Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Да благословит вас Христос!

Джордж Вейгел. СВИДЕТЕЛЬ НАДЕЖДЫ ИОАНН ПАВЕЛ II

 

РАЗУМНАЯ ВЕРА

За веком заблуждений

7 апреля 1994 - Папа Иоанн Павел II принимает гостей на мемориальном концерте, посвященном Холокосту, в Зале приемов Павла VI.

22 февраля 1996 - апостольская конституция «Universi Dominici Gregis» пересматривает правила избрания Папы.

21-23 марта 1996 - первое паломничество Иоанна Павла в объединенную Германию.

15 июня 1996 - начинается главная реорганизация в руководстве Курии.

19-22 сентября 1996 - четвертое папское паломничество во Францию.

14-18 октября 1996 - переговоры между Святым Престолом и правительством Вьетнама в Ханое.

4-6 декабря 1996 - архиепископ Кентерберийский доктор Джордж Карей посещает Рим.

4 апреля 1997 - пресс-релиз Святого Престола сообщает, что за первые три дня после запуска Ватиканского web-сайта к нему было сделано 2,9 миллиона «обращений».

12-13 апреля 1997 - Иоанн Павел совершает паломничество в Сараево.

10-11 мая 1997 - Иоанн Павел посещает Ливан.

31 мая - 10 июня 1997 - пятое продолжительное папское паломничество в Польшу.

Июнь 1997 - Московский патриархат отменяет запланированную встречу Патриарха Алексия II и Папы Иоанна Павла II.

21-24 августа 1997 - Иоанн Павел принимает участие в Шестом Всемирном дне молодежи в Париже.

5 сентября 1997 - кончина матери Терезы из Калькутты.

31 октября 1997 - Иоанн Павел обращается к спонсируемому Ватиканом симпозиуму по вопросу «Корни антииудаизма в христианской среде».

16 ноября - 12 декабря 1997 - Специальная Ассамблея Синода епископов для Америки встречается в Риме.

21-25 января 1998 - первое в истории папское паломничество на Кубу.

21 февраля 1998 - Папа Иоанн Павел II посвящает в сан двадцать новых кардиналов на своей седьмой консистории.

16 марта 1998 - комиссия Святого Престола по религиозным отношениям с иудеями издает документ «Мы помним: размышления о Шоахе».

19 апреля - 14 мая 1998 - Специальная Ассамблея Синода епископов для Азии собирается в Риме.

18 мая 1998 - апостольское послание «Ad Tuendam Fidem».

21 мая 1998 - апостольское послание «Apostolos Suos».

25 мая 1998 - понтификат Иоанна Павла становится самым продолжительным в двадцатом столетии.

30 мая 1998 - полмиллиона последователей движения обновления отмечают канун Пятидесятницы вместе с Папой на площади Святого Петра.

31 мая 1998 - апостольское послание «Dies Domini».

25 июня 1998 - Святой Престол выпускает совместное заявление лютеран и римских католиков о доктрине «оправдания верой».

11 октября 1998 - Иоанн Павел П канонизирует святую Терезу Благословенного Креста (Эдит Стейн) на площади Святого Петра.

15 октября 1998 - публичная презентация тринадцатой энциклики Иоанна Павла «Fides et Ratio».

18 октября 1998 - Папа Иоанн Павел II отмечает двадцатую годовщину своего папства на открытой мессе на площади Святого Петра.

7-9 мая 1999 - Иоанн Павел II в Румынии.

Их встреча была объявлена как историческая встреча постаревших воинов, оба они, как выразился один обозреватель, обладали «властью, харизмой, интеллектуальной мощью и ясными идеями». За сорок пять минут первого в истории папского паломничества на Кубу такие представления о моральном сходстве были развеяны реальностью. В обмене приветственными речами президент Фидель Кастро продемонстрировал, что он имеет власть, понимаемую как грубую силу, но мало что еще. Иоанн Павел II, старший, не столь внушительный на вид и не такой пламенный оратор, как седобородый революционер, который встречал его в Гаванском международном аэропорту имени Хосе Марти, был примером силы, которая исходит от высказанных истин, долго отвергаемых или запрещенных. Соперничества не было.

В жаркий и влажный день 21 января 1998 г., кубинский президент, одетый в двубортный синий костюм вместо своего обычного военного кителя, поприветствовал Папу у подножия трапа самолета. После того как Иоанн Павел поцеловал землю Кубы, переданную ему в контейнере, который несли четверо местных детей, оба медленно двинулись по красному ковру к возвышению с двумя креслами, над которым был поднят навес, чтобы защитить их от солнца. Фидель Кастро обращался не только к Папе, но и к самой большой международной аудитории, которая представилась ему за несколько десятилетий, он еще раз поприветствовал Иоанна Павла, говоря, что «земля, которую вы только что поцеловали, гордится вашим присутствием». Остальная часть его двадцатипятиминутного обращения, начиная со второго предложения, была горьким плачем по Кубе и кубинцам как жертвам истории.

Местные жители были «истреблены» колонизаторами; те, кому удалось выжить, были обращены в рабов и проституток. Более чем миллион африканцев были оторваны от их родных земель, чтобы заменить индейцев в качестве рабов. Кое-как кубинская нация наконец сформировалась, но ее борьба за освобождение включала в себя Холокост, сравнимый с Освенцимом. Даже сегодня кубинцы оставались жертвами «геноцида», программы «тотального экономического удушения», которая проводится из-за имперской испорченности «самой могущественной экономической, политической и военной силы в истории». Противостоя этой жестокой гегемонии, сказал Кастро, современные кубинцы, подобно христианским мученикам Древнего Рима, «тысячу раз выбирали» смерть, но не отказ от своих убеждений.

Революция, которую он возглавил, тоже была невинной жертвой. Ничто из того, что Папа сможет увидеть во время своего паломничества, - упадок одного из самых прекрасных городов мира, бедность, обвалившиеся строения, пустые аптеки, больницы, в которых уцелевшие оконные рамы держатся на веревочках, - не было ошибкой революции. И не революцию следует порицать за то, что случилось с некоторыми служителями Церкви, которых может встретить Иоанн Павел. Если и были «трения» между режимом и католической Церковью в предыдущие сорок лет, то «революция не виновата». Виноваты другие, и прежде всего Соединенные Штаты. Кубинцы оказались жертвами.

