Ройфе А.Б. Анекдот и фантастика

Санкт-Петербургское философское общество

Анекдот как феномен культуры. Материалы круглого стола 16 ноября 2002 г. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.103-109

Гэндальф вытащил кольцо из камина и спросил:
— Фродо, ты что-нибудь видишь необычное?
— Да, я вижу, — ответил Фродо, —здесь надпись: Made in China.
— Вот этого я и боялся! — сказал Гэндальф.

[103]

Специфика фантастического анекдота заключается в объединении фантазии и повседневности. Юмор рождается при совмещении элементов мира реального и вымышленного. Так, в приведенном диалоге Гэндальфа и Фродо, персонажей «Властелина колец» Дж.Р.Р. Толкина, комичным является утверждение, что Кольцо Всевластья всего лишь подделка, сделанная в Китае. Несоответствие

[104]

действительного и воображаемого и попытка объединить их оказывается основой для создания комического эффекта (как в обычном анекдоте — объединение двух пластов реальности, которые обычно не имеют точек пересечения).

Проблема соотношения, взаимовлияния и форм взаимодействия анекдота и фантастики имеет несколько вариантов решения.

Для создания комичной ситуации в анекдоте могут использоваться фантастические сюжеты и образы. Существует ряд анекдотов, как народных, так и авторских, относящихся к этой категории, причем сказочные персонажи встречаются в них более часто, чем другие фантастические существа. Распространены анекдоты про Красную Шапочку и Чебурашку, Колобка и Золотую Рыбку, Винни-Пуха и Царевну-Лягушку… В качестве примеров приведем «сказявки» современного сатирика Е. Обухова, обращавшегося в своем творчестве к образам Красной Шапочки, Буратино и Карлсона.

— А почему, Бабушка, у тебя такой большой нос?
— Н-ну, знаешь! На себя посмотри, негодница!

Дернула Красная Шапочка за веревочку, прокричала «Кья!», дверь с петель сорвала. А в избушке переодетый Волк в постели лежит. Красная Шапочка опять закричала «Кья!», зажгла ногой лампу под потолком, а другой ногой форточку прикрыла. Потом спрашивает:
— Бабушка, а почему это у тебя такие большие уши?
— Потому что я — круглый осел! — пробормотал Волк, в страхе прячась под одеяло.

— Как тебя выстругал папа Карло? — спросила Мальвина.
—Ловко, — ответил Буратино, — без сучка, без задоринки.
— У-у, дубина стоеросовая!

Карабас-Барабас потратил столько средств на поиски старого ключика от потайной двери, что, подсчитав расходы, воскликнул:

[105]

— А ключик-то — золотой!

Эти примеры показывают, как функционирует сказочная образность в современном пространстве анекдота. В сказочное смысловое поле проникают дополнительные смыслы, порожденные современной культурой. Кроме того, отдельные фразы, изъятые из сказки, получают новое значение, помещенные в иную культурную ситуацию: ужас волка перед Красной Шапочкой спровоцирован ее владением восточными единоборствами, — ситуация, невозможная в традиционной сказке. Комизм достигается за счет смешения культурных реалий, появления в анекдоте несвойственных сказочным персонажам реплик и формированию нестандартных ситуаций.

Встречаются анекдоты футуристического характера. Эта тема востребована и в фольклорном, и в литературном творчестве (А. Азимов создал целый сборник фантастических анекдотов).

Существует серия анекдотов о сверхъестественных существах или о людях, обладающих сверхъестественными способностями: экстрасенсах, колдуньях, инопланетянах, вампирах… Современные мифологические представления, хотя и не образуют единой взаимосвязанной и замкнутой системы, дают широкие возможности для существования в массовом сознании множества сверхъестественных образов. А высмеивание «упырей» и экстрасенсов, которое зачастую наблюдается в сюжетах подобного рода, отнюдь не говорит об отрицании народом этих сюжетов: скорее, наоборот, об их приятии, так как размышление о каком-либо явлении есть один из показателей реальности явления в современном видении мира. Ниже приводится один из примеров реализации подобной образности.

Собрались как-то упыри, вурдалаки и вампиры на кладбище. С целью поспорить — кто ловчее кровь сосать может. Ну, поспорили пару часов, да и разбежались — комары замучили…

Однако не только фантастические сюжеты используются при создании анекдотов, бытующих в пространстве современного народного творчества или в фольклорных стилизациях отдельных авторов, но и анекдот зачастую оказывается включенным в фантастическое повествование.

[106]

Начнем с того, что мировая фантастическая литература предоставляет достаточно примеров юмористической фантастики, в которой невозможно вычленить анекдот как самодостаточный фрагмент; неотъемлемой характеристикой подобных произведений является высмеивание фантастических штампов и создание комических ситуаций. По такому принципу строится творчество Р. Асприна, М. Успенского, Р. Шекли… С другой стороны, анекдот может использоваться в произведениях достаточно серьезных, и именно в них он существует как самостоятельный элемент, выступающий на общем фоне как отдельное образование.

