Демидов А., Федосеев А. Основы политологии

ОГЛАВЛЕНИЕ

XIII. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ

Политическая система — сложное образование, и важно знать не только ее состав, но и все многообразие и сложность тех отношений, которые складываются между ее элементами, особенности их изменения. Для характеристики политической системы с точки зрения изменения ее самой и ее элементов и используется понятие политического процесса, под которым понимается вся совокупность действии по обеспечению формирования, изме-

220

нения, преобразования и функционирования политической системы . В литературе выделяют следующие типы политических процессов: формирование органов политической системы, иначе этот процесс называется институализацисй; воспроизведение компонентов и признаков политической системы в процессе ее функционирования; принятие и исполнение политических решений. Взаимосвязь этих процессов рождает сложное сочетание действий, направленных на обеспечение стабильности, постоянства, незыблемости в политической жизни и ее изменения, динамики, творчества.
Поскольку политические процессы затрагивают, причем весьма существенным образом, социальные интересы, а они различны, люди неоднозначно относятся, воспринимают разные их типы, отдавая предпочтение одним и принижая значение или вообще игнорируя другие. Крайними позициями в отношении к политическим процессам служат консерватизм, выражающийся в том, что его адепты видят основное назначение политических процессов в сохранении постоянства, неизменности политической системы, воспринимают любую ее трансформацию как нечто опасное и нежелательное; и революционаризм, представляющий политическую жизнь в качестве непрерывной и крутой ломки форм ее организации. Яркой иллюстрацией такой позиции может служить фрагмент программы бакунинского Международного социалистического альянса: «Мы понимаем революцию в смысле разнуздания всего того, что ныне называется дурными страстями и разрушением того, что на том же языке называется «общественным порядком». Мы не боимся, мы призываем анархию, убежденные в том, что из этой анархии, то есть из полного проявления освобожденной народной жизни, должны выйти свобода, равенство, справедливость, новый порядок и самая сила революции против реакции. Эта новая жизнь — народная революция,— не замедлит сорганизоваться, но она создаст свою революционную организацию снизу вверх и от периферии к центру — соответственно принципу свободы, а не сверху вниз, не от центра к периферии — согласно способу всякой власти» .
Общим следствием двух крайностей служит негативное отношение к политике, государству, рациональной регуляции социальной жизни.

I. РЕВОЛЮЦИЯ И РЕФОРМА

Революция — это коренное, полное преобразование структуры власти в обществе, радикальное изменение его политической системы, открывающее возможность значительных социального

221

экономических преобразовании. Принудительный характер осуществляемых в обществе перемен, сопротивление тех социальных сил, против которых они направлены, делает практически неизбежным большую роль насилия в любом революционном
процессе.
Революция — это вид политических преобразований, широко
распространенный в истории, поэтому выявить некоторые важнейшие ее характеристики представляется возможным и необходимым, При этом ясно, что эти общие черты не исключают, а предполагают наличие множества специфических качеств у
каждого вида преобразований такого рода.
Революция всегда служит выражением непреодоленных социальных антагонизмов, интенсивной и разнообразной политической борьбы, проходящей с применением решительных мер, сильных средств для достижения поставленных, выстраданных целей. Она всегда возникает на исходе затяжного, глубокого социально-экономического и политического кризиса и наступающего вследствие него хаоса, рассматривается сторонниками такого вида социальных преобразований как необходимый выход из катастрофы, которая в этот момент угрожает обществу и наступает вследствие войны, эгоистической и недальновидной политики правящих групп, затяжки в проведении назревших и необходимых преобразований. Большое значение в революции имеют программные вопросы, сопоставление различных доктрин и стратегий решений поставленных проблем, по которым внутри и вне революционного лагеря происходит интенсивная борьба.
Из всех видов политических процессов революции в наибольшей степени присущи такие качества, как решительность и полнота наступающих в ходе нее изменений, которые традиционно способствуют формированию в обществе большого числа сторонников и приверженцев именно данного пути осуществления социальных перемен. Но у него же существует целый ряд коренных недостатков, значительно снижающих созидательный потенциал данной формы общественно-политических преобразований и ограничивающих сферу ее возможного использования. Неоднократно подтверждалось в ходе исторической практики такое ее характерное отличие, как непредсказуемость последствий, наступающих в результате длительной борьбы, гигантского напряжения общественных сил. Революция сопровождается жесткой борьбой внутри ее сторонников по программным, доктринальным вопросам намечаемых преобразований, всякого рода расколами, подавлением не только прямых противников революционных преобразований, но и различных отступников, соглашателей, ложных толкователей единственно верного и выстраданного курса. К тому же практически всегда общество, которое возникает в

222

ходе революционных изменений, сильно отличается от первоначального проекта, а иногда вообще бывает его полной противоположностью.
Реформа характеризуется постепенностью намечаемых преобразований, а в ее программе акцент делается не на обеспечении полноты, радикальности и всесторонности их, а на доведении до конца, и этому придается ключевое значение. Считается, что такие изменения как бы вытягивают за собой цепь всех остальных социальных перемен. Большое значение при этом придается обеспечению всеобщей поддержки перемен, достижению согласия в обществе относительно их проведения, так как считается, что по крайней мере в первых шагах реформы заинтересовано все общество. Последствия и размах политических, социальных преобразований, наступающих в ходе реформ, может быть таким, как и в революции, в которую они, кстати, очень часто перерастают, но ее существенное отличие от революции — в поэтапности изменений, наличии промежуточных звеньев в преобразовательном процессе.
И у того, и у другого вида преобразований есть свои достоинства и недостатки, разное отношение к которым ведет к разделению политической общности на реформаторов и революционеров, что, конечно, не исключает наличия в обществе и принципиальных противников вообще всяких перемен — консерваторов или ретроградов, т. е. людей, желающих, чтобы перемены вели не к обновлению общества, а к восстановлению того, что было, а также тех, кому выбор пути развития общества в принципе безразличен.
Система теоретических воззрений, считающая революцию наиболее соответствующим сути социальных закономерностей, природе социальных систем, видом социальных преобразований, сформулирована в марксизме. Революция рассматривается как важнейшая объективная закономерность, форма развития общества, наступающая вследствие действия объективных, прежде всего экономических, причин: «На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции» . Революция рассматривается в качестве единственного способа радикального решения основного вопроса любых назревших социальных преобразований — вопроса о власти. При этом в противовес революции подчеркивается такой неустранимый недостаток реформ, как их фрагментарность, ограничен-