Когда пришел его черед, Иоанн Павел с трудом поднялся со своего кресла, прошелся по подиуму и заговорил спокойно, даже мягко: он говорил людям Кубы истину об их истории и о них самих.

«Отец истории и наших личных судеб» - вот кто привел его в «этот край, который Христофор Колумб назвал "самым прекрасным из тех, который когда-либо видел человеческий глаз"». Он знает устремления кубинцев и надеется на то, что его присутствие может придать мужество всем, чтобы сделать эти устремления реальностью. Не следует думать о себе как о жертвах, говорил он, «вы являетесь и должны быть главной движущей силой вашей собственной личной и национальной истории» .

Кое-что явно изменилось на Кубе за прошедшие сорок лет, но не характер «этих людей, жаждущих Господа и духовных ценностей, которые за 500 лет присутствия на острове не перестала раздавать Церковь». И еще он хотел сказать верующим и неверующим то, что говорил в самом начале своего понтификата: «Не бойтесь открыть ваши сердца Христу. Позвольте Ему войти в ваши жизни, в ваши семьи, в общество. Это обновит ваш путь».

Его молитва за Кубу была проста: «...эта земля может предложить каждому климат свободы, взаимного доверия, социальной справедливости и продолжительного мира. Пусть Куба, обладающая прекрасным потенциалом, откроет себя миру, и пусть мир откроет себя Кубе , так чтобы люди, которые трудятся ради прогресса и страстно жаждут согласия и мира, смогли смотреть в будущее с надеждой».

Иоанн Павел не упомянул ни режим Кастро, ни Кубинскую коммунистическую революцию, ни в этот раз, ни в последующие четыре дня. Он приехал, чтобы вернуть кубинцам их подлинную историю и культуру. Вряд ли стоило упоминать человека, который довел свой остров до нужды. Это было прошлое, уклонение от правильного пути. Он приехал сказать правду о прошлом и настоящем, зажечь искру надежды на будущее и воодушевить кубинцев стать главными героями своей судьбы.

ПРИОРИТЕТ КУЛЬТУРЫ

Даже ослабев физически во второй половине 1990-х гг., Иоанн Павел II продолжал обострять одну из отличительных тем своего понтификата - культура как движущая сила истории.

Этот урок он впервые усвоил у своих родителей и из чтения классики раннего польского романтизма. Семь десятилетий интеллектуальных размышлений и личного опыта усовершенствовали и углубили анализ, полностью противоречащий современному заблуждению, что политика и экономика являются двигателями исторических изменений. Распад европейского коммунизма в 1989-1991 гг. подтвердил, что именно культура управляет историей. Теперь, в конце 1990-х гг., Иоанн Павел решительно применял свое представление о «главенстве культуры» в исторических переменах для реевангелизации Западной Европы, для закрепления основ свободы в новых демократиях Центральной и Восточной Европы и для освобождения Кубы.

ГЕРМАНИЯ: ДОЛГАЯ ИСТОРИЯ ВЕРЫ

Третий пастырский визит Иоанна Павла в Германию, проходивший с 21 по 23 июня 1996 г., привел его в места, которые сильнее всего сопротивлялись посланиям Папы почти все восемнадцать лет понтификата, и принял участие в общественном споре по наиболее трудной пастырской проблеме современного католицизма: ситуации с разводящимися и снова вступающими в брак католиками, которые хотели вести полную христианскую жизнь, включая принятие в общину. Спор противопоставил ведущих германских епископов Конгрегации доктрины веры и бывшему епископальному коллеге немецких епископов кардиналу Йозефу Ратцингеру. Но вероятно, чувствуя, что сложный вопрос разводов и повторного вступления в брак может обсуждаться соответствующим образом только при общественной определенности в своем вероисповедании, Иоанн Павел II решил не обращаться к этому спору во время первого паломничества в объединенную Германию. Вместо этого он сделал акцент на новой евангелизации страны с долгой христианской историей и болезненными воспоминаниями недавних лет.

22 июня во время мессы для архиепископства Падерборна Иоанн Павел напомнил тысячам собравшихся на военном аэродроме Сенне, что они были наследниками религиозного и культурного достояния, которое ведет отсчет со встречи в Падербоне в 799 г. между Карлом Великим и Папой Львом III. Этот мир давнего прошлого наложил неизгладимый культурный отпечаток на европейскую цивилизацию. Как и другие народы, немцы оказались перед сложностями объединяемой Европы, и им следовало бы помнить, призывал Папа, что «единство... зависит не только от общности материальных интересов». В большей степени оно должно основываться на «соглашении относительно фундаментальных задач и моральных отношений, на общности культурного наследия и - последнее, но не менее важное, - на солидарности в умах и сердцах». Без христианской веры, продолжал Иоанн Павел, «Европа не будет иметь души». Вот почему христиане были призваны «поощрять дух, который объединит и очертит Европу в будущем». Это ответственность, которую «мы... должны взять на себя в своей стране и за ее границами».

Что касается сложившейся ситуации в Немецкой Церкви, то Иоанн Павел использовал образ из Евангелия: как Христос переубеждал апостолов в лодке во время бури на Галилейском море (Мф. 8.23-27) - чтобы воззвать:

- Не будьте боязливы и не смиряйтесь с неизбежностью бури! Напротив, объединяйтесь в надежде и найдите мужество в вашей общей вере! Помните долгую историю христианской веры в вашей стране! Никогда не позволяйте этой вере ослабеть и стать ничтожной!.. На борту корабля Церкви страх и недовольство никогда не должны захватить управление нашими сердцами!

Это - императив Евангелия и урок современных немецких мучеников, которые погибли, сопротивляясь нацистской тирании. Мартиролог, продолжал Папа, нельзя считать просто исторической записью, «это была проповедь». Второй Ватиканский Собор, Всемирный день молитвы за мир, Всемирный день молодежи, новое призвание героической добродетели в браке - все это, заявил Иоанн Павел, - плоды свидетельства мучеников Второй мировой войны, которые научили Церковь «лучше понимать саму себя и свои обязанности в мире».

На экуменической литургии Слова, отслуженной позднее в тот же день в Падерборнском соборе католиками, лютеранами, кальвинистами и православными христианами, Иоанн Павел говорил о продолжении исторического влияния миссии святого Павла в Европе. Тот же Святой Дух, воодушевлявший святого Павла и миссионеров, таких как Патрик, Бонифаций, Кирилл и Мефодий, которые принесли Евангелие в средиземноморский мир, в Центральную, Северную и Восточную Европу, давал мужество христианам, противостоявшим нацизму в приверженности Евангелию, включая протестантских мучеников Дитриха Бонхоффера и Гельмута Коунта Молка. И тот же Дух воодушевлял новую евангелизацию в Германии, впервые за почти полстолетия не раздробленной.