Анекдоты не обязательно создаются автором для своего произведения: они могут заимствоваться из фольклора, если соответствуют идее того текста, составной частью которого становятся. Так, А. и Б. Стругацкие используют в романе «Понедельник начинается в субботу» следующий анекдот:

Учитель. Дети, запишите предложение «Рыба сидела на дереве».
Ученик. А разве рыбы сидят на деревьях?
Учитель. Ну… Это была сумасшедшая рыба.

Этот анекдот, который служит эпиграфом к первой главе романа, призван ввести читателя в ту фантасмагорическую ситуацию, которая будет развиваться на протяжении всего повествования: научно-исследовательский институт чародейства и волшебства столь же необычен, как и рыба, сидящая на дереве. В том же романе приводится и другой анекдот, призванный продемонстрировать смещение реального в сторону воображаемого:

«А вы сами-то верите в привидения?» — спросил лектора один из слушателей. «Конечно, нет», — ответил лектор и медленно растаял в воздухе.

В некоторых случаях обычный анекдот или традиционная для анекдота тема изменяется автором в соответствии с «реалиями» того мира, который создает писатель-фантаст. В романе Ю. Буркина

[107]

«Звездный табор — серебряный клинок» герои рассказывают анекдот следующего характера:

Приземлилась на площади некоего города летающая тарелка. Набежали туда журналисты и ученые, уфологи и специалисты по контактам, видят, выходят из тарелки маленькие зелененькие человечки с красными волосами и железными зубами. «Откуда вы к нам прибыли?» — спрашивают журналисты и ученые. «С Альфы Центавра», — отвечают человечки. «А там все такие маленькие?» «Все». «И все такие зелененькие?» «Да, все». «И у всех волосы такие красные?» «Да-да, у всех». «И у всех зубы железные?» — спрашивают журналисты и ученые. «Hет, — отвечают человечки, — у цыган — золотые…»

Здесь автор сводит всю инопланетную тематику к нашему российскому и вполне земному юмору, включая свой анекдот в число широко распространенных в нашей стране анекдотов национального характера. Сходным образом действует С. Лукьяненко в романе «Спектр», в небольшой степени трансформируя фразы телевизионной рекламы:

(герой романа спросил аборигена одной из далеких планет):

— Джим, тебе нравятся люди?
— Не знаю, не пробовал, — лаконично ответил индеец.

Существует еще одна форма взаимодействия анекдота и фантастики: возникновение анекдота в рамках субкультур фэндома и ролевого движения. Анекдоты, возникшие в этом узком культурном поле, не имеют широкого распространения в силу замкнутости данных социальных образований, а для понимания их широкой общественностью нуждаются в некотором комментарии.

Один из примеров подобного рода — анекдот, родившийся на фестивале фантастики «Интепресскон-97» в Санкт-Петербурге, на котором традиционно за лучшие фантастические произведения года вручаются премии «Интерпресскон» (по результатам голосования

[108]

участников фестиваля) и «Бронзовая улитка» (вручается Б.Н. Стругацким).

— Пэтро!
— Га?
— Чуэшь, як оти кляти москали нашого украинського письмэнныка Шмалька клычуть?
— Як?
— Валенти-и-инов! У-у-у, повбывав бы!!!

Анекдот этот обретает какой-то смысл при знании того, что «Шмалько» — настоящая фамилия харьковского фантаста, написавшего множество фентезийных и псевдоисторических романов и публиковавшегося под псевдонимом «Валентинов». А украинизация сюжета включает данный анекдот в традиционную для отечественных анекдотов тематику «русский-украинец». Таким образом, по форме (имитация украинской речи, противопоставление «москалей» и украинцев) анекдот соответствует общепринятым канонам, а по содержанию понятен лишь представителям фэндома и поэтому предназначен для очень небольшой аудитории.

Свои анекдоты возникают и в среде ролевого движения.

Пацаны, а вот я уже два года с вами тусуюсь, а все не запомню, кто на самом деле ТолкИна написал?

Данное высказывание анекдотического характера обретает свой смысл в контексте «Хоббитских Игрищ», проводящихся на основе произведений Дж.Р.Р. Толкина, и призвано продемонстрировать неграмотность и ограниченность тех приверженцев ролевых игр, для которых толкинизм — лишь повод для общения и которые не понимают интеллектуальной глубины этого феномена.

Подобные анекдоты, как и анекдоты, возникшие в рамках фэндома, не имеют широкого распространения в культуре, в то время как анекдоты, включенные в художественную фантастику, а в еще большей степени — те, которые существуют независимо от

[109]

художественного произведения, имеют несоизмеримо большую популярность.

В завершение хотелось бы обозначить соотношение фантастики и реальности как оно может предстать в пространстве анекдота. Фантастические образы, не будучи заявлены как таковые, но претендующие на существование в реальном мире, засвидетельствованные очевидцем, могут указывать как на открытие неизученного явления, так и на мистическое восприятие реальности, но в то же время могут и говорить о душевном нездоровье свидетеля странных событий. Именно последний пункт дает наиболее широкие возможности для создания анекдотических ситуаций…

Звонок в психиатрическую больницу:
— Алло, доктор! Я только что за окном НЛО видел.
— Почему же вы не позвонили в прессу, на телевидение?
—Что я — ненормальный?! Они же там меня за сумасшедшего примут!