Юдин А. Русская народная культура. Годичный круг и круг жизни

ОГЛАВЛЕНИЕ

Новогодние праздники

Начнем с начала года. Впрочем, в различные исторические периоды Новый год на Руси праздновали в разное время. Традиционный Новый год приходился на начало марта, вполне естественно связываясь с наступающим обновлением, воскресением природы после зимнего оцепенения-сна-смерти. Церковный Новый год начинался 1 сентября, и в результате более чем века борьбы в 1492 г. (7000 г. от сотворения мира, как считали в старину на Руси) на сентяюрь был перенесен и гражданский Новый год. Но прошло двести лет, и указом Петра I с 1700 г. Новый год был перемещен на 1 января. Все эти даты имели свой смысл, как и известный в Древней Греции Новый год в середине июля: начало года приурочивалось к началу лунного месяца накануне или после одной из критических точек года - равноденствия или солнцестояния.

Новый год для традиционного человека - один из самых (если не самый) опасных моментов годового круга. Это период своего рода "остановки времени", перерыв, чреватый активизацией темных, хаотических сил. Это период выбора, решения дальнейшей судьбы мира, когда только согласованные ритуальные действия могут обеспечить дальнейшую жизнь и благосостояние. Как писал Д.К. Зеленин, "для человека, стоящего на низкой ступени культуры, характерно отсутствие уверенности в том, что постоянно совершающиеся в природе процессы не прекратятся - если не вообще, то во всяком случае в какой-либо сфере. Глядя на заход солнца, первобытный человек вовсе не уверен, что завтра оно снова взойдет. Зимой у него нет полной уверенности в том, что наступит весна, а если даже она и вернется, то может пройти мимо его родного края. В то же время человек убежден в своей способности воздействовать на природу, обеспечивая незыблемость совершающихся в ней процессов.

Пережитком такой неуверенности является восточнославянский обычай закликать в марте весну". А предшествовал ему достаточно длительный праздничный период - время ритуального разгула и веселья и строгого обуздания их позднее. Этот праздник - масленица - русский аналог западноевропейского карнавала - прямой наследник древних новогодних ритуалов.

Хотя масленица вошла в церковный календарь и справлялась за семь недель до Пасхи, никакого христианского содержания присвоить ей не удалось. Более того, церковь безуспешно боролась с обжорством и разгулом накануне поста, когда христианину следовало бы постепенно приуготовляться к неделям воздержания, смиряя желания, настраиваясь на труд и сдержанное созерцание, работу духа. Но традиционные обычаи оказались сильнее. То, что праздник дожил до сего дня, не будучи приурочен ни к какому определенному христианскому, лишний раз доказывает его изначальный масштаб и значение главного ритуального события года.

Масленица длилась неделю, причем время этой недели было не просто неоднородно, но строжайшим образом структурировано (наделено внутренней организацией) и соотнесено с конкретными обрядовыми действиями. То, что со стороны казалось неуправляемым всеобщим весельем и разгулом, изначально было помещено в жесткие рамки: хаотическое начало, на время допущенное в жизнь, строго контролировалось. Каждый из дней масленичной недели имел свое название и ритуальное содержание. Понедельник назывался "встреча". Впрочем, готовиться к масленой начинали еще с субботы. Важнейшим элементом подготовки было приготовление ритуальной пищи - блинов. Они, впрочем, на Руси явление достаточно новое и не были исконно в числе обрядовых блюд, хотя хорошо соотнеслись с их изначальной системой. Вообще блюда из зерна и муки, а также эмбриональные продукты (ср. пасхальные яйца) соотносились в мифологических представлениях с производящей, рождающей силой нижнего мира, заставляющей расти, пробиваться вверх все живое, поднимающейся от корней к кроне Мирового Древа, с силой плодородия, эротики, размножения. Они, таким образом, оказывались материальными символами связи, посредничества между мирами, выражаемых в смерти и воскресении божественного персонажа, представляли в земной горизонтали подземно-небесную вертикаль. Круглые изготовленные на огне блюда, как традиционный славянский каравай, несли к тому же солнечную символику; при их приготовлении встречались огонь и вода, верх и низ модели мира. Каравай оказывается точкой встречи и переплетения, взаимоперехода всех миров вертикали и сезонов годового круга, он, в сущности, сам - символ круга времен, определяемого солнцем. В эту символику "вписываются" и масленичные блины, а их неумеренное поедание, обжорство тогда можно истолковать как типичный магический обряд плодородия, когда от количества съеденного зависит новый урожай и весеннее возвращение солнца.