После экуменической службы Иоанн Павел пошел в Коллегиум Леониум в Падерборне и отобедал там с католическими епископами Германии, которых некоторые ватиканские иерархи называют лидерами самой слабой поместной Церкви в мире. Епископ Карл Лехманн из Майнца, президент немецких епископов и одна из главных фигур в споре о разведенных и вновь вступающих в брак католиках, поприветствовал Папу, а тот, в свою очередь, обратился к епископам с речью. Семь месяцев назад, напомнил он, они отмечали тринадцатую годовщину посланий прощения и примирения, которыми обменялись польские и немецкие иерархии после окончания Второго Ватиканского Собора. Этот пример Церковь должна использовать для Европы XXI в. Первоочередная роль Церкви в процессе европейского объединения состоит в том, чтобы укрепить душу Европы в «братстве, взаимопонимании и сотрудничестве» через свидетельство добродетели в ее собственной жизни, оспаривая распространившийся релятивизм современной культуры, защищая истину о человеческом достоинстве, правах и обязанностях человека.

Папа также обсуждал евангелизацию огромного количества неверующих в бывшей Восточной Германии, мягко, но настойчиво предлагая и Церкви в бывшей Западной Германии реевангелизировать себя во «втором обращении». Новая евангелизация, продолжал он, требует, чтобы Церковь представляла себя «твердыней радости в вере и истине будущего»; она не будет миссией, объединяющей немецких католиков, если самоанализ, к которому призывал Ватикан II, выродится до «деструктивного критицизма установлении», истощающего евангельскую энергию.

В воскресенье 23 июня Иоанн Павел вылетел в Берлин. После встречи с президентом Германии Романом Герцогом в замке Белльвю Папа отправился на Олимпийский стадион для мессы и причисления к лику блаженных двух мучеников времен нацизма, отцов Бернарда Лихтенберга и Карла Лейзнера.

Лихтенберг служил в соборе Святого Хедвига в немецкой столице и был откровенным оппонентом нацизма. Его регулярные вечерние молитвенные службы в соборе, расположенном менее чем в полумиле от гитлеровской канцелярии, всегда включали молитву за евреев, преследуемых христиан и за погибших солдат всех воюющих сторон. Арестованный гестапо в мае 1942 г., он был приговорен к тюремному заключению, но нацисты, думая, что оставлять его в Берлине опасно, отправили священника в Дахау. Уже больной, он умер по пути туда в вагоне для перевозки скота 5 ноября 1943 г.

Карл Лейзнер еще семинаристом активно участвовал в молодежном движении Церкви, организуя походы в Бельгию и Нидерланды, чтобы молодые люди могли обсуждать церковные проблемы, не опасаясь нацистов. Арестованный за критику Гитлера, он был в конечном итоге отправлен в Дахау в декабре 1941 г. Здесь три года спустя, уже смертельно больной, он был тайно рукоположен в священники французским епископом, его товарищем по заключению. После освобождения из лагеря в мае 1945 г., отец Карл Лейзнер был отправлен в госпиталь около Мюнхена, где умер от туберкулеза 12 августа того же года.

В своей проповеди Иоанн Павел отметил, что причисление к лику блаженных проходит на стадионе, который шестьдесят лет назад «нацистский режим хотел использовать для проведения Олимпийских игр как триумфа своей бесчеловечной идеологии». Сегодня на том же месте Церковь благодарит Господа за победу ее мучеников. Для Бернарда Лихтенберга и Карла Лейзнера мученичество «не стало случайным ударом судьбы». Это была «неизбежность жизни, прожитой в следовании Христу». Как и эти двое, которых сейчас восхваляем, немецкие католики сегодня призваны «нести свидетельство веры в жизнь» и «противостоять культуре насилия и смерти, невзирая на маску, под которой она может скрываться». Для этого требуется христианство, которое отказывается стать «конформизмом и самодовольством», доходящим до того, что жертвует своей независимостью любой власти, и не путает материальное и духовное богатство.

На воскресной Богородичной молитве, после беатификационной мессы, Иоанн Павел объявил, что в 1999 г. будет проходить второй Евросинод епископов, поблагодарил польских епископов, прибывших в Берлин на церемонию причисления к лику блаженных, отдал дань польским священникам и мыслителям, которые умерли в концентрационных лагерях Германии во время войны, и напомнил о тысячах польских женщин, замученных медицинскими «экспериментами» в Равенсбрюке (среди тех, кому удалось выжить, была его друг, доктор Ванда Полтавская).

Позднее, в тот же день, после встречи с центральным комитетом немецких католиков и еврейским центральным советом, Иоанн Павел провел частную встречу с канцлером Германии Гельмутом Колем. Затем они вдвоем отправились в собор Святого Хедвига, где Папа молился на могиле блаженного Бернарда Лихтенберга. Наконец, освещенные прожекторами, Папа и канцлер прошли вместе через Бранденбургские ворота с востока на запад, пересекая пространство, бывшее когда-то «свободной от людей зоной», окружавшей Берлинскую стену. Бросались в глаза граффити, оставленные антипапскими демонстрациями скипов и геев, проходившими ранее в тот же день.

Поздно ночью канцлер Коль, отчасти разделявший скептицизм своих соотечественников относительно Иоанна Павла II, позвонил в Рим своему другу, философу Рокко Буттиглионе. Коль был взволнован.

- Он - величайший человек второй половины века, а возможно, и всего столетия, - сказал он Буттиглионе. - И ты знаешь, он даже собрал большую аудиторию, чем я!

СЮРПРИЗЫ ВО ФРАНЦИИ

Реевангелизация через сохранение культурной памяти - эту стратегию Иоанн Павел выбрал и для двух визитов во Францию в конце 1990-х гг.

