Томпсон Э. Римляне и варвары. Падение Западной империи

ОГЛАВЛЕНИЕ

Приложение 1

Заметки об использовании св. Исидором «Хроники» Гидация

Мы не будем здесь рассматривать общую проблему использования св. Исидором источников на материале всего его исторического наследия. Следует заметить, однако, что, хотя этот вопрос в свое время активно обсуждал Хуго Хертцберг, 17 новое и более полное исследование не было бы напрасной тратой сил. Сейчас же нас интересует более узкий вопрос: как Исидор использовал «Хронику» Гидация.

Насколько ценны добавления и изменения, внесенные Исидором в текст Гидация? Так как у нас нет альтернативных источников для проверки до стоверности этих отрывков, то любой ответ на этот вопрос неизбежно будет субъективным.

В 428 году, согласно Гидацию (89), вандал Гунерих оккупировал Севи лью и осквернил там церковь. Летописец не приводит названия церкви, видимо, он его просто не знал. Но Исидор смог сообщить нам, что это была за церковь: церковь св. Винцента Мученика 18 . Абсурдно было бы сомневаться в его точности. Память об ужасном преступлении вполне могла со храняться в Севилье, родном городе Исидора, целых двести лет. Акт свято татства не был забыт, и я не сомневаюсь, что Исидор в данном случае опирался или на достоверную устную традицию или даже на надпись, ко торая увековечивала реконструкцию этой церкви после акта «вандализма» 428 года. Возможно, Исидор использовал оба этих источника. Преступле ние Гунериха не было забыто в том городе, где он его совершил.

В другом отрывке Исидор даже смог поправить Гидация. Летописец V века сообщает, что одна из дочерей императора Валентиниана III была замужем за сыном Гейзериха, которого он называет Генто. Однако Иси дор, на первый взгляд опиравшийся только на «Хронику» Гидация, вно сит исправление и совершенно правильно уточняет, что эта принцесса была замужем за Гунерихом 19 . Очевидно, Гидаций все же не был един ственным источником информации для Исидора. Исидор сам располагал сведениями о членах королевской семьи и об их судьбе в V веке. В этом случае он оказался прав. Следовательно, не стоит заранее отбрасывать его версию в каждом из тех случаев, когда она противоречит версии Гида ция. Обычно в подобных случаях он действительно ошибается, но не все гда. Он называет Андевота Romanae militiae ducem , в данном случае, вероятно, не опираясь ни на какие источники, ни на устные, ни на пись менные. Если это его собственная догадка, то весьма удачная. Я не думаю, что Андевот мог занимать какую-либо иную должность, и склонен принять версию Исидора 20 .

С другой стороны, пользуясь своими источниками, митрополит проявляет неаккуратность в передаче имен собственных. Король Малдрас, опи-

санный Гидацием, у Исидора превращается в Масдраса, хотя Моммзен «исправил» этот текст, отнес ошибку за счет рукописной традиции и та ким образом спас репутацию севильского святого 21 . Отец Малдраса, Мас- силия, как называет его Гидаций (181), у Исидора дважды назван Масси- лой 22 , а король Ремисмунд в орфографии Исидора получает странные имена. Вождя свевов Фрамтана Исидор дважды называет frantan 24 , а гот ский генерал Суниерих в одном варианте «Истории» Исидора назван имен но так, а в другом — Сумерихом, и т. д. 25 Готский вождь Сирила, как называет его Гидаций (192), у Исидора становится Сеурилой 26 . Auregensium loca (Гидаций, 202) превращается в бессмысленный Auriensium loca у Иси дора, хотя Моммзен в порыве текстологического великодушия снова при шел на помощь святому 27 .

Это мелочи, но они доказывают, что Исидор привык читать свой ис точник слишком быстро и без должного внимания.

Он способен и на чудовищные ошибки. Например, он датирует экспе дицию Майориана в Испанию и его убийство Рикимером до захвата Рима Гейзерихом в 455 году, хотя Гидаций (200, 210) правильно датировал эти события 460 и 461 годами соответственно 28 . Трудно простить святому та кое грубое непонимание. Кроме того, в одном из вариантов «Истории» Исидор сообщает, что миссионер Аякс, обративший свевов из язычества в арианство, на самом деле обратил их из католичества в арианство, и это также нельзя считать мелочью 29 . Он по невнимательности неправильно прочитал слова Гидация (232) о том, что Аякс был «врагом католической веры и Святой Троицы», hostis catholicae fidei et divanae trinitatis . Здесь он совершает серьезную ошибку. Его заблуждение было вызвано и тем, что хотя Рехиарий был католиком, его отец Рехила умер язычником; поэтому Исидор вставляет в текст Гидация слова «как говорят», ut ferunt , таким образом подвергая ненужному сомнению факт языческого вероисповедания Рехилы 30 . Наконец, святой был очевидно озадачен другим словом в том же отрывке из сочинения Гидация. Гидаций описывает Аякса как senior , не совсем понятный термин, который может означать или «епископ», или «священник». По какой-то причине, возможно, потому что он сам не мог его понять однозначно, Исидор пропускает это слово, ничем не заменяя.

Гидаций не дает нам повода думать, что свевский король Ремисмунд был сыном правившего ранее короля Малдраса, но Исидор дважды упоминает об их родстве, и Людвиг Шмидт склонен согласиться с тем, что речь в самом деле идет об отце и сыне 31 . Я скептически отношусь к этой точке зрения. Если сообщение Исидора верно, то мы должны считать, что эти сведения сохранялись в среде испано-римлян до VII века, так как вряд ли Исидор стал бы опрашивать свевов с целью выяснить степень родства одного одиозного свевского короля с другим (как, впрочем, и с любой другой целью). Также маловероятно, что сами испано-римляне настолько интересовались этими подробностями, чтобы в течение столетий помнить, кто из их мрачных угнетателей был сыном другого. Но даже если кто-то

196

Часть четвертая. ИСПАНИЯ

XI . Испания и Британия

197

Святой, казалось бы, располагает также точной информацией о первом из свевских королей Испании, Гермерихе. По словам Исидора, он был ко ролем в то время, когда свевы вместе с вандалами и аланами пришли в 409 году в Испанию, и продолжал царствовать еще тридцать два года. У Ги-дация (122) Исидор мог узнать о том, что Гермерих был болен в течение семи лет, но он не мог узнать от него о якобы тридцатидвухлетнем царствовании (409^441 гг.) этого короля. Гидаций сообщает об отречении Гермери-ха от престола в 438 году и о его смерти в 441 году, но ничего не говорит о его воцарении 32 . Точность Исидора поначалу впечатляет. Она, казалось бы, доказывает, что у него был надежный источник информации о сроках царствования Гермериха, хотя что это мог быть за источник, непонятно. Гида ций (71) впервые упоминает о Гермерихе в связи с событиями 419 года и ничего не сообщает о том, кто был королем свевов между 409 годом, когда они пришли в Испанию, и 419 годом, когда, как ему точно было известно, царствовал Гермерих. Наиболее правдоподобное объяснение такой хорошей осведомленности Исидора состоит, на мой взгляд, в том, что это не более чем догадка: раз ни о каком короле, правившем до Гермериха с 409 по 419 год, не упоминается, значит, этим королем был сам Гермерих. Если бы в те годы правил другой король, Гидаций бы о нем упомянул. Но Гидаций ника кого другого имени не называет: следовательно, другого короля не было.

Мы не обязаны соглашаться с такой аргументацией. Бари осторожно обходит молчанием имя свевского короля, правившего в 417-418 годах, называя при этом имена всех остальных испанских королей-варваров. Я считаю, что в этом он совершенно прав 33 . Мы не знаем, когда именно Гермерих стал королем свевов. Он определенно был королем в 419 году, и это единственная дата, в которой мы можем быть уверены. Но это не един ственная ошибка, допущенная Исидором в отношении Гермериха. Он да лее утверждает, что сын и преемник Гермериха, Рехила, был послан от цом в Бетику, где он разгромил Андевота 34 . Действительно, Гермерих жил еще несколько лет после того, как трон занял его сын, но Исидор делает ложный вывод из этого факта. Он полагает, что Гермерих, хотя и отрекшись от престола, все же сохранил некоторую власть над своим сыном и мог послать его сражаться в Бетике. Однако Гидаций об этом ничего не говорит и мне это кажется маловероятным.

В случае с багаудами все обстоит по-другому. Трудно сомневаться в том, что Исидор в этот раз не ошибся, а, что гораздо хуже, сознательно избегал упоминать о них. Гидаций говорит о них несколько раз. Он сообщает (142), что в 449 году Рехиарий совершил набег на район Сарагосы вместе с вож дем багаудов Василием. Но св. Исидор считает, что багаудам нет места в его интерпретации истории. Все упоминания о багаудах должны быть вы брошены. Поэтому, согласно Исидору, Рехиарий грабил район Сарагосы «с помощью готов». Один из любопытных моментов изучения истории V века заключается в том, что даже такой ученый, как Моммзен, был скло нен принять это самовольное изменение, внесенное Исидором 35 . Что осо бенно странно — это то, что Исидор затем опускает все ссылки на другие отрывки (с. 129, 135), где Гидаций говорит о багаудах. Со стороны святого из Севильи это проявление грубого социального предрассудка.

Итак, что можно сказать об «исправлениях» и дополнениях, внесенных Исидором в текст Гидация? Он определенно знает, какую именно церковь в его родной Севилье осквернил Гунерих: церковь Св. Винцента Мученика. Он определенно прав в том, что касается императорской се мьи: дочь Валентинина была замужем за Гунерихом, а не за Генто; здесь Гидаций ошибался. Скорее случайно, чем по здравому размышлению, Иси дор правильно назвал должность Андевота: Андевот действительно был Romanae militiae dux .

К сожалению, таких примеров значительно меньше, чем других, в ко торых мы видим ошибки, неправильное прочтение или проявление пред рассудков Исидора. Даже тот длинный список этих ошибок, который составил Хертцберг, не полон. Еще больше мрачных сомнений вызывает ценность рассказа Исидора о событиях после 469 года, то есть того года, которым оканчивается «Хроника» Гидация. После этого на протяжении примерно восьми десятков лет не существовало письменных источников о свевах и о Галисии, которыми мог бы пользоваться митрополит. За весь свевский период своей истории Галисия имела только одного летописца. Второго Гидация не было. Поэтому трудно сомневаться в том, что Исидор практически ничего не знал о периоде непосредственно после 469 года, а если и знал несколько фактов, то решил не упоминать о них в своей ане мичной хронике. Я не хочу сказать, что для автора, пишущего в 625 году, было невозможно узнать что-то об истории свевов в 469-560 годах, если бы он очень постарался. Но занятый своими делами митрополит, не имев ший большого вкуса к истории, вряд ли тратил свое время на исторические исследования давних событий, произошедших в далекой Галисии, населенной этими ужасными еретиками, событий, которые в его время уже ничего не значили и которые никто даже не потрудился занести в летопись. Для Исидора было важнее прославлять везеготов, которые пра вили Испанией в его время, чем углубляться в неинтересную ему исто рию одного из мелких народов, который везеготы когда-то покорили. Одно дело — пересказать своими словами «Хронику» Гидация. Другое дело —

198

XI . Испания и Британия

199

Однако не будем заходить слишком далеко. Было бы несправедливо стью по отношению к Исидору забыть о том, что, рассказывая о IV веке, только он поведал нам о готских «исповедниках» и «бывших» готах, кото рые столкнулись друг с другом во времена Фритигерна 36 . Он единствен ный из наших авторитетов по позднему V веку, кто упоминает о Кодексе законов Евриха 37 . (Но при этом ничего не говорит о Breviarium Алариха П.) Что касается истории Испании конца VI века, описанной в замечательной хронике Иоанна Бикларского, то надо помнить, что не Иоанн сообщил нам о ревизии везеготского кодекса законов, предпринятой Леовигиль-дом, об обращении католического епископа Сарагосы в арианство или полуарианство и о жестких мерах, принятых Леовигильдом к своим политическим соперникам на родине. Всей этой важной информацией мы обязаны только Исидору. Только Моммзен мог позволить себе разрушить репутацию севильского мудреца словами homine поп erudito , attamen literato 3 *.