223

ность, частичность, способность служить не делу социального преобразования общества, а его задержке или блокировке, так как она не дает выхода из кризиса, лишь частично снимает социальное напряжение. Действительно, опыт истории говорит о наступлении революции как закономерном следствии ряда социально-исторических обстоятельств, среди которых особенно важную роль играют затягивание, уход от назревших перемен, подавление тех социальных сил, политических движений, которые выступают в качестве их сторонников. Так общество выходит, выталкивается на революционный путь социальных преобразований, решительной ломки того, что мешает его развитию. Но он несет множество издержек, колоссальную растрату материальных ресурсов, социальной энергии, просто многочисленные жертвы.
Очевидным выводом из исторических наблюдений служит то, что сравнение эффективности революционного и реформистского преобразования социально-политических отношений оказывается отнюдь не в пользу первого пути. Наибольшую эволюцию претерпели как раз те политические системы (достаточно назвать• Великобританию или Германию), где традиционно акценты делались на обеспечении постепенности, поэтапности преобразований; и наоборот, те политические системы, где в силу тех или иных причин акцент делался на приоритет именно революционных изменений в таких важных параметрах своего существования, как способы осуществления власти, механизм смены лидеров, распределение властных полномочий, разрешений конфликтов, остались не тронутыми временем на протяжении многих десятилетий.
Путь радикальной революционной ломки был бы вполне оправдан, если бы реально существовала возможность детального, полного познания- социального организма и всего комплекса управляющих его изменением закономерностей. Но, видимо, такой возможности просто не существует, и «сложная цивилизация предполагает, что индивид должен приспосабливаться к переменам, природа которых ему неизвестна» . И как раз в ходе поэтапных, более или менее растянутых во времени изменений формируется развитая способность учета всего многообразия объективных связей и тенденций, действующих в обществе. В рамках такого подхода сохраняется реальная возможность выбора разных вариантов перемен, присутствует одновременно несколько моделей, есть возможность их сопоставления с целью сравнения и выявления преимуществ и недостатков.
При этом следует иметь в виду, что человечество в конце XX столетия, извлекая уроки из своей бурной истории, тяготеет к снижению степени радикальности как в своих надеждах и целях, так и в методах и темпах их достижения. Становится все более

224

очевидным стремление к более определенному, точному представлению круга тех последствий, которые влечет то или иное преобразование. Ведь ошибки становятся все более дорогостоящими, если вообще допустимыми. Отношение же к процессам формирования представлений о будущем приобретает высокую степень реализма, исходящую как из основательной информированности о различных вариантах развития, их достоинствах и недостатках, так и из понимания, что во всяком преобразовании выявляются не только желаемые и предсказуемые, но и многочисленные побочные следствия. Отсюда вытекает тяготение к новациям, не разрывающим с предшествующими этапами развития, преодолевающим традиции, но опирающимися и учитывающими их. Становится все более очевидным, что образ наиболее привлекательного типа общества формируется не в результате теоретических изысков или пропагандистских усилий, а как итог убежденности людей в способности социальной системы удовлетворить их фундаментальные потребности. Все иные модели оказываются неустойчивыми и разрушаются противоречащей им исторической практикой.
Более глубоким становится и понимание силы социальной инерции и саморегуляции, ограниченности, потенциальной непредсказуемости тех преобразований, в которых происходит подавление иных возможностей развития, кроме избранной, отбрасывание альтернатив, ведь именно в них, отброшенных, может возникнуть потребность на новом витке развития.

2. ВОССТАНИЕ, БУНТ, МЯТЕЖ, ПУТЧ

Если революция и реформа нацелены на целостное в конечном счете преобразование политической системы, к тому же охватывающей не отдельную область, регион, но всю страну, нацию, то такой часто встречающийся политический процесс, как восстание, имеет по сравнению с ними некоторые сущностные отличия (правда, их установление, выявление общих черт чрезвычайно затруднено прежде всего из-за многообразия их исторических форм). В зависимости от исторической эпохи, социального состава участников восстания характеризуются большим разнообразием, различаются по степени интенсивности, длительности, по возможностям успеха, уровням организованности, тем духовным и психологическим импульсам, которые вдохновляют участников.
Любому восстанию присущ некоторый уровень организованности и структуры, которые его обеспечивают, большую роль здесь играют руководители, выдвигаются определенные цели, хотя, как правило, весьма декларативные и нечеткие. Эти цели находят обоснование в несложной программе, лозунгах. Восставшие

225

руководствуются устойчивыми категориями мышления и речи (право, справедливость, народ, правда, воля), предпринимаются идейные усилия к оправданию восстания как законного дела. Все это придает восстанию определенное созидательное начало. В то же время необходимо иметь в виду, что многие восстания не носят политического характера, не направлены на преобразование политических институтов и даже не затрагивают центров власти, а под успехом такого социального действия, как правило, его участниками подразумевается замещение функции господствующей группы в старом обществе. Цели восстания в основном носят негативный характер, как писал Макс Штирнер: «Строить учреждения — дело революции, подниматься над ними, стать над учреждениями — цель восстания» , что в значительной степени предопределяет сосредоточенность восставших на какой-то конкретной, причем ограниченной цели, проблеме или территории.
Степень организованности, управляемости восстания в зависимости от исторических и социальных условий весьма различна, но элемент целенаправленности в восстании всегда присутствует, чем оно и отличается от бунта — массового действия, имеющего очень высокую степень интенсивности, активности его участников, но еще больше ограниченного временем протекания, проблемой, причиной его вызвавшей. Бунт — это почти всегда ответная реакция на какие-либо экстраординарные действия представителей господствующих политических групп, государственных органов. Не перерастая локальных рамок, ограниченных задач сопротивления отдельным действиям правительства, бунт себя и исчерпывает. По мнению А. Турэна; бунт отличается от восстания узким, ограниченным составом участников, отсутствием атаки на центры власти, неопределенностью политических целей, в основном оборонительным характером предпринимаемых действий . Лозунги, выдвигаемые в бунте, или слишком глобальны, неконкретны, или чрезвычайно заземлены.
Мятеж по степени интенсивности эмоциональной напряженности близок к бунту, но в отличие от него имеет еще более ограниченное число участников. Мятеж возникает как результат продуманной, целенаправленной подготовки определенной группы лиц. Он носит вооруженный характер, ставка здесь делается на военную силу, и костяк мятежников обычно составляет армия, но с присоединением к его инициаторам более широкого состав;] участников он быстро теряет качество организованного, более или менее целенаправленного действия, приобретает такие черты, ?;?? предельная широта предъявляемых обществу обвинений, нетерпимость к цивилизации, какому бы то ни было руководстр\ встает на путь тотального оспаривания; человек здесь подчиняем