Первый, в сентябре 1996 г., отмечал 1500-летие крещения Хлодвига, короля франков, а через него - крещение Франции. Как и другие великие исторические события, крещение Хлодвига и его влияние на зарождающуюся французскую нацию понимались двояко; воспринимаемая через призму современного секуляризма, эта двойственность послужила причиной серьезного спора во французских интеллектуальных кругах, развязанного перед паломничеством Папы. Ожидания были скромными. К удивлению многих, многотысячные толпы людей съехались в Тур, Реймс, Сен-Лоре-сюр-Севр и в Сент-Анн-д'Орей. На юбилейной мессе в Реймсе Иоанн Павел, который шестнадцать лет назад спрашивал Францию, остается ли она верна своему обету крещения, в 1996 г. просил собравшихся взглянуть на свою историю через призму истории французской святости. В истории французского католицизма имелись черные периоды, отмеченные неверностью и конфронтацией. Но любое испытание, настаивал Папа, «служило необходимым призывом к диалогу и благочестию... Когда ночь накрывает нас, мы должны думать о приближающемся рассвете, мы должны верить, что каждое утро Церковь возрождается через своих святых».

Неожиданно позитивная реакция на паломничество Иоанна Павла 1996 г. позволяла предположить, что во французской душе что-то зашевелилось. Всемирный день молодежи 1997 г., проходивший в Париже с 18 по 24 августа, подтвердил это предположение и мог считаться поворотной точкой в современной французской религиозной истории.

Как и их американские коллеги перед Всемирным днем мо-лодежи-93 в Денвере, многие французские епископы были скептически настроены относительно ВДМ-97. Но кардинал Парижский Жан Мари Люстиже рассматривал это событие как прекрасную возможность продемонстрировать всей французской нации, что сейчас Церковь взяла на себя обязанность реевангелизации Франции. За четыре дня пребывания Папы в Париже контакты Иоанна Павла с представителями французской общественности уложились в минимум требуемого протоколом и хорошими манерами: короткая встреча с президентом Жаком Шираком по приезде и короткая встреча 24 августа с премьер-министром Лайонелом Жоспеном перед отъездом. Где бы Иоанн Павел ни очутился в Париже между 21 и 24 августа, все происходило в продуманном духовном контексте. Его сообщения были ясными. Он представлял не «Церковь власти», но Церковь Евангелия, чья вера в Христа требовала защищать права человека.

Ритм Всемирного дня молодежи-97 соответствовал модели паломничества, с которым кардинал Люстиже впервые столкнулся, будучи священником в Сорбонне, где монсеньор Максим Чарлз оживил традицию студенческого паломничества вместе с группой молодых интеллектуалов, которые потом стали друзьями и соратниками отца Люстиже. Это паломничество - сначала в собор Нотр-Дам, позднее в Шартр - было подготовлено французским литургистом Луи Буйе, который писал, что каждое значительное христианское событие должно повторять Страстную неделю и Пасху, ядро христианского опыта. На каждом студенческом паломничестве, не важно, в какое время года, молодые могут «пережить» Святую неделю с Вербного воскресенья до Пасхальной всенощной. Эта модель с большим эффектом была использована для Всемирного дня молодежи-97.

Первый официальный день молодежного фестиваля, который пришелся на вторник, олицетворял Вербное воскресенье; огромный крест Всемирного дня молодежи был торжественно пронесен жарким днем через толпы, вероятно, 500 000 молодых людей от Эйфелевой башни по Марсовому полю до лужайки перед военной школой, где был сооружен помост для мессы по поводу открытия фестиваля 22 августа, когда Иоанн Павел II впервые встретился с участниками Всемирного дня молодежи-97, было «Святым Четвергом». Во время приветственной церемонии читалось Евангелие о том, как Иисус омывал ноги Своим ученикам (Ин. 13.1-15), - текст, объясненный в написанной Папой проповеди, которая на следующий день зачитывалась молодым людям в катехизисных группах, организованных по языковому признаку. В пятницу сотни тысяч подростков и молодых людей оживили Страстную Пятницу, установив двенадцать крестов по всему Парижу. В субботнюю ночь всенощная при свечах была отслужена на ипподроме Лонгшам, где Папа окрестил двенадцать молодых новообращенных со всех континентов. После этого воссоздания Пасхального бдения пришло время мессы на закрытии Всемирного дня молодежи в воскресенье утром, которая стала самой многолюдной во французской истории - более миллиона собравшихся.

Многочисленная аудитория намного превзошла ожидания даже самых оптимистических коллег кардинала Люстиже. Прибывшие в Париж в начале недели говорили, что здесь может быть до 250 000 молодых людей, и до, вероятно, 500 000 на заключительной мессе. Эти цифры были превышены по крайней мере вдвое, а интерес, проявленный со стороны французских тинейджеров, привлек в город многих уехавших на отдых парижан, которые хотели посмотреть, что же происходит в действительности. Французскую прессу это ошеломило, пожалуй, даже больше, чем французских епископов.

Два местных «образа» Всемирного дня молодежи-97 были взяты из современной истории французского католицизма: святая Тереза из Лизье и Фредерик Озанам, основатель всемирной благотворительной организации Общества святого Винсента де Сен-Поля, которого Иоанн Павел причислил к лику блаженных 22 августа на мессе, транслируемой телевидением из Нотр-Дам. Выбор покровителей был не случайным. Оба были молодыми католиками: Тереза умерла в возрасте двадцати четырех лет, Озанам в сорок. Тереза была монахиней и женщиной, внесшей оригинальный вклад в теологию. Озанам был интеллектуалом в век радикального скептицизма, демократом, свободным от старорежимной горячности многих французских католиков его дней, помощником бедных, нежным мужем и отцом, мыслителем, чьи сочинения о справедливом обществе предвосхищают современную католическую социальную доктрину. Образ, созданный этой иконографией, оказался безошибочным. Святость возможна в современной жизни. Энтузиазм молодости может привести к Христу. Католическая вера может питать свободное общество (свободу), человеческое достоинство (равенство) и человеческую солидарность (братство).

Кардинал Люстиже окончательно развил эту мысль на французском национальном телевидении в ночь, завершавшую Всемирный день мол одежи-97. Отвечая интервьюеру среднего возраста, как объяснить исключительный успех фестиваля, кардинал заявил, что это вопрос поколений. Интервьюер принадлежит к поколению, которые росло в Церкви, потеряло веру в нее в 1968 г. или около того и восстало против своих родителей, как говорится, во всем. А эти молодые люди, продолжал Люстиже, выросли пустыми. Они нашли Иисуса Христа и хотят досконально исследовать, что же это означает. Не надо, заключил он, рассматривать их жизни через ваш опыт. Они не думают, что нельзя одновременно быть христианами и востребованными, интеллигентными, сострадательными, просвещенными людьми. Или, как говорится в прощальной проповеди Папы «Созерцайте Славу Господню и Любовь Господа и вы получите озарение, которое необходимо, чтобы построить цивилизацию любви, чтобы помочь нашим братьям и сестрам увидеть мир, видоизмененный вечной мудростью Господа и Его любовью». В столице чрезвычайно скептического и антиклерикального Просвещения новое просвещение культуры способно восстановить основу свободного общества, что и было предложено.