Итак, уже накануне понедельника пеклись блины, с которыми дети бегали встречать Масленицу, произнося при этом приговоры, содержащие мотивы прощания с зимой и призыва весны (лета). Собственно же встреча происходила в понедельник, когда пели:

Масленица-кривошейка, Встречаем тебя хорошенько! С блинцами, С каравайцами, С вареничками!

(Вариант: Сыром, маслом, калачом И печеным яйцом! - перечислены почти все ритуальные кушанья, связанные с плодородящими силами.)

Уже этот текст дает нам мифологические "координаты" Масленицы: она соотносится с оппозициями мужской - женский и прямой - кривой, где кривой связан с нижним, женским, обманным (ср.: правда - кривда, прямой путь - кривая дороженька, "кривая подкачала" или "вывезла"), что сразу включает наш персонаж в общую координатную систему традиционной модели мира. Масленица - персонаж, явно отмеченный хаосом. Подтверждают наш вывод и данные об особенностях ее встречи.

Вот свидетельство о том, как накануне масленицы праздновали "малую Масленку" на Владимирщине: "Ребятишки группами бегали по деревне и собирали лапти, потом встречали возвращающихся с покупками из города или с базара вопросом: "Везешь ли Масленицу?" Кто отвечал "нет", того били лаптями. В этот же день ребята здесь с особым азартом катались с гор: существовала примета - кто дальше прокатится, у того в семье лен уродится длиннее". Все эти действия с точки зрения мифологического сознания наполнены смыслом. Первый сюжет можно объяснить, конечно, предположительно, так: отвечавшие "нет" совершали ошибку: возвращаясь из "внешнего" мира, они неизбежно должны были нести праздник, весну, обновление, но и при этом быть "замаранными" хаосом, представленным в это время года Масленицей. Наказание за ошибку, оказывающееся одновременно обрядом очищения возвратившегося в "свой" мир, весьма характерно: оно исходит как бы "снизу", от самих хаотических сил. Лапти, связанные с низом (самый нижний предмет одежды, осуществляющий "посредничество" с землей), а также сплетенные из лыка (так называемый антиматериал, противопоставленный, как и осина, в народных воззрениях обычным хозяйственным материалам как ложный, пародийный, связанный с антимиром, смертью), да еще и старые, что увеличивает пародийный, шутовской характер избиения, используются не по прямому назначению (смешение функций, являющееся признаком хаоса-карнавала), да еще для ритуального битья, роль которого в карнавальной традиции показана знаменитым исследователем М.М. Бахтиным в книге "Творчество Франсуа Рабле".

Понятна и символика катания с гор: движение сверху вниз имитирует посредничество между мирами, нисхождение с Мировой Горы, связанное со смертью и воскресением мифологического персонажа, соотносимого с плодородием, прорастанием зерна, исходящей из нижнего мира жизненной силой (ассоциирующейся с опьяняющим напитком, откуда масленичное употребление пива, а также с половой силой, откуда ритуальное катание с гор молодоженов, распространенное на масленицу). В связи с символикой восхождения и нисхождения ясно, что чем дальше прокатишься с горы (т.е. спустишься вниз), тем выше затем поднимется лен вверх (так называемая имитативная, построенная на имитации магия); это же касается и качания на качелях.

Есть и прямые указания на сущность Масленицы: в Подмосковье, согласно одному из свидетельств, "в понедельник в семьях, где есть молодежь, делают из тряпок женскую фигуру с длинной косой, одетую в девичий наряд. Фигура изображает девушку; в руки этой фигуры дается помазок и блин". Любопытно наличие косы, которое, если не является результатом забвения исконных смыслов, должно, видимо, означать девичество Масленицы и ее общий положительный смысл при всей ритуальной разнузданности: представительницы злого, демонического начала - русалки, ведьмы, персонифицированные лихорадки - обычно простоволосы, и волосы их распущены.