Приложение 2

Некоторые новые исследования истории багаудов

Древние источники по истории багаудов собраны и проанализированы в полезной работе В. Czuth « Die Quellen der Geschichte der Bagauden » ( Acta Antiqua et Archaeologica , tomus IX , Szeged , 1965). Для дальнейшего обсуждения см . Е . A. Thompson «Peasant Revolts in late Roman Gaul and Spain » (Past and Present, II, 1952. P. 11-23), переиздана с исправлениями см . М . 1. Finley (ed.) (Studies in Ancient Society. London and Boston , 1974. P. 304-20) и Samuel Szddeczky-Kardoss (P.-W., Supplbd., XI. P. 346-354). По вопросу сообщений св. Исидора о багаудах см. выше с. 197.

То, что багауды нападали на галльские города, подтверждает Аврелий Виктор ( Caes . XXXIX . 17), « pleraeque urbium tentare », и это сомнению не подлежит. Но, к сожалению, Р. А. Б. Минор в своем издании « Panegyrici Latini » принял Bagaudicae вместо Batavicae в Pan . Lat . IX (IV).4.1: видимо , он не читал P. le Gentilhomme «Le desastre d'Autun en 289» (Revue des Etudes Anciennes, XLV, 1943. P . 233-240).

Несколько ученых, например Рейнхарт (45), Де Абадал (41) и др., почему-то превращают Василия из «Хроники» Гидация (141) в римского генерала, который убивал багаудов, в то время как они благочестиво ук рывались в церкви в Тарраконе! Де Абадал добавляет такую душеразди рающую деталь: добрый епископ Лев умер, защищая бедных угнетенных крестьян от подлых римлян! По поводу этой нелепой ошибки см. S . Szddeczky - Kardoss « Zur Interpretation zweier Hydatius - Stellen » ( Helikon ,

1. 1961. S . 148-152, 149). Это работа, на которую не следовало отвечать Л. Варади « Zur Klarstellung der zwei Hydatius - Stellen » ( ibid ., II . 1962. S . 259-263). Л. Варади превращает Василия в « Gotischer Seigneur », а федераты становятся «гуннами». Из инцидента в Тарраконе я не делаю вывода о крайне враждебном отношении багаудов к католической церкви: contra S . Mazzarino « Si puo parlare di rivoluzione sociale alia fine del mondo antico ?» ( Settimane , IX Spoleto , 1962. P . 410-425, 422). Я также не могу принять донкихотской точки зрения С. Санчеза-Алборноза ( ibid ., p . 437), который считает, что движение багаудов было национальным движением басков: неясно, должны ли мы на основе этой теории рассматривать арморикан- цев так же, как баскских националистов! Мало интересного в работе Е . Englemann «Zur Bewegung der Bagauden in romischen Gallien», а также H. Kretschmer (ed.) (Vom Mittelalter zur Neuzeit: Festschrift H. Sproemberg, I. Berlin, 1956. S. 371-385). Из недавних работ по багаудам в целом см. Sirago ( p . 376) и далее, но его замечания об испанском движении (р. 382 и далее) совершенно безосновательны.

Продуманный рассказ о багаудах в Галлии можно найти в работе Frank М . Clover «Flavius Merobaudes: A Translation and Historical Commentary» (Transactions of the American Philosophical Society, LXI, I, Philadelphia , 1971. P . 46 и далее) с хорошим библиографическим материалом. Но ничего нового об этимологии слова «багауды» нельзя узнать из Cliffird E . Minor « Bagaudae or Bacaudae ?» ( Traditio , XXXI (1975). P . 318-322). Подлинные монеты Элиана не были обнаружены, но о предполагаемых монетах Аман- да см. P. H. Webb apud Н . Mattingly и Е . A. Sydenham «The Roman Imperial Coinage» (V. II. London , 1962. P. 579, 595).

В работе R. G. Collingwood и J. N. L. Myres «Roman Britain and the English Settlements» ( Oxford , 1937. P . 303 и далее), Collingwood предположил, что багауды активно действовали не только в Галлии, но и в Британии. Я постарался в Antiquity , XXX (1956). Р. 163-167, а затем в Britannia , VIII (1977), р. 303-318 показать, что все косвенные подтверждения этому можно найти у Зосима ( VI . 5. 2 f .), который сообщает, что в 409 году именно в подража ние бриттонам арморики изгнали римскую администрацию и провозгла сили себя независимыми от имперского правительства. Сомневающегося я могу спросить: кто еще на западе Римской империи мог решиться покинуть Империю добровольно, кроме тех людей, кого называли багаудами?

Приложение 3

Гидаций, 247, и падение Аспара

По поводу крайней трудности этого отрывка из «Хроники» Гидация см. Curtois « Byzantion », с. 26. Согласно имеющемуся у нас тексту «Хроники», свевские послы, направленные в Италию в 467 году, вернулись в 469 году и привезли с собой новости о приготовлениях восточного импе-

200

XI . Испания и Британия

201

ратора Льва к большому морскому походу в Африку для борьбы с ванда лами. Этот поход действительно состоялся в 468 году. Послы сообщили, что (1) Рикимер стал зятем нового западного императора Антемия и патрицием, (2) на Востоке Аспар был низведен до ранга простого граждани на (то есть что он был уволен из армии), а его сын казнен: их обвинили в заговоре против Римской империи в интересах вандалов.

Что касается первого из этих сообщений, то Рикимер действительно стал патрицием 28 февраля 457 года 39 , так что послам, казалось бы, не было нужды сообщать об этом. Это не было свежей новостью. Однако в отрывке говорится: «тот Рикимер, зять Антемия, также стал патрицием», хотя, с нашей точки зрения, должно было быть так: «тот Рикимер, патри ций, стал также зятем Антемия». Рикимер женился на дочери Антемия Алипии в Риме в 467 году 40 . Я не думаю, что мы можем сомневаться в верности этого отрывка или исправлять текст по причине этого недоразумения. Скорее, мы должны предположить, что Гидаций, живший очень далеко от центра событий, не был информирован о выдвижении Рикиме- ра и просто не знал о его статусе патриция. К тому времени сведения об этом до Галисии еще не дошли. Летописец предположил (как мы знаем, ошибочно), что Рикимеру был дарован этот титул только в 467 году. Кро ме того, свевские послы могли неправильно понять то, о чем им сообщи ли в Италии: ведь эти вопросы вряд ли представляли для них первосте пенную важность.

Вторая часть отчета послов гораздо важнее. Аспар был не только по нижен в ранге, как об этом говорится в нашем тексте: он был предательски убит вместе со своими сыновьями. В этом отношении нельзя считать, что автор отчета просто недооценивает важность событий. Но что еще более обескураживает — это то, что смерть Аспара твердо датирована 471 годом, то есть двумя годами позже окончания того периода, которому посвящена «Хроника», и, что вполне вероятно, двумя годами позже смер ти самого Гидация. Курт считает, что в тексте 247 была позднейшая интер поляция.

Мы должны отвергнуть это предположение, так как оно отодвигает проблему на шаг назад. Когда могло прийти в голову западному (испанскому или даже, возможно, галльскому) переписчику, знавшему, пусть и не все, об этом давнем событии, вставить эту информацию в сочинение Гидация и считать это уместным и важным? И почему он вставил его в конец отрывка, состоящего из косвенной речи? Почему бы ему не доба вить свое сообщение в самый конец «Хроники», как это делали все авто ры продолжений, туда, где оно было хронологически уместно?

Ясно, что теория позднейшей вставки поднимает больше вопросов, чем решает. Факт, в котором мы не можем сомневаться, — это то, что Аспар и его сыновья лишились своего положения и были убиты в 471 году. Поэтому большая часть наших авторов сообщает об их убийстве после сообщения о великом африканском походе 468 года. Так поступают Про-

копий, Иордан, Феофан и другие византийские авторы, а также латинские летописцы: Кассиодор, Марцеллин Комит и Виктор Тонноненский 41 . Но интересно, что историк V века Кандид относит падение и смерть Аспара к более раннему времени, до африканского похода 468 года. Работа этого писателя сохранилась только в пересказе Фотия, который, однако, ясно дает понять, что Кандид сначала рассказал о смерти Аспара, а только затем о походе против вандалов. Но это еще не все. Со стороны Фотия это не невнимательность и не описка, так как не только послы, упомяну тые Гидацием, но и Иоанн Малала, без сомнения, повествует об этих событиях в том же порядке, a Chronicon Paschale точно датирует смерть Аспара 467 годом. Таким образом, мы имеем две разные датировки падения Аспара — 467 и 471 год, причем обе даты хорошо задокументиро ваны. Впрочем, поздняя дата встречается у большего количества авторов, чем ранняя.

В любом случае, совершенно очевидно, что власть Аспара резко умень шилась к 467 году. Приск (фрагмент 35) сообщает, что Лев отверг совет Аспара сохранять в это время нейтралитет в войне между готами и скира- ми. Но это мелочь по сравнению с тем, что случилось в 468 году: престижу Аспара был нанесен сокрушительный и публичный удар, когда император отдал верховное командование африканской экспедицией не ему, а Васи лиску. По сути дела, удар был такой силы, что в 468 году Аспар должен был почти полностью потерять свою власть, то есть, по словам свевских по слов, был низведен в ранг гражданского лица. Очевидно, положение Аспа ра отчего-то резко изменилось непосредственно перед 468 годом.

Давайте вернемся к сообщению свевских послов. Я считаю, что они говорили не об окончательном падении Аспара, который был определен но убит в 471 году. Они сообщали об опале Аспара и о казни одного из его сыновей. Я считаю, что наши источники дают две разные даты потому, что говорят о двух разных событиях. Те, кто называет 467 год, имеют в виду, что Аспар был лишен своей военной должности. Те, кто называет 471 год, говорят о его окончательном падении и о его казни. Нужно по мнить о том, что сочинения всех этих историков очень кратки. Даже Про- копий, говоря о V веке, дает нам только краткий очерк событий, а сочине ние Кандида (которое, сохранись оно в первоначальном виде, имело бы для нас огромную ценность) существует только в четырехстраничном пе реложении Фотия. Я считаю, что все наши историки спрессовывали со бытия. Предположим, что Аспар был уволен в 467 году и тогда же был казнен один из его сыновей. Предположим также, что Аспар и два других его сына были убиты в 471 году. Вполне возможно, что в этом случае историки ради краткости излагали историю его падения так, как будто она произошла в один этап, а не в два. Если это так, то естественно, что одни из авторов датировали падение 467 годом, когда Аспар впервые попал в опалу, а другие 471 годом, когда он был убит. И, как мы видели, это именно то, что мы обнаруживаем в наших источниках.

202

Часть четвертая. ИСПАНИЯ

XI . Испания и Британия

203

Скептики могут спросить: если все обстоит именно так, разве не стран но, что ни один из наших авторов, а их очень много, хотя бы мимоходом не упомянул о том, что эти события растянулись на несколько лет? К сча стью, есть один автор, который действительно проводит различие между двумя этапами падения Аспара. Это автор «Жития св. Даниила Стилита», Vita S . Danielis Stylitae , 4 i ценность которого для историков впервые отметил покойный профессор Норман X . Байн 44 . Из Vita (гл. 55) мы узнаем о некоторых фактах, не упомянутых ни одним из других авторов. Оказыва ется, Льву сообщили о том, что сын Аспара Ардавур, magister militium per Orientem , состоял в изменнической переписке с персами. Поэтому импе ратор уволил его со службы и низвел до статуса рядового гражданина ( holopaganos ). В следующей главе (56, с. 175) автор Vita дает свое, довольно пристрастное описание африканской кампании 468 года. И только через десять глав (66, с. 184 и далее) он упоминает о смерти Аспара и его сыновей. Несомненно, это можно считать подтверждением нашей теории о том, что падение Аспара происходило двумя этапами, один из которых был до, а второй — после африканского похода. Первый этап имел место после великого пожара Константинополя 2 сентября 465 года и может быть датирован 466 или, скорее, 467 годом 45 . Второй этап определенно произошел в 471 году. Однако некоторые разночтения остаются.