226

глубинным психологическим импульсам , а само действие вес более теряет связь с наличными условиями, реальными возможностями и потребностями сложившейся политической ситуации. Мятеж при такой логике своего развития быстро приобретает качества бунта, исчерпывает свой преобразовательный потенциал и затухает.
Если же массы не присоединяются к мятежникам, то он становится путчем, доказывающим, что «попытка восстания ничего, кроме кружка заговорщиков или нелепых маньяков, не обнаружила, никаких симпатий в массах не вызвала» , т.е. выражается в вооруженных действиях, не опирающихся ни на широкую поддержку, ни на учет ситуации, ни на продуманную программу.
з. политический кризис
Все рассмотренные выше политические процессы возникают в условиях специфического состояния политической системы — ее кризиса, служащего моментом наивысшего обострения противоречий в ней, когда необходимость ее преобразования приобретает основания необратимости, а требование перехода политической системы в новое состояние становится все более ощутимым. Так возникает ситуация, «в которой неприемлемы известные и применявшиеся до сих пор образцы деятельности, которая не может быть разрешена при помощи этих способов деятельности и существенные потребности индивидов или всей группы остаются неудовлетворенными» .
Зримыми проявлениями кризиса служат состояния, когда установленные в обществе нормы регуляции политических отношений не принимаются его частями в качестве авторитетных; деятельность государственного аппарата, замкнутая рамками его специфического интереса, не способствует улучшению состояния социального организма; а структура государственных институтов формируется вопреки традициям и историческому опыту народа.
Существует множество лежащих вне сферы политики проблем, отсутствие решения которых стимулирует кризисное развитие: среди них и длительные экономические неурядицы, и экологические катастрофы, и военные поражения. Но нас в данном случае интересует комплекс политических причин, его вызывающих. Их тоже, конечно, может быть множество, но все они в той или иной степени выражаются в неспособности институтов политической системы отразить требования складывающейся политической ситуации, в нарастающем разрыве между различного рода декларациями, намерениями и реальными делами, которые
227

за ними следуют. Основные проблемы, существующие в обществе, пробуждающие активность людей, обходятся, не решаются несмотря на многочисленные действия и резолюции властных структур.

4. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КАМПАНИЯ

Политическая кампания — это система действии, рассчитанная на достижение определенной цели, обычно в качестве таких целей в политике бывают изменения структуры власти в обществе, перераспределение политических полномочии, формирование органов власти, достижение тех или иных национальных приоритетов. Поскольку политическая кампания — это система именно коллективных действий, то ее успех в значительной степени зависит от степени поддержки выдвигаемых в ходе нее целей как можно большим количеством людей. Зримыми проявлениями поддержки могут быть количество членов организации или политического движения, регулярность выполнения гражданами своих обязанностей, число голосующих за политическую партию, кандидата на выборах.
Проведение политической кампании, степень поддержки в ней зависит от огромного числа обстоятельств, многие из которых носят случайный, преходящий характер. Но в динамике политической жизни, какие бы удивительные превращения она ни претерпевала, есть и некие константы, без учета и использования которых расчет на успех политической кампании просто невозможен.
Так, очевидным является значение экономической конъюнктуры, на фоне которой разворачивается политическая кампания. Если политические преобразования сопровождаются, вольно или невольно связываются с экономической деградацией общества, резким падением жизненного уровня населения, поддержка целей, выдвигаемых в ходе политической кампании, будет минимальной, а возможность ее успеха устойчиво сокращается.
Необходимо также учитывать специфику динамики настроений в ходе политической кампании — она с небольшими отклонениями, вызываемыми экстраординарными обстоятельствами, подчиняется действию известного «принципа усталости», выражающегося в быстром подъеме и истощении интереса людей к тем или иным политическим и социальным проблемам. Поэтому любая политическая кампания должна длиться ограниченный период времени, а растянутость ее временных рамок оборачивается уменьшением массы людей, которые ее поддерживают, потерей участия и интереса к ней.
В ходе политической кампании необходимо добиться под-

228

держки, увлечь на реализацию выдвинутой цели огромное количество людей, заведомо понимая, что для большинства из них программа движения, которую их требуют поддержать, малоизвестна, а цель неясна или ясна не в полной мере. И это происходит не в силу их непреодолимой тупости или безразличия, а потому, что внимание большинства людей, что вполне естественно, за исключением экстраординарных случаев, критических событий, сосредоточено на иных, неполитических интересах и проблемах. Участниками политической кампании они могут стать на какое-то ограниченное время, будучи воодушевленными не теоретическими построениями или доктринальными соображениями, а более простыми и даже случайными импульсами, в основном психологического характера.
Поэтому в организации проведения политической кампании большое значение имеют те элементы, которые способны вызвать эмоциональный отклик, сформировать позитивное и устойчивое отношение к целям политической кампании. Но для этого программным целям следует придать простую и образную форму в понятных всем лозунгах, символах. В силу этих же причин возглавлять политическую кампанию должна не безликая организация вроде таинственного заграничного «центрального комитета» в «Бесах» Достоевского или группа неведомых или скандально известных заговорщиков, а общепризнанный лидер, в образе которого и осуществляется персонификация поддержки и который служит выразителем и зримым носителем цели движения, кампании.
Следует иметь в виду, что в современном обществе основным и наиболее мощным инструментом формирования политической поддержки служит телевидение, обладающее такими важными для организации и ведения политических кампаний качествами, как: способность быстрого и неограниченно большого тиражирования политической информации; доставка политической информации практически мгновенно, в яркой и доступной для любого человека форме, да к тому еще и на дом, не требующая от него специальных и сосредоточенных усилий по ее освоению.
Ведущая роль телевидения в формировании политических ориентации основной массы участников политического процесса определяется спецификой культуры современного человека, которая носит все более выраженный аудиовизуальный характер — основную долю информации он получает в звуковых и зрительных образах. Так, многие известные фигуры на политической сцене России получили известность именно благодаря телевидению, умению держаться перед телекамерой. Правильно поэтому говорят о конвергенции, слиянии современных средств массовой ком-

