к этой мыс ли не путем обдумывания, но, как утверждал он, из любви

278

Ксенофонт. Сократические сочинения

Домострой

279

своей к земледелию и труду; он захотел иметь подобный уча сток, чтобы и руки приложить к нему, и получать удовольст вие от доставляемого им дохода.

26 — Да, Сократ, — прибавил он, — мой отец по натуре сво
ей, как мне кажется, любил земледелие больше всех афинян.

Выслушав это, я спросил его:

— Что же, Исхомах, отец твой сам владел всеми этими
землями, которые он привел в цветущее состояние, или так
же и продавал, если мог получить хорошую плату?

—Да, клянусь Зевсом, и продавал, — отвечал Исхомах, — но тотчас же, по своей любви к труду, взамен одного покупал другой участок, но запущенный.

27 — Судя по твоим словам, Исхомах, — сказал я, — отец
твой действительно по натуре своей любил земледелие не
меньше, чем купцы любят хлеб. Ведь и купцы, по своей чрез
вычайной любви к хлебу, как прослышат, что где-нибудь его
очень много, так и едут туда за ним, переплывают и Эгейское,

28 и Евксинское, и Сицилийское море 3 . Потом наберут его как
можно больше и везут по морю, да еще на том судне, на кото
ром сами едут. Когда им понадобятся деньги, они не выбрасы
вают хлеб зря, по дешевым ценам, куда попало, а напротив,
где, по слухам, цены на хлеб всего выше и где больше всего им
дорожат, к тем и везут его на продажу. В таком же роде, долж
но быть, и отец твой был любителем земледелия.

29 На это Исхомах сказал:

•  Ты шутишь, Сократ, а я ничуть не меньше считаю даже
любителями строительства тех, которые, выстроив дом, про
дают его, а потом строят новый.

Глава 21

Умение обращаться с людьми и повелевать ими

1 — Однако вот что пришло мне в голову, Исхомах, — ска зал я, — как ловко ты обратил весь разговор в защиту себя. Ты утверждал, что земледелие легче других искусств для изу-

чения; и теперь, на основании всего сказанного тобою, я впол не убедился, что так оно и есть.

— Да, клянусь Зевсом, — отвечал Исхомах, — но в отно- 2 шении того, Сократ, что играет одинаковую роль во всяком деле, будет ли то земледелие или общественная деятельность, хозяйство или военное дело, — я разумею способность вла ствовать, — в этом отношении, согласен с тобою, люди силь но различаются друг с другом умом. Возьмем для примера з триэру: когда нужно бывает в открытом море пройти в течение дня известное пространство, один келевст 1 умеет словом и делом зажечь в душах людей желание работать, а другой так несообразителен, что на тот же путь приходится употребить слишком вдвое больше времени. Одни выходят на берег вспотевшие, довольные друг другом, —• келевст и его подчи ненные, -—а те, которые приезжают без пота, полны ненависти к своему начальнику и ему ненавистны. И между коман- 4 дирами в этом отношении есть разница: одни не могут вну шить солдатам ни любви к труду, ни любви к опасностям; их солдаты не хотят им повиноваться, считая это для себя уни зительным, кроме как в случае необходимости, а напротив, гордятся своим противлением начальнику. Эти командиры не могут внушить солдатам даже чувства стыда, если войско покроет себя позором. Наоборот, начальники, любимые 6о-, s гами, хорошие, знающие, приняв под свою команду этих же самых солдат, а часто и других, еще худших, умеют внушить им чувство стыда к позорным поступкам, внушить им мысль о важности повиновения, так что каждый из них с радостью повинуется, воодушевить их всех желанием работать общими силами, когда потребуется работать. Как у обычных лю- 6 дей иногда бывает врожденная любовь к труду, так подобно этому хороший командир может внушить и целому войску и любовь к труду, и честолюбивое желание, чтобы воинский подвиг был замечен командиром.

К какому командиру так относятся подчиненные, тот и 7 есть сильный начальник, а вовсе не тот, клянусь Зевсом, кто телесно сильнее самих солдат, кто бросает копье или стреля ет из лука лучше всех, кто, имея лучшего коня, кидается в опасность впереди всех как самый лучший всадник или пел- таст 2 , — но тот, кто умеет внушить солдатам стремление идти за ним и в огонь, и в любую опасность. Того справедли- 8

280 Ксенофонт. Сократические сочинения

во можно назвать человеком, одаренным великим умом, за кем идет много людей, узнавших его; про того можно по справедливости сказать, что он идет с большой рукой, реше нию которого готова служить масса рук; 3 великий муж поис тине тот, кто может совершать великие подвиги не столько

9 силою тела, сколько силою ума. То же бывает и в домашних делах: поставленный во главе дела человек, в должности ли управляющего или надсмотрщика 4 , если он умеет внушить работникам охоту к работе, энергию, усердие, добьется хоро шего результата и большой создаст перевес прихода над тра-

ю тами. Если при появлении хозяина на работе — хозяина, ко торый может и жестоко наказать плохого работника, и от лично наградить усердного, — если при этом среди работни ков не произойдет никакой заметной перемены, такому хозяину я не позавидую. Напротив, если при виде хозяина ра ботники встрепенутся, если у каждого из них пробудится сила, взаимное соревнование, честолюбивое желание отли читься во всем — про того я скажу, что в его душе есть что-

п то царственное. Вот это-то и есть самое важное, по-моему, как во всяком деле, где что-нибудь исполняется человечески ми руками, так равно и в земледелии. Но, клянусь Зевсом, я уже не скажу, что этому можно научиться, взглянувши или раз послушавши; нет, чтобы иметь эту силу, нужно и обуче ние, и природные дарования, и, самое главное, милость бо-