•  В Vita Аспар назван членом сената. Это не вызывает сомнений и это
подтверждают Иоанн Малала и Chronicon Paschale . В обоих источниках
Аспар назван princeps senatus и патриций 46 . Его называют патрицием и
некоторые другие авторы, например Марцеллин Комит, Кассиодор и Иор
дан. С чем трудно согласиться, так это с утверждением, что Аспар сохра
нял ранг magister до своей смерти. Правда, единственный источник, из
которого можно сделать подобный вывод, — это сочинение Захария Ме-
тиленского ( Hist . Eccles ., III . 12). «В третий год правления его [Льва] гене
рал [ stratelates , более правильный вариант, чем magister ] и его сыновья
были убиты». У других авторов эта версия не находит подтверждения. Но
Захарий здесь просто идентифицирует Аспара (и случайно пишет «тре
тий» вместо «тринадцатый» год правления Льва). В Chronicon Paschale
Аспар назван magister в 454 году, после чего ни один из наших многочис
ленных авторов, кроме Захария, не наделяет его никакой военной долж
ностью. Следовательно, мы вправе предположить, что когда свевские по
слы, о которых пишет Гидаций, сообщили, что Аспар «был разжалован до
частной жизни», они имели в виду, что он был уволен с военной должно
сти, которую до той поры занимал. Они не сказали и не имели в виду, что
он потерял членство в сенате и статус патриция. Правда, автор Vita не
говорит, что Аспар был теперь уволен с военной должности, но он и не
противоречит свевским послам, которые об этом сообщили.

•  Согласно автору Vita , все беды начались из-за того, что Ардавур
тайно сотрудничал с Персией. Согласно послам, и отец, и сын сотрудни
чали не с Персией, а с вандалами. Вполне возможно, что, в то время как

сын намеревался изменить Восточному Риму в пользу Персии, его отец занимался какими-то интригами в пользу Карфагена, как об этом сообщили послы. В этом случае оба наших автора правы. Но все это происходило в 466-467 годах. В 471 году причины, по которым император предал обо их казни, были уже другими. Теперь он выяснил, что они вели заговор против его правления. Это сомнению не подлежит. Об этом говорят Кас сиодор, Прокопий, Иоанн Малала, Феофан и другие, включая и автора Vita . Что касается мотивов императора в 466-467 годах, тот факт, что Ас пар не был назначен командующим в походе против Геизериха, говорит о том, что свевские послы, вероятно, были правы: он действительно вел переговоры с вандалами, это было раскрыто, и Аспар был разжалован.

3. По сути дела, есть только один пункт, по которому версии Vita и послов полностью противоречат друг другу. Согласно Vita , Ардавур в 466-467 годах был уволен со службы за свои предательские переговоры с Персией и понижен в ранге до простого гражданина. Согласно послам, Ардавур (хотя имя его не названо) был казнен из-за его предательских связей с вандалами. Так как все наши остальные источники в этом вопросе единодушны, мы вправе предположить, что послы или их информаторы преувеличили серьезность событий: на самом деле Ардавур был опозорен, но не казнен. Дей ствительно, мы знаем, что в 469-470 годах он занимался организацией восстания во Фракии и, скорее всего, дожил до 471 года 47 .

Я заключаю, что этот отрывок их «Хроники» был, скорее всего, напи сан самим Гидацием, а не автором продолжения, и что сведения, содержа щиеся в нем, полностью достоверны, кроме утверждения о том, что один из сыновей Аспара был казнен в 467 году.

Приложение 4

Моммзеновское издание «Хроники» Гидация

Фотографический отдел Немецкой государственной библиотеки в Восточном Берлине любезно предоставил мне микрофильм Берлинского Ко декса Филлиппса, 1829, фол. 153-172, содержащего самый лучший из текстов «Хроники». Я увеличил этот микрофильм, так что теперь он мо жет служить почти полной заменой самой рукописи. Как и следовало ожи дать, микрофильм доказывает, что в своем издании Моммзен превосход но проанализировал все возможные прочтения и оригинальной рукописи, и внесенных исправлений, а также идеально расположил этот сложный текст. Издание выше всяких похвал, но было бы ошибкой считать его непогрешимым.

В частности, трудно согласиться с тем, как Моммзен анализирует при нятое Гидацием датирование событий по Олимпиадам. На с. 6 Моммзен утверждает, что каждая Олимпиада обычно предшествует тому году цар ствования, в котором она началась. Рассмотрим конкретный пример. Олим-

XI . Испания и Британия

205

пиада 297 помещена непосредственно перед XV годом Аркадия и Гоно-рия. Мы знаем, что пятнадцатым годом этих императоров был 409 год. Чтобы выяснить дату Олимпиады по христианскому летоисчислению, мы можем применить формулу, предложенную Куртом в « Byzantion » с. 31: (х- 1) 4-(776-1), где х — номер Олимпиады. Следовательно, Олимпиада 297 началась почти наверняка в 409 году. Но рукопись не вполне после довательна. Часто (продолжает Моммзен) упоминание об Олимпиаде смешивается с непосредственно предшествующими ему записями «Хроники», и как пример он приводит Олимпиады 290, 298, 299 и 308. Но и в этом случае никакого упоминания об Олимпиаде мы не находим под импера торским годом, предшествующим тому, в который она действительно началась. Поэтому Моммзен всегда помещает дату Олимпиады сразу перед соответствующей датой царствования независимо от того, так ли это в «В». В критическом комментарии, напечатанном под самим текстом, Мом мзен об этой проблеме больше ничего не говорит.

Таким образом, читателю нелегко догадаться, что в «В» Олимпиада 295 помещена напротив отрывка 31, точнее, перед словами observanda de ecclesia disciplina . Моммзен также не упоминает о том, что в тексте «В» год царствования VI написан не там, где он его помещает, а перед словами statuuntur quaedam в отрывке 31, а год царствования VII написан не перед пустой строчкой, как в его издании, а перед словами eodem consilio в том же отрывке 31.

Моммзен, возможно, был совершенно прав в том, что распутал этот клубок, но ему следовало хотя бы указать, что его собственное правило (описанное выше) здесь нарушено: в «В» начало Олимпиады указано пе ред тем годом царствования, в который она началась: Ол. 295 здесь помещена в год VI (= 400), шестой год Аркадия и Гонория, вместо года VII (= 401). Кроме того, сравнивая текст Моммзена с текстом «В», мы обнару живаем, что издатель отодвинул некоторые датировки Олимпиад на зна чительное расстояние ради большей связности текста. Так, Олимпиада 308 отодвинута вперед на 27 строк печатного текста, а Олимпиада 309 отодвинута вперед не меньше чем на 50 печатных строк. У средневеково го переписчика такой перенос считался бы беспорядком, и мы не должны соглашаться с этим, даже если в данном случае переписчик — это Мом мзен. Нельзя забывать, что подход Гидация к своему труду не был таким по-немецки систематичным, как у Моммзена. Конечно, ему следовало проставить дату Олимпиады сразу перед его записью о первом императорском годе каждой Олимпиады. Но он был не настолько организован ным и аккуратным человеком, как Моммзен, поэтому иногда допускал отступления от общего правила.

Казалось бы, этот и многие другие факты должны были бы предварять каждое издание текста Гидация, выпущенное после моммзеновского. К со жалению , М . Алайн Треной в «Hydace: Chronique» (Sources chretiennes, vols. 218-219, Paris , 1974) решил последовать примеру Моммзена и не давать в критическом комментарии почти никаких пояснений. Скажем, в

S . 71, где, как мы видели, Моммзен внес существенные изменения, Тгапоу не дает вообще никакого комментария!

Наиболее ценным комментарием Курта из его статьи « Byzantion » мож но считать тот, где он демонстрирует лакуну в рассказе Гидация о правле нии западного императора Севера. Север взошел на трон 19 ноября 461 года. Согласно системе датирования, принятой Гидацием, описанной в S . 26, год 461 будет считаться одновременно и последним годом Майори-ана, и первым годом Севера. Годы 462, 463, 464 и 465 будут соответственно вторым, третьим, четвертым и пятым годами Севера, умершего 14 марта 465 года. Но в 466 году на Западе было междуцарствие, и в тот год ни на троне Рима, ни на троне Равенны императоров не было. Согласно Кур ту, Гидацию в таком случае следовало обозначать 466 год как шестой год Севера, так как другого ясного способа обозначения не было. Но, обратившись к тексту Гидация, мы увидим, что в тексте упоминается только первый (212), второй (222) и третий (231) годы Севера, а о четвертом, пятом и предполагаемом шестом не говорится ничего.

Курт в « Byzantion » (34-38) заключает, что цифра II в гл. 222 и цифра III в гл. 231 — это ошибочно обозначенные V и VI годы соответственно и что именно рассказ о втором, третьем и четвертом годах потерян в тексте Гидация, а то, что сохранилось, представляет собой рассказ о пятом и шестом годах. В качестве доказательства своей точки зрения Курт приво дит тот факт, что первый год Олимпиады CCCXI , который Моммзен напечатал после гл. 221, на самом деле — год 465, то есть пятый год Севера, согласно хронологии Гидация, и именно в этом месте в «В» назван год царствования II , который согласно этой теории должен был быть годом V , то есть перед нами обычная описка.

Вся эта блестящая аргументация выглядит убедительно и представля ет собой большой вклад в изучение Гидация — но есть одна проблема. Курт не мог знать (так как Моммзен об этом не упоминает), что слова « OLYMPI CCCXI » в S . 221 — это плод воображения Моммзена. В руко писи «В» в этом месте вообще нет датировки по Олимпиадам. Дело в том, что переписчик «В» писал от слов « OLYMPI CCCX » в гл. 193 до слов « OLYMPI CCCXII » в начале отрывка 242 (не перед н. 245, где их напеча тал Моммзен), не заметив сначала, что в его тексте вообще не было « OLYMPI CCCXI ». Но когда он заметил свой пропуск, он решил вставить слова « OLYMPI CCCXI », но, очевидно, не мог решить, куда именно их поставить, так как в конце концов начал писать в гл. 217 «Агриппин Галл», etc ., после чего засомневался и вставил только буквы « OLYMPI » без како го-либо числительного после них. Можно сделать вывод, что в тексте, который он переписывал, не было слов « OLYMPI CCCXI », ибо в против ном случае он бы, скорее всего, или вообще не стал пропускать дату, или, если бы по недосмотру все же ее пропустил, он бы затем вставил и слово « OLYMPI », и числительное в нужном месте, так как это было в его « Vorlage ». Возможно, когда он заметил свой пропуск, он вернулся к гл. 217

206

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

207

Я перечисляю эти примеры для того, чтобы показать, что у нас до сих пор нет авторитетного издания этой хроники, и я надеюсь, что кто-то более энергичный, чем я, скоро выполнит эту задачу. Есть одно произволь ное прочтение, которое Моммзен уверенно вставил в свой текст и которое наш гипотетический новый редактор еще более уверенно должен будет отвергнуть. В S . 31 Моммзен изменил имеющееся в «В» слово sectatores на слово insectatores . Таким образом, Симпосий и Диктиний, последова тели Присциллиана, превратились в преследователей Присциллиана. На самом деле они были его приверженцами, но затем вернулись к католи ческой вере. Существуют документы, приложенные к постановлениям Первого Толедского собора, в которых говорится об их отречении от ере си. Гидаций в S . 31 ссылается на эти документы и сообщает, что Симпо сий, Диктиний и другие галисийские епископы, до того бывшие сторон никами { sectatores ) Присциллиана, теперь обратились против ереси и осудили ее. В варианте прочтения « insectatores » теряется указание на то, что раньше они сами были еретиками. Но это прочтение, пусть и произ вольное, все же не заслуживает того полного молчания, которым обходит его Треной.