229

муникации и политической власти, о том, что тот, кто ими не владеет или не может должным образом использовать, превращается в политического маргинала, постороннего для политики человека. Иллюстрацией такой роли телевидения может быть сопоставление двух эпизодов одного дня — 19 августа 1991 г. Первый эпизод — это пресс-конференция, проведенная в Москве 19 августа 1991 г. членами ГКЧП, во время которой «исполняющий обязанности президента СССР» Г. Янаев хлюпал носом, сморкался и пытался скрыть тремор (трясение) рук. Второй — показанный чуть позже в программе «Время» кадр: Президент России Б. Ельцин, уверенный и непоколебимый, с башни танка, окруженный внушительной группой преданных сторонников, обращается с воззванием к народу об оказании сопротивления путчу. Большинство зрителей, посмотрев все это, для себя выводы
сделало...
Столь же значительным для определения политической
позиции огромного количества людей во время известных событий в Москве 3—4 октября 1993 г. был эффект прямых телевизионных репортажей с мест решающих событий. Это дало возможность быстро понять, кто был инициатором развязывания кровавой драмы, оценить масштабы угрозы демократическому строю, исходящей от вооруженных и неконтролируемы« авантюристов, почувствовать близость общества к опасной грани гражданской
войны.
Но у телевидения как средства организации политических
кампаний есть и свои недостатки, которые необходимо видеть и учитывать при его использовании. Образы, стереотипы и ориентации, которые формируются на основе полученной по телевидению информации, неустойчивы, в значительной степени зависят от динамики политической конъюнктуры и могут быстро меняться, причем весьма сильно и за короткий промежуток времени. К тому же телевизионная информация быстро забывается и часто воспринимается в весьма искаженном виде. Ж. Эллюль, весьма скептически оценивая политические возможности телевидения, обращает внимание и на такие его изъяны, как свойство стирать грань между реальностью и фикцией, создавать иллюзию «вовлеченности в политику» у того, кто реально никакого участия в ее делах не принимает. Благодаря телевидению высокий социальный статус может придаваться как раз несущественным вещам, явлениям, «политика приобретает статус реальности, в то время как повседневная жизнь и действительно человеческие отношения презираются, становятся предметом насмешек» .
Анализируя многие современные политические процессы, можно сделать вывод, что их протекание и успех в значительной степени определяются приходом в политику нового человека — «политического дитя телевидения», у которого

230

нет более или менее фундаментальной гуманитарной подготовки, основой которой всегда было и остается чтение; нет устойчивой привычки читать, а стало быть, нет и навыков анализа и синтеза информации; разрушена вера в возможность системного видения социального мира, сдвинуты, перевернуты или вовсе отброшены ценностные критерии его оценки; смешаны и частично освоены осколки многих культур, в том числе и различных политических культур, никак не закрепленные и не проверенные политической практикой; необычайно сильным является влияние политической символики, тяга к лидерам-символам; все более укореняется восприятие политики как игры, некоего шутовского действа, карнавала, где серьезное и трагическое обязательно смешивается с весельем и рекламой (достаточно вспомнить популярную телепередачу «Взгляд»); доминирует восприятие политики как «грязного», недостойного нормального человека дела.
В результате вхождения в политику человеческого фактора такого качества уровень управляемости политических процессов вообще и политических кампаний в частности существенно понижается, степень предсказуемости политических событий становится минимальной. Естественно, в таких условиях ответственность людей, принимающих политические решения, значительно повышается. Но чтобы эту ответственность понимать, а тем более брать на себя, надо представлять структуру политического решения.

5. ПОЛИТИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ

Политическое решение — это осуществляемый в коллективной или индивидуальной форме процесс определения задач политического действия, этапов, способов их, достижения, связь с реализацией власти. Эффективность политического решения как элемента политического руководства зависит от степени его влияния на реализацию следующих функций.
1. Координация—поскольку в политическом процессе всегда принимает участие множество людей с высокой степенью различия в интересах, уровне информированности, готовности к тому или иному виду политической активности и существует постоянная необходимость в согласовании усилий столь разнородной массы людей, действующих к тому же в постоянно изменяющихся обстоятельствах.
2. Корреляция — внесение изменений в тактику движения; необходимость в ней возникает в силу появления новых

231

обстоятельств, условий деятельности, затрудняющих или, наоборот, облегчающих реализацию поставленной задачи.
3. Программирование — осуществление выбора эффективного способа сочетания целей и средств в политическом процессе заключается в поиске наиболее рационального варианта деятельности, а смысл программирования как раз в «компромиссе между ресурсами и убеждениями» . Благодаря ей цели приобретают качество реалистичности, осуществляется учет и оценка возможностей, а ресурсы не растрачиваются попусту.
Существует ряд факторов, весьма значимых для принятия политического решения. Поскольку любая политическая проблема носит комплексный, многоуровневый характер, обладает множеством аспектов, выходящих далеко за рамки сферы политики и имеющих и экономическую, и психологическую, и техническую природу, круг людей, причастных к выработке и принятию политического решения, должен быть широким, включать достаточно большое число советников— людей, компетентных в той или иной области, которую так или иначе затрагивает принимаемое решение. Надо изначально исходить из того, что политики, принимающие решения, не могут знать всех аспектов проблемы, и обращение к помощи советников является и необходимостью, и благом. Практически всегда политическое решение приходится принимать в условиях высокой степени эмоциональной напряженности, вызываемой, с одной стороны, нехваткой времени для спокойного и досконального изучения всех аспектов проблемы и оценки возможных последствий решения, с другой — давлением заинтересованных в том или ином варианте решения групп. То есть надо быть готовым к тому, что психологическая среда, в которой проходит процесс принятия политического решения, практически всегда является неблагоприятной, серьезно усложняющей поиск наиболее рационального варианта. Поэтому, кстати, многие политические решения, как правило, весьма далеки от такового.
Принятое решение закрепляется, конкретизируется в акте планирования политического процесса, назначение которого заключается: в согласовании целей и этапов деятельности политических институтов и движений, вовлеченных в данный политический процесс; доведении до возможно большего количества участников действия его программы; оценке обстановки, в которой будет разворачиваться политическое действие, с целью выявления ее основных доминант, а также узлов взаимодействия противоречий и интересов, от воздействия на которые зависит успех намечаемого политического действия;