В этот же понедельник осуществлялся еще один традиционный обряд плодородия и богатства: наподобие того, как это делалось на святки, дети и взрослые ходили по избам и при помощи ритуальных песенок выпрашивали блины. Дальнейшая неделя была заполнена катаниями с гор и традиционным гостеванием с обжорством. Под песни и гармонь, с шутками, поцелуями и объятиями катались наперегонки на тройках. Вторник назывался "заигрыш", среда - "лакомка", "разгул", "перелом", четверг - "разгуляй-четверток", "широкий", пятница - "тещины вечера", суббота - "золовкины посиделки", "проводы", воскресенье - "прощеный день". Масленичные обряды были наполнены откровенно эротической символикой с непристойными шутками и ритуальными поцелуями - это также одна из составных частей древних обрядов плодородия, восходивших, возможно, к представлениям о совокуплении мужского начала - неба и женского - земли, в результате чего возникает дождь, а земля затем "родит" в самом прямом смысле свои плоды. Исполнялись песни магического характера наподобие этой:

Дай тебе, Господи,
На поле - прирост,
На гумне - примолот,
На столе - гущина,
В закромах спорынья,
Коровы-те дойны,
Сметаны-те толсты;
Сметану-то снимают,
Ложки ломают,
За окошко бросают,
Наши ребята все подбирают!
С праздничком!

Еще одним регулярным масленичным обычаем было посещение тещи зятьями в среду и взаимные визиты, "тещины вечерки" в пятницу. Перед нами опять символика посредничества между элементами оппозиций мужской - женский, молодой - старый, род жениха - род невесты, приводящего, как и весь карнавальный ритуал, к временному снятию, устранению основных противоречий модели мира (выражаясь научно, к нейтрализации оппозиций).

Солью обрядового действа были манипуляции с чучелом: соломенную Масленицу (солома - такой же "антиматериал", как и лыко), имевшую вид женской или иногда мужской одетой фигуры, усаживали в сани и везли в гору с величальными песнями. По этнографическим данным, сопровождала Масленицу ряженая молодежь. Часто рядились цыганами, т.е., с точки зрения русского крестьянина, - пришельцами, представителями чужого мира, живущего по антизаконам (не пашут, не сеют, не живут на одном месте, воруют...). Иногда рядом с чучелом в сани садилась еще женщина, также изображающая Масленицу, которая за прядильным станком крутит масло. Масленица, таким образом, связана с женскими работами и напоминает предполагаемый облик богини Мокоши.

Приведем другие описания масленичного поезда. В Ярославской губернии "запрягают десять лошадей и более в нарочно для того приготовленную повозку своего рукоделья: лошади впрягаются гусем одна за другою; на каждую из них сажают вершника в рубище, разодранном с ног до головы, всего выпачканного сажею; один вершник держит большой кнут своего изделия, другой - метлу; везде, и даже на свои шеи, навешивают коровьи колокольчики и всякие погремушки; рогожную кибитку, всю испачканную, увешивают вениками, как будто унизывают жемчугом, и сажают в нее пьяного человека, тоже испачканного сажею и в разодранном рубище, облитом пивом; подле него стоит бочонок с пивом, против него - раскрытый сундук со съестными припасами - пирогами, рыбою, яйцами, оладьями и пряженцами". Все атрибуты всадников свидетельствуют здесь об их связи с "антимиром", миром хаоса. Некоторые описания говорят о мужской фигуре Масленицы с преувеличенными "мужскими атрибутами", что сближает этот персонаж со сходными летними - похоронами Костромы, Купалы и др. С чучелом носились до воскресенья, в исходе которого оно сжигалось на заранее заготовленном костре с соблюдением обряда оплакивания и похорон Масленицы, иногда пародирующем церковный. Перед сжиганием Масленицу могли раздевать и разрывать на части (сходные мотивы наблюдаем в древнегреческом культе Диониса-Загрея); пели прощальные песни, где звучала тема обмана Масленицей людей, ее называли обманщицей и плутовкой (ср. эпитет "кривошейка" и слово "кривда"), прогоняли с бранью, сжигали блины, перемазываясь сажей. Сожжение здесь несло очистительную символику и было явным остатком языческого погребального обряда, производимого над умирающим мифологическим персонажем. Любопытно, что в итоге аналогичных летних обрядов чучело топили, спускали вниз по реке, что означало движение в нижний мир, отделенный от здешнего водным пространством (в отличие от сожжения, когда "вектор" движения смотрит вверх). Это вполне естественно в период, когда пик года - летнее солнцестояние - пройден и природа начинает клониться "вниз" - к осени, к закату года.