XII . Варвары - пособники Рима и варвары-христиане

Наши знания о варварских народах имеют один существенный изъян: мы никогда или почти никогда не в состоянии проникнуть в умы и души тех людей, которых мы пытаемся понять. В ранние века Римской импе рии варвары были неграмотны, или, точнее, «дограмотны», а научившись в конце IV века письму (не руническому), они оставили после себя очень немного книг. Еще меньше сохранилось до нашего времени. Кто в сред ние века стал бы переписывать и сохранять книгу, написанную каким-то еретиком на непонятном языке — старом, забытом языке готов и ванда лов? Нам повезло, что случайно сохранились книги, написанные в те годы, когда еще существовали варварские королевства, но таких книг крайне мало. Фактически до нас не дошло ни одного слова, написанного на род-

ном языке вандалом, бургундом или франком в этот период — с IV по VI век. Даже на готском языке, не считая фрагментов перевода Библии, сделанного епископом Ульфилой, все, что мы имеем, — это шестнадцать страниц сухого и малоинформативного комментария Евангелия от Иоан на и несколько обрывков и кусочков текстов, в основном церковного содержания, почти все из которых написаны в Италии в первой половине VI века.

У нас есть короткая хроника, написанная по-латыни вскоре после 590 года Иоанном из Биклара (неустановленный монастырь где-то в Ис пании). Но если бы другой писатель, св. Исидор Севильский, не упомя нул бы случайно о том, что Иоанн был готом — так как источники, составленные авторами-готами, для св. Исидора был редкостью, — мы бы не усомнились в том, что Иоанн был таким же римлянином, как сам Иси дор или как его современники Григорий Великий и Григорий Турский. Сам Иоанн нигде не упоминает о своем происхождении. Он имел хоро шее греческое и латинское образование, и неизвестно, знал ли он вообще готский язык. Для него главным было то, что он — христианин и католик. В подобных случаях, даже если перед нами сочинение гота, оно ничего или почти ничего не скажет нам об авторе как о готе. Насколько можно судить по его книге, Иоанн был полностью поглощен римской цивилиза цией. Для нас он гот только номинально'.

Опять-таки благодаря счастливой случайности до нас дошла история готов, точнее то, что считается историей, — книга, написанная в середине VI века по-латыни готом по имени Иордан. Как историк Иордан малоин тересен, но он был готом и гордился тем, что он гот. Он перевел на латынь несколько старинных народных сказок или песен, которые в его время готы исполняли под аккомпанемент арфы, и включил их в свою книгу. От вандалов и других народов до нас не дошло ничего.

Вследствие этого нам приходится смотреть на «варваров» со стороны. Мы видим их такими, какими их видели римляне, а римляне не старались проникнуть в их души и понять их умонастроения. Наверняка многие рим ляне, побывавшие в плену у варваров, говорили на германских языках и многое знали о тех, кто их пленил, но крайне редко случалось, чтобы обра зованный римский аристократ изучил германский язык. Киприан, наибо лее проготски настроенный из всех жителей Италии начала VI века, обучал своих сыновей готскому наравне с латынью. Но более типичным можно считать поведение Сидония Апполинария, узнавшего, что его друг Сиагр выучил бургундский язык. «Теперь в присутствии Сиагра, — сказал он, — варвар побоится совершить варварство на своем родном языке!» Для Сидония изучение германского языка было только шуткой, притом очень смеш ной 2 . Так что нам редко удается услышать, что варвары говорят о самих себе. Иногда их слова записывались римскими наблюдателями, как мы видели. Но это бывало редко. До возникновения варварских королевств обра зованная, пишущая часть римского населения боялась и презирала варва-

208

Часть четвертая. ИСПАНИЯ

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

ров. Подавляющее большинство христианских епископов не предпринимали попыток распространять среди них Евангелие, а в сочинении одного из епископов (причем арианина) есть даже намек на то, что каждый, кто возьмется обратить варваров, будет виновен ни много ни мало как в свято татстве 3 . Как говорил старый римский язычник — а многие римляне-христиане позже говорили почти то же самое, — у варваров есть человеческие конечности и человеческий голос, но больше ничего человеческого в них нет. Это были субчеловеки, квазичеловеки, или же просто звери и чудови ща 4 . Образованный римлянин времен поздней Империи видел в них только разрушителей и захватчиков, которые воевали, грабили, жгли, насиловали, убивали и больше ничего.

Именно поэтому история, как и мир, их окружавший, их не щадила. Мы никогда не узнаем, как они относились к окружающему миру, к природным явлениям и божествам, к обществу и к своим товарищам, мы не узнаем, о чем они мечтали, на что надеялись, над чем они смеялись, как они любили и как они молились. Об этом мы в лучшем случае можем только догадываться. Их песни и народные традиции никогда не были записаны на языке оригинала, и все, что у нас есть, — это два образца фольклора, которые Иордан записал в прозаическом переложении на латынь. Даже своды законов варваров, дошедшие до нас, записаны по латы ни, и составляли их в основном римляне. Иногда варвары следовали рим ской традиции и высекали надпись на могильном камне умершего родственника, однако все эти надписи — на латыни, и, если бы не герман ские имена, мы бы никогда не догадались о том, что люди, память о кото рых надписи увековечивали, не были римлянами. Несмотря на весь поток брани и осуждения, который изливали на них римляне, несмотря на пере движения бесчисленных армий и многих народов, варвары, можно ска зать, ушли из истории в полном молчании.

И тем не менее те же самые варвары позднего римского периода на поколения обеспечили большую часть Западной Европы стабильными и надежными правителями, которые, по стандартам своего времени, правили справедливо и честно. Пока все короли были христианами-еретиками, христианами-арианами, все из них (кроме правителей Африки) проявля ли терпимость к своим подданным-католикам, в то время как последним римским императорам Запада и позднейшим королям-варварам католи ческого вероисповедания подобная терпимость была абсолютно чужда. Обычно VI век не считают столетием толерантного правления, однако дело обстояло именно так, по крайней мере в Испании, а в начале века также в Италии и в некоторых частях Франции. В этих странах католики, евреи и язычники (без всяких ограничений) могли свободно исповедо вать свою веру. Жестокие преследования иноверцев, характерные для Рим ской империи со времен Феодосия Великого, в годы правления первых королей-варваров, казалось, навсегда ушли в прошлое. Однако стоило ка толичеству одержать победу, и в прошлое ушла сама толерантность.

1. Варвары перенимают римские обычаи

Римская цивилизация и раннего, и позднего периода влияла на мента литет и на образ жизни варваров и другими, более тонкими путями, кото рые могут полностью ускользнуть от нашего внимания. Были ли окруже ны почетом дома те воины-германцы, которые служили за границей в составе римской армии? Если да, то означает ли это, что в таком случае они получали большую власть и авторитет, чем если бы никогда не служили у римлян? Если в какой-либо общине жили несколько бывших сол дат императорской службы, означало ли это, что центры власти (постоль ку, поскольку власть вообще существовала) заметно смещались? Как наемники, бывшие на императорской службе, они должны были подчи няться римским законам (обстоятельство, которое некоторые из них осоз навали с трудом: см. с. 7): производили ли впечатление на местное обще ство римские законы и практика их применения, когда бывшие солдаты возвращались домой? Проникали ли в Германию римские представления о власти и управлении, о принудительном исполнении законов, об impe - riuml Конечно, между свободными германцами, жившими за Рейном, и германскими общинами, входившими в состав Римской империи, могло не быть активного сообщения, так как римские власти не приветствовали случайных посетителей-германцев. Но какая-то связь все же была: как в этом случае общественное мнение по ту сторону римской границы реаги ровало на сообщения о том, что германцы — подданные Империи на слаждаются большим материальным комфортом, чем жители свободных германских поселений? Аламаннский воин по имени Медерих, оказав шись в заложниках в Галлии в середине IV века, стал приверженцем куль та Сераписа. Вернувшись в Германию, он переименовал своего сына из Агенариха в Серапио. Вряд ли Медерих был единственным германцем, ставшим последователем одной из римских религий 5 . Какое влияние (или никакого вообще) оказывало на религию германцев возвращение таких людей, как Медерих, закончивших свою службу в Империи? Видоизменя лось ли от этого германское язычество или новые идеи не оказывали существенного влияния?

На этот и подобные ему вопросы мы вряд ли можем найти ответ, но их постановка наводит меня на мысль, что, возможно, я был не прав, когда в начале книги говорил об «обычных воинах» и «рядовых» членах племе ни, как будто все воины, исключая вождей, были однородной, неразличи мой массой. Действительно, служба у римлян, восприятие римских идей и вкусов, заграничные путешествия для торговли и других целей, а особенно обладание разным количеством скота, оружия и римских импорт ных товаров, приводили к тому, что «рядовое» население расслаивалось и различия углублялись. Но можно предположить, что фактором, вызвав шим наиболее глубокий раскол и внутреннюю вражду, было отношение вождей к Римской империи. Начиная с царствования Августа и вплоть до

210

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

211

конца Западной империи ничто не вызывало таких острых разногласий между германцами, как вопрос об их отношениях с имперским прави тельством. Со времен Сегеста и Арминия до времен Эриульфа и Фравитты (с. 43), со времен Теодориха II и Евриха до времен Эрариха и Тотилы это оставалось основной проблемой, во всяком случае, в готском обществе. Дилемма, стоявшая перед вождями, была ясно выражена Атаульфом (с. 46): должны ли мы вести за собой наших соплеменников или же должны управлять ими, должны ли мы свергнуть Римскую империю или стать ее частью? Мы уже убедились в том, что это не два разных вопроса, а один и тот же вопрос в разных формулировках.

Эта проблема стояла и перед людьми более скромного положения, чем Атаульф. В 358 году Цезарь Юлиан был на вершине своего успеха в Гал лии. Столкнувшись с хамавами (народом, близким к франкам), он смог достаточно легко разгромить их в генеральном сражении 6 . Но затем они разбились на мелкие разбойничьи банды, что было привычно и даже не обходимо для завоевателей-северян, когда они вторгались в провинции 7 . Эти банды наносили большой ущерб сельской местности в долине Мозе ля, и Юлиан не знал, как с ними справиться. Его спас Хариетто.

Хариетто был варваром, обладавшим огромной физической силой и мужеством, который начинал как разбойник: он с товарищами занимался гра бежами в галльском приграничье, но затем переместился к Триру. Несомненно, как и многие другие варвары, он надеялся разжиться деньгами в большом городе, где были толпы солдат, чиновников и торговцев, стекав шихся в военную столицу галльской префектуры. В Трире он заметил, с ка кой легкостью варвары грабили городки и села за пределами городских стен; и перед тем, как в конце 355 года в Галлию прибыл Юлиан, Хариетто решил использовать знания и умения, приобретенные за годы разбоя, и зарабатывать, оказывая услуги правительству. Полагаясь на опыт, накоплен ный им в его прежней профессии, Хариетто в одиночестве углубился в ближайший лес и легко определил, в каком именно месте могут скрываться разбойники. Обнаружив там банду варваров, которые пьянствовали и от сыпались после удачного набега, он подкрался к ним и отрубил несколько голов, которые затем принес в Трир и выставил на всеобщее обозрение на городских улицах. Проделав это не один раз, он посеял некоторую панику среди местных разбойников, в результате чего к нему стали стекаться дру гие бывшие разбойники и просто отчаявшиеся люди, все те, кто, видимо, не сумел успешно заниматься своим промыслом в тех краях, уже к тому времени разграбленных варварами. Очень скоро Хариетто набрал внуши тельную банду. При этом сам он, согласно нашему автору, оставался ковар нейшим из разбойников и физически самым сильным в своей шайке 8 .