232

принятие мер по созданию соответствующего психологического настроя у участников политического процесса, который бы способствовал, стимулировал их действие в направлении реализации выбранной цели.
Необходимо иметь в виду, что специфика планирования в политике заключается в том, что здесь невозможно учесть как все обстоятельства и возможности деятельности, так и ее результаты. Цель социальных взаимосвязей, затрагиваемых тем или иным политическим действием или решением, столь сложна, что здесь всегда надо быть готовым к самым неожиданным последствиям, в том числе и весьма неблагоприятным.
Возможность выхода политического процесса из-под контроля ставит проблему ответственности за принятие политического решения. Решение должно быть таким, чтобы подобная возможность уменьшалась, а не увеличивалась. Поэтому при принятии политических решений требуется движение ко все более высоким уровням рациональности, как личностной, так и социальной, что задается множеством интеллектуальных предпосылок, к числу которых относятся образование, наука, культура, способность к конструктивному диалогу, понимание чужого мнения, многовариантность мышления. Когда эти предпосылки отсутствуют или действуют в урезанном виде, то политические решения, требующие одного уровня рациональности, принимаются на другом — более низком, и поэтому впоследствии поражают своим алогизмом и противоречат даже простому здравому смыслу.
Существует ряд условий, соблюдение которых позволяет обеспечить высокий уровень объективности и реалистичности политического решения.
Во-первых, следует иметь в виду постоянно проявляющуюся в истории взаимосвязь между непредсказуемостью политического поведения людей, пренебрежением к их действительным интересам и произволом, отсутствием гарантий политических свобод.
Во-вторых, большое значение имеет здесь качество и объем информации, принимаемой во внимание. Всякого рода ограничения информации, ее искажение и изъятия оборачиваются в конечном счете принятием неверного решения, т. е. не соответствующего реальным потребностям и проблемам, не улучшающего, а усугубляющего ситуацию.
В-третьих, поскольку политическое решение всегда принимается в рамках определенных обстоятельств (политических, экономических, социальных), которые взаимодействуют между собой и образуют некую целостность, систему, что и называется политической ситуацией, учет этой ситуации, ее важнейших, ведущих компонентов, основного звена, осуществляющего «сверх-

233

детерминацию», оказывает решающее воздействие на успех или неудачу процесса принятия решения.
В-четвертых, при этом следует учитывать, что всегда существует значительная опасность упрощения ситуации, она вытекает из объективной неспособности отразить все многообразие составляющих ее элементов, тенденций и противоречий. Абсолютизация, преувеличение значения того или иного аспекта политической ситуации ведет к принятию неверного политического решения, которое программирует действия, не только не обеспечивающие достижение поставленной цели, но и еще более усложняющие возможности и обстоятельства ее реализации.
В-пятых, поскольку после принятия решения и действий по его реализации ситуация изменяется, возникают новые обстоятельства и требуется коррекция, внесение необходимых изменений как в само решение, так и в механизм его реализации, что включает модификацию цели, времени достижения, средств и способов реализации стратегических задач. Процедура коррекции решения и тактики должна существовать на постоянной основе и осуществляться институтами политической системы, обладающими для этого специальными полномочиями.
В-шестых, следует учитывать, что закрытый характер принятия политических решений существенно понижает уровень их рациональности, их обоснованность в таком случае просто не может быть всесторонней. Отказ от закрытости, келейности в принятии политических решений открывает решающую для определения качества политических процессов возможность участия в их разработке, принятии и реализации широкого круга людей, интересы которых оно затрагивает, которые будут его выполнять. Если это происходит и процесс принятия решения строится на демократической основе, растет количество людей, которые считают его своим собственным, а не навязанным.
Значение политического решения как важнейшего элемента политических и управленческих процессов, наличие объективных оснований и критериев, определяющих успех или неудачу этой процедуры, вызывают формирование специальной теории принятия политических решений. Она зарождается в западной политологии в годы второй мировой воины. Ее родиной считаются США. Именно там прежде всего появились исследования, связанные с обоснованием различных аспектов этой теории; разработка системы соподчиненных решений и условий их оптимальности, рационализация техники их принятия, исполнения и оценки результатов. Первоначально эти исследования были подчинены главным образом военным целям, затем затронули практически всю сферу делового мира и лишь после этого стали все шире проникать в область политического управления.

234

Наиболее значительный вклад в развитие теории принятия политических решений внес американский политолог Г. Саймон, сформулировавший ее важнейшие принципы во многих своих работах, и прежде всего в таких, как «Административное поведение» (1947) и «Новая наука управленческих решений» (1960). По мнению Г. Саймона, теория принятия решений не только лежит в основе механизма всякого, в том числе политического, поведения в обществе, но и предопределяет характер организационной структуры этого общества. «Анализируя предпосылки важнейших решений,— писал он,— можно предсказать основные контуры процесса принятия решений... а исходя из процесса принятия решений — главные особенности организационной структуры» .
Цельность концепции Г. Саймона, как отмечает Ю.А. Тихомиров, состоит в том, что в ней логически связаны между собой различные элементы, относящиеся к проблеме принятия решений, а именно — «цель, динамичность внешней среды, организация и ее уровни, иерархия лиц, волевой момент, оценка и выбор альтернативы, критерии выбора и оптимизации, количественное выражение процессов управления, моделирование»13. Этим же в значительной степени объясняется и ее жизнеспособность, а также тот факт, что она привлекла к себе внимание представителей самых различных специальностей, и прежде всего социологов, математиков и психологов, благодаря усилиям которых процесс принятия решений стал рассматриваться в качестве центрального пункта всякого руководства и управления, основанного на различных видах общественного, в том числе политического, поведения.
»Теория принятия политических решений включает в себя два основных аспекта: содержательный и процессуальный. Содержательный аспект означает рассмотрение решения с точки зрения характера тех явлений, которые оно призвано регулировать. Так, например, в зависимости от степени сложности и определенности регулируемых явлений Г. Саймон подразделяет решения на программированные, т. е. шаблонные, основывающиеся на оценке, как правило, хорошо известных и повторяющихся явлений, и непрограммированные, основывающиеся на оценке новых явлений и постановке неизвестных ранее задач Программированные решения, по его мнению, открывают более широкие возможности для применения электронно-вычислительных машин, чем непрограммированные. Последние содержат более широкий диапазон выбора по сравнению с первыми, а потому требуют более глубокого творческого подхода к их разработке.
В свою очередь, процессуальный аспект теории принятия политических решений предполагает рассмотрение решения под