Это была неделя, полная неожиданностей. Базилика Сакре-Кёр, возможно, никогда не видела ничего подобному тому, что происходило здесь 21 августа. Над собранием тысяч поющих и улыбающихся молодых людей развевались флаги Канады, Барбадоса, Мальты, Малайзии, Кении, Панамы и Соединенных Штатов. Одну катехизисную сессию, устроенную в стиле евангелических «скрижалей» и песен, проводил молодой испаноамериканец, рожденный без рук и игравший на гитаре ногами. Парижане улыбались и помогали англоязычным приезжим. Во время крещенского бдения прожекторами на ипподроме был создан «собор огней». Епископы, участвовавшие в проведении служб фестиваля, были одеты в сверкающие разноцветные ризы, созданные французским кутюрье Жаном Шарлем де Кастельбажаком, который не только пожертвовал своим временем, но и оплатил материал и работу. Не обошлось без политической глупости. В субботу Иоанн Павел частным образом посетил могилу своего старого друга Жерома Лежу, французского генетика, выдающегося сторонника защиты жизни. Официальные представители Французской социалистической партии немедленно начали публично жаловаться на вмешательство Папы во французские дебаты по поводу абортов. Это была, мягко говоря, ирония: политики во имя «толерантности» осуждают пожилого человека за приход на могилу друга.

Неожиданный, даже оглушительный успех Всемирного дня молодежи-97 имел еще одну параллель с ВДМ-93 в Денвере. Спустя некоторое время после события глава парижской полиции сказал архиепископу Жану Луи Торэн, ватиканскому «министру иностранных дел», что «на ВДМ-97 не было ни единого инцидента» с молодыми людьми. Это было «невероятным» для массового скопления молодежи на концерте или футбольном матче, сказал ветеран-полицейский. Всемирный день молодежи оказался по-своему знаменательным. Собравшаяся молодежь, вероятно, этого не осознавала, но ее участие в фестивале бросило серьезный вызов секуляристским и материалистическим заблуждениям, которые были формой большей части европейской культуры. Французская история - современная европейская история - не определялась, как оказалось, исключительно секулярной революцией 1789 и студенческими волнениями 1968 г.

СНОВА МЕЛОДИЯ ПОЛЬШИ

Июньская 1997 г. поездка Иоанна Павла в Польшу была омрачена несколькими черными тучами.

Одной из них стало воспоминание о паломничестве 1991 г. Оцененное многими как самый неудачный визит Папы на родину, оно позволило создать международную карикатуру в средствах массовой информации: злобный старик, не способный понимать мир, который он помогал создавать. Второй была недавняя политическая история Польши. В сентябре 1993 г. коалиция под руководством экс-коммунистов (или посткоммунистов, как их называли) победила на национальных парламентских выборах и получила власть в польском сейме. Два года спустя, 19 ноября 1995 г., Александр Квасьневский, моложавый, теле - и фотогеничный создатель посткоммунистического Демократического левого альянса, победил Леха Валенсу на президентских выборах. Сумасбродное поведение Валенсы со времени его избрания президентом в декабре 1990 г. сделало отставку, данную ему электоратом, понятной, как и внутреннее разделение коалиции «Солидарности» сделало понятной парламентскую победу посткоммунистов 1993 г. Но то, что этот факт был понятным, не делало его менее огорчительным. Образ революции «Солидарности» был заменен бывшим коммунистическим аппаратчиком, замечательным своими гибкими принципами, который, конечно, попытается манипулировать папским визитом в своих собственных интересах.

Существовали также опасения в связи со здоровьем Папы. Поляки, бывавшие в Риме в 1996 и в начале 1997 г., опасались шокирующего эффекта подробного телевизионного освещения приближающегося паломничества - не подумают ли люди, что Папа приехал домой умирать или прощаться с Польшей? Польские епископы пытались найти верный общественный тон, к которому Иоанн Павел призывал во время их визита ad limina в Рим в 1993 г., и они знали, что люди соберутся на папские мероприятия, и переживали из-за впечатления, которое произведет Папа на сварливую польскую прессу.

Но Польская Церковь или по крайней мере некоторые наиболее активные ее представители кое-чему научились после 1991 г. Июньское паломничество 1997 г. было подготовлено гораздо лучше, чем предыдущее. Вдумчивые сторонники понтифика в течение года вели кампанию в средствах массовой информации среди интеллигенции и внутри Церкви, чтобы подготовить почву для приезда Папы. В 1991 г. не существовало польского католического пресс-агентства. К июню 1997 г. высокоэффективное Католическое информационное агентство (КИА) было создано под руководством одного из влиятельных лидеров польского епископата епископа Юзефа Жициньского из Тарнува, сорокавосьмилетнего философа и последователя Иоанна Павла II. Накануне визита КИА опубликовало четырнадцатистраничное руководство для средств массовой информации, которое описывало сложившуюся в Польше религиозную ситуацию с достойной похвалы искренностью и помогало местной и зарубежной прессе интерпретировать суждения Папы. Все одиннадцать дней июньского паломничества Иоанна Павла II в 1997 г. коллегия молодых профессионалов-журналистов, в числе которых были священники-доминиканцы, снабженные сотовыми телефонами и строчащие пресс-релизы на высококлассном компьютерном оборудовании, помогали составить образ паломничества гораздо более разумно, чем это было сделано шесть лет назад. Результаты отмечались всей мировой прессой.

Состояние социальной психологии в Польше 1997 г. тоже было иным, чем в 1991 г. Как сказал глава издательства «Знак» Хенрик Возняковский, восемь лет демократии и капиталистического бизнеса вселили в поляков желание еще раз испытать «литургические ритмы» в своей жизни. Поляки боролись именно с теми видами общественных моральных явлений, на которые Иоанн Павел обратил внимание в 1991 г. То, что тогда выглядело зловещим и поспешным предупреждением, к 1997 г. оказалось поразительным предвидением.