Теперь Хариетто заставил считаться с собой и мог сам начать перегово ры с Цезарем, объясняя ему свою тактику. Юлиан все еще был в растерянности, не зная, как бороться с неуловимыми хамавами, нападавшими на римлян по ночам. Возможно, теперь (а в других случаях — наверняка) ему,

как и Валенту во время готской кампании 367 года, пришлось прибегнуть к унизительной тактике: предложить награду тому, то доставит ему голову врага, тем самым легализуя убийство 9 . Но хотя ночью варвары были по всюду, днем они исчезали и Юлиан не мог найти их следов. Как говорил один историк о других варварах в подобных обстоятельствах, это были «ско рее призраки, нежели люди» 10 . Действительно, как хорошо было известно Хариетто, они прятались в лесах, окружавших возделанные участки мест ности, и питались тем, что доставалось им во время набегов. Юлиану ниче го не оставалось, как натравить одного вора на другого. Он даровал Хариетто и его приятелям официальный статус, ввел в их команду несколько салийских франков и с помощью своего нового помощника разработал новую стратегию. Хариетто и его разношерстная банда, конечно же, хорошо знакомая со всеми разбойничьими приемами, должны были находить хама-вов и нападать на них по ночам, а Цезарь должен был продолжать эту борь бу в дневное время. Эта тактика скоро привела к тому, что хамавы сдались". Через семь лет Хариетто, к тому времени ставший графом обеих Германий, был убит аламаннами в то время, когда вел за собой римское военное подразделение обычного типа. Во время ускоренного марша он натолкнулся на отряд аламаннских воинов, и, пока сражение шло на стре лах и легких метательных снарядах, ему удавалось сдерживать натиск врага, но когда противники сблизились и взялись за мечи, римское построение рухнуло под яростным напором аламаннов, римские солдаты поддались панике и Хариетто погиб, пытаясь предотвратить бегство с поля боя 12 . Став обычным римским военачальником, он теперь воевал обычными методами. Можно сказать, что Хариетто на своем скромном уровне поддержал римскую власть и отдалился от своих соотечественников. Но он был мелкой фигурой по сравнению с Атаульфом, Амаласунтой и другими извест ными нам личностями. Например, мы знаем о том, что в византийской армии во времена императора Анастасия служили два весьма известных военачальника-острогота — Годидискл и Бесса, не пошедшие вслед за Теодерихом в Италию в 488 году. Оба были знатными людьми 13 . Сисиф-рид, гот, «чрезвычайно верный римлянам», в 545 году поднялся до долж ности коменданта Ассизи 14 . Другой офицер-острогот по имени Генто, же натый на римлянке из Эпира, командовал римским отрядом, готовившимся к сражению с остроготами в 479 году 15 . Некий Сидимунд, по нашим све дениям, не состоявший на службе в Восточном Риме, владел богатым по местьем вблизи Эпидамна, а также получал доход от императора 16 . Но даже все эти люди — мелкая сошка в сравнении с самим Теодерихом, впоследствии названном «Великим». Когда в 526 году он умер, многие ли из его подданных вспомнили, что почти за полвека до этого, захватив Диррахий и часть Эпира, он в разговоре с римским чиновником по имени Адаманций заявил, что в обмен на определенные услуги он желает, чтобы восточное правительство назначило его «магистром армии» и «приняло его в Константинополе с тем, чтобы он мог занять место в общественной

212

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

213

жизни ( polyteusonta ) так, как это делают римляне»? 17 То есть даже в этом случае он жаждал того, чтобы отдалиться от своих соплеменников-готов, обеспечить себе высокое положение в римском обществе и римской по литике и, возможно, закончить свои дни римским землевладельцем. Хотя он должен был знать, к чему подобные амбиции привели везеготов, он вряд ли мог даже представить себе, какую роль сыграют они в уничтоже нии его собственного народа.

2. Варвары в императорской армии

Говоря об Европейском континенте, мы должны попытаться предста вить себе длинные вереницы повозок, в которых везеготы и остроготы переезжали из одной провинции в другую в поисках земли, на которой они могли бы обосноваться. В горных районах управлять повозками было трудно. Однажды в Иллирикуме, вблизи Лихнида, восточные римляне на несли ощутимый удар по остроготам, взяв в плен более 5000 человек и захватив 2000 повозок, некоторые из которых они сожгли, а другие ис пользовали для транспортировки оружия и снаряжения 18 . После битвы при Адрианополе в 378 году, в которой, по словам современника, 19 «це лые армии исчезли как тени», везеготы в течение последующих сорока лет почти непрерывно перемещались отдельными группами из одной провинции в другую. Иногда они шли, глотая пыль от идущих рядом повозок (в одной из групп завоевателей повозок насчитывалось 4000), иногда от дыхали на них по очереди. Один из римлян, бывший в плену у варваров, сумел выжить и позднее написал стихотворение, в котором говорит о сво ем пребывании в плену, о пыли, повозках и тяжелых грузах, которые он носил 20 . Иногда само приближение бесконечного ряда повозок приводи ло римских горожан в такой ужас, что они все как один уходили из города, оставляя опустевший город варварам: именно так остроготы заняли Скат- пию, или Скатпис, в Македонии в 479 году 21 . В моменты опасности готы составляли эти повозки в круг, который сами они называли carrago и ко торый представлял собой мощное оборонительное сооружение 22 .

Но самой основной проблемой был недостаток продовольствия. Доволь но часто среди готов начинался голод, за которым следовала чума. Напри мер, это случилось тогда, когда везеготы штурмовали македонские горо да 23 . Голод в городах и крупных поселениях несомненно, как и во время набегов в III веке, приводил к эпидемии 24 . При этом погибало столько лю дей, скота и всякой живности, что даже те районы, которые не были непосредственно вовлечены в боевые действия, становились жертвами голода и чумы, неумолимо и бесстрастно уничтожавших без разбора и захватчиков и местных жителей, солдат и мирное население 25 . По этой причине после Адрианополя многие везеготы были практически вынуждены поступить на службу в римскую армию, видимо, для того, чтобы избежать голода — ведь

даже в III веке голод и чума заставляли некоторых готов вступить в императорскую армию 26 . Некоторые из готских вождей примкнули к Феодосию по совершенно другой причине (с. 39) и даже помогали ему разгромить отря ды своих соплеменников, однако везеготы более скромного происхожде ния, вынужденные надевать римскую форму, считали своим долгом инфор мировать своих соплеменников о планах и передвижениях римлян. Они постоянно «братались» со своими сородичами, помогали им при перемещениях, вероломно покидали римлян в критические моменты, а однажды почти позволили своим друзьям захватить в плен самого императора Фео досия I 27 . Их присутствие в императорской армии подчас подавляло и сеяло растерянность среди римских солдат, при этом они были безжалостны к жителям римских провинций, которых они были призваны защищать. Даже более высокая оплата и особые условия службы не служили гарантией их преданности, и Феодосию пришлось перевести некоторых из них в Египет, в то время как другие были, вероятно, переведены в не менее отдаленные провинции 28 . Фравитта придерживался других убеждений и был настроен совсем не так, как эти люди.

Подобное противоречие было характерно даже для свободных германцев, которые жили за границей Империи. Особенно хорошо нам известны войны римлян с аламаннами (жившими к востоку от Рейна и к югу от Майна) в середине IV века. Даже в тех случаях, когда аламаннский воин вступал в римскую армию, это не означало, что он будет всегда верен тем, кто выплачивал ему жалованье. Во время похода Константина 534 года римляне могли бы перейти Рейн и нанести серьезный удар по неприяте лю, если бы не загадочное появление аламаннов на противоположном берегу, как раз напротив того места, где император втайне планировал переправиться через реку. Хотя улик не было, многие считали, что про изошла утечка информации, и подозрение пало на трех высокопоставлен ных командиров римской армии, все трое из которых были аламаннами 29 . В другом случае Валентиниан I назначил одного знатного варвара из пле мени буцинобантов, Гортария, на высокую командную должность, но вско ре обнаружил, что Гортарий передавал военную информацию своим соплеменникам, с которыми Валентиниан в это время воевал. Император старался убедить Гортария в преимуществах римской цивилизации с по мощью пыток, а когда тот признался в своей «измене», приказал сжечь его живьем 30 . Но не только варвары передавали военные секреты врагу. Цезарю Юлиану пришлось выдержать жестокую месячную осаду в Сен се, так как дезертиры сообщили врагу о том, как мало полков находится с Юлианом в городе 31 . Во время великой кампании 357 года аламанны чув ствовали себя уверенно как никогда, после того как некий дезертир сооб щил им, что армия Юлиана насчитывает не более 13 000 солдат. Возмож но, дезертиры даже сообщили неприятелю о тактических планах Цезаря непосредственно во время битвы 32 . Правда, в обоих случаях мы не знаем, кто были эти дезертиры по национальности.

214

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

215

И все же трудно поверить, что римляне могли в таком количестве при нимать на службу варваров и продвигать их на командные должности, если угроза предательства с их стороны была крайне велика. В подроб ном рассказе Аммиана Марцеллина поражает как раз то, что подобные случаи были редки.

С другой стороны, некоторые аламанны помогали римлянам. Когда Юлиан в 357 году углубился на десять миль за Рейн, его предупредили о возможности опасной засады на основании «сообщения одного дезерти ра»; когда Валентиниан решил убить или похитить Макриана, вождя ( rex ) буцинобантов, дезертиры рассказали ему, где он может застать свою жертву врасплох 33 . Вождь аламаннов Гундомад противился желанию своих лю дей вступить в войну против римлян в 357 году, так как он был с римляна ми в хороших отношениях. Вскоре после этого он был убит. Его брат Вадомарий, видимо, также не спешил воевать с римлянами и был вынуж ден сделать это только по настоянию своего plebs . Во всяком случае, сам он именно так объяснил свой поступок, и вряд ли это объяснение было выдуманным, ведь оно свидетельствовало о его недостаточном влиянии и популярности 34 . Вскоре после этого он примирился с римлянами и вырос до должности военного коменданта ( dux ) римской провинции Финикия. Впоследствии он помогал Валенту во время борьбы с узурпатором Про- копием осаждать Никею. Последнее упоминание о нем относится к 371 году, когда он совместно с неким Траяном командовал в войне против персов в Месопотамии 35 .

Нет смысла приводить еще примеры 36 . Во всех наиболее достоверных источниках информации, таких как Тацит, Аммиан или Прокопий, мы уз наем о том, что у всех варварских народов — и по ту, и по другую сторону границы, у остроготов, везеготов и аламаннов — среди местной знати были люди, тяготевшие к Риму, которые охотно согласились бы со знаменитым высказыванием Атаульфа об изменении отношения к Риму (с. 43). Без со мнения, основная причина подобных настроений была не только в том, что они хотели увеличить свои богатства, но в том, что, живя в обществе, кото рое знало о принудительной власти не больше, чем ахейцы Гомера, они стремились заставить своих соплеменников подчиняться их воле. Атаульф так же не мог заставить своих людей подчиняться «законам», как это не мог бы сделать Агамемнон с Ахиллом и мирмидонами. Но у Атаульфа был другой путь, которого не было у Агамемнона: он мог стать частью развито го и могучего государства, в котором понятие «закона», неведомое ахейцам, существовало в письменном виде уже тысячу лет. Таким образом, у Атауль фа была возможность поддержать и стать частью того римского мира, в котором он мог использовать принудительную власть по отношению к сво им соплеменникам. Амбиции других варваров, возможно, были скромнее: все, чего они желали, это сменить свою убогую хижину к востоку от Рейна, к северу от Дуная или от Черного моря на виллу под Константинополем (как Эрарих и многие другие) или под Эпидамном (как острогот Сидимунд).

Были и такие, кто, как Хариетто, готов был довольствоваться жизнью высо кооплачиваемого командира императорской армии.