235

углом зрения тех стадий, которые сопутствуют его подготовке и принятию. Такими стадиями, по мнению Г. Саймона, являются следующие: во-первых, поиск проблем, требующих принятия решений (информационная деятельность); во-вторых, выработка намерений, т. е. определение путей для принятия решений (конструктивная деятельность), и, в-третьих, оценка и выбор конкретного варианта решения (альтернативная деятельность). Процессуальный аспект решения имеет своей целью уяснить наиболее типичные, стабильные и повторяющиеся формы управленческого цикла, а также определить последовательность осуществления тех или иных функций в каждой из этих форм. При этом наилучшим считается такое управление, отправным пунктом которого являются не те или иные человеческие ценности, а
факты .
С точки зрения же форм и методов принятия политических
решений их подразделяют на два типа: элитарно-демократический
и авторитарный.
Научное исследование проблемы политических решений имеет своей целью не просто их формальный анализ (хотя и это подчас очень важно), а выявление путей и средств, с помощью которых эти решения наиболее эффективно воздействуют на общественные отношения, выявление случаев, когда те или иные общественно-политические решения приходят в противоречие с потребностями жизни и возникает необходимость научно обоснованных предложений по их изменению и улучшению.

6. ПРЯМОЕ ДЕЙСТВИЕ В ПОЛИТИКЕ

Существуют два основных типа политических процессов: когда воздействие па политическую власть осуществляется через представительные органы, которые функционируют в рамках самой политической системы, и через непосредственное влияние граждан на органы политической системы. Непосредственное участие в политике может идти институциональным, регулируемым путем прямой демократии через механизм выборов, референдумов, плебисцитов, когда принимаются определенные нормы, регулирующие эти процессы, действует развитая система их регуляции и подведения итогов (избирательные законы, комиссии по проведению выборов и подведению их итогов, уставы политических организаций). Но участие в политике может осуществляться и иным путем: через «прямое действие» — непосредственное влияние граждан на органы политической власти через использование разнообразных форм политической активности — митингов, демонстраций, забастовок.
Политическое значение прямых действий достаточно многообразно, они выступают и как механизм давления и поддержки,

236

форма протеста и выражения политической позиции, сплочения или, наоборот, раскола социальной группы. Их эффективность напрямую связана с их массовостью, запускающей специфические механизмы поведения людей: снижение личной ответственности и самоконтроля в острые моменты политической конфронтации, склонность к подражанию, следование за лидерами или вожаками.
Рассмотрим некоторые специфические черты основных проявлений прямого действия в политике.
Митинг — собрание людей с неограниченным составом участников, посвященное обсуждению той или иной проблемы. Несомненно, это мощное средство развития интереса, единовременного включения в политику больших масс людей, служащее зримым проявлением сложившегося в обществе отношения к той или иной проблеме, способу ее решения, политическому лидеру и действиям органов политической власти. Митинг — это и демонстрация, выявление политической позиции, занятой отдельным человеком или группой, средство определения поддержки или неодобрения ею того или иного акта политической власти или политического лидера.
При этом следует иметь в виду и наличие некоторых отрицательных качеств, ограничивающих митинг, его возможности и эффективность как средства в политике. В значительной степени эти качества возникают . из-за неопределенности состава участников митинга, что обычно рождает возможность самых противоречивых толкований и оценок на этот счет, например, в сторону увеличения или, наоборот, уменьшения данных о количестве участников. В ходе митинга делается акцент на использование средств, усиливающих аффектацию его участников при помощи всякого рода символики, разнообразных звуковых эффектов( упрощенной, снабженной разнообразными эпитетами политической лексики, «ярлыковой» терминологии, что блокирует способность рациональной оценки и принятия решения его участниками. К этому необходимо прибавить и часто встречающуюся в такой момент эксплуатацию различных предрассудков: национальных, антибюрократических, ненависти к преступникам, «кровососам», в качестве которых могут оказаться самые неожиданные фигуры или категории граждан. Поскольку критерии, процедура отбора ораторов на митинге обычно отсутствуют и полностью зависят от его организаторов, возможности манипулирования настроением и поведением людей в этот момент значительно возрастают.
Несмотря на внешние признаки спонтанности и в какой-то степени анархичности и неуправляемости, митинг—это акция, имеющая достаточно выраженные тенденции протекания, учет которых позволяет контролировать и направлять его ход. Обста-

237

новка на митинге в значительной степени зависит от сравнительно небольшой, но активно действующей группы его участников, поддерживающих или, наоборот, явно противодействующих ораторам. Именно на их поведение ориентируется значительная доля митингующих, приходящих сюда без четко сформировавшейся позиции или просто из любопытства. Успех сопутствует тому из выступающих, кто выразит свою мысль наиболее просто, доступно, ярко, и она совпадет с уже выраженным или латентным (внутренним) настроем, сформулированными или зреющими требованиями. Большое значение в этот момент имеет поведение, выступление известных, авторитетных людей, в принципе в таком случае годятся все виды авторитета, признания, в том числе и приобретенного вне сферы политики.
Большое значение также имеет правильное использование пространства митинга, которое отнюдь не равноценно,— оно имеет стоящее перед трибуной и активно действующее, одобряющее или противодействующее ораторам ядро и снижающую свою активность по мере отдаления от ядра массу, периферия же этого пространства заполняется простыми зеваками. Поскольку часто митинг становится ареной противостояния и противодействия разных политических сил, здесь вполне возможны вспышки неконтролируемого насилия, разного рода провокации и эксцессы типа паники или элементарного хулиганства. Поэтому уровень организации митинга и со стороны его инициаторов, и со стороны дающих на него разрешение и контролирующих его властных структур должен быть максимально высоким, а сценарий, распределение обязанностей по обеспечению порядка на нем — предусматривать самые различные варианты развития событий.
Демонстрация — массовое шествие сторонников определенной идеи, требования, выражение поддержки или протеста против той или иной акции политической власти. Как политический процесс демонстрация может иметь характер из года в год повторяющейся традиции, приобретая функцию карнавала или ритуала и превращаясь, собственно, не в политическое, а в культовое или развлекательное действие с незначительным политическим эффектом. Но она может иметь смысл открытого выражения большим количеством людей своей политической позиции, выполнять функцию поддержки или противодействия. Демонстрация для ее участников связана с выделением себя из массы, с показом своей осознанной готовности к определенным действиям, с пониманием своей ответственности. Это мощный фактор политической мобилизации и агитации, который при хорошей организации и проведении позволяет веско заявить о своих требованиях, подкрепив их массовой поддержкой, завоевать сторонников из колеблющихся. При массовом участии, внушительных размерах