Те, кто ожидал от Папы брюзжания, были глубоко разочарованы. Между 31 мая и 10 июня 1997 г. Иоанн Павел проповедовал мужество в тщательно составленных обращениях, которых насчитывалось более двух дюжин.

- Каждое возвращение в Польшу, - сказал он по прибытии во Вроцлав 31 мая, - является как бы возвращением домой, где любая мелочь напоминает нам о самом близком и дорогом для наших сердец.

Папа призывал поляков, огорченных политическими баталиями, в ходе которых возникла новая конституция, не удовлетворяющая никого, окинуть взглядом всю историю. Того, что поляки переживают сегодня - свободная Церковь в свободном и разумно защищенном государстве, - не существовало в Польше веками. Используйте этот случай, предлагал он, для углубления основ гражданского общества, которые являются предшественниками устойчивой демократии. Подумайте о гражданстве как о призвании сопереживать каждой сфере жизни, включая политику и экономику, в неразрывной связи с Евангелием. Посмотрите на свои корни как на источник добродетели, необходимой, чтобы сделать свободное общество действующим. Гордитесь тем, чего достиг ваш предпринимательский дух.

Июньское паломничество 1997 г. вновь зарядило электрическое поле привязанности, возникшее между Папой и польской аудиторией в 1979, 1983 и 1987 гг. Иоанн Павел II в 1979 г. -моложавый, поджарый, со стремительной походкой - героическая фигура. Иоанн Павел II в 1997 г. - старый, с дрожью в руке, передвигающийся медленно, но по-прежнему излучающий железную решимость и одновременно доброту, был другой, вероятно, даже более героической национальной фигурой. Несмотря на физические недомогания, он совершенно очевидно не утратил чувства такта и умения держаться.

В Гожуве-Велькопольском, в западной части страны, собралась толпа в 200 000 человек; 400 000 присутствовали на литургии Слова на площади рядом с костелом Первых польских мучеников. После проповеди Иоанн Павел поведал о предсказании кардинала Вышыньского, что новоизбранный Папа-поляк сможет повести Церковь в третье тысячелетие.

- С годами у него больше шансов, - сказал он и выразил надежду, что присутствующие будут «коленопреклоненно просить Господа... чтобы я был в состоянии встретить этот вызов».

Толпа разразилась криком:

- Мы поможем тебе! Мы поможем тебе!

Ирония в том, что этой же фразой рабочие в 1970 г. ответили на вызов нового официально введенного в должность коммунистического лидера Эдварда Герека. Иоанн Павел произнес с долей иронии:

- Я узнал слова, но надеюсь, на сей раз получится лучше. В Ченстохове 4 июня после чтения Евангелия полумиллионное собрание начало скандировать:

- Долгой жизни Папе!

На это Иоанн Павел ответил:

- Спасибо, спасибо, он будет стареть и дальше. 6 июня месса была отслужена в живописном месте на лыжном курорте в Закопане, в любимых Папой Татрах. Мэр города в традиционной одежде польских горцев опустился на колени перед Папой, чтобы поблагодарить его за «освобождение от «красного рабства» и за науку о том, как искоренить на нашей польской родине все, что является деградацией, унижением и делает нас рабами». После мессы, когда простые польские горцы запели Иоанну Павлу старую народную песню о горце, уходящем в изгнание («Горец, почему ты оставляешь свои прекрасные склоны и серебряные ручьи?»), те, кто присутствовал, и те, кто смотрел трансляцию по телевидению, с трудом сдерживали слезы, включая и самого Папу.

Иоанн Павел, который, как показалось обозревателям, в ходе визита стал бодрее, продолжал мастерски работать с аудиторией. Когда сотни тысяч молодых людей в Познани начали выкрикивать:

- Sto lat! [Живи до ста лет!], - он парировал:

- Не льстите так Папе; лучше подумайте о Париже (и о приближающемся Всемирном дне молодежи)!

8 июня Иоанн Павел провел сорок минут в краковской университетской церкви Святой Анны, прогуливаясь в толпе польских ученых и деятелей культуры, здороваясь со старыми друзьями, осведомляясь о женах, мужьях, детях и внуках.

Краков решительно настроился оказать Папе грандиозный прием. Городские улицы были увешаны красно-белыми (польскими), желто-белыми (папскими) и бело-голубыми (краковскими) флагами. Магазины выставляли на витрины папские флажки и портреты. Церкви оставались открытыми всю ночь для исповедей перед канонизацией блаженной королевы Ядвиги, которая произошла 8 июня на центральной площади Кракова. Около 1,6 млн. поляков пришли на церемонию в это воскресное утро по улицам, закрытым для автомобилей и автобусов, распевая и неся плакаты различных католических организаций. Массовая спонтанная процессия служила напоминанием о том, каким многогранным может быть католицизм. Кроме мирян, одетых весьма разнообразно - от тинейджерских обносков до костюмов горцев (которые завершает черная меховая шапка), - тут были черноризые бенедиктинцы, белые доминиканцы, коричневые францисканцы, серые альбертинцы, прелаты, священники и семинаристы, выделяющиеся алыми, фиолетовыми, пурпурными, зелеными и черными поясами, и монашки в элегантных облачениях. Это было второе по величине собрание в польской истории, которое уступило только папской мессе на том же месте в 1979 г.

Визит 1997 г., как и тот, что состоялся восемнадцать лет назад, означал гораздо больше, чем просто увлекательное зрелище. У Иоанна Павла было что предложить аудитории, и в своих обращениях он разъяснял свое особое видение приоритета культуры над политикой и экономикой, в то же время развивая видение «общественной Церкви» как формы культуры.