Итак, пока бесконечные повозки готов тянулись на запад, мужчины, сопровождавшие их, могли о многом поговорить: не только о земле, где они, наконец, осядут, не только о запасах продовольствия, женщинах или рабах. Они могли еще и обсудить свое отношение к Римской империи, или — тот же вопрос, по-иному поставленный, — отношение к своим вождям.

В одном эти люди могли быть уверены в своих бесконечных путеше ствиях: если императорские войска, скорее всего, попытаются остановить их продвижение или даже нанести им сокрушительный удар, то местные крестьяне и горожане почти наверняка оставят их в покое и не станут с риском для жизни их останавливать. Апатия, которую проявляли жители провинций, хорошо известна, хотя и труднообъяснима. Мы видели (с. 93), что торговцы, моряки и люди других занятий помогали Велизарию защи щать Рим во время великой осады 536-537 годов, хотя многие из них согласились на это потому, что Велизарий предложил заплатить им за их помощь. В 544 году, когда персидский царь осаждал Эдессу, римские сол даты, бывшие в городе, пошли в атаку на осаждавших, при этом «сель ские жители и часть demos 'а» к ним присоединились 37 . В годы правления Юстиниана часто случалось, что степные кочевники вторгались во Фракию и Иллирикум, где император запрещал своим солдатам нападать на них: он хотел использовать кочевников в качестве союзников в войне про тив готов или других своих врагов. Тогда сельские жители захваченных районов сами нападали на этих «гуннов», когда они откатывались обрат но за Дунай, так как те часто уводили с собой местных женщин и детей, которых они брали в плен с тем, чтобы превратить в рабов. Крестьяне часто побеждали в этих схватках, отбивали захваченных родственников и заодно отбирали у кочевников лошадей 38 . Мы знаем, что в Испании жите ли одной из крепостей, будучи мирными гражданами, тем не менее напа ли на свевов и убили многих из них (с. 161). Мы видели, как Северину удалось убедить жителей Норика напасть и разгромить отряд варваров (с. 111). В 443 году жители Азема в Мёзии разгромили отряд гуннов 39 . Но для того, чтобы набрать хотя бы дюжину случаев, когда сельское населе ние активно сопротивлялось завоевателям, нам придется перерыть все древние источники. Опять-таки исключение составляет Британия, где граждане провинции или значительная их часть нападали на захватчиков и побеждали их трижды в течение V века — в 409 году, вскоре после 446 года и во времена загадочного Амвросия Аврелиана. Но как объяснить то, что в целом сопротивление было недостаточным? Было бы поверхно стной точкой зрения утверждать, что граждане не сопротивлялись пото му, что римские законы запрещали им носить оружие. Если мужчинам надо защищать свои дома и тем более свои жизни, они легко находят оружие. Furor arma ministrat . Возможно, более верное объяснение приводит Зосима. Рассказывая о разрушении везеготами Спарты в 396 году, он

комментирует это так: «Даже сама Спарта погибла среди общего разру шения Эллады. Из-за римской эксплуатации ( pleonexia ) оружие и воины больше не защищали ее, вместо этого она была отдана правителям, которые были предателями и которые ревностно служили удовольствию заво евателей (то есть римлян) во всем, что привело к нашей общей гибели» 40 . Несчастья, обрушившиеся на один из самых знаменитых городов древне го мира, были вызваны более глубокими причинами, чем мимолетный набег везеготов. Римское правление не лишило граждан оружия. Оно от няло у них стремление к победе и волю к жизни.

3. Обращение варваров в христианство

В период между обращением Константина в 312 году и воцарением Юстиниана в 527 году католическая церковь, насколько нам известно, не направляла миссионеров за границу Империи для обращения живших там язычников. Ульфила поселился среди готов за нижним Дунаем для того, чтобы в качестве епископа служить тем христианам, которые уже жили в Готии 41 . Палладий был послан Папой в Ирландию в 431 году с тем, чтобы служить «шотландцам, верующим во Христа» 42 . И мы не знаем ни одного императора этого времени, который бы верил, что общая религия может служить мостиком между двумя государствами. Однако в отношении ере тиков это не совсем верно. Везеготский король Теодорих II , арианин, по слал Аякса к галисийским свевам в Испанию, и тот обратил этих варва ров-язычников в арианство (с. 195). В католичестве в IV , V и в начале VI века ничего подобного, пожалуй, не происходило.

Вопрос об обращении германцев в христианство обсуждался много кратно. Вероятнее всего, до падения в 476 году Западной империи из всех германцев, все еще живших за северной границей Империи, только руги были христианами, но после того, как германцы заняли провинции, ни один народ, кроме англосаксов, не оставался языческим дольше чем на одно-два поколения 43 . Но как обстояло дело с обращением кочевников?

Около 400 года один или два римских прелата заинтересовались ко чевниками. Иоанн Хризостом, патриарх Константинополя, примерно в это время направил миссионеров «к кочевникам-скифам, стоявшим лаге рем вдоль Дуная», хотя «вдоль Дуная» не обязательно означало «за грани цей Империи» 44 . Однако историк, упомянувший об этом факте, не утверж дал, что миссионерам удалось обратить кого-либо из кочевников в христианство. Одной из проблем был язык. Очень немногие из римлян знали гуннский язык. Даже в середине V века из всех персонажей негунн ского происхождения, населяющих страницы сочинений Приска Паний-ского, только двое или трое говорили на гуннском языке. Один из них побывал в плену у гуннов. Другой был переводчиком. Я думаю, что понача лу он был официальным переводчиком, а затем поселился среди гуннов 45 .

Феотим был епископом города Томы (Констанца на побережье Черно го моря). Наш автор рассказывает о том, что гунны, жившие на Дунае, были покорены его достоинствами и решили называть его Богом римлян после того, как стали свидетелями творимых им чудес. Однажды он и его спутники увидели, что к ним подъезжает шайка гуннов. Спутники епис копа начали причитать, опасаясь, что их убьют, но сам епископ просто сошел с лошади и начал молиться. Варвары заявили, что они не видели ни Феотима, ни его спутников, так как все они стали невидимыми. Епископ обычно развлекал гуннов и дарил им подарки, которые смягчали их жес токие нравы. Один из гуннов сделал вывод, что епископ богат, и решил захватить его в плен. Он попытался накинуть на епископа лассо (гунны, как и подобает настоящим ковбоям, хорошо умели это делать), но, подняв руку, чтобы набросить веревку, он уже не смог ее опустить: его рука за стыла, как в параличе. По просьбе своих спутников Феотим помолился Богу, и только после этого рука гунна освободилась от невидимых пут 46 .

Конечно, наш автор не ручается за правдивость историй о том, как епископ и его спутники стали невидимыми, или о том, как окаменела рука гунна. Он преподносит эти истории как «сообщения», не более того. Он также ни разу не упоминает о том, что Феотим обратил в христианство хотя бы одного кочевника. Но еще более поразительно то, что, согласно автору, Феотим и не пытался обращать язычников. Епископу, по-видимо му, не приходило в голову, что он может привлечь на сторону церкви хотя бы одну языческую душу. Мы не знаем, что привело его на берега Дуная, но это не было стремление спасти варваров от Геенны огненной.

Безразличие Феотима к духовной участи варваров представляется очень типичным для клириков IV и V веков. Мы знаем, что в V веке некоторые варвары, служившие в императорской армии, могли быть обращены в хри стианство. Кроме того, военнопленные могли привлечь на свою сторо ну несколько душ. Но новообращенных было очень немного. 47

К концу царствования персидского царя христиан в Персии жестоко пре следовали. Многие жертвы преследования бежали, и многие находили убежище в римских провинциях. Вождь сарацинов Аспебет—язычник, не одоб рял преследований и не помешал бегству многих христиан. Он был выдан Исдегерду, и ему пришлось самому укрыться в Римской империи. Импер ские власти сделали его главным вождем арабских племен той местности, где он жил. Затем святой подвижник Ефимий вылечил его сына от паралича, после чего Аспебет и его приближенные приняли католичество. При крещении он принял имя Петр, и не позднее 431 года Ювенал Иерусалимский посвятил его в епископы сарацинов 48 . Путь от бедуинского шейха до католи ческого епископа бьш редкостью. Позже, около 473 года, во времена императора Льва I , арабский вождь по имени Аморсес ушел от персов, добился положения главного вождя сарацинов в своей местности и захватил римский остров Иотабе в Красном море. Он изгнал римских таможенников и обогатился, собирая римские пошлины. Он пытался договориться с римлянами и

218

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

219

получить признание как главный шейх арабов, живших в окрестностях Пет ры. Лев пригласил его в Константинополь, радушно принимал его, даже раз решив ему сидеть среди патрициев во время застолья. В благодарность Амор- сес стал христианином! Правда, в этом случае надо заметить, что среди его соплеменников уже были христиане, так как он начал переговоры со Львом через «Петра, епископа своего племени». Если там был епископ, то, видимо, христиан в этой общине было немало 49 .

Новый период начался с воцарением Юстиниана. Он считал, что народ, принявший католическую веру, скорее всего, превратится в союзника католической Империи. Он недвусмысленно объяснил это франкам еще в 536 году, убеждая их в том, что франки и византийцы должны сотрудничать, так как придерживаются одной религии 50 . Он также предложил эфиопам и гомери-там объединиться с Восточным Римом в борьбе против Персии «из-за един ства веры» 51 . Прокопий даже утверждает, что ломбарды просили Юстиниана заключить с ними союз против гепидов на том основании, что ломбарды, как и Юстиниан, католики, в то время как гепиды — ариане 52 .

Другой феномен VI века — это приезд в Константинополь отдельных варваров или групп варваров, которые по собственной воле желали при нять крещение. Некий Грет, король германского племени герулов, приехал в столицу со своей свитой и двенадцатью родственниками и попросил кре стить его. Юстиниан всех их охотно принял, и они были крещены. Импера тора особенно должно было порадовать то, что, с радостью возвращаясь на родину, герулы пообещали ему быть его союзниками, когда бы он ни при звал их к себе на помощь. Но в этом случае инициатива исходила не от Юстиниана, а от самих варваров 53 . Не всегда обращение в христианство оканчивалось так благополучно, как в случае с Гретом Герулом. Некий Грод, или Гордас, король гуннов, живший около крымского города Боспора, при ехал в Константинополь и принял крещение. Юстиниан осыпал его подар ками и отправил назад в Крым с тем, чтобы он охранял тамошние римские владения, особенно город Боспор. Подданные Грода были, конечно, языч никами и поклонялись идолам. Грод поспешил — как выяснилось, необдуманно — переплавить идолов, сделанных из серебра и золота, и продать их за наличные деньги в Боспоре. Его нетактичные действия привели в ярость языческих жрецов, которые убили Грода и поставили на его место его брата Мугеля. Это был один из тех сравнительно редких случаев, когда правитель-варвар принимал христианство, а его подданные не следовали этому примеру. Мы видим, что обращение короля не обязательно влекло за собой обращение всего народа 54 .

Престарелый пресвитер по имени Юлиан из епархии монофизитского патриарха Александрии «имел искреннее духовное желание обратить в хри стианство кочевые народы, обитающие на восточных окраинах Фив за пре делами Египта, которые не только не подчиняются власти Римской империи, но получают субсидии с условием, что они не войдут в Египет и не будут разорять его» 55 . Этот Юлиан был еретиком-монофизитом, и, хотя его

поддерживала императрица Феодора, его миссия раздражала Юстиниана, который выслал к набатеям своих собственных миссионеров-католиков. Однако миссия Юлиана оказалась более успешной из двух: он обратил ко роля и принцев набатеев и даже объяснил им «ошибки» Халкидонского Собора. Преемником Юлиана в этих дальних краях был некто Лонгин, который от набатеев поехал дальше к алодеям, считавшимся эфиопами, «ибо когда народ алодеев услышал об обращении набатеев, их король послал гонцов к королю набатеев, прося того разрешить епископу, который обучил и крестил тех, приехать и обучить его народ таким же образом» 56 .