238

демонстрация оказывается зримым средством сдерживания или устрашения политического противника.
Забастовка — прекращение работы с целью политического давления, предъявления и настаивания на принятии определенных требований. Этой форме массового политического действия присуща способность в короткое время приобщить к выражению активной политической позиции огромную массу людей, к тому же находящихся в разных регионах. В ходе нее возникает остро ощутимая связь проблем, существенно важных для жизни отдельного человека или социальной группы, и проблем, затрагивающих интересы всего общества. В некоторых политических течениях, прежде всего в анархо-синдикализме, всеобщая забастовка, охватывающая всю страну или даже несколько стран и выдвигающая требования, направленные непосредственно государству или государствам, считается наиболее действенным, решающим средством политической борьбы.
Но несомненно, что это и крайнее средство, к которому вынуждены прибегать борющиеся за свои права люди, ибо в результате ее использования наступают весьма тяжелые для всего общества последствия: происходит значительное нарушение экономической деятельности, влекущее за собой разрыв хозяйственных связей, причем часто весьма значительный и долговременный; затрагивая функционирование основы жизнедеятельности социальной системы — экономики, забастовка может открыть целую цепь трудно предсказуемых следствий; забастовку в полной мере можно назвать «средством массового поражения» в политике, так как она затрагивает не только тех, кто в ней непосредственно участвует или против кого она направлена, но и многих других людей, имеющих часто весьма отдаленное отношение к решению проблемы, вызвавшей забастовку. Больно, она ударяет и по самим забастовщикам.
Среди причин забастовок, как правило, доминируют социально-экономические — неудовлетворенность условиями жизни, организацией работы, стремление привлечь массовое внимание к определенной проблеме. Но основанием для забастовки могут быть и чисто политические причины: всем памятен августовский призыв Президента Б.Н. Ельцина объявить бессрочную политическую забастовку в знак протеста против попытки государственного переворота в стране.
На забастовку людей толкают экстремальные события, условия, которые далее терпеть становится невозможным, возникающее при этом доминирование негативных эмоций усиливает вероятность возникновения всякого рода срывов, неупорядоченных действий, всплесков насилия. Поэтому забастовка — это акция,

239

требующая для обеспечения своей эффективности высокого уровня организации, четкого определения целей, сроков, требований, источников поддержки участников, средств возможной компенсации нежелательного урона невольным жертвам забастовочных действий.

7. ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПЛЮРАЛИЗМ. КОНФЛИКТ И КООПЕРАЦИЯ В ПОЛИТИКЕ

Политический плюрализм — это признание множественности социальных интересов и способов их выражения в политике. Он обусловлен другими проявлениями многообразия в социальных отношениях, имеет корни прежде всего в экономике — множественности видов собственности, способных взаимодействовать и конкурировать между собой; в социальной структуре общества — в наличии равноправия различных социальных групп; понимании значения многообразия, его поддержки и сохранения в социальных отношениях; в культуре — в развитии множества направлений и форм проявления самобытности людей; в мировоззрении плюрализм выражается в уважении духовного выбора и предпочтения людей, отказе государства от осуществления мировоззренческой функции в обществе, деидеологизации его структуры.
Политический плюрализм — показатель и результат зрелости процесса становления демократической политической системы, возникающий в ходе усвоения уроков трудного исторического опыта, говорящего, что основой стабильной и способной к изменению политической системы служит не унификация, подавляющая специфические интересы, потребности, ориентации разных социальных и политических групп, а признание естественности их различия и значения поддержки условий для его сохранения и воспроизведения. При этом необходимо иметь в виду, что плюрализм — это не только множественность, но и совместимость интересов, без чего блокируется любой механизм осуществления власти в обществе политическими средствами. Это единство многообразия, и поэтому кроме различий в рамках социального и политического плюрализма должны быть определенные общие точки зрения, единые принципы, которые бы разделялись и принимались всеми участниками политического процесса, именно отсюда вытекает возможность реализации известного принципа плюрсишстическои политики, смысл которого заключается в стремлении не к ликвидации различий, а к управлению ими.
Для этого необходимо понимание, что победа в политике не может быть связана с полным уничтожением той или иной политической силы, формирования; если сохраняются носители

240

тех социальных интересов, которые привели к образованию данной политической силы, она снова возникает в трансформированном виде.
Плюрализм в обществе может быть как конструктивным, когда различия социальных интересов, подходов к проблемам, способах выражения политических позиций укрепляют, стабилизируют общество, усиливают эффективность его политических институтов, и деструктивным, когда различия становятся базой социальной дезинтеграции, нарастающего роста социальных конфликтов и кризисных ситуаций. Конструктивный плюрализм предполагает необходимость сопоставления позиций и интересов, возможность неполноты собственной истины. Он основывается на общих принципах, ценностях, разделяемых всеми участниками политического действия, исходит из возможности достижения консенсуса по определенным проблемам. Деструктивный плюрализм характеризуется отношением к оппоненту как к врагу, с которым невозможен какой-либо тип сотрудничества. Он исходит из своеобразного понимания истины — не как процесса совместного поиска, а как некоего дара, которым кто-то безраздельно владеет, а кто-то также полностью этого лишен. Естественно, никакого сотрудничества с носителями ложных истин быть не может.
Реализация идеи политического плюрализма в нашем обществе предполагает: преодоление разрыва между ее теоретической необеспеченностью и массовым истолкованием на эмпирическом уровне; выявление устойчивых, а не конъюнктурных групповых интересов, их всесторонний анализ и учет в теоретической и практической деятельности политико-государственных Структур разных уровней; создание необходимых правовых гарантий для выражения этих интересов не только в политической, но и в экономической, социальной и духовно-идеологической областях; сопоставление различных, в том числе альтернативных, политических программ и установок, их обстоятельную научную экспертизу и широкое обсуждение общественностью; определение общего курса политико-государственного развития страны на ближайшую и отдаленную перспективу, отвечающего интересам подавляющего большинства общества; нахождение разумных путей достижения консенсуса между различными общественно-политическими группами, движениями и партиями; разработку эффективного политико-правового механизма цивилизованного разрешения конфликтов, возникающих между ними;
241