Июньское паломничество было умышленно заполнено образами польского христианского прошлого. Не просто религиозная ностальгия, а воспоминание, служащее настоящему и будущему. «Верность корням, - настаивал Иоанн Павел, - не означает механического копирования прошлого. Верность корням всегда созидательна... Верность корням означает прежде всего способность создавать органический синтез между вечными ценностями, так часто подтверждаемыми в истории, и требованиями сегодняшнего дня: вера и культура, Евангелие и жизнь». Канонизация Ядвиги, к которой десятилетиями стремился Кароль Войтыла, открыла величайшее искушение забыть настоящее и будущее в торжестве славного прошлого. Папа, напротив, построил свою проповедь 8 июня по поводу канонизации королевы, жившей в XIV в., как модель Польши завтрашнего дня: Ядвига-королева, для которой власть была возможностью служить обществу, Ядвига-дипломат, стремящаяся создать общность наций на востоке Центральной Европы, Ядвига - покровительница культуры, которая основала университет, носящий ее династическое имя; Ядвига, рожденная в богатстве и знатности, чья «чувствительность к социальной несправедливости» всегда восхвалялась ее подданными». Речь к новой польской демократии не могла быть яснее. Вы должны наследовать великой культурной традиции, и эта традиция даст вам возможность построить истинно свободное общество, достойное полувековой жертвы, которую вы принесли во имя свободы.

В тот же день на праздновании 600-й годовщины теологического факультета Ягеллонского университета Иоанн Павел снова обозначил отношение Церкви к политике. Папа без экивоков говорил о «драматической борьбе за существование», которую вел факультет теологии при коммунистах. Эта битва была защитой чистоты умственной жизни, защитой культуры, защитой нации. Защищая место теологии в системе высшего образования, Церковь защищала форму изысканий, которая веками вносила свой «вклад в развитие польской науки и культуры». Культура, отрезанная от трансцендентной точки отсчета, не может служить человеческому добру, поскольку она не может знать истину о человеческой личности.

Юбилейное обращение Папы в соборе Святой Анны ни разу не коснулось текущей политики. Оно, казалось, обращалось ко всему, что связано с Церковью, ее внутренним и внешним проблемам, и хотя политика была, несомненно, важна, взращивание культуры, особенно в умственной сфере, было гораздо важнее. Кому-то казалось, что предстоящие парламентские выборы могут определить будущее Польши. Иоанн Павел заявлял, что будущее его страны в действительности зависит от «живущей уверенности... что человек не создает истин, наоборот, истина являет себя человеку, когда он настойчиво ищет ее». Именно это следует делать в университетах. И именно поэтому университеты более связаны с нацией, чем парламенты. Вот почему Церковь, воплощенная в ее всемирном пастыре, вместе с польской интеллигенцией и лидерами культуры размышляла о значении настоящего гуманизма, «полного представления о человеческой личности», что было так важно для жизни ума, гораздо важнее, чем то, за кого голосовать.

Из Гнезно пятью днями ранее Иоанн Павел направил такое же послание о зависимости свободного общества от живой и морально серьезной культуры президентам Польши, Чешской Республики, Словакии, Венгрии, Латвии, Украины и Германии - всем новым (или восстановленным) демократиям. Политика, напомнил он им, была не просто делом сбора голосов. Realpolitik, представляющая политику как торжество аморальности, дала Европе «этот век тяжелых испытаний». Рождение новой Европы, способное ответить «на ее вековое стремление к миру», зависит от того, обретет ли она вновь свои древние «культурные и религиозные корни».

Семинары, проведенные до паломничества, исследовали вопрос о том, какого типа Польшу посетит Папа. Паломничество также высветило этот вопрос: «Как должна выглядеть Церковь - преемница Церкви Вышыньского, Церкви антикоммунистического сопротивления, в демократической Польше?»

Церковь, которую предложил Иоанн Павел II в июне 1997 г., не забывала об историческом католицизме Польши. По представлению Папы, католицизм и общественные добродетели, которые он внушает, являются лучшими, а возможно, и единственными достойными культурными основами для польской демократии, которая будет свободной и добродетельной. По мысли Иоанна Павла, она должна быть Церковью, которая приняла учение Второго Ватиканского Собора о призвании мирян, Церковью как социальным действующим лицом. В решительной, культуроформирующей Церкви, которую Иоанн Павел описал в июне 1997 г., не существует клерикализма, то есть священников и епископов, нетвердых в суждениях. Задача польского епископата - быть политической совестью, а не собранием политических боссов, агитирующих за отдельную партию. Экуменизм и межрелигиозный диалог рассматриваются как благо; они необходимы для воспитания гражданского общества. Царство культуры, а не маневрирование в сейме - вот на чем должны фокусировать свое основное внимание руководители Церкви.

Альтернативная «церковь», которой гораздо больше подходит название националистическая, чем «консервативная», совершенно чужда польской демократии. Интенсивно клерикальная, она стремится стать национальной политической партией, привязанной к иерархии, а в дальнейшем - патерналистской властью. Экуменизм и межрелигиозный диалог имеют в ней только одну цель: спор о своеобразии. Наиболее видимым воплощением националистической церкви в Польше конца 1990-х гг. было «Радио Мария», которое ежедневно привлекало более 3 млн слушателей (в основном женщин старше 60 лет) и придерживалось мнения, что демократическая Польша после 1989 г. стала гораздо хуже, чем при сталинских гонениях. «Радио Мария» дает в руки польских секуляристов удобную рапиру, когда они ссылаются на ее вещание и говорят: «Это и есть реальный польский католицизм» - узкий, фанатичный, антисемитский, ксенофобный, авторитарный.

В двадцати шести официальных обращениях во время июньского паломничества 1997 г. Иоанн Павел сказал слово ободрения или поощрения в адрес практически каждого католического движения или католической инициативы в Польше. Но он просто проигнорировал «Радио Мария», ни разу не упомянув его. 5 июня, после особенно оскорбительного анализа одного из текстов Папы, сделанного «Радио Мария», папский представитель Хоакин Наварро-Валлс выступил с официальным заявлением о том, что глава «Радио Мария» отец Тадеуш Рыджик говорит исключительно от своего имени, но не от имени Папы, Святого Престола или польских епископов. Для тех, у кого есть глаза, чтобы увидеть, и уши, чтобы услышать, яснее быть не может. Несмотря на пастырские симпатии к слушателям «Радио Мария», Иоанн Павел II был полон решимости не искать компромисса между своим представлением о Польской Церкви будущего с любыми намеками о приспособлении к националистической церковной программе.

Перед прибытием Папы в Польшу атмосфера полнилась признаками прощания. Спустя одиннадцать бодрящих дней начали поговаривать о новом папском паломничестве на Балтийское взморье и на озера, где Кароль Войтыла ходил на каяке. Паломничество показало, что Церковь Иоанна Павла II и Второго Ватиканского собора - Церковь, живущая как совесть национальной культуры, - была единственной жизнеспособной Церковью для будущего Польши. А значит, великий польский эксперимент может продолжаться. Могут ли демократическая политика и свободная экономика быть построены и оставаться стабильными на базе целостной католической культуры? Напоминая полякам и Польше о живом прошлом, а не о прошлом ностальгическом, Иоанн Павел П во время июньского паломничества 1997 г. не только поставил этот вопрос, но и дал стимул к позитивному ответу на него.