Перед нами феномен, подобного которому не было ни в IV , ни в V веке. Во-первых, христианский священник по собственной инициативе решил выехать за пределы Империи только для того, чтобы проповедовать Евангелие среди местного языческого народа. Кроме того, правитель языческого народа, обитавшего далеко за границами Империи, призвал к себе мис сионера с единственной целью — обучиться его вере. Очень жаль, что мы ничего не знаем о мотивах, побудивших короля алодеев на этот почти беспрецедентный поступок. Он явно не стремился таким образом заручиться дружбой Юстиниана, так как император был твердым противником экспе диции Лонгина. Он даже пытался задержать начало миссии Лонгина в тече ние трех лет 57 . Юлиан подкрепил силу своих теологических аргументов тем, что передал королю набатеев «богатые дары», но, насколько мы знаем, Лонгин не пользовался подобным способом убеждения.

Когда Лонгин добрался до нобадов, он рукоположил нескольких мест ных священников, обучил их божественной литургии, а также построил для них церковь. Но в царствование Юстиниана был и другой миссионер, проповедовавший среди северных кочевых племен, и был он весьма не обычным человеком. Его звали Кардутсат, «епископ страны Арран» 58 . Он с семью другими священниками приехал из Албании на территорию гуннов для того, чтобы утешать римских пленников, томившихся там. Он оставал ся там в течение «недели годов» и обратил многих гуннов (возможно, это были сабиры). Наш автор сообщает интереснейший факт, связанный с его миссией: он и его товарищи перевели несколько книг (Библии?) на гуннский язык. Наш автор не утверждает, что именно Кардутсат создал гуннский письменный язык, но в то же время нет абсолютно никаких сведений о том, что у гуннов до этого существовала письменность. Наоборот, в сере дине VI века Прокопий отвлекается от своего повествования, чтобы напом нить, что большинство гуннов были совершенно неграмотны 59 . Кто же первым создал алфавит для этого народа и записал их язык? Мы этого не знаем: возможно, это был Кардутсат и его семеро друзей, возможно, какой-то забытый герой более раннего времени. В любом случае, читающая публика наверняка составляла лишь крохотную часть этого народа и, вероятно, состояла только из горстки новообращенных христиан.

Миссия Кардутсата была не напрасной. Его успех так поразил другого епископа, армянина, которого звали, очевидно, Маку, что он также с не-

220

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

221

сколькими священниками поехал к гуннам «еще через две недели годов». Захарий Метиленский, наш источник сведений о Маку, пишет, что «он затем построил кирпичную церковь, посадил растения и посеял разные виды семян... и многих крестил». Какова была судьба кочевников, обра щенных им и Кардутсатом? Об этом нам известно не больше, чем о том, как закончился необычный эксперимент Маку по превращению кочевых пастухов в оседлых земледельцев. Он, несомненно, осознавал, в чем со стояла основная проблема обращения кочевников в христианство. Немно гие византийские священники смогли бы — я уже не говорю о том, захотели бы они, — вынести тяготы кочевой жизни в степи. Но задача обращения была бы несравнимо более трудной, если бы гунны не испытывали на себе постоянного влияния миссионера, жившего среди них. Поэтому Маку пытался отучить их от кочевой жизни и собрать вокруг церкви, которая должна была стать центром общинной жизни. В такой общине они могли жить, не переходя бесконечно от пастбища к пастбищу вслед за зеленой травой, как вынуждены были поступать все кочевники. Если бы у нас было больше информации, мы, возможно, узнали бы и о других попытках обращения кочевников, но из них не многие заслужива ли успеха больше, чем Маку с его экономическими прозрениями и тот неизвестный ученый, который впервые записал язык «гуннов».

Таким образом, в середине VI века появились некоторые новые фено мены. До этого отдельные варвары принимали христианство во время службы в римской армии, теперь же целые группы их становились христианами, вступая в императорскую армию. Отдельные люди и даже иногда группы проделывали путь из диких просторов Barb aria в Констан тинополь с определенной и ясно выраженной целью принять крещение. Новообращенный варвар берет на себя обязательство быть политическим союзником римлян. На южных границах и на краю степи священники (хотя обычно не католические) по своей собственной воле решаются вы ехать за пределы Империи и проповедовать там Евангелие. Императоры приходят к убеждению, что общая религия — это общая внешняя полити ка, хотя подобное убеждение не всегда оказывается справедливым. И для франков, и для византийцев их собственные материальные интересы были гораздо важнее, чем тот факт, что и те и другие называли себя католиками. Земля, разбой и власть представляли больший сиюминутный интерес, чем природа Божественной Троицы.

4. Св. Патрик

Тацит был не первым, но и не последним римским автором, который обратил внимание на то, какие военные перспективы заключены в виноторговле с германцами. «Если вы будете поощрять их несдержанность и дадите им столько, сколько они жаждут иметь, — пишет этот сенатор, — то

они будут так же легко побеждены собственными пороками, как и оружи ем». Он рассказывает о том, как целая когорта германцев была уничтожена изобретательными гражданами Кельна, которые пригласили их на роскош ный пир с обильным вином, а когда германцы уснули, заперли двери и подожгли здание 60 . То, что во времена Тацита было интересными размышлениями, приняло более конкретную форму в конце четвертого века. «Итак, варвары тоже пьют вино, — пишет св. Амвросий, — римляне охотно поощ ряют их в этом, чтобы они напились и тогда, ослабевшие, они легко могут быть завоеваны вследствие их собственного опьянения» 61 . Так как епископ не высказывает своего отвращения к подобной процедуре, можно сделать вывод, что он ее одобряет. Видимо, ему не приходило в голову, что рекомен дуемый им способ действий противоречит закону. Продажа вина за границу была в это время запрещена. Святой написал это вскоре после 386 года, то есть всего через несколько лет после того, как в 370-375 годах императоры запретили экспорт вина и растительного масла варварам (с. 14). Императоры сделали это по экономическим и, возможно, военным причинам, но никак не из моральных соображений. Но каковы бы ни были эти причины — экономические, военные или моральные, — Амвросий об этом не заботился.

У св. Амвросия нашелся также подбадривающий совет для ростовщи ков, торговцев и всех тех, кто занимался торговлей с неримлянами. Ком ментируя отрывок из книги Второзакония, XXIII , 19-20: «Не отдавай в рост брату своему не серебра, ни хлеба... Иноземцу отдавай в рост...», он пишет следующие незабываемые слова: «Кто был "иноземец" в те времена, если не амаликитянин или арморитянин, то есть если не враги? Давай им деньги под высокий процент, — говорит он. — Человек, которого ты заслуженно хотел бы убить, человек, против которого не грешно поднять оружие — с него можно законно брать высокий процент. Своими двенад цатью процентами ты быстро отомстишь тому, кого не можешь легко по бедить в войне. Давай деньги под проценты тому, кого не преступно убить. Человек, берущий проценты, сражается, но без булата. Тот, кто берет про центы с врага, мстит врагу без меча. Значит, там, где есть право воевать, есть право брать проценты». Заметим, что святой без всяких условий под держивает торговлю с врагом, а также предполагает, что варвары живут в таких условиях, где с них можно снять проценты даже в тех случаях, ког да они не горят желанием их платить 62 . Жаль, что он не оставил нам сво его комментария того изящно сформулированного закона примерно от 374 года, который обязывал римлян красть все золото, найденное ими у тех, кого римляне называли «варварами» 63 .

К счастью, были христиане и другого рода, непохожие на св. Амвро сия, циничного священника из Милана. Одним из таких христиан был бриттон по имени Патрик. Св. Патрик не был совершенством. Как боль шинство бриттонов, он был лишен чувства юмора. Он жестоко обижался, когда бриттонские священники неодобрительно отзывались о его карье ре, считая, что он не соответствует своей епископской должности. К кон-

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

223

цу жизни эта обидчивость превратилась у него в нечто вроде мании. Кро ме того, что он нам рассказал в двух своих небольших книгах, мы еще кое-что о нем знаем. Он прославился в первой половине V века. Он не был первым из епископов, посланных в Ирландию, а был туда направлен, чтобы окормлять тех христиан, которые уже там жили. Решение обратить язычников-ирландцев он принял самостоятельно 64 . Он — единственный писатель, оставивший нам книги, написанные к северу от границы Запад ной империи, и он — первый миссионер, описавший свою жизнь так, как это делали евангелисты.

Один средневековый писатель советовал своему другу, собиравшему ся стать миссионером, взять с собой побольше помощников и сотрудни ков и продемонстрировать язычникам изобилие пищи, одежды и т. п. Языч ники будут потрясены таким богатством и позволят обратить себя в христианство. Миссионер ни в коем случае не должен брать ничего из того, что у них есть. Если они ему что-нибудь предложат, он должен от дать им больше, чем получил от них, чтобы они не подумали, что он пришел к ним ради корысти 65 . Св. Патрик все это понимал несколькими сто летиями раньше. Он начал с того, что передал подарки вождю того племени, в котором он намеревался вести свое служение, однако что это были за подарки, он не уточняет. Он также платил сыновьям местного вождя и по возможности старался взять их с собой в путешествие, чтобы до некоторой степени обеспечить свою личную безопасность 66 . Он счита ет, что читателям его «Исповеди» должно быть известно, сколько он потратил на взятки «тем, кто осуществляет правосудие во всех тех краях», которые он обычно посещал. Сумма, потраченная только на эти цели, рав нялась «цене пятнадцати мужчин», и во время написания книги он готов был платить еще и еще 67 . Мы знаем, что цена одного необученного раба в современной Галлии составляла примерно двадцать пять-тридцать solidi , и если цены в Ирландии были сравнимы с галльскими — хотя там их подсчитывали не в solidi , то Патрик потратил на взятки судьям сумму, равную цене шести фунтов золота. Если же он имеет в виду не цену пятнадцати необученных рабов, а цену выкупа за пятнадцать свободных лю дей, то общая сумма взяток могла быть значительно выше. Миссионерс кое служение в чужой стране, как оказывается, было делом, требующим серьезной финансовой подпитки. Патрик ничего не говорит об источни ках своего дохода. Если средства приходили из Британии, то не было нуж ды упоминать об этом в его «Исповеди», которая написана в основном для бриттонов, и без того знакомых с этими положением вещей. Что каса ется его другого, менее объемного сочинения «Послание к солдатам Ко- ротика», то его тема была далека от этих вопросов. Трудно поверить, что источником его средств были пожертвования новообращенных и христи ан, живших в Ирландии к моменту его приезда туда вскоре после 431 года.