Таким образом, взаимодействие субъектов в политической системе может развиваться по линии конфликта, когда каждый делает то, что каким-либо образом уменьшает вероятность достижения целей другим субъектом, или по линии кооперации, когда поведение одного субъекта политики увеличивает вероятность других субъектов достичь того, что они хотят . В соответствии с этим политические системы могут быть разделены на два основных типа: конфликта и консенсуса. ; Первый тип исходит из возможности преодоления или даже ликвидации определенной группы интересов, ведь основной источник конфликтов — их различие. В конфликтном взаимодействии любые противоречия возводятся в степень социальных антагонизмов, отбрасываются иные интересы, кроме собственных, когда, например, зашита прав одной нации доводится до обязательного ущемления прав или изгнания другой нации, утверждение одного вида собственности предполагает ликвидацию всех иных, а признание одной политической силы сопряжено с отказом в праве
на существование всем прочим.
Политические отношения, основанные на конфликтном взаимодействии, характеризуются высокой степенью неустойчивости, в них не применяются именно политические средства разрешения политических и социальных противоречий, вместо которых используются административные, военные, правовые или даже криминальные методы «снятия» социальных и политических напряжений, фактически единственной реальной силой политической интеграции в такой системе становятся разнообразные формы насилия, которое рассматривается как простой метод решения сложных проблем. Но насилие создает больше проблем, чем их решает. Разрушая социальные интересы и их носителей, оно не в состоянии уничтожить те реальные условия и потребности, которые рано или поздно ведут к воссозданию подавленных интересов и ликвидированных социальных групп. Уничтожение в ходе революции и воспроизведение в современных условиях классов предпринимателей и крестьян — наглядный пример неэффективности такой практики.
Тип регуляции политических отношений, основанный на
консенсусе, исходит из признания наличия разных социальных интересов естественным состоянием, необходимости их согласования, а не подавления. Он основывается на общих принципах, ценностях, разделяемых всеми участниками политического действия, предполагает возможность достижения согласия по определенным проблемам. Стремление к сопоставлению позиции и интересов одной из своих предпосылок имеет понимание возможности неполноты собственной истины, а сама она представляется скорее как процесс поиска, движения и постепенного

242

отбора наиболее целесообразных форм социальной организации. Как, говорит Карл Поллер, «нет таких людей, которые обладают истиной и которым нужно дать власть, чтобы осуществился истинный добрый мир. Таких людей нет. Мы все идем путем проб и ошибок... у нас нет идеи совершенно другого, замкнутого в самом себе мира. Тот же, у кого была эта идея и кто пытался реализовать ее, тот всегда или как правило приходит к диктатуре, 17
в которой людей заставляют быть счастливыми» .
Консенсус является результатом применения выработанных в ходе накопления исторического и политического опыта процедур регулирования политических процессов. Он достигается через выражение интересов взаимодействующих социальных групп в наиболее обобщенной форме , когда удается сформулировать то общее, что содержится в разнообразных частных интересах, позициях, целях.
Эффективным путем достижения согласия служит диалог — такая процедура согласования интересов участников политического процесса, в которой каждый из них рассматривает другого в качестве субъекта, т. е. признает его носителем специфических интересов, которые нужно принимать во внимание, уважать и учитывать. Основаниями диалога служат как общие интересы, так и признание права на их различие, признание права всех участников диалогического взаимодействия иметь собственные интересы, ценности, представления о путях и формах их реализации. Без этого диалог просто не возникает, а замещается антидиалогическим отношением, «когда один или оба партнера взаимодействия рассматривают друг друга лишь в качестве объекта, вещи и принципиально отрицают наличие всякой общности между партнерами взаимодействия и тем самым возможность возникновения диалога» .
Типичная форма сознательного отказа от диалога — политическая демагогия, к которой всякий раз прибегают политические и социальные силы, стремящиеся к утверждению любым путем своих эгоистических интересов, противопоставляемых иным политическим интересам и ориентациям. Политическая демагогия замешана на приписывании всех достоинств себе, а всех недостатков — своему политическому оппоненту, на стремлении к драматизации политической ситуации и представлении своих предложений в качестве единственно возможного выхода из нее. Использование диалога в политике требует постепенного накопления и совершенствования навыков его проведения, расширения форм и методов диалогического взаимодействия, главным в котором служит признание реальности, обоснованности интересов своего партнера, широкой информированности о ресурсах, осно-

243

ваниях, намерениях и направленности действий участников политического процесса. Всякое замалчивание, закрытость оборачивается недоверием, стремлением судить о партнере только на основании собственных оценок и представлений.
В реальной политике часто используется и такая форма выработки согласия, как компромисс — процесс достижения согласия путем взаимных уступок при столкновении интересов и стремлений взаимодействующих сторон. Поскольку в политике всегда взаимодействуют различные интересы и .их носители, компромиссы здесь неизбежны. Иной путь — конфронтация — оказывается разрушительным для политической системы, разрывает политическую общность, воссоздает условия для ее кризиса, в ходе которого происходит наращивание, а не разрешение социальных и политических противоречий.
Среди способов достижения компромисса часто используется такой, как отказ одной из сторон от первоначальных требований. Типичный случай достижения такого рода компромисса был продемонстрирован в 1990 г. по вопросу о членстве объединенной Германии в НАТО. Известно, что стороны, участвовавшие в переговорах по этому вопросу, первоначально исходили из разных позиций: страны НАТО настаивали на необходимости участия Германии в этой организации, СССР — на нейтрализации Германии, выходе ее из всех военно-политических блоков. Но для союзников СССР по переговорам — Польши, Чехословакии, опасавшихся негативных последствий выхода Германии из сложившейся системы военно-политических организаций в Европе и контроля, такая перспектива развития событий оказалась менее привлекательной и поддержки не нашла. Первоначальное требование СССР о нейтрализации Германии было снято, переговоры вышли из тупика и одним из результатов стало обязательство Германии о значительном сокращении численности своих вооруженных сил.
Компромисс может быть достигнут и в результате повышения
уровня общности, абстрактности цели, проблемы, служащей основанием политического конфликта или взаимодействия. Ведь в любой политической проблеме или цели есть как сущностные, так и частные моменты, и необходимо четко представлять, почему возникает расхождение участников политического процесса. Если эти основания известны и они не затрагивают главных интересов партнеров, необходимо установить частные моменты, стимулирующие разногласия, и отбросить или отвлечься от них, Конечно, как и у любого компромисса, здесь существует ощутимый предел обобщения, выхолащивания содержания цели — обоснованная цель не должна противоречить первоначальному интересу.