Осипова Д. Образ женщины в анекдоте связь эпох

Санкт-Петербургское философское общество

Анекдот как феномен культуры. Материалы круглого стола 16 ноября 2002г. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.94-98

[94]

Анекдот о семейной жизни явление настолько привычное в повседневной жизни, что мало кто задумывается о его значении в современной культуре, и, уж тем более о том, почему из века в век эта тема не только не перестает быть интересной, но кажется даже наоборот, привлекает все большее внимание. Интересно задуматься о том, почему мужчины так любят пошутить на тему женской логики, а точнее ее полного отсутствия, или помянуть «добрым словом» вечно чем-то недовольную жену, нечеловечески злобную тещу и свекровь, пугающую одним своим видом:

Молодой человек говорит своей маме:
 — Мама, сегодня ко мне в гости придут три девушки, и на одной из них я собираюсь жениться, а ты постарайся угадать, на какой именно. После того как девушки ушли, он спрашивает:
 — Ну и как ты думаешь, на какой?
 — Ясное дело на той, что сидела по середине.
 — Вот это да! И как же ты догадалась?
 — Да так, интуиция: она уже сейчас меня раздражает.

С другой стороны существует огромное количество анекдотов про мужа-недотепу, который ничего не видит вокруг себя, и которого умной женщине ничего не стоит обмануть, а также про мужчин, любящих выпить и попадающих в связи с этим в довольно-таки нелепые ситуации.

[95]

Своим появлением эти анекдоты во многом обязаны тому, что почти с рождения опыт мужчины и женщины настолько различен, что если представители разного пола будут наблюдать одно и то же событие, то наверняка придут к противоположным выводам и получат совершенно несхожие впечатления. Несхожесть впечатлений, представлений об окружающем мире во многом является источником непонимания между мужчиной и женщиной, конфликтов и курьезных ситуаций.

Но эта несхожесть впечатлений отнюдь не является проблемой только современного общества. Ирония в адрес семейной жизни и половых отношений существовала еще в эпоху средневековья, причем негативное ироничное отношение к женщине существовало как на Руси, так и в Западной Европе. Неверно было бы говорить о подобной форме отношения к женщине в литературных памятниках средневековья, как о единственной или ведущей, но, тем не менее, нельзя забыть о том, что женщина в то время зачастую становилась предметом шуток и злых насмешек.

Например, что касается Западной Европы — очень часто женщины, особенно принадлежащие к низшему и среднему классу, становились объектами злого юмора. Многочисленные анекдоты были зачастую посвящены «не безразличию» женщин к делам городского управления и их активности при решении вопросов жизни города, высмеивалась глупость женщин, когда они пытались повлиять на принимаемые городскими советами решения. За гротеском, тем не менее, легко улавливается «не безразличие» общества, как мужчин, так и женщин, каждых по-своему, к официальной политической дискриминации женщины.

У армянского радио спросили:
 — Почему Раиса Максимовна всегда ездила с Горбачевым?
 — Она варила лапшу, а Михаил Сергеевич ее развешивал.

Дискриминация по половому признаку в средневековой Европе достаточно отчетливо проступает в большинстве литературных произведений, описывающих горожанку. В многочисленных фарсах принято было изображать женщину в роли глупой, сварливой, жадной, жестокой и распутной жены. Не случайно действие многих фарсов сконцентрировано на личной жизни горожан, на сфере их семейных отношений. Так, с весьма негативной стороны предстает

[96]

перед нами героиня фарса «Лохань» — в образе злой жены, которая заездила покладистого Жакимо, препоручив ему все домашние обязанности: и покупку продуктов, и уборку дома, и приготовление обеда, и стирку белья, и уход за детьми. Был составлен даже целый реестр дел, ложащихся на плечи мужа, который представлен подавленным и безвольным и который, вместо благодарности, получает лишь грубые пинки и сердитые окрики. Но, с другой стороны, к «несчастьям» простофили невозможно отнестись всерьез, не только из-за жанра данного произведения, но и по той простой причине, что все вышеперечисленные поручения, которые кажутся ему очень тяжелыми и утомительными, являются обычной, повседневной работой женщины. Ирония на эту тему не является редкостью и в наши дни, вследствие чего мужчина в некоторых анекдотах выглядит слабым и неприспособленным к жизни, а женщина смело и уверенно берет на себя многие чисто мужские функции:

Настоящий мужчина за свою жизнь должен построить дом, посадить дерево и воспитать сына. А настоящая женщина должна выполнить три эти желания мужчины.