ИТАЛИЯ

За много веков ни один из пап не воспринимал титулы «епископ Рима» и «Примас Италии» настолько серьезно, как Папа-поляк. К концу 1996 г. Иоанн Павел II нанес 127 пастырских визитов по всей Италии в более чем 250 различных приходов и распространил 858 обращений, проповедей и размышлений во время почти 43 000-мильных путешествий по стране. Кроме того, он нанес 249 пастырских визитов в римские приходы, в каждом из которых проповедовал, проводил мессы и наставлял прихожан.

В марте 1994 г. Иоанн Павел служил мессу на гробнице святого Петра с Постоянным советом Итальянской конференции епископов на открытии девятимесячной «великой молитвы за Италию»; в декабре того же года на гробнице Ларето он провел другую службу вместе с епископами Италии. Общая девятимесячная программа интенсивных молений за новую евангелизацию страны строилась вокруг темы проповеди Папы 16 марта в крипте собора Святого Петра: история Италии за последние 2000 лет не может быть понята без понимания наследия христианской веры и культуры страны. Новая Италия после «холодной войны», предполагал он, должна занять свое законное место в новой Европе в реализации этого наследия. В 1995-1996 гг. папский викарий для Рима, кардинал Камилло Руина, запустил реевангелизационную «Миссию в Городе», которая начиналась с распространения молодыми людьми Евангелия от Марка от двери к двери, по всему Риму. 27 сентября 1997 г. Папа говорил с тысячами молодых итальянцев на Национальном евхаристическом конгрессе в Болонье. После выступления певца Боба Дилана Иоанн Павел разбирал тему самой известной песни этого популярного артиста, говоря молодым людям, что «унесенное ветром» было Святым Духом.

- Вы спрашиваете меня, - сказал он, - сколько дорог должен пройти человек, прежде чем его можно назвать человеком? Я отвечаю вам: одну! Она , существует только для человека, и это есть Христос, который говорит: «Я есть Путь». Он есть Путь Истины, Путь Жизни.

Папское участие в новой евангелизации Италии шло параллельно с усилиями Иоанна Павла по «расширению Тибра» между Ватиканом и Квириналом, между Церковью и итальянским государством. По утверждению одного хорошо осведомленного аналитика, итальянская высокая культура была задавлена марксизмом со времени Второй мировой войны вопреки тому факту, что все уровни правительства контролировались Христианско-демократической партией. Помогая свалить европейский коммунизм, Иоанн Павел не только устранил политическую угрозу, но и разрушил альтернативную «церковь». Отказ от централизованного государственного контроля в Италии также оказал свое воздействие на религиозную ситуацию. В обществе, в котором государство принимает на себя все риски, секулярная форма мышления расцветает; но путем придания особого значения предусмотрительности и личной ответственности рыночная экономика, поддерживаемая наиболее сильными политическими партиями в Италии в 1990-х гг., помогла создать социальную ситуацию, открытую для реевангелизации. Суммарным результатом этих двух тенденций было новое открытие католицизма в итальянской культуре, которое пытался использовать Иоанн Павел. По словам одного выдающегося итальянского бизнесмена, Иоанн Павел показывает новой Италии, как можно быть гордым и исповедовать католицизм в современном мире, где многие итальянцы десятилетиями считали, что секуляризм служит синонимом их успеха.

То, что Иоанн Павел II должен был забыть дружбу и университетские деловые отношения с ревностным итальянским философом (а позднее политическим лидером) Рокко Буттиглионе, было неудивительно. Иоанн Павел не утверждал, что итальянских секулярных «левых» следует игнорировать. Массимо д'Алема, генеральный секретарь Демократической партии «левых», которая в большей степени сохранила главное направление развалившейся надвое Коммунистической партии Италии, говорил репортерам в 1997 г., что одной из книг на его прикроватной тумбочке была «Пересекая порог надежды». Д'Алема, бывший вундеркинд итальянского коммунизма, заявил, что на него произвели впечатление анализ Иоанном Павлом коммунистического коллапса и утверждения Папы, что общество будущего должно быть построено вокруг «поиска ценностей... духовности». В Италии, верит д'Алема, и, конечно, по всему миру, Иоанн Павел имеет «влияние, большее, чем церковь», поскольку он отчетливо говорит о всеобщих ценностях жизни, которая «течет за пределами католической Церкви». И он полагает, что именно это было особенно интересным для «левых», которые искали путь за «пределами классовой культуры» и классового или экономического анализа истории. Это был анализ, который игнорирует тот факт, что учение Иоанна Павла возникло из самого сердца Церкви, однако это был и шаг в сторону от инстинктивного антиклерикализма итальянского «левого» прошлого.

Признание д'Алемой «ошибочной попытку освободить человека чисто материальным путем» и его поиск «этических и духовных мотиваций политических действий» были скромным прорывом в итальянской культурной политике, и Иоанн Павел внес в это определенный вклад. Когда политика итальянских «левых» начала отражать вольнодумство скандинавских и североамериканских «левых» в вопросах жизни и сексуальной революции, тогда, несомненно, начался новый этап напряженности между итальянскими социал-демократами и культуроформирующей Церковью Иоанна Павла II. Но был открыт новый диалог, поскольку Иоанн Павел II настаивал на приоритете культуры. Это особенно ярко проявилось в октябре 1998 г., когда Массимо д'Алема стал премьер-министром Италии.

СВИДАНИЕ В ГАВАНЕ

Евангелическая стратегия Иоанна Павла с приоритетом культуры и социальных реформ сдала свой самый трудный экзамен во втором десятилетии его понтификата, когда семидесятисемилетний Папа исполнил свою давнюю мечту посетить Кубу.

ИГРА

Кубинский католицизм никогда не уходил в подполье, как Церковь на Украине или в Чехословакии в период коммунистического правления в их странах. Но он преследовался в первые дни революции, и даже после того, как преследования ослабли, все попытки Кубинской Церкви внедриться в кубинское общество отвергались. Когда надвигающийся коллапс европейского коммунизма и гарант благосостояния Кубы - Советский Союз у