Ирецкий А. Cовременная медицинская мифология

Смыслы мифа: мифология в истории и культуре. Сборник в честь 90-летия профессора М.И. Шахновича. Серия «Мыслители». Выпуск №8 - СПб.: Издательство Санкт-Петербургского философского общества, 2001. - C. 300.

Истинное знание — это знание,
включающее знание о методах и его границах.
Если же верят в результаты науки, то это — суеверие.

К. Ясперс

В последние два десятилетия быстрый рост расходов на медицинские технологические исследования и на их применение в практике, получившее обозначение «высокие медицинские технологии», не сопровождался адекватным социальным или демографическим эффектом. Доминирование в медицине высоких технологий в конечном счете ведет к накоплению в популяции хронических больных и инвалидов, нуждающихся в постоянном поддерживающем лечении. В то же время они мало пригодны для массового применения из-за высокой начальной стоимости, и потому мало подходят для реализации в массовой профилактике. По меткому замечанию К. Фукса, «…высокие технологии будто специально созданы, чтобы вконец разорить бедных…». Все это ограничило возможности их широкого применения, особенно в экономически слабых социумах, и переориентировало внимание медицинских теоретиков и практиков на изучение древних и экзотических («палеомедицинских» и «альтернативных») приемов и систем лечения.

Зарождение профессиональной медицины в древности было обусловлено появлением и широким распространением в человеческих популяциях «болезней протоцивилизаций» в результате резкой трансформации условий жизни и характера труда на переходе от охотничьего типа хозяйствования к земледелию. «Палеомедицинские системы» избирательно накапливали лишь доступные (дешевые), безопасные (даже при малоквалифицированном исполнении) и универсальные приемы, ориентированные на борьбу с инициальными формами массовой патологии, а также на предупреждение затяжного течения травм и болезней (С. Фулдер, 1987 и др.).

Палеомедицинские системы и приемы имеют отчетливые преимущества: экономичность, низкий риск опасных осложнений даже при малой квалификации исполнителей, достаточная эффективность при начальных и легких вариантах многообразных соматических расстройств.

Однако попытки прямого заимствования и применения палеомедицинских технологий (известных под благообразным названием «альтернативной медицины») часто ведут к разочарованию по трем общим причинам:

Многие важные принципы и правила палеомедицинских технологий осваиваются учениками и применяются на практике без фиксации в рациональных формулах и схемах, то есть по правилу «делай как учитель, а не рассуждай».
Палеомедицинские технологии непременно отягощены мифами-квазитеориями, мистическими правилами и ритуалами с весьма условной практической ценностью. Они сохраняются лишь в силу традиции, не являются «физически необходимыми» для получения собственно лечебного эффекта, однако весьма успешно помогают сохранению монополии на технологию, дезориентируя любого «чужака».
Долгое время не удавалось отыскать современные ПАТОГЕНЕТИЧЕСКИЕ теории, пригодные для рационального обоснования палеомедицинских приемов и систем.
В итоге, большинство теоретических оправданий для древних систем лечения и профилактики остаются сугубо эмпирическими, не соответствуют современной медицинской методологии.

Одна из наиболее рафинированных палеомедицинских систем — акупунктура — в СССР была легализована в качестве «научно обоснованной» в 1959 году, всего через три года после начала ее изучения и освоения группой советских медиков, посланных для этого в Китайскую народную республику. За такой краткий срок корректные испытания универсальной лечебной системы, естественно, не могли быть проведены. Скоропостижная легализация акупунктуры в СССР (раньше всех в Европе) может рассматриваться как демонстративный жест советской номенклатуры в адрес Китайской Народной Республики, а не как собственно научный факт.

Выполнение демонстративных политических жестов сказывается на качестве научной продукции неблагоприятно. Множатся попытки усовершенствования палеомедицинских приемов и систем, выполняемые бессмертным алхимическим способом, что приводит к появлению все новых «технологических химер» с сомнительными достоинствами: «СВЧ-пунктура», «лазеропунктура», «психопунктура» (!) и им подобные. Частыми остаются и попытки применять палеомедицинские приемы и их «усовершенствования» при состояниях, когда они по определению не могут быть эффективными, в частности при тяжелой соматической патологии, в острой фазе сосудистых катастроф, в онкологии. Именно эти попытки подрывают доверие к акупунктуре и тем самым мешают реализовать ее лечебный потенциал.

За 40 лет легального развития акупунктуры в СССР до настоящего времени не было получено в рамках одной теоретической модели удовлетворительного решения нескольких «ключевых» проблем:

На какое общее звено патогенеза многообразных функциональных расстройств действует акупунктура и ее производные?
Как были открыты в древности точки акупунктуры и их сочетания, пригодные для лечения хотя бы одного распространенного заболевания и как повторить этот процесс в приемлемые сроки и средствами, которыми располагали древние?
Как рационально описать спектр состояний, при которых оправданно применение акупунктуры?
Отсутствие содержательных ответов на эти вопросы препятствует и корректному использованию, и совершенствованию акупунктуры. К примеру, до настоящего времени доминирует точка зрения, что акупунктура — некий вариант «рефлексотерапии», то есть способ лечения, основанный на намеренном применении «кожно-органных рефлексов», то есть — некая аналогия применению рефлексов Ашнера, Геринга и других в терапии нарушений сердечного ритма. Однако подобное видение функциональных основ акупунктуры предполагает, что биологическая эволюция (либо Демиург-Пантократор) «предвидели» появление многочисленных современных «иглорефлексотерапевтов». Эта же модель, в ее существующем виде, не может описать способ, которым открыты точки, а также и объяснить удивительно малой частоты осложнений при неквалифицированном исполнении.

«Альтернативой» рефлекторной модели стали гипотезы о «биополе», особых «энерго-информационных» структурах и процессах, якобы описанных еще древними. Итогом творческого развития в СССР древних мистических теорий являются следующие утверждения: «Физиологический смысл жизненной точки состоит в том, что она является биологически активной точкой, через которую организм обменивается энергетической информацией с внешней средой, являясь своеобразным «шлюзом» перетекания биологической энергии, и в зависимости от исходного состояния внешней среды и внутреннего органа (системы) происходящий в точке процесс «перетекания» энергии может происходить в разных направлениях, чем можно объяснить использование одних и тех же точек для лечения диаметрально противоположных заболеваний и состояний» [1]. «Энергия ЧИ материальна» [2]. Непредвзятый анализ подобных утверждений сразу обнаруживает, что авторы не овладели европейскими понятиями «энергия» и «информация». Они не понимают, что энергия (как абстрактная мера взаимодействия между объектами) не может быть «материальной». Они также не приняли, что физическое понятие «энергия» имманентно связано с законами сохранения, и что основополагающее отличие понятия «информация» от «энергии» — в том, что «информация» не подчиняется законам сохранения.

Практическая и ценность «физиологических» теорий, которые с бoльшим основанием могут называться мифологическими, так как противоречат фундаментальным физическим законам, вызывает серьезные сомнения. Если бы палеомедицинские системы не имели «встроенной защиты от дурака» (официальный термин американских системотехников), теоретическое обоснование такого качество неизбежно привело бы к быстрой дискредитации всего медицинского направления.

Примечания

[1] А.М. Овечкин, 1991.

[2] А.Т. Качан, 1998.