Однако этим качества женщин, на которые обращают внимание в фарсах, не ограничиваются. Например, фарс «Бедный Жуан», героиня которого достаточно ветрена, она — завзятая модница, и у постоянно работающего мужа совершенно не хватает денег на ее наряды. Но этот женский образ лишен ярко выраженных негативных, грубых черт, напротив, героиня настолько мила, кокетлива, привлекательна, что ее капризность предстает как вполне простительная черта. И сегодня, встречая подобный персонаж в анекдоте, мы можем лишь снисходительно улыбнуться:

Парочка вернулась из поездки по Италии.
 — Ну, как вам понравилась Флоренция?
Супруга растеряно оборачивается к супругу:
 — Милый, Флоренция — это город, где ты мне купил перчатки и шарфик?

Герой фарса «бедный» не потому, что его жена распутна или жадная. Жуан попал под женский каблук потому, что его жена — красивая и изящная кокетка, и он без памяти в нее влюблен. А ее больше волнует, не помята ли у нее прическа и все ли в порядке с нарядом, моден ли ее новый костюм и не выглядит ли он дешево,

[97]

нежели душевное состояние мужа. Возможно, что серия современных анекдотов про мужа подкаблучника берет свое начало именно здесь. По крайней мере, нельзя утверждать, что образ мужа-тугодума, которого можно без труда обвести вокруг пальца редко используется в анекдоте:

Муж приходит домой и видит, что его жена обнажена.
 — Дорогая, почему ты нагая? Мы же с тобой собирались пойти в ресторан?
 — А у меня платьев нет — уверенно отвечает жена.
 — Как нет платьев? Я же тебе каждый месяц давал деньги именно на платья. С этими словами муж открывает шкаф и начинает из него платья:
 — А это что, не платье, а это разве не платье… здравствуй Петя… а это что, не платье, а это что, не платье….

Такие мужчины, как правило, представлены наивными глупцами, а женщины, несомненно, выигрывают в сравнении с ними, несмотря на то, что выступают в роли коварных обманщиц.

В средневековых фарсах женщины также предстают полноправными соперниками мужчин, даже их любовные обманы и интриги воспринимаются как норма. В свою очередь фаблио описывает любовь, прежде всего, как прелюбодеяние, как чувство ординарное, приземленное, низкое. И женщина в фаблио, как правило, является источником страданий мужа. Так, например когда герой фаблио «О даме Жанне» предлагает жене жить в мире и дружбе, она решительно отвергает это, обрушивая на мужа град упреков, вспоминая какая пригожая она была до женитьбы, какое принесла приданое и так далее. Чем не готовый персонаж современного анекдота? Например:

Дорогой! Если бы не ты, мы бы были идеальной парой!

Или:

 — Первые 18 лет мы с мужем жили счастливо.
 — А потом?
 — А потом мы познакомились…

Прошло несколько столетий со дня создания фаблио «О даме Жанне», а человек высмеивает все те же неизменные женские качества.

Если обратится к произведениям Древней Руси, здесь женщина также иногда выступала как персонаж отрицательный. «Злая жена», столь типичная для аскетической церковной литературы, редкий

[98]

гость в произведениях литературы светской, в летописи, в повестях, но в тех случаях, когда она появляется в светских произведениях, например «Молении» или «Слове» Даниила Заточника, она лишена всякой женственности — она «ротаста», «челюстаста», «старообразна». В этом произведении текст о злых женах занимает четверть всего объема произведения — автор рисует беду человека, своевременно не разглядевшего за пленившей его красотой «злости» жены. «Говорит она мужу своему: «Господине мой и свет очей моих! Я на тебя и взглянуть не могу: когда говоришь со мной, тогда смотрю на тебя, и обмираю, и слабеют все члены тела моего, и опускаюсь на землю». Трудно лучше и живее передать ласковые и льстивые слова лживой и хитрой красавицы, разыгрывавшей сцену изнеможения от любви. «Злая жена — горе лютое и разорение дому… дом мужа своего истощает… злая жена ни ученья не слушает, ни церкви не чтит, ни бога не боится, ни людей не стыдится, но всех укоряет и всех осуждает». Она своенравна и упряма, поэтому несколько иронично звучит ссылка на апостола Павла, что «крест — глава церкви, а муж — жене своей», тем более, что тут же рядом автор сравнивает труд перевоспитания «злой жены» с тягчайшими работами. А в современном анекдоте разве зачастую не кажутся нам попытки мужа повлиять на жену смешными и нелепыми, однозначно обреченными на провал?

Мужчина приходит в книжный магазин и спрашивает книгу «Мужчина — повелитель женщин», на что продавщица ему отвечает:
 — Отдел фантастики за углом.

Наверное, было бы чересчур смело и даже неверно говорить о том, что современный анекдот на тему взаимоотношения мужчины и женщины черпает свои сюжеты из литературных произведений эпохи средневековья, но в то же время сходство сюжетов и образов отрицать бессмысленно. Приходится только удивляться тому факту, что современный человек, также как и человек средневековый, обращаясь к теме отношения между полами и роли женщины в жизни семьи, пытается иронизировать над одними и теми же качествами, расставляет акценты в схожих ситуациях, выделяет одни и те же характеры…