Несмотря на все взятки вождям, жизнь нашего миссионера, как ясно видно из относящихся к Патрику документов, была полна опасностей. Сто-

ило ему обратить несколько членов одного племени, как банда разбойни ков нападала на них, убивала почти всех мужчин, а женщин и детей уводила с собой, чтобы затем продать их на каком-нибудь дальнем рабском рын ке. Именно такая судьба постигла некоторых неофитов Патрика: они пали жертвой «воинов» Коротика, который был номинально христианином и но минально римлянином 68 . Но и без вмешательства внешних сил опасностей было довольно. Патрик постоянно ожидал, что его обманут или убьют, или возьмут в плен; действительно, среди подчиненных ему священников мно гие оказались в рабстве 69 . Даже если вожди соглашались принять дары, они все равно могли арестовать миссионера и его спутников, и тогда угроза смерти была вполне реальной. Однажды в подобной ситуации некий вождь схватил Патрика и его друзей и хотел их убить. Он две недели держал их закованными в цепи и отобрал у них все имущество, и если впоследствии он их освободил и вернул украденное, то только благодаря «некоторым близ ким друзьям, которых мы обеспечили до этого» 70 . Как хотелось бы узнать, что хотел сказать Патрик этой сдержанной фразой. Непонятно, почему Патрик так скрытен в этом отрывке из «Исповеди»: те друзья, которых он обес печил и которые повлияли на решение вождя, наверняка были ирландцами, а враждебно настроенные ирландцы вряд ли стали бы читать «Исповедь». Надо сказать, сам Патрик много раз попадал в рабство, но всегда ему удава лось выйти на свободу 71 . Его работа требовала исключительной тактично сти. Очень важно было не потерять доверия язычников и их вождей, ведь любой неверный шаг мог привести к преследованиям с их стороны. «Гос подь свидетель, я никого из них не обманул, — пишет он, — и я не соби раюсь этого делать, во имя Господа и Церкви его, чтобы не стать причи ной гонений на них и на всех нас и чтобы имя Господа не было осквернено по моей вине» 72 . Опять таки, несмотря на то что его невежливость могла обидеть новообращенных, Патрик неуклонно отказывался принимать бес численные подарки, которые те приносили ему и клали на алтарь. Только так он мог заслужить доверие «неверных» и только так он мог не дать повода для клеветы и презрения. И хотя он обратил «тысячи» язычников и рукоположил множество священников, он с гордостью говорит о том, что ни от одного из них он не получил даже и суммы, равной цене одного башмака 73 . Патрик видел, что сами новообращенные часто терпели не счастья, упреки и гонения со стороны своих соплеменников 74 . Но тяжелее всех была участь рабынь, принявших католичество: им приходилось выдерживать ярость и «террор» со стороны своих хозяев, чтобы вступить в запрещенную секту.

Не обладавший чувством юмора и уравновешенностью, Патрик тем не менее знаком нам лучше, чем кто бы то ни было из деятелей эпохи переселения народов. Увезенный в рабство в Ирландию в шестнадцать лет, он так и не смог закончить образование. Поэтому приемы красноречия и изысканный словарь литераторов его времени были ему недоступны. Ему ничего не оставалось, как писать безыскусно, от сердца, и он писал с

224

такой страстной искренностью и с такой безоглядной уверенностью в пра воте своего дела, которые не могут не вызывать нашего восхищения и уважения. Мечта св. Амвросия (с. 221) — пьяный язычник в цепких лапах ростовщика — была совершенно чужда св. Патрику. Подростком-рабом, в полном одиночестве, он и в снег и в дождь охранял овец своего хозяина на горных склонах Коннота. Разве мог он тогда предвидеть, что со време нем прославится не меньше Константина Великого?

Ульфила в IV веке, а Патрик в V были единственными, кто не жалел сил для обращения язычников в христианскую веру. Приходится признать, что полная история завоевания Римской империи варварами будет содер жать лишь несколько ссылок на католическую церковь. Христианам этих веков доктринальные различия казались более важными, чем падение го родов и порабощение народов.

Дополнения

Везеготы в Аквитании: почему?

Я не прошу извинения за то, что снова возвращаюсь к проблеме расселения везеготов на западном побережье Франции. Это стало основой Ту-лузского королевства и на следующие девяносто лет определило историю Южной и Центральной Франции. Важность этого вопроса не вызывает сомнений.

К сожалению, в 1961 году некоторые непродуманные высказывания, изложенные на страницах исследования Дж. М. Уоллс-Хендрилла « The Long - Haired Kings » ( London , 1962), первоначально опубликованного в « Bulletin of the John Rylands Library » ( XLIV (1961)), внесли сумятицу в обсуждение этой темы. Дж. М. Уоллс-Хендрилл не находит изъянов в той аргумента ции, которая изложена во второй главе настоящей книги; он не утверждает, что моя теория невероятна сама по себе или что римское правительство не могло защищать богатые аквитанские поместья таким способом. Он настаивает на том, что, хотя армориканская теория (назовем ее так) имеет свои преимущества, есть и другие объяснения. У Рима было много других вра гов, считает он, для защиты от которых они могли начать расселение варва ров в Аквитании. Все предлагаемые объяснения построены на догадках, а затем Дж. М. Уоллс-Хендрилл приходит к потрясающему выводу, что «мы не знаем, почему везеготы были поселены в Аквитании».

С первого взгляда такая позиция может показаться вполне приемлемой. Но если мы посмотрим на альтернативные объяснения, которые предлагает наш автор, мы увидим, что все они совершенно неправдоподобны, а одно из них просто невразумительно. Возникает вопрос: зачем в таком случае Дж. М. Уоллс-Хендрилл так стремится избавиться от армориков? Преимущество армориканской теории в том, что она объясняет все известные нам факты, — это несомненно. Она объясняет время, место и характер расселе ния. Альтернативные теории Дж. М. Уоллс-Хендрилла ничего этого не объя сняют. Ни об одной из них нельзя сказать, что она имеет свои преимущества.

226

Дополнения

Везеготы в Аквитании: почему?

227

Обратимся же к литературным источникам начала V века и посмот рим, что они говорят об этих опустошительных набегах. Как это ни стран-

но (говоря современным языком), они их вообще не упоминают! К счастью, мы располагаем стихотворением Рутилия Наматиана, в котором он описывает путешествие из Рима на родину в Галлию в 417 году: о мор ских нападениях на Галлию ему ничего не известно. Сальвиан, священ ник из Марселя, писавший в 440-441 годах, считал саксов свирепым и неиспорченным народом (по его мнению), но для него они были так же далеки, как франки или гунны 2 . Для подтверждения саксонских набегов на Галлию в период до 418 года Дж. М. Уоллс-Хендрилл приводит тот слабый аргумент, что в 463 году саксы нападали на Анжер. Как он полагает, это были саксонские пираты 3 . Около 478 года Сидоний Аполлина рий писал о саксонских пиратах, которые разбойничали вблизи запад ного побережья Франции, хотя он не говорит о том, что они были многочисленны, или о том, что они грозили поселиться в аквитанских поместьях или зимовать на суше 4 . В стихотворении, включенном в пись мо, написанное в 476 году или немного позже, Сидоний упоминает о том, что саксонских пиратов видели вблизи Бордо 5 . Я утверждаю с боль шой долей уверенности, что все, что делали саксы в 470-х годах, и все, что тогда писал Сидоний, не могло повлиять на решение Констанция, принятое в 418 году.

Затем Дж. М. Уоллс-Хендрилл призывает на помощь археологию и litus Saxonicum , укрепленный берег юго-восточной Британии и части Фран ции. Основной вопрос здесь должен звучать так: какая часть французско го побережья была укреплена против саксов? «Определенно Гаронна, — говорит наш автор, — также Дордонь с притоками и в некоторой степени Шаранта» 6 . Если бы эти реки действительно были укреплены против сак сонских разбойников, если бы форты, сооруженные там, были частью оборонительной линии Саксонского берега, то тезис Дж. М. Уоллс-Хенд-рилла выглядел бы более правдоподобно. Конечно, при условии, что вре мя постройки этих укреплений соответствовало бы нашей хронологии. Однако факты говорят о другом. Шаранта, Дордонь и даже Гаронна ни когда не были частью Саксонского берега. Недавнее исследование Саксонского берега, проведенное археологом Стивеном Джонсоном 7 , дока зывает, что форты эти были построены между 276-285 годами. Это говорит о том, что в третьей четверти III века юго-восток Британии и соответству ющая часть Галлии страдали от массовых рейдов саксов; иначе импер ское правительство никогда бы не стало тратить деньги на строительство таких мощных укреплений и не оставило бы такую большую часть своей армии в этих фортах для их защиты. А где находится «соответствующая» часть Галлии? Видимо, континентальные укрепления начинались в устье Рейна и тянулись на юго-запад вдоль побережья Франции до устья Сены. Правда, нельзя с уверенность говорить, что они доходили до Сены, так как местоположение крайнего западного форта Гранноны не установлено и можно только предполагать, что он находился в устье Сены 8 . Это очень далеко от Гаронны, Дордони и Шаранты!

228

Дополнения

Везеготы в Аквитании: почему?

229

Однако далее Дж. М. Уоллс-Хендрилл утверждает, что выбор наш заключается вовсе не между саксами и багаудами. С этим нельзя не согла ситься, так как саксы здесь вообще ни при чем. На самом деле, продолжа ет наш автор, римляне пытались вытащить из Испании готов и запереть их в «управляемой» ими части Галлии. То есть римское правительство забрало готов из Испании, где они храбро и успешно воевали в интересах Империи. К тому времени они успели разгромить кровожадных аланов и вандалов-силингов и сражались с вандалами-асдингами. Почему же не дать им покончить с аланами? И в каком смысле готы были более «управ ляемы» в Аквитании, чем в Испании или на Рейне, где они могли отра жать атаки франков или аламаннов? Ведь когда вы хотите где-то запереть грабителя, вы не запираете его в банке. Аквитания не подходила для «запирания». А аквитанские землевладельцы? Они без звука согласились отдать свои земли, поверив этим смехотворным теориям? Они согласились поделиться землей с варварами только для того, чтобы готы больше не побеждали врагов Рима к югу от Пиренеев? Как мог Констанций их убе дить, что готы, если их привести в аквитанские поместья, станут каким-то загадочным образом «управляемыми»? Почему землевладельцам не пришло в голову, что если готов необходимо «запереть» и «управлять» ими в Аквитании, то поместья скоро превратятся в поле битвы? Надо быть очень необычным землевладельцем, чтобы радоваться, видя, как твое поместье переходит из рук в руки, от одного противника к другому. Если в этом и состоял план Констанция по управлению готами, то землевладельцы должны были хотя бы шепотом протестовать против него. Но никако го шепота не слышно в наших письменных источниках.

Но, оказывается, у Констанция была причина вести себя таким необъяс нимым образом: провинция Аквитания II , «вероятно, давно заслуживала твердой руки». Я считаю это замечание невразумительным и потому не могу его комментировать.

Таким образом, мы видим, что ни одна из версий Дж. М. Уоллс-Хенд- рилла не объясняет дату расселения. Они не объясняют и выбор места: согласно его теориям, везеготов следовало поселить между Пиренеями и Гаронной. Они не объясняют и способ расселения. Все его размышления

заканчиваются следующим утверждением: «если... и была опасность, от которой готы могли защитить галло-римлян, то мы не можем ее устано вить». Это не так. По всей вероятности, эта опасность находилась к северу от Луары.

Испытываешь чувство облегчения, переходя от «аргументов» (если их можно так назвать) Дж. М. Уоллс-Хендрилла к серьезной работе Бернхар- да С. Бахраха 10 , в которой, что совершенно разумно, ни разу не упоминают ся саксонские или франкские пираты. Автор считает, что Констанций пре следовал одновременно две цели. В 418 году везеготы уже уничтожили аланов и вандалов-силингов в Испании и теперь собирались таким же об разом обойтись с вандалами-асдингами. Если бы и эти варвары были пол ностью побеждены, вся Испания была бы отдана на милость везеготам. Во- вторых, ослабленных асдингов римляне могли в дальнейшем выгодно использовать при удобном случае. Бахрах заключает, что отзыв везеготов из Испании в 418 году имел целью предотвратить гибель асдингов.

Нельзя отрицать, что эта гипотеза может быть верной. Если я отвер гаю ее, то потому, что она объясняет только часть известных нам фактов. Она объясняет дату отзыва везеготов из Испании. Если бы им разрешили остаться в Испании еще на год или два, они бы покончили с вандалами и тогда вся Испания лежала бы у их ног. Но эта гипотеза не объясняет, поче му для расселения была выбрана Аквитания. Почему везеготов не поселили, скажем, на левом берегу Рейна? И почему был выбран именно такой необычный способ расселения, когда готы, защищая свои интересы, были тем самым вынуждены защищать интересы своих римских «хозя ев»? И почему не было жалоб от землевладельцев? Теория, объясняющая все факты, то есть армориканская теория, несомненно, предпочтительнее той, которая объясняет только некоторые из них. Но объяснить хотя бы один из фактов — уже успех. Что касается Дж. М. Уоллс-Хендрилла, то он не может объяснить ни одного.